ться на кухне? Я  же  сказал,  что  вполне
могу делать заказы в городской пекарне.
   - Знаю, но я люблю печь.
   Он окинул жадным взглядом ее голые плечи  и  кружевной  топик.  Молли
поежилась, словно он провел пальцем по  ее  разгоряченной  коже.  Глупая
фантазия! Кевин схватил жестянку из-под бисквитов, куда  она  складывала
оставшееся от полдника печенье.
   - Похоже, тебе  все  здесь  нравится.  Что  случилось  с  неприятными
воспоминаниями о летнем лагере?
   - Я всегда хотела, чтобы лагерь был именно таким.
   - Тоскливым, скучным и полным стариков и старух? - ухмыльнулся Кевин.
- Странный у тебя вкус.
   Она не собиралась спорить,  предпочитая  задать  вопрос,  который  не
давал ей покоя весь день:
   - Ты ничего не сказал о сегодняшних кандидатах.
   Кевин поморщился:
   - Все прошло не так гладко, как я ожидал. Первый  парень",  может,  в
свое время и был потрясным поваром, но сейчас заявился пьяным. А женщина
выставила столько условий, что соглашаться просто смысла не было.
   Молли воспрянула духом и с ужасом услышала:
   - Завтра придет еще одна. Мы очень мило поговорили по  телефону.  Она
даже согласилась на воскресное собеседование. Думаю,  в  понедельник  мы
растолкуем ей ее обязанности и уберемся отсюда не позднее среды.
   - Ура! - без всякого энтузиазма воскликнула она.
   - Только не говори, что тебе нравится вскакивать с постели в половине
шестого.
   - Трои, не надо! - хихикнула Эми с порога.
   Новобрачные пришли  доложить,  что  все  сделано.  Каждый  раз  после
полдника они мчались к себе  и,  как  была  убеждена  Молли,  немедленно
валились в постель, где  долго  и  шумно  занимались  любовью,  пока  не
приходило время снова приниматься за работу.
   - Повезло, - пробормотала Молли. - Сейчас они хором начнут наставлять
нас в тонкостях супружеской жизни.
   - Черта с два, - отмахнулся Кевин, и не успела Молли опомниться,  как
он схватил ее, притиснул к холодильнику и приник в яростном поцелуе.
   "Ясно, чего он решил добиться. И хотя это, пожалуй, лучше, чем засос,
однако опаснее", - успела подумать она.
   Рука Кевина скользнула под ее колено. Молли подняла ногу, обвила  его
талию и обхватила шею руками. Другой рукой он накрыл  ее  грудь.  Причем
сделал это так, будто имел на это право.
   Вот так спектакль! Но почему ей кажется, будто они  принадлежат  друг
другу навеки? Хоть бы этот поцелуй не кончался!
   Кухонная дверь хлопнула, напомнив о свидетелях. Ну  вот,  они  своего
добились.
   Кевин чуть отстранился, но не настолько, чтобы ее  губы  остыли.  Его
глаза по-прежнему впивались в ее рот, а рука лежала на груди.
   - Убирайтесь.
   Тихий возглас Эми. Стук двери. Звук быстро удаляющихся шагов.
   - Ну.., кажется.., мы им показали, - пропыхтела Молли.
   - Кажется, - согласился он, опять начиная целовать ее.
   - Молли, я... О, простите.
   Снова грохот захлопнувшейся двери. Быстрый  топот,  на  этот  раз  им
помешала Лили.
   Кевин негромко выругался.
   - Пора убираться отсюда.
   В голосе звучали те же  решительные  нотки,  которые  Молли  привыкла
слышать в телевизионных интервью, особенно когда Кевин  клялся  одержать
победу  над  "Грин-Бей  пакерз"  .
   Он выпустил ногу Молли. Рука соскользнула с груди.
   Во что она впуталась?  Она  по  собственной  глупости  очередной  раз
оказалась в той ситуации, которой всеми силами старалась избежать.
   - Не думаю, что...
   - Хватит думать, Молли. Я твой муж, черт возьми, и  тебе  давно  пора
вести себя как полагается жене.
   - Как полагается?.. Ты что.., о чем...
   Но Кевин, как человек, привыкший не говорить, а действовать,  схватил
ее за руку и подтолкнул к задней двери.
   Немыслимо! Он вознамерился умыкнуть ее, чтобы.., чтобы силой затащить
в постель...
   О дьявол!
   Да сделай же что-нибудь! Отбивайся! Скажи, что не желаешь!
   Из ток-шоу Опры Уинфри Молли вынесла твердое представление о том, что
должна делать женщина, которой грозит насилие.  Кричать  во  все  горло,
упасть на землю и отбиваться руками, ногами и чем угодно еще.  Лягать  и
пинать противника. Приглашенные на передачу объясняли, что женщина может
не только застать насильника врасплох, но и использовать  более  сильные
мышцы ног.
   Кричи. Падай. Лягайся.
   - Нет, - прошептала Молли.
   Кевин, не слушая, протащил ее  по  саду  и  тропинке,  бегущей  между
коттеджем и озером. Сейчас он мчался вперед так же целеустремленно,  как
на поле, когда до финального свистка оставалось несколько секунд.  Молли
наверняка споткнулась бы и упала, если бы он не держал ее так крепко.
   Кричи. Падай. Лягайся.
   Вопи что есть сил.
   Это она помнила.
   Орать и отбиваться ногами? Броситься на землю? Мысль интересная. Даже
оригинальная. Женщина не может победить в рукопашной,  но  если  мужчина
стоит, а женщина лежит на земле.., серия пинков в самую  уязвимую  часть
тела...
   Да, над этим определенно стоит подумать.
   - Кевин, я...
   - Уймись, или, клянусь, я возьму тебя прямо здесь и сейчас.
   Да, определенно имеют место Грубый Секс и Насилие.
   Слава тебе. Господи.
   Молли устала от бесконечных  мыслей,  устала  бороться  с  тем,  чего
больше всего хотела. Да, только незрелая инфантильная личность утешается
тем, что решение за  нее  принял  кто-то  другой.  И  разумеется,  подло
считать Кевина сексуальным маньяком. Но в свои двадцать семь она  так  и
не стала такой женщиной, какой мечтала себя видеть. Молли была абсолютно
уверена, что к тому времени, как ей исполнится тридцать,  она  полностью
познает меру собственной  сексуальности  и  сама  начнет  выбирать  себе
партнеров. А пока пусть Кевин о ней позаботится.
   Они топали, топали и  топали  по  тропинке,  мимо"  "Справедливейшего
Господа Иисуса", мимо "Ноева ковчега". Впереди показались "Белые лилии".
   Молли напомнила себе о недостатках Кевина как любовника и  поклялась,
что ни единым словом не упрекнет его. Он вовсе не эгоист и не себялюбец.
Откуда ему знать о любовных играх, когда десятки женщин только и мечтают
соблазнить  его?  Ничего  удивительного,  что   в   постели   он   столь
неизобретателен. Зато лихорадочные ночные видения, что преследуют ее  во
сне и наяву, наконец поблекнут в беспощадном свете реальности.
   - Скорее.
   Он рванул на себя дверь коттеджа и едва не швырнул Молли внутрь.
   Похоже, выхода у нее действительно нет. Никакого. Он выше, сильнее  и
в любую минуту готов прибегнуть к насилию.
   Нет, даже для человека с богатым воображением это уже слишком.
   Жаль, что он выпустил ее, но ей понравилась его угрожающая поза: ноги
широко расставлены, руки на бедрах, глаза зловеще сверкают.
   - Ты не собираешься нести свой обычный бред?
   Да.., это дилемма, ничего  не  скажешь.  Если  она  откроет  рот,  он
повернется и уйдет. Если же промолчит, то тем самым разрешит ему  делать
все, что не должна позволять.
   К счастью, Кевин продолжал злиться.
   - Знаешь, мне до смерти это надоело! Мы давно не дети.
   Что особенного в том, что двое взрослых нормальных людей  хотят  друг
друга?
   Ну почему он не перестанет болтать и не потащит ее в спальню? Если не
за волосы, то по крайней мере за руку.
   - Я запасся кучей презервативов...
   Ах, если бы он сказал, что запасся пистолетом, который и наставит  на
нее, если она немедленно не ляжет и не  позволит  ему  делать  все,  что
угодно! Правда, сама она хотела не просто лежать...
   - А теперь предлагаю  переместить  свою,  ленивую  заднюшку  прямо  в
спальню.
   Кевин удивительно точно умеет  выражать  мысли,  когда  хочет!  Молли
понравилось, как повелительно он указал на дверь. К сожалению, злость  в
его глазах, кажется, уступила место здравому смыслу. Он  вот-вот  пойдет
на попятную!
   Молли ринулась в спальню. Нельзя  дать  ему  время  одуматься  Она  -
красавица рабыня, вынужденная отдаться  безжалостному,  но  неотразимому
хозяину.  Рабыня,  которая  спешит  сбросить  одежду,  прежде  чем   ему
вздумается избить ее!
   Она молниеносно стащила топ и осталась  в  лифчике  и  шортах,  в  ее
фантазиях  на  время  превратившихся  в  прозрачные  гаремные  шаровары.
Шаровары, которые разлетятся в клочья под его руками. Если она не успеет
их снять.
   Молли сбросила босоножки. За босоножками последовали шорты,  то  есть
гаремные шаровары. Бросив взгляд на дверь спальни,  она  увидела  своего
хозяина, стоявшего на пороге с несколько  озадаченным  выражением  лица,
словно он не верил, что все так легко обойдется. Ха! Для него, может,  и
легко! Он-то не смотрит в лицо смерти!
   Теперь на ней ничего нет, кроме лифчика и трусиков.
   Вздернув подбородок, она вызывающе уставилась на  хозяина.  Пусть  он
овладеет ее телом - души ему не получить!
   Кевин, очевидно, придя в себя, решительно двинулся к ней. Уверенность
вернулась к нему. Еще  бы!  За  дверью  полно  стражи,  готовой  казнить
непокорную  рабыню,  если  та  не  подчинится,  -  так  с  чего  бы  ему
волноваться?
   Он остановился перед ней, пожирая глазами полуобнаженное тело. Оставь
она топ, он срезал бы его кинжалом... нет, сорвал зубами.
   Дерзкий взгляд обжигал кожу. Что,  если  она  ему  не  угодит?  Такой
жестокий  повелитель  потребует  не  только  послушания.  Ему  нужна  ее
страсть. И - Молли только сейчас вспомнила это -  он  поклялся  замучить
пытками ее ближайшую подругу, кроткую невольницу Мелиссу, если останется
недоволен этой ночью. Что ж, пусть пострадает гордость, но  она  сделает
все, чтобы ублажить его.
   Ради Мелиссы.
   Молли подняла руки и сжала ладонями его великолепное лицо  в  тщетной
попытке смягчить варвара. Чуть подавшись вперед,  она  прижалась  своими
невинными губами к его -  жестким,  неумолимым...  Холодно..,  теплее..,
горячо...
   Молли стала дразнить его кончиком языка и, когда  он  чуть  приоткрыл
рот, вторглась внутрь, как враг в завоеванный  город.  Но  что  ей  было
делать, если на кону стояла жизнь бедной милой Мелиссы?!
   Его ладони распластались на ее  спине,  легли  на  застежку  лифчика.
Молли тихо ахнула.  Застежка  подалась.  Он  стиснул  ее  плечи  и  стал
целовать. Лифчик куда-то исчез.
   Он поднял голову, царапнув щетиной ее щеку.
   - Молли...
   Она всего лишь рабыня.., рабыня.., нужно помнить...
   Молли потупилась, когда он отстранился и обласкал Взглядом  ее  голые
груди, бесстыдно открытые его хищным изумрудным глазам. Она  вздрогнула,
но не шевельнулась. Зашуршала ткань его  футболки,  сброшенной  на  пол.
Молли зажмурилась, когда он притянул ее к себе, прижавшись мощным торсом
к беззащитным грудям. Трепет охватил ее,  когда  он  соткал  дорожку  из
поцелуев, как невольничий ошейник, вокруг  шеи,  и  спустился  к  груди.
Больше она себе не принадлежала. Он всецело завладел ею.
   Она так мечтала об этом, но еще отчаяннее цеплялась за свои фантазии.
   Хозяин.., невольница.., его рабыня, с которой можно делать  все.  Она
не должна сердить его... Надо позволить ему.., о да,  осыпать  поцелуями
ее живот,  бедра,  прикрытые  крошечными  трусиками,  разрешить  поддеть
пальцами резинку...
   Сосредоточься!
   О, этот уничтожающий взгляд!  Страшное  наказание,  грозящее  рабыне,
если она не раздвинет ноги, чтобы он мог сунуть  руку  между  бедер.  Ее
беспощадный господин. Ее жестокосердный хозяин. Ее...
   - Кролик? На твоих трусиках кролик?
   Даже самое буйное воображение не смогло  бы  долго  удерживать  ее  в
стране грез, когда тонкую паутину фантазии разрывает хриплый, откровенно
ехидный смешок.  Молли  надулась,  хотела  было  сразить  его  достойным
ответом, но, к собственному смущению, увидела,  что  Кевин  все  еще  не
скинул слаксы, хотя на  ней  остались  лишь  небесно-голубые  трусики  с
маленьким кроликом на самом интересном местечке.
   - И что из того?
   Кевин  выпрямился  и  погладил  крольчишку,  отчего  Молли  едва   не
задохнулась.
   - Да ничего. Просто так.
   - Это подарок Фэб. Сюрприз.
   - Уж это точно. И не только для тебя. - Он слегка покусывал  ее  шею,
продолжая гладить кролика. - У тебя они одни?
   - Нет.., есть еще, - заикаясь, призналась она.
   Кевин переключился на ее попку.
   - А тот парень, барсук, тоже есть?
   Есть, конечно. Забавная улыбающаяся мордочка Бенни. Но лучше об  этом
промолчать.
   - Может.., хватит болтать? Как насчет.., ах.., покорения?..
   - Покорения? - Он снова просунул палец под резинку ее трусиков.
   - Не обращай внимания.  Не  важно,  -  блаженно  вздохнула  Молли.  О
коварный соблазнитель!
   Она чуть раздвинула ноги и впустила его туда, куда он хотел.
   Не успела она опомниться, как трусики тоже исчезли  -  вместе  с  его
одеждой. Они оказались в постели, совсем голые,  не  позаботившись  даже
снять покрывало.
   Слишком скоро игра закончилась. Он сжал ее плечи и  рванул  на  себя,
очевидно, горя желанием перейти к делу. Молли подтянулась  вверх,  сжала
его голову и стала целовать в надежде несколько замедлить темп.
   - Ты такая сладкая... - пробормотал он.
   Оказалось, что отвлечь его невозможно. Он развел ее ноги и  уместился
между бедер. Ну вот и все.
   Молли приготовилась к первому  толчку  и  прикусила  губу,  чтобы  не
заорать на него, не потребовать невозможного, не выпалить прямо в  лицо,
чтобы ради всего святого не гнал лошадей  и  перестал  вести  себя  так,
словно судья только что объявил двухминутное предупреждение!
   Но она обещала себе ни в чем его не упрекать, поэтому  молча  впилась
зубами в его мускулистое плечо.
   Кевин тихо застонал то ли  от  боли,  то  ли  от  удовольствия,  и  в
следующий момент она очутилась на спине,  а  он  навис  над  ней,  хитро
улыбаясь:
   - Так леди Крольчишка любит запрещенные приемы?
   В  постельной  схватке  с  двумя  сотнями  фунтов  мышц   и   костей?
Сомнительно...
   Она попыталась объяснить, что всего лишь хотела отвлечь его, не  дать
завестись с первой попытки, но он поймал ее запястья и припал  губами  к
груди.
   Ах.., какая пытка! Хуже смерти. Что он делает с ней своим ртом?  Хоть
бы только не останавливался...
   Он тронул губами грудь. Прикусил  сосок.  Проделал  то  же  самое  со
второй грудью.., только теперь стал посасывать...
   Молли не помня себя извивалась, но он не выпустил запястий, лаская ее
другой рукой. От груди к животу, ниже.., к каштановым завиткам.  Сейчас,
сейчас он сделает то,  к  чему  стремился  с  самого  начала.  Но..,  не
задерживаясь, его рука двинулась к внутренней стороне ее бедер...
   Молли выгнулась, пытаясь заставить его непокорные пальцы скользнуть к
той части ее тела, которая налилась жаром  и  пульсировала  так,  словно
вот-вот лопнет.
   Но он, очевидно, не понимал намеков. Слишком увлекся пыткой.  Слишком
был занят, играя с ее грудями. Молли слышала, будто  женщина  от  одного
этого способна достичь оргазма. Слышала, но не верила.
   Оказалось, она ошибалась.
   Волна экстаза застигла ее врасплох, прижала к матрасу, прокатилась от
макушки  до  пят  и  подняла  в  небо.  Молли  услышала  чей-то  крик  и
догадалась, что это кричит она.
   Кевин замер. Молли дрожала. Она с  наслаждением  вдыхала  его  запах,
пытаясь понять, что с ней произошло. Он осторожно погладил ее по  плечу.
Поцеловал мочку уха. Его теплое дыхание шевелило ее волосы.
   - Похоже, тебе немного надо, верно?
   Щеки Молли заполыхали от стыда. Наверное, он прав.
   Но, Господи, как же ей было хорошо! И все произошло так неожиданно...
   - Это случайно... - выдавила она. - Теперь твоя очередь.
   - О, я не тороплюсь. В отличие от некоторых.
   Но пленка пота на коже, нетерпение, с  которым  он  прижимался  к  ее
бедрам, яснее всяких слов говорили о том, что он  испытывает  сильнейшее
желание. Забавно, но в первый раз все  было  по-другому.  Осталось  лишь
воспоминание о боли. Да-да...
   Кажется, она тогда подумала, что слишком мала для него.
   Сейчас самое время узнать правду.
   Она вспорхнула на него. Он вежливо, но решительно уложил ее  обратно.
Лизнул  уголок  ее  губ.  Итак,  когда  же  он  перейдет  к  решительным
действиям?
   - Почему бы тебе не отдохнуть немного? - шепнул он.
   - Отдохнуть? О, я определенно не...
   Он снова поймал ее за плечи и принялся целовать. Только на  этот  раз
опускался все ниже. Вскоре его  руки  легли  на  ее  колени,  раздвигая,
гладя, лаская. Молли сжалась, и в этот момент он  припал  к  ее  горячей
плоти пылающим ртом.
   Легкие укусы, настойчивые нежные толчки...
   Горло стиснуло так, что дышать  стало  нечем.  Она  вцепилась  в  его
волосы, притягивая к себе все сильнее, о чем-то умоляя. Бедра  судорожно
дергались под напором очередной волны.
   На этот раз он не подумал дразнить Молли. Только схватил позабытый ею
презерватив,  натянул,  лег  сверху  и  посмотрел  в  глаза.  Его  кожа,
позолоченная лившимся  в  окна  предвечерним  светом,  под  ее  ладонями
казалась  неестественно  горячей,  мышцы   напряглись   и   подрагивали:
очевидно, Кевин сдерживался из последних сил. И все же не торопил ее.
   Она открылась ему, открылась до конца. Принимая его.
   Вбирая в себя.
   Он наполнял ее медленно, осторожно, целуя и  продолжая  ласкать.  Она
любила его за эту  неспешность,  нежданную  нежность.  Чувствовала,  как
растягивается, чтобы впустить напряженную плоть.
   Но и тогда он не набросился на нее со всем пылом. Отстранился и снова
вошел, медленным, вкрадчивым выпадом.
   Это было восхитительно. Этого было недостаточно.
   Она вдруг поняла, что не хочет его сдержанности.
   Хочет свирепости. Неукротимости. Буйства. Хочет, чтобы он наслаждался
ее телом. Погружался в него как в омут.
   Она обвила ногами его талию и вцепилась  в  бедра,  молчаливо  требуя
большего. Подгоняя.
   Выдержка покинула Кевина, и он дал волю чувствам.
   Вонзился в нее.
   Молли застонала и встретила его на полпути, сгорая в огне ощущений.
   Он был слишком велик для нее.
   Слишком силен, Слишком неистов.
   Абсолютно идеален.
   Солнце палило все жарче, пока окружающий мир не взорвался. Они вместе
полетели в сверкающую ослепительно яркую пустоту.

***

   Он никогда не занимался любовью с женщиной в "кроличьих" трусиках.  И
вообще не испытывал ничего подобного ни  с  одной  женщиной.  Страстная,
безыскусная, пылкая... Но чему тут удивляться?
   Кевин провел рукой по ее бедру. Как им чудесно вместе,  хотя  сначала
она вела себя несколько  странно,  словно  пыталась  убедить  себя,  что
боится его.
   Он вспомнил, как она стояла перед ним в лифчике и трусиках, распрямив
плечи и гордо подняв голову. Если в кадр поместить  еще  и  американский
флаг, то получится невероятно сексуальный постер, хоть помещай  над  ним
призыв записываться в морскую пехоту. Несгибаемая,  стойкая,  но  ужасно
соблазнительная.
   Молли чуть пошевелилась, шмыгнула носом и уткнулась в его  грудь.  Но
несмотря на шмыганье, трусики с кроликом и  попытки  спрятаться  на  его
груди, второй такой на земле не найти.
   Надо же, как он вляпался! За какие-то два  часа  умудрился  испортить
все, чего пытался добиться, полностью игнорируя ее.
   Ее рука двинулась к его животу. Последние  вспышки  меркнущего  света
зажигали в ее волосах красноватые отблески цвета  той  глазури,  которой
она украшала вчера сахарное печенье.
   Он изо всех сил старался вспомнить причины,  по  которым  предпочитал
держать ее на расстоянии. Конечно, он решил, что она никогда  не  станет
частью его жизни, даже если это обозлит ее сестрицу, по совместительству
также владелицу команды, которую он намерен  привести  к  Суперкубку  не
далее чем в этом году.
   Трудно перечислить все способы, как владелица команды может осложнить
жизнь  своему  лучшему  игроку,  но  сейчас  Кевину  было  не  до  того.
Единственное, о чем он был способен думать в данный момент, - так это  о
том, сколько страсти пылает в маленьком  ладном  теле  женщины,  которая
была и одновременно не была его женой.
   Молли снова шмыгнула.
   - Ты не совсем безнадежен. Как любовник, разумеется.
   Кевин был рад, что она не видит его улыбку, - если она