реступного мира, ловец воров, - виконт-инкогнито? - Лотти решительно покачала головой:
     - Я вам не верю.
     - А мне все равно, верите вы мне или нет, - бесстрастно сообщил Джентри. - Это не имеет ровным счетом никакого значения, поскольку претендовать на титул я не собираюсь.
     Лотти удивленно уставилась на его классический профиль. Похоже, он твердо верил в то, о чем говорил. Но разве такое возможно? Если в его словах есть хоть доля истины, как вышло, что сын лорда очутился на самом дне? Невозможно родиться аристократом, а закончить жизнь... неизвестно кем. Не удержавшись, Лотти засыпала его вопросами:
     - Так вы Джон, лорд Сидней? Сын виконта Сиднея, который умер двадцать лет назад и якобы не оставил наследника? И вы можете это доказать? Кто-нибудь подтвердит ваши слова?
     - Моя сестра Софи. И ее муж, сэр Росс Кэннон.
     - Судья? Бывший глава полицейского суда на Боу-стрит приходится вам зятем?
     Джентри коротко кивнул. Лотти совсем запуталась. Ей оставалось только поверить ему, поскольку будь эта история выдумкой, опровергнуть ее не составило бы труда. Но она звучала так невероятно, так абсурдно, что у Лотти шла голова кругом.
     - Когда умерли мои родители, мне было лет семь или восемь, - хмуро объяснил Джентри. - Кроме меня, в семье не осталось ни единого живого родственника мужского пола, к которому могли бы перейти земли и титул. Впрочем, наследовать было почти нечего: отец погряз в долгах и совсем запустил поместье. Некоторое время мы с Софи болтались в деревне, потом нас взяла к себе дальняя родственница. Но я рос сорванцом, и она не хотела видеть меня в своем доме. Поэтому я сбежал в Лондон, стал мелким воришкой и в конце концов попал в тюрьму. Чтобы пораньше выйти на свободу, я назвался именем другого мальчишки, умершего в тюрьме.
     - Его, надо полагать, звали Ником Джентри, - заметила Лотти.
     - Да.
     - Значит, вы стали выдавать себя за Ника и уверять, будто вы умерли?
     Его глаза вызывающе блеснули.
     - Нику Джентри было уже все равно.
     - Но вы наверняка надеялись со временем вернуть себе настоящее имя и положение в обществе...
     - Мое положение в обществе меня полностью устраивает. Имя Ник Джентри принадлежит мне в большей степени, чем умершему хозяину. Пусть Сидней покоится с миром. - Он сардонически улыбнулся. - Сожалею, но вам придется забыть о привилегиях и стать миссис Ник Джентри, а истину будут знать только моя сестра и ее муж. Вы поняли меня?
     Лотти озадаченно нахмурилась и кивнула.
     - Привилегии мне не нужны, иначе я вышла бы замуж за лорда Раднора.
     - Стало быть, вы не прочь стать женой простолюдина, - подытожил Джентри, не спуская с нее глаз. - Человека, ограниченного в средствах.
     - Я привыкла к жизни в стесненных обстоятельствах - я родилась и выросла в старинной, знатной, но обедневшей семье.
     Джентри долго изучал отполированные мыски своих сапог.
     - Судя по состоянию Ховард-Хауса, лорд Раднор - чертовски скупой благодетель.
     Лотти живо повернулась к нему:
     - Так вы бывали у нас дома?
     - Да, заезжал к вашим родителям, чтобы расспросить их. Они знают, что мне поручили разыскать вас.
     Лотти растерянно кивнула. Как она до сих пор не поняла, что в этом расследовании замешаны ее родители? Они знали, что лорд Раднор разыскивает ее, и, как всегда, уступили его желаниям. Этому не следовало удивляться, однако почему-то Лотти не покидало ощущение, что ее предали. Неужели родители даже не попытались встать на ее сторону - вместо того чтобы защищать интересы Раднора? У нее перехватило горло, дышать стало трудно.
     - Они подробно ответили на все мои вопросы, - продолжал Джентри. - Мне показали кукол, с которыми вы когда-то играли, книги, которые читали... Я знаю даже ваш размер обуви.
     Остро осознав свою уязвимость, Лотти обхватила себя руками.
     - Странно, что вы обратились к моим родным - ведь я не виделась с ними уже два года... Как мои сестры и братья? Как Элли?
     - Та из сестер, которой уже исполнилось шестнадцать? Миловидная, скромная девушка. Она в добром здравии.
     - Шестнадцать... - пробормотала Лотти, заволновавшись при мысли, что ее братья и сестры повзрослели, как и она сама. За время разлуки многое изменилось. У нее вдруг разболелась голова, она приложила ладонь ко лбу. - Скажите, когда родители рассказывали обо мне, вам не показалось, что они... меня ненавидят? - робко спросила она. - Я так часто думала об этом...
     - Нет, они не сердятся на вас. - Голос Джентри вдруг зазвучал почти нежно. - Конечно, тревожатся о своем будущем, но, похоже, искренне верят, что брак с Раднором для вас - настоящий подарок судьбы.
     - Они так и не поняли, кто он такой...
     - Просто не пытались понять. Гораздо выгоднее было обманывать себя.
     Лотти так и подмывало наброситься на него с упреками, хотя подобные мысли постоянно приходили ей в голову.
     - Они нуждались в деньгах лорда Раднора, - упавшим голосом объяснила она. - Привыкли жить на широкую ногу.
     - Видимо, так ваш отец и разорился - живя не по средствам?
     - По-моему, ему с самого начала досталось не так уж много. Состояние моих родителей уже давным-давно растрачено. Когда я была ребенком, мы ни в чем себе не отказывали. А когда деньги кончились, чуть не умерли с голоду. И умерли бы, не вмешайся лорд Раднор. - Она осторожно ощупывала ноющие виски. - С тех пор мне постоянно напоминали, что я всем обязана ему. По настоянию Раднора меня отправили в самую дорогую в Лондоне школу для девочек, он платил за мою еду, одежду, даже нанял мне горничную. Наверное, он хотел вырастить меня настоящей леди. Поначалу я была даже благодарна ему - за то, что он готовит меня к роли жены.
     - Но потом положение осложнилось, - подсказал Джентри.
     Лотти кивнула.
     - Меня держали на коротком поводке, как любимую болонку. Раднор выбирал для меня книги, решал, что мне можно есть, требовал, чтобы в школе мне устраивали холодные обливания - он считал, что холодная вода полезнее горячей. Меня стали кормить только бульоном и фруктами, когда он счел, что я слишком располнела. Каждый день мне приходилось писать ему письма, отчитываться о своих успехах по предметам, которые он для меня выбрал. И так во всем - он везде устанавливал свои правила... Мне запрещалось открывать рот, пока я не найду самый точный и изящный способ выразить свою мысль. Запрещалось высказывать собственное мнение. Если я вертела что-нибудь в руках, их привязывали к стулу. Если загорала на солнце, меня держали взаперти. - Она сдавленно вздохнула. - Лорд Раднор хотел сделать из меня совершенно другого человека. Я не представляла, каково это - быть его женой, и не знала, что будет со мной, когда он наконец поймет, что я никогда не смогу соответствовать его идеалу. - Погрузившись в мрачные воспоминания, Лотти переплела пальцы и продолжала изливать душу:
     - А как я боялась приезжать домой на каникулы! Там меня уже ждал он. Едва поздоровавшись с братьями и сестрами, я должна была идти вместе с ним...
     Она вдруг осеклась, осознав, что чуть не открыла тайну, которая взбесила ее родителей при первой же попытке поделиться с ними. Много лет она хранилась в самом укромном тайнике души Лотти. Она уже давно поняла без слов, что существование всей семьи, в том числе и ее, зависит исключительно от ее молчания. Решительно прервав поток запретных слов, Лотти закрыла глаза.
     - И что же дальше? - спросил Джентри. Лотти покачала головой:
     - Теперь уже не важно.
     - Расскажите, - мягко попросил он. - Уверяю вас, меня ничто не шокирует.
     Лотти осторожно взглянула на него и поняла, что он не лжет. За свою жизнь он повидал такое, что был готов ко всему.
     - Продолжайте, - настойчиво попросил он.
     И Лотти выложила все, что никто и никогда не желал слушать.
     - Каждый раз, когда я приезжала домой, меня отправляли с Раднором в особую комнату. Сначала я рассказывала ему о своих успехах в школе, отвечала на его вопросы об Уроках, моих подругах... - Мельком взглянув в бесстрастное лицо Джентри, она поняла, что может продолжать, ничего не опасаясь. - Пока мы разговаривали, я сидела у него на коленях. Он трогал мою грудь, лез под юбку. Это было омерзительно, но остановить его я не могла, а мои родители... - Она умолкла и беспомощно пожала плечами. - Когда я попыталась поговорить с ними, они даже не стали меня слушать. Так продолжалось несколько лет. Однажды мама ударила меня по щеке, закричала, что я принадлежу лорду Раднору и что он рано или поздно женится на мне. Поэтому я должна позволять ему все. От его расположения зависит вся семья. - И со стыдом она добавила:
     - А потом я не выдержала и сбежала, бросив родных на произвол судьбы.
     Джентри обратился к ней мягко, ласково, словно к малому ребенку, а не двадцатилетней девушке:
     - Раднор только трогал вас, Лотти? Дальше не заходил! Она непонимающе уставилась на него.
     Склонив голову набок, Джентри тем же тоном пояснил:
     - Он доходил до экстаза, пока вы сидели у него коленях?
     Лотти вспыхнула, сообразив, что он имеет в виду самую таинственную кульминацию любовных игр, о которой девушки в пансионе перешептывались, смущенно многозначительно посмеиваясь. О физическом наслаждении, которого она просто не могла испытать рядом с Раднором.
     - Кажется, нет...
     - Если бы это произошло, вы сразу поняли бы, в чем дело, - сардонически заметил Джентри.
     Лотти вспомнила, как Джентри ласкал ее при свете камина, как необычные ощущения распространялись по телу, охватывали грудь, живот и лоно, как мучила и радовала ее сладкая боль. Что это было? Экстаз или преддверие экстаза? Ее подмывало расспросить об этом спутника, не она опасалась, что ее поднимут на смех за невежество.
     Покачивание рессорного экипажа убаюкивало, она зевнула, прикрыв ладошкой рот.
     - Вам надо отдохнуть, - произнес Джентри.
     Лотти покачала головой, не желая засыпать под его пристальным взглядом. С другой стороны, глупо опасаться после всего, что было между ними. Она попыталась сменить тему:
     - Почему вы стали сыщиком? Трудно поверить, что это занятие вы выбрали по своей воле.
     Джентри рассмеялся:
     - Напротив - весьма охотно, при таком-то выборе. Три года назад я заключил сделку со своим зятем, сэром Россом. В то время он служил на Боу-стрит и располагал такими доказательствами, что мне пришлось бы поплясать на ветру, если бы дело дошло до суда.
     - "Поплясать на ветру"? - переспросила Лотти, озадаченная незнакомым выражением.
     - Угодить на виселицу и поболтаться на веревке. Откровенно говоря, за все, что я натворил до того, как стал сыщиком, меня следовало бы подвергнуть пыткам и четвертовать. - Сделав паузу, чтобы посмотреть, какое впечатление произведут его слова, Джентри довольно улыбнулся. Лотти заволновалась. - Чтобы выпутаться из сложной ситуации и избежать необходимости казнить брата собственной жены, сэр Росс предложил мне вести двойную игру в преступном мире.
     - Долго?
     - Всю жизнь. Само собой, я согласился: в верности своим напарникам я не клялся и на виселицу меня как-то не тянуло.
     Лотти нахмурилась:
     - Но почему сэр Росс предложил вам стать сыщиком?
     - По-видимому, у него создалось превратное впечатление, что меня перевоспитают несколько лет служения обществу. - Джентри вдруг улыбнулся:
     - Результатов он ждет до сих пор.
     - Разве это не опасно - выслеживать преступников в их логове, да еще после того, как вы их предали?
     - В Лондоне найдется десяток людей, которым не терпится заполучить мою голову на серебряном блюде, - беспечной откровенностью признался Джентри. - Возможно, в скором времени вы отделаетесь от меня. Любой мой знакомый с готовностью поручится, что я умру молодым.
     - Еще неизвестно, повезет ли мне, - сардонически отозвалась Лотти. - Будем надеяться на лучшее.
     И ее тут же охватил жгучий стыд. Прежде она никогда не позволяла себе такой грубости.
     - Простите, - поспешно добавила она. - Я сморозила глупость.
     - Ничего страшного, - откликнулся Джентри. - Мне доводилось слышать кое-что и похуже.
     - Воображаю! - подхватила Лотти, и Джентри рассмеялся.
     - Я потушу фонарь, - предложил он. - Одно из моих правил - когда представляется возможность вздремнуть не пренебрегать ею. А завтрашний день обещает быть хлопотным.
     В карете воцарилась приятная тишина. Выбившаяся из сил и ошеломленная стремительными переменами, Лотти устроилась в углу. Она думала, что не сумеет уснуть - слишком уж много мыслей теснилось у нее в голове. Но крепкий сон мгновенно сразил ее, она раскинулась на подушках сиденья, поерзала в поисках более удобной позы. Сквозь дремоту она почувствовала, что кто-то подхватил ее на руки как ребенка, но не проснулась, а отдалась блаженным ощущениям. Чьи-то руки осторожно выбрали из ее прически последние шпильки, отвели волосы со лба. Лотти вдыхала чудесный запах добротной шерстяной ткани, мыла и чистой мужской кожи.
     Внезапно она поняла, что лежит на руках у Джентри, и сонно пошевелилась.
     - Что... что такое?
     - Спите, - прошептал он. - Вам нечего бояться. - И он продолжал ловко распутывать ее волосы.
     Внутренние протесты Лотти вскоре утихли, усталый разум перестал возражать, и вольности Джентри потеряли всякое значение. Но несмотря на это, Лотти заставила себя проснуться, упрямо уперлась ладонью ему в грудь и попыталась отстраниться. Он послушно отпустил ее, его глаза блеснули в полутьме.
     - Лотти, я вам не враг.
     - Стало быть, друг? - парировала она. - По вашему поведению не скажешь.
     - Я не стану ни к чему принуждать вас.
     - Если бы вы не выследили меня, я по-прежнему жила бы счастливо в Стоуни-Кросс-Парке...
     - Там вы были несчастны. Держу пари, в вашей жизни не было ни единого счастливого дня с тех пор, как вы познакомились с лордом Раднором.
     Как ей хотелось возразить ему! Но лгать было бессмысленно: Джентри уже знал всю правду.
     - Выйдя за меня замуж, вы поймете, что жизнь - чертовски славная штука, - продолжал Джентри. - Вам не придется потакать чужим желаниям. Вы сможете делать все, что захотите, - конечно, в разумных пределах. И наконец-то перестанете бояться лорда Раднора.
     - И все это за согласие спать с вами, - заключила Лотти.
     Джентри усмехнулся и уверенно изрек:
     - Возможно, это условие нашей сделки вы найдете особенно приятным.

Глава 6

     Когда Лотти проснулась, сквозь неплотно задернутые занавески в экипаж уже проникал дневной свет. Растрепанная и заспанная, она взглянула на будущего мужа и обнаружила, что он свеж и бодр, будто сладко выспался в постели.
     - Мне хватает пары часов сна, - объяснил он, словно прочитав се мысли, взял ее за руку и вложил в ладонь шпильки.
     Лотти сжала их в кулаке - изогнутые полоски металла сохранившие тепло рук Джентри. Машинально Лотти сплела косу и свернула ее узлом по давней привычке.
     Отодвинув занавеску, Джентри засмотрелся на многолюдную улицу, по которой катился экипаж. Луч солнца ударил ему прямо в лицо, глаза приобрели неестественно яркий оттенок синего цвета. Лотти вдруг поняла, что этот город он знает как свои пять пальцев и не боится опасностей, подстерегающих за каждым углом в трущобных районах.
     Лотти еще не доводилось встречаться с аристократом - а в Стоуни-Кросс-Парке она повидала их множество, - который мог непринужденно чувствовать себя даже на самых нищих улицах столицы. А Джентри, судя по всему, был готов на все ради достижения своих целей, какими бы ужасными они ни были. Мужчины из высшего общества во многом беспомощны, но у них есть свои принципы нормы, а у Джентри ничего подобного не наблюдалось.
     Если он и вправду пэр, думала Лотти, то поступил разумно, отказавшись от титула и позволив Сиднею, как он выразился, "упокоиться с миром". Поступи он иначе, ему было бы трудно, почти невозможно найти свое место среди избранных Лондона.
     - Лорд Уэстклифф говорил, что вы возглавляли воровскую шайку, - вспомнила Лотти. - А еще сказал, что вы...
     - Как это ни прискорбно, я не совершал и десятой доли преступлений, которые мне приписывают, - перебил Джентри. - Слухи о моих похождениях сильно преувеличены и продолжают расти, как снежный ком. Несколько авторов дешевых книжонок уже изобразили меня чем-то вроде предводителя гуннов Аттилы. Конечно, я не строю из себя невинного младенца. Мне не раз доводилось промышлять контрабандой. Но сыщик из меня получился неплохой, гораздо лучше многих молодцов Кэннона, хотя я и пользуюсь сомнительными методами.
     - Не понимаю, как вы можете водить дружбу с ворами и контрабандистами и в то же время ловить их.
     - У меня есть соглядатаи и осведомители во всем Лондоне и его окрестностях. Я располагаю свидетельствами против преступников всех городских трущоб - от тупика Джина до переулка Мертвеца. Стоит кому-нибудь встать у меня на пути, и я живо беру его в оборот, да еще получаю награду за поимку. В роли сыщика ловить преступников непросто - магистрат требует, чтобы я действовал законными методами. И все-таки со мной никому не сравниться.
     - Еще бы! Где найдешь второго такого же скромника! - сухо подтвердила Лотти.
     Ложная скромность не для меня - что правда, то правда.
     - Ничуть не сомневаюсь. Вы же сумели разыскать меня после того, как наемники лорда Раднора зря потратили целых два года.
     Джентри впился в нее пугающе-пристальным взглядом:
     - Чем больше я узнаю о вас, тем любопытнее мне становится. Хотел бы я знать, что за девушка отважилась начать жизнь сначала, ни на кого не надеясь.
     - Отважилась? - с сомнением повторила Лотти. Странно. А я привыкла считать свой поступок трусостью.
     Он собирался ответить, но экипаж круто повернул и двинулся по мощеной улице, между ухоженными лужайками и садами. Опрятные трехэтажные дома из кирпича теплого медового оттенка выстроились вдоль этой тихой улочки. Непривычно было видеть пасторальную атмосферу посреди шумного города.
     - Беттертон-стрит, - сообщил Ник. - Сейчас к югу от нас находится Боу-стрит, а дальше - "Ковент-Гарден"
     - Это рынок вон там, невдалеке? - спросила Лотти предвкушая возможность исследовать окрестности нового дома. Школа Мейдстоун располагалась в западной час Лондона, но учениц никуда не отпускали.
     - Да, но гулять здесь вы будете только вместе со мной.
     - Но я привыкла начинать день с прогулки, - возразила Лотти, гадая, неужели ее лишат этого невинного развлечения.
     - В таком случае я буду гулять вместе с вами. Или прикажу сопровождать вас лакею. Но я не хотел бы, чтобы моя жена выходила из дома без провожатых.
     "Моя жена..." От этих слов, брошенных небрежным тоном, у Лотти перехватило дух. Внезапно предстоящая женитьба, признание власти Джентри, подчинение его желаниям стали близкими и неотвратимыми, чего Лотти никак не ожидала. Похоже, Джентри тоже удивился, поскольку закрыл рот, нахмурился и уставился в окно. Лотти задумалась: а если он вдруг осознал, что происходит... и, не дай Бог, передумал?
     Экипаж остановился возле дома с симметричным фасадом в раннем георгианском стиле, с белыми дорическими колоннами и двустворчатой застекленной дверью, ведущей в холл с высоким  сводчатым потолком. Этот небольшой, но элегантный особняк превзошел все ожидания Лотти, и она застыла, на время утратив дар речи.
     Джентри выбрался из экипажа первым, помог выйти Лотти, а тем временем лакей взбежал на крыльцо, чтобы известить слуг о приезде хозяина.
     Морщась от боли в затекших ногах, Лотти взяла Джентри под руку и направилась к двери. На пороге их приветствовала экономка - дородная особа средних лет с добродушными глазами и гладко причесанными седеющими волосами.
     - Миссис Тренч, - в глазах Джентри вдруг заплясали лукавые искры, - как видите, у нас гостья, мисс Ховард. Советую вам быть с ней поприветливее: она только что уговорила меня взять ее в жены.
     Услышав, что это она настояла на браке, Лотти одарила спутника красноречивым взглядом, но он лишь усмехнулся.
     Миссис Тренч не сумела скрыть удивление. Оч