се на этой охоте знали, кто я и почему нахожусь там.
   - Но то, что ты сказала, когда он пришел нам на  помощь...  Мирей,  я
никогда не слышала от тебя такой грубости! Похоже, ваше знакомство с ним
- нечто большее, чем обычное поверхностное...
   - Я просто  была  расстроена,  -  твердо  сказала  Мира,  -  и  плохо
понимала, что говорю.
   Она прекрасно знала, что говорит, но считала, что ее  взаимоотношения
с Алеком должны остаться в прошлом, и единственный способ добиться этого
- притворяться, что между ними ничего не было. Другой вопрос:  будет  ли
Алек следовать этому плану?
   - Ну и хорошо, - не слишком убежденно сказала Розали, -  я  бы  очень
расстроилась, узнав, что ты была как-то с ним связана.
   Мира удивленно нахмурилась:
   - Ты говоришь так, будто он тебе чем-то неприятен.
   - Честно говоря, боюсь, это правда. Я недолюбливаю лорда Фолкнера.  Я
очень благодарна ему за то,  что  он  сделал  для  нас  сегодня.  Нельзя
отрицать, что он приятный мужчина, когда хочет таковым казаться, но... -
голос Розали заглушался ветром, - он не джентльмен. Я  много  слышала  о
нем.
   У него плохой характер. Кроме того, он  скрытен.  Он  будет  говорить
одно, думая совсем другое. Это человек, которому нельзя доверять.  Ходят
разговоры  о  его  участии  в  шокирующих  скандалах,  и  хотя  это   не
доказано...
   - Но с моей стороны было бы лицемерием обсуждать чужие  скандалы,  не
правда ли? - заметила Мира. Розали не ответила, и она продолжила:
   - Ты имеешь в виду что-то конкретное? Он когда-то  сделал  что-нибудь
лично тебе?
   Розали явно чувствовала себя неловко.
   - Мне не нравится, как он обращается  с  людьми..,  в  особенности  с
женщинами. Одна моя подруга влюбилась в него - сейчас  она  замужем,  но
тогда была свободна, - и он не ответил на ее чувство. Он мог бы  терпеть
ее до тех пор, пока она  не  стала  слишком  активно  проявлять  к  нему
интерес - так поступил бы на его месте джентльмен. Но нет, он был жесток
и холоден с ней, разбив ее сердце и уязвив самолюбие. Поэтому как бы  он
ни был обходителен и любезен со мной, я никогда не забуду  его  жестокое
обращение с моей подругой. Он относится к женщинам как к  неодушевленным
существам. Все знают это.  Он  не  поддерживает  отношений  ни  с  одной
любовницей больше недели - и знаешь почему? Потому что женщины для  него
такой же удобный, но лишенный  мыслей  и  чувств  предмет,  как  носовой
платок.
   - Понимаю. - Мира не могла найти ни одного довода в защиту Алека. Все
это очень похоже на него. Он умел быть добрым и внимательным и столь  же
беспощадным. Он не стал бы терпеть общества, которое ему неприятно.
   - Надеюсь, он не  расскажет  ничего  о  сегодняшнем  происшествии,  -
сказала Розали. - Я боюсь, не видел ли он нас, когда  мы  встречались  с
Брумелем и Элвенли. Он не знает их имен, но...
   - Я не знаю, что он мог видеть.
   - О! - простонала Розали. - Я ужасаюсь при мысли, что моя тайна может
зависеть от его понятия о чести!
   - Я тоже.
 
*** 
 
   Проходили дни и недели, и страхи Миры  относительно  Алека  никак  не
подтвердились по той простой причине, что она ничего не слышала  о  нем.
Очевидно, он забыл о ней.
   Странно, но душевный покой, которого она так ожидала, не приходил.  В
минуты откровенности с собой она сознавала, что далека от спокойствия  и
счастья.  Она  была  грустна,  печальна  и  глубоко   разочарована.   На
протяжении недель охоты в Саквиль-Мэноре она думала, что  что-то  значит
для него.
   Казалось, что он  нуждается  в  ней,  более  того,  она  ему  немного
нравится... Неужели она была всего лишь дурочкой,  поверившей  словам  и
пустым обещаниям?
   Как-то раз, достав фамильный медальон Фолкнеров, Мира надела  на  шею
золотую цепочку и взяла его в ладонь. Изображение летящего  сокола  было
хорошо знакомо ей: она часто  рассматривала  медальон  и  вспоминала  об
Алеке, несколько раз она даже надевала его и  казалась  себе  смешной  и
сентиментальной. Она до сих пор  не  знала,  почему  Алек  подарил  его,
особенно если учесть, что это была семейная реликвия.
   Если он хотел отплатить ей за "услуги", то мог предложить деньги  или
другие  драгоценности,  но  не  медальон  -   этот   подарок   оставался
загадочным.
   Мира была ввергнута в еще большее недоумение после того, как  в  день
перед Рождеством в Беркли-Холл доставили посылку. Мальчик, привезший ее,
не сказал, от кого она.
   Посылка была адресована Мирей Жермен и  подписана  почерком,  который
никто не узнал. Слова "От поклонника" были написаны крупно и  разборчиво
на простом  белом  листке  без  каких-либо  других  пометок.  В  посылке
находились  книги  -  прекраснейшие   издания   в   красных   сафьяновых
переплетах, с золочеными обрезами.  На  протяжении  всех  рождественских
праздников родственники и гости Беркли гадали, кто же этот  таинственный
воздыхатель Миры.
   Родственники  Беркли,  решившие  провести  мрачные  зимние  месяцы  в
Беркли-Холле, были шумной, веселой и  манерной  компанией.  Было  хорошо
известно, чего можно ожидать от Беркли: они уважали только тех, кто имел
состояние или обладал  большим  влиянием,  они  горячо  отстаивали  свою
репутацию, но любили сплетни; им нравилось сыграть шутку с  другими,  но
не переносили насмешек над собой, считая это дурным тоном.  Несмотря  на
внешний лоск, мужчины в этой семье  -  пожалуй,  за  исключением  только
Рэнда, имели репутацию волокит, в то время как женщины были  деятельными
созданиями и вели активную общественную жизнь.  Члены  семейства  Беркли
отличались красивой внешностью: большинство  из  них  были  высокими,  с
ровной белой  кожей  и  золотистыми  волосами.  По  поводу  преобладания
блондинок в доме Рэнд в шутку сказал  Мире,  что  женился  на  брюнетке,
чтобы отличать свою жену от остальных женщин в семье.
   Семейные  сборища  нередко  сопровождались  пустяковыми  ссорами,   в
которые вовлекались все, за исключением Розали - единственной из Беркли,
имевшей выдержанный характер. Возможно, это объяснялось тем, что хорошие
отношения с Розали  были  единственным  способом  добиться  расположения
Рэнда, а лорд Беркли в конце концов был  главой  семьи.  А  может  быть,
потому, что Розали была единственной, кто предпочитал выслушивать других
людей, а не обсуждать свои проблемы. Как бы там ни было, ее любили, и, к
счастью, часть этого доброжелательного  отношения  к  леди  Беркли  была
перенесена на Миру.
   Осторожно,  не  торопя  событий,  Розали  представила   Миру   членам
семейства. После нескольких вечеров, проведенных  за  чаем,  рукоделием,
музыкой и болтовней, после долгих бесед, во время которых  Мира  вежливо
избегала неловких, скользких вопросов, она была принята в это  общество.
Как учила ее Розали, Мира не упоминала о лорде Саквиле, скрывая, что она
гостила у него во время охоты.
   - Но как мы сможем потом объяснить это? - спрашивала Мира  у  Розали,
оставшись наедине.
   И Розали тут же принимала недовольный вид:
   - Не беспокойся, Мирей, я позаботилась об этом.
   - Но как? И почему ты выглядишь виноватой, когда я упоминаю его имя?
   - Виноватой?.. Не знаю, я не сделала  ничего  плохого,  но  некоторые
жертвы были  принесены  ради  спасения  твоей  репутации,  -  Жертвы?  -
переспросила Мира  так  настороженно,  что  легкая  краска  залила  щеки
Розали. - Какие действия ты  предприняла?  Это  не  повредило  репутации
Саквиля?
   - Ну, не волнуйся. Я распространила кое-какую правдивую информацию  о
нем, но исключительно ради твоего блага.
   Мира смотрела на подругу с испугом.
   - Говорить не правду о ком бы то ни было - не в твоем духе.
   - Однако я  это  сделаю,  -  спокойно  сказала  Розали,  -  если  это
необходимо, чтобы защитить тех, кого я люблю.
   - Но для лорда Саквиля так важно его доброе имя!
   Если ему будет нанесен ущерб, я буду чувствовать себя в ответе...
   - Он  пользовался  тобой,  -  твердо  заявила  Розали,  и  все  следы
раскаяния исчезли с ее лица. - Рэнд сказал мне,  что  Саквилъ  хвастался
тобой перед близкими друзьями... Не хочу  огорчать  тебя,  но  это  была
похвальба, недостойная джентльмена... Ты понимаешь, что я имею  в  виду.
Он использовал тебя, чтобы поднять себя  в  глазах  других,  и,  на  мой
взгляд, нет ничего предосудительного в том, если я немного  подмочу  его
репутацию, чтобы помочь тебе.
   - Каким образом ты собираешься подмочить его  репутацию?  -  спросила
Мира, но Розали не ответила.
   Как она ни настаивала, Розали не сказала больше ни слова  о  Саквиле.
"Подмачивание" репутации Саквиля было проделано  необыкновенно  тонко  и
умно. Никто не помнил, что именно она сказала о  Саквиле,  но  никто  не
упоминал его имени, его самого редко видели в обществе и почти ничего не
слышали о нем. Мира чувствовала свою вину; прямо или косвенно  она  была
причиной его несчастья. И еще больше она переживала за  Розали,  которая
ради нее пошла на сделку со своей совестью.
 
*** 
 
   Пушистый снег мягким белым ковром покрывал окрестности  Беркли-Холла.
В камине приветливо  горел  огонь.  Мира  держала  на  коленях  одну  из
присланных ей красивых книг в дорогом сафьяновом переплете и листала ее.
В зале собрались члены  шумного  семейства  Беркли:  те,  кто  помоложе,
болтали, а старшие отдыхали, расположившись перед камином. У окна сидела
Розали,  держа  на  коленях  Кристиана,  который  пальчиком  рисовал  на
морозном стекле.
   -  Может  быть,  мы  узнаем,  кто  прислал  книги,  если  внимательно
посмотрим на названия и авторов, - предположила Вильямина Беркли, бросив
в сторону Миры лукавый взгляд голубых глаз. - Может быть, в них  заложен
какой-то шифр?
   - Не думаю, - ответила  Мира,  с  неудовольствием  почувствовав,  что
разговор снова обращается к тайне ее "поклонника". Эта тема беспокоила и
раздражала ее, потому что она отлично знала, кто прислал романы. Они все
принадлежали перу Джейн Остен, и она помнила,  как  однажды  говорила  с
Алеком о ней. Но почему он прислал ей этот подарок и почему подписал его
"От поклонника"? Он никогда раньше не выражал  никакого  поклонения  ей.
Несмотря на вопросы и неясности. Мира не могла не  наслаждаться  чтением
этих книг, к тому же они были необыкновенно красивы.
   - Ты совершенно уверена в том, что не могла встречать раньше молодого
человека, который прислал книги? - настаивала Вильямина.
   - Уверена, - твердо ответила Мира. Она почувствовала на  себе  чей-то
взгляд,  подняла  голову  и  встретилась  с  глазами   Розали.   По   ее
беспокойному выражению было видно, что леди Беркли догадывается, кто мог
прислать романы. До сих пор она не задала Мире ни одного вопроса о них.
   - Леди Беркли, - почтительный голос служанки привлек ее внимание. Она
подала Розали серебряный поднос  с  визитными  карточками  и  записками.
Зимой  больше  нечем  заниматься,  кроме  как   посещать   вечеринки   и
обмениваться новостями с соседями, поэтому поднос  с  записками  привлек
всеобщее внимание.
   - Хм... - произнесла Розали,  задумчиво  рассматривая  бледно-голубую
визитную карточку и улыбнувшись, когда в комнате  воцарилась  тишина.  -
Похоже, сегодня нам предстоит катание на санях.  Лорд  и  леди  Стамфорд
приглашают нас на горячий пунш в свое поместье.
   Шепот "Звучит заманчиво" и "Какая приятная новость" пронесся по залу,
а Мира вопросительно посмотрела на Розали. Будучи принята семьей Беркли,
она не участвовала в светских развлечениях, пока сплетни о  ее  связи  с
Саквилем не затихли окончательно. Розали поняла ее немой вопрос и слегка
кивнула.
   - Я думаю, это хорошая идея, - сказала она, и хотя говорила для всех.
Мира понимала, что эти слова обращены к ней.
   Она ощутила внутреннее  волнение.  "С  какими  людьми  мне  предстоит
встретиться? Что они скажут - не спросят ли о Саквиле.
   Знают ли они меня и мою репутацию его любовницы?"
   Все разошлись по  комнатам  готовиться  к  отъезду.  Мира  перебирала
платья,  не  зная,  какое  из  них  надеть.  Красное  шерстяное  платье,
отделанное собольим мехом, великолепно, но подходящий ли цвет?  Нет,  не
стоит надевать  платье  такого  кроваво-красного  оттенка.  Может  быть,
голубое? Нет, материал недостаточно плотный, ей не хотелось одеваться  в
шелк. Недовольная, Мира все  же  остановилась  на  красном  и  позвонила
служанке, чтобы та помогла ей одеться.
   Когда с туалетом было покончено, Мира просунула руки в соболью  муфту
и спустилась вниз, где уже собрались многие Беркли. Маленькими группками
по четыре-пять человек они садились в  готовые  к  прогулке  сани.  Мира
замедлила шаг, почувствовав себя неловко под взглядами множества  людей.
Она забеспокоилась, что, может быть, это произошло из-за  ее  наряда.  В
отличие от других женщин она не надела темную ротонду и  шляпку;  вместо
этого на ней была темная, подбитая мехом накидка  с  капюшоном,  который
мягко ниспадал на плечи, придавая романтический вид.
   Она не могла знать, что  всеобщее  внимание  было  привлечено  свежим
румянцем ее щек, что алое платье оттеняло глубокий цвет ее темных глаз и
что  неожиданно  вместо  тихой  замкнутой  в  себе  девушки  перед  ними
предстала ослепительная красавица.
   - Прелестно! - сказала Вильямина Беркли, слегка побледнев от зависти.
- Но тем не менее это не  маскарад.  Ваш  капюшон  и  накидка  милы,  но
неужели вы действительно думаете,  что  их  стоит  носить  вместо  более
подходящих туалетов? Я обращала внимание на ваши наряды и раньше,  много
раз. Вы одеваетесь не так, как остальные...
   - Я ценю ваше  замечание,  -  спокойно  перебила  ее  Мира,  -  но  я
совершенно довольна собой.
   - Я уверена в этом, - решительно произнесла Вильямина. - Но  если  вы
настаиваете на том, чтобы так отличаться от остальных в  одежде,  о  вас
будут думать как  об  особе,  стремящейся  привлечь  к  себе  чрезмерное
внимание. Поскольку это признак тщеславия и поскольку  ваше  присутствие
будет нежелательно отражаться на нас, для вас было бы лучше не создавать
нам неудобства, одеваясь в столь вызывающие наряды.
   В холле воцарилось гробовое молчание. Вильямина не позволила бы  себе
критиковать подобным образом кого-либо из гостей, в особенности Миру,  в
присутствии Розали. Но поскольку Розали и ее муж еще были наверху,  Мира
оказалась в ситуации, когда ей пришлось защищаться самой.
   - Я буду одеваться так, как мне нравится,  мисс  Беркли,  -  спокойно
ответила она. - Уверена, что я не буду создавать вам сегодня неудобства,
так как слышала, что в Англии манеры человека  ценят  гораздо  выше  его
наряда. Так что мои манеры будут безупречны.
   - Браво, - раздался голос с верхних ступеней лестницы.
   Все подняли головы и увидели Рэнда  Беркли,  сопровождавшего  Розали:
они были красивой парой - изящество и утонченность Розали подчеркивались
мужественной привлекательностью ее мужа. Рэнда  Беркли  всегда  окружало
уважение,  потому  что  он  был  человеком,  имеющим  реальную   власть,
человеком, который решал  важные  дела  с  подобаюшей  серьезностью  или
убийственным  пренебрежением.  Его   одобрения   добивался   каждый,   а
недовольства боялись все.
   Никто даже в мыслях не смел противоречить Рэнду.
   - Браво, блестяще сказано, - продолжал он. - Я должен  извиниться  за
мою кузину. Но любой из нас, если только он Беркли,  может  подтвердить,
что ему часто приходится извиняться за капризы членов своей семьи.
   Мира   благодарно   улыбнулась,   понимая,   что   эти   слова   были
предостережением для остальных Беркли. Больше никто из них  не  позволит
себе сказать в ее адрес что-либо оскорбительное.
   Мира ехала в санях вместе с Рэндом и Розали, Она оживилась  во  время
короткого обмена колкостями по поводу семейства  Беркли,  пока  Мира  не
расхохоталась, будучи не в силах сдерживаться.
   - Ты выглядишь, словно тебе снова  пятнадцать  лет,  -  с  одобрением
заметила Розали. - Веселая и жизнерадостная.
   - Я? - переспросила Мира, снова смеясь. - Еще три месяца назад  я  не
могла разговаривать с тобой без слез. Я чувствовала себя очень... -  она
сделала паузу, и выражение лица  стало  задумчивым,  -  побитой  жизнью,
утомленной и очень постаревшей. Почему все изменилось - удивляюсь.
   - Потому что ты больше не одинока, - просто ответила Розали.
   - У тебя всегда есть наготове подходящий ответ? - улыбаясь,  спросила
Мира.
   - Всегда, - подтвердил Рэнд, беря руку жены и целуя ее  в  ладонь.  -
Поэтому я и женился на ней.
   Возница остановил сани рядом с остальными такими же,  принадлежавшими
другим гостям. Некоторые сани были со специальным сиденьем для  возницы,
другие  -  поменьше,  ими   джентльмен   должен   был   управлять   сам.
Самостоятельное управление санями стало модным увлечением.
   Рэнд помог жене и Мире выйти из саней и сопровождал их  до  шикарного
особняка в античном стиле, где они встретили множество нарядных  гостей,
ждавших, когда сани подготовят  для  долгой  поездки.  Розали  объяснила
Мире, что они составят длинную процессию и поедут с песнями, болтовней и
смехом.
   Мира оглядела толпу и  не  увидела  ни  одного  знакомого  лица.  Это
хорошо. Она весело улыбалась,  когда  Розали  представила  ее  некоторым
гостям - все они были очень приятными и доброжелательными. В продолжение
нескольких минут разговора у нее поднялось настроение.  Она  понравилась
этим людям! Поддаться ее очарованию было несложно,  по  крайней  мере  с
первого взгляда. Она очень изменилась.  Мира  больше  не  была  неловкой
деревенской девушкой или застенчивой лжелюбовницей немолодого холостяка.
Она была  молодой  и  жизнерадостной,  "очаровательным  созданием",  как
кто-то назвал ее минуту назад, хорошо  одетой  женщиной,  умеющей  вести
непринужденную  и  приятную  беседу  на  многие  темы.  Ее   уверенность
возрастала с каждой минутой, и она уже не старалась  держаться  рядом  с
Розали.
   Хорошее  настроение  Миры  было  немного   омрачено,   когда   Розали
представила ей  молодого  человека  по  имени  Эдгар  Онслоу.  Возможно,
позднее он станет  привлекательным  мужчиной,  но  сейчас  он  был  лишь
нервным мальчиком, красневшим, когда его  представили  даме,  и  слишком
сильно сжавшим ее руку. У него были рыжие волосы  -  цвет,  составлявший
неудачное сочетание с розовой кожей.
   - Мистер Онслоу - очень милый молодой человек, - сказала Розали, явно
довольная ситуацией.  -  Конечно,  мисс  Жермен,  я  знала,  что  должна
представить вас друг другу.
   Ее голос выдавал радость, и Мира слабо улыбнулась, когда поняла,  что
он, по мнению Розали, должен стать кандидатом в ее кавалеры.
   "О, Розали, - подумала Мира, подавляя испуг, видя, как Эдвард  Онслоу
смотрит на нее с нескрываемым восхищением. - Я знаю, ты хочешь, чтобы  я
вышла замуж за хорошего молодого человека, который никогда  не  причинит
мне зла.
   Но я не гак беззащитна, как ты думаешь. Мне нужен человек, с  которым
я  смогу  постоянно  сражаться.  Человек,  достаточно   сильный,   чтобы
заботиться обо мне. Человек, который заставит меня  покориться.  Мне  не
нужен тот, кто слабее меня".
   - Бог мой, мне надо найти мужа, - сказала Розали  и  исчезла,  прежде
чем Мира успела вымолвить слово.
   Онслоу был  милым,  искренним  и,  наверное,  самым  скучным  молодым
человеком, которого приходилось встречать Мире. Она попыталась завести с
ним разговор, но в ответ на свои  искусные  попытки  она  добилась  лишь
односложных ответов. Он либо был  слишком  смущен  ее  обществом,  чтобы
вести свободную беседу, либо начисто лишен дара красноречия. Когда стало
очевидно, что Розали не собирается к ним возвращаться, чтобы спасти  ее.
Мира поняла, что захватывающая прогулка на санях,  на  которую  она  так
надеялась, превратится в скучнейшее путешествие,  поскольку  перспективы
избавиться от компании Онслоу не предвиделось.
   - Мисс Жермен, не хотите ли пунша? - с надеждой  спросил  Онслоу  как
раз в тот момент, когда Мира почувствовала, что больше  не  в  состоянии
поддерживать разговор.
   Она кивнула с