ставлю ее в покое. Действительно,
больше волноваться не о чем. Кевин этим вечером  дал  пресс-конференцию,
он говорит, что даст вторую завтра, для новых репортеров.  Поверишь  или
нет, он основательно замутил воду.
   - Кевин?
   - Твой рыцарь в сверкающей броне. - От нее не укрылись саркастические
нотки в его голосе. - Я зашел в "Горец"  выпить  пива  и  увидел  его  в
окружении репортеров. Он излагал им достоверную версию событий.
   - Что?
   - Во всяком случае, частично. Он сказал, что до той судьбоносной ночи
мы встречались несколько месяцев. Исходя из его слов,  идея  подарка  на
день рождения принадлежала тебе. Как он заявил, у людей в возрасте  свои
причуды. Должен признать, убеждать от умеет. В конце даже я поверил, что
так оно и было.
   - Я же говорила тебе, что он душка.
   - Неужели? Так вот, твой душка однозначно дал понять, что встречаться
мы с тобой начали только потому, что он отверг твои притязания, а  чтобы
ты особо не расстраивалась, в  качестве  утешительного  приза  предложил
тебе меня.
   - Каков негодяй.
   - Полностью с тобой согласен.
   Однако по  голосу  не  чувствовалось,  что  он  зол  на  Кевина.  Кэл
поднялся, пересел на краешек кровати. Джейн напряглась всем телом.
   - Пойдем домой, дорогая. Ты знаешь, я сожалею о том,  что  произошло,
не так ли? - Он положил  руку  на  ее  плечо,  скрытое  одеялом.  -  Мне
следовало сразу позвонить Брайану,  как  только  мое  отношение  к  тебе
переменилось, но, наверное, я не мог  сжиться  с  произошедшими  во  мне
переменами. Все у нас наладится.  Для  этого  нам  какое-то  время  надо
побыть вдвоем.
   Он рвал ей сердце.
   - Налаживаться нечему.
   - Мы женаты, у нас будет ребенок. Будь благоразумна, Джейн. Нам нужно
время, ничего больше.
   Она подавила в себе возникшее было  желание  согласиться.  Отказалась
вновь дать слабину, пойти на поводу женских эмоций.
   - Мой дом в Чикаго.
   - Не говори так. - В голосе зазвучала злая нотка. - У  тебя  отличный
дом на другом склоне этой горы.
   - Это твой дом - не мой.
   - Ты не права.
   От стука в дверь вздрогнули оба. Кэл вскочил.
   - Джейн? - позвала Линн. - Джейн, я что-то слышала. Ты в порядке?
   - Да.
   - Я слышала голоса. У тебя в комнате мужчина?
   - Да.
   - Разве обязательно говорить ей об этом? - прошипел Кэл.
   - Он тебе не мешает?
   Джейн вновь не пошла на поводу у эмоций.
   - Мешает. Долгая пауза.
   - Тогда переходи в мою комнату.  Поспишь  со  мной.  Джейн  отбросила
одеяло.
   Кэл схватил ее за руку:
   - Не уходи, Джейн. Нам надо поговорить.
   - Время разговоров ушло. Завтра я возвращаюсь в Чикаго.
   - Ты этого не сделаешь! Я много думал, мне надо столько сказать тебе.
   - Говори тем, кого это волнует. - Она  вырвала  руку  и  выбежала  из
комнаты.
   Она решила уехать! Допустить этого Кэл не мог. Ни за что на свете. Он
же ее полюбил!
   Отец говорил ему, что встают женщины рано, поэтому на гору  Страданий
он прибыл с рассветом. После того как ночью он  вылез  из  окна  комнаты
Джейн, он так и не сомкнул глаз. Теперь, пусть и поздно, он понимал, что
допустил стратегическую ошибку.
   Ему следовало признаваться в своей любви  сразу  же,  как  только  он
проник в ее комнату, когда еще зажимал рукой  рот.  А  вместо  этого  он
заговорил о похищениях и репортерах, уклоняясь от главной темы,  избегая
тех слов, ради которых и  пришел,  которые  столько  для  него  значили.
Может, он просто стыдился того, что ему потребовалось так много времени,
чтобы понять очевидное.
   Его словно ударило молнией. Вчера, когда он гнал машину с горы, после
того как, выставив себя круглым идиотом,  крикнул,  что  разводиться  не
хочет, ему наконец-то открылась истина. Выражение  ее  лица,  абсолютное
презрение, потрясло его. Ее  доброе  отношение  значило  для  него  куда
больше, чем благорасположение  какого-нибудь  спортивного  комментатора.
Она значила для него все.
   Теперь он понимал, что любовь не свалилась на него с неба,  просто  в
конце концов он сумел разобраться в своих чувствах.  Оглядываясь  назад,
он понял, что влюбился в нее во дворе Энни, когда повалил ее на землю, в
тот день, когда узнал ее настоящий возраст.
   Он не мог допустить развала их семьи ни под каким видом. Его страшило
завершение  спортивной  карьеры,  но  куда  больше  пугала   перспектива
потерять ее навсегда.  Это  означало,  что  он  должен  заставить  Джейн
выслушать его, но прежде всего следовало исключить саму  возможность  ее
отъезда.
   Дверь запиралась на засов, который он сам и установил двумя  неделями
раньше. Понимая, что дверь ему не откроют, Кэл вышиб ее  и  прошествовал
на кухню.
   Джейн стояла у раковины в ночнушке с Гуфи,  со  спутанными  волосами.
При виде Кэла ее рот изумленно открылся. Когда же  она  присмотрелась  к
нему, у нее округлились глаза.
   Пересекая гостиную, он  поймал  свое  отражение  в  зеркале,  поэтому
реакция Джейн его не удивила. Щетина на щеках и подбородке, покрасневшие
глаза, злобный взгляд. Выглядел он как самый опасный преступник. Его это
устраивало. Пусть знают, что настроен он серьезно.
   Энни сидела за  столом  в  старой  фланелевой  юбке,  надетой  поверх
розовой  пижамы.  Она  еще  не  накрасилась  и  выглядела  на  все  свои
восемьдесят  лет.  Увидев  его,  она  начала  плеваться   и   попыталась
подняться. Кэл прошел мимо, схватил стоящее в углу ружье.
   - Считайте, что вы обезоружены. Без моего разрешения никто отсюда  не
уйдет.
   Прихватив ружье, он вышел на крыльцо, прислонил  его  к  стене  дома,
уселся в старую деревянную качалку, что стояла у двери. Положил ноги  на
красно-белую сумку-холодильник, которую привез с  собой.  В  ней  лежали
шесть банок пива, упаковка нарезанной  колбасы,  несколько  замороженных
шоколадных батончиков и батон хлеба, так что уморить голодом они бы  его
не смогли. Затем он откинулся  на  спинку  и  закрыл  глаза.  Никому  не
дозволено угрожать благополучию его семьи. Даже ближайшим родственникам.
   Этан показался около одиннадцати. Особого шума из дома не доносилось:
приглушенные голоса, звук льющейся воды, кашель Энни. По крайней мере  в
последнее время она не курила. Его мать и Джейн такого не допускали.
   Этан остановился у нижней ступени. Кэл с неодобрением отметил, что он
опять выгладил футболку.
   - Что происходит, Кэл? Не твой  ли  джип  перегородил  дорогу?  -  Он
поднялся на крыльцо. - Я думал, они не пускают тебя в дом.
   - Не пускают. Дай мне ключи от твоего автомобиля, если хочешь войти.
   - Ключи от моего автомобиля? - Этан покосился на прислоненное к стене
ружье.
   - Джейн думает, что она сегодня уедет. Поскольку мимо моего джипа  ее
колымаге никак не проскочить, она попытается убедить тебя отвезти  ее  в
аэропорт. Я не хочу подвергать тебя искушению.
   - Я бы никогда такого не сделал. Надеюсь, ты знаешь, что  тебя  можно
фотографировать на полицейский стенд с надписью "РАЗЫСКИВАЕТСЯ".
   - Возможно, у тебя и нет желания  отдавать  ей  ключи,  но  профессор
умнее Господа Бога. Она что-нибудь придумает.
   - Тебе не кажется, что ты становишься параноиком?
   - Я ее знаю. Ты - нет. Давай ключи.
   С видимой неохотой Этан  вытащил  из  кармана  ключи  от  автомобиля,
протянул Кэлу.
   - А у тебя  не  было  мысли  преподнести  ей  пару  десятков  роз?  В
большинстве случаев это срабатывает.
   Кэл пренебрежительно хмыкнул, поднялся, подошел  к  двери,  приоткрыл
ее.
   - Эй, профессор. Прибыл пастор. Тот самый, что видел тебя голышом.
   Отступив в сторону, придержал  дверь,  пропуская  Этана,  вернулся  к
качалке, достал из сумки-холодильника замороженный шоколадный батончик.
   Час спустя появился Кевин. Кэл знал, что должен поблагодарить его  за
пресс-конференцию, но  старые  привычки  отживали  медленно.  Вот  он  и
встретил его хмурым взглядом.
   -  Что  тут  происходит,  Бомбер?  Почему  два  автомобиля  блокируют
дорогу?
   Объяснения Кэлу изрядно поднадоели.
   - С ключами от автомобиля в дом ты не войдешь.
   В отличие от Этана Кевин не задал ни единого вопроса. Пожал  плечами,
отдал ключи и всунул голову в дверь.
   - Дамы, не стреляйте. Пришел хороший мальчик.
   Кэл скрестил руки на груди, закрыл глаза. Рано или поздно она  должна
выйти и поговорить с ним. От него требуется только одно - ждать.
   В час дня приехал его отец. Все приезжали, никто не уезжал.
   Джим мотнул головой в сторону дороги:
   - Похоже, там новая автостоянка.
   Кэл протянул руку:
   - Дай мне ключи от автомобиля, если хочешь войти в дом.
   - Кэл, это надо прекратить!
   - Я стараюсь.
   - Почему просто не сказать ей, что ты ее любишь?
   - Она мне не позволяет.
   - Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. - Джим бросил ему ключи и прошел в
дом.
   Кэл тоже на это надеялся и не собирался признаваться в  мучивших  его
сомнениях. Тем более отцу.
   В отношении Джейн  теперь  ему  все  было  ясно,  и  оставалось  лишь
удивляться, почему раньше он не мог разобраться, что к чему. Без  нее  в
жизни возникала пустота, которую не мог заполнить даже футбол.  Если  бы
только он мог вернуть тот день, когда он отверг ее  любовь.  Драгоценнее
подарка ему не предлагали, а он отшвырнул его, словно  мусор.  И  теперь
она платит ему той же монетой.
   Да, один раз она решилась на аморальный  поступок,  ради  того  чтобы
забеременеть, но второй такой женщины он не встречал и твердо верил, что
полюбить она может только раз, зато навсегда.  Однако,  трезво  оценивая
происшедшее с ним в последние две недели, он понимал, что другого  и  не
заслуживал, потому что не смог сразу оценить, какое счастье даровал  ему
Господь. Он также знал, что готов сидеть на этом крыльце до конца жизни,
если этим сможет вернуть Джейн.
   День тянулся  медленно.  Со  двора  доносилась  танцевальная  музыка,
указывая, что народ решил поразвлечься, а Джейн так и не выходила, чтобы
поговорить с ним. Он почуял запах жарящегося  мяса,  услышал,  как  Этан
крикнул: "За ваше здоровье!"  В  какой-то  момент  из-за  угла  выскочил
Кевин,  чтобы  поймать  брошенную   кем-то   "летающую   тарелку".   Все
веселились, кроме него.  Он  стал  чужим  в  собственной  семье,  и  они
танцевали на его могиле.
   Он весь подобрался, увидев две фигуры, движущиеся в лесу к востоку от
дома. На мгновение подумал, что Джейн убедила кого-то проводить ее вниз,
уже собрался вскочить, но узнал отца и мать.
   Они остановились у старого ясеня, на который он взбирался  в  юности.
Его отец прижал мать к стволу. Она обвила руками его шею,  и  он  понял,
что они целуются, словно два подростка.
   Наконец-то у родителей  все  наладилось,  подумал  он  и  впервые  за
последние дни улыбнулся. Но улыбка сползла с его лица, когда он  увидел,
куда двинулись руки отца. Да он же собирался лапать мать!
   Кэл развернул качалку. Вот на это ему совсем не хотелось смотреть.
   Следующие два часа он провел в дреме, прерываемой появлениями Этана и
Кевина. Оба не знали, что и сказать.  Этан  посчитал,  что  сейчас  Кэла
более  всего  интересует  политика,  Кевин  предпочел  футбол.  Отец  не
появлялся, но ему не хотелось думать о том, чем сейчас занимаются они  с
матерью. Джейн на крыльцо не выходила.
   Ближе к сумеркам появилась мать. Вся взъерошенная,  с  подозрительной
красной отметиной на шее.  В  волосах,  за  левым  ухом,  застрял  сухой
листик, указывая на то, что его старик отправился в лес не затем,  чтобы
собирать цветы.
   Она долго смотрела на него с тревогой.
   - Ты не голоден? Может, я тебе что-нибудь принесу?
   - Ничего мне от тебя не надо. - Он знал, что голос звучит  грубо,  но
ведь она предала его.
   - Я бы пригласила тебя в дом, но Энни этого не позволит.
   - Ты хочешь сказать, что не позволит Джейн.
   - Ты обидел ее, Кэл. Чего ты от нее ждешь?
   - Я жду, пока она выйдет сюда, и мы сможем поговорить.
   - То есть ты опять накричишь на нее?
   Кричать на Джейн он не собирался и уже хотел сказать об этом  матери,
да только на крыльце он вновь остался в одиночестве. Он, конечно,  хотел
оградить родителей от собственных проблем, но, похоже, ничего у него  не
вышло.
   Ночь  опустилась  на  гору,  Кэл  всерьез  испугался,  что   потерпел
поражение. Наклонился вперед, закрыл лицо руками. Она не придет. Неужели
он все погубил?
   Скрипнули петли сетчатой двери, он поднял голову, увидел ее.  Тут  же
скинул ноги с сумки-холодильника, выпрямился.
   Она вышла в платье, в котором уехала из  дома.  С  высокой  талией  и
большими пуговицами. Только на этот раз обруч не схватывал  волосы.  Они
обрамляли ее прекрасное лицо.
   Руки она засунула в карманы.
   - Зачем ты все это делаешь?
   Ему хотелось тотчас же подхватить ее на руки, унести в лес и  любить,
любить, любить, чтобы у нее появилась  на  шее  красная  отметина,  а  в
волосах запутались листья.
   - Ты никуда не уедешь, Джейн. До тех пор, пока мы не  попытаемся  все
уладить.
   - Мы уже пытались, и не раз, но упускали каждую возможность.
   - По моей вине. Обещаю, больше этого не  повторится.  Он  поднялся  с
качалки и направился к ней. Инстинктивно она  подалась  назад,  уперлась
спиной в ограждение. Он заставил себя не приближаться  вплотную.  Никому
не нравится, когда его загоняют в угол.
   - Я люблю тебя, Джейн.
   Если он ожидал, что от  его  признания  она  рухнет  без  чувств,  то
жестоко ошибся. Вместо того чтобы выказать радость, ее глаза  стали  еще
печальнее.
   - Ты не любишь меня, Кэл. Неужели ты сам этого не  понимаешь?  Просто
для тебя пошла новая игра. Прошлой ночью ты наконец  понял,  что  можешь
проиграть,  но  ты  по  натуре  чемпион,  так  что  проигрыш  для   тебя
неприемлем. Чемпионы ради выигрыша готовы на все, могут даже  произнести
слова, за которыми ничего не стоит.
   Потрясенный, Кэл таращился на нее. Она ему не поверила! Как она могла
подумать, что все это он проделывает ради какого-то выигрыша?
   - Ты ошибаешься. Все не так. Это не  пустые  слова.  Я  действительно
тебя люблю.
   - Может, в эту секунду и любишь,  но  вспомни,  что  случилось  после
того, как ты увидел меня обнаженной. Игра закончилась, Кэл, и ты потерял
к ней всякий интерес. То же самое происходит и сейчас. Если я  соглашусь
вернуться к тебе, ты точно так же потеряешь интерес и к этой игре.
   - После того как я увидел  тебя  обнаженной,  ничего  не  изменилось.
Откуда у тебя эта безумная идея? - Он понял, что кричит, от  раздражения
ему хотелось орать еще громче. Ну почему он не может общаться с  людьми,
не повышая голоса?
   Он с трудом сглотнул, почувствовал, как на  лбу  выступил  пот,  -  Я
люблю тебя, Джейн, а если я что-то решил, то навсегда. В этом мы  схожи.
Отзови своих сторожевых псов.
   - Они не мои сторожевые псы, а твои! - Тут и она едва не сорвалась на
крик. - Я пыталась отправить их по домам, но они не ушли. Они  полагают,
что понадобятся тебе. Тебе! Этан рассказывал мне душещипательные истории
из твоего детства, Кевин подробно описал все твои подвиги на  футбольном
поле, даже те, что тебе еще предстоит  совершить.  Как  будто  меня  это
волнует! Твой отец ограничился твоими академическими успехами. Вот уж  о
чем я совершенно не хотела слышать!
   - Готов спорить, моя мать меня не хвалила.
   - Сначала перечислила все добрые дела,  к  которым  ты  имеешь  самое
непосредственное  отношение.  Потом  поведала,  как  играла  с  тобой  в
"классы", но до конца не договорила, расплакалась и ушла. Я не знаю, что
она в итоге хотела сказать.
   - А Энни? Что сказала она?
   - Что ты порождение Сатаны, и мне лучше уехать от тебя.
   - Не могла она такого сказать.
   - Может, другими словами, но сказала.
   - Джейн, я тебя люблю. Я не хочу, чтобы ты уезжала. Ее лицо  исказила
гримаса боли.
   - Сейчас ты любишь не меня, а вызов, который я  бросаю  тебе.  Но  на
таком зыбком основании жизнь не построишь. - Она обхватила себя  руками.
- Последние несколько недель окончательно прочистили  мне  мозги.  Я  не
знаю, как я могла даже подумать о том, что у нас может сложиться крепкая
семья. Нельзя же постоянно ссориться. Тебе это по  душе,  но  мне  нужен
человек, которому небезразлична я сама, а не процесс моего завоевания.
   - При всех своих мозгах ты ничего не  понимаешь!  -  Господи,  он  же
вновь орет. Кэл глубоко вдохнул и понизил голос. - Почему  ты  не  даешь
мне шанса доказать, что мои слова не разойдутся с делом?
   - Слишком серьезное принимается решение, чтобы полагаться на шансы.
   - Послушай меня, Джейн. Что ты все о каких-то ссорах. Я тебя люблю  и
хочу жить с тобой до конца наших дней.
   Она покачала головой.
   Его пронзила боль. Он лезет из кожи вон, а она ему не верит. И он  не
знает, как убедить ее в своей искренности.
   - Завтра я уеду, - мягко заговорила она, - даже если  для  этого  мне
придется призвать на помощь полицию. Прощай, Кэл. -  Она  повернулась  и
ушла в дом.
   В отчаянии он зажмурился. Болело все тело, будто его долго  и  упорно
били. Но он все равно не собирался сдаваться. Ни за что на свете.
   И хотя он терпеть не мог публичных объяснений, он  не  видел  другого
выхода, как вынести полыхающий конфликт на  суд  родственников.  Выпятив
челюсть, он последовал за Джейн.

Глава 22

   Энни уставилась  на  экран  телевизора:  на  видеомагнитофоне  стояла
кассета с записью концерта Уитни Хьюстон  .  Звук  она
выключила. Его родители сидели на диване и, взявшись за  руки,  смотрели
друг  на  друга:  прямо-таки  просились  на  рекламный   плакат,   какие
корпорация  "Де   Бирс"   выпускает   к   очередной   годовщине   своего
существования. Этан и Кевин устроились за  столиком  в  углу:  играли  в
карты. Все повернулись к вошедшему Кэлу. Джейн уже ретировалась  в  свою
комнату.
   Он чувствовал себя круглым идиотом, но знал, что реакция эта идет  от
гордости. А вот показывать свою гордость он  как  раз  и  не  мог,  если
хотел, чтобы родственники поддержали его. Он даже старался  не  повышать
голоса.
   - Я говорю Джейн, что люблю ее, а она не  верит  в  серьезность  моих
намерений.
   Этан и Кевин смотрели на  него  поверх  карт.  Лоб  матери  прорезали
морщины.
   - Ты знаешь, что она любит танцевать? Не те танцы, что в моде у  нас,
а рок-н-ролл.
   Он не знал, чем могут помочь ему  эти  слова,  но  на  всякий  случай
запомнил их.
   - Надоела мне вся эта суета! - Энни хлопнула по пульту дистанционного
управления, выключая телевизор. - Джим Боннер, немедленно иди за  Джейни
Боннер и приведи ее сюда. Пора расставить все точки над i, и тогда в мой
дом наконец-то вернутся покой и тишина.
   - Да, мэм. - Улыбнувшись жене, Джим поднялся и вышел из гостиной.
   Джейн оторвалась от чемодана и посмотрела  на  возникшего  на  пороге
Джима Боннера:
   - Что-то случилось?
   - Ты должна выйти в гостиную и поговорить с Кэлом.
   - Я уже говорила с ним. С меня хватит.
   - Ты должна. Так считает Энни.
   - Нет.
   Его бровь изогнулась.
   - Что ты сказала?
   - Я сказала "нет"? - К сожалению, фраза прозвучала как вопрос,  а  не
утверждение, но в  этом  мужчине  и  его  изогнутой  брови  было  что-то
пугающее.
   Он протянул руку в направлении гостиной. И Джейн не могла не сравнить
его властный взгляд с другим, пренебрежительным взглядом, которым всегда
удостаивал ее отец.
   - Не о чем тут спорить! Марш!
   Она уже хотела спросить, а  не  отшлепает  ли  он  ее,  если  она  не
подчинится, но решила, что эта идея не из лучших.
   - Джим, ничего из этого не выйдет.
   Он подошел к ней, по-отечески обнял.
   - Он имеет право высказаться. Он того заслуживает.
   Она прижалась щекой к его рубашке.
   - Он уже высказался на крыльце, несколько минут назад.
   - Вероятно, сказать все он не успел. - Джим  мягко  подтолкнул  ее  к
двери:
   - Иди. Я - за тобой.
   В комнате, при ярком свете, Кэл выглядел еще более страшным,  чем  на
крыльце. Она отметила и глаза-щелочки, и  стиснутые  зубы.  Ей  хотелось
верить, что трое мужчин придут ей на помощь, если он совсем уж выйдет из
себя, но она пред