мигом вылетел из-за стойки.
   - Эй! Туда нельзя!
   - Неужели? - бросила Кит, не замедляя шага. - Если не хотите, чтобы я
вторглась  в  чужую  комнату  и  зря  побеспокоила  людей,  постарайтесь
поточнее объяснить, где найти мистера Кейна.
   Бармен, верзила с широкой грудью и руками толщиной со свиные окорока,
привык расправляться  с  пьяными  ковбоями  и  забияками,  стремившимися
заработать репутацию отчаянных  храбрецов,  но  позорно  отступил  перед
благородной дамой. Да и кто он такой, чтобы спорить с леди?
   - Последняя комната налево, - промямлил он. - Но, черт побери,  он  с
меня шкуру спустит!
   - Спасибо, - учтиво обронила Кит,  величественно,  с  видом  истинной
королевы восходя по ступенькам. И при этом искренне надеясь,  что  никто
из сидящих в салуне не заметит, как она напугана.

***

   Женщину звали Эрнестиной Агнес Джоунз, но  для  завсегдатаев  "Желтой
розы" она была попросту Ред Ривер Руби .
   Как большинство людей, приехавших осваивать  Запад,  Руби  похоронила
прошлое вместе с настоящим именем и никогда не оглядывалась назад.
   Несмотря на пудру, крем  и  ярко  накрашенные  губы,  Руби  выглядела
старше своих двадцати восьми. И неудивительно при  такой  жизни,  как  у
нее. Но все же  она  оставалась  довольно  привлекательной  женщиной,  с
густыми  каштановыми  локонами  и  мягкой,  как  подушка,   грудью.   До
последнего времени ничто не давалось ей легко, но  многое  изменилось  с
весьма  своевременной  кончиной  последнего  любовника,  оставившего  ей
"Желтую розу". Теперь она  стала  не  только  владелицей  преуспевающего
заведения, но и самой завидной невестой Сан-Карл оса. Ее так и  осаждали
поклонники... кроме того, кто был нужен ей.
   Руби,  кокетливо  надув  губки,  смотрела  на  мужчину,  стоявшего  в
противоположном конце спальни. Он заправлял полотняную рубашку в  черные
суконные брюки, облепившие бедра так заманчиво,  что  прежняя  решимость
вернулась к Руби с новой силой.
   -  Но  ты  сказал,  что  возьмешь  меня  на  прогулку  в  моем  новом
кабриолете! Почему не сегодня?
   - У меня много дел, Руби, - коротко бросил он.
   Она слегка подалась  вперед,  так  что  вырез  красного,  отделанного
оборками халата приоткрыл груди. Но он, казалось, ничего не замечал.
   - Можно подумать, что здешний босс не я, а  ты,  -  фыркнула  она.  -
Подождут твои дела! Что уж такого важного?
   Не дождавшись ответа, Руби  не  стала  настаивать.  Однажды  она  уже
попробовала  и  больше  такой  ошибки  не  повторит.  Вместо  этого  она
поднялась и шагнула к нему,  жалея,  что  не  может  нарушить  неписаное
правило Запада и спросить о его прошлом.
   Руби подозревала, что за его  голову  назначена  награда,  иначе  чем
объяснить ауру опасности, ставшую такой же неотъемлемой его частью,  как
упрямо выдвинутый подбородок? Он так же хорошо орудует кулаками,  как  и
владеет оружием, и, глядя в его равнодушные, холодные глаза, она  ежится
от озноба. Однако он мог читать и вести счета, что не вязалось с образом
беглеца, вступившего в противоречие с законом.
   Одно она знала наверняка: он не бабник. И похоже, не обращал внимания
ни на одну женщину в Сан-Карлосе, хотя многие не задумались  бы  поднять
для него юбки при одном лишь намеке. Руби сама пыталась залезть к нему в
постель с того самого времени, как он появился в Сан-Карлосе. До сих пор
ей это не удалось. Но она не теряла надежды и не сдавалась,  потому  что
не встречала мужчины красивее.
   Руби остановилась перед ним и положила одну руку на пряжку его ремня,
а вторую - ему на грудь.  И,  не  обращая  внимания  на  стук  в  дверь,
просунула пальцы под рубашку.
   - Я могу быть очень мила с тобой, если бы ты только дал мне шанс.
   Она не заметила, что дверь открылась, пока он не поднял голову  и  не
посмотрел куда-то вдаль.  Руби  нетерпеливо  обернулась.  Кто  смеет  им
мешать?!
   Волна боли ударила Кит. И со зрением творилось  нечто  странное:  она
никак не могла охватить  всю  сцену  в  целом.  Перед  глазами  мелькали
разрозненные фрагменты: безвкусный, аляповатый  красный  халат,  оборки,
большие белые груди, ярко накрашенный, негодующе приоткрытый рот.  И  ее
муж. С этой секунды она видела только его.
   Он выглядел куда старше, чем она помнила. Лицо осунулось, посуровело,
в уголках глаз и рта глубокие морщины. Волосы отросли и падали до самого
воротничка. Похож на бандита. Неужели  он  был  таким  во  время  войны?
Настороженный, вечно начеку, как струна, натянутая так туго, что вот-вот
лопнет?
   Лицо его мучительно исказилось. На  миг.  И  тут  же  превратилось  в
каменную маску.
   - Какого черта тебе здесь надо?! - набросилась женщина на Кит. - Если
ищешь работу, тащи свою задницу вниз и жди, пока к тебе спустятся!
   Кит почти обрадовалась охватившей ее ярости.  Откинув  вуаль,  она  с
силой захлопнула дверь.
   - Пожалуй, это вам следует убраться отсюда. У  меня  дело  к  мистеру
Кейну.
   Глаза Руби хищно сузились.
   - Знаю я все! Благородная  дамочка,  которая  заявилась  на  Запад  и
вообразила, будто весь мир ей обязан! Так вот, это мой  дом,  и  никакая
фу-ты ну-ты задавала мне не указ! Можешь задирать  нос  в  Виргинии  или
Кентукки - откуда ты там, - но не в "Желтой розе"!
   - Вон отсюда, - тихо приказала Кит.  Руби  потуже  завязала  халат  и
угрожающе надвинулась на нее.
   - Сделаю тебе одолжение, кошечка, и научу, пожалуй, как следует вести
себя здесь, в Техасе!
   - Хочешь дружеский совет, Руби? - спокойно осведомился Кейн. -  Лучше
не связывайся с ней, иначе пропадешь.
   Руби презрительно фыркнула, шагнула вперед, и в лоб ей уперлось  дуло
короткоствольного револьвера.
   - Проваливай. И закрой за собой дверь, - велела Кит.
   Руби ахнула и беспомощно оглянулась на Кейна.
   - Делай как велено, - пожал тот плечами.
   Оценивающе оглядев леди с револьвером, Руби что-то сообразила и пулей
вылетела из комнаты.
   Кит осталась наедине с мужем. Все заранее заготовленные речи вылетели
из головы. Она вдруг поняла, что по-прежнему  держит  револьвер,  только
теперь целится в Кейна. Пришлось поспешно спрятать оружие в ридикюль.
   - Он не был заряжен.
   - Слава Господу и за малые милости.
   Она сотни раз представляла себе их встречу, но и  подумать  не  могла
увидеть этого незнакомца с ледяными глазами в объятиях другой женщины.
   - Что ты здесь делаешь? - соизволил он наконец спросить.
   - Ищу тебя.
   - Понятно. Ну вот, ты меня нашла. И что же?
   Если бы только он пошевельнулся... может, она и нашла  бы  подходящие
слова... Но он стоял неподвижно, глядя на  Кит  с  таким  видом,  словно
самое ее присутствие его раздражало.
   И внезапно на нее навалилось все сразу:  дорожные  тяготы,  ужасающая
неуверенность, а теперь еще и это - вульгарная соперница, от которой  за
версту разит приторными духами.
   Кит порылась в ридикюле и вынула толстый конверт.
   - Хотела привезти тебе это.
   Она положила конверт на стол, повернулась и бросилась к дверям.
   Коридор и лестница показались ей бесконечными. Несколько раз она едва
не упала и только чудом удержалась на ногах. Мужчины в салуне вытягивали
шеи, чтобы лучше ее разглядеть. У подножия  лестницы  возвышалась  Руби.
Кит пролетела мимо нее  к  вертящейся  двери.  Она  почти  добралась  до
выхода, когда большие руки сжали ее плечи и развернули. Ноги  оторвались
от земли. Кейн подхватил ее и, прижав к груди, понес обратно.
   Перепрыгивая через ступеньки, он добежал до спальни, распахнул  дверь
ногой и захлопнул ее тем же способом.
   Сначала он вроде бы не знал, что делать.  Растерянно  огляделся,  но,
тут же придя в себя, бросил Кит на постель.  Несколько  минут  прошли  в
молчании. Кейн с непроницаемым видом долго изучал ее, прежде чем подойти
к столику и взять конверт.
   Кит тихо лежала и смотрела, как он  читал.  Кейн  проглядел  страницы
раз, второй, третий и покачал головой:
   - Не верю! Ты не могла так поступить! Почему, Кит?
   - Так нужно было.
   Кейн подозрительно прищурился:
   - Тебя заставили?
   - Никто на свете не мог бы принудить меня к такому.
   - Но что тогда?
   Кит села на край кровати.
   - Больше я ничего не могла придумать. Единственный способ...
   - Что это значит? Какой еще способ?
   Кит, словно онемев,  уставилась  на  сложенные  руки.  Не  дождавшись
ответа, Кейн отшвырнул бумаги и подошел к ней.
   - Кит! Почему ты продала "Райзен глори"?
   Кит  молчала.  Кейн  запустил  руки  в  волосы  и  пробормотал  тихо,
задумчиво, не столько ей, сколько себе:
   - Неужели это правда? "Райзен глори" так много значила для тебя!  Все
на свете! А ты запросила всего лишь по десять долларов  за  акр!  Жалкая
часть того, что она стоит на самом деле!
   - Я хотела сбыть ее как можно быстрее и нашла подходящего покупателя.
Деньги положены на твой счет в Чарльстонском банке.
   - На мой счет? - ахнул Кейн.
   - Это твоя плантация. Твои деньги помогли ее восстановить.
   Кейн ничего не ответил.  Тишина  растягивалась,  становясь  до  такой
степени невыносимой, что Кит едва не закричала от тоски и отчаяния.
   - Тебе понравится тот, кто ее купил, - с трудом выговорила она.
   - Почему, Кит? Скажи, почему?
   Действительно ли голос стал мягче? Или это ей кажется?
   Она  представила  прижимавшуюся  к  нему  Руби.  Сколько  еще  женщин
перебывало в его постели с тех пор, как он ее бросил?  Вот  и  конец  ее
мечтам. Быстро же она  спустилась  на  землю.  Должно  быть,  она  будет
выглядеть настоящей идиоткой, когда попытается ему объяснить. Но  теперь
уже не до гордости. Больше между ними не будет лжи,  тайной  или  явной.
Только правда..
   Кит подняла голову, стараясь сглотнуть  застрявший  в  горле  колючий
ком. Кейн стоял в тени, и она была рада, что  не  видит  его  лица.  Так
легче говорить.
   - Когда ты покинул меня, - медленно начала она, - я думала,  что  моя
жизнь кончена. И так злилась - сначала на тебя, потом  на  себя.  Только
расставшись с тобой, я поняла, как любила  тебя.  Любила  давно,  только
боялась признаться себе в этом. Предпочитала скрывать свои  чувства  под
глупыми эмоциями вроде гнева и ненависти.  Сначала  я  хотела  сразу  же
ехать за тобой, но это... это было непрактично. Кроме  того,  я  слишком
часто  действовала  импульсивно.  Но  в   этот   раз   следовало   точно
удостовериться, что я  поступаю  правильно.  И  сделать  все,  чтобы  ты
поверил мне, когда я скажу о своей любви.
   - Поэтому ты решила продать "Райзен глори", - выдавил он.
   Кит украдкой вытерла глаза.
   - Я вообразила, что это станет доказательством моей любви. Собиралась
размахивать им перед твоим носом, как неким знаменем. Мол, посмотри,  на
что я пошла ради тебя!  Но,  отказавшись  от  "Райзен  глори",  я  вдруг
поняла, что это всего лишь клочок земли. Это не мужчина,  который  может
обнимать тебя, говорить с  тобой,  любить  тебя.  -  Голос  предательски
прервался, и Кит  поднялась,  пытаясь  скрыть  слабость.  -  А  потом  я
совершила последнюю глупость. Иногда" осуществленные  планы  оказываются
куда хуже замыслов.
   - И что же ты сотворила?
   - Отдала Софронии свой трастовый фонд.
   Из тени послышалось негромкое растерянное восклицайте, но Кит  ничего
не заметила. Слова вырывались короткими, отрывистыми взрывами.
   -  Я  хотела  избавиться  от  всего,  чтобы  ты  чувствовал  за  меня
ответственность. Что-то вроде страховки на случай, если ты скажешь,  что
не хочешь меня. Тогда я могла бы шмыгнуть носом, сказать, что мне некуда
идти, и тебе пришлось бы меня приютить. Но я не настолько беспомощна.  И
никогда не останусь с тобой, если ты примешь меня лишь из чувства долга.
Это еще ужаснее, чем жить в разлуке.
   - Неужели так ужасно жить со мной в разлуке? Откуда  эта  неожиданная
нежность? Кит испуганно вскинула голову.
   Кейн выступил из темноты. Чудо! Настоящее чудо!
   Груз прожитых лет словно куда-то исчез. Лицо снова  стало  молодым  и
открытым, заледеневшие серые глаза светились любовью.
   - Да, - прошептала она.
   Кейн в мгновение ока очутился рядом и, схватив ее в охапку, прижал  к
груди.
   - Милая, милая Кит, - простонал он, опустив лицо в ее волосы. -  Боже
правый, как я тосковал по тебе! Как хотел тебя! Все это время я ни о чем
больше думать не мог...
   Она снова в его объятиях!
   Кит пыталась втянуть в себя воздух, но отчего-то жалобно  всхлипнула,
вдыхая его знакомый чистый запах. Снова быть рядом с ним, ощущать  тепло
его тела после стольких месяцев отчаяния! Нет, это больше, чем она может
вынести!
   - Я хочу целовать тебя... ласкать... снова наполнить тебя...  Никогда
ничего не желал так сильно, - бормотал Кейн.
   - Почему же медлишь?
   Он потрясение смотрел в ее запрокинутое лицо, не находя нужных слов.
   - И... и ты позволишь уложить тебя в постель, после того как  застала
меня с другой?
   Острая, режущая боль на мгновение ослепила Кит, но она  усилием  воли
задушила червячок сомнения.
   - Думаю, тут есть и моя вина.  Но  предупреждаю:  чтобы  это  было  в
последний раз
   - Даю слово. - Его улыбка была непривычно нежной. -  Ты  любишь,  как
делаешь все: безоглядно, беззаветно, безудержно. В  отличие  от  тебя  у
меня ушло куда больше времени, чтобы все понять и осознать. - Кейн  чуть
отстранился. - Как мне ни трудно, но сейчас я разожму руки.  Потому  что
должен сказать все, чего бы мне это ни  стоило.  Но  я  не  могу  думать
связно,  когда  ты  так  близко.  -  Он  с  мучительной  медлительностью
освободил Кит и отступил на такое расстояние, чтобы не касаться ее. -  Я
задолго до отъезда  знал,  что  чувствую  к  тебе,  но  растерянность  и
глупость не дали увидеть все  в  истинном  свете.  Я  ставил  условия  и
всяческие ограничения и,  не  имея  мужества  прийти  к  тебе  и  честно
признаться в своих чувствах, объясниться  прямо,  как  это  сделала  ты,
трусил и прятал  голову  в  песок,  как  делал  всю  свою  жизнь,  когда
чувствовал, что кто-то или что-то влечет меня к себе. Так  вот,  Кит,  я
устал бегать. У меня нет способа доказать это тебе. И нет даже  знамени,
которым я мог бы размахивать перед твоим носом. Но я люблю тебя и  стану
за тебя бороться. Я уже все решил и, честно говоря,  как  раз  собирался
сказать Руби, что уезжаю, когда ты ворвалась в комнату.
   Несмотря  на  признание  в  любви,  Кит  невольно   поморщилась   при
упоминании имени владелицы игорного дома.
   - Потуши пламя в глазах, Кит. Сейчас я все объясню насчет Руби.
   Но Кит не хотела ничего  слушать.  Покачав  головой,  она  попыталась
отбросить мысли о том, что в  разлуке  он  изменил  ей  с  этой...  этой
потаскухой...
   - Я хочу, чтобы все стало ясно, -  настаивал  он.  -  Больше  никаких
секретов, хотя эта часть моей исповеди самая трудная.  -  Он  прерывисто
вздохнул. - Я... я был не самым великим в мире любовником, с тех пор как
покинул тебя. Вернее... совсем  никудышным.  Все  это  время  я  избегал
женщин, да и ни о чем подобном не думал.  Потом  подвернулась  работа  в
"Желтой розе", и Руби твердо вознамерилась заполучить меня, но  не  верь
тому, что видела сегодня. Да, она пыталась меня соблазнить, но я пальцем
ее не коснулся.
   Кит с надеждой уставилась на него. Кейн сунул руку в карман и  слегка
отвернулся. Казалось, какая-то мысль не дает ему покоя, грызет,  терзает
мозг.
   - Понимаю, что  ты  думаешь  о  Руби,  но  для  мужчины  все  немного
по-другому, тем более после долгого воздержания, да  еще  когда  женщина
так доступна. Она не впервые приходит ко мне в комнату в  таком  виде  и
без стеснения дает понять, чего хочет. Но я ничего к ней не чувствовал!
   Он осекся и взглянул на нее, словно чего-то ожидая.  Кит  непонимающе
подняла брови. Вместо того чтобы клясться в  верности,  он  говорит  как
человек, признающийся в измене! Неужели между ними действительно  что-то
было?
   Должно  быть,  уловив  промелькнувшее  в  ее  глазах  сомнение,  Кейн
повторил уже более резко:
   - Неужели не понимаешь, Кит? Она предлагала мне себя, только  что  из
платья не выпрыгивала, но я не хотел ее!
   На этот раз Кит поняла, и счастье  взорвалось  в  душе  ослепительным
фейерверком, словно весь мир только что умер и родился заново.
   - Так ты тревожишься... что перестал быть мужчиной?! О, дорогой  мой!
Какая чушь!
   Звонко рассмеявшись, она бросилась в его объятия и прижалась к губам.
Говорила, смеялась и целовала его одновременно.
   - О мой единственный, любимый... родной...  большой  глупый  медведь!
Как я тебя люблю!
   В его груди зародился и вырвался на волю  хриплый,  сдавленный  крик.
Руки конвульсивно сжались. Губы ожили и потеплели. Поцелуй был глубок  и
сладок и полон любви, которая наконец вырвалась на волю.
   Но  они  слишком  долго  тосковали  друг  без  друга,   и   тела   не
довольствовались только поцелуями. Кейн,  всего  несколько  минут  назад
боявшийся, что женщины навсегда для  него  потеряны,  теперь  сгорал  от
желания. Кит, почувствовав это, рванулась к нему всем  своим  существом,
но, прежде чем окончательно потерять рассудок, краем сознания вспомнила,
что не сказала всего.
   Из последних сил она отстранилась и выдохнула:
   - Я приехала не одна.
   Он с трудом открыл затуманенные страстью глаза и не  сразу  понял,  о
чем она.
   - Не одна?
   - Нет. Я... привезла с собой мисс Долли.
   - Мисс Долли?!
   Кейн расхохотался рокочущим, раскатистым смехом, идущим, казалось, из
самых глубин его тела.
   - Ты привезла мисс Долли в Техас?
   - Пришлось. Она меня не отпускала. И ты сам сказал,  что  теперь  она
член нашей семьи, так что ничего не поделать. Кроме того, я без  нее  не
обошлась бы.
   - О, милая... Господи, как же я тебя люблю! Он снова потянулся к ней,
но Кит проворно отступила.
   - Пойдем со мной в отель.
   - Сейчас?
   - Именно. Мне нужно кое-что тебе показать.
   - Неужели дело не терпит?
   - Ни в коем случае. Ни за что!

***

   По пути Кейн показывал достопримечательности Сан-Карлоса.  Спотыкаясь
на неровных деревянных тротуарах, Кит рассеянно кивала. Она взяла  Кейна
под руку, и тот положил поверх ее ладони свою, словно  боялся,  что  она
убежит. Он попытался было расспрашивать жену о жизни в  Южной  Каролине,
но, видя, что мысли ее далеко, замолчал. С него было достаточно и  того,
что она наконец с ним.
   Мисс Долли ожидала в комнате,  которую  сняла  Кит.  Она  обрадованно
захлопала в ладоши при виде Кейна и захихикала, как школьница, когда  он
поднял ее и закружил. Немного придя в себя, она бросила на  Кит  быстрый
обеспокоенный взгляд и  заторопилась  в  лавку,  где  собиралась  купить
кое-какие вещи для милых мальчиков в сером.
   Едва за ней закрылась дверь, как Кит, побледнев, повернулась в Кейну.
   - Что случилось? - спросил он, видя, как она разволновалась.
   - У меня... есть что-то вроде подарка.
   - Подарка? Но у меня для тебя ничего нет.
   - Это, - нерешительно выговорила она, - не совсем так.
   Кейн непонимающе смотрел,  как  Кит  скрывается  за  дверью  соседней
комнаты. Не прошло и двух минут, как она  вернулась  с  маленьким  белым
свертком в руках.
   Он  не  успел  ничего  спросить.  Она  медленно  шла  к   нему,   так
нерешительно, с такой горячей мольбой во взгляде, что  у  него  едва  не
разорвалось сердце. И вдруг сверток шевельнулся!
   - У тебя дочь, - тихо вымолвила Кит. - Элизабет. Но я  зову  ее  Бет.
Бет Кейн.
   Кейн уставился на крохотное  кукольное  личико  с  тонкими,  идеально
вылепленными чертами. Из-под чепчика  выбивался  светлый  локон,  черные
полумесяцы бровей тянулись едва не  до  висков.  Чуть  розовела  пуговка
носа. У Кейна перехватило горло.  Неужели  он  отец  этого  совершенного
существа?
   Но тут куколка зевнула, подняла  полупрозрачные  веки,  и  он  навеки
отдал душу огромным фиалковым глазищам.
   Кит тихо плакала от переполнявшего ее счастья, видя, как  потрясен  и
обрадован Кейн. Развернув одеяльце, она протянула ему ребенка.
   Кейн нерешительно отступил.
   - Ну же, - нежно улыбнулась она, -