н? - отрывисто произнес он.
     Лили козырьком приставила руку ко лбу, чтобы защитить глаза от яркого солнца.
     - Да, милорд?
     - Вы услышали достаточно или мне следует повторить?
     - Все, кто находился в пределах мили, не могли не услышать вас. И если вам от этого станет легче - я никогда не помышляла о том, чтобы красить дом в пурпурный цвет. Хотя...
     - Что вы здесь делаете? - перебил ее Вулвертон. Лили быстро соображала.
     - Видите ли, у нас с Закари вышла... небольшая размолвка, и я решила подышать свежим воздухом и немного остынуть, а потом...
     - Ваша мать с Закари и Пенелопой?
     - Думаю, что да, - с невинным видом ответила Лили. Вулвертон уставился на нее так, будто мог проникнуть сквозь маску скуки и прочитать ее мысли.
     - Чего вы добиваетесь? - грозно спросил он, а потом вдруг резко повернулся и зашагал к дому.
     О нет! Лили похолодела, представив, что он может застать Закари и Пенелопу за чем-нибудь компрометирующим. Тогда все рухнет. Надо срочно остановить его.
     - Подождите! - закричала она, побежав вслед за ним. - Подождите! По...
     В это мгновение ее нога за что-то зацепилась и она с пронзительным криком упала на землю. Чертыхнувшись, она перевернулась, чтобы выяснить, что же остановило ее. Это оказался корень дерева, дугой выступающий из почвы. Лили попыталась встать на ноги, но, не выдержав острой боли в щиколотке, повалилась на бок.
     - О, чертова преисподняя...
     Голос Вулвертона прервал поток ее ругательств.
     - Что такое? - осведомился он, вернувшись на несколько шагов назад.
     - Я вывихнула ногу! - сердито ответила Лили.
     Алекс бросил на нее скептический взгляд и отвернулся.
     - Проклятие, я действительно вывихнула ногу! - закричала она. - Подойдите и помогите мне! Даже в вас должно быть хоть что-то от джентльмена. Наверняка в вас можно отыскать хотя бы чайную ложку благовоспитанности, требующейся для помощи даме.
     Алекс приблизился к Лили, но даже не наклонился к ней.
     - Какая нога?
     - Так ли уж это важно?
     Алекс присел на корточки и, подняв подол ее платья, обнажил затянутые в чулки щиколотки.
     - Какая? Эта?
     - Нет, дру... ой! - Лили взвизгнула от боли. - Что вы пытаетесь... ой! Болит как черт! Убери прочь свою проклятую руку, ты, остроносый садист...
     - Итак, кажется, вы не притворяетесь. - Алекс подхватил ее под локти и поставил на ноги.
     - Естественно, не притворяюсь! Почему никто не срезал этот чертов корень? Он же просто опасен для жизни!
     Вулвертон едва не спалил ее взглядом.
     - Что еще вы хотели бы изменить в моем саду? - В его голосе явственно слышалась ожесточенность.
     У Лили хватило ума промолчать, и она лишь покачала головой.
     - Отлично, - процедил Вулвертон, и они двинулись к дому.
     Лили неловко прихрамывала рядом с Алексом.
     - Вы не собираетесь подать мне руку?
     Он выставил перед ней согнутый локоть, и Лили, взяв его под руку, навалилась на него всей тяжестью своего тела. Пока они шли через сад, она делала все возможное, чтобы задержать Вулвертона и тем самым дать возможность Закари и Пенелопе подольше побыть наедине. Она украдкой взглянула на своего спутника. Очевидно, покинув гостиную, Вулвертон взъерошил свои золотистые волосы, и от безупречно гладкой прически не осталось и следа. Под воздействием влажного воздуха они закрутились колечками на шее, несколько прядей упали на лоб. Действительно, для мужчины у него очень красивые волосы.
     Идя рядом с ним, Лили остро ощущала его запах. От него приятно пахло табаком, накрахмаленным бельем и чем-то еще, что она определить не смогла. Этот аромат, влекущий, манящий, был слабым. Несмотря на боль в ноге, она наслаждалась прогулкой. Это открытие так возмутило ее, что она вынуждена была разрушить очарование новым спором.
     - Неужели нужно идти так быстро? - набросилась она на Вулвертона. - У меня такое чувство, будто мы участвуем в каком-то проклятом состязании по ходьбе. Черт возьми! Послушайте, Вулвертон, если от этого моей ноге станет хуже, отвечать будете вы!
     Алекс нахмурился, но шаг замедлил.
     - Вы слишком много бранитесь, мисс Лоусон.
     - Если мужчины разговаривают точно так же, почему я не могу? Кроме того, все мои друзья-джентльмены восхищаются моим красочным языком. - В том числе и Дерек Крейвен?
     Лили обрадовалась тому, что ему известно о ее дружбе с Дереком. Пусть он знает, что у нее есть могущественный союзник.
     - Именно мистер Крейвен научил меня самым полезным выражениям.
     - Не сомневаюсь в этом.
     - Неужели мы должны нестись с такой скоростью? Я не какой-то упрямый мул, чтобы меня безжалостно гнали вперед. Неужели нельзя идти медленнее? Кстати, милорд, от вас воняет сигарами.
     - Если это оскорбляет вас, можете добираться до дома самостоятельно.
     Они продолжали спорить, даже когда вошли в холл. Лили позаботилась о том, чтобы ее голос был слышен в отдаленных уголках дома, - она хотела оповестить Пенелопу и Закари об их возвращении. Вулвертон открыл дверь в гостиную и пропустил Лили вперед. Несчастные влюбленные чинно сидели вдалеке друг от друга.
     Интересно, подумала Лили, что произошло между ними за это время? Закари, как обычно, пребывал в отличном расположении духа, а щеки Пенелопы покрывал возбужденный румянец.
     Алекс оглядел их и сухо проговорил:
     - Мисс Лоусон упоминала о какой-то размолвке...
     Закари, который встал при их появлении, устремил на Лили озадаченный взгляд.
     - Моя вспыльчивость всем известна, - пришла ему на помощь Лили, рассмеявшись. - Мне просто нужно было успокоиться и прийти в себя. Я прощена, Зак?
     - Здесь нечего прощать, - галантно ответил Закари, целуя ей руку.
     Лили отпустила локоть Алекса и оперлась на Закари.
     - Зак, тебе придется помочь мне сесть в кресло. Я подвернула ногу, гуляя в саду. - Она небрежно махнула рукой в сторону тщательно ухоженных лужаек. - Представляешь, из земли торчал корень толщиной с мужскую ногу. Об него я и споткнулась.
     - Это небольшое преувеличение, - насмешливо заметил Алекс.
     - Что бы вы ни говорили, но корень был огромный. - С помощью Закари Лили доковыляла до ближайшего кресла и упала в него.
     - Придется сделать припарки! - воскликнула Пенелопа. - Бедняжка Лили, не двигайся! - Она бросилась прочь из комнаты и побежала на кухню.
     Закари принялся заботливо расспрашивать Лили:
     - Сильно болит? Вся нога или только щиколотка?
     - Со мной все будет в порядке. - Лили поморщилась с таким видом, будто боль была невыносимой. - Но все же мне бы хотелось, чтобы завтра ты приехал проведать меня.
     - Я буду приезжать каждый день, пока ты не поправишься, - пообещал Зак.
     Посмотрев поверх его головы на Вулвертона, Лили улыбнулась графу. В ответ раздался странный звук. Интересно, спросила она себя, был ли это скрежет его зубов?

***

     На следующий день нога Лили почти перестала болеть, и только некоторый дискомфорт в щиколотке напоминал о вчерашнем происшествии. День был на удивление теплый и солнечный. Утром приехал Закари и пригласил ее на прогулку в экипаже. Лили настояла, чтобы поехала и Пенелопа. Алекс под предлогом неотложных дел бесцеремонно отклонил робкое приглашение Пенелопы присоединиться к ним. Нет надобности говорить о том, что Лили, Пенелопа и Закари восприняли его отказ с молчаливым облегчением. Если бы он поехал с ними, то возникла бы довольно напряженная ситуация.
     Троица отправилась на прогулку в кабриолете. Закари великолепно правил лошадью, изредка оглядываясь на сестер и смеясь их шуткам. Лили и Пенелопа в широкополых шляпках, которые защищали их смеющиеся лица от яркого солнца, сидели позади Закари.
     На развилке Закари предложил свернуть на проселочную дорогу. Вскоре они увидели зеленый луг. В воздухе стоял пряный аромат фиалок, клевера и дикой герани.
     - Как прекрасно! - воскликнула Пенелопа, откидывая с лица непокорную прядь. - Может, погуляем? Я бы с удовольствием нарвала фиалок для мамы.
     - Гм... - Лили с сожалением покачала головой. - К несчастью, моя нога еще немножко болит, - покривила душой она. - Сегодня у меня нет настроения гулять по полям. Возможно, Закари вызовется сопровождать тебя.
     - О, я... - Пенелопа посмотрела на Закари, красивого, серьезного, и зарделась как маков цвет. - Сомневаюсь, что это прилично.
     - Пожалуйста! - взмолился молодой человек. - Я буду только счастлив.
     - Но... наедине...
     - Пенни, нам всем известно, что Зак - истинный джентльмен, - сказала Лили. - Да и я глаз с вас не спущу. Я буду сопровождать вас на расстоянии. Конечно, если тебе не хочется гулять, я буду рада, если ты посидишь со мной, и мы будем восхищаться пейзажем из кабриолета.
     Поставленная перед выбором - гулять наедине с возлюбленным или сидеть в кабриолете с сестрой, - Пенелопа прикусила нижнюю губку и нахмурилась.
     Соблазн одержал над ней верх. Она робко улыбнулась Закари:
     - Мы погуляем очень недолго.
     - Мы вернемся, как только ты пожелаешь, - заверил ее Закари и резво спрыгнул на землю.
     Лили с теплотой наблюдала за тем, как он помог Пенелопе выбраться из кабриолета и как они рука об руку неспешным шагом прогуливались по лугу. Эти двое были созданы друг для друга. Закари - достойный молодой человек, достаточно сильный, чтобы защитить ее. И в то же время в нем сохранилось очень много юношеского, поэтому Пенни не пугает мысль о совместной жизни с ним. Что касается самой Пенелопы, то из нее получится именно такая жена, какая нужна Заку, - нежная, невинная.
     Положив ноги на обитое бархатом сиденье, Лили взяла корзинку с бисквитами и фруктами, которую они захватили с собой. Она съела ягоду клубники и выбросила зеленый черенок на землю. Затем, сняв шляпку и подставив лицо солнцу, она потянулась за следующей ягодой.
     Однажды, давным-давно, в Италии, они с Джузеппе устроили пикник на лугу, очень похожем на этот. Это было незадолго до того, как они стали любовниками. В то время Лили считала себя чрезвычайно искушенной. Только позже она осознала, какой была глупой и наивной...

***

     - Деревенский воздух восхитителен, - заявила Лили. Растянувшись на одеяле, она оперлась на локти и вонзила зубки в сочный, спелый персик. - Здесь все кажется вкуснее!
     - Значит, ты пресытилась утомительными удовольствиями города, a, amore mio? - В красивых, опушенных длинными темными ресницами глазах Джузеппе горел чувственный огонь.
     - Здесь высший свет так же скучен, как в Англии, - задумчиво проговорила Лили, устремив взгляд на разогретую солнцем зеленую траву. - Все стремятся перещеголять друг друга в остроумии и стать законодателями мод, все говорят и никто не слушает.
     - Я слушаю, carissima. Я слушаю все, что ты говоришь.
     Повернувшись, Лили улыбнулась ему:
     - Слушаешь, да? А почему, Джузеппе?
     - Я люблю тебя! - страстно произнес он. Лили не смогла удержаться от смеха:
     - Ты любишь всех женщин.
     - Разве это плохо? В Англии - возможно, но не в Италии. Каждой женщине я дарю особую любовь. И тебе тоже. - Он взял сочную виноградину и поднес ягоду к ее губам. Его взгляд был прикован к ее глазам.
     Сердце Лили учащенно забилось. Польщенная, она открыла рот, сжала виноградину зубами и улыбнулась.
     Еще ни один мужчина не ухаживал за ней с такой пылкой нежностью. Взгляд Джузеппе был полон сладостных обещаний, он сулил ласку, удовольствие, желание. Ее разум отказывался верить этим обещаниям, но сердце отчаянно хотело, чтобы они стали явью. Она так долго была одна! И еще у нее была мечта постигнуть ту тайну, которую все, казалось, воспринимали как нечто само собой разумеющееся.
     - Лили, моя прекрасная маленькая англичаночка, - проговорил Джузеппе, - я могу сделать тебя счастливой. Очень-очень счастливой, bella.
     - Ты не должен так говорить. - Лили отвернулась, чтобы скрыть пылающее лицо. - Никто не вправе обещать такие вещи.
     - Perche no? <Почему нет? (ит.)> Позволь мне попробовать, сага. Прекрасная Лили, у тебя всегда грустная улыбка. Я все исправлю.
     Он неторопливо поцеловал ее. Его губы были теплыми, их прикосновение - приятным. В тот момент Лили решила, что именно он сделает из нее женщину. Она отдастся ему. Ведь никто, в конце концов, никогда не поверит в то, что она девственница. Невинность ничего для нее не значила.

***

     Оглядываясь назад, Лили не понимала, почему она считала мужчин и любовь манящей тайной. Она уже тысячу раз заплатила за свою ошибку с Джузеппе и продолжает платить по счетам. Вздохнув, она посмотрела на сестру и Закари. Они не держались за руки, но все равно чувствовалось, что между ними существует взаимное притяжение. "Он никогда не предаст тебя, Пенни, - подумала Лили, - а это, поверь мне, большая редкость".

***

     После отъезда Закари Пенелопа вся сияла. Однако потом что-то произошло. За ужином она сидела бледная и поникшая, радостного блеска в глазах как не бывало. Лили недоумевала. Возможность поговорить представилась поздно вечером, когда они укладывались спать.
     - Пенни, - спросила Лили, расшнуровывая сестре платье, - в чем дело? Всю вторую половину дня ты была такой тихой и к еде почти не прикоснулась.
     Пенелопа подошла к туалетному столику и вынула шпильки из волос, рассыпавшихся золотистой массой. Она посмотрела на сестру, в ее взгляде отражалось отчаяние.
     - Я знаю, что ты пыталась сделать. Но больше не надо устраивать мне встречи с Закари. Это ни к чему не приведет. И это не правильно!
     - Ты сожалеешь, что провела с ним время? - с искренним раскаянием проговорила Лили. - Я поставила тебя в неловкое положение, да? Прости меня...
     - Нет, это было замечательно! - воскликнула Пенелопа и тут же стыдливо зарделась. - Мне не следовало говорить этого. Не знаю, что со мной! Меня все ставит в тупик!
     - Это потому, что ты всегда подчинялась маме и папе и старалась угодить им. Пенни, ты всегда руководствовалась чьими-то интересами, но только не своими. Ты любишь Закари, однако жертвуешь собой ради долга.
     Пенелопа села на кровать и грустно поникла головой.
     - Не имеет значения, кого я люблю.
     - Твое счастье - только это имеет значение. Чем ты расстроена? Что произошло?
     - Сегодня, после того как мы вернулись с прогулки, у меня с лордом Рейфордом был разговор, - угрюмо ответила Пенелопа.
     Лили вся подобралась:
     - Что? Что он сказал?
     - Он задавал вопросы... намекал на то, что на самом деле Закари не ухаживает за тобой. Он заявил, что Закари ведет себя бесчестно, притворяясь, будто ухаживает за тобой, а в действительности ухаживает за мной.
     - Как он посмел сказать такое! - вспылила Лили.
     - Это правда, - возразила Пенелопа. - Ты же сама знаешь.
     - Конечно, это... Именно я и придумала этот план!
     - Я так и предполагала.
     - Но как он смеет оскорблять меня, делая подобные заявления!
     - Лорд Рейфорд сказал, что если Закари однажды решил жениться на девушке такой, как я, он никогда не возьмет в жены похожую на тебя.
     Лили нахмурилась:
     - Как я?
     - "Прожженную", так он выразился, - с явной неохотой ответила Пенелопа.
     - "Прожженную"? - Лили, как тигрица, заметалась по комнате. - Кажется, он сомневается в том, что я могу быть для кого-нибудь желанной настолько, что меня захотят взять в жены! - возмущалась она. - Однако другие мужчины - те, в жилах которых течет кровь, а не вода, - считают меня очень привлекательной. Уж кого критиковать, так это его: у него столько прегрешений, что у меня времени не хватит перечислить их! Итак, я намерена все выяснить, и когда я закончу...
     - Лили, пожалуйста, - тихо взмолилась Пенелопа. - Эти сложности страшно расстраивают меня. Неужели нельзя оставить все как есть?
     - Разумеется! После того как его милость услышит от меня нечто важное...
     - Нет! - Пенелопа прижала руку ко лбу с таким видом, будто вот-вот упадет в обморок. - Нельзя сердить лорда Рейфорда! Я боюсь за всех нас!
     - Он угрожал тебе? - К счастью, Пенелопа не видела глаза сестры - в противном случае пылавший в них мстительный огонь сильно испугал бы ее.
     - Ну... не совсем. Но он такой могущественный. Д-думаю, он не стерпит никакого предательства... он не из тех, кого можно сердить!
     - Пенни, если Закари просил тебя...
     - Нет, - поспешно проговорила Пенелопа, и у нее по щекам потекли слезы. - Нет, мы больше не должны обсуждать этот вопрос! Я не желаю слушать... не могу!
     - Хорошо, - примирительно сказала Лили. - Сегодня мы не будем ничего обсуждать. Не плачь. Все будет отлично, вот увидишь.

***

     Алекс быстро спускался по главной лестнице. Он был одет в дорожный костюм: сюртук из тонкой шерсти, желто-коричневый поплиновый жилет и хлопковые брюки. Письмо, которое вчера принес посыльный, требовало его срочного возвращения в Лондон. Его младшего брата Генри исключали из Уэстфилда. Впервые отпрыска благородного семейства выгоняли из престижного учебного заведения.
     Разгневанный и одновременно встревоженный, Алекс спрашивал себя, что могло послужить причиной исключения. Генри всегда был непоседой и имел склонность к озорству, однако он обладал добродушным нравом. В своем коротком письме директор Уэстфилда не давал никаких объяснений и лишь заявлял, что присутствие мальчика в школе крайне нежелательно.
     Алекс тяжело вздохнул, укоряя себя за то, что плохо воспитал брата. Когда дело касалось дисциплины, у него не хватало духу наказывать Генри - ведь он был так мал, когда умерли родители. Алекс был ему скорее отцом, чем братом. Интересно, спрашивал он себя, правильно ли он вел себя с мальчиком? "Мне следовало бы жениться много лет назад, - виновато подумал он, - чтобы воспитанием Генри занималась добрая, отзывчивая женщина, которая заменила бы ему мать..."
     Размышления Алекса были прерваны появлением хрупкой девушки в тонкой ночной сорочке, спешившей вверх по лестнице. Опять Лили бродит по дому дезабилье! Он остановился.
     Внезапно она заметила его и замерла, потом посмотрела на его суровое лицо и, застонав, сжала голову руками.
     - Не будем обращать внимания на это, ладно?
     - Нет, мисс Лоусон, - раздраженно произнес Алекс, - я требую объяснений! Где вы были и что делали?
     - Вы не получите никаких объяснений, - буркнула Лили.
     Алекс молча разглядывал ее. Вполне возможно, что в прошлый раз она говорила правду - о том, что у нее свидание с одним из слуг. В ночной рубашке, растрепанная, изможденная, с темными кругами под глазами, она выглядит так, будто всю ночь веселилась напропалую.
     Алекс не смог определить, почему эта мысль привела его в ярость. Обычно ему было безразлично, чем занимаются другие, если только это не причиняло ему неудобств. Неожиданно он ощутил горький привкус во рту.
     - Если это случится еще раз, - холодно предупредил он, - я лично упакую ваши вещи. В Лондоне иногда закрывают глаза на недостаток нравственности, но здесь такое неприемлемо.
     Лили с вызовом встретила его взгляд и, что-то пробормотав себе под нос, двинулась вверх по лестнице.
     - Что вы сказали? - с плохо сдерживаемой яростью осведомился Алекс.
     Лили оглянулась через плечо и одарила его слащавой улыбкой:
     - Я пожелала вам прекрасного дня, милорд!
     Оказавшись в своей комнате, Лили приказала, чтобы ей приготовили ванну. Горничные быстро наполнили ванну с фарфоровым ободком, стоявшую в туалетной комнате, примыкавшей к спальне. Одна из девушек разожгла огонь в небольшом камине и повесила греться полотенца. После этого Лили отпустила ее.
     Сев в ванну, она принялась лениво плескать воду себе на грудь. Туалетная была оклеена обоями с китайской ручной росписью, изображавшей цветы и птиц. На фарфоровых изразцах были нарисованы драконы и пагоды. Старомодно. Лили поставила бы свой последний фартинг на то, что туалетную отделывали более двадцати лет назад. "Будь моя воля, я бы обязательно тут кое-что переделала", - подумала она и с головой погрузилась в горячую воду. Вынырнув, она задумалась о том, что с ней происходит.
     Эти хождения во