душа ее наполнилась  ощущением  непередаваемого  счастья.  Что  бы  ни
случилось, никто не мог лишить ее этого краткого, но счастливого мига.
   Она повернулась в сторону кресла-качалки,  и  вся  ее  радость  мигом
испарилась. Чашка, выпав из руки, со стуком  упала  на  деревянный  пол,
кофе забрызгал ее босые ноги, но она этого даже не заметила.  Взгляд  ее
был прикован к слову, которое кто-то намалевал красной краской на фасаде
дома, между окнами.
   Грешница.
   На крыльцо, путаясь в длинной ночной рубашке, выбежала Кристи.
   - Что случилось? - с тревогой спросила она. - Я услышала... О Господи
- Подонки, - прошептала Рэчел.
   - Это так мерзко, - сказала Кристи и поднесла  руку  к  горлу.  -  Не
понимаю, как кто-то  из  живущих  здесь  людей  может  заниматься  такой
мерзостью.
   - Они ненавидят меня и хотят, чтобы я уехала.
   - Я позвоню Гейбу.
   - Нет! - воскликнула Рэчел, но Кристи уже скрылась в доме.
   Чудесное утро разом превратилось в кошмар. Рэчел старательно  вытерла
пол старым полотенцем, словно именно лужицы и брызги кофе  были  главной
неприятностью. Она уже направилась было в дом, чтобы одеться,  когда  на
подъездной аллее появился  пикап  Гейба.  Машина  с  ревом,  разбрасывая
колесами гравий, подкатила к дому и остановилась наискосок от входа. Как
раз в тот момент, когда из  нее  выпрыгнул  Гейб  Боннер,  из  двери  на
крыльцо вышла Кристи, одетая в платье из полосатой льняной ткани.
   Видно было, что Гейб собирался впопыхах. Волосы его были всклокочены,
босые ноги он в спешке сунул в поношенные белые  спортивные  туфли.  Еще
вчера они с Рэчел занимались любовью, но теперь Гейб смотрел и на Рэчел,
и на Кристи так, словно собирался прикончить обеих.
   - Я так рада, что ты приехал, Гейб, - сказала Кристи. -  Посмотри  на
это!
   Гейб уже успел заметить отвратительную надпись  и  теперь  окинул  ее
таким взглядом, что оскверненная стена просто чудом не задымилась.
   - Рэчел, сегодня утром мы с тобой съездим к Оделлу Хэтчеру.  -  Глаза
Гейба наткнулись на голые ноги Рэчел, которые невозможно  было  прикрыть
рубашкой. Он умолк, но затем тряхнул головой и заговорил снова:
   - Я хочу, чтобы здесь подежурил полицейский патруль.
   - Весь город словно с цепи сорвался,  -  тихо  произнесла  Кристи,  а
затем рассказала Гейбу о  проколотых  шинах  "форда"  и  обо  всем,  что
произошло около кафе. -  Получается,  что  Дуэйн  Сноупс  разбил  сердца
жителей Солвейшн, а теперь они не видят другого способа  рассчитаться  с
ним, кроме как срывать зло на Рэчел, - подытожила она.
   - Полиции на это наплевать, - вставила Рэчел. - Полицейские не меньше
остальных хотят заставить меня уехать.
   - Ну, это мы еще посмотрим, - мрачно ответил Гейб.
   - Я не хочу, чтобы ты уезжала, - сказала Кристи, обращаясь к Рэчел.
   - И совершенно напрасно. Я  вела  себя  как  эгоистка.  Я  просто  не
понимала... Из-за всей этой истории можете пострадать вы. Ты и Гейб.
   Глаза Кристи сверкнули.
   - Меня это не пугает, - отчеканила она.
   - Ты лучше о себе побольше беспокойся, - бросил Гейб, повернувшись  к
Рэчел.
   Ответить на его реплику она не успела: скрипнула дверь, и на  крыльце
появился Эдвард. Одной рукой он держал за ухо плюшевого кролика Хорса, а
другой протирал глаза.
   Мальчик  был  в   пижамной   курточке   и   штанишках   линялого   от
многочисленных стирок бледно-голубого  цвета.  Штанишки  были  ему  явно
коротки, а рисунок на груди курточки, изображавший двух пятнистых псов в
боксерских перчатках, настолько выцвел, что Рэчел стало  стыдно  за  то,
что она так плохо одевает сына.
   - Я слышал злой голос, - сказал мальчик.
   - Все в порядке, милый, - сказала Рэчел, подойдя к нему.  -  Это  был
мистер Боннер. Мы тут с ним разговаривали.
   Эдвард взглянул на Гейба, и губы мальчика упрямо сжались.
   - Он слишком громко говорит.
   - Пойдем-ка оденемся, - сказала Рэчел, поспешно разворачивая  сына  к
двери и легонько подталкивая в спину.
   Эдвард, не протестуя, позволил увести себя с крыльца,  но  когда  его
мать открыла пошире дверь,  чтобы  они  могли  пройти,  произнес  слово,
которое, как от души надеялась Рэчел, Гейб не расслышал:
   - Придурок.
   К тому времени, когда  Рэчел  и  Эдвард  оделись  и  привели  себя  в
порядок, Гейб куда-то исчез, но, войдя на кухню,  чтобы  накормить  сына
завтраком, Рэчел снова увидела его рядом с крыльцом. Он  держал  в  руке
ведерко с краской и кисть. Поставив перед Эдвардом  тарелку  с  овсяными
хлопьями, залитыми молоком, она вышла к Гейбу.
   - Ты вовсе не обязан  это  делать,  -  сказала  она,  глядя,  как  он
закрашивает надпись на стене.
   - Нет, обязан, - ответил  Гейб,  который  как  раз  к  этому  моменту
закончил работу. Корявые  буквы,  однако,  были  видны  даже  под  слоем
краски. - Придется пройтись по этому месту кистью еще раз. Я сделаю  это
после работы.
   - Я сама этим займусь, - возразила Рэчел.
   - Нет, не займешься.
   Рэчел понимала: ей следует настоять на своем, но у нее не хватило  на
это духу, и ей показалось, что Гейб это понял.
   - Спасибо, - сказала она.
   Вскоре Гейб заглянул на кухню и пригласил Рэчел в машину.
   - Поедем навестим Оделла Хэтчера, - пояснил он.
   Двадцать минут спустя они уже сидели в  кабинете  начальника  полиции
Солвейшн. Оделл Хэтчер, худой как щепка мужчина, с редеющими,  тронутыми
сединой волосами и крючковатым носом, слушая Гейба, внимательно  смотрел
на Рэчел из-под очков в узкой оправе из черного пластика.
   - Ну что же, мы в этом разберемся, - сказал он, когда Гейб  закончил.
При этом  Рэчел  успела  уловить  блеснувший  у  него  в  глазах  огонек
удовлетворения и поняла, что начальник городской полиции вряд ли  станет
слишком усердствовать, расследуя ее жалобу. Жена Хэтчера была  одной  из
весьма активных прихожанок храма  Дуэйна  Сноупса,  и  когда  знаменитый
проповедник попался на воровстве, Хэтчер, вне всякого сомнения, оказался
в неловком положении.
   Рэчел решила, что пришло время переходить в наступление.
   - Мистер Хэтчер, - начала она, - в день побега  Дуэйна  Сноупса  ваши
подчиненные конфисковали мою машину. В машине находилась Библия,  и  мне
бы хотелось знать, где она теперь. Это  семейная  реликвия,  которая  не
представляет ценности ни для кого, кроме меня, и я хотела бы получить ее
обратно.
   - Машина со всем, что в ней было, пошла на уплату долгов Дуэйна.
   - Это я понимаю, но мне все же хочется знать,  где  сейчас  находится
Библия.
   Рэчел  видела,  что  Хэтчер  ради  нее  не  пожелает   даже   пальцем
пошевелить. Тем не менее начальник полиции Солвейшн отлично понимал, что
одно дело - просто спровадить вдову проворовавшегося телепроповедника, и
совсем другое - сделать то же самое на  глазах  представителя  одной  из
наиболее уважаемых в городе семей.
   - Я это выясню, - недовольно пробурчал он, кивнув.
   - Благодарю вас.
   Оделл вышел из кабинета. Гейб  встал  и  подошел  к  единственному  в
комнате окну, выходившему на боковую улочку,  на  которой  расположились
лавка,  торгующая  чистящими   средствами,   и   магазин   автомобильных
запчастей.
   - Ты меня беспокоишь, Рэчел, - сказал Гейб, не отходя от окна.
   - Почему?
   - Ты какая-то безрассудная. Совершая те или иные поступки, ты  совсем
не думаешь о последствиях.
   Рэчел не вполне поняла, что Гейб имеет в виду. Может  быть,  то,  как
они вчера занимались любовью? До этого момента ни она сама, ни  Гейб  ни
разу ни словом, ни даже намеком не упоминали о том, что произошло  между
ними.
   - Ты слишком импульсивна, а это опасно. До сих пор никто  не  пытался
реально причинить тебе какой-то вред, но всегда ли так будет?
   - Я не  собираюсь  задерживаться  здесь  надолго.  Как  только  найду
деньги, я исчезну из Солвейшн с такой быстротой, что...
   - Если только ты их найдешь.
   - Найду. А потом я уеду отсюда как можно дальше.
   Может быть, в Сиэтл. Куплю себе новую машину, кучу книг и игрушек для
Эдварда и маленький домик, где я  буду  чувствовать  себя  как  дома.  А
потом...
   Рэчел замолчала. В кабинет снова вошел начальник  полиции  и  положил
перед ней на стол какой-то официального вида документ.
   - Вот список всего, что мы обнаружили в вашем  автомобиле,  -  сказал
он.
   Опустив глаза,  Рэчел  просмотрела  аккуратно  отпечатанную  колонку,
приспособление  для  чистки  окон,  регистрационные  бумаги,   небольшая
шкатулка, губная помада и так далее.
   - Тот, кто составлял этот список, ошибся, - сказала она,  дочитав  до
конца. - Здесь не упомянута Библия, о которой я говорила.
   - Значит, ее в машине не было, - ответил Хэтчер.
   - Нет, была. Я сама ее туда положила.
   - С тех пор прошло три года. Человеческая память частенько выкидывает
очень забавные фокусы.
   - Только не моя. Я хочу знать, куда делась Библия!
   - Понятия не имею. Ее не было в машине. В противном случае  она  была
бы внесена в рапорт. - Хэтчер уставился на  Рэчел  маленькими  холодными
глазками. - Не забывайте: в тот день вы находились в состоянии  сильного
стресса.
   - Стресс тут совершенно ни при  чем!  -  Рэчел  хотелось  заорать  на
Хэтчера, но она глубоко вздохнула, изо всех сил стараясь успокоиться.  -
В списке упоминается шкатулка... - Она ткнула  пальцем  в  рапорт.  -  В
конечном итоге она оказалась в доме, когда-то принадлежавшем Дуэйну. Как
это могло случиться?
   - По всей вероятности, ее сочли частью обстановки. Что касается самой
машины, то она была продана с аукциона.
   - Я положила в машину шкатулку и Библию одновременно. Кто-то из ваших
подчиненных явно напортачил.
   Последняя фраза Рэчел Хэтчеру явно не понравилась.
   - Мы усилим патрулирование около коттеджа Энни, миссис Сноупс, но это
не изменит  отношения  к  вам  жителей  города.  Послушайте  мой  совет:
уезжайте отсюда и обоснуйтесь в другом месте.
   - Она имеет такое же право жить здесь, как и все остальные,  -  мягко
заметил Гейб.
   Хэтчер снял очки и положил на стол.
   - Я всего лишь констатирую факты, - заявил он. - Когда миссис  Сноупс
и ее муж облапошили весь город, тебя здесь не было. Их не  интересовало,
у кого они берут деньги.
   Главное  для  них  было  свить  и  благоустроить   свое   собственное
гнездышко. Я знаю, Гейб, ты пережил тяжелые  времена.  По-видимому,  то,
что с тобой произошло, мешает  адекватно  воспринимать  происходящее.  В
противном случае ты был бы более осторожен и щепетилен в выборе друзей.
   Полный презрения взгляд, который Хэтчер, произнося  последнюю  фразу,
бросил на Рэчел, яснее ясного сказал ей о  том,  что  начальник  полиции
убежден: Гейб дал ей работу и заступается за нее исключительно  в  обмен
на сексуальные услуги. Поскольку в свое время она сама предложила  Гейбу
похожую схему отношений, Рэчел  решила,  что  ей,  пожалуй,  не  следует
обижаться.
   - Видимо, имеет смысл подумать  о  семье,  Гейб,  -  снова  заговорил
Хэтчер. - Сомневаюсь, что твои родители будут рады, когда узнают о твоей
связи с вдовой Сноупс.
   - Ее фамилия Стоун, и если она говорит, что положила Библию в машину,
значит, так оно и было, - сказал Гейб, почти не разжимая губ.
   Но Оделла Хэтчера нелегко было сбить с позиций. Он безгранично  верил
в эффективность полицейской бюрократической машины и потому был убежден:
если какая-то вещь не была упомянута в протоколе или рапорте, то  она  и
на свете не существовала.
   Позже, заканчивая  красить  оборудование,  установленное  на  детской
площадке кинотеатра, Рэчел по достоинству оценила то, что  Гейб  все  же
остался  на  ее  стороне  и  поддержал  ее,  хотя  и  считал,  что   она
преследовала недостижимую  цель  и  вообще  вела  себя  неразумно  и  не
правильно. Оглядевшись,  она  увидела,  как  Гейб  вместе  с  электриком
устанавливают цветовой каскад. Почувствовав на себе ее взгляд, он поднял
голову и посмотрел на нее.
   Тело Рэчел тут же напряглось в ожидании.  Одновременно  ей  пришла  в
голову мысль о том, что неплохо было бы разобраться, каковы правила игры
теперь, когда в их с Гейбом отношениях произошли серьезные изменения.
   Наступил вечер, и Гейб объявил, что отвезет ее домой.
   Машины у Рэчел теперь не было, и ей вовсе не улыбалось идти пешком до
горы Страданий, поэтому она с благодарностью приняла его предложение.  В
тот день она здорово умаялась. Впрочем, это не вызывало  у  нее  никаких
негативных  эмоций  или  протеста.  Ей  вообще  начинало  казаться,  что
кинотеатр интересует ее гораздо больше, чем Гейба. Во всяком случае, она
куда больше волновалась и переживала по  поводу  предстоящего  открытия,
нежели он.
   Когда Гейб запустил двигатель своего пикапа и тронул машину с  места,
напряжение, которое они оба ощущали весь  день,  еще  больше  усилилось.
Рэчел опустила боковое стекло и только потом сообразила,  что  в  салоне
уже работает кондиционер.
   - Тебе жарко? - спросил Гейб  и  бросил  на  нее  взгляд,  в  котором
промелькнуло что-то волчье. Рэчел, однако,  нервничала  и  предпочла  не
смотреть в его сторону.
   - Сегодня было довольно тепло, - сказала она.
   - Я бы назвал это жарой.
   Почувствовав на своем  бедре  его  руку,  Рэчел  хотела  придвинуться
ближе, но вместо этого почему-то отвернулась  и  снова  подняла  стекло.
Гейб убрал руку.
   Рэчел вовсе не хотелось, чтобы Гейб подумал, будто  она  жеманничает,
тем более что она сама отчаянно хотела его.
   Она решила все ему объяснить.
   - Гейб, у меня сегодня утром начались все эти дела, - сказала Рэчел.
   Повернув голову, он уставился на нее.
   - Ну, дела, понимаешь? - повторила она и, вспомнив  о  его  профессии
ветеринара, добавила. - Короче, у меня течка.
   - Я знаю, что ты имеешь в виду, Рэчел, - хохотнул Гейб. -  Только  не
могу понять,  почему  ты  думаешь,  что  для  меня  это  имеет  какое-то
значение.
   Рэчел вспыхнула и разозлилась на себя за это.
   - Боюсь, я буду чувствовать себя дискомфортно...
   - Милая, если уж ты всерьез  решила  играть  роль  крутой  и  дерзкой
девицы, которой на все плевать, тебе  необходимо  избавиться  от  многих
предрассудков.
   - У меня нет никаких предрассудков. Это просто вопрос гигиены.
   - Чушь. Все это полная чушь. -  Гейб  сухо  засмеялся  и  вырулил  на
шоссе.
   - Ну давай, посмейся надо мной, - недовольно пробормотала Рэчел. -  И
можешь считать, что одна проблема решена.  Только  вот  другая  проблема
будет посложнее.
   - Какая еще проблема?
   Рэчел провела пальцем по синему потеку краски на юбке оранжево-белого
платья, которое она специально выделила для малярных работ.
   - Я не совсем  представляю,  каким  образом  мы  будем  удовлетворять
наше.., влечение.
   - Влечение? - переспросил Гейб голосом, в котором, как ей показалось,
прозвучала обида. - Значит, у нас с тобой влечение?
   Дорога сделала поворот, и садящееся солнце так ударило Рэчел в глаза,
что ей пришлось прищуриться.
   - А что же еще - роман, что ли? - Она помолчала немного.  -  Роман  -
это слишком серьезно. Да, нас влечет друг к другу, и это все. Вот только
я не вижу, каким образом мы сможем заниматься тем, чем хочется.
   - Очень даже просто.
   - Если ты в самом деле  так  считаешь,  значит,  ты  не  подумал  как
следует. Ведь мы не можем так просто, средь бела дня...
   - Удовлетворять свое влечение?
   Рэчел кивнула.
   - А почему бы и нет? - сказал  Гейб  и,  схватив  с  приборной  доски
солнцезащитные очки, надел их.
   Рэчел показалось, что он сделал это, чтобы защититься от ее взгляда.
   - Мне кажется,  ты  нарочно  притворяешься  тупым  и  толстокожим,  -
сказала она.
   - Вовсе нет. Просто я не вижу в этом никакой проблемы. Или ты все еще
имеешь в виду эти самые твои дела?
   - Нет! - Рэчел опустила солнцезащитный козырек. - Я не  о  частностях
говорю. Ты считаешь, мы сможем вот так просто заниматься  любовью  средь
бела дня?
   - Да, если мы этого захотим.
   - И куда же мы для этого отправимся?
   - Да куда угодно. Мне кажется, что после вчерашнего ни ты,  ни  я  не
станем на этот счет слишком привередничать.
   Гейб бросил на нее быстрый взгляд, и она увидела в стеклах его  очков
собственное миниатюрное отражение. При  этом  она  почему-то  показалась
себе маленьким и беспомощным  существом,  которое  любой  крепкий  порыв
ветра мог подхватить и унести бог  знает  куда.  Она  даже  отвернулась,
чтобы избавиться от этого странного ощущения.
   - Если тебя не устраивает стойка в закусочной  кинотеатра,  мы  можем
поехать и заняться этим в доме, - сказал Гейб.
   - Ты ничего не понимаешь.
   - Тогда, может быть, ты мне объяснишь, в чем дело. -  Гейб  уже  явно
терял терпение, и Рэчел решила: будет лучше, если она прямо скажет  ему,
что ее смущает.
   - Ты ведь платишь мне почасовую зарплату.
   - Ну, и при чем здесь это?
   - А как насчет того часа.., или часов.., в течение которых  мы  будем
заниматься любовью?
   В  устремленных  на  Рэчел  глазах  Гейба   появилось   настороженное
выражение.
   - Это ведь не просто вопрос, а вопрос-ловушка, так?
   - Нет.
   - Ну, не знаю. Я  думаю,  ничего  страшного  в  результате  этого  не
произойдет.
   - Нет, произойдет - с моей зарплатой.
   - К твоей зарплате это не имеет никакого отношения.
   Видимо, придется сказать ему все, как есть, подумала Рэчел.
   - Ты собираешься оплачивать мне то время, в течение которого мы будем
заниматься любовью?
   - Да? - сказал Гейб с вопросительной, а не утвердительной интонацией,
боясь промахнуться.
   Сердце у Рэчел упало.
   - Ах ты, подонок, - прошептала она и отвернулась к окну.
   - Нет! Нет, конечно! Я не буду оплачивать тебе это время.
   - Я еле свожу концы с концами, - снова  заговорила  Рэчел.  -  Каждый
цент, который я зарабатываю, нужен мне как воздух. Вчера из-за  наших  с
тобой амурных дел я  лишилась  денег,  на  которые  могла  бы  купить  в
бакалейной лавке продуктов на неделю.
   - Похоже, у меня никаких шансов, верно? - спросил Гейб после  долгого
молчания.
   - Да неужели ты не понимаешь? Пока мы работаем, между нами ничего  не
может произойти, даже если мы этого хотим, потому  что  ты  платишь  мне
зарплату, а я не могу позволить себе терять деньги. А после  работы  мне
надо заботиться о пятилетнем сыне. Так что  наши  сексуальные  отношения
обречены, даже не успев начаться.
   - Это смешно, Рэчел. И потом, я не собираюсь ничего вычитать  у  тебя
из зарплаты за вчерашний день.
   - Вычтешь как миленький, понял?
   - Послушай, ты сама создаешь проблему  из  ничего.  Если  мы  захотим
заняться любовью и у нас выдастся для этого подходящий  момент,  значит,
мы займемся любовью. При чем тут зарплата?
   Как бы Гейб ни делал вид, что он не улавливает, в чем дело, он тем не
менее  отлично  понимал,  что  Рэчел  имеет  в  виду.  Оставалось   лишь
порадоваться тому, что у  него  хватило  такта  не  напоминать  ей,  как
однажды она предложила ему себя в обмен на ту самую зарплату, по  поводу
которой они теперь так ожесточенно спорили.
   Гейб стал молча смотреть на дорогу, и пикап успел промчаться по шоссе
целую милю, прежде чем он заговорил снова.
   - Ты ведь говоришь серьезно, не так ли? Для тебя  это  в  самом  деле
проблема?
   - Да.
   - Ладно. Тогда мы подумаем над этим и придем к какому-то решению, а у
тебя к тому времени как раз и  дела  твои  закончатся.  -  Он  осторожно
погладил ее ногу. - Ну как, ты в порядке после вчерашнего?
   В вопросе его было столько  искренней  тревоги,  что  Рэчел  невольно
улыбнулась:
   - Да, я в порядке, Боннер. Лучше не бывает.
   - Вот и хорошо, - сказал он и осторожно сжал пальцами ее бедро.
   - А ты как? - поинтересовалась Рэчел.
   - Да тоже лучше не бывает, - сказал Гейб и  издал  хриплый,  какой-то
натужный смешок, словно его гортань отвыкла издавать подобные звуки.
   - Рада это слышать, - отозвалась Рэчел и  посмотрела  в  окно.  -  Ты
только что проехал поворот на гору Страданий.
   - Знаю.
   - Кажется, ты собирался отвезти меня домой.
   - Всему свое время, - сказал Гейб, снимая очки