чувствовала, что на этот раз они скорее  всего  возьмут
его сторону.
   Кэл словно и не замечал ее, пока она шла к телевизору:  искала  место
подальше от него, застывшего у двери на кухню. Обратился он к остальным,
словно ее и не было:
   - Начнем с фактов... Я люблю Джейн, и она любит меня. Я  хочу,  чтобы
мы жили одной семьей, и она хочет, чтобы мы жили одной  семьей.  Вы  все
стоите у нас на пути.
   Он замолчал.
   Секунды текли. Одна за другой.
   - И всего-то? - спросил Этан.
   Кэл кивнул.
   Кевин повернулся к Джейн:
   - Слушай, Джейн, он говорит, что мы стоим на  пути.  Если  б  нас  не
было, ты бы ушла с ним?
   - Нет.
   - Извини, Бомбер. Ты должен придумать что-то еще.
   Кэл злобно глянул на Кевина:
   - А не убраться ли тебе отсюда? Тебя это никоим боком не касается.  Я
серьезно, Такер. Я хочу, чтобы ты ушел. Сейчас же!
   Джейн  видела,  что  Кевин   готов   противостоять   Кэлу   лишь   до
определенного  предела,  и  предел  этот   уже   достигнут.   Он   начал
подниматься, но слова Энни пригвоздили его к стулу:
   - Он тут не лишний, и он остается!
   Кэл резко повернулся к ней:
   - Он - не семья.
   - Он - будущее, Калвин, то самое будущее,  в  которое  ты  не  хочешь
заглянуть.
   Ее слова разъярили Кэла. Он выхватил из  кармана  ключи,  швырнул  их
Кевину, который поймал их на лету, вскочив со стула.
   - Извините, миссис Глайд, но  я  только  что  вспомнил,  что  у  меня
назначена важная встреча.
   Джейн метнулась к нему, наконец-то увидев свет в конце тоннеля.
   - Я пойду с тобой. Все замерли.
   - Это... - Кевин запнулся, - крайне неудачная идея.
   - Сядь, Джейн, - веско, как и положено отцу,  отчеканил  Джим.  -  На
самолет ты все равно опоздала, так что тебе лучше выслушать Кэла. Кевин,
благодарю тебя за участие.
   Кевин кивнул, сочувственно улыбнулся Джейн, озабоченно глянул на Кэла
и ретировался.
   Она упала на стул рядом с креслом-качалкой Энни.  Кэл  сунул  руки  в
карманы, откашлялся, но обращался он по-прежнему к родственникам, а не к
ней:
   - Она думает, я добиваюсь ее только потому, что она не дается  мне  в
руки, а получив свое, сразу потеряю к ней всякий интерес. Я говорил  ей,
что это не так, но она мне не поверила.
   - Бороться за победу тебе нравится, - подтвердила Линн.
   - Поверьте мне.., просто жить с женщиной,  которая  пытается  создать
общую теорию  поля,  -  уже  борьба.  Представьте  себе,  каково  видеть
математические формулы на первой странице только что полученной утренней
газеты, на списке покупок?  Или  на  еще  не  вскрытой  коробке  овсяных
хлопьев?
   - Я никогда не писала на твоих коробках с овсянкой! - Джейн  вскочила
со стула.
   - Еще как писала. Прямо на моих "Лаки чармс".
   - Ты все выдумываешь. Он все выдумывает! Признаю,  иногда  машинально
пишу где придется, но... - Она замолчала, вспомнив, что несколько недель
назад  под  руку  попалась  именно  коробка  "Лаки  чармс".  Села,  сухо
продолжила:
   - Такие мелочи могут вызывать раздражение, но не более того.
   - К твоему сведению, профессор, иногда я могу говорить с тобой, а ты,
безо всякого предупреждения, переносишься куда-то  далеко-далеко.  -  Он
шагнул к ней. - То есть телом ты  остаешься  на  прежнем  месте,  а  вот
сознание уходит в гиперпространство.
   Она вскинула голову:
   - Опять же, все это вызывает только раздражение, бороться  тут  не  с
чем.
   - Я ее просто убью. - Кэл  заскрежетал  зубами,  плюхнулся  на  диван
рядом с родителями, посмотрел на брата. - Видите,  с  кем  мне  пришлось
схлестнуться.
   - С другой стороны, - глубокомысленно заметил Этан, - голая она очень
даже хороша.
   - Этан! - В ужасе Джейн повернулась к Линн:
   -  Не  ищите  в  его  словах  чего-то  предосудительного.   То   была
случайность.
   Глаза Линн широко раскрылись.
   - Странная, однако, случайность.
   - Вы уклоняетесь в сторону, - вмешалась Энни. - Лично я верю Калвину.
Если он говорит, что любит тебя, Джейни Боннер, значит, так оно и есть.
   - Я тоже ему верю, - поддержала мать Линн.
   - И я, - поддакнул Джим.
   Этан молчал.
   Джейн смотрела на него как на спасителя.
   Он не отвел глаз.
   - Должен признать, Джейн, и у меня в этом нет ни тени сомнения.
   Она-то убеждала себя, что они -  ее  семья,  что  они  пекутся  о  ее
интересах, а когда карты открылись, стало ясно, что кровь взяла свое. Не
им просыпаться каждое утро с одним и тем же вопросом: а не сегодня ли ее
муж потеряет к ней всякий интерес?
   - Вы напрасно сотрясаете воздух.  -  Кэл  наклонился  вперед,  уперся
локтями в колени. - Главное в том, что она - ученый, а ученым  требуются
доказательства. Не это ли тебе нужно, Джейн? Ты хочешь, чтобы я  доказал
тебе  истинность  своих  чувств,  точно  так  же,  как  ты   доказываешь
справедливость тех уравнений, которыми исписан весь дом.
   - У любви иные законы, - вставила Линн.
   - Ее это не устроит, мама. Джейн нужно что-то весомое, что-то  такое,
что можно выразить ее уравнениями. И знаете почему? Потому что раньше ее
никто не любил, вот она и не верит, что такое может случиться.
   Она  откинулась  на  спинку  стула,  словно  он  ударил  ее.  В  ушах
зазвенело, голова пошла кругом.
   Кэл вскочил.
   -  Тебе  нужны  доказательства  моей  любви?  Хорошо,   я   тебе   их
предоставлю. -  Три  шага,  и  он  навис  над  ней.  Без  предупреждения
подхватил на руки и понес к двери.
   - Прекрати, Кэл! Опусти меня на пол!
   Вскочила и Линн:
   - Кэл, напрасно ты так.
   - Я пытался все делать по-вашему, - отрезал Кэл. - Теперь пусть будет
по-моему. - Пинком открыл дверь и вынес Джейн из дома.
   - Сексом ты ничего не  изменишь,  -  прошипела  Джейн.  Она  пыталась
отгородиться завесой злости, чтобы защитить свое разбитое сердце. Почему
он не понимает: силовыми методами такие сложные вопросы  не  решить?  Он
рвал ее на части и, похоже, этого не чувствовал.
   - Кто говорит о сексе? Или это фрейдистская оговорка? Она  кипела  от
ярости, а он спустился с крыльца и зашагал по  дороге.  И  хотя  она  не
числила себя в весе комара, Кэл шел так, будто нес пушинку.  Дыхание  не
учащалось, руки не дрожали. Так они и добрались до трех автомобилей.
   Кэл опустил ее на землю перед джипом, достал из  кармана  три  связки
ключей, две бросил на капот джипа, с третьей увлек  Джейн  к  "блейзеру"
отца, стоявшему последним.
   - Залезай в салон.
   - Кэл, ты только оттягиваешь неизбежное.
   Он втолкнул ее на пассажирское сиденье, захлопнул дверцу.
   Джейн отвернулась к окну. Если она не будет настороже, он таки сломит
ее волю, и она согласится  остаться  с  ним.  Это  будет  ужасно.  Лучше
вынести эту боль теперь, чем проходить  через  те  же  страдания  вновь,
когда он поймет, что ошибся.
   "Ее это не устроит, мама. Джейн нужно что-то весомое,  что-то  такое,
что можно выразить ее уравнениями. И знаете почему? Потому что раньше ее
никто не любил, вот она и не верит, что такое может случиться".
   Она отвергала заявление Кэла. Проблема его - не ее. Она не так глупа,
чтобы отвергать истинную любовь. Может, он прав в  том,  что  раньше  ее
никто не любил, но  это  не  означает,  что  она  не  способна  отличить
настоящие чувства от ложных.
   А способна ли?
   Кэл вырулил на шоссе и нарушил печальную череду ее размышлений:
   - Я благодарен тебе за то, что ты не стала трясти наше грязное  белье
перед моими родственниками.
   - По-моему, они уже и так все знают.
   - Не в этом дело, Джейн. Я бы не оторвал тебе голову, даже если бы ты
и затронула эту тему. Я знаю, раньше я именно  так  бы  и  поступил,  но
больше этого не повторится. Не нужно большого  ума,  чтобы  понять,  что
сейчас у меня нет цели в жизни, и я рад тому, что ты не  опозорила  меня
перед ними.
   - Цели в жизни?
   - Я действительно не знаю, чем я займусь, уйдя из футбола, но это  не
означает, что я тебя недостоин. Я знаю,  что  ты  так  думаешь,  но  все
изменится, как только  я  разберусь,  что  к  чему.  Мне  нужно  немного
времени, чтобы определиться с этим, вот и все.
   Она вытаращилась  на  него,  словно  пораженная  громом.  Впервые  он
признал, что не будет играть вечно. Но какое отношение имело все  это  к
ее чувствам? Отсутствие у него планов на будущее она никогда не  считала
препятствием для их совместной жизни.
   - Я никогда не говорила, что ты меня недостоин.
   - Тут можно обойтись  и  без  слов.  Я  знаю,  что  ты  так  думаешь.
Достойные люди работают.
   - Ты работаешь.
   Он ее не услышал.
   - Ты - физик. Это  достойная  работа.  Мой  отец  -  доктор.  Этан  -
священник.  В  "Горце"  собираются  учителя,  сантехники,  фермеры.  Они
хозяйничают в баре и строят дома. Они работают. А что я?
   - Ты - профессиональный футболист.
   - А потом?
   У нее перехватило дыхание. Она все еще  не  могла  поверить,  что  он
готов допустить, что его карьера футболиста когда-то да оборвется.
   - Ответ знаешь только ты.
   - Но дело в том, что ответа у меня пока нет. Я понятия не  имею,  что
мне делать со своей жизнью. Конечно, денег у меня хватит на  три  жизни,
но я никогда не считал, что о человеке можно судить по его деньгам.
   Она наконец-то поняла. Нежелание Кэла признать свой возраст и понять,
что не играть ему в футбол до скончания века,  основывалось  не  на  его
упрямстве, а на страхе. Кэл боялся, что, уйдя из футбола, он  не  сможет
найти достойную работу.
   - Кэл, перед тобой открыты все пути.  К  примеру,  ты  мог  бы  стать
тренером.
   - Из меня получится отвратительный тренер. Ты, возможно, не заметила,
но я не выношу глупость. Если я кому-то что-то говорю,  а  он  этого  не
понимает, у меня не хватит терпения повторить то же самое второй раз.  А
на крике хорошей футбольной команды не создашь.
   - А как насчет Кевина? Он говорит, что многому научился у тебя.
   - Только потому, что он все схватывает с первого раза.
   - Ты отлично смотришься на экране телевизора. Почему тебе не пойти  в
спортивные комментаторы?
   - Не лежит у меня душа к этой работе. На какое-то время можно пойти в
комментаторы, но не на всю жизнь. Мне это не подходит.
   - У тебя диплом по биологии. Это хорошая специальность.
   - Моему диплому уже пятнадцать лет. Я ни черта не  помню.  Я  получил
его только потому, что люблю природу.
   - У тебя есть деловой опыт. Может, тебе стоит создать свою фирму?
   - Бизнес навевает на меня тоску. Так  было.  И  будет.  -  Он  искоса
посмотрел на Джейн, не решаясь встретиться с ней взглядом. - Может,  мне
перейти на поле для  гольфа?  Через  пару  лет  я  смогу  участвовать  в
профессиональных турнирах.
   - Я думала, что гольфист ты никакой.
   - Да нет, кое-что умею. - Он вздохнул. - Не  будем  об  этом.  Глупая
идея.
   - Ты что-нибудь придумаешь.
   - Чертовски верно, придумаю,  так  что,  если  это  удерживает  тебя,
выброси такие мысли  из  головы.  У  меня  нет  намерений  бездельничать
остаток дней, проедая заработанные на футбольном поле деньги. Я тебя так
не унижу.
   То есть не унизит себя,  мысленно  поправила  его  Джейн.  Интересно,
давно ли у него в мозгу все стало с ног на голову.
   - Между нами стоит отнюдь не твоя работа, Кэл, нынешняя или  будущая.
Ты все еще не понимаешь. Я не выдержу, если мне вновь бросят в лицо  мою
любовь. Очень уж больно.
   Его передернуло.
   - Ты и представить себе не можешь, как я сожалею  об  этом.  Я  выдал
паническую реакцию. Некоторые люди взрослеют дольше других, и похоже,  я
один из них. - Он накрыл ее руку своей. - Важнее тебя для меня на  свете
ничего нет. Я знаю, ты  в  это  не  веришь,  но  я  собираюсь  тебе  это
доказать.
   Освободив ее руку, он свернул на  стоянку  у  магазина  хозяйственных
товаров, выругался себе под нос.
   - Он же уже закрылся. Я даже не подумал об этом.
   - Ты привез меня в магазин хозяйственных товаров, чтобы доказать свою
любовь?
   - Обещаю, что скоро возьму тебя на танцы. Рок-н-ролл, а не  кантри  с
вестерном. - Он вылез из кабины, обошел  "блейзер",  открыл  ей  дверцу,
помог спуститься на землю. - Пошли.
   Заинтригованная, она последовала за ним в узкий проулок между аптекой
и магазином хозяйственных товаров. Когда они добрались до двери  черного
хода, он подергал ручку, но и эту дверь заперли. И прежде чем она успела
моргнуть, он вышиб дверь.
   Завыла сирена охранной сигнализации.
   - Кэл! Ты сошел с ума?
   - Есть такое. - Он схватил ее за руку,  потянул  в  магазин.  Что  он
задумал?
   Крепко сжимая ее запястье, он тянул ее в отделение красок.
   - Приедет полиция! - воскликнула Джейн.
   -  О  полиции  не  беспокойся.  Оделл  Хетчер  -  мой  давний   друг.
Волноваться ты должна только по одному поводу: сможем мы подобрать  обои
для нашей кухни или нет.
   - Обои? Ты привез меня сюда выбирать обои? Он посмотрел на нее как на
слабоумную.
   - А как еще, по-твоему, я могу доказать тебе истинность моих чувств?
   - Но...
   - Мы пришли. - Он усадил ее на один из стульев, что стояли у прилавка
в отделе обоев, повернулся  к  полкам,  на  которых  находились  десятки
альбомов с образцами. - Черт, я и не думал, что все будет так сложно.  -
Он начал читать надписи на табличках, прикрепленных к полкам:
   - Ванные. Столовые. Виниловые. С птицами. Какие, к черту, птицы!  Нет
у них обоев с.., ну, не знаю.., с лошадьми, что  ли.  Ты  видишь  альбом
образцов обоев с лошадьми?
   - Лошадьми?
   Впервые тень  улыбки  промелькнула  по  его  лицу,  словно  он  начал
понимать, как нелепо все это выглядит.
   - Ты могла бы и помочь, вместо того чтобы бросаться словами.
   К  охранной  сирене  присоединилась  полицейская.  Перед   магазином,
взвизгнув тормозами, остановилась патрульная машина.
   - Оставайся здесь, - приказал он. - Я все улажу. Знаешь, может,  тебе
лучше спрятаться за прилавок, на случай если Оделл достал револьвер.
   - Револьвер! Клянусь, Калвин Боннер.., когда все это закончится, я...
   Угроза так и осталась у нее на губах, потому что  он  сдернул  ее  со
стула и усадил на колени за прилавком.
   - Оделл, это я, - крикнул он. - Кэл Боннер.
   - Отваливай, Кэл, - ответил грубый голос.  -  В  магазине  грабители.
Только не говори мне, что они взяли тебя в заложники!
   - Грабителей нет. Это я выбил дверь,  потому  что  мне  надо  выбрать
обои. Здесь моя жена, так что поосторожнее с револьвером.  Скажи  Харли,
что утром я с ним все улажу. И помоги мне выключить эту чертову сирену.
   На то, чтобы  отключить  сирену  и  все  уладить,  Кэлу  понадобилось
четверть часа, благо появился сам Харли Крисп, владелец магазина.
   Пока Кэл умасливал полицию и Харли, Джейн поднялась из-за прилавка  и
вновь уселась на стул, пытаясь понять, каким образом, по разумению Кэла,
выбор обоев мог служить доказательством его любви. Поначалу она даже  не
знала, с какой стороны подступиться к этой загадке. Он разозлился на нее
за то, что она содрала старые обои,  но  как  их  замена  соотносится  с
любовью? В его мозгу такая связь, безусловно, существовала, однако  если
бы она попросила его объяснить логику своего поведения, он  бы  с  таким
изумлением посмотрел на  нее,  что  пришлось  бы  ставить  под  сомнение
результаты всех тестов, доказавших ее высочайший ай-кью.
   Во всяком случае, в одном сомнений не  было:  с  точки  зрения  Кэла,
полуночный  поход  за  обоями  доказывал  его  любовь.  Это  она   могла
трактовать однозначно. И предательское тепло начало  растекаться  по  ее
телу.
   Харли Крисп таки закрыл за собой дверь, унося чек на круглую сумму. В
магазине они остались вдвоем.
   Кэл  посмотрел  на   нее,   неожиданно   на   его   лице   проступила
неуверенность.
   - Ты не думаешь, что это глупо,  не  так  ли?  Ты  понимаешь,  почему
обои?
   Она не имела ни малейшего понятия, но не призналась бы  в  этом  даже
под страхом смерти. Тем более под его взглядом, в котором читалось  все.
И голос его переполняла любовь.
   - Что я действительно хотел бы сделать для  тебя,  дорогая,  так  это
выиграть футбольный матч. Дэн Кэйлбоу однажды сделал это для  Фэб,  и  я
хотел бы сделать то же самое для тебя, но сезон еще  не  начался,  да  и
победу ты в полной мере не оценишь. И потом, для меня это  довольно-таки
легко, и этим я бы тебе ничего не доказал. Я  хотел  сделать  что-нибудь
трудное. Действительно трудное. - Он ждал ее реакции.
   - Выбрать обои? - осторожно спросила она.
   Его глаза ожили, словно она подарила ему ключи от Вселенной.
   - Ты поняла. - Со сладостным стоном он стащил ее со стула, обнял. - Я
так боялся, что ты не поймешь. Обещаю, что  с  работой  я  определюсь  в
самое ближайшее время.
   - О Кэл... - Слова растворились в радостном всхлипе. Она  по-прежнему
не имела ни малейшего понятия, какая логическая  цепочка  выстроилась  у
него в голове.  Она  не  понимала,  что  символизируют  для  него  взлом
магазина хозяйственных товаров и выбор обоев, но знала, что Кэл любит ее
самое, а не борьбу с ней. Он отдавал ей сердце воина,  и  она  не  могла
допустить, чтобы ноющие раны, нанесенные  в  детстве,  не  позволили  ей
принять этот драгоценный дар.
   Они заглянули друг другу в глаза и увидели тропинки,  уходящие  в  их
души.
   - Это наша настоящая свадьба, любимая, - прошептал он. - Отсюда - и в
вечность.
   А потом, прямо в магазине хозяйственных  товаров,  он  уложил  ее  на
ковер за прилавком и начал целовать. Естественно, он не  мог  допустить,
чтобы ее тело скрывал хоть клочок материи. И она не пожелала видеть  его
одетым.
   Когда же они полностью разделись, он удивил ее, потянувшись  к  своим
джинсам. Приподнявшись на  локте,  она  наблюдала,  как  он  достает  из
кармана измятый, но узнаваемый розовый бант, с завязками-резинками.
   - Ты его сохранил!
   Он наклонился над ней, поцеловал грудь.
   - Поначалу я хотел заставить тебя съесть его, потом собирался связать
им твои руки и позволить этим крысам полакомиться тобой.
   - М-м-м. - Она добралась до его соска. - А что ты собираешься  делать
с ним теперь?
   - Тебе покажется это глупым, - пробормотал он.
   - Отнюдь.
   Он отстранился, пристально посмотрел на нее:
   - Обещай, что не будешь смеяться. Она с серьезным видом кивнула.
   - Ты - лучший  подарок  на  день  рождения,  который  я  когда-нибудь
получал.
   - Спасибо тебе.
   - Я хотел дать тебе что-нибудь взамен, но предупреждаю, что  с  таким
подарком, какой получил я,  ничто  не  сравнится.  Но  все  равно,  тебе
придется его взять.
   - Согласна.
   Он закрепил розовый бант на своей шее и широко улыбнулся.
   - С днем рождения тебя, Розибад.

Глава 23

   - Клянусь, Джейн, я до сих пор не верю, что дал себя уговорить на эту
безумную авантюру. Не понимаю, как я мог тебя слушать.
   Кэл слушал, потому что в последний месяц разве что не стоял на  ушах,
лишь бы ублажить ее.  Живот  у  нее  уже  налезал  на  нос,  ходила  она
вперевалочку, как большой медведь. Вот  и  теперь  ее  так  и  подмывало
стукнуть его по голове. Просто так,  без  всякого  повода.  Но  она  так
любила его. И ограничилась тем, что прильнула к его могучей груди.
   Устроились они на заднем сиденье большого черного лимузина, держащего
курс на гору Страданий. Деревья, выстроившиеся вдоль дороги,  окрасились
в осенние цвета: желтый, оранжевый и красный. Впервые она попала в  горы
осенью и хотела насладиться их красотой, а также повидаться с  друзьями,
которые появились  у  нее  перед  отъездом  из  Солвейшена.  Кэл  и  его
родственники приводили ее на  все  мало-мальски  важные  мероприятия,  и
вскоре от  неприязни,  которую  поначалу  она  вызывала  у  горожан,  не
осталось и следа.
   Кэл заказал лимузин, потому  что  травма  подколенного  сухожилия  не
только вывела его из строя на несколько недель, но и не позволяла водить
машину. А ее с таким животом он бы никогда в жизни не посадил  за  руль.
Она не возражала. После того как она посидела в этом ужасном  самолетном
кресле, болела спина, да, наверное, и  не  справилась  бы  она  с  этими
горными дорогами.  Ложные