я нет  ни  малейшей
идеи, как содержать  себя.  Ты  уже  слышал,  что  получилось,  когда  я
попробовала стать актрисой, а для манекенщицы у меня  слишком  маленький
рост. И если доведется выбирать между работой на какой-нибудь фабрике  и
замужеством за Ники Гвинвиком, то можешь  вполне  догадаться,  какой  из
вариантов я предпочту.
   Некоторое время поразмышляв над услышанным, он сказал:
   - Если завтра в финальном круге  мне  удастся  сделать  две  или  три
птички, то, похоже, у  меня  появится  небольшой  шанс  предложить  тебе
кое-что. Хочешь, я куплю тебе билет на самолет?
   Франческа посмотрела на него: он стоял так близко, со скрещенными  на
груди  руками,  под  тенью  от  козырька  кепки  был  виден  только  его
невероятно красивый рот.
   - Ты бы сделал это для меня?
   - Я ведь сказал, Френси. Пока мне  хватает  на  бензин  и  на  оплату
счетов в барах, деньги для меня ничего не  значат.  Сказать  по  правде,
хотя я и считаю себя истинным американским патриотом, во мне есть  много
чего от марксиста.
   Услышав такое заявление, Франческа рассмеялась, и такая реакция ясно,
как ничто другое, показала ей, что она провела в  его  обществе  слишком
много времени.
   - Далли, я благодарна тебе за это предложение, но, как бы ни хотелось
поймать тебя на слове, мне придется задержаться здесь еще  на  некоторое
время. Я не могу вот так вернуться в Лондон. Ты не знаешь  моих  друзей.
Они неделями будут пережевывать историю моего превращения в нищенку.
   Он оперся о грузовичок.
   - Хороши у тебя друзья, Френси, нечего сказать.
   У Франчески возникло чувство, будто  он  ударил  кулаком  в  какую-то
пустоту внутри  нее  -  пустоту,  присутствие  которой  она  никогда  не
позволяла себе сознавать.
   - Иди в бар, - сказала она. - Я хочу еще немного постоять здесь.
   - Я так не думаю. - Далли  повернулся  к  ней.  Желтое  пятно  света,
идущего из дверей, отбрасывало на  его  лицо  косую  коричневатую  тень,
слегка изменяя черты, отчего оно сделалось старше, но не перестало  быть
прекрасным. - Мне кажется, мы с тобой могли бы сегодня  заняться  чем-то
более интересным, разве не так?
   От его слов у Франчески неприятно засосало под ложечкой.
   И хотя какая-то  часть  ее  натуры  стремилась  убежать  в  гриль-бар
"Каджун" и спрятаться в туалете, она устремила на  него  самый  невинный
вопрошающий взгляд:
   - В самом деле? Чем же это?
   - Может, затеем небольшой борцовский поединок  на  простынях?  -  Его
губы раздвинулись в медленной, сексуальной усмешке.  -  Почему  бы  тебе
просто не забраться на переднее сиденье "Ривьеры", и мы бы отправились в
путь.
   Ей вовсе не хотелось забираться  на  переднее  сиденье  "Ривьеры".  А
может, и хотелось. Ведь Далли пробуждал в  ее  теле  чувства  доселе  ей
незнакомые,  чувства,  которым  Франческа  с   радостью   отдалась   бы,
принадлежи она к числу тех женщин, что действительно хороши в сексе и не
придают особого значения всей этой возне и мыслям о чужом поте, капающем
на их тело.
   И потом, отказаться сейчас было  уже  невозможно,  не  выставив  себя
полной дурой. Подходя к автомобилю и открывая дверцу, Франческа пыталась
убедить себя, что поскольку она  не  потеет,  то  и  такой  великолепный
мужчина, как Далли, возможно, тоже не делает этого.
   Она наблюдала, как он обходит спереди "Ривьеру",  насвистывая  что-то
немелодичное и роясь в  карманах  в  поисках  ключей.  Казалось,  он  не
особенно торопится. В его походке  не  ощущалось  ничего  от  самца,  от
хозяина  положения,  ничего  из  того,  что  она  заметила  в  поведении
скульптора в Марракеше перед тем, как тот затащил ее  в  кровать.  Далли
действовал небрежно, словно все это для него  ровным  счетом  ничего  не
значило, словно он оказывался в таких ситуациях тысячи раз  и  она  была
лишь очередным женским телом.
   Он забрался в "Ривьеру", включил зажигание и начал  шарить  по  шкале
приемника.
   - Тебе нравится музыка кантри или что-нибудь более легкое?
   Проклятие! Совсем забыл, что обещал отдать  Стоуни  этот  пропуск  на
завтра. - Он отворил дверцу. - Через минуту вернусь.
   Глядя, как Далли пошел через стоянку автомобилей, она  отметила,  что
он по-прежнему не спешит. Дверь-перегородка отворилась, выпустив игроков
в гольф. Остановившись, он заговорил с ними,  заткнув  большой  палец  в
задний карман джинсов и поставив сапог на бетонную  ступеньку.  Один  из
игроков изобразил в воздухе дугу, затем, прямо под ней, - вторую. Далли,
отрицательно покачав головой, изобразил сначала удар  свингом,  а  затем
две свои дуги.
   Она уныло опустилась на сиденье Определенно,  Далли  Бодин  вовсе  не
походил на человека, охваченного необузданной страстью.
   Когда он наконец вернулся в "Ривьеру", Франческа была так  взвинчена,
что даже не могла смотреть в его сторону.  Неужели  все  женщины  в  его
жизни были столь великолепны, что она по сравнению с  ними  была  просто
одной из толпы? "Приму ванну, и все пройдет", - сказала она себе,  когда
Далли завел автомобиль. Она напустит  горячую  воду,  ванная  наполнится
паром, и от влаги ее волосы лягут вокруг лица мягкими  тонкими  прядями.
Она слегка пройдется помадой и  какими-нибудь  румянами,  потом  окропит
простыни духами и накроет одну из ламп полотенцем так,  чтобы  освещение
стало мягким, и...
   - Что-то не так, Френси?
   - Почему ты спрашиваешь? - холодно спросила она.
   - Ты прямо впечаталась в дверцу.
   - Мне так нравится.
   Он занялся радиоприемником.
   - Устраивайся поудобнее. Ну, так  что  будем  слушать  -  кантри  или
легкую музыку?
   - Ни то ни другое. Я люблю рок.  -  На  Франческу  внезапно  снизошло
вдохновение, и она немедленно завелась. - Люблю рок с тех пор, как помню
себя. Моя самая  любимая  группа  -  "Роллинг  Стоунз".  Не  многим  это
известно, но Мик написал для меня три песни после того,  как  мы  с  ним
вместе провели некоторое время в Риме.
   Казалось, на Далли это известие  не  произвело  особого  впечатления,
поэтому Франческа решила  еще  больше  приукрасить  действительность.  В
конце концов,  не  так  уж  много  она  и  приврала,  ведь  Мик  Джаггер
определенно  знал  ее  настолько,  чтобы  приветствовать  при  встречах.
Понизив голос, она перешла на чуть слышный доверительный шепот:
   - Мы остановились в восхитительном отеле. Все было просто классно. Мы
были совершенно  одни  и  могли  заниматься  любовью  даже  на  террасе.
Конечно, это продолжалось недолго.
   Он страшный эгоист - не говоря уже о Бьянке, - а потом я  повстречала
принца. Нет, не так. Сначала я  встретила  Райана  О'Нила,  а  уж  потом
принца.
   Далли посмотрел на нее, медленно помотал головой,  словно  вытряхивая
воду из ушей, и вновь переключил внимание на дорогу."
   - Френси, тебе нравится заниматься любовью на открытом воздухе?
   - Конечно, ведь это нравится большинству женщин, разве не  так?  -  В
действительности она не могла вообразить ничего хуже.
   Некоторое время они ехали молча.  Внезапно  он  резко  вывернул  руль
вправо и съехал с шоссе на какую-то узкую грязную дорогу, что вела прямо
к роще безлистных кипарисов, увешанных бородами испанского мха.
   - Что ты делаешь? Куда ты едешь? -  воскликнула  она.  -  Сию  минуту
поворачивай назад! Я хочу в мотель.
   -  Думаю,  тебе  может  понравиться  это  местечко,  коль  ты   такая
любительница сексуальных приключений и всего такого.
   Подъехав к кипарисам, он выключил зажигание.  Через  открытое  с  его
стороны окно доносилось гудение неизвестных насекомых.
   - Тут какое-то болото! - в отчаянии выкрикнула Франческа.
   Он вгляделся через ветровое стекло.
   - Похоже, ты права. Пожалуй, лучше держаться поближе к машине,  а  то
крокодилы любят поесть среди ночи. - Он стянул с головы  кепку,  положил
на приборную доску и, повернувшись к Франческе, выжидающе  посмотрел  на
нее.
   Она еще теснее прижалась к дверной ручке.
   - Ты начнешь первой или сначала я? - наконец спросил он.
   Она осторожно поинтересовалась:
   - Начну что?
   - Разогреваться. Ты же знаешь - предварительная  игра.  У  тебя  были
такие важные любовники, что я даже стал слегка побаиваться. Может, будет
лучше, если темп задашь ты.
   - Давай.., давай забудем об  этом.  Я..,  мне  кажется,  я  совершила
ошибку. Лучше вернемся в мотель.
   - Это плохая идея, Френси. Коль уж ты ступила на  землю  обетованную,
то уже не можешь повернуть назад, не оказавшись в щекотливом положении.
   - Ах, я так не думаю. По-моему, все будет нормально. Это  была  вовсе
не земля обетованная, а просто маленький  флирт.  Я  имею  в  виду,  что
наверняка не  буду  испытывать  неловкости,  я  уверена,  что  и  ты  не
будешь...
   - Нет, буду. Мне будет так неловко, что, возможно, завтра я не  смогу
прилично  играть  в  гольф.  Я  -  профессиональный  атлет,  Френси.   А
профессиональные атлеты - все  равно  что  хорошо  смазанные  двигатели.
Одной крохотной песчинки неловкости  достаточно,  чтобы  выбить  его  из
колеи. Прямо в грязь. Похоже, твои фокусы могут обойтись  мне  в  добрые
пять ударов, дорогая.
   Его акцент стал невероятно сильным, и тут до Франчески дошло, что  ее
водят за нос.
   - Черт побери, Далли! Кончай придуриваться! Я нервничаю и  без  твоих
глупых шуток.
   Захохотав, он обнял ее за плечи и дружески притянул к себе.
   - Почему бы просто не сказать, что ты нервничаешь, вместо того  чтобы
строить из себя невесть что? Этим ты только вредишь себе.
   Франческе были приятны его руки, но она еще  не  могла  простить  ему
розыгрыша.
   - Тебе легко говорить. Ты наверняка в любой кровати  чувствуешь  себя
как в своей тарелке, а у  меня  совсем  по-другому.  -  Набрав  побольше
воздуха, она высказала главное:
   - Сказать по правде.., секс мне даже  не  нравится.  -  Ну  вот.  Она
сказала это.
   Теперь он и в самом деле может над ней посмеяться.
   - Вот те на, это почему? По-моему, такая классная вещь, как  секс,  к
тому же не стоящая ни гроша, - это как раз для тебя.
   - Просто я не отношусь к атлетам.
   - Угу. Это объясняет все.
   Болото не шло у нее из головы.
   - Далли, может, лучше вернуться в мотель?
   - Лучше не надо. Ты запрешься в  ванной,  займешься  своим  макияжем,
будешь хватать этот свой флакон с духами. - Он  отвел  с  ее  шеи  прядь
волос и, склонившись к ней, прижался губами к прохладной  коже.  -  Тебе
раньше приходилось обниматься на заднем сиденье?
   Франческу охватило неизъяснимое блаженство, и она закрыла глаза.
   - А лимузин королевской фамилии считается?
   Он осторожно сжал мочку ее уха зубами.
   - Нет, если у него дымчатые стекла.
   Она не была уверена,  кто  первым  сделал  это  движение,  но  как-то
получилось так, что губы Далли оказались на ее губах.
   Его руки, пройдясь вдоль затылка снизу вверх, растрепали ей волосы, и
они рассыпались по обнаженным плечам. Осторожно сжав ее голову ладонями,
он запрокинул ее назад, отчего у Франчески непроизвольно раскрылся  рот.
Она ожидала вторжения его языка, но ничего такого не  произошло.  Вместо
этого он затеял игру с ее верхней губой. Руки Франчески, прокравшись  по
ребрам Далли к спине, скользнули под спортивную  майку,  и  она  ощутила
ладонями упругость кожи. Ее так захватила игра, которую вели их рты, что
она утратила всякое желание утвердить свое  господство.  Прошло  немного
времени, и Франческа обнаружила, что с удовольствием принимает его  язык
- его прекрасный язык, его прекрасный рот, его прекрасную упругую  кожу.
Она  полностью  отдалась  этому  поцелую,  сосредоточившись  только   на
чувствах, которые  он  возбуждал,  и  нимало  не  заботясь  о  том,  что
произойдет дальше. Его губы, соскользнув с губ  Франчески,  двинулись  к
шее. Она тихонько засмеялась.
   - У вас есть что-то, чем вы хотели бы поделиться со всем  классом,  -
невнятно пробормотал он, уткнувшись в нее,  -  или  эта  шутка  касается
лично вас?
   - Нет мне просто весело. - Она улыбнулась, когда он, целуя ее в  шею,
начал дергать розетку из материи на поясе,  перехватывающем  ее  длинную
рубашку. - Что такое агрис? - спросила она.
   - Агрис? Так называют всех,  кто  учился  в  колледже  при  Техасском
университете.
   Франческа резко отодвинулась назад, изгибом идеальных бровей  выразив
неподдельное изумление:
   - Ты учился в университете? Ни за что не поверю!
   Он посмотрел на нее слегка обиженно:
   - Я получил степень  бакалавра  искусств  по  английской  литературе!
Хочешь взглянуть на диплом или приступим к делу?
   - По английской литературе? - Франческа расхохоталась.  -  Ох  Далли,
это невероятно! Ты и говорить-то не умеешь на этом языке.
   Это его явно задело.
   - Ну, это действительно  очень  мило!  Очень  мило  с  твоей  стороны
говорить такое.
   Продолжая  смеяться,  Франческа  бросилась  к  нему  в  объятия   так
стремительно, что он, потеряв равновесие, навалился  на  руль.  А  затем
произнесла нечто удивительное:
   - Далли Бодин, я бы тебя прямо съела!
   Пришел его черед смеяться, но он в этом  не  слишком  преуспел:  губы
Франчески закрыли ему рот.  Встав  на  колени  и  склонившись  над  ним,
Франческа позабыла свою боязнь и слабую квалификацию в вопросах секса.
   - Дорогая, у меня не осталось места для маневра, - наконец  прошептал
он, не отрываясь  от  ее  рта.  Откинувшись  назад,  он  отворил  дверцу
"Ривьеры" и выбрался наружу. Затем протянул ей руку.
   Он помог ей выйти из машины и тут, вместо того чтобы  открыть  заднюю
дверцу и перебраться на заднее  сиденье,  где,  у  них  было  бы  больше
свободного места, бедрами прижал ее к боку "Ривьеры"  и  вновь  принялся
целовать. Падавший из салона свет, включившийся  при  открытии  передней
дверцы,  образовал  вокруг  автомобиля  слабо  освещенное  пространство,
темнота за пределами которого, казалось, стала еще более непроглядной. В
голове Франчески мелькнуло  бледное  видение  ее  босоножек  с  открытым
верхом и шныряющих под машиной крокодилов. Ни на мгновение  не  прерывая
поцелуя, она обхватила обеими руками  его  шею  и,  подтянувшись,  одной
ногой плотно обвила его ногу, а вторую прочно поставила  на  подъем  его
ковбойского сапога.
   - Мне очень нравится твой способ целоваться, -  пробормотал  он.  Его
левая рука, скользнув по голой спине Франчески,  расстегнула  лифчик,  а
правая, протиснувшись между их телами,  занялась  пуговицей  на  джинсах
Франчески.
   Она опять ощутила легкое беспокойство,  на  этот  раз  с  крокодилами
никак не связанное.
   - Далли, давай купим  шампанского.  Мне..,  думаю,  оно  поможет  мне
расслабиться.
   - Я помогу тебе расслабиться. - Расстегнув наконец пуговицу, он  стал
возиться с "молнией".
   - Далли! - воскликнула она. - Ведь мы не в помещении!
   - Угу. Только ты, я и болото. - "Молния" уступила его натиску.
   - Я.., мне кажется, я еще не готова.
   Просунув руку под майку Франчески,  он  накрыл  ладонью  ее  грудь  и
провел губами от щеки ко рту. Ее охватила паника.
   Большим пальцем он потер сосок, и она нежно застонала.  Ей  хотелось,
чтобы он нашел ее восхитительной,  потрясающей  любовницей,  а  как  это
продемонстрируешь посреди болота?
   - Я..,  мне  нужно  шампанское.  И  мягкий  свет.  Далли,  мне  нужны
простыни.
   Убрав руку с ее груди, он  осторожно  положил  ладонь  ей  на  плечо.
Пристально глядя сверху вниз в ее глаза, он сказал:
   - Нет, милая, не нужны. Единственное, что тебе нужно, - это ты  сама.
Ты уже начинаешь понимать  это,  Френси.  Ты  должна  начать  полагаться
только на себя, а не на все эти  подпорки,  которые,  по-твоему,  должны
всюду тебя окружать.
   - Я.., мне страшно. - Ей  хотелось,  чтобы  эти  слова  прозвучали  с
вызовом, но это не удалось. Освободив его ноги  и  сойдя  с  ковбойского
сапога, она призналась во всем:
   - Может, тебе это покажется глупым, но  Эван  Вариан  сказал,  что  я
фригидна, и был еще тот шведский скульптор в Марракеше...
   - Может, ты немного повременишь с этой частью своего рассказа?
   Почувствовав,  что  к  ней  понемногу  возвращается   боевой   задор,
Франческа свирепо глянула на него:
   - Ты намеренно затащил меня сюда, не так ли?  Ты  привез  меня  сюда,
прекрасно зная, что мне здесь не понравится, - Отступив  на  пару  шагов
назад, Франческа дрожащим пальцем указала на "Ривьеру". - Я не из тех, с
кем можно заниматься любовью на заднем сиденье машины.
   - А кто тебе сказал про заднее сиденье?
   Какое-то мгновение Франческа в оцепенении взирала на  него,  а  потом
закричала:
   - О нет! Ни за что не лягу на эту землю, в ней  же  копошатся  всякие
существа! Далли, я не шучу!
   - Я и сам не очень-то люблю валяться на земле.
   - Тогда как? И где?
   - Ладно, Френси. Кончай придумывать сценарии  и  не  старайся  всегда
представать перед камерами только в лучшем свете Давай просто поцелуемся
еще немного, а там пусть все идет своим чередом.
   - Далли, я хочу знать - где.
   - Знаю, что хочешь, дорогая, но говорить не собираюсь, а то ты  сразу
забеспокоишься насчет цветового баланса. Хоть раз в жизни попробуй  себя
там, где, может статься, ты и не будешь выглядеть самым лучшим образом!
   Франческе  показалось,  будто  он  поставил  перед  ней   зеркало   -
маленькое, с мутным стеклом, но зеркало. Неужели она так тщеславна, как,
по-видимому, считает Далли?  Ей  не  хотелось  так  думать,  но  тем  не
менее... Выпятив подбородок, она принялась с вызывающим видом  стягивать
джинсы.
   - Хорошо, будь по-твоему. Только не жди от меня чего-то особенного. -
Тонкая хлопчатобумажная  ткань  цеплялась  за  босоножки.  Наклонившись,
Франческа принялась возиться  с  джинсами,  однако  каблуки  застряли  в
штанинах. Она вновь дернула их, но ловушка затянулась еще сильнее. -  Ну
как, Далли, ты уже  заводишься?  -  раздраженно  фыркнула  она.  -  Тебе
нравится за мной наблюдать? Начинаешь возбуждаться? Проклятие!  Черт  бы
все это побрал!
   Он начал было приближаться к ней, но Франческа, глянув на него сквозь
водопад волос, оскалила зубы:
   - Не смей прикасаться ко мне! Я серьезно. Сама управлюсь.
   - Френси, так мы никогда не приблизимся к многообещающему началу.
   - Пошел к черту! - Стреноженная в лодыжках джинсам", Франческа в  три
прыжка добралась до автомобиля и, прочно усевшись на  переднее  сиденье,
освободилась наконец от брюк.
   Затем поднялась, оставшись в майке, трусиках и босоножках. -  Вот!  И
больше ничего не сниму, пока мне этого не захочется!
   - Понял, не дурак. - Он протянул к ней руки. -  Тебе  нужно  посидеть
минутку в моих объятиях и передохнуть.
   Ей хотелось этого. Очень хотелось.
   - Возможно.
   Франческа уткнулась ему в грудь.  Некоторое  время  он  держал  ее  в
объятиях, потом, запрокинув ей голову,  снова  стал  целовать.  Она  так
низко опустилась в собственном мнении, что даже ничего  не  предприняла,
чтобы  произвести  на  него  впечатление,  предоставив  ему  действовать
самому. Спустя некоторое время она почувствовала, что ей  это  нравится.
Его язык  касался  языка  Франчески,  а  ладонь  согревала  кожу  на  ее
обнаженной спине. Подняв руки, она обвила ими его шею. Он снова полез  к
ней под майку, и его пальцы, лаская груди, постепенно перешли к  соскам.
Это было так приято  -  мурашки  и  тепло  одновременно.  Играл  ли  тот
скульптор с ее грудью? Должно быть, играл, но она не помнила. Тут  Далли
поднял ее майку над грудью и начал ласкать ее ртом -  своим  прекрасным,
восхитительным ртом. Она вздохнула, когда он  припал  губами  сначала  к
одному соску, затем к  другому.  Франческа  с  легким  удивлением  вдруг
осознала, что ее собственные руки опять пробрались к Нему под рубашку  и
гладят его голую грудь. Он поднял ее на руки, прошел с ней, припавшей  к
его груди, немного вперед и опустил.., на багажник своей "Ривьеры"!
   - Ни в коем случае! - закричала Франческа.
   - А давай попробуем, - ответил он.
   Франческа уже собралась было сообщить, что ни за  какие  коврижки  не
согласится, чтобы ее распластывали на багажнике