хотят.
   Ирэн взяла его за руку.
   - Максимилиан, - сказала она сквозь зубы, - я буду говорить  с  тобой
откровенно. Лизетта еще не готова к тому, что должно  произойти  сегодня
ночью. Я не успела посвятить ее в кое-какие подробности  и  намеревалась
сделать это, пока ты находишься здесь, внизу...
   - И  вы  полагаете,  -  медленно  произнес  Макс,  -  что  достаточно
нескольких слов, которые вы шепнете ей на ухо,  прежде  чем  я  приду  в
спальню, чтобы посвятить ее в таинства брачной  ночи?  -  На  губах  его
промелькнула улыбка. - Идите, мама.
   - Но ради Лизетты...
   - Лизетта не нуждается ни в помощи, ни в советах, кроме моих.
   - Максимилиан, это неприлично, - сказала Ирэн, сжимая руки.
   Макс насмешливо посмотрел на Лизетту, которая молчала.
   - Я хочу пойти с тобой наверх, - сказал он. - Ты не  возражаешь,  моя
маленькая невеста?
   Она посмотрела на него своими  карими  глазами.  Теперь  уже  слишком
поздно возражать. Макс стал ее мужем. Он  дал  ей  обещание,  и  она  не
думала, что он нарушит свое слово в этот вечер.
   - Как скажете, месье, - прошептала она. Макс улыбнулся:
   - Вот это настоящий ответ послушной жены. Пойдем, Лизетта. - Он повел
ее прочь из комнаты, тихо  попрощавшись  с  несколькими  гостями.  Более
откровенный уход считался дурным тоном, поскольку все и так знали,  куда
направляется пара и что должно вскоре произойти между ними.
   У  двери  их  остановил  Александр.  Он  обнял  Лизетту  за  плечи  и
расцеловал в обе щеки. Его темные глаза весело сверкали.
   - Ты, маленькая сестренка, будешь самым  желанным  пополнением  нашей
семьи. Счастье Макса, что я первым не повстречал тебя, иначе...
   Макс высвободил свою жену из объятий брата.
   - Я счастлив, Алекс, но не по этой причине.
   Приблизившись к лестнице, Лизетта приподняла юбки  своего  свадебного
платья и почувствовала, что ноги ее налились  свинцом.  Ей  не  хотелось
идти в спальню с Максом. Никогда в своей жизни она не боялась  так,  как
сейчас. Лизетта споткнулась на первой ступеньке, и  он  обхватил  ее  за
талию.
   Макс почувствовал дрожь, пробежавшую по всему ее  телу.  Взглянув  на
нее, он заметил беспокойство на лице девушки.
   - Ты выпила вино, которое я давал тебе?
   - Нет, - призналась она тихим голосом.
   - Я так и думал, - сказал Макс со вздохом. -  Оно  помогло  бы  тебе,
малышка.
   Помогло? В чем? Лизетта нащупала свои  юбки  и,  снова  подобрав  их,
двинулась вверх по лестнице, с каждым мгновением чувствуя себя все более
неловко.  По-видимому,  раздосадованный  медлительностью  невесты,  Макс
наклонился, поднял ее на руки и пронес оставшуюся часть пути.
   Ноэлайн  ждала  Лизетту  в  спальне.  Лицо  ее   приняло   удивленное
выражение, когда она увидела, что девушку сопровождает не Ирэн, а Макс.
   - Месье? - обратилась она к  нему.  Однако  Макс  решительным  жестом
приказал ей удалиться. Экономка тотчас ушла, закрыв за собой дверь.
   Лизетта уставилась в пол, когда Макс  опустил  ее.  Сердце  ее  гулко
стучало в груди.
   - Месье, - сказала она, - вы обещали мне.
   - С этого момента зови меня только по имени.
   Она проглотила подступивший к горлу ком и кивнула.
   - Макс, ты обещал...
   Он слегка коснулся кончиками пальцев ее лица  и  медленно  провел  по
щеке.
   - Я сдержу обещание, дорогая. Однако оставляю за собой право  обучать
тебя так, как мне хочется.
   - Обучать?
   Макс обхватил ее лицо  ладонями.  Лизетта  почувствовала  всем  своим
телом прилив тепла и опустила ресницы.
   - Посмотри на меня, - прошептал он,  ожидая,  когда  она  подчинится.
Затем коснулся подушечками больших пальцев ее горла, отчего в  животе  у
нее вспыхнул огонь. - Я хочу, чтобы ты не слушала ни Ирэн,  ни  Ноэлайн,
ни кого-либо другого относительно супружеских отношений, - сказал он.  -
Я сам отвечу на все твои вопросы.
   - Не понимаю...
   - Потому что только я могу быть до конца откровенным с тобой.
   Лизетта смутилась.
   - А они не могут?
   - Нет, - решительно заявил Макс.
   - Почему?
   - Они верят в то, что для жены не имеет значения удовольствие,  когда
она находится с мужем. - Он слегка сдвинул брови. - А я хочу,  чтобы  ты
наслаждалась со мной.
   Щеки Лизетты покраснели. Облизнув губы, она попыталась возразить:
   - А если это неприлично...
   - В этом деле все прилично, моя маленькая женушка.
   Откровенность Макса смущала, но в то же  время  интриговала.  Лизетта
часто думала, чем отличаются жены от любовниц и почему  в  одном  случае
отношения с мужчинами  являются  обязанностью,  а  в  другом  -  грешным
удовольствием. Этот вопрос  волновал  ее,  но  она  стеснялась  спросить
вслух.
   - Утром ты предложил... - начала она и замолчала, вспомнив, как  Макс
заставлял ее принять его предложение и как он  трогал  ее.  Каждый  раз,
когда потом она думала об этом, ей становилось одновременно и стыдно,  и
приятно.
   - Да? - подбодрил ее Макс, снимая свой изысканно сшитый черный пиджак
и накрахмаленный галстук. - О чем ты?
   - Ты будешь недоволен, если я...
   Когда стало ясно, что Лизетта не закончит свой вопрос, Макс посмотрел
на нее, задумчиво склонив голову, и начал вынимать заколки  и  оранжевые
цветы, вплетенные в ее волосы.
   - Буду ли я недоволен, если ты откажешь мне?
   Лизетта подтвердила кивком головы. Макс слегка  улыбнулся,  освободив
копну рыжих волос и наблюдая, как они рассыпались по ее спине.
   - Нет, я не буду недоволен.  Мне  не  хочется  чувствовать,  что  мое
желание остается без ответа.
   Его сильные пальцы погрузились в ее волосы, кончиками  нежно  касаясь
головы. Лизетта не двигалась, не в силах сдержать дрожь от испытываемого
удовольствия. Небольшая боль от оставшихся заколок, стягивающих  волосы,
растворилась в необычайном блаженстве.
   - Макс, - прошептала  она,  подумав,  что  он  хочет  соблазнить  ее,
несмотря на данное обещание. Впрочем сейчас эта мысль не пугала ее  так,
как раньше. - Макс, у меня... пока нет к тебе вопросов.
   - О да, конечно. Но я намерен ответить... даже если ты  не  решаешься
их задать.
   - Нет, в самом деле...
   - Сядь. - Он усадил ее на маленький стульчик из  орехового  дерева  в
стиле эпохи Людовика XIV, стоящий рядом с  туалетным  столиком.  Лизетта
смотрела на свое отражение в зеркале, стараясь  не  показывать  тревогу,
когда большие загорелые руки скользнули по ее плечам к основанию шеи.
   Затем он взял щетку  с  серебряной  ручкой.  Лизетта  закрыла  глаза,
смущенная видом своего мужа,  ухаживающего  за  ее  волосами.  Он  начал
причесывать ее долгими приятными движениями,  распутывая  каждую  прядь.
Затем, собрав волосы вместе, он завязал их голубой  шелковой  лентой  на
затылке и, подняв  Лизетту  со  стула,  начал  расстегивать  ее  платье.
Лизетта неожиданно уступила, убаюканная  мягкими  уверенными  движениями
его рук.
   Атласные  складки  ее  свадебного  платья  зашелестели,  когда   Макс
высвободил  из  петель  маленькие  пуговки.  Прекрасная  ткань  медленно
соскользнула с ее плеч и груди  и  упала  на  пол  белоснежным  облаком.
Лизетта осталась только в сорочке  и  панталонах.  Она  прижала  руки  к
груди, не смея смотреть в лицо Максу.
   Он нежно коснулся теплыми ладонями ее матовых плеч, подцепив большими
пальцами край сорочки. Лизетта  удивленно  и  испуганно  закусила  губу,
почувствовав, как ее соски напряглись под складками шелка. Она понимала,
что Макс наблюдает за  каждым  ее  вздохом,  за  каждым  ударом  сердца.
Пылкий, пытливый взгляд его золотистых  глаз,  казалось,  снимал  с  нее
оставшуюся одежду, в то  время  как  пальцы  нетерпеливо  гладили  кайму
сорочки.
   Напряжение  немного  спало,  когда  Макс  отпустил  ее,  едва  слышно
произнося проклятия. Он подошел к кровати с  балдахином  и  взял  ночную
сорочку, лежавшую в изножье.
   - Вот, - сказал он, передавая ей одежду.
   Лизетта неловко прижала прозрачную ткань к  своей  груди  и  ушла  за
ширму  в  углу  комнаты.  Переодеваясь,   она   услышала   шаги   Макса,
направляющегося к двери. В комнате стало  тихо.  Он  ждет  ее,  подумала
Лизетта, с трудом продевая дрожащие руки в пышные рукава ночной сорочки.
Она тянула время как можно дольше, прежде  чем  выглянуть  из-за  ширмы.
Макс все еще находился в комнате. Лицо его было задумчиво.
   Не говоря ни слова, он подошел к  ней,  поднял  на  руки  и  понес  к
кровати,  как  маленького  ребенка.  Она  чувствовала  его  мускулы  под
рубашкой, их напряжение говорило о том, что он  стойко  сдерживает  свои
эмоции. Лизетта взглянула  на  его  суровый  подбородок,  размышляя,  не
злится ли Макс на нее.  Как  только  он  положил  ее,  она  съежилась  в
подушках и прикрылась, натянув простыню до самой шеи. Он присел на  край
постели, внимательно глядя на Лизетту.
   - Ты все знаешь, - спросил он, - о том, что происходит между мужчиной
и женщиной? Действительно все?
   Лизетта еще глубже спряталась под простыню.
   - Нет, месье... Макс.
   - Хочешь, чтобы я объяснил тебе?
   Лизетта глубоко вздохнула. Может быть,  Макс  проверяет  ее  каким-то
образом? Не станет ли он насмехаться,  если  она  ответит  не  так,  как
надо?
   - Я... я не знаю, - сказала она, перебирая пальцами край простыни.
   При свете маленькой  масляной  лампы  на  туалетном  столике  Лизетта
казалась совсем юной  девушкой,  а  не  замужней  женщиной.  Макс  хмуро
наблюдал за ней  некоторое  мгновение.  Она  явно  не  подходила  такому
пресыщенному мужчине, как он, да еще с таким отвратительным  характером.
Лучше бы ей никогда не встречаться с ним.  Он  был  полностью  уверен  в
этом, однако тело настойчиво требовало свое.  Он  нуждается  в  разрядке
желания, которое она возбудила в нем с самой первой встречи.
   Макс не мог отделаться от мысли, завладевшей его воображением. Почему
бы не взять Лизетту прямо сейчас? Ведь она принадлежит ему. Даже сила не
потребуется. Он может соблазнить ее, прежде чем она  успеет  опомниться.
Заставить ее стонать от наслаждения, извиваться в экстазе...  Этого  так
легко добиться... она так близка... и  он  страстно  желал  ее.  Лизетта
натянула простыню немного повыше, как бы  прочитав  его  мысли.  Макс  с
трудом сдерживал растущее вожделение. Губы его скривились в насмешке над
самим собой. Он соединил свои пальцы с ее пальцами и задумчиво посмотрел
на их сплетенные руки.
   - Ты доверяешь мне, Лизетта?
   - Я... я пытаюсь.
   Неожиданно он улыбнулся:
   - Не так-то  просто  заслужить  твое  доверие,  дорогая.  Ты  слишком
соблазнительна, а я не привык отказывать себе в своих желаниях.
   - Но сегодня ты не станешь принуждать  меня  к...  -  Она  запнулась,
затем закончила:
   - Ты ведь не станешь брать меня силой?
   - Нет.
   Лизетта посмотрела на их соединенные руки.
   - Ты... можешь сказать мне, чего ты хочешь, Макс.
   Она  никогда  не  забудет  ни  того  интимного   разговора,   который
последовал за этим, ни мягкой манеры Макса, когда он объяснял  ей  такие
вещи, которые даже матери не могли рассказать  своим  дочерям.  Пока  он
говорил, она внимательно слушала, но не осмеливалась  издать  ни  звука,
густо краснея. Постепенно ей  приоткрылось  таинство  того,  о  чем  она
только догадывалась. Когда Макс закончил, Лизетта не могла  смотреть  на
него. Но он заставил ее, приподняв подбородок и глядя на пылающее лицо.
   - Есть у тебя еще вопросы, детка? - спросил он, растягивая слова.
   Лизетту обидел сарказм в его голосе, но она не предполагала, до  чего
тяжело было Максу сдерживать желание в течение долгого объяснения.
   - Да, - сказала она, уязвленная тем,  что  он  смотрит  на  нее  так,
словно молча насмехается. Почему его настроение быстро изменилось,  ведь
всего несколько минут назад он был так мил? -  Мне  хотелось  бы  знать,
собираешься ли ты посетить свою любовницу этой ночью.
   Добропорядочные женщины никогда не  упоминают  об  этом.  Они  должны
притворяться, что  полностью  игнорируют  любовниц-квартеронок,  которых
имеют почти все мужья-креолы. Лизетта не знала, что побудило  ее  задать
дерзкий вопрос. Она затаила дыхание, ожидая ответа.
   - Да, - сухо сказал Макс  с  опасным  блеском  в  глазах.  -  И  буду
посещать до тех пор, моя  целомудренная  жена,  пока  ты  не  соизволишь
делить со мной супружеское ложе.
   - Нет, - инстинктивно сказала она. Макс недовольно улыбнулся.
   - Мириам не доставляет мне столько хлопот, к тому же я чувствую,  что
на сегодня мое терпение исчерпано. Спокойной ночи.
   Когда он ушел, Лизетта посмотрела  ему  вслед,  впервые  ощутив  укол
ревности.

***

   Мириам  во  сне  отодвинулась  от  Макса,  обхватив  руками  пушистую
подушку, и тихо вздохнула. Он заложил руки за  голову,  хмуро  глядя  на
стену. Мириам была, как всегда, раскованной, и он никогда  не  оставался
недовольным ее любовными  ласками.  Однако  сегодня  Макса  не  покидало
чувство незавершенности, желание не было до конца удовлетворено.
   Ему следовало бы соблазнить Лизетту, вместо того чтобы выполнять свое
дурацкое обещание. Черт побери! С ней он  совсем  потерял  контроль  над
своими чувствами. Ему хотелось, чтобы все вернулось на круги своя и  его
жизнь протекала бы, как прежде, до появления Лизетты.
   Внешне все выглядело вроде бы так же, на  самом  же  деле  жизнь  его
стала совсем другой. Он не понимал, что происходит. Сам  расстроил  свои
планы мести, нарушил клятву никогда не жениться вновь  и  вот  теперь  в
первую  брачную  ночь  оказался  у  любовницы.  Макс  мрачно  улыбнулся,
иронически оценивая сложившуюся ситуацию.
   Разве он хотел так поступить с Корин? Воспоминание об их первой  ночи
очень  расплывчато,  но  Макс   помнит,   что   Корин   -   единственная
девственница, с которой он был близок, - набросилась  на  него  потом  с
обидой и упреками, которые не прекращались до самой ее смерти.  Несмотря
на его старания быть осторожным, для нее первая брачная  ночь  оказалась
болезненным и унизительным испытанием. Корин воспитывалась  в  страхе  к
интимной близости  с  мужчиной,  и  тогда  Макс  понял:  любовь  к  жене
совершенно отлична от отношений с любовницей.
   - Макс... - Сонный голос Мириам прервал его  воспоминания.  -  Почему
этой ночью ты не занимался любовью со своей женой?
   Он лениво погладил ее округлое плечо:
   - Я хотел тебя.
   - А... - Мириам перевернулась на  спину,  и  он  увидел  блеск  в  ее
глазах. - Знакомое всегда безопаснее неведомого, не так ли?
   - Не в этом дело, - резко сказал Макс,  недовольный  насмешкой  в  ее
голосе.
   - Нет, в этом, мой друг. Мне кажется, ты немного побаиваешься ее.
   - Побаиваюсь? - повторил он, слегка уязвленный.
   - Да, она внушает тебе именно это чувство.
   Раздосадованный, Макс сел на постели, и простыня упала ему на бедра.
   - Она вполне устраивает меня, и ничего более.
   Мириам провела кончиками пальцев по его загорелому  телу,  по  густым
волосам на груди.
   - Макс, мы уже давно знаем друг друга.
   - Ты так считаешь? - спросил он.
   - Неужели я могла не заметить перемены в тебе? Думаю...
   - Не стоит тратить время на размышления, - холодно сказал Макс. - Тем
более когда они приводят к таким выводам.
   - Почему ты не можешь позволить  себе  хотя  бы  немного  счастья?  -
продолжала Мириам.
   - А почему ты считаешь, что она может сделать меня счастливым?
   - Да потому, что она смогла сделать тебя таким несчастным.
   - Хватит. - Он раздраженно отвел ее руку.  Мириам  пожала  плечами  и
откинулась на подушку.
   - Ты всегда озадачиваешь меня,  мой  милый.  Я  ведь  ни  на  что  не
претендую.
   Макс  спустил  ноги  с  кровати  и  принялся  одеваться.   Мириам   с
восхищением наблюдала за его мускулистым телом, когда он подошел к  окну
и оперся одной рукой о подоконник.
   - Ты собираешься пойти домой? - спросила она.
   - Нет, черт побери.
   Макс был явно расстроен. На губах Мириам  мелькнула  злобная  улыбка.
Она никогда прежде не надоедала Максу. Ясно, что все это из-за  девушки.
Удивительно, размышляла она, что  большинство  неуязвимых  мужчин,  даже
таких, как Максимилиан Волеран, рано или поздно  начинают  терзать  свою
душу. Они не могут избавиться от этого, несмотря на все старания.
   - Почему мужчины сами себе создают трудности? -  спросила  Мириам.  -
Ведь она твоя. Почему же ты не хочешь признаться, что испытываешь к  ней
нежные чувства?
   Макс посмотрел на нее через плечо, от лунного света одна сторона  его
лица казалась серебристой. Он опустил ресницы, и на  верхние  части  щек
упали тени.
   - Чувства тут ни при чем. Неужели ты не поняла этого?
   После продолжительной паузы Мириам ответила:
   - О, Макс, в некотором смысле ты такой же наивный, как и она.

***

   Бернар держал в руке стакан ярко-красного вина,  не  спеша  потягивая
его и размышляя о своем старшем брате. Впервые за три месяца  они  могли
поговорить наедине. Макс отсутствовал весь день,  наблюдая  за  ремонтом
моста в  своем  поместье.  Он,  не  переодевшись,  вошел  в  библиотеку,
намереваясь немного выпить, пока готовится ванна. Покрытая грязью одежда
свидетельствовала о его активном участии в работе.
   Бернар не разделял склонности брата самому браться за дело,  когда  в
поместье для этого достаточно рабов.
   - Не думал, что ты проведешь так свой первый день  после  свадьбы,  -
сказал Бернар.
   - Я тоже не предполагал, - насмешливо ответил Макс, садясь на стул  и
кладя ногу на ногу, не обращая внимания на комья грязи,  упавшие  с  его
сапог на прекрасный ковер.
   - Вижу, ты совсем не изменился  и  по-прежнему  считаешь,  что  никто
лучше тебя ничего не сделает. Неужели надо обязательно самому возиться в
грязи?
   - Я полагал, мы договорились, что  ты  будешь  управлять  плантацией,
Бернар. Но к сожалению, из-за твоих частых отлучек мне приходится самому
принимать решения. Я с радостью перестану возиться в  грязи,  мой  брат,
как только ты решишь, что способен справиться с делом.
   Бернар слегка покраснел, вспомнив о тех случаях, когда он пренебрегал
своими обязанностями, зная, что Макс всегда позаботится о деле.
   - Наш отец давно распределил роли между нами, -  сказал  он,  пожимая
плечами. - Ты должен быть образцом, самым лучшим отпрыском  благородного
семейства  в  Новом  Орлеане,  так   сказать,   главой   семьи.   Я   же
расточительный мот, всегда возвращающийся домой с покаянием и протянутой
рукой. Александр... это ребенок... распутник... любитель вина и  женщин.
Как можем мы выйти за роли, предназначенные нам?
   Макс скептически посмотрел на него:
   - Виктора уже нет. Ты можешь выбрать себе любую роль.
   - Слишком поздно. Теперь я не хочу что-либо менять. Не желаю ни брать
на себя ответственность, ни заводить собственную семью.
   Внезапно оба замолчали, Бернар  уставился  на  свои  сапоги,  а  Макс
размышлял, о чем еще можно поговорить.
   - Дочери  Фонтейна  действительно  так  непривлекательны,  Бернар?  -
спросил он наконец. Бернар устало улыбнулся:
   - Конечно же, нет. Однако как я мог  думать  о  женитьбе,  зная,  что
существуют женщина и мой ребенок, нуждающиеся в моем покровительстве?
   - Это было десять лет назад, - мрачно  сказал  Макс.  -  Сейчас  она,
вероятно, уже нашла себе мужа.
   -  Думаешь,  это  утешает  меня?  Другой  мужчина  воспитывает  моего
ребенка! Мой Бог, последние десять лет я каждую ночь задаю себе  один  и
тот же вопрос: почему она ушла, ничего не сказав ни мне, ни своей семье,
и куда она подевалась?
   - Извини, Бернар, - тихо сказал Макс. -  Наверное,  тогда  я  мог  бы
чем-то помочь тебе, но вместо этого думал только о...
   Макс замолчал. В то время он был всецело поглощен суматохой в связи с
убийством Корин и не мог уделить  внимание  неудачному  роману  младшего
брата с Рилой Карен, дочерью лодочника-американца. Бернар и его  девушка
знали, что брак между католиком и протестанткой грозил бедой  им  обоим.
Когда Рила обнаружила, что беременна, она немедленно  исчезла.  Несмотря
на все усилия найти ее и  ребенка,  Бернару  в  течени