зни мистера Скотта.
     Не дослушав, Мадлен направилась к репетиционному залу, где надеялась найти укромное место и поразмыслить. Что же произошло? Ей казалось, что все идет своим чередом. Она даже почувствовала некую связь с мистером Скоттом, но затем он словно окоченел, казалось, присутствие Мадлен было для него невыносимым. На глаза девушки навернулись слезы. Ей захотелось поскорее спрятаться от посторонних взглядов.
     Мадлен услышала за спиной чьи-то быстрые шаги. В следующее мгновение кто-то крепко ухватил ее за руку и повлек в ближайшую комнату. Мадлен чуть не споткнулась. Едва за ее спиной закрылась дверь, она ахнула от неожиданности.
     - Мистер Скотт!
     Лицо Логана находилось в тени, его силуэт смутно вырисовывался в луче света, падающем из окна. Он дышал тяжело, прерывисто. Мадлен отшатнулась, но Логан метнулся к ней и схватил обеими руками за плечи. Он попытался что-то сказать, но вдруг с глухим стоном умолк на полуслове и поцеловал ее.
     Его губы были горячими, обжигающими, поцелуй - слишком уж страстным, словно он никак не мог утолить мучившую его жажду. Мадлен затрепетала в его объятиях и тем еще сильнее воспламенила Логана.
     Он провел ладонью по ее спине, едва не разорвав костюм. Не удержавшись на ногах, Мадлен прижалась к нему всем телом и обвила Логана руками, ощутив под своими ладонями его твердые мускулы. Именно этого она и желала, об этом и мечтала, но реальность превзошла все ее фантазии. Его губы были нежными и чувственными, а могучее тело приникало к Мадлен, наполняя ее восхитительной, кружащей голову слабостью.
     Наконец он оторвался от губ Мадлен и обжег горячим дыханием ее ухо. Затем отвел в сторону прядь золотистых волос и прижался губами к ее шее. Логан целовал Мадлен снова и снова, и из груди ее вырывались сладострастные стоны. Мадлен ощущала странную пустоту в душе: ей хотелось чего-то большего, но чего именно, она не понимала.
     Взявшись за рукава ее костюма, Логан развел руки Мадлен в стороны. Шов разошелся, и грудь девушки обнажилась. Она затаила дыхание, почувствовав, как ладонь Логана подхватила нежную плоть, как пальцы коснулись соска и погладили его. Мадлен задрожала всем телом, прижимаясь к Логану.
     - Милая, - прошептал он, обнимая ее, - милая, не бойся...
     Поддерживая спину Мадлен крепкой рукой, Логан коснулся губами ее груди. Затем поцеловал отвердевший сосок, тотчас же превратившийся в еще более острый бугорок, - очевидно, он прекрасно знал, как возбудить женщину.
     Внезапно Логан поднял голову и чуть отстранился от Мадлен. Ошеломленная этим резким движением, она посмотрела на него с беспокойством. Потом прикрыла ладонями наготу и отвернулась, пытаясь запахнуть на груди платье. Дрожащие пальцы не слушались ее. В какой-то момент она почувствовала, как руки Логана осторожно поправили рукава ее костюма и лиф.
     Прикрыв грудь девушки, Скотт отошел в другой конец комнаты и с шумным вздохом взъерошил себе волосы. Прошло немало времени, прежде чем он повернулся к Мадлен и произнес:
     - Мэдди, я не хотел... так поступать с тобой. Просто я... - он невесело усмехнулся, - не сумел сдержаться. Мадлен невольно сжала кулаки.
     - Мистер Скотт, - с трудом выговорила она, - я не жалею о том, что вы поцеловали меня.
     Услышав это, он повернулся, и его глаза полыхнули синим пламенем. Он стремительно подошел к ней и взял в ладони ее лицо.
     - Мэдди... - прошептал Логан, касаясь губами ее щеки. Он отвел в сторону ее волосы, пропустив между пальцами шелковистые пряди. - Мне чертовски жаль, что я безумно хочу тебя.
     Сердце Мадлен учащенно забилось.
     - Мистер Скотт...
     - Выслушай меня, Мэдди. - Логан отпустил ее и отстранился. - Я не намерен предаваться с тобой любви, каким бы сильным ни было мое влечение. Потом ты возненавидишь меня, а я самого себя.
     - Я никогда не смогу возненавидеть вас. Он сардонически улыбнулся:
     - Правда? Даже после того, как я лишу тебя невинности? Связь со мной изменит тебя, причем далеко не в лучшую сторону.
     - Я готова пойти на такой риск.
     - Ты ничего не понимаешь. - Его губы искривились в усмешке. - Для меня женщины - лишь источник плотского наслаждения. Как только я узнаю все, что может предложить одна партнерша, меня одолевает скука и я начинаю поиски другой. В моей спальне ты надолго не задержишься.
     - Неужели вы никогда не были влюблены? - спросила Мадлен, вглядываясь в окаменевшее лицо Логана.
     - Однажды был. Это ничего не изменило.
     - Почему же...
     - О моем прошлом тебе незачем знать, как и мне - о твоем.
     Мадлен не стала спорить, признав правоту Логана. Чем больше она узнает о нем, тем труднее будет с ним расстаться. Подобно множеству других женщин, ее завораживало в Логане Скотте сочетание мужественности и таинственности. Ради своего же блага ей следовало держать сердце на замке. Внезапно Мадлен вспомнился мудрый совет миссис Флоренс: "Изображать пылкую любовь не стоит. Просто дай ему понять, что ты не будешь противиться и охотно согласишься... что ты предлагаешь ему себя и при этом ничего от него не требуешь".
     - Мистер Скотт, - нерешительно проговорила девушка, - если вас влечет ко мне, не понимаю, зачем противиться этому влечению. Я хочу всего лишь провести с вами одну ночь.
     Выражение его лица не изменилось, но Мадлен почувствовала, что ей удалось удивить его.
     - Зачем? - спросил он своим бархатным голосом. - Зачем такой девушке, как ты, так унижаться?
     В ожидании ответа он приподнял голову Мадлен, осторожно взяв ее за подбородок. Его настороженность вызвала у Мадлен чувство неловкости. Она опустила ресницы, пытаясь скрыть свои истинные намерения.
     - По-моему, это доставило бы мне удовольствие, - ответила она. - Разве этого мало? Последовало тягостное молчание.
     - Посмотри на меня, - сказал наконец Логан, и Мадлен повиновалась. Вглядевшись в ее глаза, он покачал головой, словно разгадал не слишком мудреную загадку. - Ты плохая актриса, Мэдди. Хотел бы я знать, чего ты добиваешься, но у меня и без того немало забот, особенно теперь, когда больна почти четверть труппы. Как только жизнь "Столичного" войдет в привычную колею, ты покинешь театр. Я подышу тебе другую работу, гораздо лучше этой.
     - Я хочу остаться здесь. Логан был непреклонен:
     - Поверь, так будет лучше для нас обоих.
     Мадлен судорожно сглотнула. "Как же быть дальше?" - думала она. Логан отверг ее предложение. Его жестокие слова эхом звенели у нее в ушах. Сгорая от унижения и гнева, она теребила пальцами прозрачную материю платья.
     Как же она глупа! Потратила уйму времени на пустые, неосуществимые фантазии. А теперь ей вдруг вспомнилось самое страшное: вскоре ее родители обнаружат, что она сбежала из пансиона.
     Мадлен задумалась: стоит ли признаваться во всем мистеру Скотту? Отдаться ли на его милость? Нет, он не станет сочувствовать ей. "Выходи замуж за Клифтона и считай, что тебе повезло" - скорее всего таков будет его ответ. По правде говоря, ничего другого ей не оставалось.
     Сжав кулаки, Мадлен решительно направилась к двери. Она не собиралась до конца своих дней быть собственностью лорда Клифтона.
     - Ладно, - сказала она, задержавшись у двери., - я уйду из театра, когда вы пожелаете. Не трудитесь подыскивать мне работу. Я вполне способна сама позаботиться о себе. - Мадлен вышла, не дожидаясь ответа.
     Логан подошел к двери и, опершись рукой о верх косяка, прижался пылающим лбом к прохладному дереву. Он испустил сдавленный стон.
     "Провести с вами одну ночь..." За это он отдал бы целое состояние. Никогда еще Логан не испытывал столь острых ощущений, как в те минуты, когда держал Мадлен в объятиях, сгорая от безумного желания. Но он не мог дать волю своим чувствам. Не мог допустить, чтобы кто-нибудь завладел его израненным сердцем.
     Мадлен должна покинуть театр как можно скорее - иначе не будет ему покоя.
     Открыв наконец дверь, Логан направился к себе в кабинет, не обращая внимания на любопытные взгляды встречных. Уединившись у себя, он долго рылся в столе, пока не разыскал бутылку шотландского виски. Присев за стол, глотнул прямо из горлышка и почувствовал, как растекается по языку тонкий привкус дыма и торфа. Еще один глоток - и в его горле будто распустился горячий бутон. Однако обжигающий горло напиток так и не растопил ледяную глыбу в груди Логана.
     Он пил не торопясь, пил, взгромоздив ноги на стол и созерцая кончики своих начищенных до блеска башмаков. Пресытившись успехом, он считал себя неуязвимым. Забавно! Какой-то девчонке удалось превратить его жизнь в кошмар!
     Возможно, это произошло потому, что такие, как Мэдди, ему еще не попадались. Она казалась лишь отдаленным подобием женщин из высшего общества - те, как  было известно Логану, ставили себя выше его, хотя посылали ему тайком записочки, назначая романтические свидания.
     Он ненавидел этих надменных особ, породистых представительниц высших классов, единственная цель которых - выйти замуж и нарожать себе подобных. Логан не годился им в мужья. Он не мог похвастать ни знатными предками, ни титулом - ничем, кроме денег, а этого было недостаточно. Если бы он выразил желание ухаживать за одной из знатных юных леди, ее родные известили бы его, что у нее есть более подходящие партии. Одного вида девицы в белом платье - таких на балу или званом ужине сопровождали компаньонки - было достаточно, чтобы вспомнить: как ни велики его, Логана, достижения, существует то, что навсегда останется для него недоступным. Его никогда не примут в обществе как равного. Нигде, кроме театра, ему нет места.
     Мадлен Ридли казалась существом из иного мира. Она была слишком откровенной и естественной, чтобы принадлежать к числу светских девиц, но и слишком наивной, чтобы быть куртизанкой. Ей, конечно же, суждено стать чьей-нибудь женой, но Логан не мог представить себе мужчину, достойного ее. Она нуждалась в спутнике жизни, который не пытался бы сломить ее дух, нуждалась в мужчине, который сумел бы полюбить ее и целиком отдаться своей любви.
     Логан не отвечал всем этим требованиям. Он был плохо подготовлен к подобным взаимоотношениям: еще в раннем детстве он научился презирать слова "дом" и "семья" и выжил только потому, что стал таким же грубым и бессердечным, как человек, приходящийся ему отцом.
     Годы побоев и издевательств ожесточили его и сделали редкостным лицемером. Отец Логана, Пол Дженнингс, избивал своих домочадцев, впадая в ярость, вызванную пьянством, а потом не желал отвечать за свои поступки. От Логана требовалось делать вид, будто все забыто, поддерживать иллюзию, что все в доме Дженнингсов счастливы и веселы. Одной слезинки, гримасы боли или недовольного взгляда было достаточно, чтобы подвергнуться еще более жестокому избиению. Отец стал для Логана превосходным учителем сценического мастерства.
     Однажды, после особенно беспощадных побоев, Логан три дня проходил со сломанной рукой, никому не признаваясь в том, что ему очень больно. В конце концов Эндрю силой потащил его к себе в особняк и позаботился о том, чтобы на сломанную руку наложили лубки и повязку.
     - Как это случилось? - спросил у мальчика хозяин дома, проницательным взглядом впиваясь в его избитое лицо. Логан отказался отвечать, потому что знал: если он хотя бы заикнется о том, что произошло, отец наверняка убьет его.
     Много лет спустя Логан не раз задавал себе вопрос: почему мать ни разу не попыталась утешить его, смягчить материнскими поцелуями боль и обиду? Наконец он пришел к выводу, что его мать всеми силами стремилась сохранить мир в доме и потому не могла уделять сыну слишком много внимания. Логан давно перестал искать в женщинах нежность, он не нуждался в утешениях и заботе. Женщины предназначены для того, чтобы развлекаться, а затем о них следует забывать.
     Теперь, когда с Мадлен все решено, ему оставалось только одно - не замечать ее, пока не поправится Арлисс. Несомненно, Джулия будет возмущена, узнав, что он уволил девушку, но с этим он как-нибудь примирится. И кроме того, вскоре Джулия будет поглощена заботой о новорожденном малыше, а мысли о Мадлен Ридли отступят для нее на задний план, Вскоре все забудут о Мадлен, словно ее никогда и не существовало.
     Логан почувствовал, как хмельное тепло растекается по его телу, вызывая привычное и приятное оцепенение. Именно этого он и добивался. Логан осторожно положил бутылку в ящик стола и тщательно запер его.

     Глава 5

     Мадлен легла спать пораньше, решив избежать ежевечерней беседы с миссис Флоренс. Боль, вызванная  отказом мистера Скотта, была еще слишком остра.
     Возможно, она поговорит о случившемся завтра или послезавтра, когда ей удастся взять себя в руки.
     Вглядываясь широко раскрытыми глазами в темноту, Мадлен размышляла: стоит ли вообще возвращаться в "Столичный театр"? Мысль о новой встрече с мистером Скоттом казалась ей невыносимой. К сожалению, она пообещала герцогине помочь на репетициях, пока не встанет на ноги мисс Барри. Нарушить слово Мадлен не могла, но стоять напротив мистера Скотта на сцене и смотреть ему в глаза... Мадлен поморщилась, она не знала, выдержит ли такое испытание.
     Впрочем, ей предстояло потерпеть всего несколько дней, а к тому времени мисс Барри наверняка поправится. Мадлен понимала: ей придется крепко держать себя в руках, чтобы не краснеть и не запинаться в присутствии мистера Скотта. Она должна выглядеть невозмутимой и хладнокровной.
     Мадлен всю ночь ворочалась без сна, тщетно пытаясь отделаться от назойливых мыслей. Утром же проснулась обессиленная и разбитая, понимая, что более ужасного дня ей еще не доводилось переживать. Конечно, не она первая потерпела фиаско, пытаясь соблазнить мужчину, но, должно быть, ее подругам по несчастью удавалось на следующий день спокойно смотреть в глаза избраннику, словно ничего не произошло!
     Одевшись, Мадлен уложила волосы тугим узлом на затылке и ухитрилась ускользнуть из дома прежде, чем миссис Флоренс успела подняться с постели.
     В театре царило непривычное уныние; в репетиционных залах и мастерских стояла гробовая тишина. Выяснив, что утренняя репетиция отменена, Мадлен отправилась в костюмерную и тотчас же получила поручение от миссис Литлтон.
     - Похоже, половина труппы слегла, - заметила дородная костюмерша; игла в ее пальцах так и мелькала. - Многие прислали посыльных: сообщили, что сегодня не придут в театр. Работы у меня не убавилось, а помощи ждать в общем-то не от кого.
     Мадлен проработала в костюмерной почти все утро, радуясь временному перерыву во встречах с
     Мистером Скоттом. А когда миссис Литлтон попросила ее принести эскизы костюмов из кабинета герцогини, она отправилась в главное здание театра и услышала у двери кабинета незнакомый мужской голос и мелодичный голосок Джулии. Мадлен остановилась у порога, не желая прерывать разговор.
     - Довольно! - говорил мужчина. - Повторяю: оставьте этот проклятый театр!
     - Здесь сейчас слишком много дел, - отвечала Джулия. - Еще один день, дорогой, ну, может быть, два... Я не могу уйти, когда предстоит еще...
     - Ваше здоровье для меня дороже всего.
     - Обещаю, со мной вес будет в порядке.
     - Поедем домой, Джулия.
     - Сначала я должна уложить вещи.
     - Чуть позже я пришлю сюда слугу, и он привезет все, что вы пожелаете.
     - Вы поступаете неразумно...
     Последовала долгая пауза, а за ней - приглушенный звук, источник которого Мадлен не удалось определить. Затем мужчина вновь заговорил:
     - Теперь у тебя пропало желание спорить со мной, Джулия?
     - Да.
     Еще никогда Мадлен не слышала такой покорности в голосе герцогини, обычно твердой и властной. Опасливо заглянув в дверь, Мадлен увидела, что Джулия стоит посреди кабинета, принимая страстные поцелуи темноволосого мужчины. Девушка догадалась, что этот мужчина - герцог Лидс, муж герцогини. Он с любовью и нежностью смотрел на жену. Его лицо было худым, смуглым и излучало своеобразную красоту. Очевидно, почувствовав постороннее присутствие, герцог настороженно оглянулся и уставился на Мадлен серыми глазами.
     Вспыхнув, Мадлен шагнула вперед.
     - Прошу прощения, кажется, я помешала...
     - Все в порядке, Мэдди, - откликнулась по розовевшая Джулия, высвобождаясь из объятий
     Мужа. Она представила герцога, и Мадлен чуть присела, делая книксен.
     - Очень приятно познакомиться, - пробормотал герцог с дружелюбной улыбкой. - Мисс Ридли, я был бы вам крайне признателен, если бы вы помогли герцогине собрать все необходимые бумаги и книги: она покидает театр.
     - Слушаюсь, ваша светлость. Джулия закатила глаза и вздохнула.
     - Похоже, у меня нет выбора. Мэдди, пожалуйста, скажи мистеру Скотту, что мне необходимо немедленно поговорить с ним. Он провел все утро в кабинете, ломая голову над тем, кем заменить заболевших актеров.
     Мысль о предстоящей встрече с мистером Скоттом ужаснула Мадлен. Однако она решительно кивнула. Разговор между герцогом и герцогиней возобновился, казалось, словесный поединок доставляет им обоим огромное удовольствие.
     Мадлен подошла к кабинету мистера Скотта и помедлила, прислушиваясь. К ее досаде, из-за двери не доносилось ни звука. Надеясь, что мистер Скотт ушел, Мадлен тихонько постучала.
     - Я занят! - раздался грозный рык.
     Мадлен крепко сцепила на груди пальцы и уставилась на дверь. Собравшись с духом, она произнесла спокойным и сдержанным тоном:
     - Мистер Скотт, герцогиня хочет поговорить с вами. Логан с минуту молчал.
     - А, это вы, - проворчал он наконец.
     - По-моему, герцогиня хотела сообщить вам, что она уходит. Герцог увозит ее домой. - Слова Мадлен вновь были встречены продолжительным молчанием. - В ее положении неразумно оставаться в театре. Теперь, когда столько членов труппы стали жертвами лихорадки, вы не станете...
     - Пусть уходит! А теперь убирайтесь!
     Мадлен с радостью повиновалась. Но, сделав несколько шагов, остановилась - голос мистера Скотта показался ей странным, в нем чувствовалось какое-то напряжение. Напряжение и усталость. Впрочем, ничего удивительного, размышляла Мадлен, ведь слегла почти вся труппа, и теперь на плечи мистера Скотта легло множество забот. Несмотря на его приказ уходить, на свою обиду и смущение, Мадлен вернулась к двери.
     - Мистер Скотт, может быть, вам нужна помощь? Хотите, я заварю чай?
     - Хотите помочь мне - лучше уходите, - отозвался Логан. - Я очень занят и не намерен отвлекаться.
     - Хорошо, сэр. - Мадлен по-прежнему стояла у двери. В ней крепла уверенность, что стряслась беда: тишина в кабинете настораживала. Мистеру Скотту было несвойственно закрывать дверь в такой час дня, отгораживаясь от членов труппы. Взявшись за бронзовую дверную ручку, Мадлен закрыла глаза и глубоко вздохнула...
     Скотт не заметил ее, хотя она подошла к нему вплотную. Он сидел за столом над кипой смятых и изорванных бумаг. Сидел, вытирая рукавом потный лоб. На нем не было ни сюртука, ни жилета, и его била дрожь, словно холодный воздух пробирался под тонкую льняную рубашку. Подавив надрывный кашель, Скотт выронил перо, забрызгав чернилами стол.
     - Сэр, - негромко позвала девушка.
     Скотт повернулся к ней, и тут Мадлен заметила, что его лицо все горит, а глаза потускнели. Казалось, что он смотрит на нее сквозь густой туман. Не задумываясь, Мадлен протянула руку и отвела со лба Логана влажную от пота прядь. Едва коснувшись пальцами его лба, она поняла, что у него сильный жар.
     - Позвольте, я вам помогу, - сказала девушка, но Скотт, что-то проворчав сквозь зубы, отвернулся.
     - Я должен составить новую программу. - Дрожащей рукой он потянулся к перу.
     - У вас жар, мистер Скотт. Вам надо отправиться домой и лечь в постель.
     - Я не болен. Я никогда не... - Он вздрогнул, едва Мадлен вновь коснулась его горячего лба. Затем закрыл глаза. - У вас слишком холодные пальцы, - прохрипел он, 112   отстраняя ее руку. - Черт, как гудит голова!
     Мадлен не на шутку встревожилась. Неужели некому позаботиться о нем, присмотреть за ним во время болезни? Застыв в не