шись, Джейн  вновь  постаралась  войти  в  роль  высокомерной
невестки, какой привыкла видеть ее Линн.
   - Вам надо только радоваться, - удалось выдавить ей из себя. - Я была
ужасной женой.
   Но эти лживые слова едва не вызвали новый водопад слез. Она была  ему
лучшей женой, черт бы его побрал! И лучшей жены, чем она, ему никогда не
найти! Джейн вновь отвернулась.
   - Неужели? - В голосе Линн звучала неподдельная тревога.
   Джейн поняла, что разрыдается, если немедленно не покинет этот дом.
   - Мне надо успеть на самолет.  Будет  лучше,  если  вы  поговорите  с
Кэлом. Он все вам объяснит.
   Она двинулась к углу, но не сделала и двух шагов,  как  ее  остановил
изумленный вскрик Линн:
   - Господи, да ты же беременна!
   Она посмотрела на Линн и увидела, что  та  уставилась  на  ее  живот.
Автоматически опустила глаза и только тут заметила,  что  подсознательно
прикрыла живот рукой. Материя натянулась, и  тайное  стало  явным.  Руку
Джейн убрала, но это уже ничего не меняло.
   Линн изумленно воззрилась на нее:
   - Ребенок Кэла?
   - Эмбер Линн Глайд! - одернула ее Энни. - Что ты несешь?
   Но Линн нисколько не смутилась.
   - Откуда мне знать, его это ребенок или нет, если я ничего не понимаю
в их отношениях? Я понятия не имею, что они друг в  друге  нашли  и  как
познакомились. Я даже не знаю, почему она плачет. -  Тут  голос  у  Линн
дрогнул. - Должно быть, произошло что-то серьезное.
   Страдание, которое Джейн  увидела  в  глазах  Линн,  стало  последней
каплей. Она поняла, что должна сказать ей  правду.  Разумеется,  защищая
родителей, Кэл руководствовался благими намерениями, но  итог  получился
плачевный. За последние четыре месяца она четко  уяснила,  что  обман  к
добру не приводит.
   - Ребенок Кэла, - ровным голосом ответила она. - И  мне  очень  жаль,
что вы узнали об этом только сейчас.
   - Но он никогда... - В голосе Линн слышалась обида. -  Он  ничего  не
говорил. Почему он не сказал мне?
   - Потому что старался защитить меня.
   - От кого?
   - От вас и доктора Боннера. Кэл не хотел, чтобы вы знали о том, что я
ему сделала.
   - Рассказывай! - Ярость исказила лицо Линн. Джейн видела перед  собой
львицу, детенышу которой грозила опасность. Пусть детеныш  этот  -  царь
джунглей. - Рассказывай все!
   Энни взяла миску с наломанными стручками.
   - Я иду в дом и приготовлю фасоль, как мне нравится.  Джейни  Боннер,
ты останешься здесь, пока не уладишь этот вопрос с Эмбер  Линн,  слышишь
меня? - И старуха поплелась к заднему крыльцу.
   Йоги отказывались служить Джейн,  и  она  плюхнулась  на  парусиновый
стул. Линн взяла второй стул, села  напротив  Джейн.  Джейн  вспомнилась
молоденькая девушка, которая до двух часов  ночи  пекла  пирожки,  чтобы
кормить мужа и ребенка. Это дорогое желтое  платье  и  броские  янтарные
серьги не могли скрыть главного: эта  женщина  знала,  как  постоять  за
себя.
   Джейн положила руки на колени, переплела пальцы.
   - Кэл не хотел причинять вам и своему отцу лишнюю  боль.  Вы  столько
пережили в прошлом году. Он думал... -  Она  опустила  глаза.  -  Чистая
правда состоит в том, что я отчаянно хотела ребенка и обманом  добилась,
чтобы он переспал со мной.
   - Добилась чего?
   Джейн заставила себя вскинуть голову.
   - Я поступила плохо. Нечестно. Я не собиралась говорить ему.
   - Но он узнал. Джейн кивнула.
   Губы Линн превратились в узкую полоску.
   - Кто принимал решение о браке?
   - Он. Он угрожал вытащить меня в суд и добиться опеки  над  ребенком,
если я не соглашусь. Теперь я знаю его  лучше  и  сомневаюсь,  чтобы  он
довел дело до суда, но тогда я ему поверила.
   Глубоко вдохнув, она начала с того утра,  когда  на  пороге  ее  дома
возникла Джоди Пулански, рассказала о подарке, который футболисты решили
преподнести Кэлу на  день  рождения,  объяснила,  с  каким  тщанием  она
подходила к выбору отца ее ребенка. Говорила она, ничего не скрывая,  не
пытаясь обелить себя.
   Когда она описывала  свою  реакцию  на  телевизионный  образ  Кэла  и
спонтанно возникшее желание задействовать его в процессе зачатия, с  губ
Линн сорвался то ли вопль ужаса, то ли истеричный смешок.
   - Ты хочешь сказать, что выбрала Кэла, решив, что он глуп?
   Джейн хотела было объяснить Линн, что на  такую  мысль  натолкнул  ее
лексикон Кэла и  его  внешний  вид:  великолепные  мускулы  и  очевидная
туповатость, но быстро сообразила, что любящей матери такого  просто  не
понять.
   - Вероятно, я не правильно оценила его, хотя поняла  это  лишь  через
несколько недель, после того как мы поженились.
   - Все знают, что ума Кэлу  не  занимать.  Как  ты  могла  поверить  в
обратное?
   - Наверное, некоторые из нас не так умны, как кажется  нам  самим.  -
Она продолжила рассказ, закончив тем,  как  репортеры  пронюхали  об  их
браке, и она приняла решение поехать с ним в Солвейшен.
   Лицо Линн полыхнуло, и, к изумлению Джейн, она поняла,  что  сердится
свекровь не на нее.
   - Кэл мог бы сразу сказать мне правду.
   - Он не хотел, чтобы вы знали об этом. Он сказал, что в лгуны  вы  не
годитесь, а потому история эта дошла бы и до других ушей, если бы он все
вам рассказал.
   - Ничего не сказал даже Этану? Джейн покачала головой.
   - В прошлую пятницу Этан видел меня...  В  общем,  он  понял,  что  я
беременна, но Кэл попросил его никому ничего не говорить.
   Глаза Линн превратились в щелочки.
   - С этим ясно. Но не объясняет твоей враждебности по отношению к нам.
   Джейн вновь пришлось заставить себя не отвести взгляд.
   - Я уже сказала, что согласилась на развод после рождения ребенка. Вы
недавно потеряли  одну  невестку,  которую  вы  любили,  и  не  хотелось
причинять вам лишнюю боль. Вдруг бы вы привязались ко второй, а она  тут
же развелась бы с вашим  сыном.  Впрочем,  едва  ли  привязались  бы,  -
торопливо добавила она. - Я знаю, что жену  Кэла  вы  видели  не  такой.
Однако я не могла втираться в доверие к вашей  семье,  зная,  что  скоро
наши пути разойдутся.
   - И ты решила сразу конфликтовать с нами.
   - Путь наименьшего сопротивления.
   - Понятно. - Выражение лица  изменилось,  перед  Джейн  вновь  сидела
уверенная в себе женщина. Ее синие глаза пристально всмотрелись в Джейн.
- А что ты чувствуешь по отношению к Кэлу?
   Джейн замялась, затем ушла от правдивого ответа.
   - Вину. Я бесконечно перед ним виновата.
   - Люди говорили, что  я  хитростью  затащила  на  себя  Джима,  чтобы
забеременеть, но это не так.
   - Вам было пятнадцать, Линн. А мне - тридцать четыре.  Я  знала,  что
делала.
   - И теперь ты хочешь усугубить вину, сбегая от него. Она-то  ожидала,
что после ее рассказа  свекровь  только  порадуется  скорейшему  отъезду
невестки.
   - Он.., он не готов к семейной жизни, так что не важно, когда  именно
я уеду. Так получилось, что  мне  надо  вернуться  к  работе.  Оно  и  к
лучшему.
   - Если к лучшему, тогда почему у тебя глаза на мокром месте?
   Джейн почувствовала, как задрожали ноздри, поняла, что сейчас потекут
слезы.
   - Не надо об этом, Линн. Пожалуйста.
   - Ты влюбилась в него? Джейн вскочила:
   - Я должна ехать. Обещаю, что вы сможете видеться с  ребенком,  когда
захотите. Прятать его от вас я не буду.
   - Ты серьезно?
   - Разумеется.
   - Ты не будешь отделять нас от малыша? -Нет.
   - Хорошо, я ловлю тебя на слове.  -  Она  встала.  -  Начнем  с  этой
минуты.
   - Не понимаю.
   - Я хочу начать общаться с ребенком прямо сейчас. - Мягкий  голос  не
гармонировал  с  упрямым  ртом.  -  Я  не  хочу,  чтобы  ты  уезжала  из
Солвейшена.
   - Я должна.
   - Значит, ты уже нарушаешь данное слово. Джейн охватило волнение.
   - Но ребенок еще не родился. Чего вы от меня хотите?
   - Хочу узнать, какая ты. Со дня нашей встречи ты ставишь  между  нами
одну дымовую завесу за другой.
   - Вы уже знаете, что я обманула вашего сына. Бесчестно,  бессердечно.
Разве этого недостаточно?
   - Казалось бы, более чем, но почему-то нет. Я понятия  не  имею,  что
чувствует к тебе Кэл, да только давно я не видела его таким  счастливым.
И я должна спросить себя, а что нашла в тебе Энни? Моя  мама  -  человек
сложный, но она далеко не дура.  Так  что  увидела  она,  а  я  не  могу
разглядеть?
   Джейн потерла руки.
   - Вы требуете от меня невозможного. Я не вернусь к Кэлу.
   - Тогда можешь остаться здесь, со мной и Энни.
   - Здесь?
   - Этот дом недостаточно хорош для тебя?
   - Да нет. - Она хотела  сказать  что-то  еще,  но  сил  не  осталось.
Драматические события этого дня выжали ее досуха. Сама мысль о поездке в
Эшвилл и перелете приводила в ужас.
   Еще одна пташка села на магнолию, и Джейн осознала, что именно  этого
ей  хотелось  больше  всего  -  остаться  на  горе  Страданий.  Хотя  бы
ненадолго. Линн - бабушка еще не родившегося младенца, и она  уже  знает
правду. Так почему ей не пожить здесь и не  доказать  свекрови,  что  не
такая она и плохая, просто иной раз потакает своим желаниям.
   У нее подкашивались ноги. Сейчас бы чашку чая с булочкой. Ей хотелось
смотреть, как прыгают птички по магнолии, выполнять распоряжения Энни. А
до чего хорошо сидеть на солнышке и ломать стручки фасоли!
   А в глазах Линн она видела поддержку.
   - Хорошо, я остаюсь.  Но  только  на  несколько  дней,  и  вы  должны
пообещать, что не пустите в дом Кэла. Я не хочу его видеть. Не могу.
   - Это понятно.
   - Пообещайте мне, Линн.
   - Обещаю.
   Линн помогла ей разгрузить чемоданы и проводила в маленькую  комнатку
в дальней части дома, где стояли узкая железная кровать и старая швейная
машинка "Зингер".  На  выцветших  желтых  обоях  синели  васильки.  Линн
оставила ее распаковывать вещи,  но  Джейн  так  устала,  что  упала  на
кровать и заснула одетой. И спала, пока Линн не разбудила ее к обеду.
   Обед прошел на удивление мирно, хотя Энни и жаловалась, что  Линн  не
положила в картофельное пюре ни кусочка  масла.  Они  как  раз  домывали
посуду, когда на кухне зазвонил телефон. Линн взяла трубку, и  Джейн  не
потребовалось много времени, чтобы понять, кто тревожит их покой.
   - Как твой турнир по гольфу? - Линн намотала шнур  на  палец.  -  Это
плохо. - Она посмотрела на Джейн и наморщила лоб.  -  Да,  тебе  сказали
правильно. Она здесь. Да... Поговорить с ней?
   Джейн покачала головой, в глазах стояла мольба. Энни поднялась  из-за
стола, откуда руководила мытьем посуды, что-то неодобрительно  буркнула,
проследовала в гостиную.
   - Я не думаю, что Джейн хочет говорить с  тобой...  Нет,  я  не  могу
заставить ее взять трубку... Извини, Кэл, но я действительно не в  курсе
ее  планов.  Знаю  только,  что  видеть  тебя  она  не  хочет.  -   Линн
нахмурилась. - Со мной не следует  разговаривать  таким  тоном,  молодой
человек, и я тебе не посыльный.  Если  тебе  надо  что-то  ей  передать,
скажешь сам!
   Последовала долгая пауза, Кэл в чем-то убеждал  ее,  но  слова  нашел
явно не те, потому что Линн все больше и больше закипала.
   - Это все понятно, но и нам с тобой есть что обсудить. К примеру, как
получилось, что твоя жена чуть ли не на пятом месяце беременности, а  ты
не удосужился даже сказать мне об этом?
   Время шло. Лицо Линн разгладилось. На лице отразилось замешательство.
   - Я понимаю... Это правда?
   Джейн почувствовала  себя  неловко,  подслушивая  чужой  разговор,  и
присоединилась к Энни. Старушка задремала на диванчике перед  включенным
телевизором. Джейн села в кресло-качалку, и тут же  из  кухни  появилась
Линн.
   Остановилась, едва переступив порог, скрестила руки на груди.
   - Кэл рассказал мне совсем другую историю, Джейн.
   - Неужели?
   - Даже не упомянул, что ты обманула его.
   - Что же он сказал?
   - Что у вас был короткий роман и ты забеременела.  Джейн  улыбнулась,
настроение у нее улучшилось.
   - Как мило с его стороны. - Она посмотрела Линн в глаза. - Вы знаете,
что он солгал, не так ли?
   Линн пожала плечами:
   - Пока воздержусь от выводов.
   Энни вскинула голову, сердито нахмурилась.
   - Если тема для беседы у вас не такая важная, как  у  мистера  Стоуна
Филлипса, - она мотнула головой в сторону телекомментатора на экране,  -
то почему бы вам не замолчать?
   Они замолчали.
   Много позже, когда Джейн заснула, Линн  сидела  на  диване,  стараясь
разобраться, что к чему, а ее мать смотрела одну из видеокассет с  Гарри
Конником-младшим. Линн так недоставало Джима: скрипа половиц,  когда  он
ходил по дому,  успокаивающего  ночного  шепота,  когда  он  говорил  по
телефону с кем-то из встревоженных болезнью ребенка родителей.
   Ей недоставало большого, теплого тела, прижимающегося к ней по ночам,
шелеста утренней газеты за завтраком. Ей  хотелось  жить  в  собственном
доме и хозяйничать в своей кухне, но здесь она обрела покой, которого не
знала многие годы.
   Джим был прав. Он навсегда потерял  девушку,  на  которой  женился  в
незапамятные времена, но она отлично  понимала,  что  вернуть  он  хочет
отнюдь не ее. Он сам хотел вернуться назад, вновь  стать  юношей,  перед
которым лежала целая жизнь со всеми ее самыми радужными перспективами.
   Что же касалось ее самой, то Линн отлично понимала,  что  ей  уже  не
быть  той  счастливой,  беззаботной  девчушкой.  Но  не  стала   она   и
хладнокровной, сдержанной женой доктора Боннера, какой хотела видеть  ее
свекровь, умеющей подавлять вульгарные эмоциональные выплески.
   Тогда кто же она? Женщина, любящая свою семью, это точно. Она обожала
искусство и жить не могла без  этих  гор.  Она  также  более  не  желала
числиться в людях второго сорта в сравнении с мужчиной, с которым жила с
пятнадцати лет.
   Но Джима отличали гордость и упрямство. Она словно помахала перед ним
красной тряпкой, не капитулировав при упоминании развода. Пустые  угрозы
не по его части, и он  действительно  подаст  на  развод,  если  она  не
вернется к нему. Такой уж у него  характер,  как,  впрочем,  и  у  сына.
Несмотря ни на что, стоят на своем. Они скорее сломаются, чем согнутся.
   Ее проблемам с Джимом уже чуть ли не сорок лет, а вот Кэл? Она  могла
читать между строк и понимала, что Джейн хочет жить с Кэлом не день,  не
год, а до конца жизни, а Кэл не желал брать на себя таких обязательств.
   Так  почему  ее  сын  так  отчаянно  отбрыкивался  от  семейных   уз?
Воспитывался он в семье, где все любили друг  друга.  Почему  же  он  не
желает создавать свою семью?
   Впрочем, еще с раннего детства борьба означала  для  него  все.  Линн
вспомнила, как она  учила  Кэла  играть  в  "классы":  тогда  он  только
научился ходить, не то что прыгать на одной ножке.  Она  сама  еще  была
ребенком, так что видела в нем не только сына, но и партнера  по  играм.
Она рисовала "классы" на подъездной дорожке у  дома,  и  ей  никогда  не
забыть, как ее малыш закусывал нижнюю губу, а на его мордашке отражалось
твердое намерение взять верх над матерью. Вот Линн  и  заподозрила,  что
жена и семья символизировали  для  Кэла  завершение  важного  этапа  его
жизни, за которым открывалась  зияющая  бездна:  замены  футболу  он  не
находил.
   Линн не сомневалась, что после разговора с ней Кэл  позвонил  отцу  и
сообщил о ребенке. Она прожила с Джимом достаточно долго,  чтобы  знать,
как обрадует его известие о появлении нового члена их семьи. Как и Линн,
его тоже волновало счастье Кэла. Но в отличие  он  нее  его  не  трогали
чувства молодой женщины, которая сейчас спала в маленькой комнате.
   Линн повернулась к матери:
   - Должно быть, Кэлу Джейн далеко не безразлична, иначе он не стал  бы
мне врать.
   - Калвин ее любит. Просто он этого еще не знает.
   - Ты тоже.  Это  не  факт.  -  Хотя  она  сама  начала  разговор,  ее
раздражало всезнайство матери. А может, она все еще злилась из-за  того,
что Энни сошлась с Джейн ближе, чем она.
   - Ты можешь верить чему хочешь, - фыркнула Энни. - А я  знаю,  о  чем
говорю.
   - О чем же?
   - Во-первых, она не дает ему спуска. И ему это в ней нравится. Она  -
боец, и она не боится схлестнуться с ним. Таких, как Джейни Боннер, надо
еще поискать.
   - Если она боец, почему уходит от него?
   - Я думаю, ее собственные чувства оказались ей не по плечу. Очень  уж
влюбилась она в твоего сына. Ты бы видела,  как  они  смотрели  друг  на
друга, когда думали, что их никто не видит. Глаза так и горели.
   Линн  вспомнила  светящееся  счастьем  лицо  Кэла,  слезы  на  глазах
невестки и подумала, что на этот раз ее мать скорее всего права.
   Энни буравила ее проницательным взглядом.
   - А их младенец будет чертовски умен.
   - Это неизбежно.
   - Если спросить меня, я скажу, что  нехорошо  такому  умному  ребенку
расти одному. Джейни Боннер заварила всю эту  кашу  прежде  всего  из-за
несчастливого детства.
   - В этом что-то есть.
   - Она говорила мне, что чувствовала себя выродком.
   - Я понимаю, что она имела в виду.
   - Такому ребенку необходимы братья и сестры.
   - Но для этого родители должны жить под одной крышей.
   -  В  этом  ты  абсолютно  права.  -  Энни   откинулась   на   спинку
кресла-качалки, вздохнула. - Похоже, выбора у нас нет, Эмбер  Линн.  Нам
придется заловить еще одного Боннера.

***

   Линн улыбалась, выходя на крыльцо после того, как ее мать отправилась
спать. Энни верила, что вдвоем они расставили ловушку  Джиму.  На  самом
деле все было не так,  но  Линн  отказалась  от  попыток  объяснить  это
матери. Энни верила лишь в то, во что хотела верить.
   Близилась  полночь,  похолодало,  Линн   застегнула   молнию   старой
спортивной куртки Кэла,  в  которой  он  тренировался  еще  в  колледже.
Посмотрела на звезды, решила, что с горы Страданий  они  смотрятся  куда
лучше, чем из их городского дома.
   Шум приближающегося автомобиля нарушил ее покой.  Все  мужчины  в  ее
семье были совами, так что приехать мог и Кэл, и  Этан.  Она  надеялась,
что  едет  старший  сын,  чтобы  потребовать  вернуть  ему  жену.  Потом
вспомнила данное Джейн обещание не подпускать к ней Кэла и нахмурилась.
   Но автомобиль, появившийся из-за поворота, принадлежал  не  Кэлу  или
Этану, а ее мужу. Она не верила своим глазам. С  того  вечера,  как  она
покинула Джима, он сюда ни разу не приезжал.
   Она вспомнила, на  каких  высоких  тонах  закончился  их  ленч  в  ту
злосчастную пятницу, и подумала, не приехал ли он с тем, чтобы  помахать
перед ее  носом  визиткой  адвоката,  специализирующегося  на  разводах.
Она-то понятия не имела, как люди разводятся, но знала, что первый шаг в
этом деле - нанять адвоката.  А  уж  если  адвокат  нанят,  считай,  что
семейная жизнь кончена.
   Джим вылез из машины,  широкой  походкой  направился  к  ней.  У  нее
учащенно забилось сердце. Он не мог не приехать. Кэл переговорил с  ним,
и перспектива появления нового ребенка  -  прекрасный  повод  для  того,
чтобы попытаться уговорить  ее  изменить  ранее  принятое  решение.  Она
схватилась за свежевыкрашенную стойку, поддерживающую оцинкованный навес
над крыльцом. Если бы только он не считал ее такой никчемной!
   Джим остановился у первой ступеньки, посмотрел  на  нее  снизу  верх.
Долго молчал, изучая ее, а когда заговорил, голос его  звучал  очень  уж
сухо, формально:
   - Надеюсь, я не напугал вас столь поздним визитом.
   - Разумеется, нет. Ты же видишь, я еще не легла.
   Он опустил глаза, на мгновение у нее возникло ощущение, что он  хочет
удрать, но она знала, что это не так: Джим Боннер никогда ни от чего  не
убегал.
   Он вновь посмотрел на нее, глаза  блеснули  так  хорошо  знакомым  ей
упрямством.
   - Я - Джим Боннер.
   Она вытаращилась на мужа.
   - Я - доктор из этого города. Он рехнулся?
   - Джим, что случилось?
   Он переступил с ноги на ногу, словно нервничая, но, с другой стороны,
уверенность в себе на памяти Линн он терял лишь однажды,  когда  погибли
Джейми и Черри.
   Он сцепил руки перед собой, но тут же разжал их.
   - Ну, откровенно говоря, я прожил с женой тридцать семь лет, а сейчас
что-то у нас разладилось. Меня это