огда Сюзанне исполнилось двадцать, она влюбилась в тридцатилетнего эксперта по инвестициям и они начали обсуждать возможности женитьбы. В начале семидесятых свободная любовь так же естественно парила в воздухе, как и молекулы кислорода, но ее возлюбленный настолько боялся Джоэла, что не позволял себе большего, чем невинные поцелуи. Когда, собравшись с духом, Сюзанна сказала ему, что не будет против углубления их взаимоотношений, тот ответил, что слишком уважает ее, чтобы спать с ней, и что сама она будет ненавидеть себя после этого. Несколько месяцев спустя Сюзанна обнаружила, что ее избранник спит с одной из подружек Пейджи, и Прекратила их взаимоотношения.
     Сюзанна пыталась смириться с фактом, что принадлежит к тем женщинам, которые вызывают уважение, а не страсть, но ночью в постели она погружалась в сексуальные фантазии. Не те романтические фантазии о встречах при свечах под тихие звуки музыки - она погружалась в непристойные буйные мечты, в которых действовали и смуглые шейхи, и вызывающе прекрасные белые работорговцы.
     А затем у Кэй обнаружили рак легких и все остальное потеряло смысл. Сюзанна бросила колледж, чтобы ухаживать за матерью и выполнять все возрастающие требования отца. Кэй умерла в семьдесят втором году - Сюзанне был двадцать один год. Когда она смотрела на опускающийся в могилу гроб, у нее было тяжелое предчувствие, что молодость ее закончилась вместе с жизнью матери.

***

     Солнечным апрельским днем семьдесят шестого года, за два месяца до ее свадьбы с Кальвином Тероксом, Сюзанна встретилась со своей сестрой Пейджи в неприметном ресторанчике, укрывшемся от городских туристов на одном из рыболовных пирсов Сан-Франциско. У Сюзанны был необыкновенно тяжелый день, но на ее внешности это никак не отразилось. Ее серо-зеленый костюм выглядел так, словно его надели не в семь часов утра, а минуту назад. В ушах были незамысловатые золотые клипсы, а каштановые волосы собраны сзади в легкую французскую косичку, выглядевшую чересчур строго для женщины, которой месяц назад исполнилось двадцать пять.
     Хотя Пейджи опаздывала уже минут на десять, Сюзанна не проявляла нетерпения. Остановив взгляд на видневшемся вдали Рашн-Хилле, девушка в уме корректировала свой график.
     Ее мысли прервал голос Пейджи:
     - У меня сегодня еще миллион дел, так что я не могу долго задерживаться.
     Сюзанна, посмотрев на сестру, решительно подавила раздражение. Пейджи и в лучшие времена вспыхивала как спичка, так что не стоило обострять отношения, пока они даже не начали разговор. Сюзанна вдруг вспомнила, как она танком приносила Пейджи маленькие игрушки и вишни в шоколаде после того, как Джоэл ее наказывал. Но однажды Пейджи рассказала об этом отцу и тот прекратил всю эту благотворительность. Сюзанна до сих пор не могла понять, зачем сестра проболталась.
     Пейджи бросила свой рюкзак на пол и заняла стул напротив. Пока сестра усаживалась, Сюзанна внимательно рассматривала ее. Даже в своих поношенных джинсах и выгоревшей хлопчатобумажной мексиканской майке Пейджи выглядела необыкновенно красивой. У нее были маленький носик и пухлые, как у Кай, губы. От Джоэла ей достались голубые глаза и светлые волосы до середины спины, выглядевшие всегда так, словно какой-то темпераментный молодой человек разметал их мгновение назад в неистовом любовном действе.
     В свои двадцать два Пейджи была столь же современной, сколь Сюзанна - старомодной. Младшая сестра была упрямой и дерзкой, у нее были лексикон портового грузчика и поистине безграничная уверенность в себе. Сюзанна подавила привычный приступ зависти, которую она ощущала всегда, находясь рядом с сестрой. Она кивнула на меню.
     - Морское ухо здесь готовят просто здорово. А можно и авокадо заказать с крабовым мясом.
     - Я буду гамбургер, - равнодушно ответила Пейджи.
     Сюзанна заказала себе маги-маги - рыбу, полюбившуюся ей во время частых поездок на Гавайи вместе с Джоэлом. Когда официант отошел, она заговорила о том, ради чего, собственно, и пригласила Пейджи:
     - Ты обдумала мое предложение? Сегодня у нас вечер по случаю пятидесятивосьмилетия отца. Знаю, он будет рад, если ты придешь.
     - Король Джоэл тебе сам это сказал?
     - В этом не было необходимости. Я в этом и так уверена.
     Сюзанна ни в чем таком не была уверена, но должна же она положить конец затянувшемуся отчуждению. Как раз сейчас ее сестра обитала в убогой квартире с неким Конти Довом, претендующим на звание рок-певца.
     Пейджи нетерпеливо убрала с лица прядь волос.
     - И как тебе не надоест бегать вокруг и разыгрывать из себя эдакую добропорядочную тетушку? Пошла ты... Ясно?
     По невозмутимому лицу Сюзанны никто бы не догадался, насколько ей неприятно слышать эту наглую матерщину, вылетающую из очаровательного ротика. И в то же время она подумала, как было бы здорово хотя бы раз в жизни бросить в лицо кому-нибудь такие грубые слова. Какие ощущения может принести подобная свобода? Что чувствуешь, когда твое не отягощенное планами будущее словно чистый холст, который можно покрывать смелыми пьянящими мазками своей собственной кисти?
     - Он твой отец, - рассудительно произнесла Сюзанна. - И ваш разрыв длится слишком долго.
     - Ровно двадцать два года.
     - Я не это имела в виду. Я говорю о твоем уходе из дома.
     - Я не уходила, Сюзанна. Его величество вышвырнул меня вон. Конечно, я и сама уже была готова смыться, так что можешь не смотреть на меня с такой жалостью. Лучшим событием в моей жизни был уход из этого мавзолея!
     Пейджи достала сигарету из пачки, которую бросила на стол, и прикурила от дешевой пластиковой зажигалки. Сюзанна отвела взгляд в сторону. Сигареты убили их мать, и она не могла смотреть, как Пейджи курит.
     - Слушай, ты можешь оставаться там и разыгрывать Королеву Замка для Папочки Короля, если тебе это так нравится. Сдувай с него каждую пылинку, устраивай дни рождения, выноси после него дерьмо - но это не для меня!
     "Конечно, не для тебя", - подумала Сюзанна. За восемнадцать месяцев Пейджи успела вылететь из колледжа и сделать аборт. Джоэл наконец потерял терпение и заявил, что она не переступит порог его дома, пока не сможет вести себя как отвечающий за свои поступки взрослый человек.
     Официант принес заказ - отварную маги-маги для Сюзанны и бургер с жареным картофелем для Пейджи. Пейджи сразу же навалилась на свой гамбургер, стараясь не смотреть на рыбу под соусом со сливками и миндалем на тарелке Сюзанны и не думать о том, какой у маги-маги замечательный вкус. С тех пор как отец приказал ей покинуть Фалькон-Хилл, Пейджи не позволяла себе ничего более экзотичного, чем пицца с анчоусами. Проглоченный кусок гамбургера камнем опустился в желудок в довершение ко всем тем многолетним обидам, которые она испытывала, находясь в тени своей идеальной сестры, занявшей ее место в сердце ее собственного отца, когда она была еще слишком маленькой, чтобы защитить себя.
     Пейджи наблюдала, как Сюзанна ловко управляется с рыбой. Сестра вдруг напомнила ей те портреты девятнадцатого века, которые она изучала по истории искусства, пока ее не отчислили из колледжа, - портреты тонких худосочных женщин, проводящих в шезлонгах остаток жизни после рождения маленьких инфантов с синюшными губами. Но Пейджи тут же призналась себе в обманчивости этого образа, поскольку Сюзанна, казалось, обладала неистощимой энергией - особенно по части совершения добрых дел, вроде спасения своей сестры, погрязшей в рок-н-ролле и сексуальной распущенности.
     Пейджи с трудом сдержала желание протянуть руку над столом и взъерошить эти вечно аккуратно уложенные золотисто-каштановые волосы, разорвать этот безупречно сшитый костюм. Если б Сюзанна хотя бы раз завизжала или вскрикнула, Пейджи было бы с ней проще. Но Сюзанна никогда не теряла самообладания. Она всегда была спокойна и холодна - папочкин образец дочери. Сюзанна всегда говорила правильные вещи, всегда поступала правильно и теперь совершала один из своих самых правильных поступков, выходя замуж за абсолютно правильного человека - мистера Кэльвина Прилепи-Его-Себе-На-Задницу Терокса.
     Пейджи была абсолютно уверена, что Сюзанна еще девственница. Девственница в двадцать пять лет! Курам на смех. В ее воображении возникла картина жениха с невестой, забирающихся в постель в брачную ночь. Она представила, как Кэл Терокс поднимает ночную рубашку Сюзанны ровно настолько, чтобы открыть ее бедра.
     "Пардон, дорогая, это не займет и минуты!" Пейджи представила себе, как Сюзанна берет с прикроватного столика очки для чтения и последний выпуск "Таун энд кантри" и произносит своим спокойным, хорошо поставленным голосом:
     - Ну конечно, дорогой. Только похлопай меня по плечу, когда закончишь!
     Сюзанна заметила циничную улыбку на лице сестры, но решила не обращать на это внимания.
     - Вечер начнется в восемь, - сказала она Пейджи. - Соберутся все его старые друзья, и я знаю, им покажется странным, если тебя там не будет.
     - Вот упрямое дерьмо! - фыркнула Пейджи. - Да пошла ты в задницу, ясно тебе?
     - Пейджи...
     - Послушай, ты мне не мать, так что хватит меня воспитывать!
     Сюзанна заколебалась.
     - Я знаю, тебе все еще не хватает ее. Я не хотела тебя расстраивать.
     - Он даже не заметит, что меня нет! - Пейджи бросила недоеденный гамбургер и встала. - Послушай, мне надо идти. Встретимся когда-нибудь. - Она подняла свой рюкзак и пошла через зал ресторана. Ее развевающиеся светлые волосы и плотно облегающие джинсы привлекли внимание большинства обедающих мужчин. Она одарила нескольких из них обольстительной улыбкой и вышла.
     Наблюдая за уходом Пейджи, Сюзанна в тысячный раз пожелала, чтобы у них когда-нибудь наладились отношения, как у других сестер. Как было бы замечательно иметь возможность кому-нибудь довериться или просто вместе подурачиться!
     Ведь Сюзанна никогда ни с кем не дурачилась. Ее жизнь, как каждодневный бизнес, требовала огромной серьезности. Когда она платила по счету, то вспомнила, как часто ей приходилось слушать хихиканье Пейджи с подружками, и опять почувствовала укол зависти к своей непокорной сестре.
     - Надеюсь, все было в порядке, мисс Фальконер?
     - Все, как всегда, великолепно, Поль. Спасибо, Сюзанна положила кредитную карточку обратно в кошелек и поднялась со стула. Когда она выходила из ресторана, ее осанка была идеальна, движения сдержанны и изящны. В ней не было ни грана сходства с той маленькой девочкой, которая когда-то была так очарована связкой трепещущих воздушных шаров, что распахнула двери своего дома и - ради нескольких чудных мгновений - убежала на свободу.

Глава 3

     Фалькон-Хилл был построен в стиле богатой французской загородной резиденции. Кроме мраморных ванных и тиковых полов, в нем были пять каминов с облицовкой в стиле Людовика XV, овальная туалетная комната и винный погреб с хорошим запасом европейских вин. Сюзанна задержалась в сводчатом проходе в столовую, чтобы еще раз проверить, все ли готово к празднованию дня рождения отца. Обои ручной росписи мягко освещались двумя старинными люстрами, сиявшими сквозь водопад хрустальных призм. В низких серебряных вазах - белая пена цветов. Старинная льняная скатерть и двенадцать салфеток были куплены на аукционе в Лондоне десять лет назад. На каждом предмете золотом вышита монограмма царя Николая Первого.
     Сюзанна закончила расставлять цветы, когда в прихожей раздался голос Кэла. Она вышла поздороваться с ним и поправить ему галстук, как незадолго до этого она поправляла галстук отцу. Кэл и ее отец были во многом очень похожи. У обоих - внешность лидера, и оба крайне самоуверенны.
     - Ты прекрасно выглядишь, дорогая, - сказал Кэл, откровенно восхищаясь ее черным вечерним платьем.
     Глубокое декольте было отделано широким рюшем из белого органди. Сюзанне казалось, что пенящийся вырез платья и обнаженные плечи придают ей вид человека, только что голышом вылезшего из бочки ванильной нуги.
     Кэл похлопал ее по подбородку.
     - Ты похожа на красивого грациозного лебедя!
     "Мне повезло", - подумала Сюзанна. Кэл ел ванильную нугу, но она еще никогда не видела, как он ест лебедей.
     Сюзанна резко отпрянула и повела его в гостиную. Он поцеловал ее - аккуратный поцелуй, прямо в цель. Такой же аккуратный, как складка на его брюках; такой же прямой, как пробор в его волосах.
     - Ты помнишь, я рассказывал тебе о проблемах, которые возникли у меня с районом Гаррисона?
     Он понизил голос, как будто боялся, что его кто-нибудь подслушает, и, не дожидаясь ее ответа, принялся в деталях расписывать свои последние достижения на работе. Сюзанне нужно было пойти поговорить с поваром, но она терпеливо слушала. Она ничего не имела против того, чтобы служить Кэлу благодарной аудиторией. В обществе ее жених был скромен и держал язык за зубами, и только с ней он оставлял свою обычную осторожность. Иногда Сюзанна думала, что он не может по-настоящему насладиться своими победами, пока не распишет их перед ней.
     Вскоре прибыли гости, и обед успешно начался. Она посадила Кэла рядом с отцом. В свои сорок два года Кэл был уже первым вице-президентом, и знающие люди рассматривали его как возможного преемника Джоэла, особенно учитывая его скорую женитьбу на Сюзанне.
     Она отметила, как симпатичны двое этих мужчин, сидящих за другим концом стола. В пятьдесят восемь лет Джоэл был почти так же строен и крепок, как ее жених, и взгляд его холодных голубых глаз не потерял остроты. С годами черты его лица стали более выразительными, чем когда он вытаскивал ее из бабушкиного шкафа. Ямочка на подбородке углубилась, и челюсть стала более тяжелой. Его светлые волосы потемнели на макушке и поседели на висках, но не поредели, и он все еще гордился ими.
     Треугольное лицо Кэла было гораздо уже, чем у отца, - широкое вверху, оно сужалось к подбородку. Глубокая бороздка, как зигзаг молнии, пересекала подбородок. Он сильно загорел, проводя много времени за штурвалом своего французского гоночного катера, и у него всегда имелась наготове белозубая улыбка, в которой отражалась уверенность в себе.
     - Прекрасный обед, Сюзанна! - сказал Джоэл, поднимая бокал. - Ты превзошла самое себя!
     Он улыбнулся ей, и Сюзанна почувствовала себя так, будто кто-то окатил ее золотым дождем. Отец был тяжелым, авторитарным человеком, и иногда ей приходилось очень туго, но она глубоко любила его.
     Полная пожилая итальянская графиня, сидевшая рядом с ней, закончила поединок с солидным куском шоколадно-трюфельного торта.
     - Вы, стройные девушки, такие счастливые, - сказала она с сильным итальянским акцентом, уставившись на едва начатый кусок торта на тарелке Сюзанны. - А мне приходится думать, прежде чем положить в рот любой кусочек!
     - Никогда бы не подумала, - великодушно ответила Сюзанна. - У вас прекрасная фигура. Расскажите мне о вашем платье. Оно ведь из Италии?
     Искусным маневром она отвлекла гостью от заботы о ширине талии и позволила ей пуститься в увлекательное описание последней коллекции Валентино.
     С другого конца стола до Сюзанны донесся смех отца. Чуть наклонив голову, она увидела, как Джоэл и Кэл обмениваются шутками. Она согласно кивала в ответ на описание обеденного ансамбля из двух предметов и одновременно видела руку Кэла, державшую бокал вина: сильные пальцы покрыты загаром, из-под рукава пиджака виден накрахмаленный манжет рубашки. Кэл носил подаренные ею золотые запонки с монограммой, его пальцы скользили вверх и вниз по ножке бокала. Сюзанна почувствовала горячую волну сексуального возбуждения.
     - Вы абсолютно правы, графиня, - сказала она, - в этом году итальянские модельеры оказались на высоте.
     Сюзанна вспомнила, как они с Кэлом впервые оказались в постели. Она была так возбуждена, так благодарна, что наконец-то нашла мужчину, который сможет избавить ее от бремени девственности. Однако все закончилось очень быстро и оказалось далеко не столь захватывающим, как она себе представляла. После ее необузданных сексуальных фантазий слишком деликатные прикосновения Кэла показались ей несколько пресноватыми и механическими.
     Она помнила свое легкое замешательство, когда все кончилось.
     - Ты почти выбила мне глаз, дорогая, - сказал он. - Я представить себе не мог, что ты столь... атлетична! - Он улыбнулся, как будто улыбка могла снять боль, причиненную его словами. - Я не жалуюсь, не подумай. Я просто удивлен, вот и все.
     Он дал ей понять, что ее страсть была нарушением приличии, и с тех пор она вела себя более сдержанно. Теперь спальня стала еще одним местом, где ей приходилось следить за своими манерами.
     Сюзанна взяла немного трюфельного торта и кивнула графине. Жуя торт, она представила себе, что проводит языком от ямочки у основания шеи Кэла вниз, по груди и через его мускулистый живот. Она воображала, как кончик ее языка превращается в тонкое, острое жало, оставляющее маленькие укусы на его коже, а потом ее язык снова становится мягким и липким.
     - Еще шерри, графиня? - спросила она.
     - Это было бы прекрасно, милая.
     Чуть наклонив голову, Сюзанна разглядывала одного из официантов, которых наняла на этот вечер дополнительно к обычному штату прислуги. Блики от пламени свечей мерцали в ее прекрасных каштановых волосах, окрашивая локоны золотом, - так в этом свете блистали грациозные головки женщин, привыкших к благосостоянию и привилегиям в течение столетий.
     Со стороны главы стола раздался еще один взрыв смеха, и Км позвал ее:
     - Сюзанна, твой отец рассказывает про тебя небылицы!
     Она улыбнулась:
     - Мой отец никогда не рассказывает небылиц. Он просто расцвечивает правду так, чтобы она лучше подходила для его целей.
     Джоэл усмехнулся и ласково посмотрел на нее.
     - Но только не в этот раз, Сюзанна. Я рассказывал Кэлу про то время, когда ты увлекалась хиппи.
     Она с силой сжала свое колено, но ни в голосе, ни в спокойной гладкой линии ее бровей не промелькнуло и тени волнения.
     - Не слишком увлекайся, папа. Ты спугнешь бедного Кэла до того, как мы отведем его к алтарю.
     - Он сделан не из такого теста. Его не испугает капелька дурацкого либерализма.
     Сюзанна отпила немного из бокала, сохраняя холодную деланную улыбку, хотя тема не доставляла ей ни малейшего удовольствия.
     - Не могу представить себе Сюзанну в образе хиппи! - сказал Поль Клеменс. Он был вице-президентом правления ФБТ и старинным другом Кэла.
     - Сюзанна не носила четки и не жила в коммуне, - быстро перебил его Джоэл, - но, когда ей стукнуло двадцать, она пришла ко мне и заявила - весьма торжественно, как вы понимаете, - что подумывает о вступлении в Корпус мира.
     Настала мгновенная тишина, и раздалось несколько смешков.
     "Папа, ну пожалуйста, не делай этого, - беззвучно молила Сюзанна. - Пожалуйста, не делай мои тайны предметом обеденной болтовни!"
     Она вытерла уголки губ салфеткой, оставив пятно помады на монограмме Николая Первого.
     - Я думаю, никому не интересно слушать про мою глупую юность, - ответила она.
     По лицу Джоэла пробежала тень неудовольствия, и Сюзанна поняла, что ее вмешательство ему не понравилось. Джоэл страшно не любил, когда кто-либо перебивал его истории.
     К Сюзанне повернулась Мэдж Клеменс, жена Поля Клеменса:
     - Боже мой, и как тебе в голову пришло пойти в Корпус мира? Это ведь что-то - я точно не помню - бактериальное или нечто в этом роде.
     - Я была молода, - ответила Сюзанна с легкой улыбкой, небрежно пожимая плечами. - Молода и идеалистична.
     Ее пальцы сильнее впились в колено.
     - Ах ты, маленькая бунтарка. - Кэл снисходительно посмотрел на нее, словно Сюзанна была шаловливой десятилетней девчонкой.
     Джоэл откинулся в кресле - умудренный жизнью патриций, защищающий недалеких женщин от последствий их глупых маленьких ошибок.
     - Конечно, нелицеприятная лекция о политическом устройстве жизни, прочитанная старым папочкой, положила конец детским мечтаниям. Но иногда я поддразниваю ее этим.
     С лица Сюзанны не сходила улыбка. Посмотрев на нее, никто и не догадыва