истово припали к ее губам, что она почувствовала боль. Люси сопротивлялась изо всех сил. В отчаянии она схватила его за волосы и попыталась оторвать от себя, но вдруг поцелуй его стал нежным, мягким, теплым, манящим, таким, как тот, первый... Он старался загладить ту боль, что причинил ей сперва, и она, поняв это, перестала сопротивляться...
     Успокоившись, Люси прижалась к нему, из-за жалости, из-за сочувствия и больше не из-за чего. Его руки стали нежными, и теперь он обнимал ее совсем по-другому; он как будто хотел защитить ее, спрятать от мира. Хит еще ниже наклонил голову и поцелуй стал еще глубже. Люси стонала от удовольствия, а Хит играл своим языком так, что она не могла устоять и отвечала на каждое почти бархатное прикосновение. Казалось, разум ее помутился, она сама себя не узнавала. Ее руки гладили его шелковистые волосы. Боже, как же нежно он прижимал ее к себе, его теплая рука, скользнув по спине, остановилась на бедрах. Ее формы так подходили к его, как будто они были созданы друг для друга. Ее груди касались его широкой груди, она чувствовала не только его тело, но и властное, неуемное пробуждение его плоти. Хит еще сильнее прижал ее к себе, теперь желание затмило все.
     - Мы не должны, - прошептала она, когда почувствовала, как его губы коснулись ее шеи и плеч. Потом он целовал ее нежную шею и место прямо под подбородком. С каждым его прикосновением она понимала, что он знает о ней больше, чем она сама. Он знал, как разбудить неведомые ей доселе ощущения. Он не должен был делать этого, как, впрочем, и она не должна была поощрять его действия. - Хватит, - прошептала она, ноздри уловили уже знакомый запах его тела. А ее тело, в свою очередь, требовало, чтобы она позволила Хиту делать с ним все что заблагорассудится. Его губы снова вернулись к ее. Держа обеими руками ее голову, он в последний раз поцеловал ее и, тяжело вздохнув, сказал:
     - Это не моя вина. - Люси все отходила от него, пока не уперлась в стену одного из зданий. Ей казалось, что стук ее сердца слышен всей округе, и только голос Хита заглушил его. - Я не могу так, как вы. Не ходите за мной больше, теперь вы знаете, что будет.
     Люси стояла неподвижно, прижав руку к сердцу.
     - Возвращайтесь к отцу, - сказал он резко, - к Даниэлю. Идите же.

***

     Люси никак не могла понять своего тайного восхищения Хитом Рэйном, которого теперь в городе все звали просто конфедератом. И чем реже она видела его, тем больше думала о нем и сильнее восхищалась им. Она подозревала, что он избегает ее. Теперь он никогда не появлялся в магазине в те часы, когда она работала вместе с отцом, и не обращал на нее внимания, если вдруг встречал где-нибудь. Может, он и был прав.
     Слухи о нем распространялись по Конкорду со скоростью света, потому что Хит Рэйн стал предметом постоянного интереса горожан. Болтали, что он владелец крупной компании. Миссис Брук говорила, что однажды она вместе с мужем встретила его в Бостоне в сопровождении очень хорошо одетой дамы. Беспечные молодые люди говорили, что он часто ездит вместе с ними на дансинг в Лоуэлл и возвращается очень поздно, насквозь пропахший дешевыми духами. Ни у кого не было сомнений в том, что он сам дьявол, явившийся на Север возмущать спокойствие. Но никто из жителей не мог точно ответить на два вопроса: кто он такой и чем зарабатывает себе на жизнь? Казалось, он ничем не занимается, но в то же время у него водились деньги; он всегда был роскошно одет и имел при себе достаточно наличности.
     Потом вдруг все эти разговоры прекратились, и это произошло по той простой причине, что его не было в городе, он уехал в Бостон и жил там больше двух месяцев. Люси уже решила, что Хит никогда не вернется в Конкорд, хотя все были уверены в обратном, потому что его любимый серый мерин стоял в городской конюшне. Люси внушала себе мысль, что никогда больше не увидит Хита. Она изо всех сил старалась выкинуть его из головы, все время посвящала своим обязанностям дочери Лукаса Кэддуэлла и невесты Даниэля Коллиэра, увлеченно занималась делами Женского клуба и Благотворительного общества Конкорда, принимала участие в литературных вечерах и встречах. Как только Даниэлю удавалось оторваться от дел, он приглашал ее на танцы, которые теперь довольно часто устраивались различными обществами.
     Благотворительное общество ежегодно проводило бал для сбора средств бедным и нуждающимся. Люси избрали в организационный комитет, поэтому она принимала самое активное участие в подготовке бала, который, обычно, проводился в здании городского совета. Его темой, конечно же, было наступление весны, поэтому всю субботу Люси с другими женщинами украшали второй этаж, огромный балкон и главную лестницу.

***

     Женщины помогали друг другу наряжаться, и Люси чувствовала приятное волнение, когда доставала из коробки новое, специально купленное для этого события платье. Оно было великолепно, Люси была просто уверена, что Даниэль будет потрясен, когда увидит ее в нем. Может быть, сегодня ей удастся очаровать его настолько, что он немедленно назначит день их свадьбы.
     - Корсет слишком узок, - еле дыша сказала Люси Салли Хадсон. Салли Хадсон, маленькая, пухленькая девушка девятнадцати лет, была самой близкой подругой Люси.
     - Девятнадцать дюймов? - спросила Салли, она намотала шнурки на кулаки и с силой рванула еще раз.
     - Вообще-то, чтобы я влезла, надо восемнадцать, - прошептала Люси, закатывая глаза.
     - Боюсь, что это невозможно, - ответила Салли, с силой затягивая шнуровку. - Зачем нужно было покупать платье с талией в восемнадцать дюймов, если ты не пролезешь и в девятнадцать?
     - Я думала, что похудею.
     Сделав последнее, отчаянное усилие, Салли наконец завязала шнуровку.
     - Восемнадцать с половиной, почти то, что нужно. Настоящая осиная талия, - сказала Салли. Склонив голову набок, она любовалась своей работой. - Но в следующий раз, когда тебе захочется добиться подобного результата, лучше попробовать Сноубил.
     - Но это же совсем новый корсет от Томпсона!
     - Ах да, я видела рекламу в Гоуди. Но лично я предпочитаю Сноубил, они все-таки более жесткие.
     Очень старательно Люси надела турнюр и нижние юбки, потом подняла руки, и Салли надела на нее сверху платье. Когда оно опустилось, вокруг раздались возгласы восхищения. Платье, сшитое из белого шелка, было отделано воланами, а вокруг талии были вышиты небольшие букеты анютиных глазок. Очень глубокий вырез платья и рукава украшали розочки. Салли застегнула платье и с нескрываемой завистью уставилась на Люси.
     - Лучше и не подходи ко мне, Люси Кэлдуэлл, - сказала Салли, протягивая Люси зеркало. - Ты похожа на модель из Гоуди.
     Люси улыбнулась, глядя в зеркало, поправила прическу. Ее каштановые волосы были высоко заколоты. Но несколько локонов соблазнительно спускались на нежную шею. Малахитовые серьги и колье прекрасно подходили к ее карим глазам, а щеки горели в предвкушении чего-то необычного. Она знала, что никогда еще не выглядела так привлекательно.
     - Интересно, что скажет Даниэль?
     - Он и так от тебя без ума, а сегодня ему не останется ничего другого, как упасть перед тобой на колени и прочитать оду твоей красоте, - сказала Салли. - На твоем месте я бы поостереглась: как бы ему не пришло в голову затащить тебя в одну из комнат там, внизу.
     "Если бы все было так просто", - подумала Люси и, расправляя лепестки шелковых роз, вслух сказала:
     - Я думаю, как бы он не опоздал.
     - Опоздал? - эхом повторила Салли. - Почему? Неужели опять из-за деловой встречи?
     - Боюсь, что да.
     - Не понимаю, как ты терпишь это! Он ведь постоянно занят!
     - Я горжусь им. Даниэль - самый молодой юрист в компании, он добился этого только благодаря своим собственным усилиям. А теперь, когда война окончена и люди налаживают жизнь, ему приходится много работать.
     - Конечно, конечно, - остановила ее Салли, утомленная долгой речью. - Можно привыкнуть ко всему, даже к этим постоянным, долгим заседаниям по пятницам. Но я говорю не об этом. По крайней мере у тебя есть жених, сегодня не многие могут этим похвастаться. Сейчас так мало мужчин, и я, например, не могу себе позволить быть столь же разборчивой, как раньше. Подумать только, мне уже почти двадцать, а я даже не помолвлена.
     - Ты говоришь, словно ты уже старая дева, - сказала Люси смеясь.
     - Нет, ну что ты. Я никогда ею не стану. - Слова звучали без тени сомнения. - Я никогда не смогу стать такой, как сестрица Даниэля Абигаль, тридцать три года - и еще ни разу не целовалась! Смотри, а вот и она. Похоже, направляется к нам.
     Люси приветливо улыбнулась Абигаль. Неужели ей никогда даже не хотелось, чтобы ее поцеловали? Похоже, что нет. Абигаль, всегда строгая, с плотно сжатыми губами, имела неприступный вид. Женщина с железным характером и полным отсутствием чувства юмора. У нее были такие же карие глаза, как у Даниэля, впрочем, как и у всех в их семействе, но, глядя на них, никогда даже нельзя было предположить, о чем она думает. Абигаль души не чаяла в Даниэле, опять же как и все родственники. Кстати сказать, Коллиэры настолько сильно гордились Даниэлем, что, как Люси иногда казалось, не считали ее достойной невестой.
     - Добрый вечер, Люси, - вежливо поздоровалась Абигаль. - Даниэль просил передать тебе, что сегодня он допоздна задержится в Лоуэлле.
     - Ты хочешь сказать, что сегодня его не будет...
     - Совершенно верно, - сказала Абигаль все с тем же непроницаемым выражением лица. - Ты же знаешь, что для него значит работа, Люси. И естественно, что он не может бросить все ради каких-то танцев.
     - Конечно, нет, - ответила Люси, краснея. Сердце ее упало. Смятение и разочарование были такими непредвиденными и сокрушительными, что слезы сами собой появились на глазах. Но Люси тут же приказала себе: "Не смей плакать!" После этого Салли и Абигаль обменялись холодными взглядами, и Абигаль удалилась.
     - Это намеренный трюк, - заявила Салли. - Дождаться, пока ты наденешь платье и приготовишься, чтобы объявить, что Даниэля не будет.
     - У меня создалось впечатление, что все просто уверены, будто моя жизнь - это Даниэль, - тихим голосом сказала Люси. - Очевидно, предполагается, что сейчас я должна уйти домой или скучать здесь, пока он не соизволит прийти. Но я не собираюсь делать ничего подобного. Напротив, я собираюсь танцевать, смеяться, а может быть, даже немного пофлиртовать!
     - Люси! - Салли выглядела ошарашенной, но очень довольной. - Тебе нельзя. Что о тебе скажут?
     - Я не его собственность, по крайней мере пока. И не вижу причины отказываться от удовольствий. Да, мы помолвлены, но мы даже не объявили дату свадьбы. Так что я молодая, незамужняя девушка. И сегодня я буду веселиться от души.
     Решительно задрав подбородок, Люси вышла из уборной, держа маленький шелковый веер, как томагавк. И действительно, весь вечер она вела себя очень свободно, оживленно болтала и танцевала без устали. Люси прекрасно осознавала, что ведет себя не должным образом и тем самым привлекает всеобщее внимание. "Очень хорошо, - зло думала Люси, - когда Даниэлю расскажут об этом, вряд ли ему захочется оставаться по вечерам на работе, вместо того чтобы находиться рядом со мной". Возможно, он рассердится и потребует объяснений, может быть, будет настаивать на том, чтобы она вообще не разговаривала с другими мужчинами, ей все равно. Единственное, чего она хотела от него, так это хоть какого-нибудь проявления внимания. Поэтому, игнорируя предостерегающие взгляды отца, Люси кружилась и кружилась, меняя одного партнера за другим. Постепенно чувство обиды ослабевало в ней.
     - Я думаю, Даниэль много потерял, что не увидел вас сегодня, - шептал ей на ухо Дэвид Фрэзер, пока они вальсировали под одну очень модную мелодию. Люси с благодарностью посмотрела на него, потому что это было именно то, чего ей больше всего хотелось услышать сегодня.
     - Вы действительно так думаете? - спросила она, и Дэвид разразился целой серией комплиментов. Люси довольно улыбалась. Но прошло всего несколько мгновений, как улыбка застыла на ее губах. Через плечо Дэвида она случайно взглянула на группу людей возле столика с закусками, и кого же она увидела? Там стоял Хит. Он оживленно шутил, все смеялись, и его белозубая улыбка выделялась на загорелом лице.
     Значит, Хит вернулся.

Глава 3

     Изумлению Люси не было предела. Она даже слегка оступилась, и Дэвиду Фрэзеру пришлось замедлить движение, чтобы как-то сгладить ее неловкость. Проследив за направлением взгляда своей партнерши, он точно определил объект ее повышенного интереса.
     - Это Хит Рэйн, конфедерат, он...
     - Я знаю, кто он такой. - Люси спешно перевела взгляд на кавалера и улыбнулась. - Мне кажется странным, что он вообще находится здесь, да еще и нашел собеседников, - сказала она беззаботным тоном. - Я думала, что его здесь все ненавидят.
     - Нет, не все. Рэйн относится к тому типу людей, которых либо превозносят, либо ненавидят. Как мне кажется, некоторые из присутствующих здесь мужчин уже пытаются подражать его стилю.
     - Стилю... Вы имеете в виду стиль его одежды?
     - И этому тоже, и многому другому. Как он говорит, как ведет себя. - Кривая усмешка передернула губы Дэвида. - Да, встречаются такие субъекты. Я, честно говоря, отказываюсь понимать, в чем заключается их притягательная сила, особенно если учесть, что еще три года назад они старательно поливали нас свинцом.
     - Но разве не пришло время забыть, кто кого и когда поливал свинцом? Пора учиться ладить друг с другом, - проговорила Люси рассеянно. Ее взгляд снова был устремлен в заветный угол залы, где в окружении слушателей стоял Хит Рэйн.
     Не часто в Конкорде можно было встретить мужчину, одетого столь шикарно и модно, как Хит. Очень немногие могли позволить себе такие костюмы. В белоснежном пикейном жилете с глубоким вырезом почти до самого пояса черных брюк он выглядел просто потрясающе. Его костюм с зауженными рукавами и облегающими запястья обшлагами выгодно отличался от мешковатых, уродующих фигуру сюртуков в стиле "принц Альберт", в которые были одеты подавляющее большинство присутствующих на балу джентльменов. Вместо выходящей из моды манишки, подвязанной на шее широким бантом, на Хите была новенькая, еще хрустящая, приталенная сорочка с узким белым галстуком. Слегка выгоревшие на солнце волосы сияли здоровым блеском. Модная прическа - короткая стрижка на висках и сзади - не оставляла прочим представителям сильного пола с их кудрявыми бачками никаких надежд на успех. "Большой расфуфыренный павлин!" Возмущению Люси не было предела - Рэйн был объектом не только ее внимания. "Он чувствует, что каждая женщина в зале украдкой посматривает на него... и это ему нравится! Ни капли скромности".
     Люси продолжала вальсировать с Дэвидом, но движения ее были чисто механическими; от легкого, игривого настроения не осталось и следа. Минуту спустя девушка вновь бросила взгляд в сторону стола с закусками, но Хит уже исчез. Она обвела глазами всю залу и - Боже!
     Южанин танцевал, но с кем? Из всех присутствующих дам он выбрал Салли. Раскрасневшаяся, хихикающая Салли упивалась прикованным к ней вниманием публики - она вальсирует с конфедератом! Хит смотрел на партнершу сверху вниз. На лице его отсутствовали какие-либо эмоции, и только губы слегка изогнулись и застыли в подобии улыбки. Люди вокруг неодобрительно разглядывали эту странную пару и недовольно прищелкивали языком. Мать Салли нервно ерзала на стуле. Волна ревности окатила Люси, когда она заметила, как две белокурые головы склонились совсем близко друг к другу. "О чем они вообще могут говорить?" Люси страшно волновал этот вопрос.
     - Здесь очень душно, не так ли? - пробормотала Люси, обращаясь не то к Дэвиду, не то к самой себе. Внезапно для нее исчезли весь блеск и очарование бала; это было так явно, что не могло остаться не замеченным партнером.
     - Вы не против, если мы закончим тур вальса как-нибудь в другой раз?
     - Да, будьте так любезны.
     Дэвид заботливо проводил партнершу к противоположному выходу из залы, и Люси проворно впорхнула в одну из дамских уборных. Взяв в руки зеркало, она изо всех сил пыталась вернуть самообладание и привести себя в порядок, промокая платком капельки пота на лице и поправляя многочисленные шпильки в прическе. В зеркале пара карих глаз раздраженно смотрела на нее.
     - Что со мной сегодня? - прошептала Люси в ответ своему отражению и резким движением поставила зеркало на столик. Врожденная честность заставляла признать: да, это была ревность. Только она, Люси, имела право танцевать с Хитом Рэйном.
     Потрясенная собственным открытием, растерянная Люси твердила себе: "Но этого не может быть. У меня есть Даниэль. Я не могу любить одного мужчину и ревновать другого. С какой стати я веду себя так?"
     На балу не было Даниэля - вот в чем заключалась причина происходящего. Но не только в этом: девушка не могла разобраться в своих запутанных отношениях с южанином. Их объединяла общая тайна, тайна тех двух дней, проведенных в теплых, почему-то ставших очень близкими стенах его дома; тайна тех сокровенных бесед и тех внезапных поцелуев. Но ведь это вовсе не означало, что она претендует на благосклонность Рэйна, на его ухаживания. Ради Бога, ни о чем подобном она и не помышляла! Люси расправила пышные рукава платья, вздохнула и вернулась в залу, прямиком направляясь к столу с закусками и напитками. Бокал пунша непременно должен освежить ее и привести в чувство.
     Люси уже зачерпнула миниатюрным ковшиком розовую жидкость из наполовину опорожненной чаши, как услышала совершенно неожиданное, но произнесенное со столь знакомой интонацией:
     - Позвольте вам помочь...
     Она подняла голову и увидела бирюзовые глаза Хита, в которых танцевали лукавые чертики. Он взял из ее рук бокал и аккуратно наполнил пуншем, но не до краев, учитывая, что молодой леди будет сложно отпить из него, не расплескав ни капли на нарядное платье. Поистине, Рэйну были известны даже самые мельчайшие детали столь трудного для многих мужчин искусства должного обхождения с дамами!
     - Вам понравилось в Бостоне? - не глядя на собеседника, сдержанно спросила Люси, принимая бокал с пуншем.
     - Да, благодарю вас, - ответил он с поддразнивающей вежливостью. Его взгляд медленно скользил по Люси. Он был необычайно тронут бушующими чувствами этой молоденькой девушки, нарастающее оживление которой вот-вот должно было перерасти в отчаяние. Да будь он проклят, если не предпримет хоть малейшую попытку поддержать ее!
     - Вы ездили в Бостон по делам? - Попытка Люси изобразить нарочитое любопытство выглядела слишком искусственной.
     - К сожалению, не для отдыха. Впрочем, впечатления остались весьма посредственные.
     - Конечно, Бостон зимой не слишком привлекателен...
     - Речь идет не о Бостоне. Я имею в виду северянок. - Гримаса пренебрежения на мгновение появилась на лице Хита и тут же - в ответ на негодующий взгляд Люси - уступила место ухмылке.
     - И чем же вам не по душе северянки? - нахмурившись, с вызовом спросила девушка.
     - Только тем, что они - не вы, Синда.
     Плутовские искорки вспыхнули в его глазах, уголок рта дрогнул в озорной улыбке. В мгновение ока праведный гнев куда-то исчез, и окончательно растерявшаяся Люси вдруг... рассмеялась.
     - Ну вы и насмешник!
     - А вы, вы остаетесь для меня самой прекрасной девушкой на свете.
     Хит произнес это таким легкомысленным тоном, что для гордой северянки комплимент должен был прозвучать как настоящая издевка. Потухший было гнев вспыхнул с новой силой. Да что он себе позволяет, в конце концов! Он принимает ее за несмышленую девчонку, попавшую в сети опытного обольстителя? Глупышку, прыгающую от радости под звуки пустых комплиментов? Уловив резкую перемену в настроении Люси, Хит нимало не смутился и продолжил:
     - Это чистая правда. Вы - единственная причина моего возвращения в Конкорд. Я не мог забыть вас, даже тогда, когда более всего жаждал этого.
     - Истинная причина вашего возвращения в Конкорд