и.
   - Вам все еще нравится охота? - спросила она нежным голоском.
   - А вам? - задал встречный вопрос Алек.
   Клара весело рассмеялась.
   - Я слышала, вам сопутствовал немалый успех, лорд Фолкнер.
   - Успех - возможно, но удовольствия мало, - ответил он,  останавливая
взгляд серых глаз на рояле, за которым начала играть графиня Шресбери.
   - Какая ирония! - Завлекающая улыбка играла на алых губах Клары. -  Я
чувствую то же самое. - И, заговорщически понизив голос, продолжала:
   - Но я не забыла источник удовольствия, Алек, а ты  умеешь  доставить
много удовольствия. - Она придвинулась ближе и зашептала:
   - Ты вспоминаешь  ночь,  которую  мы  провели  вместе?  Это  возможно
снова.., например, сегодня. Я помню все, что мы делали,  и  каждый  раз,
когда я смотрю на тебя, воспоминания становятся...
   - Уверен, у вас множество таких воспоминаний, -  прервал  ее  сладкую
речь Алек, растягивая слова. - Вы не путаете меня с кем-нибудь еще?
   - Нет... Я никогда не забуду тебя, Алек, - сказала миссис Элесмер  и,
двигаясь со свойственной ей кошачьей манерой,  встала,  чтобы  выйти  из
комнаты. - Извините, mon chеr... я скоро вернусь.
   Когда Клара удалилась, сидевший слева от Алека лорд  Саквиль  хлопнул
его по плечу.
   - Леди Элесмер вернется ночью? - спросил Саквиль.
   - К сожалению, нет... А если даже и так, это будет без меня.
   - Бедняга... Когда я тебе советовал найти женщину, я имел в  виду  не
такую.
   - Я хорошо знаю, какая женщина мне нужна, - сухо уверил его Алек.
   Вдруг посреди не совсем искренних аплодисментов  в  адрес  игры  леди
Шресбери раздался голос сквайра Осбалдестона:
   - Я предлагаю, чтобы моя жена, леди Осбалдестон, спела нам!
   Лицо сквайра было красным от  слишком  большого  количества  выпитого
вина.
   Алек тяжело вздохнул, глубже усевшись в кресле.
 
*** 
 
   Выходя из кухни. Мира услышала чью-то очень неудачную  попытку  петь.
Посмеиваясь, она замедлила шаг и подошла  к  закрытым  дверям  гостиной.
Возможно,  это  собрание  объединяло  наиболее  богатых   и   элегантных
аристократов Англии, но талантливы они явно не были. Голос, доносившийся
из комнаты, был пронзительным  и  неровным;  кто-то  исполнял  последнее
стихотворение Байрона, положенное на музыку.
   - Бедная овечка... Что ты здесь делаешь?
   Мира обернулась и прямо перед собой увидела леди Элесмер. Улыбка Миры
моментально исчезла. Леди Элесмер подошла ближе к двери,  наклоняя  свою
голову с  гладко  уложенными  светлыми  волосами,  чтобы  лучше  слышать
ужасающие усилия певицы, исполнявшей последний куплет.
   - Не слишком воодушевляет, не правда ли? -  спросила  она.  -  Но  не
многие столь же талантливы, как ты, моя крошка.
   - Миледи, - начала Мира, - извините, но...
   - Почему же ты слушаешь в одиночестве? - сладким  голосом  продолжала
леди Элесмер. - Ты тоже должна быть там вместе со  всеми  нами,  помогая
исполнителям.
   - Нет, мне  надо...  -  Мира  не  договорила,  почувствовав,  что  ее
запястье сжато цепкой железной хваткой. - О... Что вы делаете?
   Через дверь доносился приглушенный шум  аплодисментов,  -  Пойдем,  я
буду сопровождать тебя, - сказала леди Элесмер; ее глаза горели недобрым
огнем.
   - Нет! - Мира  в  испуге  пыталась  освободить  руку,  но  противница
оказалась неожиданно сильной. - Пустите меня!
   Клара ринулась открывать двери, толкнув их так,  что  они  с  размаху
ударились  о  стену.  Этот  звук  привлек  всеобщее  внимание,  и   Мира
задрожала, когда море голов обратилось в  их  сторону.  Она  никогда  не
видела сразу столько лиц и столько глаз, направленных на нее.
   - Входи, овечка, - промурлыкала леди Элесмер, таща ее за собой.
   Когда собравшиеся в гостиной начали понимать, кто она такая, шепот  и
шушуканье множества людей окружил и Миру.
   Она почувствовала, как кровь отхлынула от лица. Потом звуки стихли, и
молчание показалось еще более ужасным.
   - Лорд Саквиль, - произнесла леди Элесмер, растягивая красные губы  в
сладкой улыбке. - Вот гостья, с которой мы  еще  не  познакомились.  Она
слушала за дверью, тогда  как,  я  уверена,  вы  бы  желали,  чтобы  она
участвовала в наших вечерах.
   Лорд Саквиль медленно поднялся,  в  то  время  как  Каролина  Лэмб  и
некоторые  другие  женщины  хихикали,  прикрывая  губы  веерами.   Какой
скандал! Только Клара  Элесмер  могла  осмелиться  притащить  загадочную
любовницу Саквиля в  респектабельное  общество,  и  только  Клара  могла
сделать, это с таким злым весельем.
   Туман перед глазами Миры исчез, когда она услышала смеющиеся  женские
голоса. Она почувствовала, что в глубине  ее  души  собирается  холодный
гнев, который побеждает  жар  стыда.  Она  заметила,  что  лорд  Саквиль
выглядит  несколько  раздосадованным.  Человеку,   отчаянно   боявшемуся
уронить собственное достоинство, ему больше всего не хотелось показаться
смешным. Рядом с ним с непроницаемым лицом и плотно сжатыми губами сидел
Алек Фолкнер. Мира  встретила  взгляд  его  серых  глаз,  прочтя  в  нем
незнакомое теплое чувство. Она поняла, что  достаточно  подать  хотя  бы
один знак, и он поможет ей. Но Мира ни за что на свете не станет просить
его о помощи - ни его, ни кого-либо другого.
   - Пусть она сыграет нам что-нибудь,  -  обратилась  Клара  Элесмер  к
лорду Саквилю. - Она такое забавное создание.
   Над собранием гостей  повисла  гробовая  тишина.  Ситуация  принимала
нелепый оборот: действительно, никто не предполагал, что они  сидят  тут
для  того,  чтобы  их  развлекала  любовница  Саквиля!  Мира  безропотно
смотрела на лорда Саквиля; его лицо было задумчивым: он часто слушал  ее
игру и не сомневался в ее умении.  Мира  видела  внутреннюю  работу  его
мысли, когда он взвешивал, как лучше повернуть ситуацию в  свою  пользу.
После долгой паузы он кивнул ей.
   - Почему бы тебе не сыграть что-нибудь для моих гостей, Мира?
   Побледнев, Мира наклонила голову.
   - С удовольствием, милорд.., как только  леди  Элесмер  отпустит  мою
руку.
   Среди собравшихся раздался смех. Клара тут же выпустила руку Миры  из
своей. Ее притворная улыбка исчезла в тот момент, когда она поняла,  что
ей грозит опасность выглядеть нарушительницей спокойствия.
   Не в силах больше сдерживаться, Алек встал.
   - Господи, Уильям! - зашипел  он  на  ухо  Саквилю.  -  Прекрати  это
немедленно. Неужели ты совсем не считаешься с ее чувствами?  Она  же  не
вещь, чтобы выставлять ее подобным образом!
   Саквиль обратил к нему оскорбленный взгляд голубых глаз.
   - Ты мне указываешь, как я должен  обращаться  со  своей  любовницей?
Если тебя так волнует, что она чувствует, то сядь, пока не сделал хуже.
   Алек медленно опустился в кресло, стараясь держать себя  в  руках.  В
давящей тишине гостиной слышался только шорох платья Миры, когда она шла
к роялю. Она двигалась грациозно, выпрямив  спину.  Ее  стройная  фигура
притягивала к  себе  все  взгляды.  На  ней  было  бархатное  платье,  с
благородной простотой обрисовывающее фигуру: пышные рукава с разрезами в
елизаветинском  стиле,  ряд  крохотных  пуговок,  на   которые   спереди
застегивался корсаж; совершенную форму груди и шею  оттенял  классически
строгий черный бархат. Темные  волосы  были  собраны  лентой  и  волнами
ниспадали на спину. Она выглядела очень юной и  трогательно-беззащитной,
совсем иначе, чем присутствующие ожидали от любовницы Саквиля.
   Глаза Алека восхищенно  блестели,  когда  Мира  села  за  инструмент.
Оглядев  комнату,  уставившихся  на  нее  женщин,  которые  шептались  и
хихикали, прикрывшись веерами, она улыбнулась с легким презрением.
   "Мира имеет право быть презрительной",  -  размышлял  Алек;  циничная
улыбка искривила его губы. Большинство современных  женщин  имеют  очень
низкие моральные устои.
   Они не представляют себе жизни без измен и не имеют никакого  понятия
о скромности  и  преданности.  Если  называть  Миру  шлюхой,  то  другие
заслуживают того же.
   "Ты ищешь ей оправдания?"  -  спросил  его  внутренний  голос,  и  он
стиснул зубы в негодовании на самого себя.
   Мира опустила длинные ресницы,  коснулась  своими  маленькими  руками
клавиш и начала играть  французскую  балладу.  Мелодия  была  простой  и
запоминающейся; никто не пошевелился и не издал  ни  звука,  когда  Мира
запела на своем родном языке. Ее голос был неожиданно глубоким,  и  хотя
он иногда слегка дрожал, но был чистым  и  звучным.  Искренние  чувства,
окрашивавшие песню, были ясными и волнующими.  Алек  смотрел  на  нее  и
думал, что ей совершенно безразлично впечатление, производимое ею  и  ее
музыкой.
   "Озорница,  -  подумал  он.  -  Она  хотела  заставить  всех  ощутить
неловкость, и ей это удалось".
   Это не было подходящим  выступлением  -  легким  и  приятным,  изящно
завершавшим сцену, - нет, она  специально  выбрала  страстную  волнующую
песню, чтобы искушенная публика почувствовала себя неудобно.  Ее  пальцы
скользили по клавишам,  их  легкие  прикосновения  извлекали  музыку,  в
которой звучали страсть и тоска. Когда последняя нота повисла в  воздухе
и выступление было закончено, она опустила взгляд на свои руки.
   Редкие аплодисменты прервали ее задумчивое состояние.
   Мира  встала  и  лишенным  эмоций  взглядом  оглядела  все  собрание,
Каролину Лэмб и ее соседок, перешептывавшихся за веерами  и  платочками,
но уже не хихикающих. Лорд Саквиль встал и с улыбкой подошел к  ней.  Он
поднес ее холодные пальцы к  своим  губам,  весьма  довольный  оборотом,
который принял вечер.
   - Каждый мужчина здесь  завидует  мне,  дорогая.  Прекрасно  сыграно.
Жалею только о том, что сам не запланировал твое выступление.  Прекрасно
сыграно! - Он кивнул и выпустил ее руку.
   Когда Мира выходила из комнаты, она остановилась перед леди  Элесмер.
Взгляды обеих  женщин  встретились;  неожиданно  Мира  сделала  глубокий
реверанс, выражающий комическую почтительность.
   - Надеюсь, вы довольны представлением, миледи.
   Клара Элесмер холодно наклонила голову.
   Мира тихо вышла из комнаты, слыша шепот за спиной.
   Ей потребовалось много времени,  чтобы  подняться  по  ступеням;  она
никогда не чувствовала себя такой опустошенной. Теперь, когда  испытание
было позади и нервное напряжение прошло, она  поняла,  каких  усилий  ей
стоило быть представленной гостям лорда Саквиля. Но почему леди  Элесмер
пыталась издеваться над ней в присутствии всех? Как жестоко, как  ужасно
жестоко развлекаться таким образом!
   Мира устало поднималась к себе,  желая  только  одного  -  упасть  на
кровать и никогда больше не выходить из комнаты.
   Дойдя до лестницы, ведущей  в  башенку  и  услышав  шаги,  она  резко
обернулась.
   - Лорд Саквиль...
   - Мои поздравления.
   Это был Алек Фолкнер, который остановился в нескольких шагах от Миры,
небрежно прислонившись к стене. Он стоял в тени, и она не  могла  видеть
выражение его лица.
   - Это было впечатляюще.
   - Я брала несколько уроков, - ответила она, пожав плечами.
   - Я не имею в виду ваши музыкальные способности.
   - Тогда я не понимаю, что вы имеете в виду, -  резко  ответила  Мира,
прижимая дрожащую руку ко лбу, стараясь унять сильную головную боль.
   Она устала от словесных баталий с ним, устала  постоянно  защищаться.
Что-то внутри нее надломилось из-за него...
   В его  силах  было  ранить  ее,  тогда  как  всем  остальным  это  не
удавалось.
   - Я хвалю вас за смелость. У вас нет недостатка в  мужестве,  что  бы
там ни было, вы...
   - Я чувствовала себя дрессированной обезьянкой, - сдавленно  перебила
она. - Я презираю большинство из  вас.  Никто  не  вправе  судить  меня.
Скажите, разве то, что я делю с лордом  Саквилем  постель,  делает  меня
существом, лишенным  чувств?  Почему  я  вынуждена  развлекать  всех  по
прихоти какой-то пустой женщины, будто я вместе с телом продала свой  ум
и душу? - Ее глаза сверкали. - Почему вы здесь? Зачем вы пошли за  мной?
Не для того, чтобы хвалить меня. Начинайте, скажите что-нибудь  обидное,
ведь вы за этим пришли!
   Меня не волнует то, что вы говорите, - ни  вы,  -  она  стукнула  его
кулаком в грудь,  -  ни  кто-либо  другой!  -  Она  снова  ударила  его,
почувствовав, что отбила руку  о  крепкие,  словно  стальные  мышцы  его
груди. - Меня это не волнует!
   Содрогаясь от рыданий. Мира  внезапно  оказалась  в  объятиях  Алека.
Попытавшись освободиться, но не  в  силах  справиться  с  охватившей  ее
дрожью,  она  позволила  ему  притянуть  ее  к  своему  сильному  плечу.
Инстинктивно она прильнула к нему, уткнувшись лицом в бархатный воротник
сюртука, через тонкую ткань рубашки ощущая щекой тепло его тела.
   Алек сел на ступеньки лестницы.
   - Вот зачем я пришел,  -  убаюкивающе  говорил  он,  наклонив  к  ней
темноволосую голову и кладя ее дрожащие руки себе на плечи.
   Мира крепко закрыла глаза, слушая, как он шепчет ей на  ухо  какие-то
успокаивающие, ласковые, непостижимо нежные слова.
   - Не издевайтесь надо мной, - ошеломленно прошептала она, не в  силах
поверить, что он мог так непостижимо измениться.
   - Я не причиню тебе зла.., ш-ш-ш...
   - Я не нуждаюсь...
   - Я знаю.., но помолчи минутку, и я обниму тебя.
   Она подчинилась, позволяя теплу его тела согревать ее, пока дрожь  не
прошла. Эта грубая сила перестала  быть  чем-то,  против  чего  ей  надо
сражаться. В одно мгновение  она  стала  надежной  защитой.  Ее  окружил
знакомый приятный запах: тонкий аромат его кожи, запах дорогого  чистого
белья и изысканного бренди... Мира глубоко вдохнула. Она  никогда  снова
не будет так близко с ним, и ей хотелось все запомнить. Она  никогда  не
будет чувствовать себя так безопасно, так хорошо, так защищенно.
   - Они смеялись надо мной, - прошептала она.
   - Нет. Они бы смеялись, если бы ты боялась их...
   - Я боялась.
   - Никто не заметил этого. Даже я.
   - Я бы убежала, если бы только можно было.
   - Теперь все позади... Все хорошо.
   Трогательно вздохнув, она положила голову ему на плечо, чувствуя, как
его грудь мерно опускается и поднимается в такт дыханию. Она  не  знала,
сколько прошло  времени,  но  постепенно  ей  стало  казаться,  что  она
погрузилась в сладкий сон.  Дрожь  пробежала  по  телу  Миры,  когда  он
коснулся губами ее лба.
   Мира не открывала плотно закрытых глаз, боясь, что  это  сон.  Сейчас
она была в безопасности; ее мир наполняли  темнота,  приятные  запахи  и
тепло тела Алека. Она растворилась  в  ощущении  удовольствия,  ощущении
более  сильном,  чем  действие  приворотного  зелья.   Оно   делало   ее
беспомощной перед желанием принадлежать этому человеку, перед жаждой его
ласк и поцелуев. Она чувствовала, как его жаркое дыхание  щекотало  шею,
губы нежно касались ее кожи, скользя все ниже. Мира повернула лицо; Алек
наклонил к ней голову, проводя языком по наиболее чувствительным  местам
ее шеи.
   - Мира, - прошептал он, жадно касаясь ее губами. - Я хочу  тебя...  Я
хочу, чтобы ты почувствовала то, что даже не можешь себе  представить...
- Она открыла глаза, и он растерялся, столкнувшись со взглядом ее темных
глаз. - Ты не принадлежишь Саквилю...
   - Я обещала ему...
   - К черту все, что ты обещала ему. Ты не должна принадлежать ему.  Он
не желает тебя так, как я. Ты жаждешь мужчину, который мог бы  доставить
тебе настоящее наслаждение, который будет заботиться в первую очередь  о
тебе; сильный, молодой мужчина, в расцвете...
   - Он устраивает меня, - возразила Мира, стараясь выскользнуть из  его
объятий.
   - Не обманывай себя. Посмотри, ты вся дрожишь, а я  еще  ни  разу  не
поцеловал тебя. Или ты выглядишь как неудовлетворенная  женщина,  или  я
вообще не разбираюсь в этом.
   Оскорбление, как порыв холодного ветра, прояснило сознание Миры.  Она
замахнулась, чтобы дать ему  пощечину,  но  Алек  перехватил  ее  тонкую
кисть.
   - Не лги мне, - сказал он тихо.
   Обиженная Мира попыталась успокоиться.
   - Я не лгу никому. Пустите меня.
   - Посмотри на меня и скажи честно, что ты не хочешь, чтобы я...
   - Пустите, - перебила она, задыхаясь  от  гнева.  -  Вы  разряженный,
самодовольный, лживый...
   Поток обвинений мог бы продолжаться дальше, но  Алек  услышал  чьи-то
приближающиеся шаги.
   - Тихо, кто-то идет, - сказал он, снимая ее с колен, и, прикрывая  ей
рот рукой, потянул по коридору в свою комнату.
   Мира отчаянно сопротивлялась, когда дверь за ними закрылась.
   - Прекрати дергаться и слушай, - прошипел он ей на ухо.
   Мира постепенно успокоилась и услышала  шаги  человека,  проходившего
мимо  двери.  Ее  глаза  расширились,  когда,  тяжело  ступая,  он  стал
подниматься по ступеням башенной лестницы.
   - Саквиль, - мрачно пробормотал Алек. - Пошел выяснять, куда я делся,
это точно.
   - Я должна уйти отсюда! - воскликнула  Мира.  -  Он  спросит,  что  я
делала.
   - Не беспокойся, ты можешь сказать  ему,  что  обдумывала  интересное
предложение.
   Мира пыталась оттолкнуть Алека; румянец на ее щеках запылал еще ярче,
когда он обнял ее за талию.
   - Отпустите, пока он не начал искать меня!
   - Только после того, как я разберусь с тобой. Я хочу  знать,  как  ты
стала любовницей Саквиля. Очевидно, это  не  было  физическое  влечение.
Тогда скажи мне, как и почему...
   - Нет! - Когда Мира увидела, что ее  вспышка  встречена  непроницаемо
спокойным взглядом серых глаз, она попыталась  смягчить  свой  ответ.  -
Сейчас.., сейчас нет времени.
   - У тебя сколько угодно времени, -  протянул  Алек.  -  Я  никуда  не
спешу.
   - Прекратите! - воскликнула она в отчаянии, толкнув его в грудь.
   - Спешишь туда, к нему? Он должен быть благодарен мне за то,  что  ты
так возбуждена.
   - Вы отвратительны!
   - Время идет, и я не выпущу тебя отсюда,  пока  не  узнаю,  как  было
заключено ваше с лордом Саквилем соглашение.
   - Проклятие! - воскликнула Мира, глядя на дверь. - Хорошо, я расскажу
вам. Я с ним.., я живу здесь два года, с тех пор,  как  мне  исполнилось
восемнадцать. Я встретила его после переезда из Франции.
   - Ты приехала одна?
   - Да, одна. У меня не было ни денег,  ни  работы;  я  была  близка  к
голодной смерти. Шел сентябрь, очень холодный сентябрь. Я пробудилась  и
заболела, ослабев настолько, что не могла найти ни  работу,  ни  еду.  Я
устроилась спать на  телеге  с  сеном  в  Дувре  и,  наверное,  потеряла
сознание, потому что следующее, что помню,  -  я  очнулась  здесь.  Лорд
Саквиль очень добрый человек. Он привез меня; из своего  кармана  платил
за питание, одежду и лечение, пока я не поправилась.
   Алек ждал завершения истории, на ее  упорное  молчание  он  удивленно
вскинул брови.
   - Так все это закончилось в его постели из простой  благодарности?  -
спросил он.
   - Я привязалась к нему.
   - А также к его деньгам и жизни в поместье.
   - Да, - огрызнулась Мира. - Теперь ваше любопытство удовлетворено?
   - Нет. Во-первых, почему ты уехала из Франции?
   Взбешенная Мира вылила на него поток ругательств; при этом у нее было
такое выразительное лицо и такой гневный тон, что его суровость частично
прошла, и он, удивленно моргая, смотрел на нее.
   - Если вы меня не выпустите из этой комнаты немедленно, -  произнесла
она с угрозой, - я подсыплю вам в вино толченый ревень и  украду  ночной
горшок!
   Алек приглушенно рассмеялся, неохотно выпуская ее из рук.
   - Поскольку ваша просьба так очаровательна, я  не  могу  отказать,  -
сказал он и, поклонившись, распахнул дверь.
   Когда Мира, кипя от негодования, выбежала, Алек закрыл за ней дверь.
   - Мой Бог! Мне угрожали ножами, пулями, кулаками, шпагами и страшными
пророчествами, но ревенем - никогда!
 
*** 
 
   Продолжая весело  улыбаться,  Мира  поднялась  к  себе  в  комнату  и
обнаружила, что лорд Саквиль все еще там.
   - Добрый вечер, милорд, - приветствовала она.
   - Где ты была?
   Когда было нужно, она умела убедительно врать.
   - На кухне. Я разговаривала с миссис Дэниэл. А вы давно ждете?
   - Нет, совсем недолго, - сказал лорд Саквиль, стараясь не смотре