Миссис Холбурн не ответила прямо, лишь закусила губу, а затем  задала
несколько вопросов, но так неуверенно, будто боялась услышать ответы.
   - Лорд Фолкнер.., вы приехали, чтобы поговорить  о  моей  дочери?  Вы
что-нибудь знаете о Лейле? Где она? Вы кого-нибудь подозреваете?..
   - Я ничего о ней не знаю, простите. - Алек грустно покачал головой.
   - Пройдемте, сядемте за стол, поговорим там, - глаза  миссис  Холбурн
блестели от слез.
   Они сели  за  большой  стол,  а  вокруг  на  почтительном  расстоянии
расположилась многочисленная семья. Старшие девушки бегали к покупателям
и вновь возвращались на несколько минут, чтобы послушать разговор.
   Где-то через полчаса  Алек  начал  понимать,  почему  Холт  держал  в
секрете эту сторону своей жизни. Здесь было райское место для отдыха  от
хитрых и  расчетливых  людей,  с  которыми  ему  приходилось  все  время
общаться. Большинство из них перестали бы уважать его, если  бы  узнали,
что он влюблен в дочь пекаря и проводит много часов за  одним  столом  с
людьми низкого происхождения. Эта семья, этот магазин, дом  -  все  было
пронизано теплотой, добротой и спокойствием. Алек легко мог  представить
здесь Холта, держащего на коленях ребенка и бросающего многозначительные
взгляды на девушку, которая завладела его сердцем.
   -  Каждый  день  я  повторяла  Лейле,  -  на  лице   миссис   Холбурн
промелькнула грустная улыбка, - что это может плохо кончиться, и мой муж
соглашался со мной, но мы ничего не могли поделать. Через какое-то время
мы смирились, вся наша семья полюбила его, мы видели, что он заботится о
Лейле. Но ни к чему хорошему это не могло привести. Лейла - порядочная и
умная девушка, и она бы отказала, если бы он.., предложил жить у него. Я
никогда бы не поверила,  что  он  решит  жениться  на  ней,  но  в  один
прекрасный день он попросил ее руки у мистера Холбурна.
   - Я не знал этого. - Алек попался вспомнить что-нибудь, что бы выдало
чувства Холта к Лейле. Да, были несколько мирных и спокойных недель,  но
в последние два месяца Холт ходил злой, выпивал, его настроение часто  и
резко менялось.
   - Да, он сделал предложение, и он был искренен. Я верю, что он  хотел
жениться. На следующий день я послала Лейлу с одним поручением, это было
неблизко, она часто ходила одна, и нас это не смущало. И она.., она...
   - Никогда больше не возвращалась, - закончила одна из девушек.
   Немного успокоившись, миссис Холбурн продолжала:
   - От нее не было никаких вестей. Она исчезла. Мы  все  были  в  шоке,
особенно ваш кузен. Он обещал мне, что найдет ее, даже если потратит  на
поиски всю жизнь. Фолкнер навещал нас часто, потом перестал. Мы  послали
ему записку, но не получили ответа. Я думала, что он  решил  забыть  мою
дочь, потерял к ней интерес. Мы пытались встретиться с  ним,  но  узнали
страшную весть. Очень  жалко  его.  Он  был  молодым  и  симпатичным.  -
Последние фразы она произнесла сухо и без  эмоций.  -  Когда  я  сегодня
увидела вас, я подумала, что это он пришел...
   - Мне жаль, что так вышло.
   - Вы попытаетесь выяснить, что произошло с ним?
   - Да, постараюсь.
   - Если вы...
   - Если я узнаю что-нибудь о Лейле, то обязательно сообщу вам.
   Они смотрели друг на друга и грустно улыбались, ни слова  не  говоря.
Слова были бессильны.
   Карр встретил Алека  несколькими  часами  позже  в  своей  лондонской
квартире. Слуга принес большой серебряный подлое с кофе и свежей сдобой;
Фолкнеры начали разговор.
   - Он делал ей предложение?  -  начал  Карр.  -  Бедный  Холт:  сделал
предложение, а на следующий день она пропала. Может быть, сбежала?
   - На это у нее не было никакой причины. Она была всего  лишь  дочерью
пекаря. А он богат, принадлежал к знатному роду. Она должна быть  полной
дурой, чтобы отказать ему. - Алек задумчиво смотрел  в  темноту,  смакуя
кофе. -  Нет,  она  не  сбежала.  Не  исключено,  что  он  не  делал  ей
предложения, хотя не думаю, чтобы миссис Холбурн лгала.
   - Почему ты думаешь, что он не делал предложения?
   - Потому что он ничего не рассказывал мне об этом. У него не было  от
меня секретов.
   - Да, как же, он не сказал тебе! - передразнил Карр.
   - Черт побери, о такой важной вещи он обязательно сказал бы.
   - Если бы я был Холтом, я бы не сказал. Жениться на дочке пекаря?  Ты
бы стал отговаривать его, приводить различные доводы.  Его  долгом  было
жениться па девушке из благородной семьи. Ты  приложил  бы  все  усилия,
чтобы очернить Лейлу, убедить Холта бросить ее.
   - Ничего подобного! - Алек не верил своим  ушам.  Он  облокотился  на
камин и положил голову на  руки.  -  Черт  побери,  неужели  все  вокруг
считают меня бессердечным снобом?
   - Это плоды твоего воспитания. Ведь ты был бы против этой свадьбы, не
так ли?
   - Не знаю.
   Год назад Алек воспротивился бы  браку  Холта  с  Лейлой,  но  теперь
что-то изменилось в нем самом, что-то стало другим.
   Алек думал о том, что наговорил Мире, о ее словах,  которые  задевали
его за сердце. Вдруг он понял, какую ошибку совершил.  Еще  больнее  ему
стало, когда он подумал о том, что мог сделать, по не сделал. Он многого
не сказал Мире из того, что хотел бы сказать; она его молча простила,  а
он был слишком глуп, чтобы понять это. Какое ему дело  до  ее  прошлого?
Это же не имеет никакого значения, но как поздно  он  это  понял.  Разве
кто-нибудь  другой  способен  заменить  ему  Миру?  Сможет  ли  он  быть
счастлив, зная, что она не принадлежит ему? Нет. "Еще один шанс, - думал
он в отчаянии. - Я должен попытаться еще раз".
   - Да,  я  говорил  сегодня  утром  с  Джейн,  и,  без  сомнения,  она
любопытная штучка.
   Алек с трудом заставил себя отвлечься от своих мыслей  и  вникнуть  в
смысл слов Карра.
   - И что ты выяснил?
   -  Она  что-то  знает.  Мне  удалось  немного  разговорить  ее.   Она
утверждает, что знает несколько имен, которые  могли  бы  заинтересовать
меня, но пока ни одного не назвала. Я еще раз встречусь с ней и,  думаю,
к завтрашнему дню кое-что разузнаю.
   - Ладно. Ты займись Джейн, а я поеду в Стаффордшир.
   - Сегодня?
   - Да, вечером. - Алек повысил голос и крикнул своему слуге:
   - Ты слышал, Уолтер?  Оторви  ухо  от  замочной  скважины  и  начинай
собирать вещи.
   - Слушаюсь, сэр, - отозвался приглушенный голос из-за двери.
 
*** 
 
   Для других мужчин любовь - это подарок, благословение свыше, источник
счастья, чудо. Для Алека же любовь была несчастьем. Он знал, что  его  с
Мирой разделяют всего лишь несколько  миль,  расстояние,  которое  можно
быстро и легко преодолеть. Но он не торопился с отъездом, ему нужно было
время, чтобы подумать, чтобы подобрать правильные слова. Он понимал, что
это  будут  самые  важные  слова,  которые  он  когда-либо   произносил.
Вероятно, ему было бы легче, будь он немного скромнее..,  но  скромность
не была присуща его  характеру.  Он  не  умел  просить  то,  что  обычно
давалось ему без усилий. Женская благосклонность мало значила для  него,
потому что ему никогда не приходилось завоевывать женщину. Он  проклинал
Миру и в то же время безумно  желал  ее,  ненавидел  и  лелеял  в  своих
мечтах. Его мучения не могли длиться вечность, и скорейшему их окончанию
способствовала Джулиана.
   Как-то раз  поздно  ночью  она  спустилась  в  гостиную.  Ее  обычная
строгость и уверенность в себе уступили место мягкому и нежному взгляду.
Алек спал на софе с бутылкой бренди в руках. За последние несколько дней
его лицо потемнело, осунулось.
   - Мой мальчик, - прошептала Джулиана, глядя на сына. - Тебе  было  бы
легче, если бы у тебя был характер отца. Но ты пошел в меня,  и  в  этом
твое несчастье и твоя сила. Именно  поэтому  ты  не  хочешь  послушаться
меня.
   Джулиана знала Алека лучше других и в то же время  совсем  не  знала.
Когда она вынимала бутылку из его рук, он зашевелился и простонал:
   - Мира... - Он медленно открыл глаза и попытался сфокусировать взгляд
на Джулиане.
   - Алек, нам надо кое-что обсудить, - сказала она тоном,  не  терпящим
возражений. - Я не требую от тебя подробностей. Я не хочу знать  о  тебе
больше, чем это необходимо, но ты  должен  ответить  на  несколько  моих
вопросов.
 
*** 
 
   - Мирей! - На пороге спальни  Миры  появилась  Розали.  -  Тебя  ждут
внизу.
   Мира подняла голову от книги, ее пальцы задрожали.
   Обычно в таких случаях посылали горничную с  запиской.  На  этот  раз
Розали пришла сама, значит, гость особенно важный.
   - Кто там?
   - Леди Фолкнер. Она никогда никому не наносит визитов, а  сейчас  она
сидит в гостиной моего дома и хочет видеть тебя.:
   - Не надо волноваться. Я сейчас спущусь, только причешусь...
   - Поспеши, пожалуйста. Меня всегда считали искусной  и  гостеприимной
хозяйкой, но она совершенно не хочет  со  мной  разговаривать.  Не  надо
делать прическу заново, просто  поправь  с  боков..,  скорее!  -  Розали
скрылась за дверью и побежала  по  лестнице,  чувствуя  легкую  дрожь  в
коленях.
   Мира внимательно смотрела на свое отражение в зеркале, довольная тем,
что  утром  надела  строгое  прямое  платье   пастельного   цвета.   Она
чувствовала нарастающее волнение - это его мать!  -  но  заставила  себя
опомниться.
   Она говорила себе, что леди Фолкнер нравилась ей еще до того, как она
узнала, что она мать Алека. Неожиданная мысль пришла в голову  Мире:  не
раздумывая долго, она взяла  из  шкафа  свою  тряпичную  сумку  и  пошла
встречать гостью.
   Войдя в гостиную, она была встречена улыбками  обеих  женщин.  Улыбка
Розали  выражала  безмерное   облегчение,   а   Джулианы   -   некоторую
неуверенность. Мира видела похожее выражение  у  Алека,  но  всего  лишь
несколько раз.
   - Леди Фолкнер, какой приятный сюрприз!
   - Похоже, мы с вами взяли за привычку делать друг другу  сюрпризы,  -
ответила та, откидываясь на спинку кресла и жестом приглашая Миру  сесть
на стул рядом. - Я пришла  сюда,  чтобы  обсудить  совпадение,  жертвами
которого мы обе стали. Дорогая, - теперь она обращалась к Розали,  и  ее
тон принял командный оттенок, - я пришла сюда без моей компаньонки,  так
как у меня личный разговор. Не будете ли вы так добры...
   - Конечно, - с достоинством ответила Розали и тихо вышла, прикрыв  за
собою дверь, успев, однако, послать Мире ободряющий взгляд.
   - Леди Фолкнер, позвольте спросить вас, знает  ли  ваш  сын,  что  вы
здесь? - спросила Мира, присаживаясь на краешек стула. Маленькая сумочка
лежала у нее на коленях.
   - Нет, он не знает. Я думаю, он сейчас все еще спит,  так  как  вчера
выпил лишнего.
   Мира нахмурилась, уловив в тоне леди Фолкнер осуждение.  Кроме  того,
ей было неприятно слышать такое известие об Алеке. Но неужели у него нет
никого, кто мог бы отнестись к нему с пониманием и успокоить его? Почему
все, включая мать, считают его эгоистичным и аморальным?
   - Не надо его защищать... Я пришла сюда, чтобы помочь ему.
   Эти слова вызвали у Миры легкую улыбку.
   - Я и не собиралась его защищать. Я вообще не хочу говорить  о  лорде
Фолкнере.
   Джулиана приняла резкий ответ Миры с одобряющей улыбкой.
   - У вас твердый характер и сильный дух, мисс Жермен.
   Я заметила это с  первой  минуты.  Именно  из-за  этих  качеств  я  и
познакомила вас с Алеком. Ведь я не знала, что вы уже близко знакомы.  Я
не знала, кто вы.
   - Я тоже не знала, кто вы.
   - Сейчас это уже не имеет  значения.  У  нас  есть  другие  темы  для
разговора.
   - Леди Фолкнер, я искренне призналась вам, что  не  хочу  говорить  о
вашем сыне.
   - Тогда какого черта вы здесь?
   Мира загадочно взглянула на  нее,  открыла  свою  сумочку  и  достала
маленький темно-зеленый пузырек.
   - Это улучшает зрение. Тут чистотел, рута, роза и...
   - Довольно. - В глазах  леди  Фолкнер  промелькнул  интерес,  но  она
сумела быстро скрыть свою слабость. - Вы сообразительная плутовка, но  я
слишком стара для таких глупостей.
   - Это не глупость. У многих людей с возрастом глаза  слабеют,  а  это
средство помогает. Я сама много раз видела его действие. Если вы  будете
пользоваться им несколько раз в день...
   - Если я позволю вам это сделать.., и, не дай Бог, это зелье причинит
мне боль, я немедленно уйду отсюда... Если же нет, то я расскажу,  зачем
пришла.
   - Кажется, это неплохой обмен. - Довольная, Мира завернула пузырек  в
платок.
   - Плохой. Вы ничем не рискуете, в  то  время  как  я,  потакая  вашим
порывам лечить меня, рискую потерять свое и без того слабое зрение.
   - Вы говорили о лорде Фолкнере... - напомнила Мира.
   Она встала и собиралась положить сверток на поднос с чаем, к которому
никто еще не притрагивался.
   - Я пришла сюда, потому что узнала вчера вечером о медальоне.
   Мира замерла, держа в одной руке платок, а в другой кувшин  с  теплой
водой.
   - Медальон... - Щеки Миры горели так, что ей пришлось отвернуться  на
несколько секунд от Джулианы, но она чувствовала на себе ее  пристальный
взгляд.
   - После многочисленных наводящих вопросов я  наконец-то  получила  от
Алека вразумительный ответ. Я еще  раньше  заметила  отсутствие  у  него
медальона. Алек подтвердил, что отдал его вам.
   - Вы хотите, чтобы я его вернула? - спросила Мира, вспыхнув, и  стала
снимать его с шеи.
   - Нет. Оставьте его себе, мне он не нужен.
   Это было большой тактической ошибкой Миры. Джулиана радовалась своему
открытию и улыбалась. Ее улыбка выражала удовлетворение и насмешку.
   - Я вижу, вы его носите, так что оставьте  себе.  И,  ради  Бога,  не
хмурьтесь.
   Пробормотав что-то невразумительное. Мира намочила  платок  жидкостью
из пузырька  и  поднесла  его  гостье.  С  наигранным  страхом  Джулиана
запрокинула голову, и Мира положила платок ей на глаза.
   - Щиплет, - пожаловалась Джулиана.
   - Это скоро пройдет.
   Они помолчали несколько минут. Но Мира не выдержала и спросила:
   - Если медальон вам не нужен, зачем же вы тогда о нем заговорили?
   - Дорогая, я слишком стара, чтобы везде совать  свой  нос.  Но  когда
дело касается моего сына, я имею право знать, что  происходит,  особенно
если это смахивает на мелодраму.
   Он  Фолкнер,  а  вы  знаете,  что  все  Фолкнеры  горды,   упрямы   и
сентиментальны. В них очень развито  влечение  к  драматизму.  Когда  он
подарил вам этот медальон, я уверена, что вы  его  восприняли  лишь  как
красивое украшение. Но Алек  вам  не  сказал,  что  этот  подарок  имеет
символическое значение.
   - Что он символизирует?
   - Медальон передавался из поколения в поколение  как  знак  священных
уз. Мой муж, получивший этот медальон от своего отца, подарил  его  мне,
когда я родила ему первого сына. Я отдала этот медальон Алеку, когда ему
исполнилось шестнадцать лет. Алек подарил его вам.  Это  был  не  пустой
жест. Я знаю своего сына.
   Мира растерянно смотрела на медальон.
   - Я должна вернуть его.
   - Я догадываюсь, Алек предлагал вам выйти за него замуж.
   - Да...
   - И вы отказали?
   - Да.
   - Почему?
   - Леди Фолкнер... Мне бы не хотелось жаловаться на вашего сына.
   - Дитя мое, я уверена, у него множество Недостатков, и не воспринимаю
ваши жалобы как оскорбление в мой адрес. Я  была  хорошей  матерью.  Его
недостатки - это не моя  вина,  это  наследственность  со  стороны  рода
Фолкнеров. Так что вы можете спокойно рассказать  мне,  почему  отказали
ему.
   - Я чувствую.., я нравлюсь ему, но он сам не знает, что ему нужно.  Я
уже достаточно хорошо знаю его и его семью, чтобы судить  о  том,  какая
женщина ему нужна, и прихожу к выводу, что я не  такая.  Он  не  выбирал
меня, просто так сложились обстоятельства, и я  уверена,  что  наш  брак
будет ошибкой. Я не хочу, чтобы  Алек  когда-нибудь  жалел  о  том,  что
женился на мне.
   - Я знаю характер своего сына, и вам очень повезло, что я  здесь.  Он
Фолкнер, а все из этого рода ревнивые, жестокие натуры...
   - Я так не считаю.
   - Не спорьте, дитя  мое.  Я  знаю,  что  говорю.  Я  вышла  замуж  за
Фолкнера, воспитала двух сыновей и всю жизнь прожила с ними. Алек рос  и
воспитывался в необычных обстоятельствах. Вы, наверное, знаете, что  его
отец умер, когда Алек был еще юношей.
   - Да.
   - Мой сын рано возмужал, принял на себя всю ответственность за семью,
и это сделало его характер тяжелым. Он требует очень много не только  от
себя, но и от окружающих.
   Он одновременно безумный циник и в то же время идеалист.
   Я могу объяснить вам причину, по которой он до сих пор еще не  женат:
он всегда искал идеальную женщину, в глубине души уверенный, что таковой
не существует. Конечно, это не такое уж редкое явление... Каждый мужчина
ищет златокудрого ангела, мой Алек не исключение. И вот он встретил вас.
Вы не златокудрая и, я полагаю, не ангел, но он понял, что не может жить
без вас, и это выбивает его из колеи. Его чувства к вам противоречат его
пониманию порядка вещей, течению его повседневной жизни.
   - Я понимаю, о чем вы говорите. Но я не понимаю, почему вы...
   - Почему мои симпатии на вашей стороне? Потому  что  вы  нужны  моему
сыну, и я хочу, чтобы он был счастлив. Я не  придаю  значения  сплетням,
которые о вас рассказывают, не потому, что не верю им. Будучи знакомой с
вами, я думаю, что есть еще много других скандальных историй. Я не  виню
вас - когда мне было столько же лет, сколько вам сейчас, обо мне  ходили
еще худшие сплетни. Вы думаете, я родилась с руками цвета лилии или  что
меня всю жизнь холили и лелеяли? Подумайте хорошенько! Мы с  вами  очень
похожи.., за исключением того, что я  давно  утратила  свою  мягкость  и
доброту, а вы не потеряете ее никогда. Да, мы  очень  похожи,  только  я
была покрепче, лицо не было таким приятным, но фигура была  преотличная.
Может, уже достаточно для моих глаз?
   Застигнутая врасплох резкой переменой темы разговора,  Мира  молчала,
пока Джулиана не повторила свой вопрос.
   - Да, да. - Мира вскочила и подошла к креслу. - Не  открывайте  глаза
несколько секунд. Сейчас они очень чувствительны к свету.
   Она медленно сняла платок с глаз и положила его на серебряный поднос,
потом протянула Джулиане  белую  сухую  салфетку,  чтобы  та  промокнула
глаза, и села рядом. Джулиана медленно открыла  глаза,  которые  немного
слезились из-за настойки, но стали значительно светлее и ярче, чем  были
до этого.
   - Да, - проговорила Джулиана, довольная происшедшими  изменениями.  -
Это сработало. Я вижу намного  лучше.  -  Она  с  удивлением  оглядывала
комнату. Одна слезинка скользнула по  ее  щеке.  -  Мои  глаза  все  еще
слезятся от вашей настойки.
   - Это скоро пройдет, - уверенно сказала Мира.
   После ухода леди Фолкнер Мира не знала, что отвечать на  нетерпеливые
вопросы Розали. Мать Алека удалилась с улыбкой на лице, но  ведь  ничего
значительного не произошло. Джулиана обещала  не  рассказывать  о  своем
визите Алеку и не оказывать на  него  никакого  давления.  Была  ли  эта
встреча важной? Вряд ли, но теперь  Мира  знала,  что  в  лице  Джулианы
Фолкнер она имеет сильную поддержку.
   Прошел  еще  день,  и  Розали  стала  искать  выход  из  создавшегося
положения. Например, они могли поехать кататься  верхом  и  остановиться
рядом с  владениями  Фолкнеров  под  предлогом  того,  что  лошадь  Миры
потеряла подкову. Они могли бы зайти к леди Джулиане,  возможно,  в  тот
момент там  был  бы  Алек.  Напуганная  планами  подруги,  Мира  наотрез
отказалась от осуществления подобных  замыслов.  Как  ни  странно,  Рэнд
встал на сторону Миры,  убежденный,  что  Алек  не  тот  человек,  чтобы
попасться на такую простую уловку.
   - Мира имеет право быть гордой, - сказал  он  жене,  присев  на  край
кровати.
   - Гордость! Здесь нет ничего, связанного с гордостью.
   Просто он должен увидеть, как она страдает;
   - Дорогая, я понимаю, что тобой движут благие намерения...
   - Я просто хочу, чтоб она была счастлива. Мне не  очень  нравится  ее
выбор, но, похоже, она думает,  что  он  единственный  мужчина...  Может
быть, я все-таки сумею  ее  убедить,  что  на