го больше.
   Кружась в объятиях Брэндона, она мельком заметила несчастную Элеонору
и пожалела о своей жестокости. Зачем она флиртует с Брэндоном,  ведь  он
ей не нужен!
   Ничего,  Кит  с  ним  сквитается!  Сегодня  она   выпила   достаточно
шампанского, чтобы отомстить за всех обиженных женщин!
   - Я скучала по вас, - шепнула она в уверенности, что  за  музыкой  ее
никто не услышит.
   - А я все это время тосковал, Кит. О Господи, как  вы  красивы!  Меня
убивает мысль о том, что вы достались Кейну.
   Кит подвинулась ближе и лукаво предложила:
   - Милый Брэндон, давайте сбежим! Оставим все: "Райзен глори" и  банк.
Останемся только вдвоем, вы и я. У нас  не  будет  ни  денег,  ни  дома,
останется одна любовь.
   Она едва сдержала смех, ощутив, как напряглись его мышцы  под  тканью
фрака.
   - Но... Кит... не думаю, что это... это так уж мудро...
   - Почему же?  Испугались  моего  мужа?  Он,  разумеется,  пустится  в
погоню, но я уверена, что вы сумеете дать ему достойный отпор.
   Брэндон споткнулся.
   -  Давайте  не...  то  есть  я  хочу   сказать...   может,   излишняя
поспешность...
   Но Кит не собиралась снимать его с крючка. С ее губ слетели  переливы
печального смеха.
   - Вы издеваетесь надо мной, - сухо бросил он.
   - Но  вы  это  заслужили,  Брэндон.  Как  жениху,  вам  следовало  бы
пригласить на первый танец Элеонору.
   Брэндон, сконфуженный и жалкий, пытался сохранить достоинство.
   - Я вас не совсем понимаю.
   - Вероятно, потому, что попросту меня недолюбливаете и,  уж  конечно,
осуждаете. Было бы куда легче признать, что вы испытываете ко мне  всего
лишь банальную неджентльменскую похоть.
   - Кит!
   Столь безыскусной откровенности он не ожидал. И не мог принять.
   - Простите, если я оскорбил вас? - сдержанно  заметил  Брэндон  и,  с
усилием оторвав взгляд от переливающегося хрусталем лифа, отправился  на
поиски невесты. Вид у него был  далеко  не  столь  победоносный,  как  в
начале вечера: должно быть, он сгорал от стыда.
   После его ухода к Кит немедленно  подскочил  Серджио.  Беря  его  под
руку, она посмотрела в тот угол, где стояли ее муж и Вероника,  но  Кейн
уже исчез.
   Полное безразличие мужа окончательно взбесило Кит, побудив ее перейти
все границы того,  что  сама  она  считала  приемлемым  поведением.  Она
переходила от одного партнера к другому, танцуя как с мятежниками, так и
с янки,  открыто  флиртуя,  принимая  комплименты  и  позволяя  мужчинам
слишком тесно прижимать ее к себе. Плевать ей, что они  подумают!  Пусть
злословят!
   Она пила шампанское, не пропускала ни одного танца и звонко,  пьяняще
смеялась.  Только  Вероника  Гэмбл  расслышала  в  этом  веселье   нотки
отчаяния.
   Кое-кто  из  женщин  втайне  завидовал  дерзким  выходкам   Кит,   но
большинство были шокированы. Они взволнованно искали  глазами  зловещего
мистера Кейна, но его нигде не было видно. Шептались, что  он  играет  в
покер в библиотеке и уже потерял огромные суммы.
   По залу поползли слухи. Обсуждалась супружеская жизнь Кейнов. Парочка
ни разу не танцевала вместе. Раньше поговаривали,  что  это  вынужденный
брак, но, судя по талии Катарины Луизы, сплетники ошибались.

***

   Игра в покер закончилась около двух  часов  ночи.  Кейн  расстался  с
несколькими  сотнями  долларов,  однако  мрачное  настроение  не   имело
никакого отношения  к  проигрышу.  Он  стоял  в  дверях  бального  зала,
наблюдая, как жена плывет по паркету в объятиях итальянца.  Как  всегда,
локоны,  выбившиеся  из  прически,  обрамляли  ее  лицо  и  плечи.  Щеки
разрумянились, а губы цвели алыми лепестками, словно  ее  только  сейчас
целовали. Итальянец не сводил с нее глаз.
   Губы Кейна нервно дернулись. Он  протиснулся  мимо  стоявшей  впереди
пары и уже хотел направиться в центр  зала,  но  неугомонный  Джон  Хьюз
опять успел его перехватить.
   - Мистер Кейн, Уилл Боннет утверждает, что во  всей  армии  Союза  не
найдется более меткого стрелка, чем любой  мятежник.  Что  вы  по  этому
поводу думаете? Встречали когда-нибудь мятежника, которого не смогли  бы
подстрелить?
   Ничего не скажешь, опасный разговор.
   Кейн оторвался от созерцания супруги и обернулся к Хьюзу. Хотя  после
Аппоматокса  прошло  почти  четыре  года,  отношения  между  южанами   и
северянами по-прежнему оставались, мягко  говоря,  натянутыми;  и  те  и
другие, оказавшись в одном обществе, старательно избегали  упоминания  о
войне.
   Кейн оглядел небольшую группку из семи-восьми Человек, среди  которых
оказались  как  бывшие  солдаты  Союза,  так  и  ветераны  Конфедерации.
Очевидно, что все выпили куда больше, чем следовало, и даже отсюда  было
заметно, что беседа из вежливого спора переросла  в  открыто  враждебную
ссору.
   Он в последний раз посмотрел на Кит и итальянца  и  вместе  с  Хьюзом
направился к мужчинам.
   - Война окончена,  парни.  Что  скажете,  если  я  предложу  отведать
лучшего виски миссис Гэмбл? Когда еще придется  повеселиться  в  хорошей
компании.
   Но размолвка  зашла  слишком  далеко.  Уилл  Боннет,  бывший  рисовый
плантатор, служивший в одном полку с Брэндоном, ткнул пальцем  в  одного
из служащих Бюро по делам освобожденных негров.
   -  Ни  один  солдат  в  мире  не  сражался  так  отважно,  как  воины
Конфедерации, и вам это известно!
   Гул рассерженных голосов начал привлекать внимание других гостей,  и,
по мере того как разгоралась дискуссия,  все  больше  людей  забывали  о
танцах и присоединялись к спорящим.
   В этот момент Уилл заметил Парселла, стоявшего рядом с невестой и  ее
родителями.
   - Брэндон, скажи им! Ты видел когда-нибудь таких метких стрелков, как
наши парни в сером? Иди сюда! Объясни синебрюхим, как все было!
   Парселл неохотно выступил вперед. Кейн нахмурился, увидев,  как  Кит,
вместо того чтобы оставаться в глубине зала, вместе с другими  женщинами
подвинулась ближе. Чего еще от нее ожидать?
   К этому времени возбужденный голос  Боннета  долетел  до  музыкантов,
которые отложили инструменты, чтобы насладиться стычкой.
   - Перевес в силе был на стороне янки, - объявил Боннет, -  но  им  не
удалось нас победить, несмотря ни на что. Ни в одном сражении!
   - Похоже, у вас короткая память, Боннет! Кто поднял лапки кверху  под
Геттисбергом? - вмешался один из северян.
   - Ничего подобного! - воскликнул пожилой мужчина,  стоявший  рядом  с
Боннетом. - Вам просто  повезло.  Да  любой  двенадцатилетний  мальчишка
стреляет лучше, чем все ваши офицеры, вместе взятые!
   - Черт, да наши женщины и то лучше стреляют!
   Громовой хохот  был  ответом  на  эту  шутку.  Автора  поздравляли  и
сердечно хлопали по спине. Из  всех  южан  только  один  Брэндон  мрачно
хмурился и украдкой переводил взгляд с Кит на Кейна. Их брак казался ему
ужасающей несправедливостью  и  терзал  сердце.  Сначала  он  чувствовал
облегчение при мысли о том, что избежал женитьбы на  женщине,  никак  не
хотевшей вести себя как подобает  истинной  леди.  Даже  потеря  "Райзен
глори" не слишком его огорчала. Но время шло, он с сожалением  наблюдал,
как  поля  "Райзен  глори"  взрываются  снежно-белыми  комочками  и  как
нагруженные фургоны тянутся к прядильне. Однако  не  это  было  главным.
Даже обручившись с Элеонорой, которая принесет в приданое целый банк, он
не мог стереть воспоминания о лукавых фиалковых глазах. А сегодня у  нее
хватило наглости издеваться над ним...
   Вся его жизнь прошла впустую. Он, Парселл, не имел ничего,  а  у  них
было все. У презренного  янки  и  зарвавшейся,  не  умеющей  вести  себя
женщины. Парселл порывисто рванулся к Кейну.
   - Думаю, насчет наших южанок вы правы. Да я своими глазами видел, как
миссис Кейн сняла пулей сосновую шишку с семидесяти пяти ярдов,  хотя  в
то время ей было не больше десяти-одиннадцати лет. Недаром говорят,  что
она самый меткий стрелок в округе.
   Пылкая речь Парселла была встречена одобрительными  восклицаниями,  и
Кит поежилась под обстрелом восхищенных мужских взглядов. Но Парселл еще
не закончил. Не так-то легко  сквитаться  с  леди,  оставаясь  при  этом
джентльменом, но именно  это  он  намеревался  сделать.  И  одновременно
свести счеты с ее муженьком. Честь не позволит Кейну согласиться с  тем,
что собирается предложить Брэндон; если же  янки  откажется,  окружающие
посчитают его трусом.
   Брэндон задумчиво потеребил лацкан своего фрака.
   -  Я  слышал,  что  майор  Кейн  прекрасно   стреляет.   Думаю,   все
приглашенные  слышали  о  герое  Мишинери-Ридж.  Но,  будь  я  человеком
азартным, поставил бы свои денежки на миссис Кейн. И сейчас готов отдать
все, что имею, лишь бы послать Уилла за пистолетами, расставить  бутылки
на садовой ограде миссис  Гэмбл  и  посмотреть,  сможет  ли  офицер-янки
потягаться с южанкой, даже если она его жена. Разумеется, я уверен,  что
майор Кейн не позволит супруге принять участие в состязании, и  особенно
потому, что у него все шансы проиграть.
   Южане  довольно  хихикали:  наконец-то  Парселл  поставил  на   место
чванливого янки! Хотя никто всерьез  не  верил,  что  женщина,  пусть  и
здешняя  уроженка,  способна  обставить  мужчину,  всем  хотелось  стать
свидетелями увлекательного зрелища. И даже если янки  победит,  тут  нет
ничего позорного для Юга: ведь его противник - всего лишь женщина!
   Дамы, собравшиеся поодаль, были возмущены  предложением  Брэндона.  О
чем он думает? Ни одна леди не позволит выставить себя напоказ  подобным
образом! Если миссис Кейн согласится на такое, она  станет  отверженной!
Парией!
   Все как одна негодующе уставились на мужей,  поощрявших  Парселла,  и
про себя клялись не дать им больше выпить ни одной капли спиртного.
   Северяне уговаривали Кейна принять вызов.
   - Ну же, майор, - твердили они, - не подведите нас!
   - Нельзя же теперь отступить!
   Кейн горящими глазами впился в Кит.
   - Я не могу  позволить  своей  жене  принимать  участие  в  публичном
состязании! - бросил он так холодно, словно ему было все равно. С  таким
же успехом он мог  говорить  о  своей  кобыле.  Да  и  Кит  была  просто
собственностью.
   А Кейн всю жизнь старался отделаться  от  собственности,  прежде  чем
по-настоящему привязывался к ней.
   Кит  словно  обуяло  безумие,  безумие   и   безрассудство,   и   она
протиснулась сквозь толпу, рассыпая радужные искры при каждом сотрясении
хрустальных гроздьев.
   - Мне бросили вызов, Бэрон. Это Южная Каролина, а не  Нью-Йорк.  Даже
мой муж не имеет права вмешиваться в дело  чести.  Принесите  пистолеты,
мистер Боннет. Джентльмены, мы с мужем покажем, кто лучший стрелок. Если
же он откажется, предлагаю любому янки, у которого еще осталась капелька
благородства, выйти на поединок против меня.
   Возмущенные восклицания женщин заглушил триумфальный рев  мужчин.  Но
Брэндон и на этот раз не присоединился к общему веселью. Он хотел  всего
лишь сконфузить Кейнов. И не  думал  бесчестить  Кит.  Он  все-таки  еще
считается джентльменом.
   - Кит... майор Кейн... думаю, я слишком  поспешил.  Вы,  конечно,  не
можете...
   - Бросьте, Парселл! - прорычал потерявший голову Кейн.
   Теперь он был готов  на  все.  Устал  выступать  в  роли  миротворца,
проигрывать сражения, которые его жена затевала  с  завидным  упорством,
устал от ее недоверия, смеха, даже участия, которое так часто замечал  в
ее глазах, когда приходил домой после целого дня работы в прядильне.  Но
больше всего устал от того, что не мог жить без нее.
   - Расставляйте бутылки, - грубо велел он. - И принесите в сад столько
ламп, сколько сможете найти.
   Мужчины со  смехом  побежали  выполнять  приказ.  Южане  и  северяне,
неожиданно  примирившись,  стали   обсуждать   условия   пари.   Женщины
возбужденно щебетали: не каждый день доводится присутствовать при  таком
скандале. В то же время они старались не  приближаться  к  Кит,  поэтому
потихоньку отступали, оставив мужа и жену наедине.
   - Ты получишь свое состязание, - хмуро выдавил он, -  как  все,  чего
хотела до сих пор.
   Интересно, когда это она получала что хотела?
   - Боишься, что я тебя побью? - выдохнула она. Кейн пожал плечами.
   - Думаю, такое вполне возможно. Я хорошо стреляю, но ты - лучше. Знаю
это еще с той ночи, когда ты пыталась меня пристрелить.
   - Ты знал, как я отреагирую, когда запретил мне стрелять, верно?
   - Возможно. А может,  решил,  что  при  том  количестве  шампанского,
которое ты успела поглотить, мои шансы на победу увеличились.
   - Я бы не слишком надеялась на шампанское, - предупредила она, хотя в
глубине души сознавала, что выпила слишком много.
   К ним подлетела Вероника. Куда подевалась обычная насмешливая улыбка?
Похоже, на этот раз она была совершенно серьезна.
   - Зачем вы на это идете? Будь  мы  в  Вене  -  дело  другое,  но  это
Чарльстон. Кит, вы же знаете; что общество вас отвергнет!
   - Мне все равно.
   - А вы? Как вы можете в этом участвовать?!  -  набросилась  на  Кейна
Вероника.
   Но он уже ничего не слышал, тем более что в зале появился Уилл Боннет
с комплектом одинаковых револьверов и супругов увлекли в сад.

Глава 20

   Несмотря на безлунную ночь, в саду было светло как днем.  В  железных
треножниках горели факелы, слуги принесли все керосиновые  лампы,  какие
только нашлись в доме. Дюжина бутылок из-под шампанского уже возвышалась
на ограде. Вероника, заметив, что только половина из них пуста, поспешно
велела дворецкому заменить остальные. Пусть на карту  поставлена  честь,
она не собирается зря лить дорогой напиток.
   Южане дружно застонали, увидев, какое  оружие  принес  Боннет.  Такие
"кольты" состояли на вооружении армии конфедератов. Простые  и  надежные
револьверы с ручками орехового дерева и корпусами из меди,  а  не  более
дорогими, стальными, как  у  северян,  они,  однако,  считались  слишком
тяжелыми и предназначались для  ближнего  боя.  Вряд  ли  женская  ручка
удержит такой.
   Кит это нисколько не смутило. Она спокойно вынула  первый  попавшийся
револьвер из футляра и  вставила  в  барабан  шесть  гильз,  старательно
оттягивая боек. Затем наступила очередь медных капсюлей.  Пальцы  у  нее
были тоньше, чем у Кейна, поэтому она справилась первой.
   Тем временем мужчины отсчитали двадцать пять шагов и провели границу.
Каждому сопернику полагалось шесть выстрелов. Кейн галантно уступил даме
стрелять первой.
   Кит повернулась боком к мишени и прицелилась, заставляя  себя  забыть
об окружающем мире. Забыть обо всем, кроме цели.
   Она спустила курок, и первая бутылка разлетелась.
   Послышались изумленные восклицания.
   Кит снова подняла руку, но успех сделал ее беспечной. Кроме того, она
совсем забыла принять в расчет бесчисленные бокалы шампанского. На  этот
раз  она  промахнулась.  Зато  следующие  четыре  бутылки  взорвались  с
громкими хлопками.
   Кейн покачал головой. Гнев сменился восхищением. Пять из шести.  Было
нечто первобытно-прекрасное в том, как  она  стояла  у  барьера:  тонкий
силуэт, обрамленный  золотистым  сиянием,  с  тяжелым  револьвером,  так
странно контрастирующим с ее хрупкой прелестью. Ах,  если  бы  она  была
сговорчивее! Послушнее. Спокойнее. Ах, если бы...
   Кит опустила револьвер и  повернулась  к  нему,  торжествующе  подняв
брови. И казалась такой довольной собой, что он не мог сдержать усмешки.
   - Очень мило, миссис Кейн, хоти, по-моему, вы разочек промахнулись.
   - Совершенно верно, мистер Кейн, - вежливо кивнула она.  -  Смотрите,
не последуйте моему примеру. А вдруг уцелеет не одна бутылка, а больше?
   Кейн наклонил голову и повернулся к ограде.
   В саду воцарилась неловкая тишина. Только сейчас до мужчин дошло  то,
что Кейн знал с самого начала: никто из соперников и не думал шутить.
   Кейн поднял револьвер, радуясь знакомым ощущениям. Почти такой же был
с ним всю войну. Раздался первый выстрел, второй, третий...
   Он стрелял, почти не целясь, и осколки летели во все стороны.
   Кит, не совладав с собой, расплылась в  улыбке.  Ничего  не  скажешь,
прекрасный стрелок, с верным глазом и твердой рукой!
   Горло сжало неведомое до сих пор ощущение гордости за мужа. Глядя  на
этого  строго  одетого  красавца,  в  светлых  волосах  которого  играли
отблески огня, она забыла о беременности, о гневе, о распрях, забыла обо
всем, кроме непонятных чувств, которые испытывала  к  этому  жесткому  и
прекрасному человеку.
   Кейн повернулся к ней, чуть склонив голову набок,
   - Великолепная стрельба, дорогой, - мягко заметила она и увидела, как
его глаза  изумленно  расширились.  Но  похвала  уже  слетела  с  языка.
Нежности  до  сих  пор  были  исключительной  принадлежностью   спальни.
Любовные слова, ставшие выражением их страсти, не употреблялись в другое
время и в другом месте, и все же она произнесла их.
   Никогда еще Кит не казалась себе такой нагой и беззащитной.  И  чтобы
скрыть охватившие ее чувства, она вздернула подбородок  и  обернулась  к
свидетелям ее поражения.
   - Поскольку мой муж - джентльмен, уверена, что он даст мне  еще  один
шанс. Не потрудится ли кто-нибудь принести колоду карт и вынуть пикового
туза?
   - Кит... - предостерегающе бросил Кейн.  Кит  поспешила  скрыть  свою
уязвимость под дерзкой ухмылкой.
   - Продолжим состязание? Или ты отказываешься?
   Они словно не замечали  сгрудившейся  вокруг  толпы  любопытных.  Они
словно остались наедине, и хотя зеваки этого не замечали, и Кит, и  Кейн
знали, что истинная цель их поединка совершенно другая. Ярость  и  злоба
нашли очередной выход, и война, которая так долго бушевала  между  ними,
разгорелась с новой силой.
   - Так и быть. Продолжим.
   Пока карту прикрепляли к ограде, все сконфуженно молчали.
   - По три выстрела каждый? - спросила Кит, перезаряжая револьвер.
   Кейн угрюмо кивнул. Кит прицелилась и увидела крошечную черную пику в
центре карты. Рука задрожала, и Кит опустила револьвер, пока волнение не
улеглось. Потом снова прицелилась и выстрелила. Пуля  ударила  в  правый
угол  карты.  Выстрел  был  на  редкость  меткий,  и  мужчины  оживленно
зашептались.  Им  вторили   женщины,   тоже   решившие   посмотреть   на
происходящее.
   Некоторые   даже   втайне   возгордились,   видя,   как    одна    из
представительниц слабого пола не уступает сильному в таком чисто мужском
виде спорта.
   Кит взвела курок. На этот раз  пуля  ударила  в  стену,  чуть  пониже
карты. Неплохой выстрел, хоть и не в цель, но  раздавшиеся  аплодисменты
были ей наградой.
   Голова  Кит  кружилась,  но  она  вынудила  себя  сосредоточиться  на
крошечной черной фигурке в середине карты.  Она  проделывала  этот  трюк
десятки раз. Главное - спокойствие.
   Она медленно спустила курок.
   Пуля оторвала краешек пики. На этот  раз  в  смущенных  поздравлениях
южан угадывалась неловкость. Никто из мужчин не думал, что женщина может
так стрелять, и это отчего-то их  задевало.  Женщин  принято  лелеять  и
оберегать. Но эта сама за себя постоит!
   Кейн поднял оружие. Толпа снова стихла, так что  спокойствие  ночного
сада тревожил только морской ветерок, шумевший в листве маслин.
   Прогремел выстрел. Пуля отколола кусочек кирпича слева от карты. Кейн
снова прицелился и спустил курок. На этот  раз  ему  удалось  попасть  в
верхнюю часть карты.
   Кит затаила дыхание, молясь, чтобы муж промазал, молясь, чтобы  попал
в цель, запоздало жалея, что навязала ему это состязание.
   Кейн выстрелил. К небу поплыло облачко дыма, и  единственная  пика  в
центре карты исчезла, разорванная пулей.
   Присутствующие словно обезумели.  Даже  южане  временно  забыли  свои
обиды, радуясь, что природный закон мужского превосходства  в  очередной
раз подтвержден. Они окружили Кейна. Посыпались поздравления:
   - Ну вы и стрелок, мистер Кейн!
   - Большая честь - стать свидетелем такого искусства!
   - Изумительно, хотя состязаться  с  женщиной  совсем  не  то,  что  с
настоящим соперником, вы согласны?
   Каждое слово резало уши. Пока его  хлопали  по  плечам  и  награждали
похвалами,