как  и  нью-йоркская
студия, в которой обычно записывалась  "Франческа  сегодня".  Затем  она
обратилась к единственному ребенку одного из  самых  известных  герцогов
Великобритании:
   - Леди Джейн, вам не  приходило  в  голову  посмеяться  над  семейной
традицией и сбежать с шофером?
   Леди Джейн рассмеялась, потом покраснела,  и  Франческа  поняла,  что
удачно начала шоу.
   Через два часа, когда запись закончилась и оживленная реакция ее юных
гостей позволяла надеяться на неплохие отзывы, Франческа вышла из  такси
и вошла в "Коннот". Большинство американцев  считают  лучшим  лондонским
отелем "Кларидж", однако, желая прежде всего  не  слишком  удаляться  от
дома, Франческа чувствовала, что лучшим выбором был маленький  "Коннот",
в  котором  всего  девяносто  номеров,  лучшее  обслуживание  в  мире  и
минимальные шансы столкнуться с рок-звездой в коридоре.
   Ее миниатюрное тело  было  закутано  в  элегантную  шубку  из  черных
русских соболей; пара алмазных сережек идеальной грушевидной  формы,  по
четыре карата каждая, сияли сквозь раздуваемые ветром каштановые волосы.
Вестибюль, с его восточными коврами и  панелями  темного  дерева,  манил
теплом и уютом после мокрой декабрьской  улицы.  Великолепная  лестница,
покрытая ковром с латунным держателем вдоль  краев,  проходила  по  всем
шести этажам  отеля;  полированные  перила  красного  дерева  благородно
поблескивали. Хотя Франческа была измотана лихорадочной рабочей неделей,
она  одарила  швейцара  улыбкой.  Головы   всех   мужчин   в   вестибюле
поворачивались  ей  вслед,  пока  Франческа  шла  к  небольшому   лифту,
расположенному за стойкой портье, но она не обращала на это внимания.
   Под элегантными соболями Франческа была одета откровенно  модно.  Она
сменила более строгий  костюм,  в  котором  вела  передачу,  на  одежду,
надетую сегодня утром в студию:  короткие  облегающие  кожаные  брюки  и
большой малиновый свитер со  светло-коричневой  аппликацией  -  плюшевым
медведем.
   Гармонирующие по цвету малиновые  носки,  слегка  завернутые  вверху,
оттеняли туфли без  каблуков  от  Сьюзен  Беннис.  Этот  наряд  особенно
нравился Тедди - симпатичные медведи и кожаные брюки  для  мотоциклистов
были его любимыми вещами.
   Она часто  так  одевалась,  отправляясь  с  ним  в  долгие  прогулки,
совершая набеги на аптеки, или навещая "Храм  Дендур"  на  Метрополитен,
или посещая невзрачного торговца солеными крендельками  на  Таймс-сквер;
по мнению Тедди, у него были самые вкусные крендельки на Манхэттене.
   Несмотря на усталость, мысль о Тедди вызывала у Франчески улыбку. Она
так скучала по нему. Это было ужасно - быть  вдали  от  своего  ребенка,
настолько ужасно, что Франческа всерьез подумывала  уменьшить  нагрузку,
когда весной надо будет  перезаключать  контракт.  Зачем  было  заводить
ребенка, если она не может быть с ним? Опять нахлынула волна  депрессии,
мучившая ее уже несколько месяцев. В последнее  время  она  стала  такой
раздражительной - явный признак переутомления. Однако Франческа  терпеть
не могла распускать нюни, когда все шло так хорошо.
   Выйдя из лифта, она взглянула  на  часы  и  быстро  прикинула  в  уме
расписание Тедди. Вчера Холли Грейс взяла Тедди к Наоми, и  сегодня  они
собирались сходить в музей Морского порта на Саут-стрит. Может быть, она
успеет поймать его до ухода.
   Франческа нахмурилась, вспомнив, что, по словам Холли  Грейс,  Даллас
Бодин прибывает в Нью-Йорк. Все эти годы ее  нервировала  даже  мысль  о
том, что Тедди и Далли окажутся в одном городе. Не то чтобы она  боялась
узнать  в  сыне  его  черты;  видит  Бог,  в  Тедди  не   было   ничего,
напоминавшего Далли. Просто ее тревожила мысль, что Далли  может  как-то
повлиять на ее сына.
   Она сняла соболью шубу, повесила ее в  шкаф  и  заказала  разговор  с
Нью-Йорком. К ее восторгу, трубку снял Тедди:
   - Квартира Дей. Говорит Теодор.
   От одного звука его голоса глаза Франчески увлажнились.
   - Привет, малыш!
   - Мама! Знаешь что, мама? Я вчера пришел к Наоми, и Джерри пришел,  и
они с Холли Грейс снова поругались! А сегодня она меня возьмет в Морской
порт на Саут-стрит! И потом мы пойдем к ней домой  и  закажем  китайский
обед! А ты знаешь, моего друга Язона...
   Франческа с улыбкой слушала новости Тедди. Когда  наконец  он  сделал
паузу, чтобы вдохнуть воздух, она сказала:
   - Я скучаю по тебе, золотко. Помни, что через пару дней я буду дома и
мы вместе поедем в отпуск в Мехико, на целых  две  недели.  Мы  с  тобой
прекрасно отдохнем!
   Это был ее первый настоящий отпуск  с  тех  пор,  как  она  подписала
контракт с телекомпанией, и они оба ждали его уже давно.
   - А в этот раз ты поплывешь на пароходе через океан?
   - Я пойду вброд! - заявила она.
   Тедди презрительно фыркнул:
   - По крайней мере дойди до места, чтобы вода была по пояс.
   - Я еще согласна по колени, но не выше.
   - Ты и вправду цыпленок, ма, - важно сказал  он.  -  Гораздо  больший
цыпленок, чем я.
   - Уж тут ты совершенно прав.
   - А ты готовишься к экзаменам на гражданство? - спросил  Тедди.  -  В
прошлый раз, когда я задавал тебе контрольные вопросы, ты  запуталась  в
том, как из законопроектов делаются законы.
   - Я повторю в самолете, - пообещала Франческа. Она  явно  затянула  с
заявлением об американском гражданстве. Франческа  всегда  была  слишком
занята, у нее было слишком плотное расписание, пока однажды ей не пришло
в голову, что она живет в стране уже десять лет и за это время  ни  разу
не участвовала в выборах. Она пристыдила себя и с помощью Тедди в ту  же
неделю начала длинную процедуру натурализации.
   - Я тебя страшно люблю, золотце! - сказала она.
   - Я тоже.
   - И будь особенно внимателен к Холли  Грейс  сегодня  вечером!  Может
быть, ты не понимаешь, но она всегда огорчается, когда видит Джерри.
   - Я не знаю почему. Джерри классный.
   Франческа была  слишком  мудра,  чтобы  пытаться  объяснить  тонкости
отношений между мужчинами и женщинами девятилетнему  мальчику,  особенно
считающему, что все девчонки зануды.
   - Но будь к ней внимателен, радость моя, - сказала Франческа.
   Закончив разговор, она разделась  и  начала  готовиться  к  вечеру  с
принцем Стефаном Марко Бранкуцци. Запахнувшись  в  шелковый  халат,  она
отправилась в кафельную ванную, где на широкой  полке  лежали  пачки  ее
любимого мыла и стоял привычный сорт американского шампуня. В  "Конноте"
считали делом чести знать пристрастия своих  гостей:  какие  газеты  они
читают, как они предпочитают пить свой  утренний  кофе,  и  в  случае  с
Франческой даже то обстоятельство, что Тедди собирает крышки от бутылок.
При  выезде  из  номера  ее  всегда  ждал  набор  необычных  крышек   от
европейского пива в чистом завязанном пакете.  У  Франчески  не  хватало
духу признаться, что в основе увлечения Тедди лежит  скорее  количество,
чем качество, - сейчас пепси побивало коку на 394 крышки.
   Она расслабилась в горячей ванне; кожа привыкла к  температуре  воды,
Франческа откинулась назад и закрыла глаза. Господи, как она устала.  Ей
страшно нужен был отпуск.  Тонкий  голосок  ворчал  на  нее,  спрашивая,
сколько она еще собирается так жить  -  бросать  своего  ребенка,  чтобы
лететь на другой конец света,  сидеть  на  бесконечных  производственных
совещаниях, просматривать кипы книг каждый вечер перед тем, как заснуть?
В конце концов, Холли Грейс и  Наоми  Танака  проводят  с  Тедди  больше
времени, чем она.
   Франческа вспомнила о Холли Грейс, и ее мысли медленно возвратились к
Далласу Бодину.
   Их встреча произошла так давно, что сейчас она не связывала  с  Далли
ничего, кроме биологической случайности, сделавшей его отцом  Тедди.  Не
при нем ребенок появился на свет, не он в те давние годы  бегал  платить
за ортопедические ботинки для малыша, не он бессонными  ночами  думал  о
том, как воспитывать мальчика,  чей  коэффициент  интеллекта  (I.Q.)  на
добрых сорок пунктов превышал ее  собственный.  Франческа,  а  не  Далли
Бодин, была ответственна  за  личность,  в  которую  превратился  Тедди.
Несмотря на нажим Холли Грейс, Франческа не собиралась выделять ему даже
крохотный уголок своей жизни.
   - Ну что ты, Френси, ведь это было десять лет назад! -  упрекнула  ее
Холли Грейс, когда они в последний раз говорили об этом. Они  завтракали
во вновь открывшейся  "Авроре"  на  Восточной  Сорок  девятой,  сидя  на
кожаной скамье, идущей вдоль подковообразного бара.  -  Через  несколько
недель Далли собирается приехать в город на переговоры с телекомпанией о
комментариях к их турнирам по гольфу этой  весной.  Почему  бы  тебе  не
изменить своим правилам и не позволить мне устроить его встречу с Тедди?
Тедди годами слышит истории о Далли, и  Далли  интересуется  Тедди  -  я
рассказала ему столько историй про него.
   - Категорически "нет"! - Франческа выловила из салата кусочек  утиной
печенки, слегка приправленной ореховым маслом, и привела свой всегдашний
аргумент - единственный аргумент, который, кажется, воспринимался  Холли
Грейс при обсуждении этой проблемы. -  Это  время  с  Далли  было  самым
унизительным периодом во всей моей жизни, и я отказываюсь  воскрешать  в
памяти даже тень этих воспоминаний.  Я  не  хочу  иметь  с  ним  никаких
контактов, а это значит, что и Тедди не будет видеться с ним. Ты знаешь,
как я к этому отношусь, Холли Грейс, и ты обещала не давить на меня.
   Холли Грейс дошла до белого каления:
   - Френси, этот мальчик вырастет женоподобным, если  ты  не  позволишь
ему общаться со взрослыми мужчинами.
   - Ты сама с  успехом  сойдешь  мальчику  за  отца,  -  сухо  ответила
Франческа, чувствуя одновременно и раздражение, и глубокую привязанность
к этой женщине, которая занимала такое большое место в ее жизни.
   Холли Грейс предпочла серьезно воспринять замечание Франчески:
   - Говорю тебе совершенно определенно, что не  ручаюсь  за  успех  его
атлетической карьеры. -  Она  мрачно  взглянула  на  матовые  стеклянные
абажуры, висящие над баром. - Ей-богу, Френси, он еще более неуклюж, чем
ты!
   Франческа знала, что  заняла  слишком  жесткую  позицию  в  вопросах,
связанных с отсутствием отца  у  Тедди,  но  ничего  не  могла  с  собой
сделать.
   - Я старалась, разве не так? Ты меня  заставляла  бросать  ему  мячи,
когда Тедди было всего четыре года.
   - И это не стало великим моментом  в  истории  бейсбола,  -  ответила
Холли Грейс со скрытым сарказмом. - Хелен Келлер  бросает,  а  маленький
Стиви Уандер ловит. Да вы оба - люди с самой плохой координацией...
   - У тебя не лучше с  ним  получалось!  Он  свалился  с  этой  ужасной
лошади, когда ты учила его ездить верхом, и сломал  палец  в  первый  же
раз, как ты бросила ему футбольный мяч.
   - Это одна из причин, почему я хочу, чтобы  он  встретился  с  Далли.
Сейчас Тедди немного повзрослел, и у  Далли  могут  быть  полезные  идеи
насчет его физического развития.
   Холли Грейс извлекла завиток салата из-под куска  копченого  морского
окуня и стала задумчиво его жевать.
   - Я не знаю, это, должно быть, иностранная кровь в Тедди проявляется.
Проклятие, если бы Далли действительно был его отцом, у нас не  было  бы
этих проблем. Атлетическая координация заложена у всех Бодинов в генах.
   "Много ты знаешь", - подумала Франческа, с кривой усмешкой  намыливая
руки и проводя мыльными ладонями по своим ногам. Иногда она  поражалась,
какие замечательные, своеобразные хромосомы получил ее сын.  Она  знала,
что Холли Грейс разочарована тем,  что  у  Тедди  не  слишком  эффектная
внешность, но Франческа  воспринимала  свежее  простое  лицо  Тедди  как
подарок судьбы. Никогда не придется Тедди полагаться на внешность, чтобы
добиться успеха в жизни. Ему помогут пробиться голова, храбрость  и  его
доброе, чувствительное сердце.
   Вода в ванне становилась холодноватой, и Франческа  вдруг  вспомнила,
что уже двадцать минут как за ней прибыл шофер, чтобы  забрать  на  яхту
принца Стефана. Несмотря на  усталость,  Франческа  собиралась  провести
ночь со Стефаном.  После  нескольких  месяцев  телефонных  разговоров  и
мимолетных встреч она чувствовала, что определенно пришло время  сделать
их отношения более глубокими. К сожалению,  четырнадцатичасовой  рабочий
день, сложившийся у нее в Лондоне, совершенно  не  оставлял  времени  на
сексуальные шалости. Но последнее  шоу  уже  записано,  и  все,  что  ей
осталось сделать завтра, - продемонстрировать себя  на  фоне  нескольких
британских памятников для серии туристических фотоснимков,  которые  они
запланировали поместить в конце передачи. Она решила, что до  того,  как
улетит в Нью-Йорк, они со Стефаном проведут вместе по крайней  мере  две
ночи.
   Время уже поджимало, но все  же  Франческа  взяла  мыло  и  рассеянно
потерла им грудь. Груди затрепетали, и это напомнило о том, как рада она
окончанию годового периода ее добровольного безбрачия. Не то  чтобы  она
сознательно планировала его на столь долгое  время  -  просто  Франческа
была психологически не способна к постельным развлечениям.  Холли  Грейс
могла обходиться любовниками на одну ночь, но,  несмотря  на  требования
молодого здорового тела, Франческа считала, что секс без  эмоционального
влечения - пресное и утомительное занятие.
   Два года назад она чуть не вышла замуж за  молодого  конгрессмена  из
Калифорнии. Он был симпатичен, удачлив и бесподобен  в  постели.  Но  он
пришел  в  бешенство,  когда  она  пригласила  в  дом  одного  из  своих
приятелей, и с трудом  реагировал  на  ее  шутки,  в  конце  концов  она
перестала с ним видеться. С тех пор принц  Стефан  Марко  Бранкуцци  был
первым мужчиной, с которым она собиралась улечься в постель.
   Они встретились несколько месяцев  назад,  когда  она  брала  у  него
интервью для своей программы. Она обнаружила, что Стефан очарователен  и
умен, а вскоре он показал себя и  хорошим  другом.  Но  разве  дружеское
расположение и любовь одно и то же, спрашивала себя Франческа,  или  она
просто пытается преодолеть чувство неудовлетворенности своей жизнью?
   Выкинув из  головы  грустные  мысли,  Франческа  насухо  вытерлась  и
накинула  халат.  Завязав  пояс,  она  подошла  к   зеркалу   и   быстро
подкрасилась, не  имея  времени  ни  внимательно  рассмотреть  себя,  ни
восхититься своим видом. Она следила за своей внешностью, потому что это
было  ее  профессией  -  выглядеть  эффектно,  но  когда  люди  начинали
расхваливать ее  умные  зеленые  глаза,  ее  нежные  скулы  и  блестящие
каштановые волосы, Франческа  старалась  убежать  куда-нибудь  подальше.
Тягостный жизненный опыт убедил ее, что родиться с таким  лицом,  как  у
нее,  значит  получить  больше  обязательств,  чем   преимуществ.   Сила
характера приходит от упорной работы, а не от пушистых ресниц.
   Однако с одеждой дело обстояло несколько иначе.
   Просмотрев четыре вечерних туалета, взятых  с  собой  в  Лондон,  она
отложила в сторону платье от Камали с серебряной  отделкой  и  ласкающее
глаз произведение Донны Каран  и  выбрала  черное  шелковое  платье  без
бретелек от Джанни Версаче. Платье обнажало ее плечи, плотно  обтягивало
талию, а потом спадало мягкими неровными  волнами  до  середины  голени.
Быстро одевшись, Франческа захватила портмоне и накинула соболью  шубку,
Ее пальцы прошлись по мягкому меховому воротнику; Франческа  колебалась,
принимая от Стефана этот подарок. Однако он выглядел  таким  огорченным,
когда Франческа пыталась отказаться,  что  она  сдалась.  И  все  же  ее
угнетала мысль, что ее модная шуба стала причиной смерти милых  пушистых
зверьков, да и щедрость подарка слегка давила  на  чувство  собственного
достоинства.
   Упрямо выставив подбородок, Франческа отложила меха и выбрала шаль  с
яркими фуксиями. Затем, впервые за вечер, она внимательно  взглянула  на
себя в зеркало. Платье от Версаче, грушевидные алмазные  серьги,  черные
чулки, покрытые сеточкой крошечных капелек-паутинок, мягкие  итальянские
туфли на каблуках - все эти прекрасные вещи она купила себе сама.
   Улыбаясь уголком губ, она накинула на плечи шаль с фуксиями и пошла к
лифту.
   Боже, благослови Америку!
 
Глава 24 
 
   - Ты просто продаешься,  вот  как  это  называется,  -  сказал  Скит,
обращаясь к Далли, который сидел нахмурясь за спиной таксиста,  везущего
их  вдоль  Пятой  авеню.  -  Можно,  конечно,  делать   красивую   мину,
рассказывая про новые возможности и расширяющиеся горизонты, но то,  что
ты делаешь, называется капитуляцией!
   - Я просто стараюсь быть  реалистом,  -  слегка  раздраженно  ответил
Далли. - Не будь ты таким непроходимым тупицей,  увидел  бы,  что  здесь
пахнет единственным в жизни шансом.
   Езда в автомобиле, за рулем которого сидит кто-то другой,  а  не  он,
всегда вгоняла Далли в  скверное  настроение.  И  сейчас,  когда  машина
застряла в дорожной пробке Манхэттена, а шофер мог изъясняться только на
фарси, Далли  впал  в  состояние,  исключавшее  возможность  нормального
человеческого общения.
   Последние два часа они со  Скитом  провели  в  "Таверне"  в  обществе
потчевавшего их высокого чина из телевизионной  компании,  домогавшегося
от Далли подписания эксклюзивного  контракта  на  ведение  репортажей  с
турниров  по  гольфу  сроком  на  пять  лет.  Годом  раньше  Далли   уже
приходилось комментировать  для  них  ряд  соревнований,  пока  заживало
сломанное запястье, и зрительский отклик был  столь  благоприятным,  что
компания немедленно принялась охотиться за ним. Далли держался в эфире с
иронической  непочтительностью,  присущей  Ли  Тревино  и  Дэйву  Марру,
считавшимся на сегодняшний  день  лучшими  комментаторами.  Однако,  как
заметил один из вице-президентов телевизионной компании своей третьей по
счету жене, Далли черт знает на сколько  обставляет  любого  из  них  по
части внешних данных.
   Принимая во внимание важность мероприятия,  Далли  внес  изменения  в
свой  гардероб,   надев   темно-синий   костюм   и   аккуратно   повязав
респектабельный пурпурно-красный галстук под  воротничок  бледно-голубой
рубашки.  Скит  же  остановил  свой  выбор  на  вельветовой   куртке   и
галстуке-шнурке,  выигранном  в  конце   семьдесят   третьего   года   в
соревнованиях по забрасыванию десятицентовиков в  аквариумы  с  золотыми
рыбками.
   - Ты продаешь свой Богом данный талант, - упрямо настаивал Скит.
   Резко повернувшись, Далли сердито глянул на него:
   - Чертов лицемер, вот ты  кто.  Насколько  мне  помнится,  именно  ты
напустил на меня голливудских агентов по отбору  дарований  -  тех,  что
хотели заставить  меня  позировать  для  картинок  в  одной  набедренной
повязке,  а  сейчас,  когда  мне  делают  предложение,  причем  довольно
достойное, ты прямо выходишь из себя от негодования.
   - Те предложения никак не мешали твоей игре в гольф.
   Черт побери, Далли, позируя в межсезонье для случайного снимка, ты не
пропустил бы ни одного турнира, сейчас же речь идет о совершенно другом.
Теперь ты  должен  будешь  сидеть  в  комментаторской  кабине  и  делать
хитрожопые замечания по поводу малиновых рубах Нормана, а сам  Норман  в
это время будет снаружи делать историю гольфа. Речь идет о  конце  твоей
профессиональной карьеры! Боссы из  телекомпании  не  говорили,  что  ты
будешь приходить в комментаторскую будку только в свободные от игр  дни,
как это делает Никлое и еще кое-кто из крупных  игроков.  Они  же  ведут
речь о том, чтобы запрячь тебя на все время.  В  комментаторской  будке,
Далли, не на поле для гольфа!
   Это была одна из самых длинных речей, какие Далли приходилось слышать
от Скита, и уже одно это заставило его на какое-то время держать себя  в
руках. Но дальше Скит стал ворчать что-то себе под нос,  разозлив  Далли
почти до предела. Ему удалось обуздать себя лишь потому,  что,  как  ему
было доподлинно известно, последние сезоны едва не разбили Скиту сердце.
   Все началось несколько  лет  назад,  когда  по  пути  домой  из  бара
"Вичита-Фоллз" он