нен или даже убит при этом?
     - Бессмыслица какая-то, - сказала она. - Зачем мне идти на бал, устраивая спектакль из своего появления? Почему нельзя как-то иначе распространить нужные сведения? Вы не имеете ни малейшего представления, кому понадобилась моя смерть, не так ли? И хотите, используя меня как приманку, вытащить злоумышленника на свет Божий, поскольку у вас нет ни одного подозреваемого.
     - Я хочу, чтобы подонка поймали, - невозмутимо ответил Грант. - А при вашем участии мы скорее добьемся цели.
     Он поднял ее с кушетки и вывел в холл, велев экономке принести пальто. Набросив плащ на плечи Вивьен, он надел ей на голову шляпку с вуалью из сиреневого газа, окутывавшей лицо призрачной дымкой.
     - И шляпка какая-то траурная, - заметила Вивьен. - У меня такое чувство, будто я отправляюсь на похороны. Остается лишь надеяться, что не на собственные.
     Он мягко рассмеялся:
     - Извините. Не могу же я допустить, чтобы с вами что-нибудь случилось. Без вас этот мир станет скучным, хотя, возможно, и более спокойным.
     Морган облачился в пальто, и лакей проводил их к ожидавшей у дверей карете. Вивьен, полагавшая, что они воспользуются наемным экипажем, была удивлена, увидев красивую коляску, покрытую блестящим черным лаком с золоченой отделкой, запряженную парой идеально подобранных гнедых.
     - Никак не ожидала, что у вас такая коляска, - восхищенно сказала она. - Я думала, сыщики передвигаются исключительно пешком.
     В его зеленых глазах заплясали веселые искорки.
     - Если хотите, можно и пешком.
     Вивьен едва заметно улыбнулась.
     - Нет уж, спасибо, - отозвалась она с показной беспечностью. - Придется довольствоваться тем, что есть.
     Лакей помог ей сесть в коляску и закутал в теплую накидку из толстого кашемира. Поблагодарив его, Вивьен удобно устроилась на мягком кожаном сиденье. Резкий ветер приятно холодил ее лицо после нескольких дней, проведенных взаперти. Усевшись рядом с ней, Грант уверенно взял в руки вожжи. Он подождал, пока лакей заберется на высокое сиденье на запятках, затем потянул вожжи и стегнул лошадей. Они взяли с места ровным аллюром. Хорошо смазанный экипаж плавно двинулся по булыжной мостовой
     Вивьен безучастно созерцала расстилавшиеся перед ними картины, выискивая взглядом хоть какие-нибудь знакомые детали.
     Каждая улица обладала собственным характером: одну облюбовали издатели и пишущая братия, вдоль другой высились монументальные здания церквей. Благородные господа пробирались по извилистым переулкам, населенным нищими и проститутками. Богатство и бедность находились здесь в тесном соседстве. В воздухе висела такая густая смесь запахов животных, пищи, речной воды, нечистот и пыли, что вскоре Вивьен перестала обращать внимание на это зловоние. Они миновали группу сорванцов, пристававших к разряженному в атлас щеголю... пьяного гуляку, который вывалился из таверны, поддерживаемый под руки потаскушками... коробейников с деревянными ящиками на груди.
     Довольно скоро внимание Вивьен переключилось на Моргана, который ловко управлял коляской, маневрируя между запрудившими мостовую повозками, скотом и пешеходами. Он чувствовал себя совершенно свободно среди городской сутолоки, знакомый с каждой улицей и переулком. Вивьен пришло в голову, что Морган принадлежит к числу немногих, кому довелось общаться со всеми слоями общества - от членов королевской фамилии до жалкого карманного воришки.
     Они добрались до улицы, застроенной элегантными домами, и остановились перед особняком с массивной бронзовой дверью.
     - Это мой дом? - с сомнением спросила Вивьен, уставившись на арочный портал с колоннами.
     Морган бросил на нее непроницаемый взгляд:
     - Ваш.
     Лакей поспешил к лошадям, а Морган помог Вивьен выбраться из коляски. Затем предложил ей руку, проводил до двери и отпер ее.
     Вивьен нерешительно вошла внутрь и остановилась в холле в ожидании, пока Морган зажжет лампы и настенные светильники. Просторное помещение, с панелями из набивной французской ткани с цветочным узором и элегантной мебелью в стиле Людовика XIV, было красивым, типично женским... и абсолютно незнакомым.
     Яркий свет залил холл, и Вивьен медленно двинулась вдоль застекленного простенка. Остановившись у золоченого столика с мраморной столешницей, она взяла в руки изящную фарфоровую статуэтку и принялась ее рассматривать. Две сидящие фигурки - кавалер и дама с корзинкой на коленях, потянувшаяся за полевым цветком, - очаровали ее своей безыскусностью. Однако, повернув статуэтку, Вивьен обнаружила, что джентльмен запустил руку под юбки дамы. Смущенная грубой шуткой, она поставила статуэтку на место и посмотрела на Моргана. Он наблюдал за ней со странным выражением, словно развлекался и досадовал одновременно.
     - Ничего пока не вспомнили? - поинтересовался он.
     Она покачала головой и направилась к лестнице. Морган последовал за ней, приноравливаясь к ее шагу. В руке он нес лампу, отбрасывавшую по сторонам причудливые тени. Поднявшись на второй этаж, Вивьен остановилась.
     - Спальня там, - подсказал Морган. Легко сжав локоть своей спутницы, он повел ее к последней двери справа. Они вошли в комнату, обитую темно-зеленым шелком, с резной кроватью, водруженной на постамент. Она напоминала небольшую сцену, где все подготовлено к началу представления. Нахмурившись, Вивьен с неловким чувством разглядывала кровать, пока Морган зажигал лампы. Потом она повернулась и увидела картину.
     Ей понадобилось некоторое время, прежде чем она сообразила, кто запечатлен на холсте.
     - Это я, - произнесла Вивьен сдавленным шепотом. Жаркий румянец залил ее лицо. Она ахнула и резко отвернулась, не в силах смотреть дольше.
     - Стало быть, вы не помните, как позировали для портрета. - Голос Моргана подозрительно дрогнул от сдерживаемого веселья. Вивьен, однако, не разделяла его легкомысленного настроения. Она была слишком подавлена: ее захлестнули гнев и стыд за собственное поведение. До сего момента крошечный уголок ее сознания так и не мог поверить, что она действительно известная куртизанка. Но теперь правда предстала перед ней, заключенная в позолоченную раму, - ее прошлое, выставленное на всеобщее обозрение во всей своей вульгарной неприглядности.
     - Как я могла... как вообще можно позировать для такого? - вопрошала она, закрыв лицо руками.
     - Художники часто используют обнаженные модели. Вам это должно быть известно.
     - В данном произведении нет ничего художественного, - презрительно бросила Вивьен. - Его единственное предназначение состоит в том, чтобы...
     - Возбуждать, - вкрадчиво закончил Морган.
     Она уронила руки, все еще не решаясь повернуться к нему лицом. Какое чудовищное унижение... Оно опаляло ее изнутри подобно пламени костра...
     - Снимите его или хотя бы прикройте, - с отчаянием в голосе попросила она.
     - Я уже видел его, Вивьен, - ответил он в замешательстве.
     Она понимала всю нелепость своей просьбы, но не могла вынести вида портрета - будто это она сама предстала перед ним в костюме Евы.
     - Мне он не нравится, - резко сказала Вивьен. - Я не останусь в этой комнате, пока эта вещь здесь висит. Сделайте что-нибудь, прошу вас.
     Он подошел к ней сзади и сжал ладонями ее узкие плечи.
     - Вы дрожите, - удивился он. - Не надо так расстраиваться.
     - А что бы вы чувствовали на моем месте?
     Грант неожиданно фыркнул:
     - Сомневаюсь, что найдется художник, который согласится изобразить меня в чем мать родила. Я никудышный натурщик.
     "Спорный вопрос", - подумала Вивьен. Морган был привлекательнее большинства мужчин, удостоившихся чести быть запечатленными на холсте... но она не собиралась просвещать его на этот счет.
     Мягким движением он попытался повернуть ее к себе:
     - Ну, ну, все не так уж плохо. Дышите глубже.
     Вивьен противилась, упрямо наклонив голову и уставившись в пол.
     - Я не сдвинусь с места, пока вы не уберете этот портрет.
     - Ладно, будь по-вашему. - Отпустив ее, он решительно пересек комнату, направляясь к портрету. Вскоре до нее донесся шорох, затем поскрипывание тяжелой рамы, и наконец голос Моргана нарушил напряженное молчание:
     - Можете открыть глаза.
     Вивьен обернулась и увидела, что он снял портрет и прислонил его лицевой стороной к стене.
     - Благодарю вас, - сказала она, прерывисто вздохнув. - Эту ужасную вещь надо сжечь.
     - Возможно, вы передумаете, когда восстановится память.
     - Мне наплевать, что произойдет после того, как вернется моя память, - возразила она. - Я не намерена оставаться куртизанкой.
     Морган смотрел на нее с явным скептицизмом, безмерно раздражавшим ее.
     - Поживем - увидим, - пробормотал он.
     Внимание Вивьен привлекла другая картина - небольшое, написанное маслом полотно в изящной золоченой раме. Оно висело на стене рядом с туалетным столиком, словно ей было приятно смотреть на него, пока она пудрилась, душилась или расчесывала волосы. Подойдя ближе, она уставилась на холст с возрастающим любопытством. Картина совсем не соответствовала стилю, в котором был выдержан дом. Написанная любителем, она отличалась яркими живыми красками. На ней был изображен маленький деревенский коттедж, выкрашенный в белый цвет, с темным переплетением деревянных балок, окруженный ковром пурпурного вереска и высившимися позади серебристыми березами. Буйно разросшиеся розовые кусты, покрытые пышными белыми цветами, частично закрывали фасад коттеджа.
     Вивьен не могла отвести глаз от пейзажа. У нее не было сомнений, что она посещала это место раньше и была там счастлива.
     - Как странно, - вымолвила она. - Мне кажется, что эту картину дал мне кто-то, кто... - Она умолкла в замешательстве. - О, если бы я только знала, где находится этот коттедж.
     - Таких уголков в Англии предостаточно, - сардонически заметил Грант.
     Вивьен дотронулась до подписи в углу полотна.
     - Дивейн, - прочитала она вслух. - Знакомое имя. Интересно, кто это: друг или...
     - Любовник? - тихо продолжил Грант. Она убрала руку и нахмурилась.
     - Наверное. - Воспоминания рвались через непроницаемую завесу в ее мозгу. Вконец раздосадованная, Вивьен подошла к массивному, состоявшему из нескольких секций гардеробу с вставленными в дверцы высокими зеркалами, по обеим сторонам которого расположились комоды. Открыв одну из четырех дверей, она увидела длинный ряд платьев всевозможных расцветок из шелка, бархата и атласа, широкие юбки которых трепетали, словно крылья бабочек. Все предметы одежды источали слабый аромат духов - сочетание розы с пряным запахом сандалового дерева, - который сладко будоражил, обволакивая ноздри.
     - Похоже, здесь представлены фасоны на любой вкус, - заметила она, чувствуя на себе взгляд Моргана. - Все что угодно: от спокойного до шокирующего. Какого эффекта мы надеемся достигнуть?
     - Вивьен Дюваль во всем ее великолепии, - последовал ответ.
     Она посмотрела на него через плечо.
     - Что на мне было, когда мы впервые встретились?
     - Нечто вроде наряда русалки. Зеленый шелк с крошечными рукавчиками из газа.
     Деловито порывшись в коллекции туалетов, Вивьен нашла платье, соответствующее описанию.
     - Вот это? - спросила она, являя туалет ему на обозрение.
     Он кивнул с неожиданно мрачным видом.
     Вивьен приложила к себе платье и опустила глаза, разглядывая переливающийся зеленый шелк с крошечными рюшами из белого атласа, напоминавшими пену на гребешках волн. И в самом деле наряд русалки. По-видимому, у нее прекрасный вкус... почему бы и нет? Умение подать себя наилучшим образом должно быть основной заботой куртизанки.
     - Может, надеть его? - сказала она. - Как вы считаете? Стоит показаться в нем еще раз?
     - Нет. - Он посмотрел на платье с нескрываемой антипатией.
     Глубоко задумавшись, Вивьен повесила платье обратно в шкаф.
     - Мы не поладили при первой встрече, верно? - поинтересовалась она, перебирая одежду.
     - Вы вспомнили?
     - Нет... но, глядя на ваше лицо, любой бы догадался, что это был не слишком приятный эпизод.
     - Пожалуй, - отрывисто согласился он.
     - Это вы не понравились мне или наоборот?
     - Полагаю, неприязнь была взаимной.
     - Как же тогда... то есть почему вы все-таки заключили со мной соглашение?
     - Вы обладаете удивительной способностью застревать у мужчин в сознании.
     - Как кость в горле, - удрученно заметила она, невесело рассмеявшись. Вытащив из шкафа белое, бронзовое и сиреневое платья, она бросила красочную охапку на кровать и принялась аккуратно складывать отобранные вещи под пристальным взглядом Моргана. - Одно из них прекрасно подойдет.
     - Почему бы вам их не примерить? - спросил он.
     - Зачем? Это мои платья. Какие могут быть проблемы?
     - Вы несколько похудели после купания в Темзе. - Подойдя к ней, он уверенно обхватил ее талию.
     Вивьен вздрогнула от его прикосновения. Близость Гранта Моргана, застеленная шелком постель - все это вмиг лишило ее присутствия духа. Она попыталась сдержать дрожь при воспоминании о его руках, с нежным сладострастием скользивших по ее телу, о губах, прильнувших к ее рту, и восхитительных поцелуях. От него, должно быть, не укрылось ее непроизвольное движение, и он крепче сжал ее талию, приблизив свои губы почти вплотную к ее уху.
     - Нет необходимости что-либо примерять, - с трудом выговорила она. - К тому же я не смогу самостоятельно справиться с таким количеством пуговиц.
     - Я охотно помогу.
     - Не сомневаюсь, - ответила она с застенчивой улыбкой. Восхитительное предвкушение чувственных восторгов забурлило в ее крови и разлилось внизу живота, колени ослабли. На какое-то безумное мгновение ей захотелось откинуться назад и прижать его руки к своей груди.
     Но прежде чем закрылись ее глаза, она уловила в зеркале отражение помпезной кровати... и комнаты, где она принимала великое множество мужчин... От этой мысли ей внезапно сделалось дурно. Не исключено, что Морган ждет от нее удовлетворения каких-то свойственных лично ему фантазий. Скажите на милость, как ей соответствовать собственной репутации? Она не имела ни малейшего понятия, как доставить удовольствие мужчине. Почему-то в памяти не сохранилось ничего из ее прошлого богатого опыта. В полном смятении она резко отстранилась от него.
     - Грант, - взволнованно проговорила Вивьен, - скажите, когда вы и я... то есть когда мы с вами... - Она бросила несчастный взгляд на кровать, а затем снова посмотрела в его недоверчивые зеленые глаза. - Какое у вас сложилось впечатление? Я хочу сказать... О, вы прекрасно понимаете, что я имею в виду! - Залившись густым румянцем, она не сводила с него глаз.
     Как ни странно, Морган пришел в не меньшее замешательство.
     - Я не стал бы сравнить вас ни с одной женщиной, с кем мне приходилось спать, - уклончиво ответил он.
     - И все же? - настаивала она, ожидая продолжения.
     Морган почувствовал себя загнанным в угол. В его ушах назойливо звучали откровения лорда Джерарда, касающиеся Вивьен.
     - Вы совершенно бесстыдны в постели, если не сказать больше, - бесстрастно произнес он, скрывая волнение.
     - Как странно, - пробормотала она, все еще пунцовая. - Если учесть, что я очень стыдлива от природы.
     Они обменялись настороженными взглядами, словно каждый из них таил секрет, в который не собирался посвящать другого ни при каких обстоятельствах.

Глава 9

     Посетив на своем веку немало балов и вечеринок, Грант относился к подобным мероприятиям, как к неизбежному злу. Одно событие ничем не отличалось от другого. Парад мужчин в черных фраках, чересчур откровенные туалеты дам... пожилые гости, коротающие время за игрой в вист, пока молодежь танцует в бальном зале, а влюбленные парочки жмутся по углам в гостиной. Традиционный оркестр из пианиста, скрипача и виолончелиста... дамы, тоскующие на сдвинутых в сторону стульчиках в ожидании кавалеров... оживление возле столов с закусками... и ужин, впечатляющий обилием полуостывших блюд.
     А также духота, сплетни, неискренние светские улыбки, сладковатые запахи помады для волос и густой аромат духов.
     Одним словом, непрерывная скука с первой до последней минуты.
     Нынешний вечер, однако, обещал быть совершенно иным. Он придет в сопровождении женщины, которую все в Лондоне считают умершей. К утру в самых разных слоях общества распространится известие, что Вивьен Дюваль жива и появилась на балу леди Личфилд под руку с Грантом Морганом. Он не сомневался, что после событий этого вечера злоумышленник, покушавшийся на Вивьен, так или иначе выдаст себя.
     Прихлебывая бренди, Грант ждал в холле своего дома. Черный с золотом экипаж стоял перед парадным входом с верховыми и лакеями в полной готовности. Вивьен опаздывала на десять минут, но Грант по опыту знал, что женщинам всегда не хватает времени одеться к назначенному сроку.
     Одна из горничных, Мэри, кубарем скатилась с лестницы с сияющим от возбуждения лицом.
     - Она почти готова, сэр. Миссис Баттонс наносит последние штрихи.
     Грант коротко кивнул и, оглянувшись, увидел, что в холле постепенно собрались лакеи, дворецкий, горничные и даже его камердинер, Келлоу. Все они благоговейно взирали на лестницу. Его озадачило нескрываемое удовольствие, которое слуги получали от происходящего. Присутствие Вивьен внесло оживление в их существование, неуловимо изменив чисто мужскую атмосферу в доме, который больше не казался обителью холостяка. Нетерпение, с которым слуги ожидали появления Вивьен в бальном туалете, напоминало ритуал, сопровождавший парадный выход хозяйки, обычный для множества лондонских резиденций... и совершенно невероятный для его дома.
     Грант хмуро косился на пребывавших в приятном возбуждении слуг, которых, казалось, не трогало его сдержанное неодобрение. Как, впрочем, и то, что Вивьен не является хозяйкой дома. Все его домочадцы, от экономки до кухонной челяди, невольно прониклись симпатией к его гостье, очарованные ее обаянием и деликатностью. Грант презирал их всех, включая самого себя, за полную и безоговорочную капитуляцию перед Вивьен.
     Но стоило ей появиться, как все мысли вылетели у него из головы, а слуги дружно испустили вздох восхищения. Совершенно одна, она спускалась по лестнице, одетая в переливающееся платье из бронзового шелка, плескавшееся вокруг ее бедер и ног, словно жидкий металл. Никакой другой оттенок не смог бы столь выгодно подчеркнуть великолепие ее волос и безупречный цвет лица. Глядя на приподнятые низко вырезанным корсажем полушария ее грудей, Морган чуть не облизнулся. Сглотнув, он уставился на нее, забыв о бокале бренди, который Келлоу предупредительно забрал из его нетвердых пальцев.
     Короткие пышные рукава оставляли обнаженными плечи Вивьен, тогда как руки полностью закрывали длинные белые перчатки. Шарф бронзового цвета французского шелка с золотой каймой, перекинутый через локти, свободно опоясывал ее сзади. Единственным украшением служил расшитый бронзовыми и золотыми нитями корсаж, сходившийся углом на тонкой талии Вивьен.
     Грант встретился с ней взглядом, и его сердце бешено забилось при виде смеющихся голубых глаз, осененных густыми ресницами. Ее волосы были подняты вверх и уложены в корону из кос и локонов - прическу, которой он не видел прежде, но не сомневался, что уже завтра ее подхватят все лондонские модницы. На Вивьен не было драгоценностей - упущение, простительное для Гранта, но совершенно необъяснимое для нее. Прежняя Вивьен не забыла бы о столь важной детали туалета, особенно собираясь на бал, где дамы блистают самыми изысканными украшениями.
     Но, как оказалось, Вивьен и слуги нашли выход из положения. Узкая полоска тончайшего газа под цвет платья обвивала ее шею, скрывая еще не рассосавшиеся синяки. Спереди импровизированный шарфик скреплялся крошечной золотой булавкой для галстука в виде короны, происхождение которой не оставляло сомнений. Это был подарок короля, преподнесенный каждому из сыщиков, охранявших его в особых ситуациях. Единственная драгоценность, принадлежавшая Гранту.