глядя на шалости ее дочери.
     Появилась очень грузная женщина лет за сорок и представилась как экономка, миссис Берни. Мод с ошеломленным видом последовала за ней по широченной лестнице на второй этаж, где ей предстояло присматривать за тем, как будут распаковывать вещи.
     Проходя по анфиладе парадных комнат, Холли держала Розу за руку. Наконец они вошли в гостиную, декорированную панелями из зеленого бархата и золотой ткани и обставленную французской мебелью, инкрустированной золотыми листьями. Их ждали две женщины, которые при их появлении немедленно встали. Младшая, высокая, поразительно привлекательная девушка с массой непослушных черных кудрей, заколотых на макушке, вышла вперед.
     - Добро пожаловать, леди Холланд! - проговорила она, широко улыбаясь, но при этом окидывая Холли настороженным взглядом.
     - Моя сестра Элизабет, - представил Бронсон.
     - Я своим ушам не поверила, когда Зак сказал, что вы будете здесь жить! - воскликнула девушка. - Вы очень храбрая, если вы беретесь за нас. Мы постараемся не стать для вас слишком тяжелым испытанием.
     - Этого не случится, - ответила Холли, сразу проникнувшись симпатией к сестре Бронсона. - Я только надеюсь помочь вам и, если понадобится, дать кое-какие советы.
     - О, нам понадобится множество советов, - заверила ее Элизабет, смеясь.
     Между Бронсоном и его сестрой определенно наблюдалось сходство, у них были одинаковые черные волосы, сверкающие темные глаза и лукавые улыбки. От обоих исходило ощущение с трудом сдерживаемой силы, как если бы их деятельный ум и замечательное физическое здоровье не позволяли им пребывать в ленивой расслабленности больше чем несколько минут.
     "Элизабет будет нетрудно завести поклонников, - подумала Холли. - Но ей потребуется человек незаурядный, поскольку сочетание богатства ее брата и присущей ей силы духа - смесь весьма пугающая".
     Элизабет усмехнулась, словно прочитав мысли Холли.
     - Закери хочется, чтобы я обучилась всяким манерам, только для того, чтобы пристроить меня замуж за какого-нибудь надутого аристократишку! - резко бросила она. - Но я должна вас предупредить - мои представления об удачном замужестве сильно отличаются от представлений брата.
     - Я кое-что знаю об этом, - ровным голосом сказала Холли, - и полностью готова стать на вашу сторону, мисс Бронсон.
     Девушка радостно засмеялась.
     - Ах, миледи, вы мне нравитесь! - воскликнула она и перевела взгляд на девочку, терпеливо стоявшую рядом с Холли. - Ну а вы, наверное, Роза. - Голос ее стал мягче. - Вы, по-моему, самая хорошенькая девчушка из всех, что я видела.
     - Вы тоже хорошенькая, как цыганка, - прощебетала Роза.
     - Роза, - с упреком обратилась к дочери Холли, испугавшись, что Элизабет обидится, но та только рассмеялась.
     - Какая вы миленькая! - восхитилась она, наклоняясь к девочке.
     Пока Роза показывала ей диковинки из своей пуговичной коллекции, Холли перевела взгляд на женщину постарше, у которой был такой вид, будто она с удовольствием забилась бы куда-нибудь в угол. Мать Бронсона, подумала Холли, и сердце переполнилось сочувствием.
     Очевидно миссис Пола Бронсон когда-то была красавицей, но годы труда и тревог сделали свое дело. Руки ее были грубыми и красными от физической работы, а лицо слишком морщинистое для ее возраста. Завитки волос, сколотых на затылке, некогда были черными, как гагат, но теперь в них повсюду пестрела седина. Но все равно лицо ее привлекало. И особенно глаза - страстные, бархатисто-коричневые. Страшно смутившись, она все же пробормотала какое-то приветствие.
     - Миледи, - улыбнулась она, - у моего сына есть манера... заставлять людей делать то, чего им делать не хочется. Я надеюсь, что вы здесь не против собственного желания?
     - Матушка, - проговорил Закери, и глаза его весело блеснули, - можно подумать, будто я притащил леди Холланд сюда на цепи. И я никогда не заставляю никого делать то, что ему не хочется. Я всегда предоставляю людям возможность выбирать.
     Бросив на Бронсона скептический взгляд, Холли подошла к его матери.
     - Миссис Бронсон, - приветливо сказала она, - уверяю вас, мне очень хотелось оказаться здесь. Мне доставляет огромное удовольствие возможность быть кому-то полезной. Последние три года я была в трауре и... - Она смолкла, пытаясь отыскать нужные слова, но тут вмешалась Роза со своим, как ей показалось, важным замечанием:
     - Мой папа не приедет сюда, потому что теперь он на небесах. Правда, мама?
     Вдруг все замолчали. Холли взглянула на Закери Бронсона и увидела, что лицо его совершенно ничего не выражает.
     - Да, милочка, - тихо ответила она дочери.
     Упоминание о Джордже словно накрыло облаком все происходящее, и Холли пыталась найти слова, чтобы сгладить возникшую неловкость. Но чем дольше продолжалось молчание, тем труднее становилось его нарушить. Внезапно придя в отчаяние, Холли подумала, что, будь Джордж жив, она ни за что не оказалась бы в таком положении, не была бы вынуждена жить в чужом доме и наниматься на службу к такому человеку, как Закери Бронсон.
     Молчание нарушила Элизабет:
     - Роза, позвольте мне проводить вас наверх в вашу комнату. Знаете, мой брат купил для вас целую лавку игрушек! И куклы, и книжки, и большущий кукольный дом - вы в жизни такого не видели.
     Малышка, восторженно взвизгнув, сразу же пошла за ней, а Холли устремила на Закери Бронсона неодобрительный взгляд.
     - Целая лавка игрушек?
     - Ничего подобного, - тут же возразил Бронсон, - Элизабет склонна все преувеличивать. Разве не так, матушка?
     - Ну, - нерешительно начала миссис Бронсон, - на самом деле...
     - Я полагаю, леди Холланд не откажется пройтись по дому, пока распаковывают ее вещи, - поспешно перебил ее Бронсон. - Не хотите ли сопровождать ее?
     Придя в сильнейшее смущение, миссис Бронсон пробормотала нечто невразумительное и исчезла, оставив Холли в гостиной наедине с Бронсоном.
     Под все еще неодобрительным взглядом Холли Закери сунул руки в карманы.
     - Что плохого в лишней паре игрушек? - спросил он наконец очень рассудительным голосом. - Комната ее была почти такой же веселой, как тюремная камера. Я решил, что кукла и несколько книжек сделают это помещение приятнее...
     - Во-первых, - прервала его Холли, - я сомневаюсь, что в этом доме найдется комната, которой подошло бы сравнение с тюремной камерой. Во-вторых... я не желаю, чтобы мою дочь портили, задаривали и прививали ей склонность к излишествам.
     - Прекрасно, - нахмурился он, - тогда мы избавимся от этих чертовых игрушек.
     - Прошу вас не выражаться в моем присутствии, - сказала Холли и вздохнула. - Как можно убрать эти игрушки, если Роза уже видела их? Вы, похоже не очень-то разбираетесь в детях, да?
     - Да, - согласился он. - Только в том, как их подкупать.
     Холли покачала головой; недовольство боролось в ней с невесть откуда взявшейся веселостью.
     - Нет никакой необходимости подкупать ни Розу, ни меня, кстати. Я дала вам слово, что не нарушу нашего договора. И пожалуйста, не стучите так ногой... это дурная манера.
     Нетерпеливое постукивание тут же прекратилось, и Бронсон бросил на нее мрачный иронический взгляд.
     - Есть в моих манерах что-нибудь еще, что вам хотелось бы изменить?
     - Думаю, что да. - Взгляды их встретились, и Холли заколебалась. Это было очень странно - делать замечания такому человеку. Такому сильному и уверенному в себе, как Бронсон. Но ведь он нанял ее именно с этой целью, и она должна выполнять свою задачу. - Нельзя стоять, сунув руки в карманы, - это дурной тон.
     - Почему? - спросил он, тут же вынув руки из карманов. Она задумчиво наморщила лоб.
     - Наверное, потому, что можно подумать, будто вы что-то прячете.
     - Может, и прячу.
     Она подошла к нему; он не сводил с нее внимательного взгляда.
     - Меня учили уделять особенно много внимания правильной манере держать себя, - продолжала Холли. - Леди и джентльмены должны быть сдержанными и не демонстрировать свое состояние. Постарайтесь никогда не пожимать плечами и не переминаться с ноги на ногу. Сведите ваши жесты к минимуму.
     - Вот почему аристократы всегда окостенелые, точно трупы, - пробормотал Бронсон.
     Подавив улыбку, Холли серьезно посмотрела на него.
     - Пожалуйста, поклонитесь мне, - скомандовала она. - Когда вы приветствовали нас у дома, я, кажется, заметила кое-что...
     Бронсон бросил взгляд на дверь, желая убедиться, что за ними никто не наблюдает.
     - Почему бы нам не начать уроки завтра? Я уверен, вам хочется распаковать вещи и привыкнуть к новому месту...
     - Нет ничего лучше настоящего времени, - заверила она его. - Прошу вас, поклонитесь.
     Он подчинился, бормоча что-то себе под нос.
     - Вот, - мягко сказала Холли, - вот опять.
     - Что опять?
     - Когда вы кланяетесь, нужно смотреть на того, кому предназначен поклон, - нельзя отводить глаза, даже на миг. Кажется мелочь, но это очень важно. Только слуги и люди из низших классов кланяются, опустив глаза. Если этого не знать, можно попасть в неловкое положение.
     Бронсон кивнул, он отнесся к этому серьезно, как ей того хотелось. Он снова поклонился, на этот раз не сводя с нее глаз. Внезапно у Холли перехватило дыхание, и она почувствовала, что никак не может отвести взгляда... такие уж его глаза были насмешливые и темные.
     - Так лучше, - с трудом выдавила она. - До вечера я постараюсь составить список того, что мы должны изучить: манера держаться, правила поведения на улице и в доме, как войти в гостиную, как вести разговор, бальный этикет и... Вы умеете танцевать, мистер Бронсон?
     - Не особенно.
     - Тогда придется начать немедленно. Я знаю одного превосходного учителя танцев; он покажет вам фигуры кадрили и вальса...
     - Нет, - быстро возразил Бронсон. - Черт меня побери, если я стану учиться танцевать у какого-то хлыща. Наймите его для Элизабет, если хотите. Она разбирается в танцах не лучше, чем я.
     - Тогда кто же будет учить вас? - спросила Холли.
     - Вы.
     Она покачала головой и протестующе рассмеялась:
     - Мистер Бронсон, я не специалист в этой области.
     - Вы же умеете танцевать?
     - Существует огромная разница между умением что-то делать и умением научить этому кого-то еще. Следует пригласить опытного учителя танцев...
     - Я хочу, чтобы это были вы, - упрямо повторил он. - Я плачу вам огромные деньги, леди Холланд, и ожидаю, что они окупятся. Все, что я узнаю в ближайшее время, я узнаю от вас.
     - Прекрасно. Сделаю все возможное, мистер Бронсон. Но не вините меня, если, придя в один прекрасный день на бал, вы не сумеете проделать все фигуры кадрили.
     Бронсон улыбнулся:
     - Вы недооцениваете свои возможности, миледи. Я в жизни еще не встречал человека, который так умело занимался бы моим воспитанием. Кроме моей матери, конечно. - И он жестом предложил Холли опереться на свою руку. - Пойдемте со мной в галерею - я хочу показать вам моего да Винчи.
     - Что? - встрепенулась она. - У вас нет да Винчи, мистер Бронсон. По крайней мере на прошлой неделе у вас его не было, и никто не в состоянии... - Она осеклась, увидев блеск в его глазах. - Вы приобрели картину да Винчи? - слабым голосом спросила она. - Как... где...
     - В Национальной галерее, - ответил он, подводя ее к библиотеке. - Пришлось продать кое-что из моей коллекции и пообещать выстроить им здание для собрания римской скульптуры. По сути, картина все равно не моя - я заплатил королевскую сумму, чтобы уговорить их одолжить мне ее на пять лет. Жаль, вас не было во время этих переговоров. Иметь дело с банкирами и лондонскими бизнесменами довольно трудно, но оказалось, что директора музеев - самые жадные ублюдки из всех...
     - Мистер Бронсон, что за выражения! - с упреком перебила его Холли. - Так какую картину вы приобрели?
     - Мадонну с младенцем. Мне сказали, что это превосходный образчик какой-то итальянской живописной техники в смысле света и тени...
     - Кьяроскуро?
     - Да, именно.
     - Боже мой, - сказала потрясенная Холли, - у вас есть картина да Винчи! Интересно, существует ли что-нибудь, что было бы вам не по карману?
     В его поведении было нечто такое - оттенок хвастливости, мальчишеский восторг, - что неожиданно тронуло ее. Закери Бронсон был безжалостным дельцом, человеком, которого, без сомнения, боялись очень и очень многие. Но при этом в его тщетном стремлении попасть в общество Холли чувствовала некую уязвимость. Будучи человеком разумным, он приобрел все необходимые атрибуты - дом и земли, чистокровных лошадей и картины, хорошо сшитую одежду, - но его главная цель оставалась все так же далеко.
     - К несчастью, есть все же кое-что, чего я не могу купить, - заметил Бронсон, словно прочтя ее мысли. Холли вопросительно посмотрела на него.
     - Чего же вы хотите больше всего?
     - Быть джентльменом, конечно.
     - Я так не думаю, - пробормотала она. - На самом деле вы не хотите быть джентльменом, мистер Бронсон. Вы хотите только выглядеть им.
     Бронсон остановился и повернулся к ней; брови его иронически-насмешливо выгнулись.
     Холли опомнилась, осознав, что она сказала.
     - Простите меня, - поспешно бросила она. - Не понимаю, почему я...
     - Вы правы. Если бы я действительно был джентльменом, а не просто старался подражать таковым, я никогда не добился бы успеха в делах. У настоящих джентльменов не хватает ума - или силы воли, - чтобы делать деньги.
     - Я в это не верю.
     - Вот как? Назовите хотя бы одного настоящего джентльмена из ваших знакомых, который мог бы постоять за себя в деловом отношении.
     Холли задумалась, мысленно просматривая список тех, кто был известен своей финансовой хваткой. Но те, которых действительно можно было назвать удачливыми предпринимателями, утратили безупречность, позволявшую когда-то считать их истинными джентльменами. Видимо, стремление к умножению богатств очень портит человека. Нельзя проплыть по бурному морю, чтобы при этом тебя не потрепало.
     Видя, что она молчит, Бронсон самодовольно улыбнулся:
     - Вот именно.
     Нахмурившись, Холли шла рядом: взять его под руку она отказалась.
     - Увеличение своего достояния не должно быть важнейшей целью человеческой жизни, мистер Бронсон.
     - Почему же нет?
     - Любовь, семья, дружба... вот что имеет значение. А все это, конечно же, нельзя купить.
     - Вы, наверное, удивитесь, но можно, - сказал он, и она не смогла не рассмеяться его цинизму.
     - Я только надеюсь, что когда-нибудь, мистер Бронсон, вы встретитесь с кем-то или с чем-то, за что вы с радостью отдадите все свое состояние. И еще я надеюсь, что буду свидетелем этого.
     - Может, и будете, - пробурчал он и повел ее по очередному длинному сверкающему коридору.

***

     Обычно по утрам Холли с радостью открывала глаза, чтобы взглянуть на дочь, прыгающую к ней на кровать с пожеланиями доброго утра и поцелуями, но сегодня ей очень хотелось поспать еще. Сонно бормоча что-то, она глубже зарывалась в подушки, пока Роза скакала вокруг.
     - Мама, - позвала малышка, залезая к ней под одеяло, - мама, проснись! Солнце встало, и погода очень хорошая. Мне хочется поиграть в саду. И сходить на конюшню. У мистера Бронсона очень много лошадей, ты знаешь?
     Именно это мгновение и выбрала Мод, чтобы войти в комнату.
     - У мистера Бронсона много всего, - послышалось ироническое замечание горничной, и Холли наконец оторвала голову от подушки.
     Мод деловито налила горячую воду в таз, стоящий на умывальнике с мраморной крышкой, и достала щетку и расческу Холли в серебряной оправе, а также прочие туалетные принадлежности.
     - Доброе утро, Мод, - сказала Холли, охваченная необъяснимой радостью. - Хорошо ли вы спали?
     - Да, и наша Роза тоже хорошо. Я подозреваю, что она доигралась с этими игрушками прямо до изнеможения. Как вы себя чувствуете, миледи?
     - Я чудно отдохнула.
     После нескольких ночей, когда она металась и вертелась на кровати и просыпалась на рассвете в сомнениях, Холли наконец удалось выспаться. Она считала, что вполне естественно расслабиться теперь, когда они уже находятся под крышей мистера Бронсона и возможности передумать нет. Им предоставили красивые апартаменты, просторные и светлые, выдержанные в розовых и бежевых тонах и украшенные блестящими белыми панелями. На окнах плескалось пенистое брюссельское кружево, а французские кресла были обиты гобеленами. Кровать украшала резьба в виде витых раковин, такая же, как на огромном платяном шкафу, разместившемся на другом конце комнаты.
     Холли понравилось, что комната Розы была расположена рядом с ее спальней, а не на верхнем этаже, где обычно обитают дети. Детская была обставлена мебелью вишневого дерева, на полках стояли книжки с прекрасными иллюстрациями, на стол красного дерева был водружен самый большой кукольный дом, который когда-либо видела Холли. Каждая его деталь была на удивление совершенна, начиная с обюссонских ковров на полу и кончая деревянными окороками размером с ноготь, свешивающимися с кукольного кухонного потолка.
     - Мне приснился замечательный сон, - сказала Холли, зевая и протирая глаза. - Я гуляла по саду, полному красных роз... они были такие большие, с бархатистыми лепестками и совсем реальные, я даже ощущала их запах... А самое замечательное, что я могла нарвать столько роз, сколько мне захочется, и у них не было шипов.
     - Красные розы? - Мод взглянула на нее с любопытством. - Говорят, если увидишь во сне красные розы - значит, скоро повезет в любви.
     Холли бросила на нее испуганный взгляд, потом печально улыбнулась:
     - Это у меня уже было. - Взглянув на дитя, свернувшееся у матери под бочком, она поцеловала Розину темно-кудрую головку. - Вся моя любовь отдана тебе и твоему папе, - прошептала она.
     - А ты можешь любить папу, если он на небесах? - спросила Роза, обняв куклу, которую принесла с собой.
     - Конечно, могу. Вот мы, например, любим друг друга, даже когда мы не вместе, правда?
     - Да, мама. - Роза задорно улыбнулась и протянула ей игрушку. - Посмотри - это одна из моих новых кукол. Она моя любимица.
     Холли рассматривала куклу и восхищенно качала головой. Ее лицо, ручки, ножки были из фарфора, а из-под шапочки настоящих волос поблескивали изящно нарисованные глаза. Кукла была одета в роскошное шелковое платье, украшенное пуговками, бантами и рюшами, а на ножках были нарисованы маленькие красные башмачки.
     - Какая красивая! - восхитилась Холли. - Как ее зовут?
     - Мисс Крампет. Холли засмеялась.
     - У меня такое ощущение, что вы с мисс Крампет будете часто устраивать чаепития.
     Роза обняла куклу и посмотрела на Холли поверх ее маленькой головки.
     - А можно нам пригласить на чай мистера Бронсона, мама?
     Улыбка Холли погасла.
     - Не думаю, что это возможно, Роза. Мистер Бронсон очень занятой человек.
     - Жалко.
     - Этот мистер Бронсон - человек странный, - начала Мод, которая принесла из гардероба белую накидку, отделанную рюшами, и подала ее Холли. - Я сегодня утром поболтала кое с кем из прислуги - мне самой пришлось идти за горячей водой, потому как здесь, похоже, никто никогда не приходит, сколько ни звони, - так вот, у них нашлось что порассказать о хозяине.
     - Например? - спросила Холли как можно равнодушнее.
     Жестом подозвав к себе Розу, Мод надела на девочку чистую белую рубашечку, панталончики и плотные чулочки.
     - Говорят, хозяин он неплохой - здесь никто ни в чем не нуждается. Но дом поставлен - хуже некуда. Экономка и вся прислуга в курсе, что мистер Бронсон понятия не имеет о том, как ведется дом у настоящих благородных господ.
     - И они пользуются его неосведомленностью, - заключила Холли, неодобрительно покачав головой. Она тут же решила, что даже если не добьется здесь ничего большего, то по крайней мере постарается чему-нибудь научить слуг. Закери Бронсон, разумеется, заслуживает, чтобы работающие у него люди добросовестно выполняли свои обязанности.
     Но следующие