Ясно.
     - Мы с тобой оба были одиноки и... Не заставляй меня чувствовать себя виноватой! Мы даже не целовались, Эрик!
     - Нет, конечно, не целовались! Ты вытворяла другое своим прекрасным ротиком, но меня ты не поцеловала.
     Эрик шагнул к ней, и Хани почувствовала, что он намерен исправить эту ошибку. Она понимала, что нужно бежать, но ноги словно вросли в землю. В этот момент Хани бы все отдала, чтобы он вновь надел одну из своих масок - любую из них. Она наконец поняла, что все эти маски защищали не только Эрика, но и ее. Без этих масок между ними не оставалось никаких барьеров. Даже кожа и плоть не защищали их. Хани всем своим существом ощущала его муки, словно это были муки ее собственного сердца.
     - Ты не представляешь, как я мечтал о твоих губах. - Глаза его потемнели, голос звучал хрипло.
     - Я замерзла, - сказала Хани. - Мне надо возвращаться в трейлер.
     - Как хочу их почувствовать... Попробовать их вкус... - Эрик привлек ее к себе. Хани ощутила его мягкое дыхание. Он нежно провел большим пальцем по ее губам. Хани была не в силах даже пошевелиться.
     Губы непроизвольно раскрылись. Ее так давно не целовали, а он был так прекрасен, так нежен. Палец проследовал по очертаниям верхней губы, спустился на нижнюю. Эрик приблизил лицо, и его темные густые ресницы коснулись ее скул.
     Хани почувствовала приближение тепла его рта и ощутила такое острое желание, что ей стало страшно. Она поняла, что если не сможет воспротивиться ему, то произойдет непоправимое - предательство, с которым она не сможет жить дальше.
     Когда его губы были готовы слиться с ее губами, Хани отпрянула назад:
     - Нет! Нет, я не могу сделать это! Я не изменю своему мужу!
     Хани никогда не видела более безысходной печали, чем та, что отразилась на лице Эрика. Страдание в его глазах поразило ее в самое сердце. Казалось, это страдание может сжечь его дотла.
     - Готов поспорить, что клоуна ты бы поцеловала, - прошептал Эрик.
     Хани бросилась бежать. Ей нельзя было оставаться рядом с ним - у нее уже недоставало сил сопротивляться этому нежному печальному искушению.

***

     После того как Хани исчезла в зарослях деревьев, Эрик долго стоял у "Черного грома", глядя в темноту сухими воспаленными глазами. Он убеждал себя, что живет, страдая, уже так долго, что никакая новая боль не сможет ничего изменить. Но подобные логические умствования не облегчали мук. Слушая шум ветвей на холодном ночном ветру, Эрик вспоминал, каким ребенком была Хани прежде, какими щенячьими глазами смотрела на него, умоляя обратить на нее внимание. Уже тогда этот жалкий полудетский взгляд будоражил его душу.
     Сейчас Хани превратилась в женщину, и он полюбил ее. Несмотря на ее враждебность, на то, что она отвергла его, никто на свете так не понимал его. Хотя у нее самой никогда не было ребенка, Хани понимала всю глубину его любви к дочерям. А ее отчаянная самоотверженная решимость закончить перестройку "Черного грома" - как бы это его ни тревожило - была отражением его собственной одержимости в работе. Кажется, она даже поняла, почему ему пришлось жить в обличьях других людей. Несмотря на все различие их прошлого, несмотря на весь обман и уловки, она была частью его самого, его второй половиной.
     И она его не любила. А вместо него любила покойника.
     Новый приступ боли уже подбирался к его душе. Эрик буквально физически ощутил его злобные завывания, увидел готовые впиться в него клыки. Пытаясь упредить страдания, он безжалостно ухмыльнулся и ухватился за спасительный цинизм.
     Как же, ведь он - король жеребцов! Женщины вешались ему на шею, не помня себя от счастья. Ему стоило лишь щелкнуть пальцами, и они были готовы к его услугам. Он мог иметь любых: блондинки, брюнетки, старые, молодые, с большой грудью и маленькой, длинными ногами - все выстраивались рядами и ждали, когда звезда сделает свои выбор. В его распоряжении были все женщины мира.
     Вверх ногами? "Пожалуйста, сэр!" Двоих сразу? "Рады услужить!" А эта женщина не принимала правил игры. Она не понимала самого главного закона секса во Вселенной! Она не хотела знать, что кинозвезде такой величины отдаются на откуп все женщины, каких он только пожелает!
     Эту женщину не волновало и то, что он, наверное, самый лучший, черт побери, актер своего поколения. Да будь он каменщиком, для нее ничего бы не изменилось. Ее не волновали ни его миллионы, ни то, что она была единственным человеком на свете, перед которым он вывернул себя наизнанку. Она даже не читала этот чертов журнал "Пипл" и не знала, что он самый сексуальный из всех живущих мужчин!
     Эрик повернулся и отправился к "Загону" собрать свои вещи. Оставив за спиной "Черный гром", он подумал, что совершил в жизни немало глупостей. Но самой большой глупостью было то, что его угораздило влюбиться в безутешную вдову Куган!

ПРИЧАЛ

1990

Глава 29

     - Папочка! - Лили соскочила с дивана в своей гостиной, где отдыхала после разборки вещей, и бросилась по черно-белым плиткам мраморного пола навстречу отцу.
     - Привет, дорогая!
     За секунды до того, как попасть в объятия Гая Изабеллы, юна успела с облегчением отметить, что отец выглядит все таким же красавцем. Его густые серебристо-белокурые волосы блестели в лучах январского солнца, пробивавшихся в окна. Под толстым, грубой вязки свитером цвета зрелой дыни виднелась рубаха из египетского хлопка. Мешковато сидевшие парусиновые брюки со множеством складок были в меру помяты. Когда четыре месяца назад отец навестил ее в Лондоне, она заподозрила, что он сделал какую-то подтяжку кожи лица, но Гай так и не признался, что за немыслимые косметические процедуры позволяют ему выглядеть скорее на сорок, чем на свои пятьдесят два года.
     - Я так рада видеть тебя, - сказала Лили. - Ты даже не представляешь, как здесь все было ужасно. - Откинувшись назад, она посмотрела на него снизу вверх. - Да у тебя никак серьга! - Она уставилась на маленький золотой ободок в мочке его уха.
     Он улыбнулся, и на туго натянутую кожу в уголках глаз набежали морщинки.
     - А-а, заметила! Одна из моих приятельниц уговорила меня вскоре после нашей поездки в Лондон. Как тебе это нравится?
     Это новшество пришлось ей явно не по вкусу. За последнее время в ее жизни изменилось слишком многое, и хотелось, чтобы хоть отец оставался все тем же. Тем не менее отравлять радость встречи мелочными придирками она не собиралась.
     - Чертовски здорово.
     Он оценивающе посмотрел на нее, изогнув дугой рыжевато-коричневую бровь, и задержал взгляд на длинном вязаном свитере красной шерсти, слишком свободно свисавшем с плеч, на шелковых черных лосинах.
     - А у тебя вид просто никуда не годится! Разве ты не говорила, что собираешься провести новогодние каникулы в Сен-Морице с Андре и Мими? Я полагал, что уж там-то ты как следует отдохнешь!
     - Куда там, - горько ответила Лили. - Новая нянька уволилась, и пришлось взять девочек с собой. С Бекки было все в порядке. Она стала такая молчаливая, но с Рейчел просто никакого сладу не было. После первого же дня Андре и Мими прямо заболели от желания попросить меня убраться, но они чересчур воспитанны, поэтому Мими довольствовалась лишь меткими замечаниями о моих недостатках в роли воспитательницы. Все еще более-менее держалось, пока Рейчел нарочно не вылила стакан апельсинового сока на персидский ковер Мими, и в той мгновенно проснулась прежняя торговка рыбой. Поднялась такая буря! Через два дня мы уже были в Вашингтоне.
     - А твоя поездка к матери была удачной?
     - А как по-твоему? Рейчел постоянно утомляла ее, а Бекки... Да ты знаешь мать! Она не очень-то терпима к любым недостаткам.
     - Могу себе представить. - Он начал оглядываться, потирая руки. - А где же мои внучки? Прямо не терпится опять увидеть Рейчел. Ну и Бекки, конечно. Готов поспорить, что они вымахали, словно сорняки.
     - Словно маленькие мерзкие сорняки, - пробормотала Лили себе под нос. Гай насмешливо посмотрел на нее. - Я звонила в агентство и заказала приходящую няню. Она потащила их в пиццерию, а потом они направятся в парк. Я попросила ее подержать их там часа два, но сомневаюсь, что они выдержат так долго. То Рейчел подерется с каким-нибудь малышом, то Бекки намочит трусы или произойдет еще какая-нибудь авария, и они вернутся домой.
     - Лили, ты должна держать Рейчел в строгости.
     - Хоть ты не читай мне нотаций! - Отвернувшись от отца, она подошла к окнам. - Интересно, как ты это себе представляешь? Она и так полна враждебности и колюча как еж, а если я попытаюсь еще и наказывать ее, то она попросту сбежит! Прошлой осенью она исчезла на три часа. Когда мы отыскали ее, она была в моем шкафу с ножницами в руке и в отместку кромсала мое новое вечернее платье!
     - А я-то полагал, что у тебя дела пошли на лад.
     - С чего бы это им налаживаться? Папа, она же меня ненавидит! - Лили скрестила руки на груди и, прикусив нижнюю губу, пробормотала:
     - А иногда и я ее ненавижу.
     - Ты это серьезно?
     - Ах, ну конечно же, нет, - устало произнесла Лили. - За исключением тех моментов, когда я не шучу. Она заставляет меня чувствовать себя такой неудачницей! - Она потянулась к стоявшему между окнами столику за сигаретами.
     - Да ты никак куришь!
     Лили открыла пачку, и руки ее в нерешительности застыли. Курить в присутствии отца она не решалась. Возможно, он и проявляет явную слабость в отношении своего пристрастия к алкоголю, но категоричен до фанатизма во всем, что касается табака.
     - Ты даже представить не можешь, как мне туго приходилось!
     Он посмотрел на нее так неодобрительно, что она поневоле отложила пачку. Подойдя к дивану, Гай аккуратно приподнял штанины, перед тем как сесть.
     - Не возьму в толк, зачем тебе взваливать на себя такое бремя! Знаю твою страсть к путешествиям, но за последние девять месяцев ты сменила столько адресов, что я уже перестал поспевать за тобой. Ты же совершенно измотана... Но довольно, не буду больше досаждать тебе нотациями, дорогая. По крайней мере у тебя хватило ума вернуться домой, а здесь уж я за тобой присмотрю.
     - Я пробуду здесь всего несколько дней. Ровно столько, сколько понадобится для улаживания кое-каких дел, а потом мы вернемся в Париж.
     - Но это же смешно, Лили! Не можешь же ты все время так мотаться, как сейчас. Почему тебе непременно нужно так быстро уезжать?
     - Эрик в городе.
     - Это, наоборот, повод, чтобы задержаться. Меня просто изумляет, что ты позволяешь ему увиливать от ответственности за девочек. Как тебе известно, он никогда мне не нравился, но все равно я не могу поверить, что он может отвернуться от своих дочерей.
     Лили отвела взгляд, стараясь не встретиться с ним глазами. Она ничего так и не рассказала отцу про Эрика. Слишком сильным было чувство стыда.
     - Отцовство для него - просто еще одна роль. А он, едва сыграв роль, сразу же теряет к ней интерес.
     - И все равно мне как-то трудно понять. Казалось, он так заботится о девочках!
     - Он же актер, папа!
     - Но даже если и так...
     - Не будем больше говорить об этом.
     Гай встал с дивана и подошел к Лили:
     - Но послушай, Лили, не можешь же ты все время находиться в бегах! Это плохо для девочек, да и для тебя тоже ничего хорошего. Ты же всегда была слишком чувствительна, и воспитывать Рейчел и Ребекку в одиночку для тебя слишком тяжело. Ты же худа, как рельс, и выглядишь просто измотанной. Тебе нужно немного понежиться, дорогая! - Он улыбнулся ей, отчего в уголках глаз опять появились легкие морщинки. - Как ты смотришь на то, чтобы провести несколько недель на курорте? Недалеко от Мендосино появилось новое местечко, оно просто восхитительное. Я собираюсь послать тебя туда, как только представится возможность. Это будет мой рождественский подарок.
     - Ты и так уже сделал мне чуть не дюжину подарков.
     - Для моей крошки ничего не пожалею! - Он притянул ее к себе, и она прижалась щекой к его гладко выбритому подбородку. И пока он так держал ее, к горлу подкатила тошнота. Лили глубоко вздохнула, ожидая успокоения, которое всегда приносило его присутствие, но мускусный запах его одеколона, казалось, только усилил недомогание. Обеспокоенная, она отпрянула от него.
     - Что-нибудь не так?
     - Похоже, последствия перелета, Я чувствую... Да нет, все в порядке... Просто желудок слегка пошаливает.
     - Вот и ладненько, тогда все и решили. Сегодня же забираю девочек с собой!
     - Нет, в самом деле...
     - Ни слова больше' Каждый раз, когда я предлагаю взять их к себе, ты отказываешь мне. Да знаешь ли ты, что еще ни разу не дала мне моих внучек? Ни разу с момента их рождения! А я уж сбился со счета, сколько раз за прошедшие девять месяцев просил привезти их самолетом в Калифорнию и оставить у меня хотя бы на несколько недель, но ты всегда находила причины, чтобы отказать. Довольно, дорогая! Ты сейчас в чудовищном напряжении, и если в ближайшее время не отдохнешь, то непременно свалишься.
     У нее в висках запульсировала боль.
     - Папа, от них же слишком много беспокойства!
     - Ты всегда так говоришь.
     - Бекки постоянно мочится в постель, а речь такая, что бывает трудно разобрать. Рейчел с каждым днем становится все более дерзкой; все делает не так, как надо. Я бы отправила ее в какую-нибудь закрытую школу, но не хочу, чтобы Эрик... - Она оборвала себя на полуслове. - Да и в любом случае, ты не привык обращаться с маленькими детишками! Для тебя это будет слишком трудно.
     - На несколько ночей ничего страшного. Это не составит никакого труда. И не забывай, принцесса, это же я тебя воспитывал!
     Желудок Лили опять взбунтовался, но не успела она и слова сказать, как услышала звук с грохотом открывшейся входной двери.
     - И ни капельки не жалею! - пронзительно закричала Рейчел тем громким, решительным голосом, от которого у Лили всякий раз возникало желание заткнуть уши. - Это мои качели, а тот мальчишка хотел отобрать их у меня!
     Лили прижала к вискам тонкие пальцы, пытаясь не дать голове расколоться на части. Ссора между ее дочкой и приходящей няней, от которой ожидали, что она чем-то займет девочек, принимала угрожающий характер.
     Рейчел вихрем ворвалась в гостиную, ее темные волосы были растрепаны.
     - Вы очень глупая няня! И я не буду вас слушаться!
     Появилась няня, таща на буксире Бекки. Это была женщина в годах, измученная и сердитая.
     - Ваша дочь поколотила маленького мальчика, - объявила она. - А когда я сделала ей замечание, обругала меня!
     Голубые глаза Рейчел наполнились враждебностью, рот сжался в упрямую линию.
     - Я только сказала слово на букву "с", а тот мальчишка отобрал мои качели!
     Тут Гай выступил вперед:
     - Эй, радость моя! Не хочешь ли поцеловать своего деда?
     - Дедушка Гай!
     Враждебность Рейчел как рукой сняло, и она бросилась к нему. Гай подхватил ее на руки. Башмачки на ее длинных ногах колотили его по коленям. Когда Лили увидела на руках у отца свою дочь, ее что-то сильно кольнуло. Решив, что это ревность, она пристыдила себя.
     Пока отец беседовал с Рейчел, Лили избавилась от няни и вытащила Бекки, спрятавшуюся за один из неороманских стульев, с неудовольствием отметив, что розовые вельветовые штанишки Бекки намокли:
     - Бекки, ты опять намочила штаны!
     Бекки, сунув, в рот большой палец, стала следить за сестрой угрюмым, равнодушным взглядом.
     - Папа, - раздраженно сказала Лили. - Ты не хочешь поздороваться с Бекки?
     Гай неохотно опустил Рейчел на пол и повернулся к ней.
     - Она мокрая, - предупредила Лили.
     - Мамочка просто сказала дедушке, что ты опять намочила штанишки, - объяснила Рейчел сестре. - Говорила я тебе - не веди себя как маленькая!
     - Ладно, чего уж там, всякое бывает, верно, Ребекка?
     Гай небрежно погладил Бекки по головке, но поднимать на руки не стал. Дедушка Гай чувствовал себя с Ребеккой не более уютно, чем бабушка Хелен, мать Лили, но он по крайней мере выказывал это не так откровенно. Гай извлек из карманов своих брюк несколько конфет в светло-коричневой обертке и вручил их девочкам - совсем как ей когда-то в детстве. Знакомый вид этих леденцов вызвал очередной приступ тошноты. Лили забеспокоилась, уж не начинается ли у нее грипп.
     - Разверни ее вот так, Бекки. - Протянув сестре свою конфету, Рейчел показала, как надо тянуть за концы обертки.
     - Эй, дай-ка я помогу, - сказал Гай.
     - Нет, дедушка! Пусть Бекки сделает сама, а то она никогда ничему не научится. Так папа всегда говорит. Нельзя все делать за нее, от этого она ленится. - Подбоченившись, Рейчел посмотрела на сестру. - Разверни ее сама, Бекки, а то не получишь!
     Гай выхватил конфету из пальчиков Бекки:
     - Ладно, Рейчел, в этом нет никакой надобности. - Развернув конфету, он вручил ее Бекки. - Держи, радость моя. Рейчел неодобрительно покосилась на него:
     - А папа говорит...
     - То, что говорит твой папа, уже ровным счетом ничего не значит, - фыркнула Лили. - Его нет здесь, а есть я!
     Увидев подавленное настроение Лили, Гай подошел утешить ее. Бекки начала плакать. Красная начинка конфеты потекла из уголка ее рта. Пристально посмотрев на мать, Рейчел повернулась к сестре:
     - Бекки, не плачь, как маленькая. Папочка скоро освободится от дел и опять будет с нами. Обязательно будет! Сколько раз тебе говорить?
     - Ну и сукин же сын этот Эрик, - проворчал Гай так тихо, что его услыхала только Лили. - Как можно было сделать им такое? Правда, я думаю, что это и к лучшему. Они сейчас еще малышки и смогут приспособиться. Если бы это несчастье постигло их в старшем возрасте, это ударило бы по ним куда сильнее.
     Лили не могла вообразить ничего более сильного, чем уже случившееся. Она разрушает свою жизнь, стараясь защитить детей, которые не испытывают за это ни капли благодарности, но сдаться себе не позволит. Пусть дочери и возненавидят ее, но она защитит их от посягательств этого извращенца, который оказался их отцом!
     Вернувшись к девочкам, Гай сказал им что-то, и
     Рейчел издала радостный вопль:
     - Правда? А пицца у нас с Бекки тоже будет? А смогу я перед сном смотреть телевизор?
     - Ну конечно же! - И Гай взъерошил ей волосы. Сердце Лили больно заколотилось о ребра.
     - Папа...
     - Ни слова больше, Лили! - Он сурово посмотрел на дочь.
     - Тебе следует отдохнуть, а девочки побудут несколько дней у меня, вот тебе и будет отдых!
     - Нет, папа, я не...
     - Помоги сестренке переодеться в сухие штанишки, Рейчел, и пойдем!
     Лили попыталась было протестовать, но отец не обратил на это внимания. У нее в голове гудело, желудок сводило спазмами. Ей решительно не нравилось, что дочки уходят с дедом, но еще сильнее не нравилась собственная ревность. Что она за мать такая, если волнуется при одной мысли об общении любящего деда со своими внучками?
     Она заставила себя уложить несколько смен детской одежды в чемодан, откуда только что их достала. Спазмы в желудке стали еще сильнее. Пока отец возился с девочками, она выскользнула в ванную, где ее и вырвало.
     Очистив желудок, она почувствовала себя лучше, но гул в голове не утихал. Лили быстро проглотила три таблетки аспирина и вернулась в спальню.
     Новое приключение излишне возбудило Рейчел. Бегая взад-вперед по" прихожей, она визжала во всю силу своих маленьких легких. Но Гай, казалось, имел над ней какую-то магическую власть, ибо, едва попросил ее угомониться, она тут же беспрекословно подчинилась.
     Они уже собирались уходить, когда выяснилось, что Бекки исчезла. Рейчел обнаружила ее прячущейся в глубине шкафа Лили. Штанишки опять были мокрыми, и Лили пришлось переодеть ее.
     - Не забудь, мама, - сказала Рейчел, стоя в парадных дверях и держа за руку деда. - Если папа позвонит, пока нас не будет, скажи ему, чтобы пришел забрать нас.
     Все эти долгие девять месяцев каждый раз, уходя из дома, Рейчел не уставала повторять одно и то же. Лили стиснула зубы, отчего боль в голове запульсировала еще сильнее, но, наученная горьким опытом, знал