на  Сэнди  с
новой силой обожгли сердце. Ну почему ее отцом выпало быть не Джорику, а
какому-то пьяному типу из студенческого братства, которого Сэнди  больше
никогда не видела?
   - Га?
   Острые ноготки вонзились в щиколотку. Люси негодующе оглядела грязные
светлые прядки и чумазые коленки. Нелл  и  Джорик  считают  себя  больно
умными, но им и в голову не придет, что детей перед сном нужно выкупать!
   Люси высвободилась из цепкой хватки пухлых пальчиков, встала и начала
вытаскивать чистую одежду из охапки, которую сама  же  сбросила  на  пол
перед сном. Собрав все необходимое, она нагнулась и подхватила младенца.
   Часы на приборной доске "Мейбл" показывали две минуты седьмого.  Люси
так мечтала выспаться хоть один разочек, как все обычные дети, но это ей
никогда не удавалось.
   Сестра с каждым  днем  становилась  тяжелее,  и  Люси  несколько  раз
ударилась о стол и стулья,  пока  добиралась  до  двери,  но  Джорик  не
проснулся. И тут она заметила  валявшуюся  на  полу  полупустую  бутылку
виски. Осознание внезапного предательства  стиснуло  сердце.  Неужели  и
этот окажется пьянчужкой?
   Сэнди единственный раз за последние четыре года бросила  пить.  Когда
забеременела.
   Глаза Люси наполнились слезами. Какие чудесные были денечки!  И  хотя
Сэнди почти не отходила от Трента, все же иногда она  замечала  и  дочь.
Тогда они обе смеялись и болтали о всякой чепухе.
   Временами Люси чувствовала себя виноватой из-за того, что не  слишком
тосковала о матери, но отчего-то ей казалось, будто Сэнди  умерла  сразу
после рождения младшей дочери, когда снова начала заглядывать в бутылку.
Вечеринки  и  пьяные  оргии  сменяли  одна  другую.  Люси  тогда   почти
возненавидела мать.
   На поляне пахло беконом и свежей травой. Однажды Люся  уже  бывала  в
таком месте с Сэнди и Трентом и  знала,  что  где-то  должен  находиться
туалет с душевыми кабинками для тех, кто не хотел пользоваться ваннами в
домиках на колесах. По дороге пришлось  несколько  раз  сажать  Батт  на
траву,  чтобы  отдохнули  руки.  Наконец  девочка   увидела   деревянное
сооружение, выкрашенное зеленой краской. Хоть бы внутри было не  слишком
грязно!
   Она снова подхватила младенца.
   - Пора бы уже ходить самой. Не век же мне тебя таскать!  И  перестань
тыкать меня в глаз!
   Малыши всегда действуют на нервы. Будят ни свет ни заря, когда  самый
сладкий сон, тычут в глаза, царапают своими когтищами. И все это  не  со
зла. Просто такие уж они есть.
   В туалете никого не оказалась, и Люси обрадовалась, увидев, что  его,
очевидно, недавно убирали. Руки ужасно устали, и  она  едва  добрела  до
душевой кабинки, едва не уронив сестру. И только тут она вспомнила,  что
забыла в фургоне мыло и шампунь, К счастью,  кто-то  оставил  в  кабинке
кусочек мыла, правда, зеленого. Люси терпеть  не  могла  запах  зеленого
мыла, но ничего не поделаешь, придется довольствоваться тем,  что  есть.
Выбора у нее все равно никакого. Как, впрочем, и во всем, что происходит
в ее жизни.
   Живот снова заболел. С  ней  это  часто  случалось  последнее  время,
особенно когда она чего-то боялась.
   Малышка что-то весело лепетала, пока Люси раздевала ее, и  это  тихое
счастливое воркование  заставило  ее  забыть  о  том,  как  не  хотелось
вставать на рассвете.
   Усадив Батт, она сняла платье и, тщательно отрегулировав  температуру
воды, ступила в душ, встала на колени и  протянула  руки.  Но  сестричка
испугалась брызжущих во все стороны струек и не захотела идти к Люси.
   - Ну же, Батт.
   - Ни! - Крошка сморщила личико и подалась назад.
   Люси изо всех сил сдерживалась, понимая, что Батт еще  слишком  мала.
Не понимает, что это не больно. Только трудно не злиться, когда в животе
горит и все такое...
   - Немедленно ко мне!
   Нижняя губка обиженно выпятилась, но малышка не шевельнулась.
   - Кому сказала! Иди сюда!
   О дьявол!
   Сестра насупилась. Голубые глаза наполнились  слезами.  Она  даже  не
заплакала, просто затряслась.  Губы  задрожали.  Люси  не  смогла  этого
вынести. Выйдя из кабинки, как была  голая  и  мокрая,  она  присела  на
корточки и обняла малышку.
   - Прости, я не хотела кричать на тебя.  Не  нужно,  Баттон  . Все хорошо.
   Баттон спрятала лицо у нее на плече и прижалась к единственной в мире
родной душе, оставшейся у нее.
   И тут Люси тоже разревелась. На  коже  от  холода  побежали  мурашки,
Баттон шмыгала носом, а сердце девочки бешено билось. Озноб колотил  ее,
потому что она не знала, как дальше быть с Баттон и что сделает  Джорик,
узнав правду о бабушке.
   Она твердила себе, что не боялась бы так сильно, если бы их с  самого
начала  оставили  в  покое.  В  конце  концов,  ей  четырнадцать  и  она
достаточно сообразительна. Самая способная  ученица  в  классе,  хотя  и
делает все возможное, чтобы ничтожества, с которыми она ходит  в  школу,
никогда об этом не догадались. И все же некоторые учителя поняли  это  и
кое-кто приобрел привычку беседовать с Люси после занятий о ее  будущем,
призвании и тому подобном дерьме. Но с такой  матерью,  как  Сэнди,  при
вечном отсутствии денег и бесконечных переездах из одной убогой лачуги в
другую Люси чувствовала себя жалкой нищенкой, убогой швалью. Лучше уж не
вызывать зависти у окружающих.  Никому  не  стоит  знать  о  ее  светлой
голове.
   Вот только светлая голова пока не слишком-то ей помогла. Она  до  сих
пор не решила, как уберечь себя и Баттон. Сразу после смерти Сэнди  Люси
обналичила ее последний чек и заплатила за квартиру, телефон и продукты.
Потом нанялась нянькой к матери соседского ребенка, которой  приходилось
работать полный день. Словом, вполне  справлялась  с  домашними  делами,
пока адвокат не отыскал ее.
   Будь она одна, просто улизнула бы в Нью-Йорк  или  другое  интересное
местечко вроде Голливуда, нашла бы работу и загребала кучу денег. Но что
делать с Баттон?
   Сейчас она знала  одно:  нужно  терпеть  и  держаться.  "Если  кто-то
достает тебя, плюнь ему в морду. Если не постоишь за себя, никто  больше
этого не сделает", - так обычно говорила Сэнди.
   Этому завету Люси следовала свято. Держаться  что  есть  сил,  всегда
стоять за себя и пытаться всеми способами затянуть эту поездку, пока она
не придумает, как избавиться от ненужной опеки.
   Баттон принялась лизать шею Люси. Иногда она делала так, когда сестра
брала ее на руки. Живот Люси  противно  заныл,  и  ей  снова  захотелось
плакать, потому что Баттон, очевидно,  не  видела  разницы  между  своей
сестрой и остальными людьми. И хуже всего - не понимала, что Люси не  ее
мать.

***

   "До чего дошло!"  -  думала  Нили.  Первая  леди  Соединенных  Штатов
путешествует по стране в компании пьянчужки, малолетней ведьмы, малышки,
к которой она боится  прикоснуться,  и  нерожденного  младенца  -  иначе
говоря, подушки из "Уол-Март".
   - Где мы, черт возьми? - громким, рокочущим голосом вопросил Мэтт.
   Оглянувшись, Нили увидела, что  он  медленно  поднимается  с  дивана,
сонный, как медведь после зимней спячки. Даже теперь он  был  неотразим,
словно  киношный  пират,  с  взлохмаченными  волосами,  лицом,  заросшим
щетиной, и в помятой футболке.
   - Западная Виргиния.
   Он сел, поморщился и вытер рукой рот.
   - Знаю, что Западная Виргиния. Где именно?
   - Самый красивый американский штат. Горы,  реки,  буколические  леса,
вьющиеся через поля дороги.
   Она хотела было  спеть  несколько  строф  из  песни  "Холмы  Западной
Виргинии",  но  решила,  что  для  человека,  страдающего  от  утреннего
похмелья, это будет, пожалуй, слишком.
   - Скоростные автострады остались позади, и сейчас мы должны ехать  не
по вьющейся тропинке, а по четырехполосному шоссе, - мрачно, выговаривая
слова с таким трудом, словно рот был набит грязью, пробурчал Мэтт.
   - Мы почти рядом с ним, - сообщила  Нили.  -  И  это  самое  главное.
Можешь спать дальше. От тебя все равно никакого толку.
   Люси ехидно  ухмыльнулась.  Она  сидела  на  банкетке  и  накладывала
макияж. На ресницы уже налипло столько туши, что непонятно было, как она
ухитряется  моргать.  Вокруг  были  разбросаны   остатки   завтрака   из
"Макдоналдса", рядом лежала газета, которую Нили  подобрала  в  кемпинге
перед отъездом. Пока они, не выходя  из  машины,  ожидали  у  окна  свой
заказ, Нили просмотрела газету и нашла то, что искала: короткую  заметку
на третьей странице с сообщением о  том,  что  Корнилия  Кейс  слегла  с
тяжелым гриппом  и  вынуждена  отказаться  от  участия  в  мероприятиях;
запланированных на следующую неделю.
   Этим утром Нили внесла детское сиденье в кабину, и привязанная к нему
малышка, в розовом комбинезончике и  голубых  пинетках  с  исцарапанными
носами, выглядела абсолютно  несчастной.  Нили  невольно  подумала,  что
скоро им придется остановиться, но не слишком спешила  поделиться  своей
догадкой с Мэттом.
   -  Я  сварила  кофе.  Он  немного  крепковат,  но,  должно  быть,  ты
достаточно проспиртовался вчера вечером, так  что,  думаю,  это  не  так
важно. Кстати,  я  взяла  немного  денег  у  тебя  из  бумажника,  чтобы
заплатить за завтрак. Не волнуйся, я все записываю и  обязательно  верну
долг.
   Сама она съела два яичных блинчика и запила апельсиновым  соком.  Как
прекрасно снова обрести аппетит и способность глотать!
   Мэтт охнул, поднялся и  направился  было  к  кофейнику,  но  по  пути
передумал и исчез в ванной.
   - Как по-твоему, он сейчас блеванет? - поинтересовалась Люси.
   - Сомневаюсь. У людей его типа желудок железный.
   Люси обвела губы коричневой помадой.
   -  Не  понимаю,  почему  Сэнди,  выбирая  нам  отца,  не  вписала   в
свидетельства о рождении кого-то вроде Мела Гибсона?
   -  Знаешь,  Люси,  -  рассмеялась  Нили,  -  для  самого   противного
тинейджера в мире ты довольно остроумна.
   - Не смешно! Интересно, как бы тебе понравилась  фамилия  Джорик,  не
говоря уже о ее обладателе?
   Но несмотря на очередную резкость, Нили расслышала в  голосе  девочки
нечто вроде глухой тоски.
   - Правда? Твоя фамилия Джорик?
   - Вроде того. А ты что думала?
   - Что ты записана на мать.
   - Так ее фамилия тоже Джорик. Она так и не сменила ее после  развода.
Всегда питала к нему нежные чувства.
   Нили услышала шум воды - очевидно, Мэтт включил душ. Подождав минуту,
она дернула руль сначала влево, потом вправо и снова влево.  Последовали
удар и приглушенное проклятие.
   Люси рассмеялась. Звонко. Искренне.
   Нили лучезарно улыбнулась и снова вернулась к интересующей ее теме:
   - Так Мэриголд тоже Джорик?
   - Да перестань ты ее так называть!
   - Дай ей другое имя. Нормальное. То, которое нравится тебе.
   - Черт! - Страдальческий вздох. - Ну... скажем, Баттон. Это Сэнди  ее
так прозвала. Глупо, конечно, но я тут ни при чем.
   - Баттон?
   Так вот откуда это "Батт".
   Люси швырнула тюбик помады на стол.
   - А впрочем, мне все равно!
   - Баттон... мне нравится. Ей подходит.
   Они поднялись на вершину холма,  и  Нили  с  интересом  рассматривала
окрестности. За свою жизнь она видела бесчисленное множество  живописных
пейзажей: гору Маккинли в безоблачной  ясный  день,  Большой  Каньон  на
закате... Париж со ступеней Сакре-Кер, осматривала заповедник  Серенгети
с переднего сиденья "рейнджровера", наблюдала за стадом китов в Северной
Атлантике с палубы эсминца. Но все эти великолепные виды не произвели на
нее  и  сотой  доли  такого  впечатления,  как  зеленые  холмы  Западной
Виргинии. Бедный, но прекрасный штат...  Шум  воды  прекратился.  Прошла
минута.
   - Должно быть, бреется, - со смутной надеждой прошептала Люси.
   Нили улыбнулась, но крепче сжала руль.
   - Не настолько я на него зла.
   - Вчера вечером он напился, так?
   - Похоже.
   - Ненавижу пьяниц.
   - Я тоже от них не в восторге.
   - Воображают себя забавными и чертовски сексуальными, а на самом деле
просто жалкие твари.
   У Нили возникло ощущение, что девочка имела  в  виду  не  Мэтта.  Она
хотела расспросить Люси о матери, но понимала,  что  та  не  расположена
откровенничать. Наверняка нагрубит или наговорит гадостей.
   Сквозь тонкую перегородку послышалось гудение  электрической  бритвы.
Захныкала малышка. Отвязывать ее  на  ходу  небезопасно,  а  целый  день
держать на одном месте такого непоседливого ребенка  просто  невозможно.
Люси, очевидно, придерживалась такого же мнения, потому что  вскочила  и
подошла к сестре. В зеркальце  заднего  обзора  Нили  увидела,  что  она
пытается отстегнуть ремни.
   - Не стоит, Люси. Подожди, пока остановимся.
   - Значит, придется остановиться и подождать, пока она наиграется.
   Нили представила, как взбесится Мэтт, и  поежилась.  Дверь  ванной  с
шумом распахнулась.
   - Гнусь какая! - пробормотала Люси.
   Нили снова взглянула в зеркальце и едва не угодила в кювет.
   На  Мэтте  не  было   ничего,   кроме   небесно-голубого   полотенца.
Определение "гнусь"  показалось  Нили  не  совсем  верным  и  отнюдь  не
соответствовало ее реакции  на  появление  полуголого  исполина.  Мокрые
волосы Мэтта казались совершенно прямыми,  но  стоит  им  подсохнуть,  и
концы снова свернутся колечками. Электробритва временно укротила  буйную
пиратскую щетину. Нили одним взглядом вобрала это поразительное зрелище.
Он был так велик  для  тесного  пространства  фургона,  что  должен  был
казаться смешным, как слон в обычной комнате. Но смеяться  ей  отчего-то
не хотелось.
   - Мне нужно достать одежду, - проворчал он. - Если  не  нравится,  не
смотрите.
   - У Мела Гибсона фигура куда лучше, - сообщила Люси.
   - А почему меня это должно волновать?
   "Совсем не лучше, - подумала Нили. - И кроме того,  Мэтт  значительно
выше".
   Она никак не могла сосредоточиться на  дороге  и  едва  не  попала  в
рытвину. Мэтт схватился за косяк, чтобы не упасть.
   - Смотри куда едешь!
   - Прости.
   - У тебя что, глаз нет?
   - Пейзаж меня отвлекает.
   Скорее, Мэтт. Все его шесть футов и шесть дюймов.
   - Значит, старайся не отвлекаться.
   Он направился в глубь фургона. Баттон  протянула  к  нему  ручонки  и
взвизгнула. Мэтт поморщился. Безмолвная просьба взять ее была достаточно
красноречивой, однако он решительно  задвинул  за  собой  дверь.  Баттон
громко взвыла, но Люси сумела отвлечь ее игрушечным моржом.
   Нили решила наслаждаться прекрасным видом,  прежде  чем  Мэтт  скажет
свернуть на широкое шоссе. И верно, не успел  он  выйти,  уже  одетый  в
джинсы и серую футболку, как сразу схватил кружку с кофе  и  велел  Нили
освободить кресло водителя.
   - Я хочу, чтобы Люси сначала увидела крытый мост.
   - Это еще что такое?
   - Эта часть Западной Виргинии славится своими  крытыми  мостами.  Так
сказано в брошюре, которую я  нашла  в  кемпинге.  На  поддержание  этих
мостов  в  хорошем  состоянии  и  ремонт  уходит  довольно  много  денег
налогоплательщиков, и, думаю, для ее развития важно увидеть хотя бы один
из них.
   - Меня проблемы развития Люси совершенно не касаются.
   - Такая  позиция  подрывает  всю  систему  государственного  среднего
образования.
   Мэтт изумленно посмотрел на Нили, и та вспомнила,  что  клялась  себе
держать рот на замке.
   - Может, пора ехать? - спросил он, покачав головой.
   -  Вечно   ты   брюзжишь!   Люси   необходимо   расширять   горизонты
мировосприятия.
   - Ей так или иначе предстоит провести остаток жизни в  исправительных
заведениях. Какая разница, увидит она крытый мост или нет!
   - Очень остроумно, Джорик, ничего не скажешь! - прошипела Люси. - Она
пообещала, что я увижу мост.
   - Это совсем недалеко, -  утешила  Нили.  -  Усаживайся  поудобнее  и
наслаждайся ездой. По крайней мере  насколько  это  возможно  при  таком
монументальном похмелье.
   - Если не терпится что-то сказать, выкладывай, - простонал Мэтт.
   - Так и быть.  Нам  с  Люси  не  слишком  нравится  путешествовать  с
человеком, имеющим привычку напиваться как свинья.
   - Не нравится? Как свинья?!
   - Она  считает  тебя  омерзительным,  и  мы  обе  ненавидим  подобные
выходки.
   - Да жми же! - прорычал Мэтт. Малышка снова запищала.
   - А вот и поворот к крытому мосту, - сообщила Нили, направляя  машину
на узкую проселочную дорогу. Пожалуй, лучше сменить тему.  -  А  знаешь,
Люси, почему строили такие мосты?
   - Нет, и знать не хочу.
   - По мнению некоторых, для того,  чтобы  лошадей  не  пугала  бегущая
вода. Другие утверждают, что власти старались уберечь мосты от  дождя  и
снега, чтобы они дольше прослужили. Но точно не знает никто.
   - Да ты просто ходячая энциклопедия, - съязвил Мэтт.
   - Я же говорила - у меня феноменальная память.
   Протестующие вопли младенца с каждой секундой становились громче.
   - В таком случае что написано на дорожном  знаке,  мимо  которого  мы
только сейчас проехали?
   - Я не обратила внимания.
   - "Иисус спасет!" - подсказала Люси.
   Мэтт проигнорировал ее.
   - А как насчет большой вывески на конторе  кемпинга?  Прямо  рядом  с
входом? - продолжал допрашивать он.
   - Мне она была неинтересна, так что я не прочитала.
   - "Костров не разводить", - вставила девочка.
   Нили смерила ее негодующим взглядом:
   - Тебе что, больше делать нечего?
   - Именно. - Люси протянула сестре пустой бумажный стаканчик, но та  с
визгом швырнула его на пол.
   Впереди показался старый мост, перекинутый через узкую полоску воды у
подножия невысокого холма. Он был выстроен из  обветрившихся  коричневых
бревен. Краска на оловянной крыше местами облупилась, да  и  саму  крышу
давно пора было заменить.  Изъеденная  временем  металлическая  табличка
извещала о том, что проезд транспортных  средств  высотой  более  десяти
футов запрещен. И хотя это была Западная Виргиния, а не  округ  Мэдисон,
штат Айова, мост выглядел таким живописным,  что  казалось,  из  темного
тоннеля вот-вот выйдут Клинт  Иствуд  и  Мерил  Стрип.  Часть  истинного
образа истинной Америки...
   - Ну разве не прекрасно? - вздохнула Нили. Не дождавшись ответа,  она
предпочла посчитать, что  ее  спутники  слишком  захвачены  буколической
красотой пейзажа и  временно  лишились  дара  речи.  -  Давайте  немного
прогуляемся, - предложила она, припарковав "Мейбл" на обочине.  -  Люси,
возьми сестру.
   - Она не заразная. Кто-то  из  вас  мог  бы  ради  разнообразия  тоже
подержать ее на руках.
   Нили притворилась, что не слышит.
   - Только недолго, - заявил Мэтт. - Две минуты - и в путь.
   - Так и быть, две минуты, - согласилась  Нили,  чтобы  не  раздражать
его, хотя понимала, что двумя минутами они не обойдутся.
   Все вокруг утопало в  солнечном  сиянии,  в  теплом  влажном  воздухе
разливались запахи пыли, травы и теплой глины.  Река  сильно  пересохла,
поскольку дождей давно не было, и голоса природы казались тихой музыкой:
плеск воды о скалы, птичья песня, стрекот кузнечиков и жужжание пчел. По
обе стороны моста на заросших травой  берегах  пестрели  полевые  цветы.
Люси усадила малышку на землю.
   - Га! - жизнерадостно загулькала та, хлопая в ладошки.
   - Твоя очередь следить за ней, - объявила Люси  и,  прежде  чем  Нили
успела запротестовать, направилась к мосту.
   - Га!
   Баттон безуспешно попыталась схватить шмеля.
   - Осторожнее, Баттон. Эти создания совсем не безобидны.
   - А я  думал,  ее  зовут  Мэриголд,  -  удивился  Мэтт,  выступая  из
"виллибаго" с кружкой кофе в руках.
   - Люси сказала, что мать  назвала  ее  Баттон.  Принеси  нам  одеяло,
ладно?
   Девочка, вероятно, не ограничится пределами  одеяла,  но  по  крайней
мере не слишком перепачкается. Нили не могла не  заметить,  что  Люси  с
самого утра искупала сестру. Солнце зажигало  золотым  огнем  желтенький
пушок на головке Баттон, а поношенная  одежда  была  чистой.  Интересно,
способен ли кто-то из тех гениев-стипендиатов, которых она  принимала  в
Белом доме, так преданно ухаживать за непоседливой младшей сестренкой?
   Мэтт все же соизволил принести одеяло. Нили расстелила его на склоне,
усадила Баттон,  но  та  мгн