-  весело  сказал  Майкл,
усаживаясь на складной стульчик возле стола, сооруженного Флер  из  двух
козел для побелки и нескольких листов фанеры.
   Очень скоро это место станет центром ее офиса.
   Кисеи многозначительно посмотрела  на  Майкла,  одетого  в  греческую
крестьянскую рубаху.
   - Тебя не пустят в "Ля Гринуэй", так что успокойся.  -  Она  оглядела
строительный мусор.  -  На  твоем  месте,  Флеринда,  я  бы  не  спешила
переезжать. Тут полный беспорядок.
   - Художник поклялся могилой матери, что я  сюда  перееду  в  середине
августа. Тогда я  смогу  начать  в  сентябре.  -  Флер  выудила  кусочек
цыпленка и сочную устрицу из бумажной коробки. -  Кисеи,  ты  подумай  и
переезжай ко мне. Если  хочешь  уединенности,  занимай  пристройку.  Там
вдвое больше места, чем у  тебя  в  квартире.  Кухня  новая,  сантехника
новая, у тебя будет отдельный вход, и  я  не  смогу  каждый  раз  цокать
языком, видя твоих поклонников.
   - Спасибо, Флеринда. Но мне нравится моя квартира. И  потом,  я  тебе
уже говорила, переезды меня сводят с ума. Я ни за что" на это  не  пойду
без суровой необходимости.
   Флер хорошо знала, что, несмотря на все насмешки насчет  денег  Флер,
добытых  на  бирже,  Кисеи  никогда  не  прикасалась  к  тому,  чего  не
заработала сама.
   Кисеи промокнула рот бумажной салфеткой.
   - К чему все эти тайны, Флеринда?  Ты  говорила,  что  хотела  нам  с
Майклом сделать какое-то заявление?
   Флер указала на вино:
   - Наливай. У меня есть тост:
   - "Божоле" с китайской едой? Ты даешь, Флер.
   - Не критикуй, а наливай;
   Бокалы были полны, и Флер подняла свой.
   - Сегодня, - сказала Флер, - мы пьем за моих самых любимых клиентов и
за гения, который собирается поднять  вас  к  сияющим  вершинам.  -  Она
чокнулась и отпила.
   В тот вечер, когда они с Майклом беседовали в придорожном  ресторане,
у нее возникла одна идея, но понадобилось время убедить  себя,  что  она
готова эту идею  осуществить.  Сегодня  Флер  была  уверена  более,  чем
когда-то, хотя все равно не до конца. Ей надо продержаться до февраля, а
значит, пройти и через это.
   Поставив стакан, она посмотрела на брата.
   - Майкл, почему ты никогда не выставляешь свои работы?
   Он пожал плечами.
   - У меня был один вернисаж. Но он обошелся очень дорого и  ничего  не
дал. Мои вещи не похожи на вещи с Седьмой авеню.
   Флер посмотрела на Кисеи:
   - А у тебя нет возможности  показать  себя  в  ролях,  в  которых  ты
хороша, потому что не можешь добиться пробы, так?
   Кисеи кивнула и подхватила устрицу.
   Флер продолжала. На тарелке остывала еда.
   - Что вам обоим нужно для того, чтобы сдвинуть карьеру?
   Витрина.  Я  наконец  поняла,  как  это   сделать.   Немного   удачи,
необходимое паблисити, и благодаря вам обоим я заработаю кучу денег.
   Итак, кто из нас троих лучше всего может  привлечь  внимание  средств
массовой информации?
   - Ладно, не мели ерунды, - проворчала Кисеи, - ты, конечно.
   Флер покачала головой.
   - В Нью-Йорке я почти два года  ;  -  и  тишина.  Им  не  нужна  Флер
Савагар, им нужна Блестящая Девочка. - Она показала им вечернюю  газету,
сложенную колонкой сплетен вверх.
   Кисеи начала читать вслух:
   "Вот загадка для всех, кто следит а? жизнью знаменитостей.
   Прошел слух, что суперзвезду Джейка Коранду видели гуляющим по  пляжу
во время уик-энда четвертого  июля  не  с  кем  иным,  как  с  Блестящей
Девочкой  Флер  Савагар.  Коранда,  решивший  отдохнуть   после   съемок
последнего фильма про Калибра "Глаза, которые не видят", был  приглашен,
как и Блестящая Девочка, в загородный дом миллионера-фармацевта  Чарльза
Кинкэннона. Говорят, они не спускали глаз друг с друга. Пока нет никаких
комментариев ни из офиса  Коранды,  ни  от  вечно  исчезающей  Блестящей
Девочки, которая в последние годы спокойно делает себе имя  в  Нью-Йорке
как талантливый агент по продвижению знаменитостей".
   Кисеи подняла глаза от статьи и потрясение проговорила:
   - Извини, Флеринда, но это ужасно. Если Абраме вцепится,  то  уже  не
отпустит. Не знаю, кто ей рассказал, но...
   - Это моих рук дело.
   Они потрясение уставились на нее.
   - Может, ты постараешься объяснить нам причины? - попросил Майкл.
   Флер набрала в грудь воздуха и подняла бокал.
   - Вытаскивай все модели, которые ты припас для меня, Майкл.
   Блестящая Девочка возвращается.

***

   Боль переносить труднее, когда не можешь напиться.  К  такому  выводу
пришла  Белинда,  покончившая  со  спиртным.  Она   сунула   кассету   в
магнитофон, нажала кнопку. Голос Барбары Стрейзанд заполнил комнату. Она
пела  "Какими  мы  были".  Белинда  швырнула  газету,  легла  на  спину,
откинулась на атласные подушки, и дала волю слезам.
   Все мятежники уже ушли в мир иной. Первым  был  Джимми,  погибший  по
дороге в Салинос. Потом Сэл Минео в жестоком убийстве, а  теперь  Натали
Вуд. Три ведущих актера из фильма "Мятежник поневоле".  Все  они  умерли
раньше срока, и она боялась, что станет следующей.
   Они с Натали были почти ровесницами, и ее  смерть  испугала  Белинду,
потому что та тоже любила Джимми.
   Он подтрунивал над ней на съемках, как над  ребенком,  забавлялся  ее
чувствами. Дрянной парень Джимми Дин. А теперь Натали мертва.
   Смерть пугала Белинду, но все же она тайно хранила  таблетки  на  дне
старой ювелирной шкатулки вместе с  давнишним  подарком  Эррола  Флинна,
дешевой безделушкой. Если бы она наверняка знала  о  существовании  рая,
она бы быстро решила, использовать их или нет. Она думала, что не сможет
продолжать жить так, как сейчас, хотя глубоко в  душе  Белинды  теплился
оптимизм и он подсказывал, что все может обернуться к  лучшему.  Алексей
тоже смертей.
   Белинда очень скучала без своего  ребенка.  Алексей  обещал  засадить
жену в  лечебницу  для  хронических  алкоголиков,  если  она  попытается
Связаться с Флер. И хотя Белинда не позволяла себе и капли алкоголя  вот
уже два года, она по-прежнему боялась исполнения угрозы.
   Алексей не выходил из дома, но Белинда его почти не видела.
   Он вел все дела в комнатах на первом этаже. Его  помощники  в  темных
костюмах, с мрачными лицами проходили мимо нее по  коридорам,  как  мимо
пустого места. Почти никто не говорил  с  ней.  Дни  и  ночи  смешались.
Бесконечная вереница позади и такая же впереди. Казалось, вот-вот придет
мысль, что жить дальше нет причин.
   В прежние дни все было по-другому. Когда она входила  в  бальный  зал
или в ресторан под руку с Алексеем, она становилась самой важной  дамой.
Все искали возможности поговорить  с  ней,  узнать  ее  мнение,  осыпали
комплиментами, восхищались красотой.
   Но теперь Алексей никуда с ней не ходил; Белинда стала  невидимкой  в
толпе и больше не принимала приглашений.
   Она вспомнила  жизнь  в  Калифорнии,  когда  была  матерью  Блестящей
Девочки. Она была полна энергии, сияла, все,  к  чему  она  прикасалась,
становилось особенным. Лучшие дни ее жизни...
   Песня закончилась. Белинда отодвинула газету  с  известием  о  смерти
Натали Вуд и  подошла  к  магнитофону.  Снова  нажала  кнопку,  и  песня
полилась сначала. Музыка помешала услышать  стук  двери;  Белинда  и  не
заметила, что вошел Алексей.
   Он почти месяц не входил к ней, и она  пожалела,  что  встречает  его
непричесанная, с красными от слез глазами.
   - Я.., я плохо выгляжу, - сказала Белинда, нервно теребя полы халата.
   - Но, как всегда, красивая, -  ответил  Алексей.  -  Приведи  себя  в
порядок ради меня, дорогая. Я подожду.
   Именно это делало  его  особенно  опасным.  Не  страшная  жестокость,
придавала ему силу, а невероятная нежность.
   Пока он устраивался в самом удобном кресле, Белинда забрала все,  что
ей надо, и скользнула в ванную. Вернувшись, она увидела, что он выключил
лампы, оставив одну, и лежит в постели. Тусклый свет скрывал  морщины  и
нездоровый оттенок кожи, как и "гусиные лапки" в уголках ее глаз.
   Подойдя к нему, Белинда вспомнила их первую брачную ночь.
   Он был в халате приятного золотистого оттенка, как сейчас,  а  она  в
такой же ночной рубашке. Но сейчас ногти на ногах не были покрыты лаком,
лицо не тронуто косметикой, а волосы перехвачены ленточкой.
   Она легла на кровать, и он закатал ей ночную рубашку до пояса.
   Она плотно сжала ноги, пока он  гладил  ее.  Потом  Алексей  медленно
стянул с нее трусики, и когда ткнулся ей в колени, она заверещала, будто
от испуга, а он наградил ее глубокой лаской, которую она так любила. Она
снова попыталась сжать ноги, чтобы угодить ему, но он принялся  целовать
ее бедра, и она медленно закрыла глаза. Это было  частью  их  негласного
договора.  Теперь,  когда  любовницы-подростки  уже  не  были   доступны
Алексею, она играла перед ним роль девочки, а он позволял  ей  закрывать
глаза и представлять кого  угодно:  Джейка  Коранду,  Флинна...  Джеймса
Дина.
   Обычно он уходил сразу, когда все кончалось, но на этот раз  спокойно
лежал; его грудь блестела от пота.
   - С тобой все в порядке? - спросила Белинда.
   - Не дашь ли ты мне халат, дорогая? Там в кармане таблетки.
   Она быстро принесла халат и отвернулась, когда  он  вынул  пузырек  с
таблетками. У нее не было иллюзий насчет его болезни. Но вместо слабости
он, кажется, обретал силу. С армией помощников, выполняющих его приказы,
он становился совершенно неуязвимым.
   Белинда пошла в ванную принять душ, а когда вернулась,  с  удивлением
увидела его в кресле. Он потягивал что-то из рюмки.
   - Вон виски. - Он указал рюмкой на графинчик на серебряном подносе.
   Как это жестоко с его стороны! И это после нежности! Вот так  всегда,
больше двадцати пяти лет.
   - Т1'1 ведь знаешь, я больше не пью.
   - Да ладно, дорога". Не стоит мне врать. Думаешь, я не знаю о  пустых
бутылках, которые горничная находит на дне корзин для бумаг?
   Никаких пустых бутылок не было. Это был его способ угрожать ей, чтобы
заставить подчиняться. Она вспомнила фотографии клиники, которые  он  ей
показывал. Отвратительные серые здания в глухой части Швейцарских Альп.
   - Что, ты от меня хочешь, Алексей?
   - Ты же глупая женщина. Ты это знаешь? Глупая и беспомощная. Не  могу
вообразить,  что  я  когда-то  любил  тебя.  -  Кожа  на  виске  Алексея
задергалась. - Я тебя отсылаю, - резко бросил он.
   Холод пробрал ее до костей. Белинда подумала об отвратительных  серых
зданиях, которые, как огромные камни-валуны, лежали  в  снегу.  Потом  о
таблетках на дне старинной шкатулки для  украшений.  Все  мятежники  уже
умерли.
   Алексей положил ногу на ногу и отпил из рюмки.
   - Ты наводишь на меня уныние. Я не хочу тебя больше видеть.
   Смерть от таблеток будет безболезненной. Гораздо  легче,  чем  смерть
Натали, когда соленые воды сомкнулись над ней, или  смерть  Джимми.  Она
может лечь в кровать и спокойно заснуть.
   Тяжелый взгляд русских глаз Алексея Савагара резанул ее, как  лезвием
ножа.
   - Я отправляю тебя в Нью-Йорк, - сообщил он.  -  Что  ты  там  будешь
делать, меня больше не волнует.

РЕБЕНОК ВОСКРЕС

   Теперь я законная добыча.
   Эррол Флинн Грехи мои тяжкие

Глава 25

   Черное бархатное платье сидело на ней замечательно. Вырез под  горло,
оголенные руки, разрез на юбке. Она сначала хотела разделить  волосы  на
прямой пробор и сзади собрать в узел, как  у  испанок  -  исполнительниц
фламенко, но Майкл не позволил.
   - Твоя грива - это торговая марка Блестящей Девочки. На этот  раз  ты
должна их распустить.
   Кисеи просунула голову в спальню:
   - Лимузин ждет.
   - Пожелай мне удачи, - попросила Флер.
   - Не торопись.
   Кисеи выхватила сумочку у подруги из рук и повернула Флер к зеркалу.
   - Посмотри на себя, Флеринда.
   - Да ладно, Кисеи, у меня нет времени...
   - Перестань смущаться и посмотри.
   Флер посмотрела. Платье было красивое. Вместо того  чтобы  скрыть  ее
рост, Майкл решил его подчеркнуть гибким  силуэтом,  диагональным  кроем
юбки и черным воланом по косой из тонкой  ткани;  через  воздушную  пену
просвечивали длинные красивые ноги.
   Она медленно подняла глаза. То же лицо девятнадцатилетней девочки, но
как будто совсем другое. В нем есть характер, зрелость.
   Она рассмотрела отдельные детали. Широко расставленные зеленые глаза,
брови как нарисованные  и  большой  рот.  А  потом  внезапно  все  части
соединились, и лицо показалось Флер ее собственным.
   Она быстро отвернулась.
   - Косметика дает отличный результат, - сказала она.
   Кисеи почувствовала разочарование.
   - Ты никогда себя не видишь.
   - Не глупи.
   Она выхватила сумочку и кинулась вниз по лестнице к  лимузину.  Перед
тем как сесть, она подняла глаза к окну, где стояли  Майкл  и  Кисеи,  и
одарила их самой яркой из своих улыбок. Блестящая Девочка возвращалась.
   Вот о чем она не подумала, так это о Белинде...

***

   Аделаида Абраме медленно отпустила ее руку и кивнула в сторону  входа
в галерею Орлани. Там стояла Белинда, завернутая  в  золотистые  соболя,
красивая, как бабочка. Когда мать проходила сквозь  толпу  гостей.  Флер
пыталась справиться с чувствами, закипевшими внутри. Она поняла,  что  в
этом и заключался риск, от которого она  не  застрахована.  Она  глубоко
вдохнула, потом еще раз. Никто не должен видеть, что внутри  у  нее  все
раскололось на тысячи холодных льдинок.
   Белинда протянула одну руку, а другую прижала к  лифу  платья,  будто
под ним было что-то спрятано.
   - Дорогая, люди смотрят, - сказала мать, - ну хотя бы для вида.
   - Я больше не заигрываю с толпой.
   Флер отвернулась и пошла прочь. Она уходила от запаха  "Шалимар",  от
едва  наметившихся  морщинок,  которые,  как  жилки  на  осеннем  листе,
собрались в уголках глаз Белинды.
   По пути она заученно улыбалась, перекидывалась словами со  знакомыми.
Она даже умудрилась дать короткое интервью репортеру  "Харпер".  Но  все
время Флер спрашивала себя, почему это произошло именно  сегодня?  Шесть
лет Белинда не тревожила ее.
   Почему именно сегодняшний вечер выбрала она, чтобы появиться в  жизни
дочери? Меньше чем через полчаса должны приехать Кисеи и Майкл. Ради них
и устроен этот вечер. Присутствие Белинды могло все испортить.
   - Флер Савагар? - Молодой человек в униформе оливково-зеленого  цвета
посыльного стоял перед ней.  Она  кивнула,  и  он  протянул  ей  длинную
цветочную коробку. - Мужчина у двери попросил передать ее вам.
   Она  потянулась  к  черной  вечерней  сумочке,  вышитой  бисером,  за
чаевыми, потом приняла  коробку.  Аделаида  Абраме  возникла  перед  ней
словно по мановению волшебной палочки.
   - Обожатель?
   - Не знаю.
   Флер сняла крышку и отвернула упаковочную бумагу.  В  коробке  лежало
несколько дюжин белых роз на длинных стеблях . Ее взгляд обежал  галерею
и остановился на Белинде. Флер медленно вынула розы из коробки.
   Когда Белинда увидела, что  держит  дочь,  пальцы  ее  взметнулись  к
горлу, плечи поникли. Она молча постояла, а потом, что-то  сказав  своим
собеседникам, выбежала из галереи.
   Аделаида засуетилась вокруг коробки.
   - Карточки нет, - сообщила она.
   - Я знаю, от кого они, - ответила Флер, и  глаза  ее  устремились  на
дверь, за которой только что исчезла мать.
   - Его инициалы, должно быть, "Дж.К.". Не так ли?
   Флер попыталась изобразить яркую фальшивую улыбку.
   - Ну правда, Аделаида, тайные поклонники и должны оставаться тайными.
Особенно те, которые так упорно охраняют свою частную жизнь.
   - Ты хорошая девочка. Флер, твой единственный недостаток в  том,  что
ты слишком часто исчезаешь. - Аделаида хитровато подмигнула и удалилась.
   Флер положила розы обратно в коробку. Пусть Аделаида думает, что  они
от Джейка. Он уже взрослый и сам о себе позаботится. Кроме того,  это  в
сто раз лучше, чем если она узнает, что на самом деле их прислал Алексей
Савагар.
   Она ожидала чего-то подобного с тех пор, как он позвонил.
   Запах роз был липкий, он проникал в нос и  в  горло,  ей  становилось
трудно дышать. Она закрыла цветы крышкой и положила коробку на скамейку.
Как бы ей хотелось их выбросить в ближайший мусорный  бак,  но  подобный
жест наверняка  не  ускользнул  бы  от  внимания  Аделаиды  Абраме.  Что
означали эти розы для Белинды? Почему она ушла из  галереи,  увидев  их?
Алексей отправил ей послание. В чем его смысл? Еще одно предупреждение?
   Появление Майкла и Кисеи отвлекло ее от тревожных мыслей.
   Майкл был в белом фраке, а  Кисеи  в  розово-серебристом  прогулочном
платье. Она повисла у него на руке, женственная, беспомощная, с губками,
сложенными так, будто она готовилась произнести  "буп-бупи-буп".  Ничего
удивительного, подумала Флер, что режиссеры пробуют ее  только  на  роли
секс-бомб.
   Флер, здороваясь, коснулась щеки каждого, прошептав в ухо Майклу  про
Белинду, которая только  что  ушла.  Отстранившись,  она  с  сочувствием
посмотрела на брата. Он недавно принял решение не  прятаться  под  чужим
именем.
   Появление Кисеи и Майкла и то, как их приветствовала Флер,  привлекло
к ним всеобщее внимание. Первым к ним  подбежал  представитель  "Женской
одежды на каждый  день",  и  Флер  представила  обоих.  Майкл  изображал
абсолютное  безразличие  и  скуку,  а   куколка   Кисеи,   утонувшая   в
розово-серебристой пене, - взволнованность. Когда они закончили  с  этим
журналом, потом с "Харпер", потом с Аделаидой Абраме, все трое  медленно
прошлись по залу, останавливаясь поболтать со знакомыми. Майкл  держался
отстранение, Кисеи  трещала  как  сорока,  а  Флер  изображала  из  себя
греческий хор, представляя их.
   - Я рада, что  вам  нравится  мое  платье.  Его  автор  -  мой  брат.
Талантливый, верно? Я  изо  всех  сил  стараюсь  заставить  его  всерьез
отнестись к своему дару.
   На вопрос о том, кто такая Кисеи, Флер отвечала с улыбкой:
   - Правда замечательная? Майкл автор и ее платья. Что она  делает?  Да
ничего особенного. Немножко играет, но это больше для развлечения.
   Пока женщины смотрели то на  черное  бархатное  платье  Флер,  то  на
платьице Кисеи, она, понизив голос, говорила:
   - Столько женщин одолевает его  просьбами  работать  на  них,  но  он
сейчас занят только туалетами Кисеи.  Между  нами,  я  надеюсь  положить
этому конец.
   Большинство  присутствующих  были  слишком  хорошо  воспитаны,  чтобы
задавать те же вопросы, что и Аделаида. Но все-таки некоторые спросили о
появлении Белинды. Флер отвечала как можно односложнее  и  сразу  меняла
тему. Она рассказывала о новом агентстве,  заранее  звала  некоторых  на
вечеринку  по  случаю  официального  открытия.  Известный   кардиохирург
пригласил ее поужинать с ним завтра вечером. Флер глубоко вздохнула,  но
приняла приглашение. Этот  выход  позволит  ей  показать  другое  платье
Майкла. Из шелка цвета ириса и синего, очень облегающее.
   К полуночи она валилась с ног. Когда  Флер  села  наконец  на  заднее
сиденье лимузина, Майкл взял ее за руку.
   - Ты не должна делать этого, Флер.
   - Знаю, не должна. Но это то, что необходимо. Пришло время  научиться
жить такой, какая я есть. А значит, быть и Блестящей Девочкой тоже. Но я
не ожидала, что столько привидений выскочит во время моего воскрешения.
   Когда лимузин отъезжал от тротуара, она вспомнила о розах, забытых на
скамейке в задней части галереи Орлани. И вдруг она  поняла,  что  хотел
сказать ей Алексей, посылая их. Что Белинда  -  это  его  рук  дело.  Он
удерживал ее на расстоянии от Флер, а  теперь  позволил  снова  войти  в
жизнь дочери.
   Через неделю  начались  телефонные  звонки.  Обычно  они  раздавались
ночью,  между  одиннадцатью  и  двумя.  Если  отвечала   Кисеи,   трубку
немедленно вешали, а если Флер, то связь не прерывалась.
   До  слуха  Флер  доносились  отдаленные  звуки  сирены,  приглушенная
музыка. Барбара Стрейзанд, Нил Даймонд, Саймон и Гарфанкл. Но  звонивший
никогда не произносил ни слова.
   Сначала  Флер  не  обращала  внимания  на  звонки,  но  потом   стала
постепенно убеждаться, что это Белинда.  Очевидных  доказател