.
     Несмотря на озабоченный тон, он вовсе не испытывал сочувствия к этой женщине - она была слишком дешевая и вульгарная, - но сила ее страдания принесла Джоэлу необыкновенное облегчение.
     - Все кончено, - произнесла Анджела, подняв лицо, перепачканное расплывшейся от слез тушью. - Никто уже не в силах помочь!
     Джоэл вновь почувствовал, что тротуар уходит из-под ног. Стараясь удержать равновесие, он стал анализировать ее слова. Что было кончено? Может, ей что-то известно о "Сисвэл"? И почему так рассердился Гэмбл?
     - Терял ли ты кого-нибудь в своей жизни? - продолжала женщина дрожащим голосом. - Кого-нибудь, кто был тебе дорог?
     В какой-то момент Джоэл испугался, что с Сюзанной произошло несчастье. Но затем, вспомнив о гневе Гэмбла, понял, что дело в чем-то другом. Скорее всего эта женщина повздорила с одним из своих стареющих дружков. Да, конечно, весь этот тарарам связан со ссорой немолодых любовников.
     - Иногда я думаю, что мне самой лучше бы умереть. - Она потерла глаза, перепачкав костяшки пальцев расплывающейся тушью.
     - Ерунда! - сердито возразил Джоэл, вздрагивая от приступа тупой боли в плече. Ему хотелось растереть болевшее место, но он заставил себя продолжать, словно ничего не произошло:
     - Не стоит так переживать из-за пустяков. Поезжайте-ка лучше домой и что-нибудь выпейте.
     - Да не могу я сейчас ехать домой! Мне нужно кое-что сделать. Кое-куда съездить. - Анджела повернулась к Джоэлу спиной и стала обходить автомобиль.
     Фальконер взглянул на часы и увидел, что должен поторапливаться, иначе опоздает на встречу. Цифры на часах неожиданно поплыли у него перед глазами. Джоэл покачнулся, и, чтобы не упасть, ему пришлось опереться руками о багажник "тойоты". У него было чувство, что до своего автомобиля ему ни за что не добраться.
     Анджела наклонилась, чтобы забраться в "тойоту". Боль сдавила грудь Джоэла, и он еще ниже опустился на багажник машины. Боль не утихала. Впервые Джоэлу показалось, что он может потерять сознание. Такая перспектива его ужаснула. Что, если Сюзанна обнаружит его, беспомощно рухнувшего на парковочной площадке? Он должен сесть. Он должен чуть-чуть передохнуть, но его автомобиль так далеко, что у него не хватит сил туда добраться. Джоэл сделал несколько неловких шагов в сторону открытой двери "тойоты".
     Анджела посмотрела на него с любопытством. Джоэл судорожно подыскивал объяснение, но мозг был заторможен приступом боли, и он не мог ничего придумать. Он должен сесть. Он не может больше стоять.
     - Вы... вам нужно ехать домой, - запинаясь, пробормотал Фальконер. - Вы... вам нельзя в таком состоянии вести машину.
     Анджела взяла солнцезащитные очки с огромными стеклами.
     - Я не могу вернуться домой. Мне нужно кое-что сделать.
     Джоэл почувствовал, что обливается потом. Прерывающимся голосом, показавшимся ему чужим, он произнес:
     - Только не одной. Вам нельзя ехать одной. - Рука его пыталась ухватиться за крышу автомобиля. Он не должен потерять сознание. Нельзя, чтобы Сюзанна это увидела. - Я... я поеду с вами. Я должен убедиться, что с вами все в порядке.
     - Как хочешь, - произнесла она безразличным голосом. - Мне все равно.
     Джоэл с трудом обошел автомобиль спереди, но Анджела была настолько погружена в свое страдание, что ничего не заметила. Тяжело опустившись на сиденье для пассажира, Фальконер перевел дыхание. Автомобиль тронулся с места. Джоэл не беспокоился уже ни о встрече, ни о брошенной на парковочной площадке машине. Его волновало лишь одно - не упасть, как перезрелый плод, на асфальт прямо на глазах у дочери.
     Когда они оказались среди оживленного движения на Эль-Камино, боль начала утихать. Джоэл обратил внимание на ногти Анджелы, слишком длинные и покрытые ярким пурпурно-красным лаком. Женщина промокнула салфеткой глаза под темными очками. Джоэл решил было спросить, что случилось, но передумал - его это вовсе не волновало. Он слишком устал. Ноги были словно резиновые, голова раскалывалась. Он просто побудет с ней какое-то время, пока не придет в себя, а потом вызовет своего шофера, который приедет за ним. Глаза его снова закрылись. Если удастся отдохнуть хоть несколько минут, он вновь станет прежним Джоэлом Фальконером.
     Когда он проснулся, солнце уже садилось. Обеспокоенно поморгав, Джоэл попытался определить свое местонахождение. Ехали они быстро. Справа от него промелькнул знак пятой автострады. Он увидел стадо пасущихся коров и далекие очертания гор Сьерра-Невада. Они должны находиться где-то в долине Сан-Джоакин.
     Из радиоприемника доносилась медленная мелодия в стиле "поп". Джоэл взглянул на часы и с удивлением обнаружил, что уже почти семь часов.
     - Где мы? Куда мы едем?
     Анджела вздрогнула, словно она забыла о его присутствии. Темных очков на ней уже не было, а на коленях лежал ворох скомканных влажных салфеток. Она кивнула в сторону радиоприемника:
     - Я... я не могу сейчас говорить. Пусть закончится песня.
     Голос певца показался Джоэлу знакомым - кто-то из поп-знаменитостей. Он также смутно припомнил и песню - что-то о девочке, родившейся в гетто.
     Ему столько всего нужно сделать! Надо попросить ее остановиться при первой возможности там, откуда он сможет позвонить своему шоферу. Только как он объяснит все это? Все, наверное, в панике из-за того, что он не появился на встрече. У него напряженное расписание на завтрашний день. Джоэл попытался сосредоточиться, но это ему не удалось. Перед глазами вновь замаячил "смет и вессон", лежавший в шкатулке красного дерева. Глаза опять закрылись, и Джоэл почувствовал себя подавленным собственной беспомощностью. Песня наконец закончилась.
     Голос Анджелы дрожал:
     - Уже несколько часов передают только Элвиса. Не могу... все еще не могу поверить, что он умер. Он был так молод. Всего сорок два года!
     Джоэл открыл глаза:
     - О чем это вы?
     - Элвис, - прошептала она тихо-тихо. - Вы что, не слышали? Сегодня умер Элвис Пресли! 16 августа тысяча девятьсот семьдесят седьмого года.
     Так в этом-то все и дело? Джоэл готов был зарычать на нее от злости, но мозг все еще был затуманен, а голову словно обернули теплой влажной шерстяной тканью. Анджела смотрела прямо перед собой на дорогу. Слеза соскользнула с ее щеки, расплывшись на пурпурной майке похожим на амебу пятном. Так вот почему так завелся Гэмбл на парковочной площадке! Это было выше понимания Джоэла - как можно так убиваться из-за смерти знаменитости, когда в мире столько реальных проблем.
     - Мне нужно попасть в Грейсленд - в Мемфисе. Я должна с ним проститься. - Голос Анджелы сорвался, и она всхлипнула.
     Джоэл решил, что ослышался.
     - Вы едете в Теннесси?
     - Это мой долг. - Анджела высморкалась, бросила салфетку на колени и взяла следующую. А затем произнесла слова, от которых у Джоэла по спине пробежали мурашки:
     - Король умер! Не могу в это поверить. Я просто не могу поверить в то, что Король умер!
     Фальконер почувствовал, как на лбу у него выступает пот. Нет! Это он король! Перед ним еще годы. Десятилетия! Ему еще столько предстоит сделать, и на это ему отведено бесконечное время. В автомобиле было холодно, но он продолжал обливаться потом. Джоэл судорожным движением вытер лоб рукавом пиджака.
     Губы Анджелы задрожали.
     - Никогда не могла себе такое представить. Я думала, он будет жить вечно. - Она повернулась и посмотрела в глаза Джоэлу. Почти весь макияж на лице размазался, помада на губах была съедена. - Мне всего сорок три года. Это совсем немного. Всего на год больше, чем Элвису. Но теперь... смогу ли я снова почувствовать себя молодой, когда Элвис Пресли умер? Сможет ли кто-нибудь из нас снова стать молодым?
     Джоэл давно уже не вспоминал, каково быть молодым. Он вновь закрыл глаза, но не пытаясь уснуть, а просто чтобы остаться наедине с собой.
     К югу от Бейкерсфилда Анджела остановилась заправить машину. Джоэл зашел в телефонную будку и позвонил секретарше. Извинившись за свое отсутствие, он собрался дать распоряжение направить за ним шофера, но потом попросил лишь проинформировать Пейджи о том, что не вернется ночью домой.
     Все это противоречило здравому смыслу. Он чувствовал себя лучше, так что оправдания его поступку не было. Но все равно Джоэл решил не менять свой маршрут. Он решил еще какое-то время ехать дальше с Анджелой - всего лишь пару часов. Затем она высадит его в одном из отелей на автостраде, где он и проведет ночь. Утром он вызовет своего шофера и вполне успеет на все встречи.
     Когда Джоэл вернулся в "тойоту", Анджела сидела на месте для пассажира с двумя банками содовой и множеством пакетиков с едой. Он сел за руль. Анджела открыла одну банку и протянула ее Джоэлу. Во рту у него пересохло, и он сделал жадный глоток. Содовая была слишком сладкой и противной на вкус. Джоэл успел забыть, когда в последний раз пробовал содовую. Второй глоток уже не был таким неприятным.
     Пиджак Джоэла измялся и стал влажным от пота. Он снял его и, повернувшись, аккуратно положил на заднее сиденье. Затем завел двигатель и выехал на дорогу.
     - Я не собираюсь ехать с вами слишком далеко.
     - А я даже не знаю, почему вы здесь.
     Он здесь потому, мелькнуло у Джоэла, что не хотел умереть, но он даже себе самому не признался в этом. Он вовсе не старый - всего пятьдесят девять лет. И он достаточно влиятельный человек. Пытаясь отвлечься от этих мыслей, Джоэл задал вопрос Анджеле:
     - Почему вы так поступаете? Неужели для вас это так важно?
     - Элвис - отец Сэма.
     Джоэл фыркнул.
     - Вы мне не верите, да? Никто мне не верит!
     Джоэл увидел, как Анджела вся напряглась, пытаясь собраться с силами, но затем отвернулась и стала смотреть в окно. Какое-то время она сидела молча с безвольно опущенными плечами, словно ее вынудили отказаться от чего-то очень для нее дорогого.
     - Мне хотелось, чтобы он был отцом Сэмми. Мне так хотелось с ним встретиться. Его все время пытаются очернить. Будто он изменял Присцилле, когда они были женаты, принимал наркотики и вытворял неизвестно что. Я никогда ни во что это не верила. Элвис любил маленьких людей. Он заботился о таких, как я. Поехать в Грейсленд и проститься с ним - это мой долг, это все, что я могу для него сделать.
     Анджела откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза.
     Ритм автострады и мягкие баллады Пресли, передаваемые радиостанцией Бейкерсфилда, подействовали на Джоэла успокаивающе. Сумерки сгустились, и он включил фары. Уже много лет он не вел машину так долго. Рядом с ним, слегка приоткрыв рот, спала Анджела. Джоэл зевнул и впервые за много лет почувствовал, что начинает расслабляться. Вождение автомобиля действовало на него благотворно. Надо бы почаще ему садиться за руль. Ничего страшного с ним не произошло - просто надо почаще расслабляться.
     Сигнал радиостанции слабел, и слова баллады "Дождь над Кентукки" начали заглушаться треском помех, но Джоэл не стал менять станцию. Он обратил внимание на медаль Святого Кристофера, прикрепленную к приборной доске, и валявшуюся на полу бутылочку с лаком для ногтей. На "прикуривателе" висел пакет для мусора с рекламой государственного страхования фермеров. Спать уже совсем расхотелось, напряжение исчезло.
     Анджела, примостившись рядом, начала тихонько посапывать. Ее юбка поднялась выше колен, открыв красивые ноги в темных чулках. Но ничто в ней Джоэла не возбуждало. Ему никогда не нравились дешевые женщины, даже в молодости. Когда они подъехали к Барстоу, Анджела поджала ноги под себя.
     Около полуночи Джоэлу пришлось снова остановиться и заправить машину. Анджела проснулась и сменила его за рулем. Оказавшись на сиденье для пассажира, Джоэл сразу заснул.
     За ночь они проехали Аризону, сменяя друг друга за рулем на каждой заправочной станции, а утром позавтракали на стоянке для грузовиков около Альбукерке. Анджела пошла умыться в комнату для отдыха, после чего снова подкрасилась. Ее фигура в обтягивающей майке привлекла внимание некоторых водителей грузовиков, наблюдавших за ней поверх чашек с кофе. Джоэлу было неловко, что его видят рядом с ней. Успокаивало лишь то, что здесь его никто не знает.
     Когда Джоэл зашел в мужской туалет умыться, то с трудом узнал свое отражение в зеркале. Перед ним было обрюзгшее лицо с бледной нездоровой кожей, подбородок покрывала щетина. Обычно он брился дважды в день и даже не предполагал, что у него будет расти седая борода. Но бритвы с собой не было, и Джоэл просто ополоснул лицо водой, стараясь смотреть не в зеркало, а на краны.
     Джоэл даже не заметил момента, когда принял решение ехать с Анджелой до конца в Мемфис. Он просто не мог заставить себя предпринять что-либо другое. Он убеждал себя, что ему полезно вести машину, что ему нужен отдых.
     Когда они подъехали к восточной границе штата Нью-Мексико, Анджела вновь принялась плакать. Потеряв наконец терпение, Джоэл набросился на нее:
     - Да прекратите вы, ради Бога! Вы ведь даже не знали этого человека!
     - Я буду плакать, когда захочу! Я не звала вас ехать со мной, так что можете убираться в любой момент!
     Анджела потянулась к радиоприемнику и включила его погромче. Она с утра слушала новости, передаваемые из Мемфиса: "...число тех, кто прибыл на похороны и выстроился вдоль бульвара Элвиса Пресли, с утра увеличилось с двадцати тысяч до пятидесяти тысяч. Все они не теряют надежды увидеть тело Короля рок-н-ролла, выставленное для торжественного прощания в гостиной Грейсленда. Верной Пресли, отец певца, приказал открыть двери поместья, чтобы зайти и отдать последние почести смогло максимально возможное число поклонников певца. Со вчерашнего дня сюда прислали тысячи букетов и венков со всего мира, и на многих из них одна простая надпись - "Королю". Никто из прибывших на похороны не может поверить, что Король умер..."
     Джоэл выключил радиоприемник. Он не собирался слушать об умирающих королях. Он даже и думать не хотел о...
     Анджела снова включила радио. Джоэл бросил на нее ледяной взгляд - взгляд, заставлявший трепетать губернаторов штатов и президентов корпораций. Но Анджела не обратила на него никакого внимания.
     За Амарильо у них спустило колесо. На станции техобслуживания было сухо и пыльно, от растрескавшегося асфальта волнами подымался зной. Ожидая, пока им заменят колесо, Джоэл с Анджелой уселись за шаткий столик для пикников в редкой тени засыхающего китайского ясеня.
     - Элвис очень много значил в моей жизни, - произнесла Анджела. - Когда мне было плохо или грустно, когда мой муж Фрэнк обращался со мной как с последней мерзавкой, Элвис был всегда рядом. Его песни примиряли меня с самой собой. Может показаться кощунственным, хотя я так не считаю, но иногда в церкви, опускаясь на колени помолиться, я смотрела на статую Иисуса - и мне казалось, я вижу там Элвиса. Он стольким пожертвовал для нас!
     Джоэл подумал, что вряд ли Пресли пожертвовал чем-либо, кроме чувства собственного достоинства, но вслух этого не произнес. Эта женщина сошла с ума. Несомненно! Но что тогда можно сказать о нем самом?
     - Вы учились в колледже, Джоэл? - спросила Анджела. Она впервые обратилась к нему по имени. Он не привык, чтобы женщины вроде Анджелы называли его так. Он предпочел бы, чтобы она обратилась к нему "мистер Фальконер".
     - Я учился в военной академии, - сухо ответил Джоэл.
     - У вас там были капитаны болельщиков?
     - Нет. Конечно же, нет!
     - Меня обычно выбирали капитаном болельщиков. Я была одной из лучших. - Она продолжала болтать едва слышным печальным голосом. - Один за всех, все за одного, вперед! Один за всех, все за одного... Я была очень популярна в колледже. Все ребята любили меня, потому что я никогда не задавалась, не то что другие девчонки. Я ко всем относилась хорошо. Знаете, что больше всего мне нравится в студенческой жизни? Вся жизнь впереди, и тебе кажется, что все ты делаешь правильно. Тебе кажется, что все будет прекрасно. Совсем не так, как в реальной жизни, когда выходишь замуж не за того человека и у тебя возникают проблемы с ребенком. Совсем не так, как произошло у нас с вами.
     Джоэл резким движением поднялся со скамейки, едва не опрокинув ее вместе с Анджелой.
     - Кто дал вам право судить обо мне? Моя жизнь прекрасна, и я не хочу в ней ничего менять!
     Анджела посмотрела на него с такой печалью, что Джоэлу стало не по себе.
     - Тогда почему вы едете в Грейсленд? - тихо спросила она. - Если ваша жизнь так прекрасна, зачем же вы едете со мной в Грейсленд?
     Джоэл отвел взгляд в сторону. Высокая пыльная трава оставила царапины на его дорогих туфлях, на безукоризненно белой, сшитой на заказ рубашке расплылось пятно от кофе.
     - Я просто устал, и мне надо развеяться. Просто отдохнуть.
     На этот раз недоверчиво фыркнула Анджела.
     - Не надо обманывать самого себя, Джоэл. Вы еще более одиноки, чем я.
     Джоэлу захотелось резко осадить ее за это нелепое участие, но он так и не подобрал слов для ответа, которые были бы достаточно жестокими. Анджела остановилась позади него. Джоэл почувствовал, как она положила ему руку на спину и погладила, словно мать, утешающая ребенка. Глаза Джоэла закрылись, и от ее мягких, успокаивающих прикосновений утихла боль.
     Рабочий станции техобслуживания сообщил, что машина готова. На этот раз была очередь Анджелы садиться за руль.
     - Бог забрал Элвиса к себе, - сказала она, выезжая на автостраду с полосы разгона. - Я повторяю себе это вновь и вновь.
     - Вы действительно верите в это? - Джоэл не скрывал насмешки в голосе.
     - А вы разве нет?
     - Я принадлежу к англиканской церкви. Я жертвую на церковь, иногда даже хожу туда, но... нет, я не верю в Бога.
     - Мне очень жаль, - произнесла она с сочувствием. - Мне кажется, таким мужчинам, как вы, верить труднее. У вас столько власти, что вы себя начинаете считать Богом и забываете, насколько ничтожны на самом деле. А когда наступают трудные времена, вам не на что опереться. Со мной совсем другое дело. Я никогда не была важной, и вера была со мной всю мою жизнь.
     - Бог - всего лишь утешение для невежд!
     - Тогда я рада, что принадлежу к невеждам, потому что не знаю, что бы я делала без Него.
     Так они продолжали свою одиссею - из Амарилло в Оклахома-Сити, из Оклахома-Сити в Литл-Рок, из Литл-Рока в Мемфис - двое немолодых людей, направлявшихся в Грейсленд: один - оплакивая уходящую молодость, а другой - желая увидеть смерть, перед лицом которой надеялся решить, хочется ли ему жить самому.

***

     Рано утром в четверг они приехали в Мемфис. Толпа из нескольких тысяч человек дежурила около Грейсленда всю ночь, и поблизости было трудно отыскать место для стоянки автомобиля. Анджела припарковала "тойоту" несколько в стороне, у пожарного гидранта. Джоэл ощущал острую потребность принять душ, сменить одежду и съесть что-нибудь приличное. Он думал вызвать такси и направиться в отель. У него было не меньше дюжины самых неотложных дел, но все кончилось тем, что он пошел вместе с Анджелой в Грейсленд.
     Из-за высокой влажности дышать было трудно. Над особняком кружили вертолеты, а все флаги на мачтах были наполовину спущены. Вид этих флагов действовал на Джоэла удручающе. Подобная пышность похорон певца рок-н-ролла показалась ему нелепой. А будут ли спущены флаги Калифорнии после его смерти? Джоэл отогнал эту мысль. Он еще очень долго не собирался умирать. После возвращения домой ему надо повидаться с доктором и рассказать, как ужасно он себя чувствует. Он пожалуется доктору на тяжесть в груди, на усталость и депрессию. Надо будет попринимать таблетки, последить за диетой и вновь заняться физическими упражнениями.
     Хотя было еще раннее утро, уличные торговцы вовсю сновали среди толпы, собравшейся около высоких кирпичных стен Грейсленда и на бульваре Элвиса Пресли. Плачущие поклонники прижимали к груди тенниски с Элвисом, его фотографии и пластмассовые гитары производства Гонконга. Вульгарность происходящего казалась Джоэлу невыносимой.
     Похоронный кортеж должен был появиться через знаменитые