аченная жаром.  Она  больше  не  ощущала  порывов
холоднело ветра.
   - Вчера вечером была задета только ваша гордость, - усмехнулась она и
прикрыла рукой рот, снова чихая.
   - В некотором роде ты права. Я еще не встречал  женщину,  которая  бы
так стремилась  покинуть  мою  постель.  Но,  Боже  мой,  это  пыль  так
действует на тебя?
   - Да! - ответила Мира, снова закрывая лицо руками и чихая. - Ваш конь
поднимает ее.
   - Мне кажется, что будет лучше...
   - Будет лучше, если вы развернетесь и поедете обратно!
   - ..только вместе с тобой.
   - Я бы не поехала, даже если... - Она помахала рукой, отгоняя пыль. -
О, прекратите, пожалуйста! Хорошо, я сдаюсь. Снова выходит по-вашему, но
не гордитесь этим!
   Легкая  улыбка  выдала  удовольствие  Алека,  когда  он  склонился  и
протянул ей руку. У Миры перехватило дыхание, когда  Алек  легко  поднял
ее. Она оказалась в седле впереди него, спустив обе ноги  на  левый  бок
коня. Инстинктивно Мира схватилась за его сюртук, стараясь не упасть,  и
почувствовала поддерживающую руку Алека, обнявшего ее. Сразу  же  ощутив
силу его тела, Мира выпустила полы сюртука и старалась найти  что-нибудь
подходящее, за что можно  держаться.  Случайно  ее  рука  коснулась  его
бедра, плотно обтянутого панталонами, под  которыми  проступали  сильные
мышцы. От смущения она чуть не упала с лошади.
   - Слушай, перестань вертеться. - Низкий голос Алека с  едва  уловимым
смехом звучал очень близко. - Я держу тебя.
   Одна  его  сильная  рука  крепко  держала  ее  за  талию,  вовсе   не
успокаивая. Мира уже собралась сказать, что передумала и  хочет  слезть,
но он обхватил ее второй рукой, и когда его огромный белый конь двинулся
вперед, у нее появился предлог прислониться к широкой груди Алека, как к
крепкой стене.
   Вдруг ей показалось, что на свете нет места лучше, чем здесь, под его
надежной защитой.
   - А где.., где же другой ваш конь? - спросила  она,  задыхаясь.  Это,
конечно, была не самая захватывающая тема  для  разговора,  но  все-таки
тема.
   - Соверен? У него сегодня спокойный день в конюшне.
   А это - Реквием.
   - Реквием? Какая ужасная кличка.
   - Напротив, подходящая. Он выказывает свою нелюбовь тем, кто  ему  не
нравится, правда, иногда немного грубовато.
   - И вы пригласили меня прокатиться на нем с вами?  -  с  негодованием
спросила Мира, сделав большие глаза.
   - Не волнуйся, - ответил Алек; его теплое дыхание касалось ее щеки. -
Сейчас он совершенно не опасен. Неужели ты думаешь,  я  стану  рисковать
такой драгоценной шейкой? - Она вздрогнула  от  приятного  прикосновения
его дыхания, но Алек по-другому истолковал ее реакцию. - Тебе холодно?
   - Немного, - соврала Мира. - Ветер слишком холодный  для  сентября..,
прекрасный день для охоты. Вам не стоило пропускать его.
   - Лиса может пережить один день без того, чтобы я ее преследовал.
   - Я  тоже  могу,  -  многозначительно  сказала  она,  заставив  Алека
усмехнуться.
   - Все же, заметь, ты рада, что не надо идти пешком.
   - Я заметила, - согласилась она грустно, позволяя себе  расслабиться.
Он был так нежен, его голос звучал так мягко,  а  руки  казались  такими
надежными и  теплыми,  что  Мира  чувствовала  себя  мотыльком,  который
подлетел слишком близко  к  огню  и  опалил  себе  крылья.  Улететь  уже
нельзя.., и хуже всего то, что она находилась во власти очарования лорда
Фолкнера, чтобы сожалеть о совершенной ошибке. - Нам нужен самый  первый
дом, - бодро сказала Мира. -  Сын  миссис  Дэниэл  -  нашей  экономки  -
простудился и заболел.
   - Тебя всегда так интересовало лечение болезней?
   - Да, особенно во Франции. Где бы мы... Я много путешествовала, и мне
пришлось узнать о лекарственных средствах и способах лечения.
   - Ты сказала "мы"... Кто-то  еще  путешествовал  вместе  с  тобой  по
Франции?
   - Нет, - ответила она быстро. Слишком быстро. - Я оговорилась.
   - А твоя семья? Откуда ты родом?
   - У меня нет семьи.
   - Кто заботился о тебе, когда ты была маленькой?
   - Вот зачем вы поехали? Чтобы удовлетворить  любопытство  нескромными
вопросами? - нападала на него Мира.
   - Какого дьявола! Ты права, вопросы нескромные, будь я проклят,  если
спрошу еще раз. Оставайся загадочной, если тебе так нравится.
   Мира   помолчала   минуту,   настолько   удивленная   его   внезапным
отступлением, что  сделала  то,  чего  сама  от  себя  не  ожидала.  Она
рассказала ему немного о Гийоме.
   - Обо мне  заботился  мой  брат.  Он  и  я  исколесили  всю  Францию,
переезжая с места на  место.  -  На  последовавшее  молчание  Алека  она
отважилась добавить еще:
   - Мой брат легко заводил друзей, но это всегда были опасные люди. Они
часто  дрались  и..,  я  научилась  лечить  раны,  вправлять  вывихи.  Я
обнаружила, что иногда чувствую, как нужно поправить дело.
   - Как в случае с моим плечом?
   - Да. Иногда это бывает непросто. Но я часто могу оказать необходимую
помощь. Это дает мне  ощущение  собственной  полезности.  Для  меня  это
единственный способ быть...
   - Нужной? - мягко закончил Алек, и Мира покачала головой,  напуганная
тем, как легко в его присутствии она совершает ошибки.
   - Нет, - сказала она, качая головой. -  Не  знаю,  что  я  собиралась
сказать, это была бессвязная болтовня.
   - Но разве лорд Саквиль не нуждается в тебе? - продолжал Алек, словно
не слышал ее протеста. - Неужели быть его женщиной не означает для  тебя
быть полезной и нужной?
   - Конечно, означает, - Как это возможно? - наступал Алек,  и  жесткие
нотки звучали в его голосе. Мира напряглась, но он легким движением руки
придвинул ее обратно к себе. - Он не  нуждается  в  тебе  по-настоящему.
Мира, как мог бы нуждаться другой.
   Он  может  наслаждаться  тобой,  получать  удовольствие   от   твоего
прелестного хрупкого тела. Но даже когда он  распевает  тебе  дифирамбы,
когда он болтает, как вам  хорошо  вместе,  пока  у  меня  не  возникает
желания заткнуть его, в его голосе нет страсти. Только сальность. Почему
так происходит. Мира?
   В ее душе поднялась буря. Она была узницей, заключенной в его  руках,
и была вынуждена слушать слова, которые ей совсем не  хотелось  слышать.
Алек приближался все ближе и ближе к правде, держать его  в  заблуждении
дальше становилось невозможным. Казалось,  он  видел  правду  сквозь  ее
обман и недомолвки; и эта способность тревожила ее.
   - Неужели вы думаете, я стала бы жить  с  мужчиной,  если  бы  он  не
нуждался во мне? - Мира парировала  его  вопросы  своими.  -  Почему  вы
думаете, что я остаюсь в поместье по какой-то другой причине?
   - Я не знаю, почему ты живешь с ним, - резко сказал Алек. - Но,  черт
возьми, не по той причине, о которой все думают. Может быть, это даже не
та причина, о которой думаешь ты. Он говорил тебе когда-нибудь,  что  ты
нужна ему для твоего же блага?
   - Все время твердит об этом.
   - Он говорил тебе, что бредит тобою? Что когда  думает  о  тебе,  все
здравые мысли улетучиваются из головы? Что когда ты улыбаешься ему,  его
сердце бьется так, будто он бежал  много  часов...  Что  он  был  заживо
погребен до тех пор, пока не встретил тебя,  что  никогда  не  испытывал
настоящего голода, пока не стал бояться, что ты не будешь его?  Вот  как
должны в тебе нуждаться, и не  говори,  что  предпочитаешь  разбавленные
водой страстишки настоящим страстям, или я покажу тебе разницу между...
   - Мы приехали, - дрожащим голосом произнесла Мира.
   Она была так выбита из колеи, что  сомневалась  в  своей  способности
помочь сейчас кому-либо из семьи Дэниэл. - Думайте, прежде чем  говорить
с этими людьми.., и, пожалуйста, пожалуйста, не  начинайте  говорить  со
мной об этом снова. Вы столь многого не понимаете...
   Придерживая повод, Алек первым спрыгнул с коня и посмотрел на Миру.
   - Тогда объясни мне, - сказал он сдавленным голосом. - Скоро...
   Не в силах говорить. Мира оглядывалась вокруг, а Алек  воспользовался
ситуацией, чтобы помочь слезть ей с  коня.  Он  обнял  ее  за  талию  и,
спустив на землю, продолжал обнимать девушку. Протестуя,  Мира  уперлась
руками ему  в  грудь,  но  она  была  прижата  к  его  крепкому,  хорошо
сложенному телу.
   - Скоро, - повторил Алек, отпустив ее только  после  того,  как  она,
неуверенно посмотрев на него, слабо кивнула.
   Дэниэлы, небольшая крестьянская семья,  жили  в  причудливом  домике.
Двор окружали огромные старые вязы. Запах дыма  наполнял  воздух,  из-за
домика доносилось гусиное гоготанье. Когда  дверь  домика  распахнулась,
Мира быстро отстранилась от Алека. Две  маленькие  девочки  с  вьющимися
темными  волосами  и  розовощекими  круглыми  личиками,  весело  смеясь,
побежали навстречу Мире. Она поставила на землю сумку, проворно  открыла
ее и присела на корточки.
   - Это близняшки, милорд, -  сказала  Мира.  -  Мэри  и  Китти.  Боже,
никогда не знаю, кто  из  вас  кто..,  ах,  нет,  теперь  знаю  -  Китти
чуть-чуть застенчивая, да, дорогая?
   Мира улыбалась маленькой девочке, которая стояла позади своей сестры.
Алек смотрел, как девочки, тряся кудряшками,  склонились  и  смотрели  в
сумку, которую принесла с собой Мира. Она торжественно  извлекла  оттуда
плотно завернутый в бумагу сверток.
   - Это вам, на этот раз миндальные пирожные, - сказала она,  передавая
сверток Мэри. - Угостите ими остальных, пока я пойду к вашим  родителям.
А сейчас можете расспросить этого  милого  джентльмена  о  его  красивом
копе, но не надоедайте ему,  а  то  он  вряд  ли  составит  мне  хорошую
компанию  на  обратном  пути.  -  Она  искоса  взглянула  на   Алека   и
выпрямилась, держа в руках сумку. - Я недолго.
   - Сколько бы ни пришлось ждать, я дождусь, - ответил Фолкнер.  Прежде
чем зайти в дом. Мира робко улыбнулась ему.
   Оказалось, что миссис Дэниэл подхватила простуду, которой  уже  болел
ее муж. Кое-что можно было сделать, не дожидаясь, пока  болезнь  пройдет
сама. Мира достала пакет с сушеной смородиной  и,  бросив  сочувственный
взгляд на хозяйку, повернулась к огню.
   - Жалко, что вы  и  ваш  муж  заболели  именно  сейчас.  У  вас  есть
кто-нибудь, кто поможет вам обрабатывать землю?
   - У нас есть друзья, которые помогают. - Ее  лицо  покраснело,  когда
она поднесла платок ко рту и тяжело закашлялась. - Я  молю  Бога,  чтобы
болезнь поскорее прошла.
   - Попытайтесь отдохнуть...
   - Нам некогда отдыхать.
   - Я понимаю. - Мира сочувственно посмотрела на нее.
   Вылив полпинты бренди в небольшую глубокую миску и подогрев  ее,  она
бросила туда несколько горстей смородины.
   - Не слишком приятно пахнет, - просипела больная, и  Мира  не  смогла
удержаться от смеха - Когда это закипит,  получится  довольно  противная
жидкость Но вы должны заставить  себя  выпить,  потому  что  я  не  знаю
ничего, что лучше поможет вашему горлу. Да, у меня для вас есть приятное
сообщение. Миссис Комфит предложила  на  несколько  дней  взять  к  себе
внучек, чтобы и вам отдохнуть, и им не заболеть.
   -  О,  это  чудесно!  Пожалуйста,  передайте   ей,   что   мы   очень
благодарны...
   -  Тогда  сегодня   попозже   кто-нибудь   приедет   забрать   их   в
Саквиль-Мэнор.
   Вскипятив смородину, Мира добавила еще кое-какие травы, поморщила нос
над варевом и понимающе улыбнулась женщине.
   - До свидания. Это должно подействовать.
   - Я буду молиться, чтобы подействовало, - ответила миссис  Дэниэл,  с
сомнением заглядывая в миску.
   Мира незаметно оставила па краю стола пачку свечей; их  найдут  после
того, как она уедет.
   Тихая  картина,  которая  представилась  взгляду  Миры,  была  просто
удивительной. Мэри и Китти стали вдруг прекрасно воспитанными девочками.
Они сидели рядышком на изгороди, и было слышно, как  менялась  интонация
их звонких голосков, когда они  задавали  Фолкнеру  вопросы  и  получали
ответы, наверное, очень смешные,  потому  что  они  хохотали  и  болтали
ногами. Мира улыбнулась и, подойдя ближе, обнаружила, что Алек  кусочком
угля  на  бумаге  из-под  пирожных  делал  набросок  головок  близнецов.
Захваченные новым впечатлением - служить моделью для портрета -  девочки
с интересом смотрели на него.
   - Я не знала, что вы художник, - тихо произнесла Мира.
   Алек бросил на нее быстрый  взгляд;  в  холодном  дневном  свете  его
волосы отбрасывали черные искры.
   - Не совсем так, но я неплохо орудую куском угля на серой  бумаге,  -
сказал он,  бросая  уголь  на  землю  и  подавая  близнецам  законченный
рисунок. - Я рисую только самых привлекательных юных леди.
   Обернувшись, он помог близнецам спуститься с изгороди. Миру  охватило
удивительное чувство,  когда  маленькие  ручки  обхватили  сильные  руки
Алека. Они были такими хрупкими по сравнению с ним, так доверяли ему,  и
он был предельно осторожен.
   Подойдя к Мэри, Мира посмотрела на рисунок и улыбнулась.  Несколькими
штрихами  он  сумел  передать  характеры  этих   маленьких   девочек   -
импульсивность  Мэри,  застенчивость  Китти,  очарование  двоих   детей,
сидящих рядом на изгороди и весело болтающих ногами.
   - Действительно очень хорошо получилось, -  сказала  Мира,  смотря  в
глаза Алеку. - У вас много способностей, милорд.
   - Я польщен твоим комплиментом. Но мне больно сознавать, что с  моими
самыми замечательными способностями ты не знакома.., пока.
 
Глава 4 
 
   Последние несколько дней  охоты  были,  понятно,  самыми  эффектными,
чтобы оставить у всех гостей наилучшие воспоминания. За ужином в субботу
присутствовало более трехсот человек. Люстры и канделябры наполняли  дом
ослепительным  сиянием,  а  столы,  казалось,  проседали  под   тяжестью
всевозможных яств. Повсюду были поставлены хрустальные вазы, наполненные
замороженными фруктами, а возле  каждого  прибора  притаилась  маленькая
затейливая  сахарная  фигурка.  Более  пятидесяти  поваров   и   поварят
трудились на кухне, и понадобилась целая  армия  официантов,  чтобы  все
гости чувствовали себя  удобно  за  длинными  столами.  Создалось  такое
впечатление, что вина было больше,  чем  воды,  прибавьте  еще  к  этому
ароматы соусов, богатых специями, и вы поймете, почему гости  единодушно
сошлись на мнении, что это был лучший прием сезона. Разнообразие блюд ни
в чем не уступало ослепительным ужинам в Брайтоне; стоит только сказать,
что подавали четыре вида супов, несколько  видов  рыбы,  огромный  выбор
ветчины, домашней птицы, телятины, и все это, не считая остальных сорока
видов блюд.
   Дом  был  наполнен  избытком  света  и  теплом   множества   каминов.
Распахнутые двери впускали свежий вечерний воздух,  но  даже  это  плохо
помогало избавиться от душной атмосферы. Куда бы ни  шла  Мира,  повсюду
были слышны звуки музыки, разговоры,  звон  тарелок.  Она  прошла  через
пустые холлы и подошла к окну, из  которого  сквозь  большие  стеклянные
двери столовой был хорошо виден роскошный праздник.  Внезапно  ей  стало
очень одиноко. Она  вспомнила,  как  леди  Элесмер  назвала  ее  "бедной
маленькой овечкой", но тут же побранила себя за минутную меланхолию.
   "Чувство жалости к себе - наверное, самое отвратительное человеческое
качество", - подумала Мира, продолжая незаметно разглядывать гостей.
   Она надеялась увидеть Алека. Может быть,  сейчас  он  сидел  рядом  с
красивыми женщинами, улыбался им и  выбирал,  с  которой  из  них  будет
танцевать после ужина?
   Мира не видела его со вчерашнего дня, с тех пор как он привез  ее  на
Реквиеме. Из предосторожности она прошла  остаток  пути  до  дома  одна.
Расставаясь, Алек улыбнулся ей так,  будто  знал,  что  она  мучилась  в
сомнениях: поцелует ли он ее на прощание или  нет.  Но  ни  поцелуя,  ни
заботливого взгляда, ничего, кроме раздражающе-великодушной улыбки! Мира
всеми силами убеждала себя, что ей несказанно повезло, что  не  пришлось
вытерпеть от него поцелуя...
   Он был непоследователен, и это раздражало Миру. Как мог он шептать ей
о своих тайных желаниях, а в следующую же минуту совершенно не  замечать
ее? Как мог обнимать, шептать слова любви, а потом  насмешливо  намекать
на ее отношения  с  лордом  Саквилем?  Размышляя  так,  Мира  решила  не
выходить больше из душевного равновесия. Она будет  холодна,  совершенно
спокойна и не подаст вида, что он задел ее.
   Эти мысли подняли Мире  настроение,  она  почувствовала  себя  лучше.
Равнодушно  рассматривая  толпу,  она   увидела,   что   неподалеку   за
балюстрадой маленького балкона спрятались близнецы Мэри и Китти  Дэниэл,
которым и так попало за их вчерашние вечерние  проказы.  Они  пропали  с
начала ужина, но миссис Дэниэл была слишком  занята,  чтобы  следить  за
внучками.
   "Бедные девочки, - подумала Мира, спускаясь в гостиную, - им  так  же
интересно посмотреть на гостей, как  и  мне".  Девушка  тихонько  прошла
через  гостиную  к  балкону,  незаметно  встала   позади   близнецов   и
прошептала, обняв их:
   - Ваша бабушка очень беспокоится, куда вы пропали.
   -  Мисс  Мира!  -  прошептала  Мэри.  -  Мы  только  хотели   чуточку
посмотреть. Дамы такие красивые...
   - Да, ты права, - согласилась Мира.
   - Можно мы посмотрим, пока не  закончится  фейерверк  и  не  начнутся
танцы? - робко спросила Китти.
   Мира пожала плечами:
   - Ponrqoui pas?
   - Что это значит?
   - Это значит - почему бы и нет. Вы можете побыть здесь, я думаю,  еще
не слишком поздно, и я с удовольствием присоединюсь к вам.
   Мира села на балконе, а девочки устроились на подоле ее платья.  Мира
чувствовала себя спокойно и уютно с близнецами. В  ее  руках  лежали  их
маленькие, пухленькие ручки, и ее совершенно не беспокоило,  что  платье
может помяться - сегодня ее никто не увидит.
   После  десерта  мужчины  галантно  повели  дам   в   сад   любоваться
фейерверком.  Представление  было  великолепным:  огромный  сноп   света
взвивался в небо и падал, рассыпаясь на золотые, красные,  серебряные  и
зеленые потоки причудливых узоров. Удивленные возгласы и радостный  смех
сливались с раскатами фейерверка, создавая удивительную симфонию.  Никем
не замеченные. Мира и  близнецы  стояли  на  балконе,  а  всполохи  неба
освещали их лица.
   - Посмотрите на эти маленькие звезды, - прошептала Мира, на мгновение
позабыв о Фолкнере. - Вы можете загадать желание.
   - Моя звездочка погасла! - воскликнула Мэри.
   - Тогда ты можешь загадать еще одно желание, - улыбнулась Мира.
   - А что ты загадала?
   - Я загадала не "что", а "кто".
   - Этот фейерверк похож на грозу, - испуганно проговорила  потрясенная
Китти, прижимаясь покрепче к Мире.
   - Китти, не будь ребенком.
   - Это не я, а ты ребенок.
   - Посмотрите туда, -  перебила  ее  Мира,  указывая  на  разноцветное
облако искр, пытаясь отвлечь девочек.
 
*** 
 
   Алек наблюдал за фейерверком с безразличным  видом,  его  мысли  были
далеко. Леди Элис Хартли (рано вышедшая замуж и также  рано  овдовевшая,
теперь нагоняла упущенное)  заслуживала  большего  внимания  со  стороны
Алека. Ее обольстительная фигура, золотые локоны и большие голубые глаза
были очень соблазнительными и гарантировали успех всем,  кто  попадал  в
поле ее зрения.  Почему  же  тогда  Фолкнер  проявлял  к  ней  так  мало
интереса?
   - О! Она была так близко! -  заметила  Элис,  когда  искра  пролетела
рядом с ними. Леди Элис мягко взяла Алека под  руку,  всем  своим  видом
показывая свою женскую беспомощность.
   Алек никак не отреагировал, лишь равнодушно взглянул  на  нее  своими
очаровательными серыми глазами и продолжал безучастно смотреть на  небо.
Театральный флирт Элис  Хартли  мог  заинтересовать  его  еще  несколько
недель назад,  даже  заманить  в  постель.  Но  когда  Алек  внимательно
посмотрел на нее, он понял, что теперь с этими женщинами покончено.  Да,
он прекрасно знал, зачем  сюда  приехали  все  эти  женщины  и  мужчины.
Знакомые Алека совершали рауты от одной постели  к  другой,  обсуждая  в
мужском кругу подробности прошедшей ночи.  Но  никогда  раньше  Алек  не
ощущал такого сильного влечения к  единственной  женщине,