Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
67 -
68 -
69 -
70 -
71 -
72 -
73 -
74 -
75 -
76 -
77 -
78 -
79 -
80 -
81 -
82 -
83 -
84 -
85 -
86 -
87 -
88 -
89 -
90 -
91 -
92 -
93 -
94 -
95 -
96 -
97 -
98 -
99 -
100 -
101 -
102 -
103 -
104 -
105 -
106 -
107 -
108 -
109 -
110 -
111 -
112 -
113 -
114 -
115 -
116 -
117 -
118 -
119 -
120 -
121 -
122 -
123 -
124 -
125 -
126 -
127 -
128 -
129 -
130 -
131 -
132 -
133 -
134 -
135 -
136 -
137 -
138 -
139 -
140 -
141 -
142 -
143 -
144 -
145 -
146 -
147 -
148 -
149 -
150 -
151 -
152 -
153 -
154 -
155 -
156 -
157 -
158 -
159 -
160 -
161 -
162 -
163 -
164 -
165 -
166 -
167 -
168 -
169 -
170 -
171 -
172 -
173 -
174 -
175 -
176 -
177 -
178 -
179 -
180 -
181 -
182 -
183 -
184 -
185 -
186 -
187 -
188 -
189 -
190 -
191 -
192 -
193 -
194 -
195 -
196 -
197 -
198 -
199 -
200 -
201 -
202 -
203 -
204 -
205 -
206 -
207 -
208 -
209 -
210 -
211 -
212 -
213 -
214 -
215 -
216 -
217 -
218 -
219 -
220 -
221 -
222 -
223 -
224 -
225 -
226 -
227 -
228 -
229 -
230 -
231 -
232 -
233 -
234 -
235 -
236 -
237 -
238 -
239 -
240 -
241 -
242 -
243 -
244 -
245 -
246 -
247 -
248 -
249 -
250 -
251 -
252 -
253 -
254 -
255 -
256 -
257 -
258 -
259 -
260 -
261 -
262 -
263 -
264 -
265 -
266 -
267 -
268 -
269 -
270 -
271 -
272 -
273 -
274 -
275 -
276 -
277 -
278 -
279 -
280 -
281 -
282 -
283 -
284 -
285 -
286 -
287 -
288 -
289 -
290 -
291 -
292 -
293 -
294 -
295 -
296 -
297 -
298 -
299 -
300 -
301 -
302 -
303 -
304 -
305 -
306 -
307 -
308 -
309 -
310 -
311 -
312 -
313 -
314 -
315 -
316 -
317 -
318 -
319 -
320 -
321 -
322 -
323 -
324 -
325 -
326 -
327 -
328 -
329 -
330 -
331 -
332 -
333 -
334 -
335 -
336 -
337 -
338 -
339 -
340 -
341 -
342 -
343 -
344 -
345 -
346 -
347 -
348 -
349 -
350 -
351 -
352 -
353 -
354 -
355 -
356 -
357 -
358 -
359 -
360 -
361 -
362 -
363 -
364 -
365 -
366 -
367 -
368 -
369 -
370 -
371 -
372 -
373 -
374 -
375 -
376 -
377 -
378 -
379 -
380 -
381 -
382 -
383 -
384 -
385 -
386 -
387 -
388 -
389 -
390 -
391 -
392 -
393 -
394 -
395 -
396 -
397 -
398 -
399 -
400 -
401 -
402 -
403 -
404 -
405 -
406 -
407 -
408 -
409 -
410 -
411 -
412 -
413 -
414 -
415 -
416 -
417 -
418 -
419 -
420 -
421 -
422 -
423 -
424 -
425 -
426 -
427 -
428 -
429 -
430 -
431 -
432 -
433 -
434 -
435 -
436 -
437 -
438 -
439 -
440 -
441 -
442 -
443 -
444 -
445 -
446 -
447 -
448 -
449 -
450 -
451 -
452 -
453 -
454 -
455 -
456 -
457 -
458 -
459 -
460 -
служению своему государю. Обещай мне все это, и я сию же
минуту велю выпустить тебя отсюда. Я прикажу своему личному лекарю
ухаживать за тобой, пока ты не поправишься.
Николай ответил слабой улыбкой.
- Я не смогу держаться вдалеке от нее, - прохрипел он. - Знать, что
она где-то рядом... и не иметь возможности увидеть ее, коснуться ее... -
Он покачал головой. - Нет! - Он снова закашлялся, внутри все горело
огнем.
Петр отдернул руку и встал, яростно сверкнув глазами.
- Мне жаль, что ты так мало ценишь свою жизнь. Я ошибся в тебе. Ты
выбрал не жизнь для царя, а измену и смерть. Так не жди теперь ни
жалости, ни пощады!
- Любовь... - прошептал Николай, опуская голову. - Я выбираю любовь.
Он вновь впал в беспамятство, к счастью, до того, как его пришли
допрашивать. Он замерзал, тело коченело, кровь стыла... Но возникавшие в
камере призрачные фигуры не откликались на его мольбы дать ему плащ,
одеяло, огня, чтобы хоть немного согреться. Он вспоминал, как
прижималось к нему гибкое тело жены, как укрывали волны ее пышных
огненных кудрей.
- Емелия, мне холодно! - пытался он докричаться до нее, но она
мелькнула и исчезла, не услышав его зова.
Его трясло. Образы сказок его детства заполонили камеру: чудища,
оборотни, ведьмы, красно-золотая жар-птица... Она взмахнула крыльями и
превратилась в Эмму. Хохолок на макушке преобразился в сверкающие
красно-коричневые кудри, обрамляющие милое лицо. Николай потянулся к
ней, но она отшатнулась от него.
- Эмма, не покидай меня, - напрасно умолял он, но она таяла, уплывала
прочь. Тщетно он просил ее:
- Эмма... ты нужна мне!
Время закружилось, завертелось водоворотом, недосягаемым для просьб и
молитв. Он почувствовал, как жизнь покидает его и наступающая тьма
поглощает уходящее сознание, мысли, память, как все тонет в ее бездонной
глубине...
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Звучно стрелка часовая
Мерный круг свой совершит,
И, докучных удаляя,
Полночь нас не разлучит.
А. С. Пушкин
Глава 10
1877 год. Лондон
- Ник! Ник! Открой глаза!
Он невнятно забормотал, желая снова погрузиться в уютную темноту. Но
голос, нетерпеливый и тревожный, тянул его на свет, извлекая из
глубокого сна. Сморщившись, он протер глаза и, щурясь, приоткрыл их.
Оказалось, что он лежит, распростершись на постели, а рядом, на краешке
кровати, сидит его жена.
Он был жив... и она была здесь же, яркая и красивая, как всегда.
- Емелия, - выдохнул он, пытаясь приподняться и сесть. Множество
вопросов теснилось у него в голове, и он скороговоркой начал было их
задавать.
- Не так быстро! Передохни минутку. - Эмма склонилась над ним и,
окинув странным взглядом, приложила к его губам тонкий палец. - Ты
говоришь по-русски. Но ты же знаешь, что я едва понимаю одно-два слова.
Он озадаченно замолчал, пытаясь сообразить, как спросить по-английски
то, что его интересовало.
- Я думал, что никогда больше не увижу тебя снова, - наконец хрипло
произнес он.
- Я и сама начала сомневаться, - суховато откликнулась Эмма. -
Поначалу я решила, что ты притворяешься... пока не брызнула тебе в лицо
холодной водой. Но когда это тебя не оживило, мне пришлось послать за
доктором. Он еще не приехал. - Она склонилась ближе и положила ему на
лоб прохладную ладонь. - С тобой все в порядке? Голова не болит?
Николай ничего не мог ответить. Все его внимание было устремлено на
нее. Его переполняли непривычные отчаянные порывы: он жаждал схватить ее
в объятия и излить ей душу, но тогда она сочтет, что он сошел с ума.
Эмма медленно убрала руку с его лица.
- Почему ты на меня так уставился?
Николай оторвал от нее взгляд и осмотрел комнату.
Его спальня выглядела так же, как всегда: резная темная мебель,
панели из красного дерева на стенах.
Неподалеку стоял Роберт Соме, худощавое лицо его было встревоженным.
Он улыбнулся Николаю:
- Мы беспокоились о вас, ваша светлость.
Николай растерянно заморгал и вновь перевел глаза на Эмму:
- Что со мной случилось?
Эмма пожала плечами.
- Я знаю лишь, что ты рассматривал портрет, который реставрировал
мистер Сомс... Тот, поразительно на тебя похожий. И вдруг ты ужасно
побледнел и потерял сознание. Мистер Сомс был так любезен, что помог мне
со слугами перенести тебя наверх. Ты был в беспамятстве не меньше часа.
- Одного часа? - ошеломленно повторил Николай. Опустив глаза, он
увидел, что рубашка на нем расстегнута до пояса.
- Ты почти не дышал, - покраснев, объяснила Эмма.
Еще не вполне придя в себя, Николай провел ладонями по груди и ощутил
под пальцами привычные рубцы. Он потер их, убеждаясь, что они существуют
на самом деле. Роберт Соме отвернулся, явно испытывая неловкость при
виде шрамов.
- Наверное, мне лучше оставить вас наедине, - сказал он, пятясь к
двери.
- В этом нет нужды... - начала было Эмма и, когда Соме все-таки
вышел, подняла глаза к небу. Горькая усмешка искривила ее губы. - Как
будто нам может понадобиться интимная обстановка, - пробормотала она.
В голове Николая хороводом проносились, сменяя друг друга, образы и
слова. Прошлое и настоящее смешались.
Переполненный любовью к Эмме, жаждой ее близости, он потянулся к ней.
Она резко отпрянула.
- Не прикасайся ко мне, - низким голосом проговорила она вставая. -
Теперь я вижу, что с тобой все хорошо и ты можешь сам дождаться врача. Я
должна идти, у меня много дел. Налить тебе воды?
Она налила из фарфорового кувшина в хрустальный стакан воды и подала
ему. Пальцы их на мгновение соприкоснулись, и Николай почувствовал, как
по нему пробежала теплая дрожь. Он выпил, жадно захлебываясь, прохладную
воду и вытер рот тыльной стороной ладони.
- Ты вроде не в своей тарелке, - заметила Эмма. - Возможно, это все
из-за неумеренного возлияния? Рано или поздно такое должно было
случиться. При том, сколько ты пьешь, удивляюсь, что это не произошло
раньше... - Она замолчала, заметив, что Николай не сводит глаз с
висевшей в углу иконы. - В чем дело? Что происходит?
Медленно отставив стакан, Николай поднялся с постели и, пошатываясь,
направился к образу Ильи-пророка. С восемнадцатого века икона была
покрыта окладом, усаженным драгоценными камнями.
Николай провел пальцами по открытой части иконы, подцепил ногтями
одну из золотых пластин оклада и отогнул ее, не обращая внимания на
растерянные возгласы Эммы. Зажав в кулаке пластину, он впился взглядом в
изображение.
По краю алого облака шла резкая царапина... царапина, которую сделал
он сто семьдесят лет назад! Николай провел по ней указательным пальцем и
почувствовал, как по щеке его поползла горячая жгучая слеза.
- Это был не сон, - вдруг севшим голосом произнес он.
Эмма стала у него за спиной.
- Почему ты так странно себя ведешь? - требовательно спросила она. -
Почему обдираешь икону? Почему?.. - Она захлебнулась словами и смолкла,
когда он повернулся к ней. - Господи, - прошептала она, попятившись. -
Что с тобой происходит?
- Останься со мной. - Николай не глядя уронил на пол оторванную
золотую пластину и направился к ней медленно-медленно, словно боясь, что
быстрое движение ее спугнет и она бросится прочь. - Эмма... есть нечто,
о чем я обязан тебе рассказать.
- Мне не интересны никакие твои рассказы, - резко оборвала она его. -
После того что я сегодня выяснила... как ты загубил мои отношения с
Адамом и разрушил всю мою жизнь...
- Мне очень жаль.
Эмма потрясла головой, как будто плохо его расслышала.
- Что?! Ну и ну! Впервые слышу, чтобы ты просил извинения. Такого еще
не бывало. И ты считаешь, этого достаточно, чтобы уладить все, что ты со
мной сотворил?
Он мучительно искал слова:
- Со мной кое-что произошло. Не знаю, как объяснить, чтобы ты
поняла... Я никогда не говорил тебе правды о моих чувствах к тебе. Не
хотел их признавать. А когда они стали слишком сильными, и я уже не мог
с ними справиться, то постарался причинить тебе боль... чтобы ты
держалась на расстоянии...
- Значит, ты именно поэтому спал с другими женщинами? - с язвительным
презрением спросила она. - Потому, что твои чувства ко мне были чересчур
сильными?
От глубокого стыда Николай не мог смотреть ей в глаза.
- Я больше никогда так не поступлю, Эмма. Никогда...
- Мне все равно, что ты будешь делать и как себя вести. Хоть каждую
ночь спи с разными женщинами. Мне наплевать! Только оставь меня в покое.
- Мне не нужны никакие другие!.. - Николай схватил ее в объятия,
прежде чем она успела увернуться.
Поразительная яростная радость овладела им, когда он вновь с
невольной свирепостью сжал ее податливое тело. Эмма застыла, словно
одеревенев, отвергая его своей безучастностью.
- Я заставлю тебя забыть все плохое, что я натворил, - произнес
Николай. - Клянусь, я сделаю тебя счастливой... Только дай мне
попытаться. Я хочу лишь одного - любить тебя! Тебе даже не надо отвечать
мне любовью.
Эмма оцепенела: слова его отдались в ней эхом чего-то далекого и
забытого.
- Что ты сказал? - слабым голосом переспросила она, начиная дрожать.
Отбросив всякую гордость и осторожность, он положил свое сердце к ее
ногам.
- Тебе надо узнать правду. Я давно люблю тебя, Эмма. Я сделаю для
тебя все, даже отдам за тебя жизнь...
Эмма вырвалась из его рук, дрожащая и разгневанная.
- Что, ради Господа Бога, ты пытаешься мне внушить? Хочешь свести
меня с ума?.. На протяжении многих дней и ночей ты доказывал мне, какой
ты бессердечный негодяй... И вдруг падаешь в обморок перед картиной, а
придя в себя, объявляешь, что я - любовь всей твоей жизни!.. Что за
извращенную игру ты затеял?
- Это не игра.
- Ты не способен на любовь. Ты всегда заботился только о себе...
- В прошлом так и было. Но теперь все иначе. Теперь я наконец понял,
что...
- Не смей лгать, что вдруг изменился! Только глупец поверит подобным
словам из уст человека, отвергшего собственного ребенка.
Николай дернулся как от удара.
- Я собираюсь стать Джейкобу настоящим отцом, - мрачно заявил он, -
хорошим отцом. Он будет жить счастливо и благополучно до конца своих
дней...
- Хватит! - Лицо Эммы пылало от ярости. - Я и помыслить не могла, что
в тебе столько мерзости. Одно дело - обманывать пустыми обещаниями меня,
но лгать маленькому мальчику, внушать ему, что ты его любишь... Ты
искалечишь ему душу!
- Я действительно его люблю.
- Ты бросил его на произвол судьбы так же, как всегда поступал со
всеми. А я потом не смогу ничем ему помочь! О, мужчины - такие
бессовестные, трусливые лгуны! Сначала вы заставляете поверить, что на
вас можно положиться, а потом без оглядки бросаете поверивших. Нет, я не
дам тебе возможности предать таким образом меня и Джейка... Я этого не
допущу.
- Отныне ты можешь на меня положиться. Я докажу это тебе тысячу раз.
- Николай поднес к губам ее напрягшуюся руку и прижался к стиснутому
кулачку. - Я никогда больше не причиню тебе горя. Поверь мне!
Эмма пристально вглядывалась в его глаза, и от того, что она в них
увидела, у нее перехватило дыхание. Вывернувшись из его рук, она
отбежала в другой конец спальни.
- Будь ты проклят, - простонала она и, хлопнув дверью, выскочила из
комнаты.
***
В своей маленькой гостиной Эмма сжалась на кушетке, обхватив руками
колени. От набежавших вопросов голова ее шла кругом. Да, у Николая
нельзя было отнять способности снова и снова удивлять. Но такого...
такой насмешки, такой издевки он еще себе не позволял! Сейчас он
пытается убедить ее в том, что любит. Но не пройдет и дня, как он в
очередной раз обидит и унизит. Что за гадкий характер!
Но глаза!.. В его глазах была такая странная... уязвимость. Что, ради
всего святого, с ним произошло? Она вновь вызвала в памяти сцену в
библиотеке: только что Николай надменно стоял посреди комнаты, а в
следующее мгновение, увидев портрет своего предка, упал, потеряв
сознание.
- Похоже на апоплексический удар, - сказал Роберт Соме, опустившись
вместе с Эммой около него на колени.
- Но он еще так молод!.. - воскликнула она, кладя голову Николая к
себе на колени. - О Боже, может быть, это вызвано его привычкой
выпивать. Пожалуйста, пошлите за доктором! - Она бережно пристроила
поудобнее его голову и пригладила словно выгоревшие на солнце волосы.
Слуги помогли перенести князя в спальню. Эмма не оставляла его ни на
минуту. Она себя не понимала, не была уверена, из-за чего так
испугалась. В конце концов нельзя было назвать их брак настоящим. Они не
любили друг друга. И все же, когда он наконец открыл глаза, она испытала
огромное облегчение.
Во время этого "мертвого" сна произошло нечто необъяснимое. Придя в
сознание, Николай повел себя весьма странно. Он заявил, что любит ее.
Она засмеялась недоверчиво и почувствовала, что еще секунда - и она
зарыдает.
"Клянусь, я сделаю тебя счастливой... Только дай мне попытаться. Я
хочу лишь одного - любить тебя! Тебе даже не надо отвечать мне любовью".
Эти слова невероятно потрясли ее. У Николая был особый дар - проникать
сквозь любую защиту. Особенно это касалось ее.
- А ведь Тася меня предупреждала, каков ты, - тихо промолвила Эмма. -
Она говорила, что ты станешь лгать, и манипулировать мной, и изменять
мне. Она была права. Что ж, я положу конец твоим играм, Ник. Ради
Джейкоба и ради себя самой.
Она направилась в спальню Николая и, расправив плечи, вошла в
приоткрытую дверь. Доктор Уэйд, задумчивый седой человечек в очках,
убирал инструменты в медицинский саквояж.
- Как он? - коротко поинтересовалась Эмма прямо с порога.
- Видите ли, ваша светлость, - негромко ответил доктор, с улыбкой
подходя поцеловать ей руку, - по тому, с какой спешкой меня сюда
вызвали, я ожидал увидеть князя на смертном одре. Однако ваш супруг
выглядит отлично и здоровье его вроде бы в полном порядке. Я ничего
плохого не обнаружил.
- Что же могло стать причиной его обморока? - нахмурилась она. - Он
ведь был без сознания около часа.
Доктор покачал головой:
- Я не смог найти никакой видимой физической причины этого.
- Но он не разыгрывает болезнь! - настаивала Эмма. - Я делала все
возможное, только что булавками не колола, чтобы привести его в чувство.
- Есть много непонятного в деятельности мозга, - ответил доктор Уэйд.
- Как я понял, обморок князя Николая был вызван видом некоего портрета.
Можно предположить, что этот портрет напомнил ему какие-то мучительные
события его прошлого.
Эмма оценивающе посмотрела на мужа. Его лицо было замкнутым,
бесстрастным и, пожалуй, загадочным. Она почувствовала его нетерпеливое
желание, чтобы врач поскорее удалился.
- Мучительные события, - пробормотала она. - Что ж, их в твоей жизни
хватало... Не так ли?
Николай сосредоточенно застегивал рубашку.
- Больше это не повторится.
- Пожалуйста, сообщите мне, если все-таки это случится вновь, -
сказал доктор Уэйд. - А до тех пор примите мои наилучшие пожелания.
- Я провожу вас, - вежливо наклонила голову Эмма. Доктор покачал
головой.
- Пожалуйста, останьтесь с супругом, ваша светлость. Я, кажется,
хорошо знаю дорогу в этом доме. - И он, подмигнув ей, удалился.
Скрестив руки на груди, Эмма посмотрела на мужа.
- Как ты себя чувствуешь?
- Отлично. Вовсе не было нужды вызывать врача.
- Небольшой медицинский осмотр еще никому не вредил.
Николай фыркнул:
- Подожди, пока тебя не начнут тыкать то в живот, то под ребра.
Он поднялся, заправляя в брюки рубашку.
Эмма переступила с ноги на ногу, испытывая неловкость от того, что
присутствует при его одевании.
- Я пришла, чтобы предупредить тебя, - сухо проговорила она. -
Вероятно, я вскоре уеду отсюда и заберу с собой Джейка.
Он вскинул глаза, взгляд его внезапно стал пронзительным. Хотя он не
произнес ни слова, но выражение лица и вся его фигура выражали резкое
неприятие ее намерения.
- Я еще не приняла окончательного решения, - твердо, но сдержанно
продолжала Эмма. - Однако в первую же секунду, как только почувствую,
что ты вредишь Джейку, я увезу его отсюда.
- Только попробуй, - негромко произнес Николай. - Увидишь, что
произойдет. - Он говорил небрежным тоном, но так, что у нее мурашки
побежали по коже. - Вы останетесь здесь. Джейк - мой сын. А ты - моя
жена.
- Ну конечно... Всемогущий князь Николай так сказал! - с издевкой
почти пропела она. - Может, кто-то тебя и боится, но не я. Я - не
беспомощное, бессловесное существо, которое можно запугать и заставить
выполнять твои приказы. Ты не можешь принудить меня оставаться здесь с
тобой.
- Я могу принудить тебя захотеть этого.
Столько было в нем надменной, властной силы, упрямой и цельной, что у
Эммы захватило дух. Она ничего не ответила, хотя он явно этого ждал, не
стала спрашивать, зачем ему это, не попыталась вступить в пререкания.
Она предпочла отступить, пробормотав:
- Я сообщила тебе свои намерения.
После такой заключительной фразы ей следовало быстро удалиться, но
Николай приблизился и навис над ней, пугая своей мощью. Для женщины,
привыкшей играть с тиграми и другими дикими зверями, ощущение
физического страха было крайне непривычным.
- Прежде чем ты уйдешь, - продолжал Николай, - позволь сообщить тебе
о моих намерениях. Я собираюсь вскоре вернуться в твою постель.
Собираюсь стать тебе таким мужем, каким обязывался быть перед Богом.
- И не надейся!
- Я не позволю тебе покинуть меня. Ты слишком мне нужна.
Он никогда раньше не был таким - прямым, ошеломляюще искренним,
откровенно выражающим свои чувства. И этим он пугал ее гораздо больше,
чем прежней равнодушной небрежностью.
- Тебе не нужен никто, - с трудом произнесла она.
- Это не правда. Посмотри внимательнее, Эмма. Посмотри на меня и
скажи, что ты видишь.
У нее не было сил повиноваться. Она слишком боялась того, что может
прочесть в его глазах. Нагнув голову, она бочком протиснулась мимо него
к двери и бросилась опрометью прочь. Слава Богу, он не стал ее
задерживать, хотя она ощущала на себе его жаркий взгляд, пока не
завернула за угол, скрывшись из виду.
***
Несколько минут Николай оставался один. Ему хотелось выпить
чего-нибудь крепкого и бодрящего, но он сдержался. Больше он не будет
затуманивать голову алкоголем, не будет заглушать спиртным свои эмоции и
наслаждаться приятной пьяной дремотой. Ему нужно сохранять ясность
мысли. Он ненавидел мрачное одиночество, на которое сам себя обрек. А
еще ему было невыносимо видеть враждебность на лице Эммы. О, если бы она
могла вернуть ему прежнее понимание и доверие! Он должен найти способ
заставить ее вновь полюбить его.
- Емелия! - с тоской прошептал он, отчаянно желая узнать, что сталось
с ней. Что довелось ей испытать после его смерти? Страдала ли она? Нашла
ли в чем-то утешение? Был ли в ее жизни другой мужчина? Мысль об этом
наполнила его душу жгучей ревностью. Ему необходимо все это узнать!
Иначе вопросы без ответов сведут его с ума.
Он отправился в библиотеку и начал рыться в старинных книгах и
рукописях, разыскивая хоть какие-то обрывки сведений. Но в них ничего не
было о судьбе Емелии Васильевны и крайне мало - об их сыне Алексее.
В одной из семейных хроник упоминалось, что в Москве внезапно
объявился молодой человек Алексей Ангеловский, который провел детст