схватки,  свидетельствующие  о  том,  что  до
главного события не так уж и далеко, донимали ее  последние  недели,  но
сегодня они особо усилились.
   Он поцеловал ее в макушку. Она вздохнула и еще  сильнее  прижалась  к
нему. Если она и нуждалась в доказательствах любви Кэла, то  эти  недели
рассеяли бы остатки сомнений. С приближением родов она  становилась  все
более требовательной, раздражительной, короче, просто  замордовала  его.
Он же пребывал в превосходном настроении и всячески  выказывал  ей  свою
любовь. Несколько раз она откровенно пыталась вызвать его на ссору,  но,
вместо того чтобы проглотить наживку, он обращал все в шутку.
   Ему-то легко быть счастливым, мрачно думала Джейн. Не  он  таскает  в
себе  тысячу  фунтов  будущего  олимпийского  чемпиона  и   нобелевского
лауреата. Не он ходит в этом мешкообразном платье  размером  с  цирковой
шатер. У него не болит спина, он не знает, что такое ложные  схватки,  а
своих ног она не видела уже много недель! С другой стороны, он пропустил
несколько игр и побыл с ней. Именно травма и позволила  им  прилететь  в
Солвейшен в разгар сезона, Она  протянула  руку,  погладила  его  бедро.
Больше ничем она не могла помочь травмированному сухожилию. Глаза у  нее
наполнились слезами при мысли о том, какую он терпел боль в воскресенье,
когда невежественный кретин, игравший за "Медведей", уложил его на траву
в третьем периоде. До этого Кэл играл  великолепно,  и  Джейн,  если  бы
добралась до этого неандертальца, разорвала бы его на куски.
   Кевин всем своим видом выражал сочувствие, когда Кэла уносили с поля,
но Джейн он провести не мог. Парень наслаждался каждой минутой  игрового
времени, и она знала, что каждая травма Кэла для него праздник. Если  бы
она не сердилась на Кевина,  то  гордилась  бы  его  прогрессом  в  этом
сезоне. Даже Кэл гордился им, хотя и не показывал виду.
   Иногда ей казалось, что в их доме Кевин проводит больше времени,  чем
в своем. Они продали ее дом в Глен-Эллен  и  поселились  в  кондоминиуме
Кэла, еще не определившись, где они будут жить в будущем. Без  активного
участия Кэла не принималось ни одно хозяйственное решение, будь то выбор
цвета стен или покупка мебели. Даже за подушками  он  поехал  в  магазин
вместе с Джейн. Детскую кроватку он и Кевин собрали  вместе  и  повесили
ярко-желтые занавески в спальне для гостей на втором этаже, определенной
под детскую.
   Но и Кевин не  знал,  что  в  конце  сезона  Кэл  намерен  заявить  о
завершении спортивной карьеры. Кэла это не очень радовало, потому что он
по-прежнему не знал, чем заняться, уйдя из спорта, но он устал  бороться
с травмами. Кроме того, по его словам, он понял, что футбол все-таки  не
самое важное в жизни.
   - Женщины на  сносях  летать  не  должны,  -  ворчал  Кэл.  -  Просто
удивительно, как меня не арестовали за то, что я привел тебя в самолет.
   - Никто бы не решился. Вам, знаменитостям, все сходит с  рук.  -  Она
надула губки. - Вчера я поняла, что не  хочу  рожать  нашего  ребенка  в
Чикаго. Лучше это делать поближе к родным.
   Он обожал ее надутые губки, тут же ухватился за нижнюю своими,  а  уж
потом высказал претензии:
   - Ты могла бы понять все это месяц назад, и я отправил бы тебя  сюда,
когда перелет ничем тебе не грозил.
   - Тогда нам пришлось бы жить порознь, а мы бы этого не выдержали.
   И правда. Даже короткая разлука становилась трагедией. Их связала  не
только страсть, они наслаждались компанией друг друга, черпая в  общении
энергию, которая перехлестывала через  край.  Кэл  один  за  другим  бил
статистические рекорды НФЛ, и у нее работа никогда не  продвигалась  так
споро.
   Вскоре после их возвращения в Чикаго она получила  престижную  премию
Коутса за статью по дуализму частиц. Хотя Джейн ничего об этом не знала,
слухи о присуждении  премии  циркулировали  в  научных  кругах  не  одну
неделю, поэтому на их  фоне  интриги  Джерри  Майлса  превратили  его  в
посмешище. И в августе решением совета  директоров  Майлса  отправили  в
отставку, заменив его одним из  самых  уважаемых  ученых  страны.  Новый
исполнительный директор убедил Джейн  перейти  в  "Приз"  на  постоянную
работу. Чтобы отрезать ей пути к отступлению, он  даже  создал  для  нее
новое подразделение, поставив под ее начало несколько молодых,  подающих
большие надежды физиков.
   В  тот  момент,  однако,  Кэла  волновала  не  карьера  жены,  а   ее
самочувствие, и она попыталась развеять его тревоги:
   - Не волнуйся понапрасну, Кэл. Утром я говорила  с  доктором  Воглер.
Она все обо мне знает, и у нее достаточно опыта, чтобы принять роды.
   - Все равно я считаю, что ты могла бы переехать  в  Солвейшен  не  на
столь большом сроке.
   Ребенок повернулся, и Джейн почувствовала, будто по  ее  позвоночнику
хватили гигантским кулаком. Он бы просто обезумел, узнав, как ей больно,
поэтому она прикусила губу, чтобы не застонать.
   В принципе она понимала, что Кэл прав, и  лететь  на  самолете  перед
самыми родами - большая глупость. Но первые роды быстрыми не бывают,  да
и ехала она к Джиму с Линн. А  ее  свекор  скажет,  когда  надо  звонить
Воглер.
   К счастью, Кэл отвлекся и не заметил, что ей нехорошо.
   - А что это у нас на запястье? - Он взял ее за руку. Она едва  смогла
ответить.
   - А.., ничего. - Она попыталась вырвать руку, но Кэл держал крепко. -
Чернильная полоска. Случайно запачкалась.
   - Вот это уж совсем странно. Вроде бы это  не  случайная  полоска,  а
какое-то уравнение.
   - Самолет шел на посадку, и я не могла достать  блокнот,  -  фыркнула
Джейн. У нее перехватило дыхание, потому что ребенок сильно лягнул ее  и
одновременно тело скрутила схватка. Однако ей удалось  не  застонать  и,
чтобы отвлечься от боли, она попыталась поцапаться с мужем. - Ты  больше
со мной не ссоришься.
   - Это не так, дорогая. Мы ссоримся с  того  самого  момента,  как  ты
сказала мне, что нам надо в Солвейшен.
   - Мы спорим, а не ссоримся. Ты ни разу не наорал на меня.  Ты  вообще
больше не орешь.
   - Извини, но я действительно не могу  по-настоящему  рассердиться  на
тебя.
   - Почему? Иной раз даже я себя не выношу!
   - Чудеса, не так ли? У меня объяснения нет. Она хмуро  посмотрела  на
него:
   - Опять?
   - Что опять?
   - Ты знаешь, что меня это раздражает.
   - Моя улыбка?
   - Да. Она самая.
   - Извини. - Его рука легла на раздутый, как барабан, живот. -  Я  так
счастлив, что не могу остановиться.
   - А ты постарайся!
   Она подавила улыбку. Кто бы мог подумать, что такой мужчина, как  Кэл
Боннер, будет все это терпеть? Но он, похоже, не возражал. Может, понял,
до чего хорошо жить по законам безграничной любви, а не железной логики.
И как она могла сомневаться в его чувствах? Если Кэл Боннер  решил,  что
влюблен, от этого он никогда не отступится.
   Кэл разъяснил ей, что ребенок-гений - не беда. Убедил ее, что причина
детских трагедий не избыток ума, а холодные, бесчувственные родители.  А
вот последнее их ребенку не грозило.
   Он наклонился вперед, всмотрелся в окно.
   - Черт!
   - Что такое?
   - Разве ты не видишь? Начался дождь. - В голосе зазвучала тревога.  -
Вот заберемся мы на гору, ты вдруг решишь, что  пора  рожать,  а  дорогу
смоет, и мы не сможем спуститься. Что нам тогда делать?
   - Такое случается только в книгах.
   - Черт дернул меня согласиться на эту авантюру.
   - Мы не могли не приехать. Я же говорила тебе. Я хочу родить  ребенка
здесь. И мне приснилось, что Энни умерла.
   - Ты же позвонила ей, как только проснулась.  И  знаешь,  что  она  в
полном порядке.
   - Голос звучал устало.
   - Должно быть, она не спала всю ночь, гадая, чем бы  еще  напакостить
нашему отцу.
   Она улыбнулась. Это вошло у него в привычку. Об отце и  матери  иначе
он не говорил. Он отдал ей не только любовь, но и родителей.
   Эмоции вышли из-под контроля. Улыбка сменилась слезами.
   - Ты самый  прекрасный  муж  на  свете,  и  я  тебя  недостойна.  Она
подумала, что услышала сорвавшийся с его губ  стон,  но  возможно,  шины
скрипнули по мокрому асфальту.
   - Тебе полегчает, если я скажу, что записываю все твои выходки, чтобы
после родов сполна расплатиться с тобой?
   Она кивнула.
   Он рассмеялся и поцеловал ее, а  лимузин  начал  взбираться  на  гору
Страданий.
   - Я люблю тебя, Джейни Боннер. Действительно люблю.  Та  ночь,  когда
тебя привели в мой дом с розовым  бантом  на  шее,  стала  счастливейшей
ночью моей жизни.
   - И моей тоже, - всхлипнула она.
   В доме Энни горели все окна, у крыльца стоял красный "блейзер" Джима.
Свекра и свекровь она видела две недели назад,  когда  они  прилетели  в
Чикаго, чтобы посмотреть на игру Кэла, и вели себя как новобрачные. В ту
ночь Кэл накрыл голову подушкой и объявил, что они должны  купить  новую
кровать в спальню для гостей. Которая не будет скрипеть!
   Джейн не терпелось увидеть Джима и Линн, так что она не стала  ждать,
пока шофер откроет дверцу.
   - Не торопись, Джейн! Идет дождь...
   Но она уже ковыляла к крыльцу. Даже хромая, Кэл успел догнать  ее  до
того, как она начала подниматься по  лестнице.  Дверь  распахнулась,  на
крыльцо вылетела Линн.
   - Кэл, чем ты думал? Как ты мог позволить ей приехать сюда?
   Из глаз Джейн брызнули слезы.
   - Я хочу родить ребенка здесь!
   Линн и Кэл переглянулись над ее головой.
   - Чем они умнее, тем сильнее действуют на них гормоны, -  пробормотал
Кэл.
   Появился Джим, обнял Джейн и увлек в дом. Как раз в этот момент ее  в
очередной раз прихватило. Она застонала и привалилась к его груди.
   Джим схватил ее за плечи, отстранил, взглянул в глаза.
   - У тебя схватки.
   - Побаливает спина, ничего особенного. А схватки ложные.
   Энни, сидевшая в кресле-качалке  у  телевизора,  помахала  ей  рукой.
Джейн подошла к ней, хотела обнять, но  поняла,  что  так  низко  ей  не
наклониться. Энни сжала ей руку.
   - Хорошо, что приехала, а то могли бы уже и не свидеться.
   - И часто у тебя эти боли в спине? - спросил Джим.
   - Каждые пару минут.  -  Она  ахнула,  прижала  руку  к  пояснице.  -
Негодник!
   Кэл дохромал до них.
   - Ты думаешь, у нее начинаются роды?
   - Меня это не удивит. - Джим усадил Джейн на диван, положил  руку  ей
на живот, уставился на циферблат часов.
   У Кэла округлились глаза.
   - До окружной больницы отсюда  десять  миль!  Десять  миль  по  таким
дорогам быстрее чем за двадцать минут не проехать. Почему ты ничего  мне
не сказала, дорогая? Почему ты не сказала, что у тебя схватки?
   - Потому что ты погнал бы лимузин в больницу, а они отправили бы меня
домой. Спина болит из-за этих самолетных кресел.  Они  такие  неудобные.
О-о-о!
   Джим все смотрел на часы. Кэл совсем ошалел.
   - Мама, мы должны  доставить  ее  вниз,  прежде  чем  дороги  размоет
дождем!
   - Дождь едва моросит, - резонно заметила Линн,  -  а  эту  дорогу  не
смоет и за десять лет. И потом, первые роды длятся долго.
   Слушать ее он не стал, захромал к двери.
   - Лимузин уже уехал! Нам придется везти ее в "блейзере". Ты сядешь за
руль, папа, а я рядом с ней на заднее сиденье.
   - Нет! Я хочу рожать здесь! - завопила Джейн. Кэл в ужасе вытаращился
на нее:
   - Здесь?!
   Она всхлипнула и кивнула.
   - Подожди-подожди. - В его голосе послышались далекие раскаты  грома,
чему она порадовалась, несмотря на боль. - Когда ты  говорила  мне,  что
хочешь рожать здесь, я думал, что речь идет  о  Солвейшене,  вернее,  об
окружной больнице.
   - Нет. Здесь - значит здесь, в доме Энни. - Мысль эта возникла у  нее
только сейчас, но  теперь  она  твердо  знала,  что  лучшего  места  для
рождения ребенка не найти.
   В глазах Кэла застыли оторопь и страх. Он повернулся к отцу:
   - Господи! Она того и гляди станет самым знаменитым физиком страны, а
выясняется, что она тупа, как дерево! Ты не будешь рожать ребенка в этом
доме. Ты родишь его в больнице!
   - Ну вот. - Она улыбнулась сквозь слезы. - Ты на меня кричишь.
   Он застонал.
   Джим похлопал ее по руке:
   - Давай-ка я осмотрю тебя, дорогая. На всякий случай. Хорошо?  Пройди
в спальню, и мы поглядим, далеко ли нам до родов.
   - А Кэл может пойти?
   - Естественно.
   - И Линн? Я хочу, чтобы Линн тоже пошла.
   - Пусть идет.
   - И Энни. Джим вздохнул.
   - Все идут в спальню.
   Кэл обнял ее и повел в бывшую комнату  Линн.  Когда  она  переступала
порог, очередная схватка бросила ее на дверной косяк. Длилась она  целую
вечность, а когда боль отпустила, Джейн поняла, что  схватка  не  прошла
бесследно.
   - Кэл?
   - Что, милая?
   - Посмотри вниз. Ноги у меня мокрые?
   - Ноги? Ты... - В горле у него пискнуло. - У тебя отошли воды.  Папа!
У Джейн отошли воды!
   Джим ушел в ванную помыть руки, но Кэл кричал так  громко,  что  отец
без труда услышал его.
   - Все нормально, Кэл. Я сейчас подойду. Я уверен, что  у  нас  хватит
времени довезти ее до больницы.
   - Если ты так уверен, почему хочешь осмотреть ее?
   - Береженого Бог бережет. Схватки довольно частые.
   У Кэла задеревенели мышцы. Он подвел Джейн к  кровати.  Линн  достала
стопку полотенец,  Энни  убрала  одеяло.  Джейн  отказывалась  сесть  на
кровать, пока Линн не застелила ее клеенкой.  Потом  Кэл  стащил  с  нее
рейтузы, колготки и трусы. Линн тем  временем  положила  поверх  клеенки
полотенца, и Кэл осторожно усадил на них Джейн.
   Энни уселась на деревянный стул в углу, откуда  могла  все  видеть  и
никому не мешать. Как только в комнате появился Джим,  Джейн  наконец-то
поняла, что он намерен провести  внутренний  осмотр,  и  смутилась.  Он,
конечно, врач, но и свекор.
   Но обдумать это она не  успела,  потому  что  ее  скрутила  следующая
схватка, в два раза более сильная, чем предыдущая. Крик  сорвался  с  ее
губ, и, несмотря на боль, она поняла: что-то не так. Так быть не должно.
   Джим отдал сыну несколько коротких распоряжений. Во время осмотра Кэл
не давал ей сдвинуть колени. Линн поглаживала ее по руке.
   -  Черт,  я  нащупал  ножку,  -  вырвалось  у  Джима.   -   Ягодичное
предлежащие.
   Встревожиться Джейн помешала новая схватка.
   - Кэл, ложись под нее, - распорядился Джим. - Удерживай ее на  животе
и не давай сдвинуть колени. Джейн, не тужься! Линн, сбегай  к  машине  и
принеси мой саквояж.
   Боль и страх парализовали Джейн. Она ничего не понимала. Что  говорил
Джим про ногу? При чем тут нога? Она в испуге смотрела на Джима,  а  Кэл
уже сел рядом с ней.
   - Что происходит? Не могу же я уже рожать? Слишком быстро. Что-то  не
так?
   - Ребенок идет ножками, - ответил Джим.
   Она  громко  застонала,  потом  закричала  от  боли.  При   ягодичном
предлежании  риск  возрастает,  в   таких   случаях   детей   рожают   в
укомплектованных всем необходимым операционных, а не в деревенском доме.
Почему она не настояла на немедленном отъезде в больницу? Своим приездом
сюда она поставила под удар их драгоценное дитя.
   - В среду, когда она последний  раз  ходила  к  врачу,  головка  была
внизу. - Кэл улегся на кровать.
   - Иногда они поворачиваются, - ответил Джим. - Такое случается,  хотя
и редко.
   Кэл уложил ее на себя. Спиной прижал к своей груди. Ногами  обвил  ее
ноги, развел их как можно шире.
   Ее ребенку грозит опасность! Какая уж тут  скромность.  Прижимаясь  к
телу воина, она знала, что он готов  схватиться  со  всем  миром,  чтобы
уберечь их ребенка.
   Джим легонько сжал колено Джейн.
   - Все пройдет очень быстро, дорогая. Совсем не так, как  ты  ожидала.
Сейчас я собираюсь опустить вторую ножку, и ты не должна тужиться.  Кэл,
тут нужна предельная осторожность. Чтобы пуповина не  задушила  ребенка.
Не позволяй ей тужиться.
   - Дыши, милая. Дыши! Вот так. Как тебя учили. Все у тебя получается.
   Боль захлестывала ее, но  Кэл  заставлял  ее  дышать  вместе  с  ним,
глубоко дышать. Нашептывал ей всякие слова. Нежные. Забавные.
   Желание потужиться нарастало, она уже  не  могла  устоять,  из  горла
вырывались хрипы. Она должна потужиться!
   Но Кэл, прирожденный лидер, не позволял ей сдаться. Он угрожал  ей  и
уговаривал ее, и она подчинялась ему,  потому  что  он  не  оставлял  ей
выбора. Она глубоко вдыхала и шумно, с криком, выдыхала,  изо  всех  сил
сопротивляясь инстинктам своего тела.
   - Вот так! - воскликнул Джим. - Вот  так,  дорогая!  Ты  все  делаешь
правильно.
   Схватки уже слились в одну. В учебных фильмах она  ничего  такого  не
видела. Там, в промежутках между схватками,  пары  играли  в  карты  или
прогуливались по коридору. Куда подевались эти промежутки?
   Минуты текли. Сквозь туман боли прорывался  только  голос  Кэла.  Она
беспрекословно выполняла все, что он ей говорил:
   - Дыши! Вот так! Вот так,  милая!  Ты  молодец.  -  Его  сила  словно
вливалась в ее тело, и она использовала ее всю, без остатка. - Продолжай
дышать, милая. И открой глаза, чтобы видеть, что происходит.
   Она увидела, как Джим придерживает ножки ребенка. Он и Кэл вскрикнули
одновременно, когда появилась головка.  Чувство  абсолютного  блаженства
наполнило все ее существо, когда она увидела своего  ребенка  в  сильных
руках свекра. С помощью ушного шприца, принесенного  Линн,  Джим  быстро
прочистил нос и рот младенца,  затем  осторожно  положил  его  на  живот
Джейн.
   - Девочка!
   Младенец мяукнул.
   Они  протянули  руки,   чтобы   коснуться   мокрого,   извивающегося,
окровавленного тельца. Джим перерезал пуповину. -Кэл!
   - Она наша, милая.
   - О Кэл...
   - Господи... Она прекрасна. Ты прекрасна. Я  тебя  люблю.  С  их  губ
срывались какие-то глупые слова, они целовали друг друга, плакали. Слезы
текли по лицу Линн, когда она  подхватила  свою  внучку  и  завернула  в
полотенце. Джейн была так счастлива, что  даже  не  заметила,  как  Джим
удалил плаценту. Не видела она и широкой улыбки на его лице.
   Линн тоже болтала не пойми что, обтирая младенца влажной тряпкой.
   Энни Глайд удовлетворенно взирала на свою правнучку.
   - Ох она будет и проказница! Настоящая проказница. Подождите,  и  все
увидите сами. Кровь Глайдов даст себя знать.
   Линн  хохотнула,  поднесла  младенца  Джейн,  но  сильные  руки  Кэла
перехватили девчушку.
   - Иди сюда, сладенькая. Дай-ка мне разглядеть тебя.
   Он держал дочь перед глазами Джейн, чтобы они оба  могли  насладиться
крошечным сморщенным личиком, затем поцеловал крошку в лобик.
   - Добро пожаловать в этот мир. Мы очень рады тебе.
   Довольная, умиротворенная, Джейн наблюдала,  как  знакомятся  отец  и
дочь. Она вспомнила, как когда-то давно кричала Кэлу: "Это мой  ребенок!
Только мой!" Глядя  на  счастливо  улыбающихся  родителей  Кэла,  бабку,
ошалевшего  от  счастья  отца  ее  дочери,  Джейн  поняла,  как  жестоко
ошибалась она тогда.
   Теперь она знала, что обрела. Вот  она,  общая  теория.  Не  поля,  а
счастья.
   Кэл вскинул голову.
   - Я понял! - От его громового голоса дочурка  открыла  глаза,  но  не
закричала. - Джейн! Мама! Папа! Я знаю, чему посвятить свою жизнь!
   Джейн воззрилась на него:
   - Чему же? Скажи мне.
   - Не могу в это поверить! - воскликнул он. - Столько волнений, а ведь
ответ лежал на поверхности.
   - Почему ты ничего не говорил мне о своих волнениях?  -  раздался  из
угла сварливый голос. - Я давным-давно сказала бы тебе все, что ты хотел
знать.
   Все повернулись к Энни.
   Она обвела их хмурым взглядом.
   - Любому недоумку ясно, что Калвину суждено  стать  сельским  врачом,
пойти по стопам отца и деда. В нем же течет кровь Боннеров.
   - Врачом? - Джейн в изумлении посмотрела на мужа.  -  Она  права?  Ты
решил стать врачом?
   Кэл покосился на бабку:
   - А ты не думаешь, что действительно могла бы сказать мне об этом?
   Энни фыркнула:
   - Меня никто не спрашивал. Джейн рассмеялась:
   - Ты будешь врачом? Это прекрасно.
   - К тому времени как я закончу учебу, я буду старым врачом.  Думаешь,
ты сможешь жить с мужем-студентом?
   - Лучшего и не придумать.
   В этот момент Рози Дарлингтон  Боннер  решила,  что  ее  незасл