ага Это  было  последней  каплей,
переполнившей чашу терпения Лили.
   За расступившимися деревьями заблестела вода. Лили зашагала к  озеру.
Кевин не отставал.
   Когда молчание стало невыносимым, она повернулась лицом  к  сыну,  не
зная еще, что скажет, пока слова сами собой не слетели с губ:
   - Я не стану извиняться за то, что отдала тебя!
   - Странно, почему меня это не удивляет?
   - Изощряйся сколько хочешь, но спросил ли ты себя хоть  раз,  где  бы
сейчас был, оставь я тебя? Интересно, как, по-твоему, много было у  тебя
шансов пробиться, если бы ты  жил  в  грязной  трущобе  с  тараканами  и
клопами, на попечении глупой необразованной девчонки, у которой за душой
ничего не имелось, кроме дурацких фантазий и мечты о карьере актрисы?
   - Ни одного, - глухо подтвердил он. - Ты все сделала как надо.
   - Именно! Ты чертовски прав, я все сделала как надо.
   Из кожи вон лезла, чтобы у тебя были любящие  родители,  теплый  дом,
уют, сколько хочешь еды и двор, где можно играть.
   Кевин скучающе смотрел на озеро.
   - Кто я такой, чтобы спорить? Ты закончила  свою  пламенную  речь?  У
меня полно дел.
   - Неужели не понял? Я не могла приезжать к тебе!
   - Это не важно.
   Лили подступила было к нему, но вдруг остановилась и замерла.
   - Ошибаешься. Важно. И я знаю, почему  ты  так  меня  ненавидишь.  Не
потому, что я от тебя отказалась. А потому, что ни разу не  ответила  на
твои письма с просьбами приехать.
   - Правда? А я и не помню. Мне было тогда.., сколько?
   Шесть лет,  кажется?  Воображаешь,  что  подобные  пустяки  меня  еще
волнуют? - Деланное безразличие все-таки уступило место горечи. -  Я  не
питаю к тебе ненависти. Лили, - вырвалось у него. - Не настолько ты  мне
интересна.
   - Я до сих пор храню все твои письма. До единого. Поверь,  они  давно
стали солеными от слез.
   - Ты разбиваешь мне сердце.
   - Да выслушай же меня! Больше всего на свете мне  хотелось  приехать,
но Майда и Джон не позволяли.
   - А вот это интересно.
   Ей все-таки удалось привлечь его  внимание.  Кевин  подошел  ближе  и
остановился у старого дуплистого дуба.
   - Письма начали приходить, когда тебе исполнилось семь.
   Первое было написано печатными буквами на желтой линованной бумаге.
   Она читала его столько раз, что бумага стала совсем ветхой, а строчки
расплылись.

   "Дарагая тетя Лили!
   Я знаю что ты моя настаящая ма и очень тибя люблю.  Не  могла  бы  ты
приехать ко мне. У миня есть кот Спайк. Ему тоже 7.
   Любящий тибя Кевин.
   Пажалуста не гавари моей маме что я написал  это  письмо.  Вдруг  она
заплачит".

   - За четыре года ты написал мне восемнадцать писем.
   - Я действительно не помню.
   Лили рискнула подступить к нему.
   - Мы с Майдой заключили соглашение.
   - Какое именно?
   - Можешь поверить, мне было нелегко отдать тебя. Мы все обговорили. И
я составила длинный список условий, на которых  соглашусь  расстаться  с
тобой. Им пришлось пообещать никогда тебя не шлепать, чего они,  правда,
и без того не делали бы. Я предупредила, чтобы  они  не  запрещали  тебе
носить волосы любой длины  и  слушать  современную  музыку,  даже  самую
идиотскую. Вспомни, мне тогда только исполнилось восемнадцать, - грустно
усмехнулась она. - Я даже пыталась взять с них  клятву  купить  тебе  на
шестнадцатилетие красный кабриолет. К счастью, они отказались.
   Кевин нерешительно улыбнулся. Едва заметно, но  Лили  зажмурилась  от
счастья, боясь, что сейчас расплачется и все испортит.
   - Но в одном я  не  уступила.  Настояла,  чтобы  они  позволили  тебе
осуществить свои мечты. Даже если эти мечты  не  совпадут  с  надеждами,
которые они на тебя возлагали.
   Кевин склонил голову набок. Его притворное равнодушие мигом исчезло.
   - Они были против твоего  увлечения  футболом.  Ненавидели  спорт.  И
страшно боялись, что тебя покалечат. Но я напомнила им все клятвы, и они
ни разу не попытались отговорить тебя. - Она  опустила  глаза,  страшась
встретиться с ним взглядом. - Но за это мне пришлось...
   Послышались шаги. Лили  покосилась  на  Кевина,  ступившего  в  узкую
полосу солнечного света.
   - Ты о чем? - Судя по тону, он уже знал.
   - Я дала слово никогда с тобой не видеться, - выдавила Лили. -  Тогда
еще не существовало такой вещи,  как  законное  усыновление,  а  если  и
существовало, я мало что знала об этом. Мне  объяснили,  что  так  легко
травмировать ребенка, и я поверила. Правда, они согласились открыть  имя
настоящей матери, когда ты станешь достаточно взрослым, и  за  эти  годы
прислали мне десятки снимков. Но при этом запрещали приезжать. Пока Джон
и Майда оставались живы, у тебя была всего одна мать.
   - Однажды ты нарушила обещание, - едва слышно выдохнул  он.  -  Когда
мне исполнилось шестнадцать.
   - Это получилось случайно, -  объяснила  Лили  и  побрела  к  валуну,
выраставшему из песчаной почвы. - Когда ты стал играть в футбол за школу
второй ступени, я сообразила, что  получила  возможность  посмотреть  на
тебя издалека. Вот и стала летать  по  пятницам  в  Гранд-Рапидс,  чтобы
пробраться на стадион. Стирала грим, одевалась  проще  и  накидывала  на
голову шарф, чтобы не привлекать внимания.
   Сидя на гостевой трибуне, я не выпускала из рук бинокля. Не поверишь,
но я жила ради тех минут, когда ты снимал шлем.
   Ты и понятия не имеешь, как я ненавидела эту штуку.
   Хотя день был теплым. Лили бил озноб. Она то и дело нервно  растирала
руки.
   - Все шло хорошо, пока ты не закончил школу. Как  сейчас  помню,  это
была последняя игра в сезоне, и я убедила себя, что ничего страшного  не
случится, если подъехать к дому.
   - Я косил траву на переднем дворе.
   Лили кивнула.
   - Стояло бабье лето, светило солнышко, и ты был  потный  и  уставший,
как сейчас. Но я смотрела на тебя во все глаза и не  заметила  соседской
машины, стоявшей у обочины.
   - Ты поцарапала краску.
   - А ты помчался на помощь. - Она зябко поежилась. -  А  когда  понял,
кто я, посмотрел с такой ненавистью...
   - Просто поверить не мог, что это ты.
   - Майда так и не упрекнула меня, и я поняла, что ты никому ничего  не
сказал.
   Она попыталась разгадать, о чем он думает, но лицо Кевина  оставалось
бесстрастным. Носком кроссовки он поддел полусгнившую ветку.
   - Она умерла год назад. Почему ты сказала мне только сегодня?
   Лили устало качнула головой.
   - Вспомни, сколько раз я пыталась достучаться до тебя.
   Ты отказывался меня видеть.
   - Тебе следовало объяснить, что они не позволяли нам  встречаться,  -
упрямо буркнул Кевин.
   - А ты их когда-нибудь просил об, этом?
   Кевин пожал плечами, и Лили поняла, что ему это в голову не пришло.
   - Думаю, Джон мог бы проговориться, но Майда не позволяла.  Мы  часто
толковали об этом по телефону.
   Ты, конечно, понимал,  что  она  гораздо  старше,  чем  матери  твоих
сверстников, и  значительно  серьезнее.  Майда  совсем  не  походила  на
веселую задорную маму, о какой  мечтает  каждый  малыш.  Это  лишало  ее
уверенности в себе. Кроме того, ты был  упрямым,  своевольным  ребенком.
Неужели воображаешь, что, узнав, как  сильно  я  стремлюсь  к  тебе,  ты
отмахнулся бы от меня и побежал по своим делам?
   - Скорее, сел бы на первый автобус до Лос-Анджелеса,  -  сухо  бросил
он.
   - И смертельно ранил бы Майду.
   Лили выжидала, надеясь, что  Кевин  подойдет  к  ней.  Что,  если  он
позволит ей обнять его и все потерянные, одинокие годы исчезнут  как  по
волшебству?
   Но Кевин нагнулся и стал подбирать сосновые шишки.
   - У нас в подвале был телевизор.  Я  спускался  туда  каждую  неделю,
чтобы посмотреть твой сериал. Всегда уменьшал звук, но они знали, куда я
хожу. И ни слова не сказали.
   - Они хорошие люди.
   Кевин  рассеянно  ковырял  чешую   большим   пальцем.   Былая   злоба
растворилась в сожалении, но напряжение так и не оставило  его,  и  Лили
поняла, что перемирия, о котором она грезила, им не суждено заключить.
   - И что мне прикажешь делать? - процедил Кевин.
   Очевидно, он не был готов простить ей все. Лили  не  могла  коснуться
его. Не могла сказать, что любила его с момента рождения.
   - Думаю, остальное зависит от тебя, - честно ответила она.
   Кевин медленно кивнул и бросил шишку.
   - Ну вот, теперь ты все сказала. Когда собираешься уехать?
   Какого ответа он ждет? Ни тон, ни выражение  лица  ни  о  чем  ей  не
сказали, а спрашивать она не хотела.
   - Прежде всего посажу все цветы, которые  привезла.  Это  займет  еще
несколько дней.
   Предлог был явно надуманным, но Кевин кивнул и ступил на тропинку.
   - Мне нужно принять душ.
   Он не приказал ей убраться.  Не  стал  говорить,  что  этот  разговор
запоздал на три десятилетия. Пожалуй, пока достаточно.

***

   Кевин нашел Молли в ее любимом уголке. На веранде.
   Молли устроилась на диване-качалке с блокнотом на коленях.
   Думать о поразительных признаниях Лили не было  сил:  слишком  болела
душа, поэтому он просто стоял на пороге, не сводя глаз с  Молли.  Должно
быть, она не расслышала его шагов, потому что не подняла головы С другой
стороны, он вел себя с ней  хуже  последнего  идиота,  так  что,  вполне
возможно, она просто его игнорирует. Но как еще прикажем поступать, если
Молли раз за разом втягивает его в авантюры,  не  представляя  себе  при
этом, какое для него испытание - находиться рядом с ней?
   Неужели она думает, что ему нипочем наблюдать,  как  она  плещется  в
бесстыдно открытом черном купальнике, который ему пришлось купить взамен
утонувшего красного?
   Неужели ни разу не заметила, что делается с  ее  сосками  в  холодной
воде? Трусики костюма вырезаны настолько высоко, что ему так  и  хочется
запустить под них пальцы и стиснуть округлые маленькие ягодицы И она еще
набралась наглости злиться на него, потому что он ее избегает!
   Кевин мечтал перекинуть Молли через плечо и  унести  в  спальню,  но,
сцепив зубы, метнулся в ванную и наполнил ванну ледяной водой, проклиная
отсутствие душа. Всю неделю он доводил себя до изнеможения,  и  что  это
ему дало?!
   Несмотря  на  целые  мили  прибитой  дранки  и  досок,  несмотря   на
упражнения с малярной кистью, несмотря на ежедневные тренировки и бег до
упада, он хотел Молли еще сильнее.
   Даже записи матчей, которые он смотрел по  телевизору,  не  отвлекали
его. Ему следовало бы переехать в пансион, но там обосновалась Лили.
   Новая волна боли ударила в сердце. Он не мог думать о ней  сейчас.  А
если отправиться в город и выплеснуть злость  в  крохотном  фитнес-клубе
при гостинице?
   Нет, ноги понесли его к веранде. Все обеты и клятвы не  иметь  ничего
общего с  Молли  вдруг  забылись.  Словно  некое  озарение  помогло  ему
осознать, что это именно то место, где ему следует быть сейчас  Рядом  с
единственным  человеком,  способным  понять  его   смятение,   разделить
обуревающие его чувства.
   Молли молча смотрела на него с  тем  самым  неподдельным  участием  в
глазах, которое она обычно выказывала любому страждущему.  Ни  малейшего
осуждения, ни следа злорадства, никакой  обиды  на  его  резкость,  хотя
Кевин знал, что рано или поздно она поставит его на место.
   - Все в порядке?
   Кевин небрежно пожал плечами:
   - Поговорили.
   Это не произвело на нее никакого впечатления.
   -  И  ты,  конечно,  был  в  своем   обычном   репертуаре   злобного,
отталкивающего грубияна?
   - Если ты о том, выслушал ли я ее, несомневайся - выслушал.
   Он точно знал, что имеет в виду  Молли,  но  хотел,  чтобы  она  сама
вытянула из него  все.  Может,  потому,  что  не  представлял,  как  она
отреагирует.
   Молли выжидала. Кевин подошел к  сетчатой  двери.  Стебель  комнатной
лианы задел его плечо.
   - Она кое-что объяснила.., не знаю.., все было совершенно не так, как
я считал.
   - А что ты считал? - тихо спросила она.
   Он рассказал ей все. Не признался только, какая буря эмоций бушует  в
нем.
   - Понятно, - кивнула Молли, когда он замолчал.
   Ах, если бы и он хоть что-то понял!
   - Теперь тебе придется свыкнуться с мыслью, что ты  не  всегда  верно
судил о ней.
   - По-моему, она хочет... - Кевин сунул руки в карманы. -  Она  что-то
хочет от меня. Не могу... - Он круто развернулся.  -  И  что,  прикажешь
теперь броситься ей на шею?
   Не выйдет!
   Лицо его на миг исказила гримаса  боли,  и  Молли  долго  размышляла,
прежде чем ответить.
   - Сомневаюсь, что она этого ожидает. Может,  тебе  стоит  для  начала
получше ее узнать? Она делает лоскутные покрывала и подушки,  совершенно
поразительные.  Лили  -  настоящий  художник,  хотя  сама  об  этом   не
подозревает.
   - Ясно. - Кевин выдернул руки из карманов и сказал именно то, чего  с
прошлой пятницы поклялся не говорить:
   - Я с ума схожу от тоски. В двадцати милях отсюда есть одно местечко.
Давай сбежим.
   Он сразу увидел, что она готова отказать, и не винил ее  в  этом,  но
просто не мог быть один. Поэтому Кевин сбросил блокнот на пол  и  поднял
Молли на ноги.
   - Тебе понравится.
   Час спустя они парили над рекой в изящном планере.

Глава 18

   Сексуальные грезы и фантазии - вещи вполне естественные. Нет  способа
здоровее скоротать время в ожидании мужчины своей мечты.
   Моя тайная сексуальная жизнь Статья для журнала "Чик"

   - Хорошо, что  Кевин  наконец  согласился  проводить  с  вами  больше
времени. Может, теперь он согласится пойти к психологу по вопросам семьи
и брака, - заявила Эми, выкладывая пирог с клубничным  джемом  на  блюдо
веджвудского фарфора и взирая на Молли с уже знакомой жалостью.
   - На кой дьявол нам психологи? - рявкнул Кевин, появляясь на пороге в
сопровождении ластившейся к нему Марми. Они только что  вернулись  домой
после головокружительного приключения с планером, и  он  даже  не  успел
причесаться. - И это вместо того, чтобы поскорее нести пирог в столовую?
Уже пять, постояльцы ждут чай.
   Эми неохотно двинулась к двери.
   - Может, если вы оба помолитесь...
   - Пирог! - прошипел Кевин.
   Эми бросила на Молли взгляд, ясно говоривший, что она сделала все  от
нее зависящее, но хозяйка обречена на жизнь без секса. Тяжело  вздохнув,
она исчезла.
   - Ты права, - кивнул Кевин. - Эта девчонка вечно  сует  нос  в  чужие
дела. Мне следовало бы поставить тебе засос.
   Эту тему Молли обсуждать не собиралась и  сосредоточилась  на  чайном
подносе. У нее не осталось времени сменить одежду и привести  в  порядок
волосы, но она вынудила себя стоять смирно, когда Кевин оказался  совсем
близко.
   - На случай, если ты расстроилась, Даф..,  мои  уши  едва  отошли  от
воплей. Поверишь, я все это время почти ничего не слышал.
   - Ты правил прямо на деревья. И я не кричала,  -  отмахнулась  Молли,
сунув ему поднос. - Я визжала.
   - Ничего себе визг! Да мы и на милю к этим деревьям не подлетали!
   - По-моему, наши дамы ждут тебя не дождутся!
   Кевин поморщился, но покорно вышел вместе с Марми.
   Молли улыбнулась. Не стоило удивляться, что  Кевин  оказался  опытным
планеристом,  хотя  ему  следовало  упомянуть  об  этом  перед  полетом.
Несмотря  на  проведенный  вместе  день,  отношения   их   не   особенно
улучшились. Он ни слова не сказал о сегодняшних кандидатах на  должность
управляющего, а она не смогла заставить себя  спросить  об  этом.  Кроме
того, Кевин нервничал. Как-то она  случайно  задела  его  локтем,  и  он
отскочил как ошпаренный. Если не хотел ее видеть, зачем пригласил?
   Ответ был заранее известен. После нелегкой беседы с Лили он не  желал
оставаться в одиночестве.
   В  этот   момент   женщина,   ставшая   причиной   его   переживаний,
проскользнула в кухню через заднюю дверь. Взгляд у нее был такой робкий,
что у Молли сжалось сердце. На обратном пути в лагерь  она  упомянула  о
Лили, но Кевин сменил тему.
   Молли вспомнила его несправедливые слова там, в коттедже:  "Прикажешь
теперь броситься ей на шею? Не выйдет!"
   Еще  одно  подтверждение  тому,  что  Кевину   не   нужны   серьезные
привязанности. Только теперь она начинала понимать, как умело он  держит
людей на расстоянии. Странно. Даже Лайам Дженнер, казалось бы, одержимый
уединением, не так боялся искренних сильных эмоций, как Кевин.
   - Простите, что впутала в эту  историю  вашу  кошку,  -  пробормотала
Молли. - Чистая импровизация. Кевину необходимо побольше приключений,  а
здесь так мало интересных событий. - Она рассеянно  провела  пальцем  по
краю блюда из граненого стекла. - Я не хочу, чтобы он продавал лагерь.
   Лили понимающе кивнула и, неловко откашлявшись, выдавила:
   - Кевин рассказал вам о нашем разговоре?
   - Да.
   - К сожалению, успехом его не назовешь.
   - Но и полной неудачей тоже.
   Молли даже зажмурилась - такой трогательной надеждой  озарилось  лицо
Лили.
   - Хорошо, если бы так.
   - Конечно, играть в футбол проще, чем задумываться о том, какую  боль
приносишь окружающим.
   Лили вздохнула и нервно повертела кольцо на пальце.
   - Кажется, я должна извиниться перед вами?
   - Похоже на то.
   На этот раз улыбка Лили была более искренней.
   - Я была к вам несправедлива и знаю это.
   - Чертовски верно.
   - Я тревожусь за него.
   - И представляете, как беспощадно  может  ранить  его  нежное  сердце
алчная поклонница, верно?
   Лили взглянула на Ру, осторожно вылезавшего из-под стола:
   - Помоги мне, Ру. Я ее боюсь.
   Молли рассмеялась. Лили печально покачала головой.
   - Простите,  что  неверно  судила  о  вас,  Молли.  Понимаю,  он  вам
небезразличен, и представить не могу, что  вы  намеренно  причините  ему
боль.
   Молли подозревала, что мнение Лили снова изменится, если  она  узнает
об  истинных  причинах  их  свадьбы.  Только  данное   Кевину   обещание
удерживало ее от того, чтобы сказать правду.
   - На случай, если вы еще не поняли: я на  вашей  стороне.  Думаю,  вы
необходимы Кевину.
   - Вам никогда не узнать, как много эти слова значат для меня.
   Лили посмотрела на дверь.
   - Я иду пить чай.
   - Уверены, что хотите сидеть в гостиной? Гости не Дадут вам покоя.
   - Справлюсь. - Лили  гордо  выпрямилась.  -  Довольно  я  скрывалась.
Вашему мужу так или иначе придется мириться со мной.
   К тому времени когда Молли добралась до гостиной с блюдом  печенья  и
очередным чайником, актриса весело щебетала  с  постояльцами.  Время  от
времени она бросала умоляющий взгляд на Кевина, но  тот  старательно  не
смотрел на нее, словно боясь, что любое проявление чувств его к  чему-то
обяжет.
   Нелегкое детство Молли научило ее опасаться скупых на эмоции людей, и
неестественная сдержанность Кевина угнетала ее. Будь у нее больше  воли,
сегодня же взяла бы напрокат машину и отправилась в Чикаго.
   Престарелая дама из  Энн-Арбор,  приехавшая  только  нынешним  утром,
тронула Молли за локоть.
   - Я слышала, вы пишете детские книги.
   - Кажется, уже нет, - мрачно буркнула Молли,  вспомнив  о  поправках,
которые так и  не  внесла,  и  об  августовском  платеже  по  закладной.
Платеже, денег на который нет и не будет.
   - Мы с сестрой всегда мечтали писать  детские  книги,  но  так  много
путешествовали, что времени на это не хватало.
   - Время - еще не все, мэм, поверьте, -  послышался  голос  Кевина.  -
Писать детские книги невероятно сложно.
   Далеко не все это понимают.
   Молли от удивления едва не уронила блюдо.
   - Ребятишки хотят чего-то интересного. Смешного, ужасного, но главное
- интересного. И без навязшей в зубах морали. Именно этого и  добивается
Молли в своих книгах. Есть у нее одна, "Как Дафна заблудилась". Так вот,
в ней... - И он с невероятной  точностью  описал  творческие  приемы,  с
помощью которых Молли завоевала любовь маленьких читателей.
   Позже, когда он появился на кухне, она улыбнулась:
   - Спасибо, что так храбро защищал мою профессию.
   Поверь, я это ценю.
   - Иногда люди бывают настоящими идиотами, - мрачно объявил  Кевин  и,
наблюдая, как Молли выставляет припасы  и  посуду  к  завтрашнему  утру,
упрекнул:
   - Зачем тебе так много вози