на взорвалась, он проглотил ее крики.
   Она упала на него; тело ее стало податливым и  уязвимым.  Он  ощущал,
как тяжело вздымается ее грудь. Она попыталась сомкнуть дрожащие  бедра.
Когда она застонала и обняла его, он понял, что ей не хватило поддержки.
Он не мог бросить ее в таком состоянии и вновь начал гладить ее.
   Она пробудилась незамедлительно. Она хватала ртом  воздух,  затем  ее
бросило в дрожь, ее крепкие бедра, как жернова, перетирали его запястье.
Он попытался помочь ей сильными резкими толчками.
   - Нет... Только с тобой.
   Он крепко зажмурился, заставляя себя  смириться  с  фактом,  что  его
поезд уже не придет. Она вряд  ли  способна  сейчас  рассуждать  здраво,
поэтому ему придется решать за двоих.
   - У меня с собой ничего нет, - солгал он. Она скользнула руками к его
бедрам и легонечко поскребла там.
   - Могла бы я?.. - Она указала головой, вопросительно глядя на него, и
неуверенность ее взгляда щемящей болью отозвалась в его сердце. -  Может
быть, я смогла бы проделать это еще раз?
   На ее горле хрупко дернулась жилка. Превозмогая  себя,  он  застегнул
джинсы.
   - Все в порядке. Я отлично себя чувствую.
   - Но...
   Он смотрел мимо ее улетающих глаз.  Руки  его  действовали  не  очень
уверенно, когда он оправлял на ней свитер.
   - Все сейчас спят, но, может быть, тебе лучше  первой  пробраться  на
свое место, как только ты приведешь себя в порядок?
   Она делала  отчаянные  усилия,  чтобы  натянуть  свои  шорты,  каждым
движением задевая его. Справившись наконец с  этой  нелегкой  задачей  и
разгладив последнюю складку, она вскинула ресницы. Он пытался улыбнуться
ей.
   - Как ты это делаешь? - спокойно спросила она.
   - Делаю что?
   - Действуешь так пылко, а затем превращаешься в кусок льда.
   Вот оно что. Она посчитала себя отвергнутой. Сообразив это, он понял,
что обидел ее.
   - В данный момент я на грани срыва, - сказал он.
   - Я не верю тебе. Как это Тулли называет тебя? "Айсберг"?
   У него не было сил сражаться с ней, во всяком случае  не  сейчас,  не
после того, как он видел ее уязвимой и беспомощной. Он мог думать лишь о
том, как заживить ее рану. Ему удалось придать нотки раздражения  своему
голосу:
   - Опять начинается, не так ли? Стоит нам сойтись, и мы уже  спорим..,
когда не целуемся. Я даже не знаю,  почему  так  стараюсь  быть  хорошим
парнем с тобой, хотя всегда нарываюсь на неприятности.
   Ее припухлые губы дрогнули.
   - Это называется быть хорошим парнем - то, что ты вытворяешь?
   - Пожалуй, что да. И знаешь еще что? За тобой должок.
   - За мной что? - Эти янтарные глаза больше не казались  беззащитными,
они начали разбрызгивать искры. Он внутренне усмехнулся.
   - Ты мне должна, Фэб. Я выказал тебе малость уважения...
   - Уважения? Вот уж не знала, что это так  называется.  Сарказм  в  ее
голосе не совсем окреп, поэтому он усилил нажим:
   - Это именно так. Но насколько я понимаю, никто здесь  не  ценит  мое
уважение по достоинству. А это означает, что ты обязана  возместить  мне
убытки, и то, что я недополучил здесь, я планирую получить потом.
   - Как ты собираешься это сделать?
   - Я скажу тебе - как. Как-нибудь... В один прекрасный день.  В  любой
понравившийся мне час.  В  любое  время.  В  любом  месте.  Я  собираюсь
посмотреть на тебя и сказать тебе одно лишь словечко...
   - Одно словечко?
   - Да. Это будет пароль. "Сейчас". Просто одно словечко,  "сейчас".  И
когда ты услышишь его, это будет означать, что  ты  должна  бросить  все
дела и следовать за мной, куда бы мне ни заблагорассудилось. И когда  мы
доберемся до места, ты  станешь  моей  собственностью.  Абсолютной,  как
детский манеж для ребенка. Ты понимаешь, о чем я говорю?
   Он ждал взрыва, он был уверен, что она не  отпустит  его  легко.  Фэб
никогда не лезла за словом в карман. Но она молчала.
   - Ты все поняла? - повторил он.
   - Думаю, да, - глубокомысленно сказала она.  -  Давай-ка  я  проверю,
верно ли я все усвоила. Ты утверждаешь, что только  потому,  что  ты  не
сумел взгромоздить себя на меня, скажем так, я задолжала тебе. Когда  ты
посмотришь на меня и скажешь "сейчас", я должна буду превратиться в твою
рабыню, Я правильно поняла?
   - Угу. - Камень на его душе скрипнул и откатился в сторону. Он  начал
получать удовольствие.
   - И не важно, чем я буду в этот момент занята?
   - Не важно.
   - И не имеет значения, куда ты отведешь меня?
   - Хоть в кладовую, где  хранятся  метлы,  если  мне  это  взбредет  в
голову. Это полностью на мое усмотрение.
   Он играл с огнем и предвкушал момент,  когда  пламя  вырвется  из-под
контроля.
   - И даже  если  я  буду  работать?  -  спросила  она  с  удивительным
спокойствием.
   - Пятьдесят на пятьдесят, что так оно и произойдет.
   - Или окажусь на собрании?
   - Ты оторвешь от стула свою хорошенькую попку и последуешь за мной.
   - И даже во время совещания с комиссионером?
   - Ты скажешь: "Прошу извинить, мистер комиссионер, но мне кажется,  у
меня вот-вот начнется понос, поэтому не обессудьте. Тренер  Кэйлбоу,  не
могли бы вы проводить меня, на случай если  я  упаду  в  обморок  и  мне
потребуется носильщик?"
   - Поняла. - Она выглядела озабоченной. - А что, если я буду давать  в
это время интервью.., ну, скажем, Фрэнку Гиффорду?
   - Фрэнк хороший парень. Я думаю, он не осудит тебя.
   Взрыв мог произойти в любую секунду. Он понимал это.
   Она наморщила лоб.
   - Я просто хочу расставить все точки над i. Ты говоришь "сейчас", и я
обязана превратиться в твою... Как ты это сказал? В твой личный  детский
манеж?
   - Именно это я и сказал. - Он весь подобрался.
   - Значит, в детский манеж?
   - Угу. Она глубоко вздохнула и улыбнулась:
   - Это не так уж страшно.
   Словно пораженный громом, он следил, как она  поворачивает  задвижку.
Когда дверца закрылась, он откинул голову и рассмеялся. Она сделала это.
Она опять переиграла его.

Глава 18

   Когда Молли вернулась домой из школы, в  гостиной  зазвонил  телефон.
Молли слышала, что Пэг возится в  прачечной,  поэтому,  бросив  сумку  с
книгами на пол, она подняла трубку.
   - Алло.
   - Приветствую, миз Молли. Это Дэн Кэйлбоу. Она улыбнулась:
   - Хэлло, тренер Кэйлбоу.
   - Видите ли, у меня появилась маленькая проблема, и я думаю, вы могли
бы помочь мне ее разрешить.
   - Если смогу.
   - Именно поэтому вы мне и нравитесь, миз Молли. У вас отзывчивая душа
в отличие от некоторых других  женщин,  которые  только  и  делают,  что
ставят палки в колеса прекрасным, по сути, парням.
   Молли решила, что он говорит о Фэб.
   - Я подумываю, не заскочить ли мне к вам  на  часик  или  около  того
сегодня вечером с парочкой настоящих чикагских пицц. Но  вы  же  знаете,
какова Фэб.
   Она, возможно, откажется впустить меня в дом, и даже если она  скажет
"о'кей", вы же знаете, как ей нравится затевать ссоры. Поэтому я считаю,
что дело пойдет куда лучше, если пригласите меня вы. В этом  случае  Фэб
придется вести себя вежливо.
   - Ну, я не знаю. Фэб и я...
   - Она все еще поколачивает вас? Если она продолжает этим  заниматься,
я скажу ей пару слов.
   Молли закусила нижнюю губу и пробормотала:
   - Она больше не бьет меня.
   - Вы говорите правду?
   Последовала долгая пауза. Молли теребила уголок тетрадки  с  записями
домашних заданий. Дэн терпеливо ждал.
   - Вам ведь известно, что я соврала вам, не так ли?
   - Соврали?
   - Она не... Фэб никогда не смогла бы ударить кого бы то ни было.
   Тренер хмыкнул:
   - Не рассчитывайте на это.
   - Простите?
   - Ничего. Продолжайте, пожалуйста, прошу вас. Молли была не готова  к
разговору о своих отношениях с Фэб.  По  правде  сказать,  Фэб  пытается
вести себя так, словно младшая  сестра  ей  действительно  нравится,  но
этого не может быть, потому что Молли постоянно дерзит ей.  Ей  и  самой
хочется быть помягче с сестрой, но как только она вспоминает,  что  отец
любил только Фэб, все ее добрые чувства куда-то улетучиваются.  Зато  ей
очень симпатичен тренер Кэйлбоу. Он забавный и милый. Он заставил  ребят
в  школе  обратить  на  нее  внимание.  Она  и  Джеф  теперь   постоянно
перебрасываются парой слов, встречаясь у своих шкафчиков.
   - Мне хотелось бы, чтобы вы заехали к нам сегодня, мистер Кэйлбоу,  -
сказала она. - Но я не хочу вам мешать.
   - Как может такая приятная юная леди кому-то мешать?
   - Ну, если вы так уверены.
   - Конечно, уверен.  Когда  Фэб  приедет  домой,  скажите  ей,  что  я
собираюсь заскочить, когда смогу отсюда вырваться. Так будет нормально?
   - Это будет замечательно.
   - А если она заявит вдруг, что не пустит меня на порог вы  объясните,
что это вы пригласили меня и что ей  придется  потерпеть  мое  общество.
Увидимся вечером, миз Молли.
   - До встречи.
   Дэн повесил трубку. Он усмехнулся, глядя на Фэб сверху вниз, усевшись
на угол ее стола.
   - Я приеду к вам с пиццей сегодня  вечером.  Твоя  сестра  пригласила
меня.
   Фэб с трудом подавила радость.
   - Неужели нельзя было сначала спросить у мен"?
   - Я хотел, но потом решил, что так будет вернее.
   - Может быть, я не хочу тебя видеть.
   -  Конечно,  хочешь.  Всем  известно,  что   женщины   считают   меня
неотразимым.
   - Только в твоих мечтах.
   - С чего это ты сегодня такая занудная?
   - Тебе известно, во сколько приземлился самолет. Я спала пару часов.
   - Этому состоянию придают слишком много значения.
   - В твоем случае - возможно, но я не  робот,  запрограммированный  на
трехсменную вахту.
   Он засмеялся, а она стала рыться в своем ящике в поисках  пузырька  с
таблетками аспирина. Она пыталась напустить на себя  строгий  и  деловой
вид, но это ей плохо удавалось. Вчерашняя  ночь  что-то  изменила  в  их
отношениях.
   Этот грубиян из Алабамы никогда не узнает, какой драгоценный  подарок
он ей преподнес. Она теперь совсем не боялась сексуальной  близости,  по
крайней мере с ним. Более того, она страстно желала  ее,  но  совсем  не
хотела, чтобы при этом ее сердце разрывалось на миллион кусков.
   Он слез со стола и пересел в ближайшее кресло.
   - У нас есть неоконченное дельце, с которым  мы  должны  разобраться.
Если ты  помнишь,  вчера  мы  оба  немножко  сбрендили  перед  тем,  как
закончить нашу беседу.
   Она все возилась с пластмассовой крышкой пузырька, пытаясь  подцепить
ее ногтями.
   - Черт. Никогда не, понимаю, в какую сторону, крутить эти  штуковины.
Ненавижу всяческие предохранительные устройства.
   - Не рассчитывай на мою помощь. Я могу взять триста фунтов на грудь и
дожать их, но все эти склянки  разлетаются  у  меня  в  руках  в  мелкую
крошку.
   Как и ее бедное сердце, подумала Фэб и усмехнулась. Дэн прав. Им надо
поговорить. Отставив пузырек в сторону, она положила руки на стол.
   - Хочешь начать первым?
   - Хорошо. - Он вытянул ноги. - Все очень просто, и  не  о  чем  долго
говорить, Я - главный тренер, ты - владелец. Я буду признателен, если ты
не будешь указывать мне, как я должен делать мою работу. А я,  со  своей
стороны, беру на себя обязательство не совать нос в твои дела.
   Фэб внимательно посмотрела на него:
   - Напомню, если ты запамятовал, что ты постоянно суешь нос в мои дела
с тех самых пор, как вломился ко мне В Манхэттене.
   Он принял обиженный вид.
   - Я полагал, что мы оба хотим спокойно договориться, а не  ссориться.
Хотя бы единственный раз в жизни, Фэб, сделай над собой маленькое усилие
и возьми себя в руки.
   Фэб потянулась к аспирину  и  некоторое  время  вертела  бутылочку  в
руках. Затем она проговорила медленно и нарочито мягко:
   - Продолжайте, тренер Кэйлбоу.
   Это официальное обращение не возымело действия.
   - Я не хочу, чтобы  ты  вмешивалась  в  ход  тренировок  и  разлагала
команду.
   - Каким же образом я ее разлагаю?
   - Что ж, по-моему, это понятно  и  без  слов.  Твое  выпендривание  в
раздевалке перед игрой стоит первым пунктом  в  моем  списке  претензий.
Если у тебя есть что-то, о чем ты хотела бы сообщить команде, свяжись со
мной, и я объявлю ребятам твою волю. Я также буду признателен,  если  во
время перелетов ты будешь оставаться на своем месте, а не  болтаться  по
самолету туда-сюда.
   Единственным исключением, как я думаю, могут быть только  возвращения
домой после победы. Возможно, это неплохо  бы  соответствовало  моменту,
если бы ты быстро прошлась по рядам с поздравлениями. Но я не хотел  бы,
чтобы это выглядело преувеличенно помпезно. Пожми несколько рук, а затем
оставь их в покое.
   Она надела очки в оправе под шкуру леопарда и  внимательно  взглянула
на него:
   - Боюсь, ты находишься под ошибочным впечатлением что меня  прихватил
приступ женской истерии, когда я напомнила тебе..,  достаточно  ощутимо,
насколько я помню.., что "Звезды" - моя команда, а не твоя.
   - Ты же не хочешь опять заводить эту шарманку, не так ли?
   - Дэн, я хорошо усваиваю уроки и знаю,  что  большое  число  людей  с
солидной репутацией полагают, что ты на пути к тому, чтобы  стать  одним
из самых замечательных тренеров в НФЛ. Я знаю,  что  "Звездам"  повезло,
что ты у них есть.
   Несмотря на искренность ее тона, он беспокойно смотрел на нее.
   - Продолжай.
   - "Звезды" подошли к этому сезону, обласканные надеждами  болельщиков
и прессой, и после первых проигрышей между  мечтой  и  действительностью
образовался вакуум,  куда  ведрами  хлынули  помои.  Возня  вокруг  моей
персоны, должна признать, тоже добавила в эту бочку  дерьма.  Все  -  от
тренеров  до  новобранцев  -  в  команде  завибрировали,  и   напряжение
постоянно нарастало. Дело дошло до того, что все,  в  том  числе  и  ты,
забыли о главном, а именно о том, что  игра  есть  игра.  От  игры  надо
получать удовольствие.
   - Я сейчас не играю. Я тренирую! И  поверь  мне,  если  бы  под  моим
началом  находилась  парочка  своевольных  ребят  вроде  меня  самого  в
молодости, я в два счета указал бы им на порог.
   Судя по тем легендам, которые о нем ходили, это, без  сомнения,  было
бы справедливо. Она сняла очки.
   - Ты слишком жестоко блюдешь дисциплину, впрочем, я начинаю понимать,
как это важно. Но я думаю, тебе все же необходимо взвешивать, когда надо
подбавить огонька, а когда немного прикрутить фитилек.
   - Не заводи все сначала.
   - Хорошо. Скажи мне, почему "Звезды" были неспособны удержать мяч  до
вчерашнего вечера.
   - Это цикл неудач, вот и все. Такие вещи случаются;
   -  Дэн,  люди  были  страшно  напряжены.  Ты  измотал  их  в  течение
нескольких недель, ты наказывал их за малейшую ошибку. Посмотри, как  ты
держишь себя. Ты набрасываешься на всех - начиная от секретарш до Тулли.
Ты так сильно давишь, что это отражается на работе каждого.
   Она с таким же успехом могла бы поджечь бикфордов шнур, подведенный к
ящику с динамитом. Результат не замедлил сказаться.
   Дэн замер как оглушенный, затем вскочил с кресла.
   - Будь я проклят, если еще раз стану  слушать  твои  бредни.  Ты,  не
нюхавшая в этой жизни ничего, кроме задницы своего пуделя, берешься меня
поучать, как держать в узде это сборище потенциальных бандитов?  За  все
свои двадцать  лет  работы  я  не  слышал  такой  чуши.  Я  готов  жрать
собственное...
   Петарды  брани  взрывались  над  ее  головой;  его  гнев  был   таким
обжигающим, что краска на стенах чуть ли не шла пузырями. Она и сама уже
начинала дымиться, но в то же время ее не  покидало  странное  ощущение,
что он проводит с ней некий эксперимент и что все  эти  громы  и  молнии
являются  чем-то  вроде  проверки  "на  вшивость",  как  он  сам  иногда
выражался. Откинувшись в своем кресле, она принялась  изучать  царапинки
на покрытых лаком ногтях.
   Он остановился, чтобы перевести дух.
   - Вы можете продолжать  сливать  нечистоты  через  фановую  трубу,  в
которую превратился ваш рот, тренер, - мягко сказала она,  -  но  вы  не
измените того обстоятельства, что я - все еще ваш  босс.  А  теперь,  не
желаете ли принять душ, чтобы немного охладиться? На какое-то  мгновение
ей показалось, что он перегнется через стол и размажет ее по  стене,  но
он только бросил на нее яростный взгляд и вышел из кабинета.
   Через полчаса Рон нашел Дэна на спортплощадке,  где  тот  обстреливал
баскетбольное кольцо, обводя воображаемого противника. Темные пятна пота
проступали сквозь ткань его трикотажной рубашки;  он  тяжело  дышал,  но
упрямо мотался с мячом по бетонным плитам и взвивался к кольцу.
   - Тулли сказал мне, что  вы  здесь,  -  произнес  Рон.  -  Мне  нужна
информация о Зике Клэкстоне, Кольцо завибрировало, Дэн уложил  еще  один
мяч.
   - Фэб недовольна моим методом тренировки! - Он выплюнул эти слова,  а
затем швырнул мяч в грудь Рона  с  такой  яростной  силой,  что  главный
менеджер попятился от неожиданного толчка. - Принимай! - проревел Дэн.
   Рон посмотрел на мяч, как на гранату с вырванной из взрывателя чекой.
Он знал эти самоубийственные тренировки Дэна, когда тот  был  чем-нибудь
разозлен, и у него не было желания принимать  участие  в  этой  игре.  С
видом глубочайшего сожаления  Рон  показал  на  свой  новый  с  иголочки
костюм:
   -  Сожалею,  Дэн,  но  у  меня  назначена  важная  встреча,  и  я  не
располагаю...
   - Давай, черт тебя подери!
   Рон сдался.
   Дэн позволил ему сделать бросок, но Рон был  так  взвинчен,  что  мяч
отскочил от щита.
   Дэн подхватил отскочивший мяч и повел  его  в  центр  площадки.  Рон,
нервничая, стоял под кольцом, пытаясь сообразить, как выпутаться из этой
дурацкой ситуации.
   - Нападай на меня, ради всего святого!
   - Я неважный игрок, Дэн.
   - Нападай на меня!
   Рон сделал все, что мог, обороняя кольцо, но Дэн был на фут выше  его
и на сорок фунтов тяжелее. К тому же  он  был  профи,  а  не  врожденной
неуклюжестью.
   - Подходи ближе! Двигай локтями! Нападай, ради  Бога!  Дерись,  чтобы
получить мяч.
   - Локти нельзя применять, Дэн, и я...
   Дэн забежал вперед и подставил ему ножку. Рои растянулся на бетоне, с
тоской отмечая, что его "концертные" брюки, кажется,  лопнули  в  районе
колен. Он почувствовал боль в ладонях и неожиданно для себя разъярился.
   - Ты сделал это нарочно! Губы Дэна искривились.
   - И что же ты хочешь этим сказать, кисуля? Разозлившись, Рон  вскочил
на ноги и сбросил с себя пиджак.
   - Я собираюсь забить этот мяч в твою глотку, самодовольный  ты  сукин
сын!
   - Не сможешь, если будешь играть по правилам, киска.  -  Дэн  вытянул
руку с мячом, нарочно насмехаясь над ним.
   Рон помчался к нему. Он ударил Дэна локтем в живот и сшиб мяч кулаком
с огромной ладони. Мяч перелетел через центр. Рон бросился  за  ним,  но
Дэн опередил его и подхватил мяч. Но этот номер у него не прошел. Рон  с
ходу врезал ему по  ребрам,  а  затем  больно  пнул  под  колено  сзади,
заставив его потерять равновесие. Прежде чем Дэн  смог  оправиться,  мяч
был у Рона, и он провел отличный бросок.
   - Теперь ты понял, в чем дело, малыш? - Дэн подхватил мяч.
   Рон рванулся вперед. На этот раз его яростный натиск не помешал  Дэну
сделать бросок. Рон овладел мячом, двинул Дэна под дых головой  и  повел
мяч к центру, но там потерял его.
   Минут  пять  продолжалась  эта  борьба  без  правил   с   применением
взлетавших вверх кулаков, острых локтей, коварных подножек и даже зубов.
Дэн, однако, играл чисто.
   Когда все было закончено,  Рон  подсчитал  потери.  Он  загубил  свой
костюм, поранил руку, но проиграл всего три мяча. И  испытал  величайший
прилив гордости за всю свою жизнь.
   Промытое  дождями  осеннее  солнце  выглянуло  из-за  облака,   когда
соперники  развалились  на  травке,  чтобы  восстановить  дыхание.  Рон,
обхватив руками согнутое колено, втягивал в себя  воздух  и  с  глубоким
удовлетворением озирал гусиное яйцо, вспухавшее над левой бровью Дэна.
   - Боюсь, у тебя будет приличный фонарь. - Он изо всех сил старался не
показать своего ликования. Дэн рассмеялся и вытер взмокший лоб рукавом.
   - Как только ты прекратил играть как сопляк,  ты  стал  сильным.  Нам
пр