:
   - Мои пять минут исчерпаны, мэм.
   - Но я...
   - Вы сами установили лимит времени, Он взялся за ручку двери, но  тут
в замке повернулся ключ, дверь распахнулась, и на пороге возник  Виктор.
Черная шелковая футболка, камуфляжные штаны и оранжевые кожаные подтяжки
делали его просто неотразимым. Темные волосы  -  блестящие  и  прямые  -
лежали свободно и доходили до плеч. В руках он держал огромный пакет  из
коричневой бумаги. Он был так красив и так мил, что Фэб, глядя на  него,
вдруг ощутила огромное облегчение.
   В течение нескольких секунд его глаза изучали ситуацию  и,  казалось,
сумели объять все - и паническое выражение мордашки Фэб, и каменное лицо
Дэна Кэйлбоу. Он улыбнулся им обоим самой обворожительной улыбкой.
   - Какие люди! Мне кажется, не хватает  только  меня.  Я  принес  твои
любимые рисовые пирожки и капусту кимчи, Фэб, а также чапчу  и  пулгоги.
Представив, какой дрянью нас  будут  потчевать  вечером,  я  решил,  что
следует немножечко  подкрепиться.  Вы  любите  корейскую  кухню,  тренер
Кэйлбоу?
   - Не думаю, что когда-либо пробовал нечто подобное. -  Каменные  губы
раздвинулись в улыбке. - Всего хорошего, мисс Сомервиль!
   Виктор с  большей  отвагой,  чем  можно  было  бы  от  него  ожидать,
загородил ему дорогу.
   - Вы просто не знаете, от чего отказываетесь, тренер. Я купил все это
в лучшем корейском ресторане в Нью-Йорке.
   Он протянул Дэну руку.
   - Виктор Сабо, не думаю, что вы меня помните, мы виделись мельком  на
похоронах Берта, но я страшный поклонник американского футбола. Конечно,
я жалкий дилетант, но и таким, как я, приятно  задать  парочку  вопросов
профессионалу. Фэб, доставай пиво! Когда американцы говорят  о  футболе,
они пьют пиво.
   Виктор попытался оттеснить Дэна в глубь прихожей,  но  тренер  словно
врос в мрамор.
   - Благодарю за приглашение, Вик. Мисс Сомервиль  только  что  уволила
меня, и, как видите, я не в том настроении, чтобы поддерживать компанию.
   Виктор рассмеялся, втискивая пакет с едой в руки Фэб:
   - Вы должны научиться разбирать, когда стоит принимать Фэб всерьез  и
когда нужно смотреть  на  нее  сквозь  пальцы.  Она  есть  то,  что  вы,
американцы, называете, - поколебавшись, он произнес подходящее словечко:
   - раздолбайка.
   - Виктор!
   Он наклонился и запечатлел легкий поцелуй на ее белоснежном челе.
   - Скажи тренеру Кэйлбоу, что ты совсем не собиралась уволить его.
   Она вдруг рассердилась, в ней взыграла уязвленная гордость:
   - Я именно собиралась его уволить. Виктор прищелкнул языком:
   - А теперь скажи правду.
   Ей  захотелось  убить  его.  Балансируя  на   осколках   собственного
достоинства, она осторожно подбирала слова:
   - Я собиралась уволить его, но,  возможно,  мне  не  следовало  этого
делать. Приношу  извинения  за  мой  срыв,  мистер  Кэйлбоу,  хотя  надо
сказать, вы сами его спровоцировали. Считайте себя нанятым снова.
   Он повернулся и тяжело посмотрел на нее. Фэб попыталась выдержать его
взгляд, но пряный запах корейской еды ударил ей  в  ноздри  и  глаза  ее
наполнились слезами. Она отвернулась.
   - Эта работа больше не привлекает меня, - сказал он. Виктор вздохнул:
   - Тем более вам есть что обсудить, и, как мне  кажется,  лучше  всего
это сделать, сидя за столом. Тренер Кэйлбоу, вы один  из  самых  упрямых
людей, которых я встречал в своей жизни. Неужели вы не преломите с  нами
хотя бы рисовый пирожок?
   - Не думаю.
   -  Пожалуйста,  тренер.  Ради  будущего  футбола.  И  грядущих  побед
"Чикагских звезд".
   Дэну потребовалось  время  на  размышление,  прежде  чем  он  коротко
кивнул:
   - Хорошо.
   Виктор засиял, как майская роза, растрепал волосы Фэб и подтолкнул ее
к кухне:
   - Иди, женщина, делай свою работу. Твои мужчины голодны, как волки!
   Фэб открыла было рот, чтобы отбрить его, но тут же прикусила  язычок.
У Виктора было  чутье  на  людей,  и  она  привыкла  ему  доверять.  Она
заскользила к кухне, ошеломив  грубияна-тренера  дразнящим  покачиванием
бедер, прикоснуться к которым у него не было ни малейшего шанса.
   Как  только  мужчины  вошли  в   просторное   помещение   кухни,   Пу
превратилась в настоящего  берсерка  , но теперь ластилась только к Виктору, и  у  Фэб  не
было повода опасаться за ее шкуру.
   Несколько минут спустя все трое уже сидели на  хрупких  металлических
стульях за круглым, словно в  бистро,  столом.  Фэб  выложила  корейскую
снедь на фарфоровые тарелки, вдоль ободков которых резвились королевские
карпы. Пиво она оставила в бутылках.
   - Пулгоги - корейская интерпретация барбекю, -  объяснял  Виктор.  Он
подцепил на вилку тонкую ленточку маринованного мяса. - Фэб  оно  не  по
вкусу, но я пристрастился к  нему  как  к  наркотику.  А  как  оно  вам,
тренер?
   - Сомневаюсь, что оно вышибет из седла мистера Макдоналда, но  что-то
в нем есть.
   Фэб  украдкой  наблюдала  за   Дэном,   изучая   его   лицо.   Он   в
действительности не был  так  хорош  собой,  как  большинство  приятелей
Виктора. Его портило небольшое утолщение на переносице.  Но  все  равно,
она лгала бы самой себе, если  бы  стала  отрицать,  что  он  невероятно
привлекателен. Более того, он мог быть  даже  обаятельным,  когда  этого
хотел, и ей пришлось несколько раз закусить губу,  чтобы  не  улыбнуться
его неподражаемым шуткам.
   Виктор отложил вилку и промокнул рот салфеткой.
   - А теперь, Дэн, возможно, вы пожелаете прояснить  мне,  в  чем  суть
ваших разногласий с Фэб. Уверяю вас, что она - славный человек.
   - Все зависит  от  вкуса.  Как  и  с  этим  корейским  мясом.  Виктор
вздохнул:
   - Дэн, Дэн. Так не пойдет, вы же знаете. Фэб очень самолюбива.  Чтобы
ваша совместная работа была успешной, вам придется заключить своего рода
перемирие.
   Она открыла рот, чтобы возразить, но почувствовала, как рука  Виктора
нажала ей на бедро.
   - Проблема, Виктор, состоит в том,  что  мы  не  собираемся  работать
вместе, ибо ваша Фэб не хочет брать на себя никакой  ответственности  за
ее же футбольную команду.
   Виктор потрепал руку Фэб.
   - Это счастье, Дэн, что она не тревожит вас. Она ничего не смыслит  в
спорте.
   В этой атмосфере мужской снисходительности Фэб уже  просто  не  могла
дышать, но все еще держала себя в руках.
   Дэн согнал Пу со своей правой ноги. Пудель немедленно переместился  к
левой.
   - Мисс  Сомервиль  ничего  и  не  надо  знать  о  спорте.  Ей  просто
необходимо кое-кого уволить, потом нанять кое-кого и  подписать  бумаги,
которые перед ней положат.
   Он коротко обрисовал положение, в котором  оказались  "Звезды"  после
смерти Берта.
   Виктор, который умел  делать  деньги  и  слыл  бережливым  человеком,
нахмурился:
   - Фэб, малышка, боюсь, что в словах тренера есть резон.
   - Тебе известны условия завещания. Берт  оставил  мне  "Звезды"  лишь
затем, чтобы проучить меня. Я не собираюсь играть в его игры.
   - Есть такие игры,  из  которых  нельзя  выйти,  мисс  Сомервиль,  не
причинив вреда многим людям.
   - Я не собираюсь  лишаться  сна  из-за  группы  взрослых  здоровенных
мужчин, которые  льют  слезы  в  собственное  пиво,  вместо  того  чтобы
позаботиться о себе.
   - А как насчет служащих, мэм? Им ведь тоже грозит потеря работы.  Наш
объем продажи билетов крепко снизился по сравнению с прошлым сезоном,  а
это означает убытки. Как быть с их семьями, мисс Сомервиль? Их, слезы не
потревожат ваш сон?
   Он заставил-таки ее почувствовать себя  самодовольным  червяком.  Фэб
несколько секунд обдумывала его слова и наконец вяло махнула рукой:
   - Хорошо,  мистер  Кэйлбоу.  Вы,  пожалуй,  убедили  меня.  Но  я  не
собираюсь ехать в Чикаго. Пересылайте бумаги сюда, и я буду  подписывать
их.
   - Боюсь, что это не сработает, мэм. Во всяком случае, вы забыли,  что
уволили меня. Если вы хотите вновь взять меня на  работу,  вам  придется
посчитаться с некоторыми моими условиями.
   - Какими условиями? - Она вопросительно посмотрела на него.
   Он откинулся на спинку стула, как Биг Дэдди после обеда из семи блюд.
   - Значит, так. Я хочу, чтобы вы появились в конторе "Звезд" в полдень
в четверг и подписали контракты.  Затем  мы  сядем  за  стол  и  обсудим
несколько кандидатур на место главного  менеджера.  До  той  поры,  пока
команда будет находиться под вашим началом,  вы  станете  появляться  на
работе как любой рядовой служащий и подписывать необходимые документы.
   Только круглые глаза Виктора удержали Фэб от опрометчивого  поступка.
Остатки пулгоги  остались  лежать  в  тарелке.  Она  почувствовала,  как
заброшенная отцом сеть все туже  смыкается  на  ее  горле,  и  с  тоской
подумала о днях, которые она провела в Монтоке, гуляя по пляжу и пытаясь
обрести душевное спокойствие. Но можно ли быть спокойной, когда по твоей
милости страдают люди?
   Она подумала о ста тысячах долларов. Теперь эти деньги не казались ей
такими уж проклятыми. Чтобы их заработать,  ей  надо  будет  всего  лишь
потерпеть следующие три или четыре  месяца,  а  потом  она  вырвется  на
свободу с чистой совестью и  немалым  капитальцем,  который  поможет  ей
основать собственную галерею искусств.
   С чувством обреченности в душе она одарила Дэна самой яркой из  своих
фальшивых улыбок:
   - Вы убедили меня, мистер Кэйлбоу. Но хочу предупредить вас  сразу  -
вам не удастся меня затащить ни на один футбольный матч.
   -  Возможно,  это  и  к  лучшему.  Виктор  шумно  выдохнул  воздух  и
одобрительно улыбнулся каждому из них:
   - Ну вот. Теперь вы видите, как легко живется, когда два упрямца идут
на компромисс?
   Прежде чем Фэб успела парировать эту  фразу,  зазвонил  телефон.  Фэб
могла  взять  трубку  тут  же,  на   кухне,   но   она   с   облегчением
воспользовалась  возможностью  сбежать.  Ей   было   просто   необходимо
отдышаться. Пу, бросая на мужчин виноватые взгляды, затрусила следом.
   Дверь с легким  скрипом  закрылась,  и  мужчины  долгое  время  молча
смотрели друг на друга. Виктор заговорил первым:
   - Фэб такая ранимая. Обещайте мне, тренер, что  вы  не  причините  ей
боли.
   - Обещаю.
   - На мой взгляд, ваш ответ слишком скор.
   - Я всегда держу слово. - Он сжал кулаки. - Когда я стану ее убивать,
я сделаю это очень быстро. Она ничего не почувствует.
   Виктор вздохнул:
   - Этого-то я и боялся.

Глава 6

   - Вот мы и приехали,  мисс  Сомервиль.  Бюик-Парк-авеню,  свернув  со
скоростного  шоссе,  вывела  их  автомобиль  на  двухполосную  служебную
дорогу, помеченную бело-голубым указателем: "Подъездная аллея.  Комплекс
"Чикагских звезд". Машину вела Аннет Мейлз -  давняя  секретарша  Берта,
которая встретила Фэб в аэропорту. Ей было далеко  за  сорок,  она  была
очень полной дамой, с  короткими,  тронутыми  сединой  волосами.  Внешне
вежливая, но практически совершенно некоммуникабельная, Аннет всю дорогу
молчала, и Фэб почувствовала себя усталой.
   Фэб чувствовала усталость еще и оттого, что ей пришлось рано  встать,
чтобы успеть на утренний рейс, и потом, ее просто пугала  разверзающаяся
перед ней неизвестность. Пытаясь расслабиться, она внимательно глядела в
окно. С обеих сторон дорогу окружали стволы вековых деревьев, пейзаж был
довольно скучен, однако в просветах между  деревьями  мелькало  огромное
сооружение - высокий нескончаемый забор.
   - Что это там?
   - Тренировочные поля с травяным покрытием. Эта стена  охраняет  наших
ребят от назойливости болельщиков.
   Молчаливая секретарша неожиданно разговорилась:
   - Ваш отец откупил эту землю у католической церкви в 1980 году. В  то
время здесь стоял монастырь. Комплекс строили без особых затей, но здесь
все  функционально,  и  стадион   "Мидвест   спорте   доум"   расположен
неподалеку. Проект стадиона вызвал много протестов у окрестных  жителей,
но он принес огромные деньги графству Дю-Пейдж.
   Дорога меж тем вильнула  вправо  и  взбежала  по  небольшому  склону.
Машина подкатила к непритязательному двухэтажному строению, выполненному
из дымчатого стекла и стали. В огромных окнах здания  отражались  пышные
кроны деревьев, и это смягчало его утилитарный вид.
   Аннет, пошарив в бардачке, протянула ей связку ключей,  потом  ткнула
пальцем в сторону автостоянки.
   - По вашей просьбе я перегнала из усадьбы  машину  вашего  отца.  Она
припаркована у служебного входа. Этим  входом  пользоваться  удобнее,  и
обычно все так и делают, но сегодня я проведу вас через вестибюль.
   Она въехала на площадку для  автомашин  и  выключила  зажигание.  Фэб
вышла из машины. Она  пожалела,  что  не  взяла  с  собой  Пу,  все-таки
какое-никакое прикрытие. Поймав свое отражение в стекле  двойной  двери,
Фэб немного приободрилась. Этот жемчужно-серый брючный  костюм  придавал
ей строгий и  неприступный  вид,  и  она  порадовалась,  что  сочла  его
наиболее подходящим для деловой встречи.
   Элегантные босоножки цвета индиго  крепились  к  ее  ступням  тонкими
золотыми цепочками. Волосы Фэб были аккуратно уложены и убраны  с  лица.
Единственной вольностью, которую она позволила себе, была изящная брошка
в виде медвежонка-панды. Плюс неизменные солнцезащитные очки.
   Аннет толкнула перед ней одну из двойных дверей.  На  каждой  из  них
красовалась  эмблема  команды  -  три  золотые  звезды,  заключенные   в
небесно-голубой круг. Независимым жестом поправив очки, Фэб  вступила  в
мир своего отца.
   В полукруглом вестибюле,  устланном  небесно-голубым  ковром,  стояли
золотистого цвета стулья, чуть в стороне возвышалась конторка  дежурного
администратора, расписанная голубыми и золотыми полосами по белому полю.
Напротив конторки располагался стеклянный шкаф  с  кубками  и  памятными
подарками. Стенды, развешанные по стенам вестибюля, пестрели  афишами  и
фотографиями, на фоне которых  внушительно  выделялись  эмблемы  команд,
входящих в состав НФЛ.
   Аннет жестом указала ей на стул:
   - Будьте добры, мисс Сомервиль, подождите немного.
   - Конечно. - Фэб сняла очки и  сунула  их  в  сумочку.  Не  прошло  и
минуты, как перед ней возник стройный невысокий мужчина.
   - Как долетели, мисс Сомервиль? Добро пожаловать в ваши владения.
   Она критически осмотрела его и нашла просто очаровательным.  Судя  по
всему, ему было около тридцати, но,  чуть  отстранясь,  его  можно  было
принять за подростка. На правильном бледном лице  сияли  небесно-голубые
глаза, а  главное,  выражение  этого  лица  было  таким  почтительным  и
дружелюбным, что нервный спазм, сжимавший ее желудок, тут же исчез.
   - Я уверен, что вы очень утомились во время перелета. -  Он  взмахнул
бахромой густых ресниц, какие ей  редко  приходилось  встречать  даже  у
женщин. - Сожалею, что у вас  не  было  шанса  передохнуть,  прежде  чем
окунуться во все это.
   Голос его был мягкий и настолько пронизан сочувствием к ней, что  она
стала обретать обычную для себя уверенность. Возможно,  все  пройдет  не
так ужасно, как кажется.
   - Я прекрасно себя чувствую, - уверила она его.
   - Вы уверены? Я знаю, как много  людей  ищет  встречи  с  вами,  мисс
Сомервиль, но приложу все  старания,  чтобы  избавить  вас  от  них,  по
крайней мере в первое время.
   Ей захотелось завернуть его в целлофан, обвязать бантиком и  положить
под новогоднюю елку. Ее внутренние радары, сигнализирующие об опасности,
молчали, и это означало, что ей  не  надо  разыгрывать  перед  ним  роль
соблазнительницы.
   Она понизила голос так, что он едва мог слышать ее:
   - Почему бы вам просто не побыть сегодня рядом со мной? У меня  такое
чувство, что мне понадобится ваша помощь.
   - Я буду только счастлив, мисс Сомервиль.
   Они обменялись улыбками, и у  нее  появилось  странное,  но  приятное
чувство, будто она знает его много лет.
   Он повел ее по бесконечным коридорам вдоль однообразных кабинетов, на
дверях которых мелькали эмблемки в виде  футбольных  мячей,  вымпелов  и
призовых кубков. По пути он успел представить ее доброй  дюжине  мужчин,
большинство из которых были одеты в голубые рубашки с эмблемой  "Звезд".
Они все,  казалось,  имели  какие-то  титулы,  которые  Фэб  не  была  в
состоянии запомнить.
   Не в пример своим довольно небрежно одетым сотрудникам  ее  нежданный
союзник носил прекрасно сшитый черный в елочку костюм  и  накрахмаленную
белую рубашку, украшенную репсовым галстуком и  французскими  манжетами.
Его кожаные полуботинки сияли.
   - Вы не сказали мне своего имени.
   - О Боже! - Он шлепнул себя по лбу  и  широко  улыбнулся,  отчего  на
щеках появились его очаровательные  ямочки.  -  Я  так  волновался,  что
совершенно забыл об этом. Меня зовут Рон Мак-Дермит, мисс Сомервиль.
   - Пожалуйста, Рон, зовите меня просто Фэб.
   - Это большая честь для меня, мисс  Сомервиль.  Они  миновали  плотно
заставленное столами, разделенное перегородками  бюро,  затем,  совершив
крутой поворот, очутились во втором крыле здания.
   Он взглянул на часы и нахмурился:
   - Мы  должны  сейчас  быть  у  Стива  Ковача.  Он  управляет  игровым
персоналом и хочет, чтобы контракты были подписаны как можно скорее.
   - Тренер Кэйлбоу представил мне этот вопрос чуть ли не вопросом жизни
и смерти.
   - Это соответствует действительности. Во всяком случае, для  "Звезд".
- Он остановился перед  дверью,  на  которой  темнела  небольшая  медная
табличка. - В прошлом сезоне наша команда была худшей по очкам  в  лиге.
Наши фаны отвернулись от нас, и мы играли на стадионах, заполненных едва
ли не наполовину. Если мы потеряем Бобби Тома, будет еще  больше  пустых
мест.
   - Вы считаете, что мне надо подписать эти бумаги, чтобы не  случилось
беды?
   - О нет. Вы - босс. Я могу только давать советы, но "Звезды"  -  ваша
команда, и окончательное решение принимаете вы.
   Он говорил так искренне, что ей захотелось взять его голову в  ладони
и чмокнуть прямо в прелестный маленький ротик.
   Стив Ковач был ветераном, закаленным десятилетиями  футбольных  боев.
Одет он был в рубашку с короткими рукавами, у него были редеющие  темные
волосы, мощная челюсть и красноватый цвет лица.  Фэб  нашла  его  просто
устрашающим, и, пока Рон представлял их друг другу,  она  пожалела,  что
надела брюки. Но поскольку вызов следовало принять,  она  демонстративно
распахнула полы своего жакета и уселась в кресло наискосок от его стола.
   - Как я понимаю, мне необходимо подписать тут какие-то бумаги.
   - Совершенно верно, мисс. - Он с трудом отлепил  свой  взгляд  от  ее
блузки и подтолкнул к ней пачку документов. Она вынула из  сумочки  очки
для чтения и надела их.
   Дверь за спиной Фэб отворилась, и она напряглась. Ей  не  было  нужды
поворачивать голову, она знала,  кто  это;  что-то  изменилось  в  самой
атмосфере помещения. Возможно, в ней появился тонкий  запах  лимона,  на
который  она  обратила  внимание  еще  в  Нью-Йорке,   а   может   быть,
турбулентные завихрения  воздуха  предвосхитили  появление  сверхмощного
тела. Мысль о том, что она до сих пор помнит его запах,  почти  испугала
ее, и она еще шире распахнула жакетик.

***

   -  Искренне  рад,  что  вы  решились  приехать,  мисс  Сомервиль.   -
Отчетливый оттенок сарказма вплетался в его тягучее произношение выходца
из Алабамы. До  недавних  пор  она  не  считала  южный  акцент  особенно
привлекательным, но теперь  была  вынуждена  признать,  что  есть  нечто
обаятельное в этих  растянутых  гласных.  Она  продолжала  просматривать
документы.
   - Будьте сдержаннее, мистер Кэйлбоу, или я натравлю на вас Пу.
   Прежде чем он смог парировать укол,  она  вскинула  голову,  держа  в
руках контракт Бобби Тома:
   - Восемь миллионов долларов? Вы  хотите  платить  этому  юнцу  восемь
миллионов долларов за то, чтобы он ловил футбольный мяч!  Мне  казалось,
эта команда испытывает финансовые затруднения...
   Дэн привалился к стене слева от нее, скрестив руки на груди.
   -  Хорошие  игроки  не  могут  стоить  дешево.  Вы  поймете   это   в
каких-нибудь пять лет! Она все не могла успокоиться:
   - Это же невероятные деньги!
   - Он стоит каждого цента