ьше на нее смотреть. Вся она на редкость уродливая, Рэчел
Стоун. За исключением трусиков. Они мне нравятся.
   Поведение Гейба было удивительно беззаботным и раскованным. Рэчел  не
могла  понять,  куда  делся  прежний  напряженный,  мрачный  мужчина,  к
которому она привыкла.
   - Гейб, что с тобой случилось? Ты не имел права этого делать.
   - Как твой нынешний и будущий работодатель, я имею много прав.
   - Работодатель? Кинотеатр закрыт, а я завтра уезжаю.
   Я на тебя больше не работаю.
   По упрямому выражению, появившемуся на его лице,  Рэчел  поняла,  что
Гейб не собирается сдаваться.
   - Ты отказалась выйти за меня замуж, - снова заговорил он, -  поэтому
я не вижу другого выхода, как снова тебя нанять.
   Кстати, я сжег твои автобусные билеты вместе с одеждой.
   - Да ты что?! - Рэчел тяжело опустилась на кушетку.
   На нее вдруг навалилась усталость. "Значит, - подумала  она,  -  Гейб
решил, что, наладив отношения с Эдвардом, он уладил все проблемы". - Как
ты мог это сделать?
   Гейб помедлил с ответом. Губы его сложились в задумчивую улыбку.
   - Я слишком хорошо тебя знаю, дорогая.  Ты  ни  за  что  не  оставишь
бриллианты у себя и не станешь использовать их  в  своих  целях.  А  это
означает, что пришло время заключить сделку.
   Рэчел устало смотрела на него. Он тоже окинул ее пристальным взглядом
и  отхлебнул  из  банки  глоток  "Доктора  Пеппера",  после  чего  снова
уставился на нее.
   Рэчел отчего-то  стало  неуютно,  и  она  вдруг  вспомнила,  что  под
рубашкой Гейба на ней ничего нет. Она сдвинула ноги, сжав колени.
   - Я намерен внести кое-какие изменения в свою жизнь, - сказал Гейб.
   - Вот как?
   - Именно. Я собираюсь получить лицензию в Северной Каролине и открыть
ветеринарную практику прямо здесь, в Солвейшн.
   Как ни расстроена была Рэчел, она не могла не порадоваться за него.
   - Я очень рада, - сказала она. - Это именно то, что тебе надо.
   - Но мне потребуется помощь.
   - Что еще за помощь?
   - Ну... Мне надо нанять ассистента, который во время приемов взял  бы
на себя всякую писанину, а заодно и в случае необходимости сумел  помочь
во время хирургических операций.
   - У меня уже есть работа во Флориде, и  я  не  собираюсь  быть  твоим
ассистентом,  -  ответила  Рэчел,  раздумывая   о   том,   зачем   Гейбу
понадобилось заводить этот странный разговор Неужели он не понимал,  как
трудно ей уезжать от него?
   - Это не та работа, которую я тебе предлагаю, - мрачно бросил  он.  -
Хотя, если бы ты мне иногда помогала, я был бы тебе очень благодарен. Но
вообще-то тебе я хотел предложить не столько работу, сколько карьеру.
   - Карьеру? И какие же ты мне определил функции?
   - Ты бы делала то, что мне необходимо.
   - Например?
   - Ну-у... -  Гейб,  казалось,  задумался.  -  Например,  стирала  бы.
Готовить и мыть посуду я могу сам, но стирать я терпеть не могу.
   - Значит, ты хочешь, чтобы я для тебя стирала?
   - И это тоже.
   - А еще что?
   - Отвечала бы на телефонные звонки по вечерам. Когда я не на  работе,
я не люблю отвечать на телефонные звонки. Вот ты  бы  этим  и  занялась.
Если мне будет звонить кто-то из родственников, я с ним поговорю. А если
кто-то другой - ты возьмешь разговор на себя.
   - Итак, я должна буду стирать и отвечать на телефонные  звонки.  И  в
этом будет состоять моя карьера?
   - Еще ты могла бы заняться наведением порядка в моей чековой  книжке.
Меня от этого в самом деле воротит. Я не могу тратить время  и  силы  на
то, чтобы контролировать, на что расходуется каждый цент.
   - Гейб, ты же весьма обеспеченный человек. Тебе в самом деле  следует
получше следить за своим состоянием.
   - Мои братья постоянно мне об этом толкуют, но мне просто не  хочется
этим заниматься.
   - Итак, стирка, телефонные звонки, контроль за чековой  книжкой.  Это
все?
   - Почти. Остается только еще одна вещь.
   - И какая же?
   - Секс. Это будет основная часть твоей работы.
   - Секс?
   - Ну да. Это важнее, чем все остальное. Гораздо важнее, чем  контроль
за чековой книжкой.
   - Ты хочешь, чтобы я занималась с тобой сексом?
   - Да.
   - Ты собираешься платить мне за то, что я  буду  заниматься  с  тобой
сексом?
   - И еще за стирку, за ответы на звонки, за...
   - Значит, ты собираешься мне за это платить! Это  и  есть  моя  новая
карьера? Ты хочешь, чтобы я стала твоей любовницей и по совместительству
экономкой?
   - Насчет любовницы - это неплохая мысль. Было бы неплохо, если бы  ты
была моей любовницей. Но поскольку у тебя есть сын, а Солвейшн - городок
маленький, нам  придется  пожениться.  -  Гейб  предостерегающим  жестом
поднял руку. - Я знаю, ты не хочешь выходить  за  меня  замуж,  но  тебе
вовсе не обязательно с первого же дня смотреть на наши отношения как  на
реальный брак. Это могло бы иметь вид обыкновенной  сделки..,  если  для
тебя так проще. - Глаза Гейба сузились, он выпрямился в  кресле.  -  Мне
нужен секс, ты мне его обеспечиваешь.
   Чисто деловые отношения.
   - О, Гейб...
   - Прежде чем ты начнешь возмущаться, подумай как следует.  Речь  идет
об очень больших деньгах.
   Рэчел знала: ей не следует задавать  этого  вопроса,  но  все  же  не
удержалась:
   - Что ты считаешь "большими деньгами"?
   - В день нашей свадьбы я вручу тебе чек на... - Гейб сделал  паузу  и
почесал голову. - А сколько ты хочешь?
   -  Миллион  долларов,  -  не  раздумывая,   ответила   Рэчел.   Гейб,
безусловно,  прав  в  одном:  она  никогда  не  сможет   воспользоваться
бриллиантами Дуэйна.
   - Ладно, пусть будет миллион долларов.
   Рэчел изумленно уставилась на Гейба.
   - Меня деньги не очень-то волнуют, - сказал он, пожимая плечами, -  а
для тебя это важный момент. Кроме  того,  тебе  довольно  много  времени
придется проводить голой. Так что все честно.
   Рэчел снова откинулась на подушки. Она была просто в ужасе,  искренне
не понимая, как можно так небрежно относиться к собственным финансам.
   Лицо у нее горело. При одной только мысли, что у Гейба был миллион, у
Рэчел захватывало дух. Как жаль,  что  он  предлагал  ей  деньги,  а  не
любовь! Предложи он ей свое сердце, а не кошелек, она бы согласилась  не
раздумывая.
   Гейб снял ноги с сундука и опустил их на пол.
   - Я знаю, у тебя были сомнения по  поводу  возможности  нашего  брака
из-за того, что мы не ладили с Чипом, но, как  ты,  наверное,  заметила,
этой проблемы больше не существует.
   - Я не понимаю, как это произошло, - призналась она. -  Мне  кажется,
тут дело не только в этой жуткой истории с похищением. Я видела, что еще
утром вы общались совсем не так, как раньше. Ума не  приложу,  как  ваша
взаимная неприязнь могла исчезнуть столь быстро.
   - Ты когда-нибудь его била?
   - Конечно, нет.
   - Вот если бы ты его хотя бы  раз  ударила,  тебе  не  надо  было  бы
задавать мне этот вопрос. Да, и еще одно условие, Рэчел, помимо секса. Я
должен принимать участие в воспитании Чипа наравне с тобой. Все решения,
которые его касаются, мы  должны  принимать  вместе.  -  Из  тона  Гейба
бесследно исчезла всякая  ирония,  было  видно,  что  он  говорит  очень
серьезно. - Я не позволю тебе увезти  от  меня  этого  паренька.  Одного
ребенка я уже потерял, так что другого терять  не  собираюсь.  Если  для
этого надо разодрать в клочья сотню автобусных билетов и сжечь всю  твою
одежду, я готов это сделать.
   - Но он не твой ребенок.
   - Вчера утром он не был моим ребенком, но сегодня им стал.
   Рэчел была не в силах произнести ни слова. Почему, ну почему  он  так
терзал ее, почему он превращал их расставание в пытку?
   - Ты, наверное, обратила внимание, что все Боннеры относятся к  детям
очень серьезно, - добавил Гейб.
   Рэчел вспомнила, как с Эдвардом обращались Этан и Кэл. Как бы ни была
сильна их неприязнь к ней, они никогда не вымещали эту неприязнь  на  ее
сыне, и Эдвард видел от них только добро. Вспомнила она и  то,  с  какой
нежностью они передавали друг другу Рози.
   - Да, обратила.
   - Значит, договорились.
   - Гейб, я уже пережила одно неудачное замужество, с меня хватит. Если
я еще когда-нибудь и выйду замуж, то только по любви.
   - Ты всерьез полагаешь, будто можешь сидеть здесь и рассказывать мне,
что ты меня не любишь? И ты надеешься, что  я  тебе  поверю?  -  вскипел
Гейб. - Рэчел, я не настолько глуп. Как бы ты ни пыталась меня убедить в
том, что ты развратная  женщина  и  все  такое,  я  прекрасно  знаю:  ты
человек. Если бы ты меня Не любила, ты ни за что не дала бы мне  к  тебе
даже притронуться, не говоря уже о том, чтобы позволить мне  провести  с
тобой несколько ночей в постели - кстати, лучших в моей жизни.
   Рэчел захотелось ударить его, но она, стиснув зубы, сдержалась.
   - Речь идет не о моей любви, - сухо бросила она.
   Гейб уставился на нее непонимающими глазами. Она схватила  с  кушетки
одну из подушек и швырнула в него.
   - Черт возьми! - воскликнул он. - Из-за тебя я пролил свой "Пеппер".
   - Все, я пошла отсюда, - сказала Рэчел, вскакивая на ноги.
   Со стуком поставив банку, Гейб тоже вскочил.
   - Ты ужасно неразумная женщина, Рэчел. Тебе  кто-нибудь  когда-нибудь
говорил об этом?
   - При чем здесь это? - в ярости спросила Рэчел. - Если я  отказываюсь
быть объектом твоей благотворительности, ты считаешь это достаточным для
того, чтобы считать меня неразумной?
   - Какая еще благотворительность? Ты всерьез так считаешь?
   - Я это знаю. Этан - не единственный святой в семье Боннеров.
   - Ты считаешь меня святым?
   В вопросе Гейба прозвучало не раздражение,  которого  от  него  можно
было ожидать, а скорее удовлетворение. Затем он ткнул  в  сторону  Рэчел
указательным пальцем и сказал:
   - Я собираюсь жениться на тебе. Заруби это себе на носу.
   - Да с какой это стати ты решил  на  мне  жениться?  Ты  же  меня  не
любишь!
   - Кто это сказал?
   - Не надо с этим шутить. Это слишком серьезная вещь, - сказала Рэчел,
чувствуя, что гнев оставил ее, и закусила губу. - Пожалуйста,  Гейб,  не
надо.
   Он подошел к ней, усадил ее на кушетку и сел рядом.
   - С какой стати ты решила, что я шучу? Ты думаешь,  для  меня  самого
это не важно?
   - Но все же не так, как для меня. Ты ко мне хорошо относишься, но мне
этого мало. Неужели не понимаешь?
   - Конечно, понимаю. Рэчел, ты что, в  самом  деле  не  знаешь,  какие
чувства я к тебе испытываю?
   - Во всяком случае, не такие, как к Черри, это уж  точно,  -  сказала
Рэчел и выругала себя за  то,  что  эти  слова  были  сказаны  несколько
язвительным тоном. Глупо было ревновать Гейба к женщине, которой  нет  в
живых.
   - Моя жизнь с Черри закончилась, - тихо и спокойно сказал Гейб.
   Рэчел посмотрела вниз, на свои руки.
   - Я думаю,  она  никогда  не  закончится.  И  я  не  хочу  всю  жизнь
соревноваться с твоей погибшей женой.
   - Тебе незачем соревноваться с Черри.
   Похоже,  он  в  самом  деле  ничего  не  понимает,  подумала   Рэчел,
переплетая пальцы. Ей захотелось встать и уйти из комнаты, но она все же
решила дать Гейбу последний шанс.
   - Если так, то скажи мне о ней что-нибудь плохое, - попросила она.
   - Что ты имеешь в виду?
   Гордость  приказывала  ей  отказаться  от  своей  просьбы,  но  Рэчел
чувствовала: в данный момент есть вещи, которые для нее более важны, чем
гордость.
   - Ты сказал, мне незачем с ней соревноваться, но мне кажется, что это
не так. Чтобы поверить в это, мне надо услышать из твоих уст  что-нибудь
плохое о ней, -  сказала  Рэчел.  При  этом  она  чувствовала  себя  так
неловко, что не решалась поднять на  Гейба  глаза  и  потому  продолжала
смотреть вниз, на свои руки.
   - Это глупо.
   - Для тебя, может быть, и глупо, а для меня нет.
   - Рэчел, зачем ты сама себя мучаешь?
   - Ну, должно же было в ней  быть  хоть  что-то  такое,  что  тебе  не
нравилось. Ну, например...  А  она  храпела  во  сне?  -  Рэчел  наконец
осмелела и с надеждой посмотрела на Гейба. - Я, например, не храплю.
   Гейб успокаивающим  жестом  накрыл  своей  ладонью  сплетенные  кисти
Рэчел.
   - Она тоже не храпела.
   - Ну, может быть, еще что-нибудь... Я  не  знаю.  Может,  она  совала
газету в мусорное ведро раньше, чем ты успевал ее прочитать?
   - Кажется, пару раз такое случалось.
   Рэчел бесило сочувственное выражение глаз Гейба, но она понимала, что
ей надо через это пройти. Она отчаянно  искала  в  облике  Черри  что-то
такое, благодаря чему ей удалось бы не думать о покойной жене Гейба  как
о непогрешимом, идеальном существе.
   - А она когда-нибудь пользовалась твоей бритвой, когда брила ноги?
   - Ей не нравились лезвия, которыми я пользовался, - ответил  Гейб  и,
помолчав немного, добавил:
   - В отличие от тебя...
   Рэчел почувствовала приступ отчаяния. Но ведь должно же было  быть  в
Черри хоть что-нибудь, что делало ее обыкновенной, земной женщиной?
   - Я, между прочим, очень хорошо готовлю, - похвасталась она.
   Выражение лица Гейба стало еще более сочувственным.
   - Она пекла домашний хлеб как минимум раз в неделю.
   В тот единственный раз, когда Рэчел попыталась испечь домашний  хлеб,
она по собственному недосмотру горячей водой убила дрожжи.
   - Меня почти не штрафуют за нарушение  правил  уличного  движения,  -
торопливо сказала она и, видя, как Гейб вопросительно поднял одну бровь,
затараторила, боясь, что он ее перебьет:
   -  Между  прочим,  добрые,  мягкосердечные  люди  иногда   не   умеют
рассказывать анекдоты. Они просто раньше времени выкладывают  всю  соль,
которую полагается приберечь напоследок.
   - Ну, довольно. - Гейб обнял  Рэчел  и  поцеловал  ее  в  лоб,  затем
отпустил ее и откинулся на спинку кушетки. - Тебе в самом  деле  хочется
это знать, верно? Даже  несмотря  на  то,  что  это  не  имеет  никакого
отношения к тебе?
   - Понимаешь, она кажется мне такой безупречной...
   - Ладно, уговорила. - Гейб набрал в легкие воздух и резко выдохнул. -
Слушай внимательно, потому что я скажу это только один раз  и  повторять
не буду. Я любил Черри всем сердцем. А теперь я всем сердцем люблю тебя.
   Рэчел в ответ только глубоко вздохнула.
   - Может, тебе не удалось спасти душу Дуэйна, - снова заговорил  Гейб,
- но зато ты спасла меня. Ты помогла мне перестать без конца жалеть себя
и перевернула всю мою жизнь. Я снова ожил.
   Рэчел почувствовала, как от этих слов сердце  ее  буквально  тает,  и
придвинулась к Гейбу поближе, но он жестом остановил ее.
   - Погоди, я еще не закончил. Ты сама завела этот  разговор,  так  что
теперь слушай. Черри была... Она была, пожалуй, даже  слишком  доброй  и
хорошей. Она никогда не теряла терпения, никогда не сердилась, и, как бы
я ни пытался, мне ни разу не удалось вынудить ее  произнести  хоть  одно
плохое слово в чей-нибудь адрес. Она ни разу не сказала  ничего  плохого
даже  о  людях,  которые  были  настоящими  подонками.  Даже  когда  она
чувствовала  себя  усталой,  когда  ей   нездоровилось,   когда   Джейми
капризничал, она никогда не раздражалась и всегда сохраняла спокойствие.
   Она была чертовски добродетельная женщина.
   - От твоих слов мне стало как-то легче, - не без яда заметила Рэчел.
   - А сейчас я скажу тебе то, чего точно никогда  больше  повторять  не
буду. - Гейб глубоко вздохнул. - Иногда, живя с Черри, я чувствовал себя
так, словно я женат на матери Терезе или на ком-нибудь  вроде  нее.  Она
была такая добрая, такая благоразумная, такая хорошая, что  я  стеснялся
своих недостатков и боялся что-нибудь сделать не так.
   Счастье вспыхнуло в душе Рэчел, словно огромная, яркая  радуга  после
дождя.
   - Правда?
   - Правда.
   - А со мной ты этого не боишься?
   - С тобой мне  в  этом  смысле  бояться  нечего:  в  плане  нехороших
поступков ты даешь мне карт-бланш, - улыбнулся Гейб.
   Рэчел ответила ему сияющей улыбкой.
   - И еще одно. - Он нахмурился. - Черри обожала мурлыкать себе под нос
всякие мелодии.  Она  напевала,  когда  готовила,  убирала  дом,  читала
журналы - постоянно.
   Иногда это было терпимо, но бывало и так, что это действовало мне  на
нервы.
   - Да,  это  может  раздражать,  особенно  если  у  человека,  который
напевает себе под  нос,  нет  слуха,  -  сказала  Рэчел,  ощутив  прилив
симпатии к Черри Боннер.
   - Понимаешь, дело еще в том, что...  Она  всегда  так  снисходительно
относилась к моим недостаткам, что мне было как-то неудобно  сказать  ей
про это постоянное мурлыканье.
   - Ах ты, бедняжка. - Рэчел закусила губу. - Я знаю,  очень  глупо  об
этом спрашивать, но.., какова она была в постели?
   Чувствовалось, что вопрос несколько позабавил Гейба.
   - У тебя масса комплексов, не так ли? - спросил он.
   - Ладно, это не важно. Можешь не отвечать.
   - Было бы нечестно  по  отношению  к  Черри  сравнивать  ее  с  такой
сексуальной кошечкой, как ты.
   Глаза Рэчел расширились от изумления, потом она улыбнулась.
   - Ты серьезно?
   Гейб расхохотался.
   Рэчел рванулась было прочь, но руки Гейба, обнимавшие ее, напряглись,
и она поняла: он ни за что ее от себя не  отпустит.  Губы  его  легонько
коснулись ее волос. Хриплым от переполнявших  его  эмоций  голосом  Гейб
сказал:
   - Черри была любовью моей юности, Рэч. Ты - любовь моей  зрелости.  Я
люблю тебя, люблю всем сердцем, всей душой. Пожалуйста, не покидай меня.
   Ответить она не смогла, потому что губы  Гейба  закрыли  ей  рот.  Их
поцелуй получился таким страстным и долгим, что она забыла обо  всем  на
свете. Когда они наконец оторвались  друг  от  друга,  Рэчел  посмотрела
Гейбу в глаза, и ей показалось, что она видит  его  душу.  Все  барьеры,
разделявшие их, исчезли.
   - Ты ничего не забыла? - шепотом спросил он.
   Рэчел вопросительно склонила голову набок.
   - Как насчет того, чтобы сказать, что  ты  тоже  меня  любишь?  А?  -
спросил Гейб и снова легонько поцеловал ее в губы.
   -  А  что,  есть  сомнения?  -  спросила  она  с  улыбкой  и   слегка
отодвинулась.
   - Ты не единственная, кто хочет услышать эти слова.
   - Я люблю тебя, Гейб. Каждой своей клеточкой, каждой жилкой.
   - Так, значит, ты не уедешь от меня?
   - Не уеду.
   - И не будешь больше спорить со мной по поводу нашей женитьбы?
   - Не буду.
   - И с моими братьями ссориться не будешь?
   - Не напоминай мне о них.
   - А Чип будет и моим сыном тоже?
   Рэчел кивнула, на какой-то момент лишившись дара речи.
   Теперь она была уверена: Гейб станет куда лучшим отцом для  ее  сына,
чем был Дуэйн Сноупс, в сердце которого никогда не нашлось  бы  и  малой
толики той любви к мальчику, которая поселилась  в  сердце  среднего  из
братьев Боннеров.
   Рэчел погладила упрямый подбородок Гейба и снова его  поцеловала.  Ей
одновременно хотелось плакать, петь и смеяться, и потому,  чтобы  как-то
скрыть бурю, бушевавшую в ее душе,  она  стала  подтрунивать  над  своим
возлюбленным.
   - Да, кстати, ты не думай, что я забуду про миллион долларов.  Насчет
бриллиантов ты был прав, я ими не воспользуюсь. Но  что  касается  твоих
денег, то ты в самом деле не умеешь с ними обращаться.
   - А ты умеешь обращаться с деньгами?
   Рэчел кивнула.
   - Ладно. - Гейб вздохнул. - Но вообще  говоря,  за  миллион  долларов
мужчина имеет право ждать чего-то совершенно особенного.
   Без всякого предупреждения он встал и, подхватив Рэчел на руки, понес
ее в спальню. При этом  одной  рукой  он  ласково  поглаживал  ее  голые
ягодицы.
   - Дай-ка я подумаю... Интересно, что ты можешь вытворить такого,  что
стоило бы миллион долларов?
   У Рэчел в мозгу промелькнула сразу добрая дюжина интересных  идей  на
этот счет.
   - Сначала я тебя раздену догола, - сказала она, сама  возбуждаясь  от
своего разом охрипшего голоса. - Потом я положу вон на ту кровать и буду
любить тебя всего.
   С губ Гейба сорвался тихий стон.
   - Кстати, Рэч, поскольку Чип спит, мы можем не торопиться. Пусть  все
будет медленно-медленно.
   Рэчел почувствовала, что ей не хватает воздуха. Гейб поставил  ее  на
ноги, затем на всякий случай запер дверь спальни