непонимающе вытаращилась на нее.
   - Не вернешься? Как это? Ведь ты здесь живешь!
   - Джеймс Спенс купил мне дом.
   Брови Кит озабоченно сошлись.
   - С чего вдруг? Хочешь пойти к нему в экономки? О, Софрония, как тебе
в голову пришло нас покинуть?
   Софрония покачала головой:
   - Не буду я ничьей экономкой! Я согласилась стать его любовницей.
   Кит отчаянно вцепилась в рукав подруги.
   - Не верю! - пронзительно вскрикнула она. - Ты никогда не пойдешь  на
такое!
   Подбородок Софронии взлетел вверх.
   - Посмей только осуждать меня!
   - Но это ужасно! То, о чем ты толкуешь, - страшный грех! Как ты могла
даже подумать о таком?
   - Каждый поступает так,  как  считает  нужным,  -  упорно  настаивала
Софрония.
   - Но тебе вовсе не обязательно идти на это.
   - Тебе легко говорить! А никогда не приходило в голову,  что  я  тоже
могу иметь желания? Хотеть дом, красивые платья, хотеть  просыпаться  по
утрам, зная, что никто меня не обидит? Ты об этом не задумывалась?
   - Но кто тебя тут обидит? Война закончилась три года  назад.  До  сих
пор тебя никто не трогал.
   - Просто все считали, что я  залезла  в  постель  к  твоему  мужу,  -
пояснила Софрония и, поймав пронизывающий взгляд Кит, добавила:
   - Нет, ничего такого не было.  Но  никто,  кроме  Магнуса,  этого  не
знает. - Четко очерченные губы растянулись в горькой усмешке. -  Теперь,
когда ты замужем, все переменилось. Рано или поздно  кто-то  обязательно
посчитает меня легкой добычей. Так  всегда  бывает  с  негритянками,  не
имеющими белого покровителя. Я не могу  всю  свою  жизнь  переходить  из
одних рук в другие.
   - Что будет с Магнусом? - запротестовала Кит. - Он  хороший  человек.
Только слепой не заметит, как он тебя любит. А ты?  Можешь  притворяться
сколько хочешь, но я знаю, что и ты питаешь к нему нежные  чувства.  Как
ты можешь мучить его?
   - Я должна позаботиться о себе, - упрямо возразила Софрония.
   Кит вскочила и, сжав кулаки, встала перед подругой.
   - Не пойму, что хорошего в  покровительстве  белого?  Когда  ты  была
рабыней, мой отец вроде бы присматривал за тобой - и что из этого вышло?
Может, мистер Спенс сумеет  защитить  тебя  не  лучше,  чем  он?  Станет
смотреть  сквозь  пальцы  на  все  издевательства,  которым  тебя  будут
подвергать? Об этом ты подумала?
   - Твой отец никогда не пытался меня защитить! - вскрикнула  Софрония.
- Никогда, понимаешь? Думаешь, он не видел, что  происходит?  Именно  он
отдавал меня своим дружкам на ночь!
   Кит отшатнулась. В животе разлилась острая боль.
   Теперь, когда правда выплыла наружу, Софрония дала себе волю.
   - Иногда он позволял им играть на меня в кости!  Но  чаще  всего  они
устраивали скачки, в которых призом была я!
   Кит метнулась к Софронии и обняла ее за плечи.
   - Мне жаль. О, как же мне жаль! Прости, Софрония!
   Но спина Софронии под ладонями Кит оставалась жесткой и неподатливой.
Кит гладила ее, смаргивая слезы, бормотала извинения, прося прощения  за
то, чего не совершала, и старалась  найти  доводы,  которые  убедили  бы
Софронию не покидать дом, единственный, который та знала.
   - Не допускай, чтобы случившееся омрачило всю трою жизнь. Ты  молода.
Множество невольниц...
   - Не смей говорить о невольницах!  -  Софрония  рывком  отстранилась.
Лицо исказилось свирепой гримасой. - Не смей, слышишь? Что  ты  об  этом
знаешь? - Она судорожно сглотнула, словно задохнувшись. - Он был и  моим
отцом!
   Кит на миг оцепенела. Потом медленно покачала головой:
   - Н-нет. Это не правда. Ты лжешь. Даже он не отдал  бы  на  поругание
свою дочь. Будь ты проклята! Будь проклята за свое вранье!
   Но Софрония и глазом не моргнула.
   - Я его дочь, такая же, как ты. Он взял маму, когда  той  было  всего
тринадцать, и держал в этом  доме,  прямо  под  носом  у  твоей  матери.
Держал, пока не обнаружил, что она носит  младенца,  а  потом  вышвырнул
обратно в невольничью хижину, как изношенный башмак. Поначалу, когда его
друзья вертелись у моих юбок, я думала - может, он забыл, чья я дочь. Но
он ничего не забыл. Просто не придавал этому никакого значения. Для него
я не была человеком. Только вещью.  Еще  одна  негритянка  -  подумаешь,
какая важность!
   Кит смертельно побледнела. Ноги ее не слушались. Язык не повиновался.
   Выдав свою тайну, Софрония вдруг успокоилась.
   - Я рада, что мама умерла прежде, чем  все  это  началось.  Она  была
сильной женщиной, но если бы увидела, что творят  со  мной...  наверняка
сломалась бы. - Она протянула руку и коснулась холодной щеки Кит.  -  Мы
сестры. Неужели ты никогда не  чувствовала?  Неужели  не  ощущала  связь
между нами, такую крепкую, что ничто не могло разлучить  нас?  С  самого
начала мы держались друг за друга.  Твоя  мама  умерла  сразу  же  после
родов, и тебя отдали под присмотр моей, но та не любила нянчить  тебя  -
из-за того, что случилось. И тогда я стала за тобой присматривать.  Один
ребенок растил другого. Помню, как качала тебя на коленях,  когда  самой
мне было не больше пяти. Устраивала тебя на кухне рядом с  собой,  когда
работала, играла с тобой в куклы по вечерам.  А  потом  мама  умерла  и,
кроме тебя, у меня никого не осталось. Поэтому я не решилась  уехать  из
"Райзен глори", даже когда ты отправилась  в  Нью-Йорк.  Нужно  же  было
убедиться, что с тобой все в порядке. Но ты стала совсем другой,  частью
того мира, к которому я никогда не  буду  принадлежать.  Я  ревновала  и
завидовала, но и боялась тоже. Прости меня, Кит, за то, что я  собираюсь
сделать, но у тебя есть свое место в этой жизни, и теперь  настала  пора
мне найти свое.
   Обняв Кит, она поспешно вышла из комнаты.
   Вернувшийся Кейн нашел Кит в  гостиной.  Она  по-прежнему  неподвижно
стояла посреди комнаты, натянутая как струна, сжав кулаки.
   - Куда, черт побери, все по... Кит! Что стряслось?
   Он немедленно  оказался  рядом,  словно  вызволив  Кит  из  глубокого
забытья. Она прижалась к нему, захлебываясь рыданиями. Кейн обнял ее  за
талию и повел к дивану.
   - Успокойся и расскажи, что случилось.
   Ей вдруг стало так хорошо. Уютно. Он никогда еще не  обнимал  ее  так
покровительственно, заботливо, без тени страсти. Кит снова заплакала.
   - Софрония уходит.  Собралась  в  Чарльстон...  стать...  содержанкой
Джеймса Спенса.
   Кейн громко выругался.
   - А Магнус знает?
   - В-вряд ли, - выпалила Кит, стараясь отдышаться. -  Она  только  что
сказала... Софрония - моя сестра.
   - Сестра?
   - Дочь Гаррета Уэстона, так же как и я.
   Кейн провел большим пальцем по ее подбородку.
   - Ты всю свою жизнь жила на Юге. У Софронии светлая кожа.
   - Дело не в этом. - Кит стиснула зубы и сквозь слезы процедила:
   - Мой отец часто отдавал ее на ночь своим друзьям. Знал, что она  его
дочь, собственная плоть и кровь, и обращался с ней как со шлюхой.
   - О Боже! - ахнул Кейн,  принимаясь  укачивать  жену,  как  младенца.
Постепенно Кит,  захлебываясь  слезами  и  шмыгая  носом,  выложила  всю
историю.
   - Надеюсь, черти приняли его душу, - злобно  выпалил  он,  когда  Кит
замолчала. Его слова отрезвили ее. Теперь она знала, что делать.
   - Я должна остановить ее! Не допущу, чтобы она прошла через это!
   - Софрония - свободная женщина, - мягко напомнил Кейн. - И если хочет
уйти к Спенсу, ты не имеешь права вмешиваться.
   - Она моя сестра! Я люблю ее и не позволю ей дойти до такого!
   И не успел Кейн опомниться, как она вылетела из комнаты.
   Он тяжело вздохнул. Наверное, Кит очень больно, а в  таком  состоянии
она может сотворить все, что угодно.
   Кит тем временем  спряталась  в  зарослях,  у  входа  в  дом.  Сейчас
появится Кейн и станет ее искать.
   Она оказалась права. Кейн сбежал по ступенькам, обвел взглядом сад  и
подъездную аллею и, не увидев жену, выругался и направился к конюшне.
   Едва он скрылся из виду, Кит метнулась в  дом,  прямиком  зашагала  в
библиотеку, где хранилось оружие, и  взяла  со  стойки  ружье.  Вряд  ли
Джеймс Спенс поднимет шум, но, поскольку  она  не  собиралась  отпускать
Софронию, ружье может послужить достаточно веским аргументом.

***

   А тем временем в нескольких милях  от  дома  красно-черный  кабриолет
Джеймса Спенса обогнал коляску Магнуса.
   Похоже, Спенсу  не  терпится  добраться  до  места,  подумал  Магнус,
провожая взглядом кабриолет. Кстати, куда это он?  Но  что  гадать?  Эта
дорога ведет только в "Райзен глори" и прядильню - значит,  у  него  там
дела.
   Вполне разумное объяснение... Почему же у него так тяжело на сердце?
   Магнус подстегнул лошадей. Те нехотя прибавили шаг.  По  пути  Магнус
вспоминал все, что знал о Спенсе.
   Местные  сплетницы  утверждали,  что  он  управлял   каменоломней   в
Иллинойсе,  откупился  от  армии  за  триста  долларов,  а  после  войны
отправился на Юг с седельной сумкой, полной крупных  ассигнаций.  Теперь
он стал владельцем  процветающего  фосфатного  рудника  и  волочился  за
Софронией.
   Магнус еще издали заметил экипаж Спенса у подъездной аллеи. Бизнесмен
был одет в черный фрак и котелок. В  руке  поблескивала  трость.  Магнус
едва  удостоил  его  взглядом.  Все  его  внимание  было  устремлено  на
Софронию, стоявшую у обочины дороги. У ее ног валялся саквояж, на  плечи
была накинута синяя шерстяная шаль.
   - Софрония! - окликнул он и, остановив лошадей, спрыгнул.
   Она вскинула голову, и  на  миг  ему  показалось,  что  в  ее  глазах
мелькнула надежда, но они тут же затуманились, и  золотистые  руки  туже
стянули шаль.
   - Оставь меня в покое, Магнус Оуэн! Какое тебе дело до меня?
   Из-за кабриолета выступил Спенс.
   - Что-то случилось, бой?
   Магнус сунул большие пальцы за  пояс  и  обжег  соперника  негодующим
взглядом.
   - Леди передумала.
   Глаза Спенса угрожающе сузились.
   - Если обращаешься ко мне, бой, советую добавлять "сэр".
   Софрония тоскливо поежилась, боясь даже подумать, чем закончится  вся
эта  сцена.  Магнус  обернулся  к  ней,  но   вместо   мягкого,   всегда
приветливого, спокойного человека, которого она знала  столько  времени,
Софрония увидела перед собой незнакомца с жестким лицом и плотно сжатыми
губами.
   - Вернись в дом, - коротко бросил он. Спенс шагнул ближе.
   - Послушай... не знаю, кого ты из себя строишь, но...

***

   - Уходи, Магнус, - попросила Софрония и с отвращением  услышала,  как
дрожит ее голос. - Я уже все решила, не мешай мне.
   - Еще как помешаю, - мрачно пообещал он. - Даже не сомневайся.
   Спенс  неспешно  направился  к  Магнусу,  вертя  в  руке   трость   с
позолоченным набалдашником.
   - Думаю, для всех будет лучше, если ты вернешься туда, откуда пришел.
Едем, Софрония.
   Но  стоило  ему  протянуть  руку,  как  Магнус  бесцеремонно  оттащил
девушку.
   - Попробуй только ее коснуться! - прорычал  он  и,  толкнув  Софронию
себе за спину, стиснул кулаки и двинулся на врага.
   Черный против белого. Оживший кошмар Софронии.
   - Нет! - завопила она, теряя голову от страха. -  Нет!  Не  бей  его!
Если хоть пальцем до него дотронешься, висеть  тебе  на  дереве  еще  до
конца дня!
   - Прочь с дороги, Софрония!
   - У белых вся власть, Магнус! Не трогай его!
   Магнус отстранил ее, но это дорого ему стоило. Спенс подкрался сзади,
размахнулся, и Магнус, обернувшись, тут же получил удар в грудь.
   - Не лезь, куда тебя не звали, парень, - буркнул Спенс.
   Магнус молниеносно выхватил у него трость и сломал о колено. Софрония
взвизгнула. Магнус отшвырнул обломки, развернулся - и  владелец  рудника
полетел на землю.
   Как раз в этот момент Кит добежала до границы сада. Выскочив  вперед,
она подняла ружье и взвела курок.
   - Проваливайте отсюда, мистер Спенс! Похоже, вам туг не рады.
   Софрония облегченно вздохнула. Никогда  еще  она  так  не  радовалась
вмешательству Кит! Но Магнус помрачнел, как  небо  перед  грозой.  Спенс
медленно поднялся, злобно взирая на Кит. И в этот момент  чей-то  низкий
спокойный голос разрядил атмосферу.
   - Кажется, у вас неприятности, мистер Спенс?
   Взгляды всех присутствующих одновременно устремились  на  Кейна.  Тот
спешился, подошел к Кит присущей ему одному хищной, грациозной  походкой
и протянул руку.
   - Дай мне ружье, Кит, - велел он так спокойно, словно просил передать
за ужином хлеб.
   Именно об этом Кит и мечтала: Она уже  давно  поняла,  что  не  может
целиться в человека.  Кейн  позаботится,  чтобы  с  Магнусом  ничего  не
случилось! Поэтому она протянула ружье мужу. Но к ее  удивлению,  он  не
попытался угрожать Спенсу оружием. Вместо этого  он  схватил  Кит  и  не
слишком нежно подтолкнул к Вандалу.
   - Примите мои извинения, мистер Спенс. Взрывной темперамент моей жены
общеизвестен.
   Он сунул ружье в свисавший с седла чехол. Кит заметила, что Спенс  не
торопится обвинять ни ее, ни  Магнуса.  Благодаря  прядильне  Кейн  стал
влиятельным человеком в округе, и, по всей видимости, Спенс решал, стоит
ли с ним ссориться.
   - Ничего страшного, мистер Кейн. Ничего  страшного,  -  повторял  он,
отряхивая брюки. - Женщины вообще непредсказуемы. Вряд ли  кто  из  нас,
мужчин, способен их понять.
   - На  редкость  верное  замечание,  -  кивнул  Кейн,  безразличный  к
злобному фырканью Кит.
   Спенс поднял котелок и кивком показал на Магнуса:
   - Вы очень цените этого парня, майор?
   - А в чем дело?
   Спенс заговорщически ухмыльнулся:
   - Если он вам дорог, вряд ли вы будете так уж  счастливы  видеть  его
болтающимся в петле. И поскольку мы  оба  бизнесмены,  я  всецело  готов
забыть все, что тут случилось.
   У Кит даже ноги подогнулись от облегчения. Взгляды  Кейна  и  Магнуса
скрестились.
   Прошло  несколько  долгих  напряженных  секунд,   прежде   чем   Кейн
отвернулся и пожал плечами.
   - Я не отвечаю за поступки Магнуса. Меня все это не касается.
   Кит негодующе зашипела, но он подхватил ее, посадил на  Вандала,  сел
сам и, пришпорив коня, помчался по аллее.
   Софрония смотрела ему вслед, чувствуя, как к горлу подступает  желчь.
Майор считался  другом  Магнуса,  но  позорно  отступил  при  первых  же
признаках опасности. Белые всегда объединяются против черных. Так всегда
было, есть и будет.
   Отчаяние охватило ее. Она обернулась к Магнусу, но того, казалось, не
волновало  предательство  Кейна.  Он  стоял  расставив  ноги,   легонько
упираясь ладонью в бедро, в глазах сиял странный свет.
   Любовь, которую она отказывалась признать, вырвалась наружу, разорвав
невидимые узы и окатив ее очистительной волной. Как могла она так  долго
бороться со своими  чувствами?  Магнус  -  настоящий  мужчина:  сильный,
добрый, честный.  Гордый  и  сострадательный.  И  вот  теперь  она  сама
навлекла на него смертельную опасность.
   Она сделала единственное, что посчитала возможным: повернулась спиной
к Магнусу и вынудила себя шагнуть к Джеймсу Спенсу.
   - Мистер Спенс, только я одна виновата во всем, что здесь  произошло.
- Она никак не могла заставить себя коснуться его руки. - Я флиртовала с
Магнусом. Заставила его поверить, будто он что-то для меня  значит.  Вам
придется все забыть. Я поеду с вами, если пообещаете, что  не  причините
ему зла. Он хороший человек, это я его подвела.
   Но  сзади  раздался  голос  Магнуса,  мягкий  и  торжественный,   как
церковный гимн:
   - Не выйдет, Софрония. Я не позволю тебе уйти с  ним.  Мистер  Спенс,
Софрония будет моей женой. И я не дам увести ее. Ничего у вас не выйдет.
   Пальцы Софронии заледенели.
   Спенс облизнул губы и бросил нервный взгляд в  том  направлении,  где
исчез Кейн. Магнус выше ростом, шире в плечах и сильнее, так что в драке
Спенс наверняка проиграет. Но зачем ему драка, если можно победить  иным
способом?
   Софрония с ужасом наблюдала, как меняется выражение его лица. В Южной
Калифорнии ни одному негру не сойдет с  рук  то,  что  сотворил  Магнус.
Ударить белого человека?!  Немыслимо!  Если  Спенс  не  заставит  шерифа
принять меры, то обратится в ку-клукс-клан, к  чудовищам,  которые  года
два назад начали терроризировать штат.
   Сцены жестоких избиений и линчеваний теснились в ее мозгу, пока Спенс
садился в кабриолет. Он взял в руки поводья, щелкнул кнутом и неожиданно
обратился к Магнусу:
   - Ты сделал большую ошибку, бой. - Не дождавшись ответа, он, даже  не
пытаясь скрыть неприязни, бросил Софронии:
   - Вернусь за тобой завтра.
   - Минуту, мистер Спенс. - Магнус нагнулся, подобрал обломки трости  и
зашагал к  кабриолету  с  непривычной  уверенностью.  -  Я  считаю  себя
человеком справедливым, поэтому решил предупредить вас: если попытаетесь
преследовать меня,  подвергнете  себя  серьезному  риску.  Возможно,  вы
решите послать сюда своих приятелей в простынях.  Вряд  ли  это  хорошая
мысль, мистер Спенс. Скорее, наоборот.
   - И что это должно означать? - ощерился Спенс.
   - Видите ли, у меня есть таланты, мистер Спенс, о которых  вам  нужно
знать. Мало того, у меня  есть  еще  три-четыре  друга  с  подобными  же
талантами. Правда, они такие же чернокожие, как я,  так  что  вы  можете
решить,  будто  их  таланты  не  стоят  вашего  внимания.  Но   тут   вы
просчитаетесь. Страшно просчитаетесь.
   - О чем это ты?
   - О динамите, мистер Спенс.  Мерзкая  штука,  но  очень  полезная.  Я
научился  им  пользоваться,  когда  приходилось  взрывать  камни,  чтобы
построить  прядильню.  Большинство  людей  не  слишком  много  знают   о
динамите, тем более что это совсем новое изобретение,  но  вы  почему-то
кажетесь мне человеком, который  идет  в  ногу  со  временем.  Бьюсь  об
заклад, что вы, к примеру,  знаете,  какие  разрушения  может  причинить
динамит, особенно если подорвать его  в  таком  огнеопасном  месте,  как
фосфатный пласт.
   Спенс, не веря своим ушам, вытаращился на Магнуса:
   - Ты мне угрожаешь?
   - Скорее, пытаюсь  объяснить,  что  к  чему,  мистер  Спенс.  У  меня
действительно хорошие друзья. Очень  хорошие.  И  если  со  мной  что-то
случится, они крайне расстроятся. Мы  же  не  хотим,  чтобы  так  вышло,
верно, мистер Спенс?
   - Будь ты проклят!
   Магнус поставил ногу на  ступеньку  кабриолета  и  пристроил  обломки
трости у себя на колене.
   - Каждый мужчина должен  заслужить  свое  счастье,  мистер  Спенс,  а
Софрония - моя. Я намереваюсь прожить  с  ней  долго  и  мирно  и  готов
сделать для этого все на свете. Каждый раз, встречая  вас  в  городе,  я
буду снимать шляпу и вежливо желать вам  доброго  здоровья,  и  пока  вы
будете слышать слова приветствия, знайте, что счастливый  человек  хочет
всяческих благ вам и вашему руднику.
   Впившись взглядом в Спенса, он протянул ему сломанную трость.
   Кипя гневом, Спенс выхватил половинки трости и щелкнул поводьями.
   Софрония ошеломленно огляделась. Все, чему она стала  свидетельницей,
шло вразрез с установленными правилами, и  все  же  это  случилось.  Она
собственными глазами видела, как Магнус схватился с  белым  человеком  и
победил. Он боролся за нее. И защитил... даже от самой себя.
   Софрония не помня себя бросилась в объятия  Магнуса,  снова  и  снова
повторяя любимое имя.
   - Ты извела меня, женщина, - тихо признался он, сжимая ее плечи.
   Софрония заглянула ему в глаза,  светившиеся  искренней  любовью.  Он
поднял руку и провел пальцем по ее губам,  словно  слепец,  определяющий
границы территории, которую собирался разведать. Помедлил... и поцеловал
ее.
   Софрония застенчиво зажмурилась, словно вновь превратившись в молодую
неопытную девушку. Это он сделал ее чистой и невинной!
   Магнус   притянул   ее   ближе;   поцелуй   становился   все    более
требовательным, но, вместо того чтобы испугаться, она  наслаждалась  его
властью. Это он, ее мужчина, ее навеки! И это куда  важнее,  чем  дом  в
Чарлстоне, шелковые платья и все деньги мира.
   Когда они наконец оторвались друг от друга,  Софрония  заметила,  что
глаза Магнуса повлажнели. Этот сильный, мужественный  человек,  спокойно
угрожавший взорвать рудник, превратился в мягкого, нежного добряка.
   - Ты