продолжала она. - Ты уже выиграл два титула этим летом,  и  не
должен же ты выигрывать каждый турнир, но...  -  Она  замолчала,  словно
поняла, что уже и так сказала достаточно. Более чем достаточно. Одно  из
открытий, сделанных Далли,  заключалось  в  том,  что  его  Френси  была
поистине ненасытной, когда дело касалось титулов в гольфе.
   Франческа свернула с узкого асфальтового шоссе на грязную проселочную
дорогу, которой не пользовались, по-видимому, со времен  апачей.  Старый
карьер  Вайнетта  находился  примерно  в  полумиле   в   противоположном
направлении, но Далли  решил  об  этом  промолчать.  Значительная  часть
удовольствия при  общении  с  Френси  заключалась  в  наблюдении  за  ее
импровизациями.
   Франческа прикусила нижнюю губу и нахмурилась:
   - Карьер должен быть где-то рядом, хотя, мне кажется,  это  не  имеет
особого значения.
   Далли скрестил руки на груди и притворился спящим.
   Франческа вдруг рассмеялась:
   - Я не поверила своим  глазам,  когда  Холли  Грейс  пришла  вчера  в
"Роустэбаут" в платье для беременных - это всего на  третьем  месяце!  А
Джерри понятия не имеет, как вести себя в пивной. Он весь вечер  провел,
попивая белое вино и рассказывая Скиту о  преимуществах  рождения  детей
естественным образом. - Франческа свернула на еще более разбитую дорогу.
- Не думаю, что Холли Грейс была права, когда решила привезти  Джерри  в
Вайнетт. Она хотела, чтобы он поближе познакомился с ее  родителями,  но
бедная Винона буквально в ужасе от такого зятя.
   Франческа взглянула  на  Далли  и  увидела,  что  он  или  спит,  или
притворяется. Она улыбнулась. Возможно, это и к лучшему! Далли  все  еще
не мог спокойно говорить о Джерри Джеффи.
   Конечно, первое время она тоже была в подобном состоянии.
   Джерри не имел никакого права вмешивать ее сына в свои дела,  как  бы
Тедди ни умолял его об этом. После инцидента у статуи Свободы она, Далли
и Холли Грейс решили не оставлять Тедди  с  Джерри  более  чем  на  пять
минут.
   Франческа понемногу сбавила ход  и  повернула  машину  на  изрезанную
колеями дорожку, упиравшуюся в группу беспорядочно разбросанных  кедров.
С удовлетворением отметив, что место  абсолютно  пустынное,  она  нажала
кнопку,  опускающую  стекло,  и  выключила  зажигание.  В  машину   стал
проникать замечательно теплый и немного пыльный утренний воздух.
   Далли все еще притворялся спящим, скрестив руки на  выгоревшей  серой
тенниске и надвинув на глаза одну из своих  спортивных  кепок  с  флагом
США.  Замирая  от  радостного  предчувствия,  Франческа  оттягивала  тот
момент, когда ее рука коснется  Далли.  За  их  взаимными  насмешками  и
уколами не могло укрыться то  безмятежное  спокойствие,  которое  они  с
Далли дарили друг другу, то  замечательное  чувство  возвращения  домой,
какое можно испытать,  когда,  пережив  с  другим  человеком  не  лучшие
времена, выйдешь рядом с ним на залитую солнцем поляну.
   Протянув руку, Франческа сняла с головы мужа кепку и  бросила  ее  на
заднее сиденье. Затем она поцеловала Далли  в  закрытые  веки,  запустив
пальцы в его волосы.
   - Просыпайся, дорогой! Тебе предстоит кое-какая работа.
   Далли слегка прихватил зубами ее нижнюю губу.
   - Ты уже что-то придумала?
   - Угу.
   Его рука скользнула под эластичную белую блузку и стала  продвигаться
по ее позвоночнику.
   - Френси, у нас ведь будет идеальная  постель,  если  мы  вернемся  в
Вайнетт, а в двадцати пяти милях к западу отсюда есть еще одна.
   - Вторая слишком далеко, а там, где первая, слишком много народу!
   Далли улыбнулся, вспомнив, как рано утром в дверь спальни  постучался
Тедди и забрался к ним в кровать, чтобы спросить их мнение насчет  того,
кем быть, когда вырастет: детективом или ученым.
   - Считается, что женатые пары не должны заниматься любовью в  машине,
- сказал он, опять закрыв глаза, когда она устроилась у него на  коленях
и начала целовать его в ухо.
   - У  большинства  женатых  нет  такого,  что  в  одной  комнате  дома
происходит собрание Общества друзей публичной библиотеки Вайнетта,  а  в
другую набилась целая армия девочек-подростков, - ответила она.
   - Да, в этом ты права. - Он чуть приподнял ее юбку, чтобы  она  могла
оседлать его ноги своими бедрами, а  потом  начал  ласкать  одно  бедро,
постепенно продвигаясь вверх. Глаза его внезапно открылись. - Френси Дей
Бодин, на вас же нет трусиков!
   - Разве?  -  промурлыкала  она  голосом  эдакой  скучающей  маленькой
богатенькой девочки. - Как это нехорошо с моей стороны!
   Она начала тереться об него грудью, целуя в ухо и намеренно  сводя  с
ума. Далли решил, что уже слишком .долго не показывал мисс Неженке,  кто
в семье главный. Открыв дверцу  автомобиля,  он  вылез,  потянув  ее  за
собой.
   - Далли... - начала она было протестовать.
   Он подхватил ее и оторвал от земли. Когда  Далли  понес  Франческу  к
багажнику машины, она восхитила его, начав сопротивляться, хотя, по  его
мнению, могла  бы  вложить  в  эту  борьбу  чуть  больше  сил,  если  бы
постаралась.
   - Я не такая женщина, с которой можно заниматься любовью на багажнике
машины, - сказала Франческа  капризным  тоном  английской  королевы.  Но
Далли не представлял, что английская королева может вот так водить своей
рукой вверх-вниз по "молнии" его джинсов.
   - Не надейтесь обмануть своим произношением, мадам, - пробормотал он.
- Мне хорошо известно, где вам, американочкам с горячей кровью, нравится
заниматься любовью!
   И когда она открыла рот, чтобы ответить,  он  воспользовался  этим  и
наградил ее поцелуем, который заставил ее замолчать на несколько  минут.
В конце концов она занялась  "молнией"  его  джинсов,  для  чего  ей  не
потребовалось много времени, - у Френси был  своего  рода  талант  ловко
управляться с одеждой.
   Их объятия начались страстно и бурно, но потом они  стали  нежными  и
ласковыми, как и их чувства друг к  другу.  Вскоре  они  растянулись  на
багажнике, лежа поверх розовой атласной простыни, припасенной Франческой
в автомобиле специально для такого случая.
   А потом они смотрели друг другу в глаза  -  просто  смотре-,  ли,  не
говоря ни слова; затем  обменивались  поцелуями,  полными  такой  любви,
такого понимания, как будто между ними не существовало трудностей.
   Далли сел за руль, и они отправились  обратно  в  Вайнетт.  Когда  он
вырулил  с  проселочной  дороги,  Франческа  свернулась  рядом   с   ним
калачиком; он сидел ленивый и удовлетворенный -  довольный  тем,  что  у
него хватило здравого смысла жениться на мисс Неженке. И именно  в  этот
момент Медведь нанес ему один из своих все более редких визитов:
   "Похоже, тебе весьма опасно иметь дело с этой женщиной!" , "Ты прав".
- Далли поцеловал Франческу в макушку.
   А потом Медведь одобрительно хмыкнул:
   "Славная работа, Бодин!"
 
*** 
 
   На другом конце Вайнетта на деревянной скамейке рядом сидели Тедди  и
Скит, прячась от летнего солнца в тени тутового дерева. Сидели они тихо,
не  испытывая  потребности  разговаривать.  Скит  посматривал  на   едва
шевелящуюся траву на склоне холма, а Тедди потягивал остатки кока-колы.
   На нем были любимые брюки-камуфляжи, низко перепоясанные ремнем, а на
голове - бейсбольная кепка с американским флагом. На  почетном  месте  в
центре футболки красовался значок с надписью: "Нет ядерному оружию!"
   Тедди считал это лето в Вайнетте лучшим временем в своей жизни. Здесь
у него появился велосипед, которым он не имел" возможности  пользоваться
в Нью-Йорке. К тому же они с отцом построили на заднем дворике солнечный
коллектор. И все же  он  скучал  по  некоторым  из  своих  друзей  и  не
отказывался от идеи через несколько недель вернуться  в  Нью-Йорк.  Мисс
Пирсон поставила ему оценку "А" за проект по  социальным  исследованиям,
который он разработал по теме об иммиграции. Она сказала, что написанная
им история о том, как мама очутилась в Америке, и все, что с  ней  здесь
случилось, - самое интересное  из  студенческих  сочинений,  которое  ей
когда-либо доводилось читать. А педагог по классу  особых  дарований,  у
которого он должен был учиться в следующем году, был самым  приятным  во
всей школе. Кроме того, Тедди хотелось показать папе много музеев и  все
такое прочее.
   - Ну как, ты готов? - спросил Скит, вставая со скамьи.
   - Думаю, да. - Тедди допил остатки кока-колы и выбросил пустую  банку
в мусорницу. - Не знаю, зачем делать  из  всего  этого  такую  тайну,  -
проворчал он. - Если б это не было таким большим секретом, мы  могли  бы
приходить сюда почаще.
   - Не беспокойся, - ответил Скит, поглядывая из-под руки  на  поросший
травой склон, опускавшийся к первой грин. - Мы расскажем обо всем  папе,
когда я решу, что пора, но не раньше!
   Тедди полюбил ходить со Скитом на поле для гольфа, поэтому спорить не
стал. Он вытащил из сумки для клэбов, специально  для  него  подрезанных
Скитом,  деревянную  "тройку".  Потерев  руки  о  штанины  брюк,   Тедди
установил мяч, наслаждаясь его идеальным балансом на красной  деревянной
метке. Приняв позу, он посмотрел вниз  по  заросшему  травой  склону  на
видневшуюся вдали грин.
   Она выглядела отсюда так привлекательно, вся умытая солнцем.
   Может, из-за того, что Тедди вырос в городе, он очень любил поля  для
гольфа. Мальчик слегка вдохнул чистый воздух, нашел точку  равновесия  и
замахнулся.
   Раздался смачный звук удара головки клэба по мячу.
   - Ну как? - спросил Тедди, устремив взор на фарвей.
   - Приблизительно сто восемьдесят ярдов, - ответил Скит посмеиваясь. -
Никогда еще не видел, чтобы ребенок бил на такую дистанцию!
   Тедди досадливо отмахнулся:
   - Подумаешь, большое дело,  Скит!  И  что  вы  вечно  придаете  такую
важность всему этому. Бить по мячику для гольфа -  чего  уж  проще!  Вот
попытаться поймать футбольный мяч, ударить как следует  бейсбольный  мяч
или еще что-нибудь в этом роде - дело другое. А уж  ударить  мяч  клэбом
может каждый!
   Скит  ничего  не  ответил.  Он  опустил  клэбы  Тедди  на  фарвей   и
расхохотался так, что говорить был не в состоянии.



    Сьюзен Элизабет ФИЛЛИПС 
    ПОЦЕЛУЙ АНГЕЛА 
 
    Перевод с английского А.Н. Анваера 
 
 
 
Анонс 
 
   Венчаясь, Дейзи Девро ухитрилась забыть имя своего жениха. Да  и  как
было не забыть, если она видела этого парня всего  лишь  раз,  во  время
заполнения брачного контракта, а "заключающийся  на  небесах"  союз  был
чисто фиктивным! И вообще, мрачноватый красавец  Алекс  не  относился  к
типу мужчин, который привлекал Дейзи.  Но.  Алекса  невеста  потрясла  с
первого взгляда, и у него было достаточно упрямства,  чтобы  вступить  в
настоящий бой за ее любовь...
 
Глава 1 
 
   Дейзи Девро забыла имя своего жениха.
   - Я, Теодоусия, беру тебя...
   От отчаяния она чуть ли не до крови закусила губу. Отец познакомил их
несколько дней назад,  в  то  ужасное  утро,  когда  они  втроем  ходили
оформлять брачный контракт, - вот тогда-то она и слышала его имя.  После
заключения контракта мужчина исчез, и Дейзи не встречалась с ним  вплоть
до сегодняшнего дня, когда,  зайдя  в  гостиную  отцовской  квартиры  на
Сентрал-парк-уэст  <Улица  старинных  особняков  и  многоэтажных  зданий
начала века.>, где все было подготовлено для  церемонии  бракосочетания,
она вновь увидела ненавистную фигуру.
   Отец  стоял  позади  дочери  и  буквально   трясся   от   возмущения.
Собственно, в его неудовольствии  не  было  ничего  нового  -  отец  был
разочарован в дочери еще до появления ее на свет, и,  как  бы  Дейзи  ни
старалась, она никогда не могла заставить отца  переменить  отношение  к
ней.
   Дейзи украдкой скосила глаза на жениха, которого отец купил для  нее.
Племенной жеребец - другого слова не подберешь.
   Громадный, рослый,  жилистый,  со  зловещими  глазами  цвета  желтого
янтаря, такой бы понравился ее матери.
   Лейни Девро погибла в прошлом году во время пожара на яхте в объятиях
двадцатичетырехлетнего  парня  -  восходящей  рок-звезды.   Сейчас,   по
прошествии времени, Дейзи уже вспоминала о матери без душевной  боли,  и
ей вдруг стало смешно: пожалуй, ее жених для матери был бы староват - на
вид ему около тридцати пяти лет, а  Лейни  не  имела  любовников  старше
двадцати девяти.
   У жениха были темные, почти черные волосы  и  волевое  лицо,  которое
можно было бы даже назвать  красивым,  если  бы  не  выступающая  нижняя
челюсть и пугающе хмурый  взгляд.  Такие  суровые  личности  чрезвычайно
привлекали ее мать,  но  Дейзи  предпочитала  мужчин  постарше  и  более
консервативной наружности. Уже не в первый раз с начала церемонии  Дейзи
пожалела, что отец не подобрал для нее кого-нибудь менее устрашающего.
   Она постаралась взять себя в руки и успокоить расходившиеся нервы - в
компании этого страшилища она проведет от силы несколько часов, а  потом
навеки от него  избавится.  Как  только  представится  возможность,  она
познакомит  жениха  со  своим  планом,  и  все  устроится  ко  всеобщему
удовольствию - правда, для этого придется нарушить супружескую клятву, а
она,  Дейзи,  не  из  тех,  кто  легко  относится  к  клятвам,  особенно
свадебным...
   Может быть, поэтому ей изменила память?
   Дейзи снова начала произносить ритуальную  фразу,  надеясь,  что  имя
само возникнет в смятенном  сознании.  Но..,  голос  снова  предательски
дрогнул.
   - Я, Теодоусия, беру тебя...
   Жених стоял как столб, не удостоив невесту даже взглядом,  не  говоря
уж о том, чтобы помочь ей. Он сам только что произнес  положенные  слова
и, конечно, назвал свое имя, но Дейзи, погруженная  в  невеселые  мысли,
пропустила имя жениха.
   - Александр, - прошипел сзади отец, и Дейзи поняла,  что  он  стиснул
зубы от отвращения. Один из лучших дипломатов Соединенных Штатов, он  не
находил для дочери ни терпения, ни такта.
   Дейзи судорожно сжала кулаки и напомнила себе, что выбора  все  равно
нет.
   - Я, Теодоусия... - она  судорожно  глотнула  воздух"  -  беру  тебя,
Александр... - она снова судорожно вздохнула, - в ужасные  <В  оригинале
игра слов: lawful - законный, awful - ужасный.> венчанные мужья...
   Мачеха Дейзи Амелия не сумела удержать глубокий вздох, и только тогда
до Дейзи дошло, что именно она сказала.
   Жених медленно повернул голову и сверху вниз воззрился на невесту. Он
нахмурился, словно сомневаясь, не ослышался ли.
   "В ужасные венчанные мужья". Уголки губ Дейзи начали  подрагивать,  и
она поняла, что сейчас расхохочется.
   Темные  брови  молодого  человека  сошлись  на  переносице,   глубоко
посаженные  глаза  оставались  бесстрастными  -  он  явно  не   разделял
веселости невесты и не одобрял ее легкомыслия.
   Проглотив подступивший к горлу комок, Дейзи не стала поправлять себя,
а договорила до конца положенные слова.  По  крайней  мере  не  пришлось
лукавить - для нее это и  в  самом  деле  ужасный  муж.  Неожиданно  она
вспомнила и фамилию жениха - Марков. Александр Марков. Очередной русский
знакомый ее дражайшего отца.
   В качестве бывшего посла в Советском Союзе  Макс  Петров  поддерживал
связи с русскими как внутри Штатов, так и за  границей.  Его  неугасимая
страсть к  родине  предков  проявлялась  и  в  убранстве  дома  -  чисто
выбеленные  потолки,  голые  синие  стены,  печь,  облицованная  желтыми
изразцами, на полу - пестрые коврики, как в  русском  деревенском  доме.
Слева от гостиной находился кабинет,  отделанный  ореховыми  панелями  и
украшенный вазами из  синего  хрусталя  -  произведениями  императорских
заводов в Санкт-Петербурге. Мебель - "ар-деко" <Декоративный стиль в  20
- 30-х  тт.  XX  в.,  отличающийся  яркими  красками  и  геометрическими
формами.> и восемнадцатого  века,  при  всей  своей  эклектике,  как  ни
странно, радовала глаз.
   Взяв маленькую ручку Дейзи в свою огромную ладонь, жених надел ей  на
палец обручальное кольцо. Она поежилась, ощутив его поистине первобытную
силу при этом невинном прикосновении.
   - Надевая это кольцо, я заключаю с тобой брак, - произнес он суровым,
не допускающим возражений голосом.
   Дейзи  смущенно  уставилась  на  простое  плоское   золотое   кольцо,
появившееся на ее среднем пальце. Ну  вот,  она  вступила  в  брак,  как
издевательски говорила Лейни, уступила  "буржуазным  фантазиям  на  темы
любви и брака", но Такой брак не мог бы присниться Дейзи даже в страшном
сне.
   - ..властью, предоставленной мне  штатом  Нью-Йорк,  я  объявляю  вас
мужем и женой.
   Дейзи внутренне  напряглась,  ожидая,  Что  сейчас  судья  Райнсетлер
предложит новобрачным поцеловаться. Но судья Промолчал, и Дейзи  поняла,
что это отец просил его не следовать церемонии  во  всем,  щадя  чувства
дочери  и  не  желая,  чтобы  она  против  воли  целовала  этот  сжатый,
неулыбчивый рот. Да, в этом весь отец  -  всегда  помнит  о  деталях,  о
которых забывают другие. Дейзи скорее бы умерла, чем призналась в  этом,
но она, сколько помнила себя, втайне стремилась походить на отца  и  все
время терпела неудачу - не могла  разобраться  с  главными  событиями  в
своей жизни, где уж тут думать о мелочах и деталях.
   Жалеть себя было не в натуре Дейзи,  поэтому  она,  тряхнув  головой,
быстро отогнала мрачные мысли, когда к ней подошел  отец  и  прикоснулся
прохладной щекой к щеке дочери. Она ожидала, что он произнесет  какие-то
прочувствованные слова, но нисколько не удивилась, когда отец ничего  не
сказал. Дейзи даже удалось сохранить невозмутимый вид, после  того;  как
он отошел от нее.
   Макс отвел своего таинственного зятя к окну, где к ним  присоединился
судья Райнсетлер. Троица говорила о чем-то, глядя на  Центральный  парк.
Кроме них, на церемонии присутствовали шофер,  который  теперь  тактично
удалился, и жена отца - Амелия,  крашеная  блондинка,  которая  говорила
сквозь зубы, растягивая слова:
   - Примите мои поздравления, дорогая. Какая вы с Александром  чудесная
пара. Они прекрасно смотрятся вдвоем, не правда ли. Макс?
   Не дождавшись ответа, Амелия обняла  новобрачных,  обдав  их  терпким
запахом дорогих духов.
   Амелия вела себя так,  словно  души  не  чаяла  в  незаконнорожденной
дочери своего мужа, и  хотя  Дейзи  прекрасно  знала  истинную  цену  ее
Чувствам, она ценила старания мачехи. Ведь, право же, нелегко иметь дело
с живым свидетелем единственного безответственного поступка, который  ее
Макс совершил, к тому же ни много ни мало двадцать шесть лет назад.
   - Не могу понять, дорогая, почему ты так  настаивала  на  том,  чтобы
надеть это платье. Оно хорошо для клубной вечеринки с танцами,  но  едва
ли подходит для свадебного торжества, -  промолвила  Амелия,  критически
разглядывая надетое на Дейзи блестящее платье, заканчивающееся фестонами
на добрых восемь дюймов над коленями.
   - Но оно почти белое...
   - Золотисто-белое это еще не  белое,  моя  дорогая.  К  тому  же  оно
слишком короткое.
   -  Зато  посмотрите,  какой  традиционный  жакет,  -  сказала  Дейзи,
оглаживая борта жакета золотистого цвета, полы которого едва доходили до
бедер.
   - Жакет не очень-то подходит к платью.  Почему  было  не  последовать
традиции и не надеть длинное белое платье? Или выбрать  более  спокойный
костюм?
   Дейзи не считала предстоящий брак настоящим, поэтому ей казалось, что
чем больше она уступит традиции, тем больше нарушит то, что должно  быть
свято. Она даже вынула из волос  гардению,  которую  прикрепила  мачеха.
Впрочем, перед самой церемонией она  сумела  снова  приколоть  цветок  к
прическе Дейзи Не понравились Амелии и золотые, с металлическим  блеском
туфли, похожие на сандалии римских гладиаторов,  но  на  четырехдюймовом
каблуке, - Дейзи надела именно их, хотя в них было страшно неудобно.  Во
всяком случае, это не традиционные шелковые туфельки.
   - Не очень-то счастливый вид у твоего жениха, - прошептала Амелия  на
ухо падчерице. - Впрочем, я не удивлена. Постарайся  не  наговорить  ему
глупостей хотя  бы  в  первые  часы  после  свадьбы  -  забудь  о  своей
отвратит