льно ответил Грант. Он никогда не скрывал своего происхождения, а порой даже извлекал из него пользу. В сущности, многих женщин его профессия и отсутствие родословной только привлекали. Может, и Вивьен Дюваль захочет некоторого разнообразия после аристократических покровителей с их холеными руками и самодовольным видом.
     - Знаете ли, она довольно опасна, - гнул свое Вентуорт. - Говорят, всего пару недель назад она довела одного беднягу до самоубийства.
     Грант цинично усмехнулся:
     - Я не из тех, кто сводит счеты с жизнью из-за несчастной любви, милорд.
     Он не спускал глаз с Вивьен, которая тем временем достала из расшитой бисером сумочки усыпанную драгоценными камнями пудреницу и принялась рассматривать себя в прикрепленном к крышке зеркальце. Кончиком затянутого в перчатку пальца она потрогала мушку в форме сердечка, весьма удачно приклеенную в уголке ее восхитительного рта. Было лево, что она почти не слушает стоявшего поблизости джентльмена, не оставлявшего надежды вовлечь ее в разговор. Его назойливость, видимо, утомила Вивьен, и она указала на длинные столы с закусками. Поклонник кинулся исполнять ее желание, а она продолжила изучение собственного отражения.
     Решив воспользоваться представившейся возможностью, Грант взял бокал вина с подноса проходившего мимо официанта и направился к Вивьен, которая, щелкнув крышкой, закрыла пудреницу и убрала ее в сумку.
     - Как, уже вернулись? - надменным тоном поинтересовалась она, не глядя на него.
     - Вашему спутнику следовало хорошенько подумать, прежде чем оставлять в одиночестве такую красивую женщину.
     В темно-синих, как полуночное небо, глазах Вивьен мелькнуло удивление. Скосив взгляд на протянутый ей бокал, она обхватила пальцами витую ножку и сделала маленький глоток.
     - Он вовсе не мой спутник. - Ее бархатный голос ласкал слух. - Спасибо. Я умираю от жажды. - Она снова отхлебнула из бокала и подняла на него глаза. Подобно большинству опытных куртизанок, она смотрела на мужчину так, словно он был единственным в зале. - Я заметила, как вы рассматривали меня.
     - У меня не было намерения оскорбить вас.
     - О, я привыкла к подобным взглядам, - заверила она его.
     - Не сомневаюсь.
     Вивьен улыбнулась, сверкнув жемчужно-белыми зубами:
     - Нас не представили друг другу.
     Грант улыбнулся в ответ:
     - Мне следует поискать кого-нибудь, кто окажет нам подобную честь?
     - Не стоит. - Ее мягкие губы прижались к ободку бокала. - Вы мистер Морган, сыщик с Боу-стрит.
     - Почему вы так решили?
     - Вы подходите под описание. Высокий рост и зеленые глаза - отличные приметы. - Она задумчиво сжала губы. - Но дело не только в этом... у меня такое чувство, что вам не слишком уютно в подобном окружении. По-моему, вы предпочли бы заняться чем угодно, лишь бы не находиться в душном помещении и вести светские беседы. Вот и галстук туговато затянут.
     Грант улыбнулся и ослабил замысловатый узел. Он с трудом выносил оковы цивилизации в виде высокого воротничка и накрахмаленного галстука.
     - Вы ошиблись в одном, мисс Дюваль, - для меня нет занятия лучше, чем разговаривать с вами.
     - Откуда вы знаете мое имя, сэр? Вам что-нибудь рассказали обо мне? Я вправе знать, что именно.
     - Говорят, вы разбили множество сердец.
     Она рассмеялась, лукаво сверкнув голубыми глазами:
     - Не стану отрицать. Но позвольте предположить, что на вашей совести тоже немало разбитых сердец.
     - Разбивать сердца совсем несложно, мисс Дюваль. Куда труднее сохранить любовь.
     - Вы слишком серьезно говорите о любви, - сказала Вивьен. - В конце концов это всего-навсего игра.
     - Вот как? По каким же правилам играете вы?
     - Примерно как в шахматы. Я тщательно разрабатываю стратегию. Жертвую пешку, когда она становится лишней. И никогда не открываю своих замыслов противнику.
     - Весьма прагматично.
     - В моем положении иначе нельзя. - Ее обольстительная улыбка несколько поблекла, когда она взглянула на него. - Мне не нравится выражение вашего лица, мистер Морган.
     Первоначальное влечение Гранта к ней заметно ослабло, когда он понял, что отношения с Вивьен ведут в никуда. Она оказалась жесткой, расчетливой особой, предлагавшей связь без душевной близости. Он же хотел большего, чем красивая упаковка.
     Окинув изучающим взглядом его бесстрастные черты, она очаровательно надула губки:
     - А вы не изложите свои правила, мистер Морган?
     - У меня только одно правило, - ответил он. - Абсолютная честность по отношению к партнеру.
     Она весело рассмеялась:
     - Ну знаете, это может причинить массу неудобств.
     - Знаю.
     Уверенная в своей привлекательности, Вивьен кокетничала и заигрывала с ним, демонстрируя грудь, грациозно упиралась рукой в изгиб стройного бедра. Грант понимал, что ему полагается восхищаться ею, но он не мог не задаться вопросом, почему ослепительно красивые женщины так эгоцентричны.
     Тут он заметил, что к ним торопливо приближается недавний собеседник Вивьен, сжимая в руках тарелку с деликатесами. Судя по его виду, он был решительно настроен отстаивать свои позиции. Грант, однако, не собирался оспаривать его права. Вивьен Дюваль не стоила публичной перебранки.
     Проследив за его взглядом, Вивьен тяжело вздохнула.
     - Пригласите меня на танец, пока не вернулся этот зануда, - понизив голос, попросила она.
     - Извините, мисс Дюваль, - вкрадчиво произнес Грант, - мне бы не хотелось лишать его вашего общества. Особенно после тех героических усилий, которые он затратил, чтобы добыть для вас закуски.
     Глаза Вивьен расширились, как только она поняла, что ее отвергли. Румянец залил ее щеки и лоб, соперничая с темно-рыжим оттенком волос. Когда она обрела дар речи, ее голос прямо сочился презрением:
     - Возможно, мы еще встретимся, мистер Моргая. Непременно пошлю за вами, если у меня возникнут проблемы с жульем или громилами.
     - Всегда к вашим услугам, - учтиво ответил он и удалился, коротко кивнув.
     Грант полагал, что дело этим и кончится, но, к сожалению, их небольшая стычка не прошла незамеченной для любопытной публики. Уязвленная Вивьен поддалась мелочному порыву и воспользовалась ситуацией, чтобы предоставить сплетникам благодатную тему для пересудов. Она тонко намекнула, что грозный мистер Морган сделал ей предложение и получил отказ. Весть о том, что попытка знаменитого сыщика добиться мисс Дюваль окончилась провалом, была с радостью встречена его многочисленными завистниками.
     - Он вовсе не так опасен, как утверждают, - ядовито заметил кто-то в расчете, что Грант его слышит, - если женщина запросто поставила его на место.
     Гордости Моргана был нанесен жестокий удар, но он хранил молчание, не желая подливать масла в огонь. Он прекрасно понимал, что чем меньше сказано, тем быстрее улягутся слухи. И все же упоминание имени Вивьен всегда вызывало в нем раздражение, особенно когда за его реакцией внимательно наблюдали. Всячески демонстрируя показное равнодушие, он клятвенно пообещал себе, что заставит эту женщину пожалеть о своих кознях. Это обещание он собирался сдержать во что бы то ни стало.
     Подойдя к окну, Грант раздвинул шторы из темно-синего дамаста <Плотная узорчатая шелковая или полотняная ткань.>. Он нетерпеливо вглядывался в тихую, сумрачную улицу в ожидании доктора. Не прошло и минуты, как перед его домом остановился наемный экипаж, из которого выбрался Линли. Как обычно, доктор был без шляпы, густая грива светлых волос поблескивала в свете уличных фонарей.
     Внешне неторопливый, он двигался широким шагом, тяжелый докторский саквояж казался невесомым в его руках.
     Стоя в дверях спальни, Грант кивнул, приветствуя доктора, который в сопровождении экономки поднимался по лестнице. Пытливый ум и прогрессивные взгляды снискали Линли широкую известность. Ему еще не было тридцати, он был холост и хорош собой, что лишь способствовало его популярности. Богатые дамы наперебой приглашали его, утверждая, что только доктор Линли может исцелить их головную боль и женские недуги. Гранта забавляли постоянные сетования Линли, что светские модницы полностью завладели его вниманием, не оставляя времени на серьезные случаи.
     Мужчины обменялись рукопожатиями. Они искренне симпатизировали друг другу, будучи профессионалами, которым не раз приходилось сталкиваться с высокими и низкими проявлениями человеческой натуры.
     - Ну, Морган, - добродушно сказал Линли, - полагаю, у вас были веские основания вытащить меня от Тома, лишив заслуженной чашки кофе с бренди. Что случилось? По вашему виду не скажешь, что вы больны.
     - Моей гостье требуется ваша помощь, - ответил Грант, открывая дверь в спальню. - Час назад ее вытащили из Темзы. Я принес ее сюда, и минут на десять она приходила в себя. Странно, но она утверждает, что ничего не помнит. Даже собственного имени. Неужели такое возможно?
     Серые глаза Линли сузились.
     - Вообще-то да. Потеря памяти - довольно распространенное явление. Обычно это связано с возрастом, потреблением алкоголя...
     - А как насчет удара по голове, после которого жертва чуть не утонула?
     Доктор вытянул губы трубочкой и беззвучно свистнул.
     - Бедняжка, - промолвил он. - Однажды я наблюдал случай амнезии, вызванной ушибом головы. Человек получил травму во время несчастного случая на верфи. Упавшая балка ударила его по темени, и он находился без сознания трое суток. Когда бедняга очнулся, то обнаружил, что попал в переплет. Он мог ходить, читать, писать, но не узнавал членов собственной семьи и не помнил прошлого.
     - И что же, память вернулась к нему?
     - Через пять или шесть месяцев. Правда, я слышал о пациенте, память которого вернулась через несколько дней. Невозможно предсказать, сколько времени это займет в вашем случае. И произойдет ли вообще. - Обойдя Гранта, Линли подошел к постели и поставил свой саквояж на стул. Он склонился над спящей женщиной, и до Гранта донесся его потрясенный возглас:
     - Мисс Дюваль!
     - Она обращалась к вам раньше?
     Линли кивнул. Он был явно встревожен. Что-то в выражении лица доктора подсказало Гранту: визит Вивьен был вызван куда более серьезным заболеванием, чем головная боль.
     - По какому поводу? - спросил Грант.
     - Вы же знаете, я не могу этого сообщить.
     - Учитывая, что она ничего не помнит, какая ей разница, если вы поделитесь ее секретами со мной.
     Доводы Гранта нисколько не поколебали Линли.
     - Не могли бы вы выйти из комнаты, Морган, пока я осмотрю больную?
     Прежде чем Грант успел ответить, Вивьен шевельнулась и застонала. Она потерла глаза и, прищурившись, посмотрела на доктора, не узнавая его. Странным образом чувствительный к ее настроениям, Грант точно уловил момент, когда она ударилась в панику. В несколько шагов он оказался рядом с кроватью и взял ее дрожащую руку. Сила его пожатия успокоила девушку.
     - Грант, - хрипло прошептала она, взглянув ему в лицо.
     - Пришел доктор, - сказал он. - Я подожду за дверью, пока он вас осмотрит. Хорошо?
     После долгой паузы она едва заметно кивнула и отпустила его руку.
     - Умница. - Грант заправил прядь волос за ее маленькое ушко.
     - Как я погляжу, вы успели подружиться, - заметил Линли.
     - Обычная история, - заявил Грант. - Женщины не могут устоять перед моим обаянием.
     Линли насмешливо скривился:
     - Обаянием? Не подозревал, что оно у вас есть.
     Они оба удивились, когда услышали слабый голос Вивьен:
     - Это потому... что вы не женщина.
     Грант уставился на нее, невольно улыбнувшись. Едва живая, она оставалась прирожденной кокеткой. И помоги ему Боже - он не был застрахован от ее чар.
     - У меня появилась защитница? - Протянув руку, он коснулся ее щеки. - Придется поблагодарить вас позже.
     Слабый румянец окрасил лицо Вивьен. Поймав испытующий взгляд доктора, Грант вдруг осознал, насколько двусмысленно прозвучала эта фраза.
     Резко повернувшись, он вышел в коридор и с хмурой гримасой прислонился к оклеенной обоями стене.
     - Черт бы тебя побрал, Вивьен, - пробурчал он себе под нос.
     Грант с легкостью отверг Вивьен, когда считал ее пустой и тщеславной особой, склонной манипулировать людьми. Он не стал бы и думать о ней, если бы не навет, который с ее подачи разошелся по всему Лондону. Он не испытывал к ней даже ненависти, полагая, что она не стоит подобных эмоций.
     Однако в жизни каждого человека наступают моменты, когда обстоятельства делают его особенно уязвимым, и час Вивьен пробил. Неужели она действительно потеряла память? А может, это очередная уловка? Если она ничего не помнит... значит, все стерто. Все защитные барьеры, тайны, обиды и другие причины, которые заставляют людей скрывать свою истинную сущность. Много ли найдется мужчин, удостоившихся чести по-настоящему узнать Вивьен? Ни одного. Грант поставил бы на это свою жизнь.
     Джентльмен не стал бы использовать ситуацию в своих интересах. Но ведь он не джентльмен.
     Однажды он пообещал себе, что Вивьен заплатит за свои мелочные проделки. Что ж, она заплатит - и с лихвой. Ей придется возместить урон, нанесенный его гордости. Она сама пришла к нему в руки и пробудет с ним столько, сколько он пожелает, или пока к ней не вернется память. Смотря что наступит раньше.
     Грант удовлетворенно улыбнулся, и жгучая тоска, сжимавшая его грудь, отпустила.
     Ему показалось, что прошло неоправданно много времени, прежде чем Линли открыл дверь и пригласил его войти. Вивьен выглядела спокойной, хотя и измученной, ее лицо было таким же белым, как подушка, на которой покоилась ее голова. При виде Гранта она неуверенно улыбнулась.
     - Что скажете? - поинтересовался Грант, обращаясь к доктору, который колдовал над саквояжем, закрывая замок. Линли оторвался от своего занятия:
     - Похоже, у мисс Дюваль небольшая контузия.
     Грант озадаченно прищурился.
     - Сотрясение мозга в результате удара по голове, - пояснил Линли. - Последствия обычно сказываются в течение нескольких недель, возможно, месяца и могут сопровождаться головокружением, тошнотой, физической слабостью, а также амнезией.
     - И как вы намерены ее лечить? - спросил Грант.
     - К сожалению, все явления, сопутствующие сотрясению мозга, в том числе и амнезия, должны пройти сами. Единственное, что я могу прописать, - это отдых. Думаю, мисс Дюваль скоро поправится, хотя ближайшие дни будут не слишком приятными. Я оставил порошки, чтобы нейтрализовать действие воды, которой она наглоталась, и мази для ушибов и царапин. Я не нашел никаких признаков переломов или внутренних повреждений, только небольшое растяжение лодыжки. - Он подошел к Вивьен и потрепал ее по руке. - Спите, - ласково произнес доктор. - Сон - лучшее лекарство.
     Он поднял свой саквояж и направился к выходу, задержавшись у двери, чтобы перекинуться несколькими словами с Морганом. Устремив на Гранта серьезный взгляд серых глаз, Линли заговорил, понизив голос, чтобы не слышала Вивьен:
     - Я обнаружил следы пальцев на шее и другие признаки борьбы. Полагаю, вы будете расследовать это дело?
     - Несомненно.
     - Видимо, амнезия мисс Дюваль усложнит вам задачу. Человеческий мозг - исключительно хрупкий инструмент. - В деловитом тоне доктора прозвучали предостерегающие нотки. - Для мисс Дюваль чрезвычайно важно сохранять спокойствие. Когда ей станет лучше, она сможет посетить знакомые места, что способствует восстановлению памяти. Но можно нанести ей непоправимый вред, если заставить вспоминать то, к чему она еще не готова.
     - Я не собираюсь принуждать ее. - Грант недовольно насупился.
     - Ну, ваши таланты по части ведения допросов хорошо известны. Я слышал, вы добиваетесь признания от самых закоренелых преступников... И на тот случай, если вы задумали ускорить возврат памяти мисс Дюваль...
     - Намек понят, - перебил его Грант, чувствуя себя задетым. - Господи Иисусе, можно подумать, я только и делаю, что избиваю собак и пугаю младенцев!
     Линли фыркнул при виде его раздосадованного лица.
     - Такая уж у вас репутация, старина. Всего хорошего. Я пришлю вам счет.
     - Сделайте одолжение, - буркнул Грант, не скрывая, что ему не терпится выпроводить самонадеянного эскулапа.
     - Да, вот еще что... Больные, перенесшие сотрясение мозга, крайне уязвимы. Повторная травма, вызванная, скажем, падением, может оказаться очень опасной, если не фатальной.
     - Я позабочусь о ней.
     - Отлично, Морган. - Доктор тепло улыбнулся Вивьен. - Au revoir <До свидания (фр.).>, мисс Дюваль. Я навещу вас через несколько дней.
     Миссис Баттонс заглянула в комнату и отыскала взглядом Гранта:
     - Сэр, вам что-нибудь нужно?
     - Пока ничего, - отозвался он, глядя вслед доктору, который вместе с экономкой спускался по лестнице.
     - И какая у вас репутация? - слабым голосом спросила Вивьен, видимо, уловившая реплику доктора.
     Грант подошел к ней и опустился на стоявший у кровати стул. Он переплел пальцы и вытянул длинные ноги.
     - Будь я проклят, если знаю. - Он раздраженно пожал плечами. - Я сыщик с Боу-стрит. Мне приходится сталкиваться с людьми, которые лгут, пытаются что-нибудь утаить, уклоняются от вопросов. У меня есть свои способы извлекать правду на свет Божий, от которых им становится неуютно.
     Несмотря на сильное утомление, в голубых глазах Вивьен мелькнула искорка веселья.
     - Свои способы, - сонно повторила она. - Что бы это значило?
     Грант внезапно усмехнулся и, не в состоянии удержаться, наклонился вперед и убрал упрямый локон с ее лица.
     - Это значит, я делаю все необходимое, чтобы докопаться до истины.
     - О-о... - Она зевнула, тщетно борясь со сном, но усталость брала свое. - Грант, - прошептала она, - а какая репутация у меня?
     И заснула, прежде чем он успел ответить.

Глава 3

     Грант проснулся, когда робкие лучи утреннего солнца проникли в комнату. В полной растерянности он уставился на бледно-голубой потолок спальни для гостей, представший перед его взором вместо привычного винно-красного балдахина кровати. Внезапно он вспомнил события прошлого вечера. Из комнаты Вивьен не доносилось ни звука. Интересно, как она провела ночь. После всего, что ей пришлось перенести, она, наверное, проспит весь день.
     Заложив руки за голову, Грант полежал еще немного, привыкая к мысли, что Вивьен здесь, совсем рядом с ним. Давненько женщина не спала под его крышей. Подумать только, Вивьен Дюваль в его власти... Эта мысль чрезвычайно забавляла его. Тот факт, что она не помнит, что произошло между ними, делал ситуацию еще более пикантной.
     Позевывая, Грант сел на кровати, поскреб густую поросль темных волос на груди и позвонил камердинеру. Затем прошлепал босиком к ближайшему стулу, натянул на себя белье и светло-серые брюки, приготовленные с вечера. За последние годы этот утренний ритуал превратился в привычку. Он поднимался с восходом солнца, за двадцать минут приводил себя в порядок и одевался, следующие полчаса тратил, поглощая обильный завтрак и просматривая "Тайме", после чего отправлялся пешком на Боу-стрит. Сэр Росс Кеннон требовал, чтобы все сыщики, свободные от дежурства, являлись не позже девяти.
     Не прошло и пяти минут, как появился Келлоу с кувшином горячей воды и принадлежностями для бритья. Вместе с ним вошла горничная, которая вычистила камин и развела огонь.
     Грант разбавил кипятком воду для умывания и плеснул несколько горстей в лицо, чтобы сделать податливой самую упрямую во всем Лондоне щетину. Закончив бритье, он облачился в белую рубашку, серый жилет с геометрическим рисунком и черный шелковый галстук. Официальная форма сыщика состояла из красного жилета, синего сюртука, брюк цвета морской волны и высоких, натертых до зеркального блеска сапог. Человек средних габаритов, одетый в столь яркий костюм - благодаря которому сыщики получили прозвище "красногрудых", - имел бы фатоватый вид. Мужчина же его роста являл собой впечатляющее зрелище.
     Вкус самого Гранта склонялся к темным, хорошего покроя костюмам серых, коричневых или черных тонов без ка