ивой, яркой, значительной. Они засыпали поздно, дни  проводили
на яхте или на бортике бассейна, а вечера - в клубах и  ресторанах.  Она
научилась курить и пить, перестала пялиться на знаменитостей, даже  если
испытывала сильное возбуждение при их  появлении.  Белинда  поняла,  что
большинству из  них  она  нравится.  Актер,  друг  Флинна,  объяснил  ей
причину: она никого не берется судить, а только обожает. Такое замечание
Немного смутило Белинду. А разве она может судить? Обыкновенные люди  не
вправе судить о знаменитостях.
   Иногда по ночам они с  Флинном  занимались  любовью,  но  чаще  всего
просто  разговаривали.  Белинде  было  больно  видеть,  какая  печаль  и
взволнованность таятся под его маской легкомысленного отношения к миру и
к  жизни.  Она  решила  посвятить  себя  Эрролу  Флинну,   сделать   его
счастливым.
   Она посмотрела фильм "Мятежник поневоле" и снова вспомнила о  Джимми.
Ее мечта не должна умереть, как он. Впереди у нее целая жизнь.  Еще  все
возможно. Теперь Белинда знакомилась с руководителями  студий,  а  не  с
какими-то помощниками начальников отдела по подбору кадров. Она могла бы
воспользоваться этими контактами, подготовить себя к  тому,  что  Флинн,
конечно же, уйдет  от  нее  к  другой  женщине.  На  этот  счет  она  не
заблуждалась  и  не  строила  иллюзий.  Она  не  сможет  слишком   долго
удерживать его рядом с собой.
   Флинн  купил  Белинде  очень   смелое   бикини   цвета   ярко-красной
французской губной помады. Он сидел  в  плавках  у  бассейна,  потягивая
водку и наблюдая, как Белинда плещется. Ни у одной из обитательниц "Сада
Аллаха" не хватило бы смелости облачиться в  такое  бикини,  но  Белинда
ничуть не смущалась. Ей нравилось, как Флинн смотрит на  нее.  Нравилось
выходить из воды и ждать, когда он возьмет большое полотенце и  завернет
ее: в эти минуты она чувствовала себя защищенной и обожаемой.
   Однажды утром, когда Флинн еще спал, хотя уже было  довольно  поздно,
Белинда надела красное бикини и пошла в бассейн.
   Кроме нескольких  детей,  игравших  возле  бортиков,  около  бассейна
никого не было. Она переплыла его сначала вдоль,  потом  поперек,  потом
нырнула, открыла под водой глаза  и  увидела  инициалы  Аллы  Назимовой,
выбитые в бетоне. А когда выплыла на поверхность, то уткнулась  взглядом
в пару начищенных до блеска кожаных туфель.
   - О Боже, оказывается, в  бассейне  "Сада  Аллаха"  водится  русалка.
Русалка с глазами синее неба.
   Шлепая  руками  по  воде,   Белинда   сощурилась,   стараясь   сквозь
ослепительно яркие лучи утреннего солнца разглядеть внезапно  возникшего
мужчину. Он был явно европеец.  Белый  шелковый  костюм  блестел  и  был
безупречно отглажен; такие костюмы может носить только мужчина,  имеющий
возможность держать специального человека, занимающегося гардеробом.  Он
был среднего роста, изящный,  аристократичной  внешности,  темноволосый,
искусно подстриженный, несмотря на явно редеющую  шевелюру.  Глаза  были
маленькие,  слегка  раскосые,  а  нос  довольно  широкий,  едва  заметно
загнутый вниз. Не красивый, но, безусловно, импозантный.
   От мужчины исходил запах денег, власти и дорогого одеколона.
   Белинда решила, что ему под сорок, и скорее всего он француз.
   Хотя что-то в нем было такое, что расходилось с ее представлениями  о
французах. Европейский киношник? И Белинда  довольно  дерзко  улыбнулась
незнакомцу.
   - Нет, не русалка, месье. Обыкновенная девушка.
   - Обыкновенная? Да нет, я бы не сказал. Совершенно необыкновенная,  -
добавил он по-французски.
   Белинда благосклонно отнеслась к  его  комплименту  и,  стараясь  как
можно правильнее составить фразу на французском, который учила в  школе,
ответила:
   - Большое спасибо, месье, вы очень великодушны.
   - Скажи мне, моя маленькая русалочка, а есть ли у  тебя  хвостик  под
этим очаровательным красненьким бикини? - Спросил он, мешая английские и
французские слова.
   Глаза его светились весельем, но Белинда заметила в них  что-то  еще.
Похоже, этот мужчина ничего не делает и не говорит просто так.
   - Нет, месье, - ровным  голосом  по-французски  ответила  девушка.  -
Только две обычные ноги.
   Он поднял бровь.
   - Может быть, мадемуазель, вы позволите мне самому оценить...
   Она долгим взглядом посмотрела на  него,  выигрывая  время,  а  потом
нырнула и поплыла грациозным кролем к лестнице на другом конце бассейна.
Когда она вышла из воды, его уже не было. Но через полтора часа,  открыв
дверь бунгало, она ничуть не удивилась: незнакомец беседовал с  Флинном;
оба пили "Кровавую Мери".
   Утро было не самым лучшим  временем  суток  для  Флинна,  а  рядом  с
отутюженным, вылизанным до блеска  незнакомцем  он  казался  лохматым  и
старым, хотя Белинда догадалась, что разница в  возрасте  у  них  меньше
десяти лет. Но даже несмотря на  свой  разобранный  вид,  Флинн  казался
Белинде гораздо красивее. Она подошла, уселась на подлокотник его кресла
и положила руку ему на плечо. Флиин обнял ее за талию.
   - Доброе утро, дорогая. Насколько я понимаю, вы уже виделись.
   Она кивнула, желая призвать на помощь все свое мужество и  поцеловать
его в щеку как ни в чем не бывало. Но ночные  игры,  случавшиеся  у  них
время от времени, не позволяли ей чувствовать, что она  имеет  право  на
такую фамильярность.
   - Мы виделись у бассейна.
   Незнакомец скользнул взглядом по  загорелым  длинным  ногам  Белинды,
торчавшим из-под махрового полотенца, в которое она завернулась.
   - Да, хвостика нет, - сказал  он  и  грациозно  поднялся.  -  Алексей
Савагар, мадемуазель.
   - Здравствуйте.
   - Он скромничает, дорогая. Наш гость на самом-то  деле  граф  Алексей
Николаевич Савагарин. Правильно я произнес, старина?
   - Ну, моя семья оставила свой титул в далекой  стране,  в  России,  а
точнее в Петербурге, мой милый, насколько тебе известно. -  Он  говорил,
словно желая упрекнуть Флинна, но Белинда почувствовала  совсем  другое:
он был доволен Флинном, назвавшим его  титул.  -  Сейчас  мы  безнадежно
офранцузились.
   - И  страшно  разбогатели.  Твоя  семья  не  оставила  свои  рубли  в
России-матушке. Так, старина? Не-ет, не оставила. - Флинн  повернулся  к
Белинде. - Алексей в Калифорнии скупает кое-какое автомобильное  старье,
чтобы отправить его морем в Париж для пополнения своей коллекции.
   - Да ты просто деревенщина, мой милый. "Альфа-ромео" 1927  года  едва
ли можно назвать старьем. Кроме того, у меня здесь дела.
   - Алексей приумножил семейное состояние на электронике.
   Какими выдумками ты забивал мне голову?  Дай-ка  вспомнить.  -  Флинн
нахмурил брови. - По-моему, что-то связанное с пылесосами?
   - С транзисторами.
   - Транзисторы. Ага, правильно. И если на них можно делать деньги,  то
не сомневайся, он уже  сидит  на  огромной  золотой  куче.  Думаешь,  он
одолжит мне денег на картину? -  Хотя  Флинн  смотрел  на  нее,  Белинда
знала, он говорит это Алексею.
   Алексея явно забавляла ситуация.
   - Я сделал свое состояние, потому что не бросал денег на  ветер.  Вот
если ты наконец захочешь расстаться со своей "Закой", тогда другое дело.
   - Ты получишь яхту только через мой труп, - ответил  Флинн  с  легким
раздражением в голосе.
   - Ну, судя по тому, как обстоят твои  дела,  милый,  долго  ждать  не
придется.
   - Избавь меня от своих лекций. Белинда, не сделаешь ли ты нам еще две
"Кровавых"?
   - Конечно.
   Она взяла стаканы и  отправилась  на  маленькую  кухоньку.  Никто  из
мужчин не удосужился  понизить  голос,  и  она  ясно  слышала  разговор,
споласкивая бокалы и доливая к уже налитой водке томатный сок  из  новой
банки. Сперва они обсудили транзисторы и бизнес Алексея, а потом перешли
на более личные темы.
   - Белинда гораздо лучше твоей последней, милый, - донеслось до нее. -
Эти Глаза, конечно, нечто. Хотя  немного  старовата,  не  так  ли?  Чуть
больше шестнадцати?
   - Хочешь соблазнить? - улыбнулся Флинн.  -  Выбрось  из  головы.  Зря
потратишь время. Белинда -  моя  радость.  Она  как  комнатная  собачка,
преданная, красивая. Белинда умеет только обожать. Не зудит,  не  читает
лекций  о   вреде   пьянства.   Терпит   мое   настроение.   Удивительно
сообразительная. Эх, было бы больше таких женщин, как  Белинда,  сколько
прибавилось бы счастливых мужчин.
   -  Боже  мой.  Ты  говоришь  так,  будто  собрался  в  очередной  раз
прогуляться к алтарю. Ты уверен, что можешь себе это позволить?
   - Да нет, она просто забава для меня, -  ответил  Флинн  с  некоторым
вызовом, - но довольно, черт побери, приятная.
   Щеки Белинды заалели,  когда  она  подавала  бокалы.  Ей  не  слишком
понравилось замечание насчет комнатной собачки, но она  напомнила  себе,
что он-то хотел сделать ей комплимент. Кроме  того,  он  сказал  столько
хорошего про нее.
   - А вот и ты, дорогая. Я только что рассказывал Алексею о тебе.
   Еще войдя в  бунгало,  Белинда  почувствовала  легкое,  еле  заметное
напряжение между мужчинами. Сейчас, когда  Флинн  явно  подтянулся,  оно
усилилось и стало заметно даже в позах двух приятелей.
   - Вы просто  безукоризненны,  само  совершенство,  мадемуазель.  Если
верить  словам  Барона,  конечно.  -  Алексей  секунду  помолчал,  потом
принялся перечислять:
   - Сообразительная, обожающая, красивая. Впрочем, из  ваших  красот  я
видел далеко не все.
   Очень может быть, что он лжет.
   Флинн взял у Белинды свой бокал и отпил глоток.
   - А я думал, ты разглядел ее в бассейне.
   - Так она же была тогда под водой, а сейчас, как  ты  понимаешь...  -
Алексей покрутил рукой, явно указывая на полотенце, в которое  она  была
завернута.
   Мужчины  обменялись  долгими  взглядами.  Неужели  в  глазах  Алексея
блеснул вызов? Белинде показалось, что она стала свидетельницей какой-то
старой игры, смысла и правил которой она не знала.
   - Белинда, дорогая, сними это, а? - попросил  Флинн,  скомкав  пустую
коробку из-под сигарет.
   - Что?
   - Полотенце. Сними его. Будь хорошей девочкой.
   Она  перевела  взгляд  с  одного  на  другого.  Флинн  сосредоточенно
вставлял новую сигарету в янтарный мундштук, а Алексей не спускал с  нее
глаз. Белинде показалось, что он не только забавляется, но и  испытывает
к ней какую-то симпатию.
   - Ты смущаешь ее, дорогой, - заметил Алексей.
   - Да чепуха. Белинда ничего не имеет против. - Флинн встал из кресла,
подошел к ней, приподнял подбородок точно  таким  жестом,  как  в  кино,
играя вместе с Оливией де Хэвиленд. - Она сделает все, что ни попросишь,
не так ли, дорогая? - Губы Флинна легонько коснулись ее губ.
   Белинда кивнула и после секундного колебания стала  развязывать  узел
на полотенце. Флинн коснулся ладонью ее щеки, и она медленно отвела край
полотенца в сторону. Потом, повернувшись к  Флинну,  позволила  махровой
ткани скользнуть на пол.
   - Пускай Алексей посмотрит на тебя, дорогая, если  ты  не  против.  Я
хочу, чтобы он хорошенько рассмотрел то, чего не купишь за деньги.
   Белинда подняла на Флинна печальные глаза, но тот не смотрел на  нее.
Его глаза  не  отрывались  от  лица  Алексея,  в  них  горело  выражение
неподдельного триумфа.
   Медленно поворачиваясь  к  французу,  Белинда  ощущала  прикосновение
прохладного воздуха к оголенной коже; крошечные полоски ткани прилипли к
телу. Она твердила себе, что смущаться -  это  так  по-детски.  Какая  в
конце концов разница - стоять здесь или на краю бассейна? Но что бы  она
ни пыталась себе внушить, разница, конечно,  была.  Поэтому  Белинда  не
могла заставить себя  встретиться  взглядом  с  чуть  раскосыми  глазами
Алексея Савагара.
   - У нее очень милое тело, мой дорогой,  -  заявил  он.  -  Поздравляю
тебя. В общем-то я думаю, вы зря  тратите  время  на  этого  полинявшего
кумира, мадемуазель, пожалуй, я вас все-таки украду, - сказал он легким,
небрежным тоном. Но когда  Белинда  еще  раз  посмотрела  на  него,  она
почувствовала беспокойство от его слов.
   - Я думаю, нет.
   Она пыталась говорить холодно и разумно, как  Грейс  Келли  в  фильме
"Поймать вора", но у нее вышло не слишком хорошо. Что-то в этом  мужчине
ее пугало. Может быть, аура власти и силы, которую он носил на себе, как
белый шелковый костюм.  Белинда  наклонилась  за  полотенцем,  собираясь
снова завернуться в него, но, выпрямившись, почувствовала руку Флинна на
своем голом плече.
   -  Можешь  не  обращать  внимания  на  Алексея,  Белинда.  Мы  старые
соперники, с юности. -  Он  провел  ладонью  по  ее  руке  от  плеча  до
запястья, потом властным жестом обнял  за  талию,  уперевшись  при  этом
мизинцем ей в пупок. - Он не  выносит,  когда  видит  меня  с  женщиной,
которую сам не может иметь. Это началось с тех пор, как я стал красть их
у него. Мой друг - неудачник.
   - Но ты не всех  украл.  Я  помню  нескольких,  которых  мой  кошелек
привлекал больше, чем твоя смазливая физиономия.
   Теплая рука Флинна по-хозяйски легла  на  промежность  девушки,  едва
прикрытую крошечным, цвета губной помады бикини.
   - Ну, те были совсем старые и не в нашем вкусе.
   Белинда затаила дыхание.  Против  своей  воли  она  подняла  глаза  и
увидела, что  Алексей  откинулся  в  кресле,  положив  ногу  на  ногу  в
безукоризненно облегающих брюках. Ни дать ни взять - портрет  беспечного
аристократа. Он тоже посмотрел на нее, и на какую-то  долю  секунды  она
забыла о том, что Флинн в комнате..

Глава 4

   Весь следующий месяц они часто виделись с Алексеем. Он катался с ними
на "Заке", водил ужинать в самые лучшие  рестораны  Южной  Калифорнии  и
вообще стал частью жизни Белинды.
   Иногда он дарил ей украшения, изысканные и дорогие. Она хранила их  в
футлярах, а носила только маленький амулет Флинна на шее. Алексей  ругал
Флинна за этот талисман.
   - Что за вульгарная безделушка. Белинда заслуживает лучшего.
   - Да, гораздо лучшего. Но я не мог себе позволить, старина.
   Не все же родились с серебряной ложкой во рту.
   Мужчины познакомились на  личной  яхте  иранского  шаха,  лет  десять
назад.  На  Флинна  сразу  же  произвели  впечатление  воспитанность   и
аристократичность Алексея Савагара, и он стал добиваться дружбы  с  этим
молодым  человеком.  Но  с  годами  привязанность  Флинна  переросла   в
раздражение. Во многих смыслах этот француз был  тем,  кем  Флинн  хотел
быть сам. Поэтому, когда они сходились  вместе,  Флинн  неустанно  корил
себя за совершенные в прошлом ошибки и  упущенные  возможности.  Он  все
равно обожал Алексея и надеялся, что когда-нибудь благополучие  чудесным
образом снизойдет и на него, однако дух  соперничества  брал  свое,  Под
внешним  обаянием  и  легким  характером  Алексея  Савагара   скрывалось
серьезное  отношение  к  жизни.  Он  являл  собой   опасную   комбинацию
аристократа и бизнесмена. Обе личности, уживавшиеся  в  одном  человеке,
были достаточно жестокими и имели все основания не любить Эррола Флинна.
Аристократ смотрел сверху вниз на Флинна из-за его низкого происхождения
и недостатка образования, а бизнесмен презрительно  относился  к  образу
жизни плейбоя, к отсутствию всякой  дисциплины.  Тем  не  менее  мужчины
продолжали видеться,  хотя  всякий  раз  Алексей  говорил  себе:  это  в
последний раз. Но время шло, и он обреченно признавался сам себе, что  у
него нет желания покончить с их дружбой. В  тридцать  восемь  лет,  имея
состояние, позволяющее вести любой образ жизни, обладая  властью,  ни  у
кого не вызывающей  сомнений,  Алексей  обнаружил,  что  товар,  который
труднее  всего  купить,  -  это  радость  жизни.  К  тому  же  Флинн  не
представлял для него серьезной опасности. Никогда. Во всяком случае,  до
того момента, пока случайный взгляд Алексея не упал на бассейн  в  "Саду
Аллаха".
   И  соперничество  между  ними  вспыхнуло  с  новой  силой.  Их  вкусы
совпадали: юные девушки в расцвете невинности, еще  способные  краснеть.
На первый взгляд внешность Флинна и  его  сексуальная  привлекательность
давали  ему  преимущества.  Но  богатство  Алексея  было   замечательным
средством,  усиливающим  половое  влечение,  а  его  безупречные  манеры
заставляли потускнеть  даже  внешнюю  привлекательность  других  мужчин.
Чаще,  чем  Флинну  хотелось  бы,  женщина,  за  которой  он   ухаживал,
оказывалась в постели соперника. Теперь Белинде суждено было стать новой
пешкой в игре.
   Флинну и в голову не приходило,  что  Алексей  мог  отнестись  к  ней
по-другому.
   Смешно, сказал себе Алексей Савагар в конце первой недели.
   Собственная реакция на Белинду Бриттон удивляла его. Кто она?
   Глупый ребенок, дурочка, до  абсурда  одержимая  кинозвездами.  Кроме
цветущей юности, которая его, кстати, возможно, радовала бы больше,  чем
Флинна, она мало что могла предложить. Конечно, ей нельзя было  отказать
в смышлености, но ни образованием, ни культурой Белинда не обладала. Без
сомнения, хорошенькая, да мало ли красавиц он знал?  Но  странное  дело,
более утонченные подруги стали  казаться  по  сравнению  с  ней  старыми
развалинами, потрепанными жизнью и другими мужчинами.
   Сначала Алексей пытался убедить себя, что влечение  к  Белинде  -  не
более чем продолжение соперничества с Флинном. Но шли дни,  его  чувства
становились сильнее, он понимал: дело в другом.
   Он не  мог  противостоять  ауре  порочной  невинности.  Белинда  была
совершенным сплавом проститутки и ребенка. Тело роскошное и  опытное,  а
ум чист и невинен. Однако Алексей чувствовал, что  его  тяга  к  девушке
гораздо серьезнее обычного полового влечения. Она была словно ребенок  с
горящими глазами - страстно любящая жизнь, в  которую  вступила,  полная
уверенности в собственном успехе. Ему хотелось стать тем, кто введет  ее
в открытый огромный мир. Тем, кто станет для нее опорой и  защитой,  кто
сделает из нее идеальную женщину в конце концов. Он смотрел на  Белинду,
и ему казалось, что цинизм, накопившийся за  годы  жизни,  улетучивается
без следа. С ней, при ней Алексей Савагар снова становился мальчишкой, у
которого впереди была вся жизнь, полная обещаний.
   Флинн  объявил,  что  собирается  на  неделю  в  Мексику.  В   слепой
уверенности, что Белинда обожает его, он попросил Алексея присмотреть за
ней.
   - Конечно, - ответил тот и, улыбаясь, медленно повернулся к  Белинде.
- Хотя на твоем месте я бы дважды подумал, прежде чем исчезать с арены.
   Флинн рассмеялся:
   - Белинда даже не носит безделушки, которые ты ей подарил.
   Так ведь, моя дорогая? Я думаю, мне особенно не о чем волноваться.
   Белинда рассмеялась, словно Флинн очень удачно пошутил, но в  глубине
души почувствовала неловкость. До сих пор никто к  ней  не  относился  с
такой почтительностью и вниманием, как Алексей Савагар. Его  присутствие
очень смущало ее. Интересно, почему?
   Да, он важный, солидный человек, но не кинозвезда. И уж  конечно,  не
Эррол Флинн. Тогда зачем же так волноваться?
   Всю следующую неделю Алексей  был  заботливым  спутником  Белинды.  С
головокружительной скоростью они носились в  огненно-красном  "феррари",
который казался продолжением самого Алексея. Белинда ловила себя на том,
что наблюдает за его руками, управляющими машиной,  отмечая  уверенность
движений и силу пальцев. Интересно, каково это - быть таким уверенным  в
себе?  Мчась  по  улицам  Беверли-Хиллз,  она  чувствовала,  как   дрожь
автомобиля отдается в бедрах,  и  ей  казалось,  она  слышит  удивленные
вопросы окружающих. Кто эта блондинка, которой удалось  подхватить  двух
столь важных мужчин?
   По вечерам они ходили в "Сиро" или "Чейзен". Алексей, казалось,  знал
там всех. Он развлекал ее сплетнями о звездах и анекдотами. Переходя  на
французский, он старался говорить просто, чтобы  Белинда  понимала  его.
Алексей рассказал ей о своей  коллекции  машин,  о  красотах  Парижа,  а
однажды вечером, когда они припарковались высоко на холме и огни  города
распростерлись у их ног, она услышала историю о его семье.
   Отец Алексея встретился с его матерью Соланж в Париже, в  1911  году,
о