ржусь.
   Магнус сжал его плечо и побрел к дому.
   Двадцать минут спустя Кейн нашел то, что искал.  Встав  на  колени  у
подножия обугленной лестницы, он  поднял  закопченный  кусочек  металла.
Сначала он не  сообразил,  что  это  такое.  Зубья  спеклись,  а  тонкая
филигрань на верхушке покоробилась. И вдруг жестокая боль  пронзила  его
сердце. Он понял.
   Серебряный гребень. Один из тех, которые он так часто видел в  буйной
гриве черных локонов.
   Боль росла,  пока  не  стала  агонизирующей.  Когда  они  виделись  в
последний раз, оба гребня были на месте.
   Бушующий ураган чувств подхватил Кейна. Кому, как не ему, знать,  чем
грозит уничтожение тщательно возведенных  барьеров!  А  ведь  он  годами
выстраивал линию обороны...
   При виде искореженной серебряной пластинки в  душе  разбилось  что-то
нежное и хрупкое,  словно  разлетелась  на  мелкие  осколки  хрустальная
капелька. И вновь занял свое место  цинизм,  разбавленный  ненавистью  и
презрением к себе. Каким слабовольным, безмозглым идиотом он был!
   Кейн  сунул  гребень  в  карман  и  вышел.  Лицо   исказила   гримаса
смертельной злобы.
   Она натешилась своей местью. Теперь его очередь.

Глава 14

   Он долго искал Кит и нашел только к полудню. Она заползла под  старый
фургон, брошенный еще во время войны на  северной  границе  плантации  и
заросший травой. Кейн увидел мазки сажи на лице и руках, опаленный подол
платья. К его величайшему  изумлению,  девушка  спала.  Задохнувшись  от
возмущения, он пнул ее носком сапога.
   Глаза Кит распахнулись, но Кейн стоял против солнца и она  разглядела
только огромную, зловещую, нависшую над ней тень. Впрочем, не  стоило  и
приглядываться: она и так знала, кто перед ней. Кит попыталась вскочить,
но он наступил на ее юбку, пригвоздив к земле.
   - Ты с места не тронешься.
   Что-то упало на землю. Кит узнала расплавленный серебряный гребешок.
   - Когда в  следующий  раз  соберешься  устроить  пожар,  не  оставляй
визитной карточки.
   У Кит душа ушла в пятки.
   - Я... я все объясню, - хриплым шепотом выдавила она. Какая глупость!
Что тут объяснять? Он и без того прекрасно все понял.
   Он вскинул голову, заслонив собой солнце, и девушка невольно  сжалась
от ужаса. Потому что заглянула в его глаза. Жесткие. Холодные. Пустые. К
счастью, он пошевелился, и солнце вновь ее ослепило.
   - Парселл помогал тебе?
   - Нет! Брэндон ни за что не сделал бы такой...
   Брэндон не пошел бы на подлость, зато она даже не задумалась.
   Кит вытерла ладонью пересохшие губы и попыталась встать, но  Кейн  не
убрал ногу.
   - Мне очень жаль...
   Какие жалкие, неубедительные слова!
   - Еще бы! Жаль, что не сгорело все, включая плантацию!
   - Как ты можешь? В "Райзен глори" - вся моя жизнь.
   В горле до сих пор першило от дыма, ужасно хотелось пить, но  сначала
нужно попробовать растолковать ему, почему она это сделала.
   - Ничего на свете мне не хотелось сильнее. Я... должна была выйти  за
Брэндона, чтобы получить свои деньги и выкупить у тебя "Райзен глори".
   -  И  каким  образом  ты  намеревалась  заставить  меня  ее  продать?
Очередной пожар?
   - Нет. То, что случилось прошлой ночью, - это... это... - Почему  она
задыхается, словно не хватает  воздуха?  -  Я  видела  счетные  книги  и
поняла, что ты на грани разорения. Один неурожай - и все будет  кончено.
Я  хотела  заранее  подготовиться  на  этот  случай.  И  не   собиралась
обманывать тебя. Предложила бы хорошую цену. А прядильня мне не нужна.
   - Так вот почему ты  так  стремилась  выскочить  замуж!  Думаю,  даже
Парселл не сочтет ниже своего достоинства жениться на деньгах!
   - Все было не так. Мы нравимся друг другу. Просто...
   Она осеклась. Какой смысл лгать? Все равно Кейн прав.
   Он круто повернулся и подошел к дереву, к которому привязал  Вандала.
Ну и пусть! Все равно хуже того, что он задумал, ничего быть  не  может!
Отослать ее в Нью-Йорк - все равно что убить.
   Кейн что-то вынул из седельной сумки и зашагал обратно.
   - Пей, - велел он, протянув флягу. Кит выхватила у него флягу и жадно
глотнула теплую, с металлическим  привкусом  воду.  Подняв  голову,  она
благодарно улыбнулась и только сейчас заметила, что  свисает  у  него  с
пальцев.
   Длинный тонкий шнур.
   Не успела она опомниться, как он поймал ее запястья и стал связывать.
   - Бэрон! Не делай этого!
   Он прикрутил концы к оси фургона и, не отвечая, пошел к Вандалу.
   - Перестань! Что ты вытворяешь?!
   Кейн вскочил в седло, пришпорил коня и исчез  так  же  внезапно,  как
появился.
   Время тянулось мучительно медленно. Путы были не слишком тугими и  не
врезались в кожу, но узлы он завязал на совесть,  так  что  освободиться
Кит не могла.
   Поза была настолько неудобной, что плечи скоро заныли.  Целые  облака
москитов кружили в воздухе, впиваясь в потное  тело,  желудок  урчал  от
голода. Но при мысли о еде Кит тошнило: слишком велика была ненависть  к
себе.
   Кейн вернулся на закате и спешился с ленивой грацией, которая  больше
не  могла  ее  обмануть.  Он  переоделся  в  чистую  белую   рубашку   и
светло-коричневые брюки. Какой контраст  с  ее  замусоленным  платьем  и
чумазым лицом!
   Повозившись с седельной сумкой,  он  шагнул  к  Кит,  бросил  на  нее
насмешливый взгляд, присел на корточки и ловко развязал  шнур.  Едва  он
отпустил девушку, та обессиленно привалилась к колесу.
   Кейн снова бросил ей флягу и развернул принесенный  с  собой  узелок.
Внутри оказались мягкая булочка, кусок сыра и ломоть ветчины.
   - Ешь! - грубо велел он. Кит покачала головой:
   - Я не голодна.
   - Все равно ешь.
   Но ее мучила иная потребность, чем голод.
   - Мне нужно... уединиться.
   Кейн вынул из кармана сигару и закурил. Пламя спички бросало неровные
кроваво-красные отблески на ее  лицо.  Спичка  погасла.  Теперь  тлеющий
кончик сигары освещал только безжалостно искривленные губы. Кейн  кивком
указал на росшие в нескольких шагах кусты.
   - Туда. И ни шагу дальше.
   Слишком близко... Она не может... Какой стыд!..
   Но она потеряла право на свободу в тот момент, когда сыпала опилки  к
опорной стойке прядильни.
   Затекшие ноги не слушались. Она с  трудом  поднялась  и  поплелась  к
кустам. Господи, хоть бы он отошел!
   Но Кейн оставался  на  месте,  и  ко  всем  мукам  добавилось  еще  и
унижение.
   Вернувшись к фургону, Кит  увидела  разложенную  еду.  Она  с  трудом
проглатывала кусочек за кусочком. Кейн не торопил ее. Он стоял, небрежно
прислонившись к дереву, словно впереди была целая вечность.
   Когда последний кусочек был съеден, Кит с удивлением обнаружила,  что
уже стемнело. Все, что она могла разглядеть,  -  это  смутный  силуэт  и
горящую точку.
   Кейн снова направился к коню. Из-за тучи  выплыла  луна,  обливая  их
серебристым светом. Бледный луч отразился от медной  пряжки  его  ремня,
когда Кейн обернулся к ней.
   - Вставай, мы опаздываем на встречу.
   Мертвенно-бесстрастный голос леденил, казалось, до самых костей.
   - Что за встреча?
   - Со священником. Мы женимся.
   Мир перестал вращаться и покачнулся на своей оси.
   - Женимся? Ты в своем уме?!
   - Как видишь.
   - Я скорее выйду за самого дьявола!
   - Считай, что это одно и то же. Ничего, со временем сама поймешь.
   Ночь была теплой, но от холодной уверенности  этих  слов  ее  пробрал
озноб.
   - Ты сожгла мою прядильню и теперь заплатишь  за  ремонт.  Не  одному
Парселлу жениться на деньгах. Он, пожалуй, прав,  только  твое  приданое
перейдет не ему, а мне.
   - Ты спятил. Я на это не пойду.
   - Можно подумать, у  тебя  есть  выход.  Садись  на  коня.  Нас  ждет
Когделл.
   Колени Кит подогнулись от облегчения. Преподобный Когделл - ее  друг.
Как только она объяснит, что у Кейна на уме, он наверняка  откажется  их
венчать!
   Она подошла к Вандалу и попыталась сесть.
   - Впереди меня! - прорычал он. - Я на собственной шкуре убедился, как
опасно поворачиваться к тебе спиной!
   Он подсадил ее, уселся сам и не произнес ни  слова,  пока  поляна  не
осталась позади.
   - И не воображай, что  Когделл  тебе  поможет!  Его  худшие  опасения
подтвердились, и теперь ничто на свете не помешает нашей свадьбе.
   Перед глазами Кит все поплыло.
   - О каких опасениях ты говоришь?
   - Я признался ему, что ты беременна от меня.
   Кит не поверила собственным ушам.
   - Я скажу, что ты солгал! Тебе так просто это не сойдет!
   - Можешь отрицать сколько угодно. Я уже объяснил, что ты ни в чем  не
признаешься. С тех пор как ты обнаружила,  что  беременна,  ведешь  себя
странно, впадаешь в истерики, а прошлой ночью даже пыталась покончить  с
собой, затеяв пожар. Поэтому я не могу больше позволить тебе делать все,
что в голову взбредет.
   - Я не...
   - Расписал ему, как неделями уговаривал тебя стать моей женой,  чтобы
наш ребенок не родился ублюдком, но ты не соглашалась. Когделл поклялся,
что сделает из тебя честную женщину, как бы ты  ни  противилась.  Можешь
сопротивляться сколько угодно, но ничего из этого не получится.
   - Тебе это так не пройдет!
   Голос Кейна едва заметно смягчился.
   - Он волнуется за  тебя,  Кит.  Подумай,  от  скольких  страданий  ты
избавишь его и себя, если сделаешь, как тебе велено.
   - Иди к черту!
   Но, даже проклиная его, Кит понимала, что все кончено. В происходящем
была какая-то  жестокая  справедливость.  Она  сотворила  зло  и  теперь
заплатит за это.
   Все же девушка сделала  последнее  бесплодное  усилие  избавиться  от
навязанного ей против воли брака,  когда  увидела  священника  с  женой,
ожидавших у старой невольничьей церкви. Вырвавшись  из  рук  Кейна,  она
помчалась к Мэри Когделл.
   - Пожалуйста!.. Кейн сказал вам не правду. Никакого ребенка  нет.  Мы
никогда...
   - Ну-ну, дорогая, успокойся. Ты расстроена, - прошептала Мэри,  гладя
Кит по плечу. Добрые карие глаза затуманились слезами. - Возьми  себя  в
руки, хотя бы ради ребенка.
   И тут Кит окончательно поняла, в какую ловушку попала.

***

   К счастью, церемония оказалась короткой. Когда священник  объявил  их
мужем и женой, Мэри поцеловала новобрачную в щеку,  а  Роулинс  еще  раз
посоветовал во всем повиноваться мужу. Она  тупо  выслушала  известие  о
том, что мисс Долли решила переночевать у  родственников.  Значит,  Кейн
постарался убрать ее с дороги.
   Муж подвел ее к коню. Они направились в "Райзен глори", и  чем  ближе
подъезжали, тем быстрее росла паника. Что он сделает с  ней,  когда  они
останутся одни?
   Вандал остановился перед домом. Кейн спешился, отдал поводья  Сэмюелу
и, обхватив Кит за талию, поднял с седла. Очутившись на земле, она  едва
не упала, и ему пришлось ее  поддержать.  Придя  в  себя,  Кит  поспешно
отстранилась.
   - Ты получил мои деньги, - бросила она после  ухода  Сэмюела.  -  Что
тебе еще нужно? Оставь меня в покое!
   - Лишить себя удовольствия брачной ночи? Ни за что!
   - Н-никакой брачной ночи, - задохнулась Кит, сжавшись от страха.
   - Мы женаты. И сегодня я наконец возьму тебя.
   Евин грех. Не будь она так измучена, может, и  попыталась  бы  с  ним
поспорить, но слов попросту не осталось. В голове вертелась только  одна
мысль: бежать. Бежать куда глаза глядят.
   Вокруг царил мрак. Только в окне домика Магнуса горела свеча. Девушка
подобрала юбки и помчалась на свет.
   - Кит! Немедленно вернись!
   Она удвоила усилия, пытаясь ускользнуть от Кейна. Умчаться  от  своей
кары. От возмездия за грехи.
   - Магнус! - завопила она.
   - Кит, остановись! Упадешь и поранишься! В такой  темноте  ничего  не
видно!
   Но она уже ворвалась  в  сад,  перепрыгивая  через  узловатые  корни.
Каждый был так  же  знаком,  как  собственная  ладонь.  Кейн  выругался,
очевидно, споткнувшись о такой корень, но все же умудрился удержаться на
ногах. Сейчас он ее догонит!
   - Магнус! - снова крикнула Кит.
   И тут все кончилось. Уголком глаза она заметила, как  Кейн  буквально
взвился в воздух и, оказавшись рядом, схватил ее.
   На этот раз  оба  повалились  на  траву.  Кит  взвизгнула,  когда  он
придавил ее к земле своим телом, и, извернувшись, впилась зубами  в  его
плечо.
   - Черт! - прорычал он, грубо ставя ее на ноги.
   - Что тут происходит?
   Кит облегченно всхлипнула при звуках знакомого голоса и  бросилась  к
Магнусу:
   - О, Магнус, позволь мне переночевать у тебя! Только эту ночь.
   Магнус осторожно взял ее за руку и обернулся к Кейну:
   - Что ты с ней делаешь?
   - Пытаюсь уберечь ее от самоубийства. Или себя самого. Сейчас  трудно
сказать, кто из нас в большей опасности.
   Магнус вопросительно вытаращился на Кит.
   - Она моя жена, - пояснил Кейн. - Меньше часа назад мы поженились.
   - Он принудил меня! - заплакала Кит. - Пусти меня в свой дом.  Только
на эту ночь.
   Магнус нахмурился:
   - Невозможно. Теперь ты принадлежишь ему.
   - Я принадлежу себе! А вы оба можете убираться в ад!
   Кит рванулась было во тьму, но Кейн оказался проворнее, и  не  успела
она сделать и шага, как он поймал ее и перекинул через плечо.
   Кровь прилила к ее голове. Он бесцеремонно впился пальцами в ее бедра
и зашагал к дому. Кит стукнула его по спине и получила шлепок.
   - Прекрати, пока я не уронил тебя!
   Она успела увидеть ноги Магнуса, бежавшего за Кейном.
   - Майор, вам  не  кажется,  что  вы  несколько...  грубоваты?  Кит  -
прекрасная женщина, и с ней не стоит так обращаться. Может, дадите  себе
время немножко остыть?
   - На это уйдет остаток всей моей жизни, - прошипел  Кейн,  сворачивая
за угол. Под сапогами неприятно скрипел гравий.
   Следующие слова Магнуса повергли  и  без  того  убитую  горем  Кит  в
настоящее отчаяние.
   - Если ты погубишь ее сегодня, будешь жалеть об этом до самой смерти.
Помни, что бывает с резвой лошадкой, чей дух сломлен слишком быстро.
   За сомкнутыми веками Кит  кружились  звезды.  Она  попыталась  что-то
сказать, но лишь слабо улыбнулась, услышав благословенный звук шагов.
   - Кит! Иисусе, что тут  происходит?!  -  ахнула  Софрония,  сбегая  с
крыльца.
   - Софрония... - пробормотала Кит, пытаясь выпрямиться.
   Софрония схватила Кейна за руку:
   - Немедленно отпустите ее!
   Кейн, вместо того чтобы подчиниться, подтолкнул негритянку к Магнусу.
   - Держи ее подальше от дома сегодня ночью! - рявкнул  он,  переступая
порог.
   Софрония тщетно пыталась разомкнуть кольцо рук Магнуса.
   - Пусти меня! Я должна ей помочь! Ты понятия  не  имеешь,  что  может
сделать с женщиной такой человек! Белый! Воображает, будто владеет  всем
миром! И ею заодно.
   - Особенно ею, - подтвердил Магнус, гладя ее по голове. - Они  теперь
женаты, солнышко.
   - Женаты?!
   Магнус тихо пересказал Софронии все, что услышал от Кейна.
   - Нельзя вставать между  мужем  и  женой.  Он  не  причинит  ей  зла,
солнышко. Можешь быть уверена, - добавил он, надеясь, что она не  уловит
легкого оттенка сомнения в его голосе. Более справедливого человека, чем
Кейн, трудно найти, но сегодня его  глаза  сверкали  бешенством.  Только
нельзя, чтобы Софрония об этом знала.
   Магнус, продолжая говорить слова утешения, повел ее через темный сад.
Она покорно шла с ним и, только очутившись у крыльца его  дома,  поняла,
где находится.
   - И  куда  это  ты  меня  тащишь?  -  неприязненно  проговорила  она,
вскидывая голову.
   - К себе, - невозмутимо объяснил он.  -  Сначала  поедим  немного,  а
потом усядемся на кухне и, если захочешь, потолкуем по душам. Если же ты
устала, иди в спальню и постарайся заснуть. Я возьму одеяло и  переночую
на крыльце в компании Мерлина, тем более что здесь прохладнее.
   Софрония ничего не ответила. Просто смотрела на  него.  Магнус  ждал,
давая ей возможность собраться с мыслями. Наконец она кивнула и вошла  в
дом.

***

   Кейн развалился в большом мягком кресле,  стоявшем  у  окна  спальни.
Рубашка была расстегнута до пояса, ноги покоились  на  низком  табурете.
Рука перекинута через подлокотник. Пальцы сжимают стакан с бренди.
   Ему нравилась эта комната, уютная, со всей необходимой  для  удобства
мебелью, но не слишком заставленная. Да и кровать как раз ему по  росту.
Рядом умывальник, а на другом конце комнаты  гардероб  и  книжный  шкаф.
Зимой на полах, натертых воском, лежат лоскутные коврики, но сейчас  все
убрано - именно так, как он любил.
   Из медной ванны  за  ширмой  в  углу  спальни  донесся  шум,  и  Кейн
раздраженно поморщился. Он не сказал Софронии, что горячая вода нужна не
для него, а для Кит. Сама Кит приказала ему убраться, но, видя, что Кейн
не сдвинулся с места, задрала нос и исчезла за ширмой.  Несмотря  на  то
что вода давно остыла, она не спешила выйти.
   Но, даже не видя  Кит,  он  знал,  как  она  будет  выглядеть,  когда
выберется из ванны. Кожа станет отливать золотом в свете  лампы,  волосы
разметаются по плечам - смолисто-черные змеи на кремовом фоне.
   Он вспомнил о трастовом фонде, ради которого женился на  ней.  Любого
другого мужчину он презирал бы за подобную расчетливость, но сейчас  это
его не волновало. Интересно, почему бы это?
   Но Кейну отчего-то  вдруг  расхотелось  гадать.  Может,  оттого,  что
боялся докопаться до истины? Не хотел признаться самому  себе,  что  его
женитьба не имеет никакого отношения  к  деньгам  или  к  восстановлению
прядильни. Скорее, к единственному моменту слабости, когда он  забыл  об
осторожности, о принципах, на которых построил жизнь, и решился  открыть
сердце женщине. На какой-то миг он позволил себе быть нежным,  глупым  и
тем самым подвергся куда большей опасности, чем на войне.
   И вовсе не за поджог он заставит ее заплатить,  а  за  эту  проклятую
минуту слабости. Сегодня они навсегда станут врагами. И тогда он  пойдет
по  выбранному  пути,  не  искушаемый  более  призрачными  надеждами  на
будущее.
   Кейн глотнул бренди и поставил стакан  на  пол.  Не  стоит  пить.  Он
должен быть трезв в ожидании того, что сейчас случится.
   Кит расслышала громкий скрип кресла и поняла, что он теряет терпение.
Она вылезла из ванны и быстро закуталась в полотенце. Жаль  только,  что
под рукой нет ничего более подходящего. Но  одежда  исчезла.  Стоило  ей
разоблачиться, как Кейн унес грязные лохмотья.
   Кейн рывком отодвинул ширму, и Кит  испуганно  вздернула  голову.  Он
стоял рядом, положив руку на деревянный верх.
   - Я еще не закончила, - выдавила она.
   - У тебя было достаточно времени.
   - Не знаю, почему ты заставил меня купаться в твоей комнате.
   - Еще как знаешь!
   Кит стиснула концы полотенца, мысленно перебирая все способы избежать
предстоящей пытки, но в  душу  закралось  ужасное  чувство  неизбежности
происходящего.
   Если  она  попробует   удрать,   Кейн   догонит   ее.   Если   станет
сопротивляться, он легко ее одолеет. Значит, нужно  последовать  советам
миссис Темплтон, данным  в  той  полузабытой  жизни,  которой  Кит  жила
немногим более месяца назад, и сдаться. Но покорность всегда давалась ей
нелегко.
   Кит бросила взгляд на тонкое золотое кольцо, которое надел ей сегодня
на палец Кейн. Небольшое  и  изящное,  с  двумя  крохотными  сердечками,
обведенными тонкой полоской  рубиновых  и  бриллиантовых  розочек.  Кейн
сказал ей, что добыл кольцо у мисс Долли.
   - Но мне нечего надеть, - пожаловалась Кит.
   - Тебе ничего и не нужно.
   - Я замерзла.
   Кейн медленно, не отрывая от нее взгляда, сбросил рубашку и  протянул
ей.
   - Я не хочу брать твою  рубашку.  Если  дашь  мне  пройти,  я  возьму
что-нибудь в своей комнате.
   - Предпочту остаться здесь.
   Тупоголовый, упрямый болван!
   Кит, красная от злости, придерживая полотенце одной рукой, потянулась
к рубашке. Неуклюже натянула ее и, повернувшись к нему  спиной,  уронила
полотенце и торопливо застегнула  пуговицы.  Мешали  длинные  рукава  и,
кроме того, неприятно было сознавать, что ткань слишком  тонкая,  а  под
ней она совсем голая.
   Кит подвернула рукава и протиснулась мимо Кейна.
   - Мне нужно пойти к себе и  расчесать  волосы,  инач