мой  ассистент
передаст вам пропуск, контракт и прочее, а также возместит все  дорожные
расходы. Незамедлительно телеграфируйте согласие на адрес  плантации,  с
тем чтобы я опять смог дышать полной грудью.
   Ciao <До свидания (ит.).>, моя прекрасная новая звезда!"
 
   Франческа сунула листок с указаниями и записку Байрона в сумочку  Она
вспомнила, как изысканно выглядела Мариса Беренсон и  в  "Кабаре",  и  в
"Берри Линдон" и как она  завидовала  ей  посмотрев  эти  фильмы.  Какой
великолепный способ делать деньги!
   Тут она нахмурилась, вспомнив замечание Байрона по поводу  возмещения
дорожных расходов. Встань она пораньше, ей  удалось  бы  застать  его  и
уладить вопрос с билетом. Теперь же придется самой покупать его,  а  она
была почти уверена, что оставшихся  на  счету  денег  не  хватит,  чтобы
покрыть расходы на путешествие самолетом.  Нелепое  недоразумение  с  ее
кредитными карточками на время лишило ее возможности пользоваться ими, а
после  случившегося  прошлой   ночью   она   категорически   не   желала
разговаривать с Ники. Итак, где же достать деньги на  авиабилет?  Глянув
на  часы  за  стойкой,  Франческа  вспомнила,  что  опоздала  к   своему
парикмахеру.  Вздохнув,  она  сунула  сумочку  под  мышку.   Ей   просто
необходимо найти какой-то выход!
 
*** 
 
   -  Прошу  прощения,  мистер  Бодин.  -  Миловидная  стюардесса  рейса
компании "Дельта" остановилась рядом с креслом Далли. - Вас не затруднит
сделать автограф для моего племянника? Он  играет  в  гольф  за  команду
школы. Его зовут Мэттью, и он всегда очень болеет за вас!
   Далли послал ослепительную  улыбку  в  направлении  ее  бюста,  затем
поднял взгляд на лицо, которое, хотя  и  уступало  в  красоте  остальным
прелестям, было все же довольно привлекательным.
   - С удовольствием, - ответил он,  взяв  у  нее  блокнот  и  ручку.  -
Уверен, что он играет лучше, чем я в последнее время.
   - Второй пилот сказал, что  вас  постигла  небольшая  неприятность  в
Файрстоуне несколько недель назад.
   - Дорогая, эту неприятность в Файрстоуне создал я сам!
   Она, признательно улыбнувшись, понизила голос  так,  чтобы  никто  не
услышал ее слов:
   - Могу поспорить, что вы создаете массу неприятностей и за  пределами
гольфовых полей.
   - Стараюсь делать все, что в моих силах. - Он вальяжно ухмыльнулся.
   - Может быть, вы заглянете ко мне, когда в следующий раз  приедете  в
Лос-Анджелес? - Она что-то настрочила в блокноте, который он ей  вернул,
вырвала листок и с улыбкой подала ему.
   После ее ухода он засунул бумагу в карман джинсов, где та зашелестела
рядом с другим клочком бумаги, подсунутым при отъезде  из  Лос-Анджелеса
девушкой, сидевшей за стойкой компании "Авис".
   - Бьюсь об заклад, что нет у нее никакого племянника, а если и  есть,
то он никогда о тебе и не слыхивал, - проворчал Скит с кресла у окна.
   Далли раскрыл "Завтрак чемпионов" Воннегута в  бумажном  переплете  и
начал читать. Он  терпеть  не  мог  разговоров  со  Скитом  в  самолете,
впрочем, точно так же, как и всего остального.
   Скит  не  любил  путешествовать,  разве  что  на  четырех  радиальных
покрышках "Гудиер" и только по скоростным шоссе. В тех немногих случаях,
когда им приходилось оставлять дома  новенькую  "Ривьеру"  Далли,  чтобы
лететь на какой-нибудь турнир через всю страну - как сейчас из Атланты в
Лос-Анджелес и обратно,  -  настроение  Скита,  обычно  не  отличавшееся
приветливостью, становилось и вовсе отвратительным.
   Сейчас он сердито обратился к Далли:
   - Когда мы прибываем в Мобил? Не выношу этих чертовых самолетов, и не
начинай опять рассказывать мне про законы физики! И ты и  я  знаем,  что
между нами и землей нет ничего, кроме воздуха, а в воздухе такая большая
штука вряд ли может удержаться.
   Далли закрыл глаза и мягко сказал:
   - Заткнись, Скит.
   - Не вздумай приваливаться ко мне и спать. Черт побери, Далли, ты  же
слышал, что я сказал! Знаешь же, что я  совершенно  не  выношу  полетов.
Самое меньшее, что ты можешь делать, это бодрствовать и развлекать меня!
   - Я устал. Не поспал как следует этой ночью.
   - Ничего удивительного. Пропьянствовать до двух  утра,  а  потом  еще
привести с собой эту паршивую суку.
   Далли открыл глаза и искоса глянул на Скита:
   - По-моему, Астрид не понравилось бы, назови ее  кто-нибудь  паршивой
сукой.
   - Не ее, собаку, болван ты  этакий!  Черт  побери,  Далли,  я  слышал
собачье завывание прямо через стенку мотеля.
   - А  что,  по-твоему,  я  должен  был  делать?  -  ответил  Далли  и,
повернувшись, встретился  с  сердитым  взглядом  Скита.  -  Оставить  ее
помирать с голоду?
   - Сколько ты оставил на стойке мотеля, когда мы сегодня утром уезжали
оттуда?
   Скит не расслышал невнятного ответа Далли.
   - Сколько, говоришь? - переспросил Скит.
   - Я сказал - сотню! Сотню сейчас и еще столько же через  год  если  к
следующему приезду собака будет в хорошей форме.
   - Дурак чертов, - пробормотал Скит. - Ты и твои бездомные! Ты  уже  в
тридцати штатах пристроил шелудивых псов управляющим мотелей. Я даже  не
знаю, как ты ведешь им учет.
   Собаки... Сбежавшие малыши...
   - Малыш был только один, и того я в тот же день посадил в автобус  на
Трейлуэйз.
   - Ты и твои чертовы бездомные!
   Далли медленно смерил взглядом Скита с головы до пят.
   - Да - сказал он. - Я и мои чертовы бездомные.
   Скит замолчал на время, что и требовалось  Далли.  Он  вновь  раскрыл
книжку, и в руку  ему  скользнули  три  листка  голубой  писчей  бумаги,
сложенные вдвое. Он развернул их и принялся читать.
 
   "Дорогой Далли!
   Я валяюсь на краю плавательного бассейна в Роки-Халли; меня  отделяет
от дурной славы всего лишь  полоска  бикини  фиолетового  цвета  шириной
около полутора дюймов. Помнишь Сью Луиз Джефферсон,  маленькую  девочку,
что  работала  в  Дэйри-Куин  и,  обманув   родителей,   уехала   не   в
Ист-Тексас-Баптист, а подалась на север,  в  Пэдью,  потому  что  хотела
стать Золотой девушкой у Бойлермейкеров,  но  вместо  этого  ее  вышибли
после игры в штате Огайо и заменили на какую-то полузащитницу из  Бакай?
(В Пэдью проиграли 21 - 13.) Ну это не важно, просто  я  вспомнила,  как
однажды, несколько лет назад, когда Сью  Луиз  была  еще  в  Вайнетте  и
чувствовала себя королевой, а ее приятель стал ей  понемногу  надоедать,
она заглянула ко мне  (заказала  мне  ванильную  шоколадную  витушку)  и
сказала: "Холли Грейс, по-моему, жизнь - это как "Дэйри-Куин". Она  либо
такая сладкая, что даже дрожь пробирает, либо тает в руке".
   Жизнь тает, Далли.
   После того как я заработала пятьдесят процентов сверх квоты для  этих
кровопийц из "Спорте  эквипмент  интернешнл",  на  прошлой  неделе  меня
пригласил в офис новый вице-президент.
   Он  сказал,  что  они  проталкивают  кого-то  там  еще  на  должность
торгового агента по северо-западному региону. Поскольку этот Кто-то  Там
Еще оказался мужчиной, причем едва сделавшим квоту  в  прошлом  году,  я
взвилась до потолка и заявила, что ему светит судебный процесс по делу о
нарушении закона о равных возможностях. Он сказал: "Ну-ну, дорогая.  Вы,
женщины, слишком чувствительны к такого рода вещам! Хочу, чтобы  вы  мне
доверяли". Тут я ответила, что не доверяю  ему,  чтобы  не  оказаться  в
богадельне. За этим последовал обмен некоторыми другими колкостями, и  в
результате сейчас я лежу  недалеко  от  старого  плавательного  бассейна
номер 22 вместо того, чтобы жить в аэропортах.
   Более приятные новости - я сделала прическу на  манер  Фары  Фосет  и
выгляжу блестяще! "Огненная Птица" бегает просто великолепно (как  ты  и
говорил, дело было в карбюраторе).
   Не покупай никаких мостов, Далли,  и  продолжай  делать  этих  птичек
<Птичка - проведение мяча в лунку числом ударов на один меньше, чем  при
пар.>.
   С любовью, Холли Грейс.
 
   P.S. Я выяснила кое-что о Сью Луизе  Джефферсон,  так  что,  если  ты
увидишь ее в следующий раз, когда будешь в Вайнетте, не упоминай  ничего
о полузащитнице из Бакай".
 
   Далли улыбнулся, сложил  письмо  вчетверо  и  засунул  его  в  карман
рубашки, поближе к сердцу.
 
Глава 6 
 
   В "шевроле" семьдесят первого  года  выпуска  не  было  кондиционера.
Франческу это  особенно  раздражало,  поскольку  ее  словно  обволакивал
плотный кокон тяжелого жаркого воздуха.
   Хотя ее путешествия по Соединенным Штатам до сих  пор  ограничивались
Манхэттеном и Хэмптоном, она не проявляла особого интереса к  незнакомым
пейзажам, мимо которых проезжала, час назад покинув Галфпорт. Как  могла
она так неудачно  одеться?!  Франческа  с  раздражением  осмотрела  свои
плотные  шерстяные  белые  брюки  и  темно-зеленый  кашемировый  свитер,
неприятно прилегающий к коже. И это был первый день октября: кто бы  мог
подумать, что будет так жарко!
   После почти двадцатичетырехчасового  путешествия  веки  слипались  от
усталости, а тело казалось чужим. Она перелетела из Гатвика  в  аэропорт
Кеннеди, затем  в  Атланту,  а  оттуда  в  Галфпорт  а  там  температура
поднялась до девяноста двух градусов по  Фаренгейту  в  тени,  и  машина
единственного водителя, которого ей удалось нанять, не была  оборудована
кондиционером.
   Теперь Франческа мечтала лишь о том, чтобы поскорее попасть  в  отель
заказать любимый джин с тоником, подольше постоять под прохладным душем,
а затем проспать следующие двадцать четыре часа. Как только отметится  в
кинокомпании и выяснит, где будет жить, она именно так и поступит!
   Оттягивая свитер от влажной груди, она попыталась подумать о чем-либо
приятном, чтобы скрасить дорогу до отеля.
   "Скорее  всего  это  будет  совершенно  потрясающее  приключение"   -
подумала она. Хотя у Франчески не было никакого актерского опыта, но она
всегда умела превосходно подражать, и, поскольку будет очень стараться в
работе  над  фильмом,  критики  найдут  ее  великолепной  и  все  лучшие
продюсеры захотят с ней работать. Ее будут приглашать на все приемы, она
сделает прекрасную карьеру и будет зарабатывать кучу денег! Это то, чего
ей не хватает в жизни, то ускользающее "нечто", которое  ей  никогда  не
удавалось точно определить. Почему она не подумала об этом раньше?
   Франческа откинула волосы с висков и поздравила себя с тем,  что  так
хорошо  решила  проблему,  состоявшую  в  отсутствии  денег  на   оплату
авиабилетов. И действительно, когда эта  идея  неожиданно  пришла  ей  в
голову, то казалась шуткой. Многие в ее окружении отдавали свою одежду в
магазины, перепродающие изделия с ярлыками дизайнеров; она не  понимала,
почему не сделала этого несколько месяцев назад. Деньги,  полученные  от
распродажи, были уплачены за авиабилет  первого  класса  и  по  наиболее
неотложным счетам. Люди сами усложняют свои финансовые проблемы,  думала
она, хотя все, что требуется для их разрешения, - это проявить небольшую
инициативу. В любом случае она терпеть не могла носить  одежду  прошлого
сезона, и теперь можно начать покупать совершенно  новый  гардероб,  как
только компания оплатит ей билеты.
   Автомобиль свернул в длинную аллею, усаженную огромными дубами. Когда
они  поворачивали,  Франческа  увидела   впереди   восстановленный   дом
плантатора  -  трехэтажную  постройку  из  кирпича  и  дерева  с  шестью
рифлеными колоннами, изящно расположенными  вдоль  фронтальной  веранды.
Когда подъехали ближе, она отметила множество разнообразных  современных
грузовиков и фур, припаркованных  рядом  с  домом,  построенным  еще  до
Гражданской войны. Все эти машины выглядели чужеродными,  точно  так  же
как и бродившие вокруг люди в шортах  и  спортивных  майках  с  открытой
грудью и веревочными завязками.
   Водитель подъехал к стоянке и обернулся. У него был  большой  круглый
памятный значок, прикрепленный к воротнику  рыжевато-коричневой  рабочей
рубашки. На нем сверху было написано "1776 - 1976", а ниже  в  центре  -
"АМЕРИКА" и внизу - "СТРАНА ВОЗМОЖНОСТЕЙ". После приземления в аэропорту
Кеннеди  Франческа  повсюду  видела  знаки,   посвященные   двухсотлетию
Америки. Сувенирные киоски были заполнены памятными значками и  дешевыми
пластиковыми моделями статуи Свободы. Когда  проезжали  через  Галфпорт,
она видела  даже  пожарные  гидранты,  раскрашенные  под  солдат  времен
Гражданской войны.  Для  человека,  который  приехал  из  такой  древней
страны, как Англия,  все  это  празднование  всего  лишь  двухсотлетнего
юбилея казалось слишком уж пышным.
   - Сорок восемь долларов. - Водитель такси объявил это на английском с
таким сильным акцентом, что Франческа едва его поняла.
   Она вынула американскую валюту, на которую поменяла  свои  английские
фунты, приземлившись в аэропорту Кеннеди, и протянула водителю с  легким
кивком и приветливой улыбкой. Затем вышла из машины, взяв с  собой  свой
чемоданчик с косметикой.
   - Франческа Дей? - К ней приблизилась молодая женщина  с  посеченными
волосами и позвякивающими серьгами.
   - Да?
   - Привет! Я - Салли Калаверро. Рада вас приветствовать.
   Боюсь, вы мне сразу же понадобитесь в костюмерной.
   Водитель поставил вуттоновский чемодан с вещами у ног Франчески.  Она
отметила мятую юбку Салли,  сшитую  из  набивного  индийского  ситца,  и
коричневую обтягивающую майку, неблагоразумно надетую без бюстгальтера.
   - Это невозможно, мисс Калаверро, - ответила Франческа. - Как  только
поговорю с мистером Байроном, я поеду в отель и сразу же лягу спать.  За
последние двадцать четыре часа  я  спала  только  в  самолете  и  ужасно
устала.
   Выражение лица Салли не изменилось.
   - Хорошо, боюсь, я немного вас задержу, но попытаюсь сделать все  как
можно  быстрее.  Лорд  Байрон  уплотнил  график  съемки,  и  мы   должны
подготовить ваш костюм к завтрашнему утру.
   - Но это абсурд! Завтра суббота. Мне потребуется  несколько  дней  на
то, чтобы устроиться. Вряд ли он может ожидать,  что  я  начну  работать
сразу же, как только приеду.
   Приятные манеры Салли испарились.
   - Это шоу-бизнес, дорогая! Обратитесь к вашему агенту. Она посмотрела
на чемоданы у ног Франчески и затем повернулась к кому-то,  стоящему  за
ее спиной:
   - Эй, Дэви, отнеси вещи мисс Дей в курятник, хорошо?
   - Курятник! - воскликнула Франческа, по-настоящему встревожившись.  -
Не понимаю, о чем тут речь, но  я  хочу  немедленно  отправиться  в  мой
отель!
   - Да все в порядке. - Салли повернулась к Франческе с наглой улыбкой.
- Не беспокойтесь, это не настоящий курятник.
   Дом где мы все размещаемся, находится рядом с этим зданием.
   Он использовался как санаторий несколько лет тому назад; на  кроватях
по-прежнему сохранились рукоятки. Мы называем его  так  потому,  что  он
похож на курятник. Если вы не возражаете  против  нескольких  тараканов,
там не так уж и плохо.
   Франческа не попалась на удочку. Она поняла  опасность  пререканий  с
мелкой сошкой.
   - Я хочу немедленно видеть мистера Байрона! - объявила она.
   - Как раз сейчас он снимает внутри  дома.  Мистер  Байрон  не  любит,
чтобы его  прерывали.  -  Глаза  Салли  злобно  сверкнули,  и  Франческа
почувствовала, как она оценивает ее пришедший в беспорядок наряд.
   -  Я  попробую,  -  саркастически  ответила  Франческа,   бросив   на
костюмершу долгий взгляд. Затем откинула назад волосы и ушла.
   Салли Калаверро следила за ней. Она изучала ее тонкую изящную фигуру,
вспоминая безупречный макияж и огромную  копну  волос.  Как  ей  удается
легким движением плеч встряхивать волосами? Салли потянула  прядь  своих
волос, сухих и посеченных на концах неудачной химической  завивкой.  Все
мужчины в их компании начнут вести себя как  двадцатилетние,  когда  эта
женщина попадется  им  на  глаза,  думала  Салли.  Они  уже  привыкли  к
маленьким  симпатичным  звездочкам,  но  это  было  нечто  иное,  с  тем
особенным британским акцентом и такой манерой  смотреть,  которая  сразу
заставляла вспомнить о том, что ваши родители пересекли  океан  в  каюте
четвертого  класса.  В  течение  многих  сотен  часов,   проведенных   в
бесчисленных барах, Салли наблюдала, как некоторые мужчины  бросали  все
ради такой высокомерной ничтожной дряни.
   -  Вот  дерьмо,  -  пробормотала  она,  чувствуя  себя  плохо  одетой
толстухой, упрямо стремящейся выглядеть не старше двадцати пяти. Мисс Ее
Высочество,  должно   быть,   задыхалась   в   своем   двухсотдолларовом
кашемировом свитере, но, несмотря на это, выглядела спокойной и  свежей,
как на рекламной картинке.
   Некоторые женщины, казалось Салли,  появляются  на  свет  только  для
того, чтобы другие их ненавидели, и Франческа Дей  определенно  была  из
таких!
 
*** 
 
   Далли чувствовал, что на него опять накатывают  черные  понедельники,
хотя в тот день  была  суббота,  а  днем  раньше  ему  удалось  выиграть
восемнадцать лунок с блестящим результатом, играя  со  старыми  друзьями
возле  Тускалузы.  Черными  понедельниками   он   называл   то   мрачное
настроение, которое охватывало его гораздо чаще, чем ему  хотелось.  Это
состояние высасывало из него все соки и закручивало сильнее,  чем  удары
его длинных железных клэбов.
   Далли, забыв о времени, уставился  в  окно  ресторана,  выходящее  на
парковочную площадку. Солнце еще только взошло, и в  ресторане  не  было
никого, кроме нескольких заспанных  водителей  грузовиков.  Он  старался
найти причину своего плохого настроения. "Сезон был удачный", - напомнил
Далли сам себе.
   Он выиграл несколько турниров, и комиссар Профессиональной ассоциации
гольфа Дин Биман беседовал с ним не более двух-трех раз на свою  любимую
тему - о поведении Далли, не соответствующем поведению профессионального
игрока в гольф.
   - Что будете заказывать? - спросила официантка, подойдя к столику. Из
ее кармашка выглядывал оранжево-синий платочек.
   Это была одна из тех ярких полных блондинок с идеальной  прической  и
хорошим макияжем, что следят за собой и заставляют  вас  заметить,  что,
несмотря на полноту, у них приятное лицо.
   - Бифштекс и жареный картофель по-домашнему, - сказал он,  протягивая
меню. - Два яйца всмятку и еще галлон кофе!
   - Вам налить кофе в чашку или я должна залить его  непосредственно  в
ваши вены?
   Он усмехнулся.
   - Ты должна просто принести его, дорогая, и я решу  сам,  что  с  ним
делать. - Черт возьми, он любил официанток! Они были лучшими женщинами в
мире. Они были доступны,  симпатичны,  и  у  каждой  из  них  была  своя
история.
   Он заметил, как эта  официантка  перед  тем,  как  уйти  за  заказом,
некоторое  время  смотрела  на  него,  словно  изучая  его  лицо.  Такое
случалось всегда, и он обычно не обращал на это внимания, если  они  при
этом не  бросали  на  него  полуголодный  взгляд,  говорящий  о  желании
получить то, что он черт возьми, был не в силах им дать.
   Черные понедельники навалились уже в полную силу. Именно в это  утро,
сразу после того как он еле  поднялся  с  кровати  и  стоял  под  душем,
стараясь держать свои налитые кровью глаза  открытыми,  Медведь  подошел
прямо к нему и прошептал в самое ухо: "Скоро День  Всех  Святых,  Бодин!
Где ты собираешься спрятаться в этом году?"
   Далли включил холодную воду как можно сильнее, но Медведь не уходил.
   "Неужели такое ничтожество, как ты, думает, что может жить  на  одной
планете вместе со мной?"
   Далли отогнал воспоминания, когда с едой появился  Скит,  плюхнувшись
на свое место. Далли оттолкнул тарелку с завтраком  и  отвернулся,  пока
Скит терзал бифштекс с кровью.
   - Как ты сегодня себя чувствуешь, Далли?
   - Не могу пожаловаться.
   - Прошлым вечером ты выпил довольно много!
   Далли пожал плечами:
   - Сегодня утром я пробежал несколько миль.  Сделал  разминку.  Выгнал
алкоголь с потом.
   Скит поднял глаза, нож и вилка замерли в руках.
   - Что-то не верится!
   - Что, черт возьми, ты имеешь в виду?
   - Ничего не  имею  в  виду,  Далли,  но  думаю,  что  на  тебя  опять
навалились черные понедельники.
   Далли отпил глоток кофе.
   - Это естественно - впадать