ась в лицо больного, Бледность его лишь подчеркивала поразительную красоту черт. Ресницы пушистыми полумесяцами прикрывали глаза Логана, веки чуть подрагивали от беспокойных сновидений, навеянных лихорадкой. Этот гордый одинокий мужчина во сне казался совершенно беспомощным; его рот был приоткрыт, как у спящего ребенка. Будь Мадлен влюблена в него, от этого зрелища у нее защемило бы сердце.
     Девушка сидела неподвижно, стараясь понять, чем вызвана тупая боль в груди. Если бы она была влюблена в Скотта, эта боль не покидала бы ее никогда. Воспоминаниям нем неотступно преследовали бы ее до конца жизни, поскольку найти второго такого же мужчину невозможно.
     И тут Мадлен вспомнила о ситуации, в которой оказалась. Времени у нее оставалось слишком мало. Возможно, ее родители уже обнаружили, что она сбежала из пансиона, и теперь теряют рассудок от беспокойства. Они бросятся на поиски. А как только найдут ее, начнут запугивать и угрожать, пока не сломят ее волю. В конце концов ей все же придется стать женой лорда Клифтона. Ей повезет лишь в том случае, если "товар" окажется безнадежно испорченным.
     Надо немедленно уйти отсюда и найти кого-нибудь, кто согласится помочь ей. Несомненно, ей посчастливится встретить более отзывчивых людей, чем Логан. Прежде Мадлен и в голову не приходило, что мужчину с такой репутацией, как у Скотта, почти невозможно соблазнить. Она не учла сложность его натуры и неожиданную щепетильность. Он отказался обесчестить ее. Надеясь же, что он еще может изменить свое решение, Мадлен могла попасть в глупое положение.
     Действительно, ей здесь не место. За Скоттом ухаживает целая свита слуг, его осматривает превосходный доктор, друзей и знакомых у него не перечесть. Он поправится и без ее помощи. Нахмурившись, Мадлен долго смотрела на спящего. Она потеряла счет времени, меняя влажное полотенце на лбу больного и поднося ложку с микстурой к губам Скотта, когда его начинал мучить кашель.
     Изредка в комнату заходил слуга, спрашивая, не нужно ли что-нибудь Мадлен, но каждый раз она отрицательно качала головой. Временами ей казалось, что мир за стенами спальни перестал существовать. Минуты тянулись и складывались в часы; дневной свет померк, и комнату заполнили вечерние тени.
     Скотт проснулся как раз в ту минуту, когда Мадлен размышляла, стоит ли послать за бульоном. Он зашевелился и заморгал, открывая блестящие от жара глаза. Мадлен осторожно сняла с его лба влажное полотенце и присела на прежнее место, на край кровати.
     - Мистер Скотт! - позвала она, с улыбкой наклоняясь к нему.
     Логан уставился на нее так, словно Мадлен явилась из сновидения. На лице больного отразились любопытство и удивление; затем губы его тронула улыбка. Борясь с кашлем, он хрипло пробормотал:
     - Похоже, мне от тебя никогда не отделаться.
     Мадлен налила в стакан воды и помогла Скотту напиться, придерживая стакан одной рукой, а другую подсунув ему под голову. Он оперся на ее руку и сделал несколько глотков. Его голова оказалась невероятно тяжелой, и у Мадлен мгновенно заныли мышцы. Напившись, Скотт отвернулся, и Мадлен помогла ему улечься.
     - Хотите, я уйду? - тихо спросила она. Скотт закрыл глаза и молчал так долго, что Мадлен уже решила, что он вновь уснул,
     - Останься, - сказал он наконец.
     - Может быть, надо за кем-нибудь послать? За вашим другом или родственником?
     - Нет. Мне нужна ты. - Он смежил веки, давая понять, что разговор окончен.
     Несмотря на тревогу, Мадлен почувствовала непреодолимое желание улыбнуться. Даже заболев, Скотт оставался таким же властным, как обычно. По какой-то причине он пожелал, чтобы она осталась рядом с ним. Доверился ей. Мадлен забыла о том, что всего несколько минут назад ей хотелось уйти.
     - Логан... - пробормотала она, точно пробуя на вкус его имя.
     Каким-то образом вышло так, что теперь, после того как ее тщательно продуманный план провалился, она оказалась сиделкой у ложа больного. Ее замыслы были вконец расстроены. Но самым странным казалось то, что Мадлен даже не вспоминала о своих бедах. Ей хотелось только одного - вновь увидеть Логана здоровым.
     Отойдя к письменному столу, стоящему у окна, Мадлен написала записку миссис Флоренс, объясняя, что произошло. Аккуратно сложив листок, она запечатала письмо сургучом, вызвала горничную и попросила ее доставить послание на Сомерсет-стрит, в дом миссис Флоренс.
     - Пожалуйста, попросите слугу принести мои вещи, - добавила она. Горничная с поклоном удалилась.
     Мадлен возобновила бдения у постели. Казалось, с каждым часом Логану становится все хуже - лихорадка усиливалась. Он был слишком слаб, чтобы спорить, когда Мадлен заставляла его выпить несколько глотков бульона. Проглотив полчашки, Логан вновь погрузился в сон.
     Где-то в глубине дома большие часы пробили двенадцать - гулкий звук прокатился по комнатам. Мадлен отчаянно боролась со сном, но все же ее голова то и дело падала на грудь. Поднявшись, она потянулась, пытаясь прогнать дремоту. И невольно вздрогнула, услышав чьи-то шаги.
     К постели больного приблизились миссис Бичем и камердинер.
     - Как он? - обратилась к девушке домоправительница гораздо более дружелюбным тоном, чем прежде. Похоже, она смирилась с присутствием незнакомки и решила отбросить свои подозрения.
     - Лихорадка усилилась, - ответила Мадлен.
     - Доктор Брук так и говорил, - деловито кивнула миссис Бичем. - Дени, - она кивнула на камердинера, - поможет мне обтереть его холодной водой. Будем надеяться, это собьет жар. А вам, должно быть, не терпится немного отдохнуть. Думаю, вы согласитесь занять маленькую спальню рядом с комнатой мистера Скотта.
     - Вы очень любезны, - сказала Мадлен, - но мне хотелось бы остаться здесь на случай, если я понадоблюсь мистеру Скотту...
     - Я побуду с ним до вашего возвращения, - заверила домоправительница. - Вы должны поспать хотя бы несколько часов, мисс Ридли, чтобы завтра быть свежей.
     Миссис Бичем была права. Мадлен вконец обессилела и понимала, что ей предстоит провести рядом с больным еще немало долгих часов, а может, и дней, прежде чем лихорадка отступит.
     - Да, спасибо, - кивнула она; и домоправительница провела девушку в комнату для гостей.
     Горничная уже успела разложить веши Мадлен в ящиках комода красного дерева. Над постелью нависал голубой шелковый балдахин в тон расшитому покрывалу. Мадлен отклонила предложение горничной помочь ей переодеться, заявив, что предпочитает делать это сама.
     Надев белую ночную рубашку с оборками у ворота, Мадлен забралась в постель. Еще никогда в жизни она так не уставала. Сон мгновенно овладел ею - все мысли вытеснил желанный мрак.
     С первыми лучами солнца Мадлен проснулась, чувствуя прилив сил. Поспешно надев халат, она отправилась в комнату Логана, поеживаясь от утренней прохлады. Горничная разводила огонь в камине, а миссис Бичем собирала мокрые полотенца, которыми всю ночь обтирали Логана, чтобы освежить его разгоряченное тело.
     Под глазами домоправительницы залегли темные круги, на лбу появились морщинки, которых еще вчера не было.
     - Все по-прежнему, - сказала она в ответ на вопросительный взгляд Мадлен.
     Мадлен подошла к кровати. Кожа Логана была сухой и горячей, губы слегка потрескались. Фланелевая пижама валялась на полу, а простыня прикрывала больного лишь до пояса, так что были видны мускулистый торс, темные кустики волос под мышками и впадинка пупка. Мадлен впервые видела почти обнаженного мужчину. Ее взгляд блуждал по его телу, едва прикрытому тонкой тканью; она оглядела и длинные ноги, и выпуклости чресел, отчетливо вырисовывающиеся под белым полотном. Щеки девушки покрылись стыдливым румянцем. Отвернувшись, она обнаружила, что миссис Бичем наблюдает за ней.
     - Вы приходитесь мистеру Скотту отнюдь не компаньонкой, - заявила домоправительница. - И еще... Я не знаю, кто вы, но вы не любовница его.

     Глава 6

     Мадлен смутилась, не зная, что ответить. Ее сердце бешено колотилось, и от гулкого стука в ушах путались мысли.
     - Почему вы так решили? - спросила она наконец. Миссис Бичем улыбнулась.
     - Об этом говорит каждая мелочь. Прежде всего ваша ночная рубашка: это одеяние предназначено только для сна. А потом, ваши манеры, то, как вы смотрите на него... Вы не были близки с ним, сомнений быть не может. Вы слишком хорошо воспитаны и совсем еще молоды. А мистеру Скотту по вкусу совсем другие женщины - те, что носят шелковые пеньюары, спят до двух часов дня и ни за что не унизятся до такой грязной и нудной работы, как уход за больным. Нет, вы ему не любовница,
     - Я работаю в "Столичном театре", - призналась Мадлен. - Я не актриса, а всего-навсего помощница... Но я считаю мистера Скотта своим другом. По крайней мере надеюсь, что он питает ко мне дружеские чувства.
     - Вы влюблены в него, - заметила миссис Бичем.
     - О нет! - поспешно возразила Мадлен, чувствуя, как отливает кровь от лица. - Как я уже говорила, я не испытываю к мистеру Скотту иных чувств, кроме дружеских, и, может быть, восхищаюсь его талантом.
     - И вы взяли на себя столько хлопот, так рисковали своим здоровьем только ради дружбы?
     Мадлен озадаченно смотрела на пожилую даму, У нее перехватило горло, в груди вновь появилась тупая  боль, которую она ощущала минувшей ночью.
     - Пожалуй, пора прекратить этот разговор, - сказала миссис Бичем, которая, судя по всему, была тронута выражением лица Мадлен. - Причины, по которым вы оказались здесь, меня не касаются. Оставайтесь в доме сколько пожелаете, если мистер Скотт не примет иное решение.
     Мадлен кивнула и опустилась в кресло.
     - Он уже давно ничего не ел, - продолжала домоправительница. - Я велела принести тосты с молоком. Может быть, вам удастся уговорить его проглотить хотя бы несколько кусочков.
     Мадлен не заметила, как домоправительница ушла. Она смотрела на профиль спящего мужчины. Утренний свет отбрасывал резкие тени на его лицо, создавая подобие загара бывалого моряка или разбойника с большой дороги.
     Сжав обеими руками ладонь Логана, Мадлен поглаживала ее, касаясь поросшего редкими волосками запястья. Его рука была ухоженной и сильной, ногти - коротко подстриженными и отполированными. На пальцах не было колец, только следы царапин и ссадин. Мадлен вспомнила прикосновение этой ладони к ее лицу, груди, легкие движения кончиков пальцев... Ей хотелось вновь ощутить его ласки, она мечтала, чтобы они продолжались бесконечно, превращаясь в нечто иное, еще более желанное. Сама того не замечая, она медленно наклонилась к его руке и прикоснулась к ней губами. Поцеловав ладонь Логана, Мадлен ощутила на ней вкус собственных слез.
     Она ему не нужна... Он ясно дал ей это понять. А она убила слабый росток доверия между ними, прибегнув ко лжи, назвавшись чужой фамилией, решив использовать Логана в своих корыстных целях. Разве может столь гордый человек простить подобные проступки? Вряд ли.
     Мадлен еще никогда не чувствовала такой боли - назойливой, тягостной, уничтожающей все проблески надежды в ее душе. Как жестоко подшутила над ней судьба! Она добивалась своей цели с такой холодной решимостью, но в конце концов узнала, что се сердце разбито. Мадлен с самого начала понимала, на какой риск идет, но не подозревала, что в этом деле будут замешаны чувства. Она вовсе не собиралась влюбляться в Логана.
     Девушка долго сидела, склонившись над кроватью, шепча бессвязные слова в ладонь Логана и поглаживая его пальцы, словно умоляла их сохранить в тайне ее признания.
     Она должна покинуть дом Логана, как только ему станет лучше. Ни за что она не оскорбит его, не предаст собственные чувства, использовав его в корыстных целях. Мадлен радовалась лишь одному: они с Логаном не были близки, так что она не предала его. После такого предательства она была бы недостойна жизни.
     В дверь тихонько постучали, и вошла горничная: принесла чай и тосты с молоком. По просьбе Мадлен она поставила поднос на столик у кровати и помогла подложить под голову Логана еще одну подушку. Поблагодарив горничную, Мадлен отпустила ее и пересела поближе к изголовью, чтобы дождаться, когда больной проснется. Вскоре его ресницы дрогнули, и глаза приоткрылись. С минуту Логан удивленно смотрел на девушку, словно не узнавая ее. Наконец с трудом выговорил ее имя.
     - Мэдди... театр... - прохрипел он.
     - Делами в театре занимается мистер Беннетт, - напомнила Мадлен и подтянула повыше простыню, сползшую на бедра Логана. Он не замечал собственной наготы. - Я уверена, что мистер Беннетт обо всем позаботится.
     Логан не ответил, но Мадлен увидела боль в его глазах. Должно быть, прежде ему не случалось доверять кому-либо дела в театре.
     - Может, попросить его ежедневно присылать отчеты, пока вы не поправитесь?
     Логан кивнул, откинулся на подушки и закрыл глаза.
     - Подождите, засыпать еще рано. - Мадлен положила ладонь на обнаженное плечо Логана. Жар, исходящий от кожи больного, опалил ей ладонь. - Вы обязательно должны подкрепиться.
     - Нет. - Логан отвернулся и стал поворачиваться на бок, постанывая от усилий.
     - Тогда я не стану передавать вам новости от мистера Беннетта, - заявила Мадлен. Логан замер и приоткрыл глаза. Нахмурился.
     - Съешьте хоть несколько кусочков и выпейте чаю, - упрашивала Мадлен, пытаясь удержаться от смеха. Если бы не тревога за больного, она бы наверняка рассмеялась - ведь Логан неожиданно оказался в ее власти.
     Мадлен осторожно поднесла чашку с горячим чаем к губам Логана. Тот послушался, и, видимо, ему стало лучше, когда чай согрел его горло. Но первый же кусочек смоченного в горячем молоке тоста вызвал на его лице гримасу отвращения, и он отвернулся.
     - Молоко! - процедил Логан сквозь зубы.
     - Я сама терпеть его не могу, - призналась Мадлен, зачерпывая еще одну ложку неаппетитного месива. - Но в вашем положении выбирать не приходится. Съешьте еще ложечку.
     Логан отказался с невнятным бормотанием и гримасой омерзения на лице.
     - В таком случае вы не получите отчетов мистера Беннетта, - напомнила Мадлен, за что удостоилась взгляда исподлобья. - Ну пожалуйста! - упрашивала она, изменив тактику. - Обещаю вам: когда-нибудь, когда я заболею, вы лично заставите меня съесть целую тарелку тостов с молоком.
     Это предложение воодушевило Логана настолько, что он проглотил еще несколько ложек.
     - Вот и хорошо! - наконец смилостивилась Мадлен, отставляя тарелку. Наклонившись, она поправила подушки и пригладила волосы Логана. - Скоро вы поправитесь и сможете отомстить мне.
     Логан уткнулся лицом в ее прохладную ладонь и вскоре уснул, дыша тяжело и прерывисто. Склонившись над ним, Мадлен обвела пальцем изящные очертания его уха, слишком маленького для такого крупного мужчины, и поцеловала в ямку на шее. На миг ее охватило ощущение счастья оттого, что она оказалась рядом с любимым человеком и получила возможность прикасаться к нему. Мадлен была готова на все, лишь бы угодить ему. Она позвала слугу, а сама уселась за письменный стол, чтобы поскорее отправить записку мистеру Беннетту.
     Миссис Бичем, Дени и еще двое слуг появлялись в спальне поочередно, помогая девушке ухаживать за Логаном. Это была нелегкая работа - постоянно обтирать холодной водой тело больного. Рукава платья Мадлен промокли до локтей, спереди расплылись влажные пятна. Поначалу вид наготы Логана ошеломлял и завораживал Мадлен, но каким бы притягательным ни казалось его тело, мало толку было просто глазеть на него, зная, что Логан мучается в лихорадке.
     Мадлен трудилась не покладая рук: смачивала водой пересохшие губы Логана, обтирала его холодным полотенцем и поправляла подушки. Ее платье от ворота до подола покрылось пятнами бульона и целебных настоев. Время от времени миссис Бичем предлагала ей принять ванну или вздремнуть, но Мадлен категорически отказывалась покинуть больного.
     Но ни холодные простыни, ни ледяные компрессы не помогали Логану. Вскоре он впал в беспамятство и начал бредить. Встревоженные слуги один за другим подходили к дверям его спальни и советовали испробовать народные средства или домашние рецепты, даже приносили разные порошки и амулеты, уверяя, что они прогонят болезнь.
     Стараясь не обидеть слуг, миссис Бичем принимала подношения и складывала в коробку, чтобы потом незаметно выбросить.
     - Порошок из костей, - объяснила она с грустной улыбкой, показывая Мадлен узелок из носового платка, принесенный одним из слуг. В узелке оказалась пригоршня серых крошек. - Он купил этот порошок в одной из лондонских лавок. Ему сказали, что порошок - из рога единорога, средство, исцеляющее любую хворь. И он пожертвовал своим "чудодейственным средством" ради спасения хозяина!
     - Слуги очень привязаны к мистеру Скотту, верно? - спросила Мадлен, не сводя глаз с лица Логана.
     - Мистер Скотт - удивительный человек, таких людей редко встретишь, - ответила домоправительница, наполняя полотняные мешочки колотым
     Льдом и складывая их на поднос. - Он гордится тем, что никогда не позволяет чувствам властвовать над собой, но при этом совершенно не выносит детского плача и страдает, если кто-то попал в беду. То, что он сделал для своих слуг... Вы бы не поверили своим ушам, если бы узнали об этом. - Домоправительница вновь занялась своим делом. На ее лице появилось задумчивое выражение. - Мистер Скотт умеет привлекать к себе людей, делать их зависимыми от себя и в то же время умеет держать их на расстоянии.
     - Потому что в совершенстве владеет собой, - заметила Мадлен, обкладывая распростертое на постели тело больного мешочками со льдом. - Он оберегает свой внутренний мир,
     Домоправительница удивленно взглянула на Мадлен.
     - Похоже, вы раскусили его.
     - Не совсем. Просто я поняла, что он предпочитает скорее отказаться от того, что хотел бы заполучить, нежели пойти на риск.
     - Ясно. - Лицо миссис Бичем озарилось улыбкой, в глазах появилось любопытство. - Значит, это вас он хотел бы заполучить? И это от вас он отказался?
     Должно быть, только усталость заставила Мадлен признать истину.
     - Он сказал, что любая связь причинит боль нам обоим, - проговорила она, опустив голову; при этом выбившиеся из прически пряди волос упали ей на щеки.
     Домоправительница задумалась.
     - Вероятно, он прав, мисс Ридли, - сказала она наконец. - Будь я на вашем месте, я бы поверила его словам.
     - Я тоже поверила ему. Я оказалась здесь только потому, что мне не хотелось уходить, пока он болен. Не хотелось уходить, даже не попрощавшись...
     Мисс Ридли, - сказала домоправительница, ласково глядя на девушку; в глазах пожилой женщины блеснули слезы. - Мисс Ридли, я уверена: в глубине души он понимает, что вы искренне заботитесь о нем. Вы оказали ему неоценимую услугу.

***

     Мадлен стиснула зубы, пытаясь унять дрожь. Она заморгала, прогоняя слезы. Затем вновь устроилась на привычном месте у ложа больного.
     На следующий день Логана неожиданно навестил лорд Дрейк. Узнав о болезни друга, он без промедления покинул свое поместье и теперь стоял в холле, беседуя с миссис Бичем. Заметив прошедшую по коридору Мадлен, лорд остановил ее.
     - А, маленькая плутовка из театра! - воскликнул он, жестом подзывая к себе девушку. Усмешка тронула его губы, но в глазах по-прежнему была тревога. - Джимми нашел себе недурную сиделку!
     - Джимми? - в замешательстве переспросила Мадлен. Лорд Дрейк улыбнулся:
     - Видите ли, его не всегда звали Логаном Скоттом. Миссис Бичем забрала у Мадлен мокрые простыни, которые та держала в руках.
     - Я сама отнесу их, мисс Ридли, - сказала домоправительница, окинув взглядом растрепанные волосы Мадлен. - А вы пока немного отдохните.
     - Да, пожалуй, - кивнула Мадлен, потирая пальцами виски. - Прошу простить меня, лорд Дрейк...
     - Нет-нет, погодите, - поспешно проговорил он. Взглянув в его лицо, одутловатое и бледное от ежедневных возлияний, Мадлен поняла, что лорд Дрейк искренне тревожится за Логана. - Я пришел предложить свои услуги, узнать, чем я могу помочь Джимми. Он мой давн