ха, обвела глазами гостиную и... В дверях залы возвышался Хит Рэйн собственной персоной. Он намеренно при~ был в клуб к самому закрытию, чтобы застать Люси и отвезти ее домой. Он стоял, лениво опираясь о дверной косяк и беззаботно скрестив ноги. Официант поднес ему вино; он взял бокал и небрежно покручивал его ножку своими аристократически длинными пальцами. Губы его кривились в ироничной полуулыбке. Хит поймал взгляд своей супруги... и поднял бокал с вином, приветствуя ее.
     Это могло быть самым прекрасным комплиментом. Или же самым саркастическим жестом в ее адрес. Люси растерялась. В полном недоумении она взирала на мужа; его имя было готово вспорхнуть с ее полуоткрытых губ. Немигающими, завороженными глазами Хит скользнул по грациозному изгибу ее шеи, опустился вниз до белых, соблазнительно пышных изгибов ее груди, дерзко задержался на уютной ложбинке между этими восхитительными сокровищами и медленно поднялся вверх, к удивленным очам, вопрошающим устам, пылающим щекам своей возлюбленной. Рэйн поднес бокал ко рту и, продолжая любоваться Люси, выпил все вино до дна. Под его теплым, очарованным взглядом Люси вспыхнула, словно он не глазами, а рукой проделал весь этот путь. Сердце ее билось в бешеном темпе, кожу покалывало мелкими иголками; огромной силы заряд чувственной энергии буквально наэлектризовал тело.
     - Какая прелесть! - мечтательно промурлыкала неизвестно как оказавшаяся рядом Бетта.
     Люси поспешно опустила голову, делая вид, что ищет свои перчатки и маленький, синей кожи ридикюль.
     - Что прелесть? - с деланным спокойствием спросила она, несмотря на то что внутри все кипело от возбуждения и даже программка вечера выпала из рук и завалилась между креслами.
     - Ваш муж, дорогая. Глядя на него, не скажешь, что это женатый мужчина. По крайней мере я бы так не сказала. А как он смотрел на вас, Боже праведный, да он просто поедал вас глазами!
     - И все же он женатый мужчина, - отчетливо произнесла Люси, делая ударение на слове "женатый". - Как вы уже, очевидно, заметили, на левой руке я ношу кольцо. И почему бы ему не смотреть на меня, ведь я его законная супруга.
     - Мужья на своих жен так не глазеют, - ехидно заметила Бетта.
     - Мой - глазеет. - Люси защищала Хита как львица свое потомство; тем не менее она не удержалась и метнула в его сторону вопросительный взгляд, просто так, на всякий случай.
     Теперь уже Хит стоял в немом удивлении, озадаченный взглядами двух леди.
     - Да-а, - задумчиво протянула Бетта, - и все-таки он просто прелесть.
     Отойдя от пожирательницы мужских сердец - о Бетте шла и такая слава, - Люси спешно пробормотала положенные по этикету прощальные слова остальным членам "Встречи по четвергам". У входных дверей Хит взял черную пелерину Люси из рук дородной служанки в белоснежном накрахмаленном переднике и аккуратно набросил на плечи жены. Она взяла его под руку, и они чинно направились к своему ландо.
     - Итак, благополучный финал, - произнес Хит, когда экипаж тронулся. Дробный цокот конских копыт задавал их беседе размеренный ритм.
     - Да, вечер удался на славу, музыканты играли просто виртуозно.
     - Я имею в виду вовсе не концерт... Пару секунд Люси колебалась с ответом:
     - Тогда, если я не ошибаюсь, ты говоришь о Даниэле и Салли.
     - Ты действительно не ошибаешься. Я видел и твой взгляд в ее сторону, и твой поднятый бокал. Этот необычный, не присущий тебе жест потряс меня более всего. Синда, милая, а ведь иной раз и ты выказываешь крепость духа.
     - Ну что ты, я всего-навсего присоединилась к общему тосту...
     - К тосту за помолвку твоего бывшего жениха и твоей, опять-таки бывшей, лучшей подруги. А теперь признайся, легко ли тебе было в этот момент? - Видя, как Люси сурово отводит взор, давая понять, что не собирается отвечать, Хит тихонько рассмеялся:
     - Ну ладно, ладно, прости меня. Я вовсе не собираюсь умалять благородство твоего поступка. Но вот что мне любопытно... Тебя этот брак не удивляет?
     - Я... признаться, мне и во сне такое не приснилось бы - Даниэль вместе с Салли, - пробормотала озадаченно Люси; ее глаза затуманились, взгляд устремился вдаль, нахлынувшие волны воспоминаний уносили ее в прошлое, и только глуховатый голосок еще связывал ее с настоящим. - Мы росли вместе втроем, но я не припомню случая, чтобы Даниэль когда-нибудь обратил на Салли внимание.
     - Нет, конечно, нет. Пока ты была рядом с ним, точно нет. Ты всегда поглощаешь все внимание мужчины.
     - Как быстро, однако, они нашли друг друга. Ведь со времени нашей с тобой свадьбы минуло всего три месяца.
     - Полноте, милочка! Это далеко не худший выбор для Даниэля. Разумеется, ей не хватает твоей решительности, ума, но во всем остальном она весьма недурна, как раз то, что нужно Даниэлю.
     - Ты, конечно, думаешь, что с Салли ему будет гораздо лучше, чем было бы со мной?
     - Позволь мне допустить невозможность последнего.
     - А ведь я могла бы стать ему хорошей женой.
     - Едва ли.
     Люси пристально смотрела на Хита, на его резко очерченный профиль. Не скрывая нарастающего раздражения, она продолжала:
     - И он мог бы стать мне верным мужем. По крайней мере Даниэль не оставлял бы меня в полном одиночестве на время своих визитов к... - У Люси едва хватило сил вовремя сдержаться от дальнейших обвинений. Слово не птица, вылетит - не поймаешь... Дикое, необузданное чувство билось в ее груди в поисках выхода, как мечется в ловушке пойманная куропатка в безнадежном стремлении освободиться. Внезапно Люси решилась открыть капкан: довольно, сейчас она выплеснет на Хита всю свою боль, гнев, разочарование - все, что накопилось за недолгий срок их совместной жизни.
     - Так кому наносятся визиты? - Узко сощуренные глаза Рэйна выдавали невиданную степень разъяренности. - Ну давай, Синда, смелее, говори до конца, раз уж начала.
     - Другим женщинам, - запекшимися от напряжения губами, едва слышно, прошептала Люси. С этими словами ее дыхание участилось, она жадно глотала воздух, и это был воздух свободы и облегчения - она говорила ему все, что думала. - Ты совсем не бываешь дома, постоянно возвращаешься глубоко за полночь, поэтому... что я могу еще думать о тебе?
     - Какого черта, что за чушь! - загрохотал Хит. - Значит, ты уверена, что я, вместо того чтобы трудиться, как и пристало благонравному супругу, слоняюсь по Бостону с разными шлюхами!
     - А разве это не правда? - Люси, как говорится, пошла ва-банк. Впрочем, не была б она женщиной, если в ее сердце не вспыхнула мерцающая звездочка надежды: вопрос исподволь подразумевал отрицательный ответ.
     После такой лихой атаки в продолжение нескольких минут Хит и впрямь выглядел пораженным, если не сказать обиженным. Люси задела его за живое. Он молчал, а она смотрела на него; пульсирующая агония тревожного ожидания с каждым мгновением приближалась к критической отметке. По правде говоря, Люси не придавала большого значения тому, что Хит скажет, важнее для нее было то, как он это сделает. И лучше бы он дал ответ как можно быстрее, иначе... иначе она не выдержит и завизжит резким, истошным визгом. Наконец Хит сказал:
     - А если я развлекаюсь с бостонскими девицами везде и всюду, где только нахожу их? Для тебя это так уж важно?
     - Значит, это правда, - придушенным от ярости полушепотом прошипела Люси. - Значит, ты встречаешься с другими женщинами...
     - Я не говорю "да" и не говорю "нет". Я только спрашиваю: какое тебе дело, занимаюсь я этим или нет?
     - Какое мне дело? Да если хочешь знать, мне на все это наплевать! - Люси нарочно трубила Хиту, желая, правда, почти безуспешно, как можно больнее уколоть его. Рэйн пришел в себя, и теперь дерзкая улыбка играла на его внешне невозмутимом лице. Для Люси это было уже слишком, и она взорвалась:
     - Что с тобой случилось! Почему, почему ты так изменился, Хит! Ведь ты был таким милым, нежным...
     - Вряд ли я стал намного хуже и черствее, Люси, но согласись, это ты не позволяешь мне быть нежным и ласковым с тобой.
     - Я не знаю, что ты хочешь от меня. - Совершенно подавленную мучительными переживаниями последних недель, Люси всю колотило крупной нервной дрожью. Казалось, все накопленное внутри нее вот-вот выплеснется наружу. - Я не знаю, почему я стала безразлична тебе, я не могу понять этой перемены в тебе... Почему ты так равнодушен... Когда мы только поженились, ну тогда, в первую брачную ночь, я думала, мы сможем... но сейчас...
     - Мы сможем сделать что? - В мгновение ока настроение Рэйна изменилось: его серьезный пристальный взгляд настойчиво требовал ответа. Люси молчала. Она не могла ничего сказать в ответ, все слова застряли у нее в горле. Хит тряхнул головой, развернулся и сосредоточил внимание на дороге. Немая сцена затягивалась, стена недоверия и напряженности, разделяющая супругов, угрожающе росла.
     - Сначала я еще питала надежду, что мы как-то приноровимся и сможем ладить друг с другом, - неуклюже, с запинками говорила Люси, сама удивляясь неловкости своей речи. - Но я не ожидала, что ты будешь встречаться с другими женщинами. Я не хочу этого, не желаю, понимаешь ты или нет! - Последней фразой Люси выдала себя с головой и тотчас же съежилась, как будто пыталась спрятаться в тесном экипаже. Она просто сгорала от стыда. Боже, как это глупо, лишь допуская возможность события, утверждать его как факт. А Хит, Хит же немедленно начнет высмеивать ее, он прекрасно понял, что в ней говорит ревность. Рэйн и в самом деле все отлично понял. Его руки напряглись, он потянул поводья на себя, притормаживая рысака. Мерин всхрапнул, потом тихонько заржал, и ландо, свернув с дороги, замерло на обочине.
     - Хит? Что ты делаешь?
     Вопрос прозвучал слишком поздно. Рэйн уже сжимал жену в стальных объятиях, таких, после которых на теле остаются синяки. Правая его рука обвила тонкую шею Люси, левой он прижимал ее тело, опрокидывая его на себя. Его губы впились в ее губы, не давая им сомкнуться. Его рот буквально опустошал ее рот в одном долгом и яростном глотке страсти. Люси даже не пыталась сопротивляться. Ей передался пыл Хита, и сейчас она трепетала от ожидания. Хит почувствовал, как внутри Люси борьба уступает место желанию; ее тело стало гибким, податливым. Он умерил неистовый натиск своего рта, его губы ласково покусывали ее уста, мягко и в то же время настойчиво поглаживая их языком. Люси в изнеможении откинулась на его плечо, она задыхалась, ее тело как будто было парализовано всесокрушающим потоком энергии, исходящей от мужа. Но тут же она впитывала эту энергию и заряжалась ею. Ее губы в ответном порыве искали его губы, жаркие и сладкие, отдавая в ответном поцелуе всю свою нежность, все свои чувства... Прильнув к его груди, она полностью капитулировала, отдавая себя на милость победителя. Необузданное исступление проникало и наполняло каждую клетку, пока наконец не превысило все возможные границы. Люси содрогнулась от пресыщенности и затихла. Хит отнял губы от ее рта, поднял голову, мышцы рук пульсировали как от неимоверного напряжения.
     - Это напоминает поцелуй женатого мужчины, только что покинувшего ложе любовницы? - хриплым голосом проговорил Рэйн. Его прерывистое дыхание нежно щекотало ее влажные губы. В ответ Люси неспешно смежила веки, руки обвили сильную мужскую шею.
     - Я уже забыл, когда в последний раз был с женщиной, - тем же хрипловатым шепотом продолжал Хит, - даже до нашей свадьбы не могу припомнить другого такого случая. Мне не нужна другая женщина и не будет нужна, только ты, я хочу только тебя, но всю сразу, и я возьму тебя, пусть сам черт стоит на моем пути. Каждую ночь я говорю себе: "Она заплатит сполна за все, за бесконечные ночные ожидания страсти, за лютый голод плоти". Но, видит Бог, час расплаты пробил, сейчас я устрою пир. - С этими словами Хит наклонился к Люси, губами нашел ее уста. И реальность растворилась, растаяла как утренний туман; Люси уже не различала ни звуков, ни запахов, ни цветов, одни лишь смутные очертания, неясные силуэты окружающих вещей. Она не знала, откуда исходит едва различимый аромат вина, от нее или от Хита, ей было безразлично, ее ли сердце так гулко стучит в груди, или это набатом бьется сердце мужа. Мироздание вокруг них прямо на глазах меняло свои привычные формы: пространство и время стали вечностью, бытие превращалось в небытие. Темный купол ночного неба опрокидывался и падал на них, рассыпаясь на лету бездной блестящих осколков черного дерева и мириадами сверкающих крохотных, не более булавочной головки, звездочек. Слова, мысли, действия - все с быстротой молнии исчезало в пространстве. Единственное, что еще реально существовало для Люси, были губы Хита и мощь его ладного, плотно сбитого тела.
     - Не было никакой любовницы, - тихо проговорил Хит, голос его уже не хрипел, - не было и быть не могло. На свете есть только одна женщина, которая владеет всеми моими помыслами, желаниями, которая терзает и мучает меня. Только она способна дать мне то, чего не даст ни одна другая... И эта женщина - моя жена! Клянусь всеми святыми, я получу сполна все, что мне причитается. Мне пришлось долго ждать, и я не пытался укротить тебя, хотя имею на это право - право мужа. Но время ожиданий прошло. Я хочу тебя, и я возьму тебя здесь, не сходя с этого места, а потом пусть разверзаются небеса и низвергают адский огонь...
     - Но, Хит... - Глаза Люси потемнели от смятения, она попыталась ослабить объятия мужа, но стальные мышцы лишь напряглись и стали еще жестче.
     - Ты просила меня подождать, и я дал тебе время. Но терпение мое иссякло, оно, как лохмотья нищего, изношено до дыр. Мы пытались играть по твоим правилам, и я все ждал, когда же ты придешь ко мне, но ты не приходила... Стена между нами все росла и росла, и теперь то, что нас разъединяет, гораздо больше того, что могло бы соединить.
     Боже милостивый, но ведь она тоже ждала его каждую ночь, а он так и не пришел! С безмолвной мольбой Люси смотрела на Хита, и слезы стояли в ее глазах.
     - Отныне мы будем играть по моим правилам, - продолжал Рэйн, взяв ее маленькое личико в свои большие ладони. - И чтобы у тебя не оставалось ни малейших сомнений, мы сегодня же приступим к исполнению супружеских обязанностей. У нас накопилось много тем для разговора, но все разговоры подождут до утра. - Едва прикасаясь, он медленно вел большими пальцами по ее темным, красиво выгнутым бровям, по капелькам влаги, выступившим на висках. Но внутренний жар распалял Хита, и, не будучи в состоянии обуздать себя, впрочем, не слишком того желая, он снова припал к губам жены. Новый поцелуй пронзил Люси с головы до ног, голова закружилась, точно она залпом выпила большой бокал вина. В немой мольбе прося о секундной передышке, она сжала запястья Хита, и немедленно его язык прервал сладострастные движения, а губы освободили ее рот. Отстранившись, он взглянул на Люси и подушечками пальцев дотронулся до лунного зайчика, сидевшего на блестящей коже ее щеки. Бессознательным движением чмокнул возлюбленную в кончик носа и усадил на место. В очах потрясенной, обессилевшей Люси отражалось одно лишь изумление. Экипаж продолжал путь.
     Несколько минут спустя ландо свернуло на маленькую круговую аллейку перед домом Рэйнов и остановилось у подъезда. Хит сошел первым и, заботливо придерживая супругу за талию, помог ей спуститься. Почувствовав под ногами твердую почву, Люси обернулась и одернула пышные складки своего вечернего туалета. Руки мужа все еще оставались на ее талии, это не было ей в тягость, она выпрямилась, взглянула на Рэйна, и сердце забилось с удвоенной частотой. Ночная тень скрадывала красивые, точеные черты лица Хита, но не могла утаить блеска его глаз, принявших цвет полуночного неба. Он притянул к себе Люси, приподнял ее на цыпочки и наклонился вперед. При всех видимых различиях их фигур - высокий Хит и маленькая Люси - они удивительно ладно подходили друг другу. Их губы встретились заново - в который раз за этот вечер? Люси закрыла глаза, по ее телу заструилось рекой тепло блаженства. Поцелуи Хита дурманили ее неземным, райским наслаждением; чувства, которые она испытывала сейчас, показались ей более глубокими, выразительными, нежели прежде. Она уже не была Люси, она ощущала себя птицей, готовой взмыть в небесную высь... В этот момент Хит прервал поцелуй, да так неожиданно, что Люси качнулась и чуть не упала, если бы не сильные мужские руки.
     - Син, поспеши в спальню и приготовь постель. Я распрягу коня и поставлю в стойло, - промурлыкал Хит, в упер глядя на Люси и покручивая пальцами непослушный завиток на ее виске. - Я не задержусь долго.
     В ответ Люси лишь кивнула. Хит ослабил свои объятия, и Люси устремилась прямиком к дому, не оглядываясь назад. Едва захлопнув за собой дверь, она зажгла лампу и подскочила к большому зеркалу. Боже, что случилось с ее губами?! Малинового цвета, вспухшие. И все же чертовски обворожительные и призывно зовущие. Куда? Пелерина отброшена в сторону, Люси стрелой влетает на второй этаж и замирает у прикрытой двери спальни. Глубокая складка на лбу от близко сдвинутых нахмуренных бровей разделяет ее лицо. Так же разделено единство внутреннего мира, он расстроился: противоречивые чувства раздирают Люси, словно в ней живут два разных существа: одно мечется в сомнении и смятении, в то время как другое, безмятежное, успокаивает: не волнуйся, скоро, совсем скоро время томления минет, придет ясность и не надо будет ломать голову о неведомом будущем. Середина же, живущая предчувствиями и ожиданиями, рассуждает философически: да сбудется то, что должно сбыться, да свершится то, что должно произойти. И Люси соглашается: права золотая середина, надо ждать, пусть будет, что будет. С этими мыслями она шагнула в спальню.
     Хрустящие свежие льняные простыни, топорщась, неровно расстилались по кровати, стеганое ватное одеяло сбивалось в комья, но Люси одолела их своей настойчивостью - супружеское ложе было готово. Затем она притушила огонь в лампе, и в комнате воцарился мягкий, расслабляющий и призывный полумрак. Через минуту сюда войдет Хит, и надо успеть все изменить в спальне, чтобы ни одна вещь, ни одна тень не напоминала о той ужасной первой брачной ночи. Подобно сумасшедшей, Люси нервно рвала застежки своего вечернего платья, сбрасывала с ног неведомо откуда взявшиеся домашние туфли и одновременно выдергивала шпильки из прически. Пуговица за пуговицей, вторая, третья, а вот еще одна... Господи, да откуда же они берутся, она не успевает расстегивать эти проклятые пуговицы... Буквально выпрыгнув из жесткой шелковой нижней юбки, подбитой на тыльной стороне миллионом кружевных оборочек, Люси оставила ее лежать на полу, словно морскую пену. Затем Люси стала снимать кринолин с тонкими обручами из стали, сзади к которому крепился турнюр. Все это громоздкое сооружение, покинутое хозяйкой, также распласталось по полу в виде огромного блина, который Люси собиралась убрать с глаз долой сразу же, как только покончит с оставшимися предметами туалета. По всей спальне летели шпильки, с силой выдернутые из прически. Так, а где этот несносный гребень? Куда же он пропал? В поисках гребня Люси скакала попеременно то на левой, то на правой ноге, снимая подвязки, стаскивая чулки и разбрасывая все по разным углам.
     Допрыгав до зеркала - к этому моменту на ней оставались только длинные панталоны и корсет, - Люси обнаружила гребень и попыталась расчесать волосы. Борьба была упорной и долгой, пока наконец волна густых и гладких каштановых волос не упала ей на плечи. Черт побери, что за дьявольские шутки? Похоже, эти дурацкие часы тикают все быстрее и быстрее. Хит придет с минуты на минуту, а еще надо успеть снять корсет, и на это уйдет бездна времени. Корсет был просто великолепен, как казалось Люси, из плотного белого холста и китового уса, накрахмаленный на пару, с плотной шнуровкой впереди. Обычно Люси сама затягивалась, насколько ей хватало сил, и завязывала шнурки бантиком. Но сегодня утром она так торопилась, что вместо бантика получился узел. Проклиная все на белом свете, Люси ногтями вцепилась в этот маленький, тугой комок переплетенных шнурко