- Не двигайся, - прошептал он, лаская ее бедра, - совсем не двигайся.
   - Почему? - удивилась Мира, но он не отвечал.
   Его губы ласкали ее кожу ниже пупка. Каждый мускул ее тела  дрожал  и
жаждал его прикосновений. Его руки властно гладили  ее  округлые  бедра,
разведенные в стороны,  и  внезапно  она  ощутила,  как  его  язык  ищет
маленький вход в ее лоно.
   - Алек, пожалуйста, люби меня. - Мира хотела,  чтобы  он  вернулся  к
привычным ласкам и вошел в нее. Ее влажное тело трепетало от желания.
   - А я и люблю, - ответил он, по-своему истолковав ее слова.
   Мира облегченно вздохнула, когда Алек оторвался от ее бедер,  ожидая,
что вот сейчас он войдет в нее. Но вместо этого он спустился еще ниже  и
продолжал целовать ее. Она вскрикнула от незнакомого ранее  наслаждения,
протянула к нему руки, и их пальцы переплелись. Наслаждение  было  столь
велико, что она боялась потерять сознание.
   Мира лежала, не говоря ни слова, погрузившись  в  темноту  и  тишину.
Алек снова склонился над ней, поцеловал ее в шею.
   - Позволь я отнесу тебя на кровать, - прошептал он.
   Она кивнула и обняла его за шею. Алек с легкостью поднял ее и опустил
на мягкую постель. Он принялся с жадностью целовать  ее,  пламя  страсти
вновь охватило их.
   - Мира... - шептал он, стараясь сдержать дрожь,  но  застонал,  когда
Мира выгнулась, открываясь ему навстречу.
   Они с упоением познавали блаженство  любви,  объятия,  прикосновения,
открывая тайны, которые известны лишь любовникам.
   Алек узнал, что ей нравится погружать пальцы в волосы на  его  груди,
что ее ноги словно созданы для того,  чтобы  обнимать  его  бедра.  Мира
обнаружила, что может вызвать у него дрожь наслаждения,  если  осторожно
проведет ногтями  по  его  спине,  и  Алек,  который  никогда  не  терял
самообладания, был не силах сдержать стон блаженства. Он зарылся лицом в
ее волосы и слышал только ее прерывистое дыхание и  страстные  стоны.  И
лишь тогда он позволил себе погрузиться в ее бархатные глубины,  дарящие
ему непередаваемое наслаждение.
   Потом они долго молча лежали, обнявшись, ее голова покоилась  у  него
на плече, рука обнимала талию. Алек взял  ее  руку  и  поцеловал  каждый
пальчик, приподнялся на локте и посмотрел на улыбающуюся Миру. Вдруг его
лицо стало серьезным.
   - Как мог я так долго жить без тебя? - со страхом в голосе проговорил
он. - Я жил вполсилы. Я не знал, что ты так нужна мне.
   - Я тоже не могу жить без тебя. - Глаза Миры наполнились  слезами.  -
Не только после сегодняшней ночи.
   Он провел пальцами по ее губам, успокаивая.
   - Не говори так. Не бойся будущего. Теперь ты моя, и ничто не в силах
изменить мои чувства к тебе. Даже ты сама.
   Мира согласно кивнула, пытаясь остановить слезы. В эту минуту она так
любила и доверяла ему, что была готова рассказать все о  своем  прошлом.
Ей казалось, что именно  в  этот  момент  они  могут  поделиться  самыми
сокровенными мыслями. Слова были готовы  сорваться  с  ее  губ,  но  она
вовремя остановилась.
   Нет. Сейчас она не может ему все рассказать и,  наверное,  не  сможет
никогда.
   - Никогда не оставляй меня...
   - Нет, конечно, никогда. - Он нежно поцеловал ее влажные щеки.
   - Я боюсь за тебя. Я не хочу, чтобы вы с Карром  расследовали  дальше
дело Холта.
   - Но я должен.
   В ее влажных глазах засветилось упрямство.
   - Я тебя просто не отпущу, Алек.
   - Я не собираюсь уезжать в ближайшие несколько дней.
   - Если ты соберешься уехать, я устрою жуткую сцену.
   - Сколько угодно, если простишь меня после возвращения.
   - Я прощаю тебя прямо сейчас, - прошептала Мира.
   Его губы неторопливо нашли ее рот,  руки  блуждали  по  телу,  находя
новые и новые отзывчивые местечки.
 
*** 
 
   Мира всегда думала,  что  после  свадьбы  она  будет  лучше  знать  и
понимать мужа. Жизнь супругов в ее представлении всегда была  связана  с
открытостью отношений и взаимопониманием. Но вскоре  она  почувствовала,
что Алек был намного сложнее,  чем  она  предполагала.  Она  никогда  не
знала, как поведет себя Алек с ней в эту ночь - как нежный любовник  или
похотливый выдумщик, игривый проказник  или  коварный  соблазнитель,  от
которого ее телу не удастся скрыть ни одного секрета.
   Большую часть времени они проводили вдвоем; он без конца баловал  ее,
дарил драгоценности, шелка; он будил еще до рассвета и читал  стихи  или
шептал на ухо свои необычные  желания.  Иногда  он  поощрял  ее  желание
прокатиться на нем верхом и возился с ней, как с непотребной  девкой,  а
Мира дразнила его, сверкая голыми бедрами, задрав юбку, будто переходила
вброд бурный ручей.
   Однажды вечером, когда  Мира  принимала  теплую  ванну,  она  ощутила
прикосновение его ищущих рук.
   - Осторожно!  В  прошлый  раз  ты  чуть  не  утопил  меня,  -  игриво
отбивалась Мира от Алека.
   Вместо ответа он опустил руки в воду и дотронулся  до  сосков.  Через
пять минут такой игры она запрокинула  голову  и,  неровно  дыша,  стала
повторять его имя. Он продолжал ласки, целовал ее в  шею,  грудь,  видя,
что от удовольствия она закрыла глаза и наслаждалась его прикосновениями
и теми чувствами, которые они вызывали.
   Мира была прилежной ученицей, овладевая вершинами любовной науки. Она
умела наслаждаться и получить  удовольствие  от  занятий  любовью.  Алек
всегда бывал разным: иногда страстный и нежный, а иногда шаловливый,  но
он никогда не был эгоистом в  постели.  Постепенно,  шаг  за  шагом,  он
сокрушал страхи и предубеждения Миры, убеждая ее, что любовный акт - это
один из способов выражения чувств и ему надо учиться как искусству.
   В присутствии посторонних Мира умело играла роль дамы высшего света -
сдержанной, образованной, во всем прислушивающейся  к  словам  мужа.  Но
стоило им остаться вдвоем, она становилась естественной и  открытой,  не
скрывающей своих чувств. Они часто спорили о политике и  государственных
делах,  в  которые  обычно  не  принято  посвящать  женщин.  Как-то  они
заговорили о росте преступности в Лондоне.
   Эта тема обсуждалась в парламенте, но, кроме того, у каждого  из  них
были свои причины интересоваться этим вопросом.
   - Ты читал сегодняшнюю статью в "Тайме" о кораблях? -  спросила  Мира
за послеобеденной игрой в карты. Вечерние тени лежали  в  углах  комнат,
стол освещался канделябром.
   - Нет, не читал.
   - Это правда, что пятьсот заключенных содержатся на  десяти  кораблях
на Темзе?
   - Да, в обычных тюрьмах уже не хватает места.
   - В статье говорится, что на ночь трюмы запирают.  Как  же  эти  люди
дышат? Что будет, если там начнется эпидемия или возникнет пожар?
   - Выживут только сильнейшие. Многие  погибают  там.  -  Алек  потерял
интерес к картам и положил их картинкой вниз на стол.  -  В  большинстве
случаев смерть для этих  парней  лучше,  чем  будущее.  Все  их  занятия
ограничиваются игрой в карты и драками. Те, кто покрепче,  чистят  реки,
некоторые шьют униформу.
   - А после освобождения? - задала вопрос Мира, взволнованная тем,  что
услышала.
   - Ну, например, после такого ада, как Ньюгейт, вышедший  из  ее  стен
пытается отомстить системе и обществу, которые засадили его туда.
   - Поэтому они объединяются в банды? Чтобы отомстить обществу?
   Алек утвердительно покачал головой,  и  Мира  с  грустью  подумала  о
Гийоме. Она молилась, чтобы после их расставания он не стал членом одной
из таких групп. Хотя он за свою жизнь  и  совершил  много  преступлений,
Мира все-таки надеялась, что у брата хватит ума и осторожности и  он  не
зайдет слишком далеко.
   - Ты что-то вспоминаешь? - заинтересованно спросил Алек.
   - Ничего, - ответила она с наигранной легкостью, которую трудно  было
изобразить после таких размышлений.
   Алек замолчал. "Когда же, - думал он,  -  она  наконец  поверит  мне?
Произойдет ли такое когда-нибудь?"
   - Я скажу, чтобы нам принесли чаю,  -  сказала  Мира,  вставая  из-за
стола. Она задела платьем карты, и они  полетели  на  пол,  как  осенние
листья, подхваченные порывом ветра.
   Алек не отрываясь смотрел на упавшие карты. Мира  вернулась,  но  он,
пристально уставившись в пол, не обращал на нее внимания.
   - Алек? Что-нибудь случилось? - спросила Мира, с беспокойством  глядя
на мужа. Он закрыл глаза и отвернулся.
   - Господи, я не помню. - В его голосе звучало раздражение.
   - Что ты не помнишь? Почему ты так смотрел на карты?
   - Я первый.., обнаружил тело Холта, - ответил Алек.
   Мира сочувственно пожала его руку. - Это было поздно ночью, в  темном
переулке. Не помню деталей.., я был тогда сильно пьян.  Я  сразу  понял,
что произошло... Сейчас я вспомнил, что рядом с телом лежали карты.
   Мира не понимала, почему это так важно.
   - Может быть, Холт просто носил их с собой, - предположила Мира.
   - Может быть.
   Она вновь почувствовала, что он удаляется от нее.
   - Как ты нашел его?
   - Мы договорились встретиться в "Раммере", это  недалеко  отсюда.  Он
послал мне записку, в которой просил прийти и обсудить кое-что важное.
   - Что именно?
   - Это касалось девушки по имени Лейла. Он любил ее... она пропала,  и
Холт искал ее. - Погруженный в воспоминания, Алек смотрел сквозь Миру. -
Я думаю, он узнал, что с ней случилось, кто украл ее.
   Мира нежно пожала руку мужа.
   - Уже поздно... Пойдем спать.
   - Иди. Я приду попозже. - Подняв с пола карту, Алек остановил на  ней
отсутствующий взгляд. Казалось, он забыл о присутствии жены.
   Он пришел в спальню очень поздно. Мира почувствовала, как Алек  нежно
поцеловал ее и лег рядом. Пытаясь заснуть, Алек закрыл глаза, попробовал
расслабиться, но беспокойные вопросы и воспоминания не давали ему покоя.
   Он долго ворочался, но в конце концов оставил вес попытки заснуть. Он
сел на постели, чувствуя себя разбитым и усталым. Его мысли уже  не  шли
стройным чередом, а кружились в бешеном вихре.
   Мира, которая тоже  не  могла  заснуть,  понимая  беспокойство  мужа,
повернулась к нему и негромко сказала:
   - Ты скорее заснешь, если постараешься расслабиться и  ни  о  чем  не
думать.
   - Я засну, если ты перестанешь стаскивать с меня это чертово  одеяло!
- воскликнул он.
   - Ночной кошмар о Холте? - спокойно поинтересовалась Мира, не обращая
внимания на его вспышку.
   Он откинулся на подушки.
   - Частично.
   Поняв, что муж не хочет с ней говорить об этом, Мира  повернулась  на
другой бок и задремала. Но Алек продолжал беспокойно ворочаться и  снова
разбудил ее. У него был  утомленный  и  расстроенный  вид.  Сердце  Миры
сжалось  от  жалости.  Она  осторожно  откинула  ему  волосы  со  лба  и
прошептала что-то нежное.
   Он приоткрыл глаза;
   - Что?
   - Тебе лучше перевернуться.
   - Извини. - Он все еще никак не мог понять смысл ее слов.
   - Тебе жарко, ляг на середину, там простыни попрохладнее.
   - Это не поможет...
   - Позволь, я поправлю тебе подушки. Вот так лучше?
   - Немного. - Алеку были приятны эти знаки внимания.
   Мира умела успокаивать его, возвращать ему силы.
   - Постарайся не думать ни о чем хотя бы несколько минут.
   - Это не так-то просто.
   Мира придвинулась ближе к мужу и легонько коснулась губами  его  губ.
Ее прикосновение было прохладным и сладким. Кончиком языка  она  провела
по контуру  его  губ.  Алек  оторвал  голову  от  подушки  и  повернулся
навстречу ее губам.
   Она водила пальцами по его сильной груди, упругому животу.
   - Это очень просто, - прошептала  она,  целуя  его  в  подбородок.  -
Просто думай обо мне.
   Мира наклонилась над ним, задев упругим розовым соском его  грудь.  В
ответ его сердце учащенно забилось. Она  подарила  Алеку  долгий  нежный
поцелуй; все тяжелые  мысли  и  воспоминания,  не  дававшие  ему  покоя,
исчезли.
   Мира отбросила упавшие ему на грудь волны  ее  каштановых  волос,  ее
изящные маленькие руки скользили по его коже. Она не спешила, не обращая
внимания на его нетерпеливый шепот. Прохладными  пальцами  она  касалась
его плоти, лаская, чувствуя его напряжение и желание. Мира жаждала его и
боролась  с  этой  жаждой;  она  дразнила  Алека,  как  дразнит  бабочка
пытающегося поймать ее котенка. Тишина ночи нарушалась шепотом и стонами
двух любовников. Алек не выдержал, взял Миру за бедра и посадил на себя.
Предаваясь блаженству,  она  запрокинула  голову,  отдаваясь  страсти  и
наслаждению.
   Когда любовная игра закончилась. Мира, медленно приходя в себя, легла
рядом с Алеком. Алек уснул.  Его  поза  и  лицо  дышали  умиротворением.
Сегодня он уже не будет ворочаться и просыпаться.  Он  проспит  до  утра
тихим и спокойным сном. Мира тихо улыбалась, глядя на него.
 
*** 
 
   - Еще один кабак. Какой это по счету - сорок второй или сорок третий?
- поинтересовался Карр, когда они с Алеком  шли  по  грязной  лондонской
улице. - Черт побери, мне начинает это надоедать. За последние несколько
дней мы обошли почти все притоны Лондона. Я покупал  выпивку  убийцам  и
головорезам, общался с этими отвратительно грязными  людьми,  и  никаких
следов Титлера.
   Похоже, никто не слышал о нем. Ты отдаешь себе отчет в  том,  где  мы
бродили эти несколько дней? Я уже забыл, как выглядит солнце. Я  столько
дышал дымом, что после этого чистый...
   - Не надо сравнений, - угрюмо бросил Алек. - Мы оба приобрели хорошую
тюремную бледность.
   Их невзрачный вид дополняла поношенная одежда, которая когда-то  была
хорошей    и    дорогой.    Карр    иронично     назвал     их     стиль
"потрепанно-элегантным".
   За последние дни Фолкнеры узнали многое о жизни лондонских  притонов.
В них скрывались преступники; часто там коротали время  те,  кто  только
что вышел из тюрьмы. В притонах хранились  ворованные  вещи;  там  можно
было нанять человека для кражи, убийства или  дачи  ложных  показаний  в
суде. Это было место встреч преступников,  там  они  проводили  время  и
развлекались.
   На этот раз они направлялись в излюбленное место сборищ членов  банды
"Стоп Хол Эбби". Кузены надеялись, что там они  найдут  Титлера  или  по
крайней мере какую-нибудь зацепку для дальнейших поисков.
   Экипаж ехал по улице, вдоль  домов,  напоминавших  Алеку  клетки  для
кроликов:  много  маленьких  грязных  двориков  и   старых   разрушенных
построек. В этих кварталах убогие постройки громоздились одна на другую,
за что их и любили всякие  подозрительные  личности  -  можно  мгновенно
скрыться при облаве.
   - Господи, похоже, это самый  ужасный  район  из  всех,  которые  нам
пришлось увидеть.
   - Замолчи! - Алек резко  повернулся  к  Карру  и  уставился  на  него
холодным взглядом. - Больше никаких жалоб.
   Если ,не хочешь идти, скажи кучеру, чтоб отвез тебя к няньке. Да,  ты
несколько дней не видел солнца, ты практически не спал и  ты  совершенно
вымотался в попойках с нашими новыми знакомыми. Но я тоже. К тому  же  я
не видел жену уже три дня! Ты думаешь, бродить по  грязи  мне  приятнее,
чем быть с Мирой?
   - Извини. - Карр чувствовал себя неловко. - Я просто  не  думал,  что
тебе так же тяжело, как мне.
   Алек посмотрел на кузена  с  удивлением,  не  ожидая  от  него  такой
откровенности. Карр не был простаком, но смотрел на  жизнь  с  прямотой,
несвойственной молодому повесе.
   - Как искренне! - Тон Алека постепенно смягчался.  -  Откуда  у  тебя
привычка всегда говорить  правду?..  Это  вовсе  не  является  фамильной
чертой Фолкнеров.
   - Холт всегда был таким, - ответил Карр, не зная, разозлил или удивил
Алека такими словами.
   - Да, конечно, твой брат был святой.
   Экипаж остановился и, расплатившись с кучером, Фолкнеры направились к
очередному притону. Они прошли две открытые двери и подошли  к  третьей,
которая была приоткрыта чуть-чуть. Из-за нее  высунулась  отвратительная
физиономия:
   - Ваши пропуска!
   Алек показал бубновую семерку, которую им дал Мемери. Дверь открылась
шире, и они вошли. Внутри противно пахло рыбой и  спиртным,  раздавались
пьяные песни и шум разговоров. Фолкнеры вновь разыграли хорошо усвоенные
роли. Карр заказал выпивку,  а  Алек  подмигнул  толстой  проститутке  с
некрасивым лицом, но хорошей кожей и огромным задом. Он выдавил из  себя
улыбку, пытаясь скрыть отвращение.
   - Привет, ты симпатичный малый. Будете что-нибудь есть?  -  Ее  голос
был резким и протяжным, как кошачий крик.
   - Спасибо, любовь моя. Я не голоден.
   - Хотите что-нибудь выпить?
   - Позже.
   - Тогда как насчет моего бархатного тела? Бесплатно.
   Отказаться от такого предложения значило оскорбить ее.
   Принять его - немыслимо. Алек, улыбаясь, обнял ее за  талию  и  сунул
несколько фунтов за корсаж. Прикосновение  к  ее  телу  вызвало  у  него
легкую тошноту.
   - Позже, - сказал Алек и подтолкнул ее в сторону.  Он  с  облегчением
смотрел, как она, покачивая бедрами, удалялась в другой конец помещения.
   Время ползло медленно. В соответствии с договоренностью Алек  и  Карр
никогда не теряли друг друга из виду. Карр пил и болтал  с  окружающими,
разговаривая на их воровском языке, обменивался  колоритными  историями,
флиртовал с женщинами. Но все время он держал ухо востро  и  внимательно
следил  за  тем,  что  происходит  вокруг,  незаметно  прислушиваясь   к
разговорам.  Где-то  в  середине  вечера  Карр  заметил,   что   кое-что
изменилось. Вместо того чтобы как обычно лить и болтать,  Алек  сидел  в
дальнем углу комнаты и негромко беседовал с пожилым человеком, чье  лицо
имело могильно-серый цвет.
   Карр не мог слышать, о чем они говорят, но он краем глаза видел,  как
Алек незаметно сунул собеседнику кошелек и,  что-то  шепча,  наклонил  к
нему голову. Даже издалека Карр увидел, как Алек побледнел.
   Карра охватило волнение. Он узнал что-то. Наверное, Алек смог  что-то
выяснить, подумал Карр, пытаясь незаметно оторваться от пьяной компании,
с которой сидел за одним столом. Карр подошел к столу Алека и  посмотрел
на него. Когда их взгляды встретились, Карр прочел в серых глазах кузена
нешуточный испуг.
   - Я жутко набрался, - объявил Карр. - Пора домой.
   Его голос вывел Алека из транса.
   - Уходим, - прозвучал короткий ответ.
   Карр торопливо проследовал за ним.
   На воздухе им обоим стало  легче.  Алек  оглядел  пустынную  улицу  и
голосом, не выражавшим никаких эмоций, произнес;
   - Нам нужен экипаж.
   - Алек, тебе плохо?
   - Нет.
   - Ты говорил с ним о Титлере?
   Алек засмеялся неприятным смехом:
   - Да.
   - Он и есть Титлер?
   - Нет. Но он подтвердил слова Мемери и даже рассказал еще кое-что.
   - Что? Что еще? - возбужденно воскликнул Карр.
   - Титлер - член "Стоп Ход Эбби". Он занимает там видное положение  по
части торговли белыми рабами. В его  обязанности  также  входит  убирать
всех, кто проявляет к этому  интерес,  то  есть  он  вполне  может  быть
убийцей Холта.
   - Ублюдок! - воскликнул Карр. - Скорее бы найти его и  выпустить  ему
кишки! Но подожди, почему у тебя такой странный взгляд?
   Алек прислонился к стене.  Он  медленно  вытер  ладонью  лоб,  устало
поднял голову.
   - Как мы будем его искать? - продолжал Карр. -  Тебе  удалось  узнать
его настоящее имя? Если мы выясним, кто он...
   Алек странно усмехнулся, повернул  к  Карру  мертвенно-бледное  лицо.
Карра поразил странный блеск его глаз.
   - Хочешь знать, что такое судьба, Карр? Это злорадный маленький  шут,
сидящий на небесах и размышляющий над людской нелепостью.
   - Какое это имеет отношение к...
   - Он старается одурачить всех нас. И рано или поздно ему это удается.
   Карр был удивлен и раздосадован непонятными отступлениями кузена.
   - Алек, мне наплевать на то, что такое  судьба.  Я  хочу  знать,  кто
такой Титлер, чтобы я мог найти его и отомстить за...
   - Его имя, - тихо произнес Алек, - Гийом Жермен.
   - Жермен...
   - Да, звучит знакомо. Он брат моей жены.
 
Глава 15 
 
   На обратном пути Алек с Карром  не  перекинулись  ни  единым  словом.
Скорее всего Алек едва замечал присутствие кузена. Он думал о Мире  и  о
безымянных призраках из ее прошлого - вот те причины, и