щиной, пока не увидел ее голышом. Разве  можно  сказать,  что
женщина твоя, если не знаешь, как она выглядит? Как только он ее увидит,
все и закончится. Влечение к ней не  просто  перестанет  нарастать,  оно
испарится как дым, и он снова станет самим собой, готовым  охотиться  на
юных дев с прекрасными лицами и покладистым характером, хотя  теперь  он
намеревался поднять возрастную планку до  двадцати  четырех  лет,  чтобы
больше никто не попрекал его тягой к малолеткам.
   Мысли его вернулись к профессору. Черт, занятная дамочка. И  до  чего
же умная. Годами он самодовольно взирал на окружающих, твердя себе,  что
он умнее любого, а вот тут столкнулся с достойным соперником. Она  ни  в
чем ему не уступала, ей хватало серого вещества, чтобы не  отставать  ни
на шаг, Более того, он буквально чувствовал, как она заглядывает в самые
потаенные уголки его мозга и точно оценивает найденное там.
   - Вспоминаешь три перехвата в игре с "Чифами"?
   Кэл вскинул голову, чтобы увидеть лицо,  регулярно  присутствующее  в
снящихся ему кошмарах. Сукин сын.
   Губы Кевина Такера изгибались в наглой ухмылке,  напомнившей  Кэлу  о
том, что парню нет нужды каждое утро проводить  по  тридцать  минут  под
горячим душем, чтобы изгнать из тела ноющую боль.
   - Каким гребаным ветром тебя сюда занесло?
   - Услышал, что тут прекрасная природа, и  решил  посмотреть,  так  ли
это. Арендовал виллу к северу от города. Милое местечко.
   - И Солвейшен ты выбрал совершенно случайно?
   - Странно все вышло. Я уже въехал в город,  когда  вспомнил,  что  ты
отсюда родом. Представить себе не могу, как я об этом забыл.
   - Действительно, такое представить себе не просто.
   - Может, покажешь мне местные достопримечательности? - Он  повернулся
к барменше:
   - Мне "Сэма Адамса". А. Бомберу то, что он пьет.
   Кэл пил содовую, но надеялся, что Шелби не станет распространяться об
этом.
   Кевин уселся, не испросив разрешения, откинулся на спинку стула.
   - У меня не было возможности поздравить тебя с женитьбой. Вот  удивил
так удивил. Ты и твоя жена небось вдоволь насмеялись надо мной, когда  я
в отеле принял ее за фанатку.
   - Да уж, посмеялись от души.
   - Физик. Это же  надо!  Конечно,  она  отличалась  от  твоих  обычных
фанаток, но и на ученого не тянула.
   - Тут ты прав.
   Шелби лично принесла полные бокалы, обворожительно улыбнулась Кевину.
   - Я видела вас в четвертом тайме с "Филадельфией", мистер  Такер.  Вы
играли отлично.
   - Для тебя я Кевин, куколка. Благодарю. Но всему, что  я  умею,  меня
научил вот этот старичок.
   Кэл вскипел, но не мог же он врезать Кевину в присутствии Шелби.  Она
еще долго флиртовала с красавчиком, но в конце концов отчалила,  оставив
их вдвоем.
   - Довольно трепа, Такер, говори, что привело тебя сюда?
   - Уже сказал. Приехал отдохнуть. Ничего больше.
   Кэл сдержал ярость, понимая, что чем сильнее  он  будет  давить,  тем
больше удовольствия  доставит  Такеру.  А  кроме  того,  он  и  сам  мог
предположить, почему Кевин объявился в Солвейшене, и ему это определенно
не нравилось. Парень затеял психологическую игру. Тебе нигде не скрыться
от меня, Боннер. Даже в межсезонье. Я здесь, я молод, и я маячу  у  тебя
перед глазами.

***

   Вниз Кэл спустился в восемь утра. Ему не хотелось идти на  намеченную
на девять утра встречу  с  Этаном  и  членом  палаты  представителей  от
местного избирательного округа, где они  собирались  обсудить  программу
борьбы с распространением наркотиков среди подростков. Ему  не  хотелось
встречаться за ленчем с матерью и пытаться вразумить ее, но встречи  эти
отложить он не мог. Может, если б он поспал подольше, то встал бы  не  в
столь дурном настроении.
   Впрочем, он прекрасно понимал, что негоже сваливать  вину  за  плохое
настроение на недостаток сна  или  ломоту  в  суставах.  Ответственность
лежала на сексуальном вампире, на котором его угораздило жениться.  Если
бы она раздевалась, как все прочие,  он  бы  прошлую  ночь  проспал  как
младенец.
   Войдя на кухню, он увидел  Джейн.  Она  сидела  за  столом  и  жевала
бублик,  обмазанный  сверху  медом.  На  мгновение  у  него  перехватило
дыхание: таким домашним уютом веяло от этой сцены. Но этого он как раз и
не хотел! Ни дома, ни семьи, ни ребенка, тем более что где-то неподалеку
отирался Кевин Такер. Рано ему еще кардинально менять образ жизни!
   Он заметил, что во внешнем облике профессора  ничего  не  изменилось.
Золотистая водолазка заправлена в брючки цвета хаки, не обтягивающие, но
и не висящие мешком, волосы забраны назад и схвачены лентой. Как обычно,
она лишь чуть подкрасила  губы,  не  воспользовавшись  ни  румянами,  ни
тенями, ни тушью для ресниц. Вроде бы не было в ней ничего сексуального,
и Кэл не мог понять: откуда такой прилив желания?
   Он принес из кладовой новую коробку "Лаки чармс", взял миску,  ложку.
Излишне сильно шмякнул об стол пакет с молоком, ожидая, что  сейчас  она
отчихвостит его за то, что он уехал, оставив ее одну.  Он  понимал,  что
джентльмен так бы не поступил, но она уязвила  его  гордость.  И  теперь
готовился к расплате, хотя в восемь  утра  ему  меньше  всего  на  свете
хотелось иметь дело с вопящим баньши.
   Джейн посмотрела на него поверх очков:
   - Ты все еще пьешь двухпроцентное молоко?
   - А что в этом плохого? - Он вскрыл пакет.
   -  Двухпроцентное  молоко  далеко  не  обезжиренное,   как   полагают
большинство американцев. Если тебе небезразлично  состояние  собственных
артерий, следует переходить  на  снятое  молоко,  в  крайнем  случае  на
однопроцентное.
   - А тебе следует не совать  нос  в  чужую  тарелку.  -  "Лаки  чармс"
посыпались в миску. - Когда мне потребуется... -  Он  замолчал  не  веря
своим глазам.
   - Что-то не так?
   - Ты такое когда-нибудь видела?
   - Святой Боже!
   В изумлении он смотрел на  горку  кругляшков  из  овсяной  муки.  Без
единой маршмэллоу. Сплошная овсянка, поблескивающая бежевой глазурью. Ни
тебе многоцветных радуг, ни зеленых трилистников, ни синих  полумесяцев,
ни лиловых подковок, ни желтых солнышек. Все маршмэллоу исчезли.
   - Может, кто-то залезал в коробку? - бесстрастно предположила она.
   - Никто в нее не залезал! Она была запечатана. Должно быть, фабричный
брак.
   Он вскочил, прошел в кладовую за другой коробкой. И так утро поганое,
а тут еще это. Он высыпал овсяные кругляшки  в  мусорное  ведро,  вскрыл
вторую коробку, но и из нее в миску  посыпались  те  же  кругляшки.  Без
маршмэллоу.
   - Просто не могу  в  это  поверить!  Я  напишу  президенту  "Дженерал
миллз"! Неужели у них нет службы контроля качества?
   - Я уверена, что это какая-то случайность.
   - Мне без разницы, случайность это или нет. Такого  быть  не  должно!
Если человек покупает коробку "Лаки чармс", он имеет право найти  в  ней
то, за что платит деньги.
   - Может, съешь бублик с медом? Могу предложить также  стакан  снятого
молока.
   - Не хочу я бублик, и уж тем более снятое молоко. Я  привык  есть  на
завтрак "Лаки чармс"! - Он вновь прогулялся  в  кладовую  и  вернулся  с
тремя  оставшимися  коробками.  -  Гарантирую,  хоть   в   одной   будут
маршмэллоу.
   Он ошибся. Вскрыл все три. Не обнаружил ни одной маршмэллоу.
   К тому времени профессор доела бублик.  И  холодно  взирала  на  него
зелеными, как пропавшие трилистники из маршмэллоу, глазами.
   - Может, сварить тебе овсяную кашу? Или "Уиатену" . Вроде бы у меня есть  коробка
"Уиатены".
   Кэла охватила ярость. Все в его жизни  идет  наперекосяк.  Профессор,
заставляющая шевелить мозгами. Это  внезапное  появление  Кевина.  Мать,
уехавшая от отца. И наконец, исчезновение маршмэллоу из пяти коробок его
любимого сухого завтрака.
   - Ничего я не хочу!
   Она отпила молока, являя собой абсолютное спокойствие.
   - Вредно начинать без плотного завтрака.
   - А я рискну.
   Очень ему хотелось сдернуть ее со  стула,  перебросить  через  плечо,
отнести в спальню и закончить начатое прошлой ночью. Но вместо этого  он
выхватил из кармана ключи и, мрачнее тучи, двинул в гараж.
   Он не просто напишет письмо президенту "Дженерал миллз",  решил  Кэл.
Он подаст в суд на эту чертову компанию. На всех, от  совета  директоров
до кладовщиков. Черт побери, он научит  "Дженерал  миллз"  не  продавать
некачественный товар. Рывком Кэл открыл дверцу джипа и обомлел.
   Маршмэллоу.  Сотни  крошечных  маршмэллоу.  Красные  шарики,  розовые
сердечки, синие месяцы. Везде и  всюду.  На  приборном  щитке,  переднем
сиденье, заднем.
   Красный туман поплыл у него перед  глазами.  Он  захлопнул  дверцу  и
бросился на кухню. Он ее просто убьет!
   Она пила чай.
   - Что-нибудь забыл?
   - Да, забыл. Забыл отшлепать тебя по заднице!
   Она нисколько не испугалась. Черт  бы  ее  побрал!  Какие  бы  он  ни
изрыгал угрозы, как бы ни кричал, она  на  это  не  реагировала,  твердо
зная, что он ее и пальцем не тронет. Так что оставалось  лишь  сотрясать
воздух.
   - Ты мне за это заплатишь!
   Он схватил одну из коробок "Лаки  чармс"  и  перевернул  ее,  высыпая
бежевые кругляшки  на  пол.  Сорвал  фабричную  наклейку  с  донышка  и,
естественно,  обнаружил  на  внутренней   оболочке   разрез,   аккуратно
заклеенный скотчем.
   Он заскрипел зубами.
   - Не думаешь ли ты, что это ребячество?
   - Несомненно. Но в итоге - чувство глубокого  удовлетворения,  знаешь
ли. - Она отпила из чашки.
   - Если ты разозлилась из-за того, что я уехал, почему не сказала?
   - Я предпочитаю не говорить, а действовать.
   - Не могу поверить, что ты до сих пор не повзрослела.
   - Я могла бы поступить  еще  более  по-детски,  к  примеру,  высыпать
маршмэллоу в ящик с твоим нижним бельем, но, полагаю, месть должна  быть
тонкой.
   - Тонкой! Теперь придется выкинуть  пять  коробок  "Лаки  чармс",  не
говоря уже о том, что ты испортила мне день.
   - Какая жалость.
   - Я должен... Клянусь, я... - Черт, он сейчас  затащит  ее  наверх  и
будет трахать, пока она не взмолится о прощении.
   - Не подходи ко мне, Калвин. Будет хуже.
   Ладно, тогда он просто ее убьет. Глаза Кэла превратились в щелочки.
   - Может, ты лучше объяснишь, что тебя так взбесило?  В  прошлую  ночь
ничего особенного не произошло. Ты сама это говорила.  Дай  вспомнить...
Ага. Ты сказала: довольно-таки приятно. По моему разумению,  приятно  не
есть синоним такому понятию, как  важно.  -  Он  пристально  смотрел  на
Джейн. - Но может, тебе было не просто приятно. И  эта  ночь  имела  для
тебя более важное значение, чем ты готова признать?
   Что-то мелькнуло в этих зеленых глазах или ему это показалось?
   - Не  мели  ерунды.  Тебе  недостает  галантности,  а  я  нахожу  это
оскорбительным. Воспитанный человек остался  бы  в  доме,  а  не  бежал,
словно подросток, к дружкам, чтобы похвастать своими успехами.
   - Воспитанный человек? Отсюда и экзекуция "Лаки чармс"?
   - Естественно.
   Он должен дать достойный ответ. На встречу он уже опаздывает, но  без
последнего слова не уйдет.
   - Ты теперь в одном ряду с худшими представителями человечества.
   - Что?
   - Вместе с Бостонским Душителем и Сыном Сэма.
   - Уж не преувеличиваешь ли ты?
   - Отнюдь. - Он покачал головой, взгляд его сочился отвращением.  -  Я
женился на убийце "Лаки чармс".

Глава 14

   Во второй половине дня, улыбаясь, Джейн ехала  на  своем  потрепанном
"эскорте" к горе  Страданий.  Прошлой  ночью  она  провела  четыре  часа
выгребая маршмэллоу из  пяти  коробок  "Лаки  чармс",  но  не  жалела  о
потраченном времени. Стоило потрудиться, чтобы  увидеть  выражение  лица
Кэла. Придет день, когда он поймет, что она не половая тряпка и  об  нее
нельзя вытирать ноги. Она надеялась, что эксперимент с маршмэллоу укажет
ему правильное направление.
   Ну почему так вышло, что ее влечет к нему? Она представляла себе, что
навязанная ей женитьба таит немало подводных  камней,  но  уж  никак  не
могла предугадать, что проникнется к  нему  теплыми  чувствами.  Да,  он
раздражал ее, но ей нравилось, что в отличие от многих его не  отпугивал
ее ум. Рядом с ним она оживала: кровь мчалась по жилам, мозг работал  на
полную катушку, чувства обострялись. Прежде она такое испытывала лишь  с
головой уходя в работу.
   Как все  упростилось  бы,  если  б  она  могла  увидеть  в  нем  лишь
самодовольного, эгоистичного жеребца, да только не вписывался он в  этот
образ. Воинственный облик рубахи-парня скрывал не только острый ум, но и
отменно развитое чувство юмора.  Учитывая  ее  выходку  с  маршмэллоу  и
покупку автомобиля, о чем он не мог не прознать в самое ближайшее время,
ей оставалось надеяться только на его чувство юмора.
   Она остановила автомобиль перед домом  Энни  и  заглушила  двигатель.
"Эскорт" дрожал еще несколько секунд, прежде чем  замереть.  Как  она  и
надеялась, машины Линн  нигде  не  было  видно,  то  есть  Линн  еще  не
вернулась после ленча с Кэлом, и она могла проведать Энни.
   Джейн поднялась на крыльцо,  вошла  в  дом  не  постучавшись,  как  и
требовала Энни, когда она приезжала в последний  раз.  "Теперь  ты  член
семьи, миссис, на случай, если ты забыла".
   - Энни? - позвала она, входя в пустую гостиную.
   К ее изумлению,  из  кухни  высунулась  голова  Линн  Боннер.  Увидев
невестку, Линн медленно направилась к ней.
   Джейн заметила, что Линн очень бледна, несмотря на косметику,  а  под
глазами мешки. В джинсах и старенькой футболке, она мало чем  напоминала
воспитанную модную даму, сидевшую во главе  стола  пятью  днями  раньше.
Джейн не хотелось  взваливать  на  Линн  дополнительные  заботы,  а  это
означало, что она должна играть прежнюю роль.
   - Не знала, что вы здесь. Я думала, вы поехали на ленч с Кэлом.
   - Его утренняя встреча затянулась, и ему пришлось отменить наш  ленч.
- Линн положила кухонное полотенце, которое держала в руках,  на  спинку
кресла. - А что привело тебя сюда?
   - Хотела повидаться с Энни.
   - Она прилегла.
   - Скажите ей, что я приехала.
   - У тебя к ней какое-то дело?
   Джейн уже собралась  сказать,  что  ее  тревожит  здоровье  Энни,  но
вовремя осеклась.
   - Кэл просил меня приехать и узнать, как она. - Едва ли Бог принимает
в расчет ложь, если произносится она с благими намерениями.
   - Понятно. - Синие глаза Линн заледенели. - Я рада, что тебя  привело
сюда чувство долга, потому что хотела поговорить с тобой.  Выпьешь  кофе
или чаю?
   Чего ей не хватало, так это разговора один на один с матерью Кэла.
   - Честно говоря, мне пора.
   - Я тебя надолго не задержу. Присядь.
   - Может, в другой раз. У меня столько важных дел.
   - Сядь!
   Если б не желание Джейн  как  можно  быстрее  откланяться,  ситуация,
пожалуй, позабавила бы ее. Выходило, не все задатки лидера  Кэл  получил
от отца. Но с другой стороны, женщина, не имеющая властных  замашек,  не
сумела бы воспитать трех волевых сыновей.
   - Хорошо, разве что на несколько минут. - И Джейн присела на  краешек
дивана.
   Линн опустилась в качалку Энни.
   - Я хочу поговорить с тобой о Кэле.
   - Мне не хотелось бы говорить о нем за его спиной.
   - Я - его мать, ты - жена. Если это не дает нам права говорить о нем,
я уж не знаю, у кого есть такие права. В конце концов, мы обе хотим  ему
добра?
   Джейн уловила вопросительную интонацию в последней  фразе  и  поняла,
что Линн нуждается в подтверждении ее любви к Кэлу. Но она  молчала,  ее
лицо  оставалось  бесстрастным.  Кэл  прав:  Линн  и  Джим  уже  столько
пережили, зачем им скорбеть о неудачной женитьбе  старшего  сына.  Пусть
вместо этого празднуют освобождение Кэла от ненавистной невестки. Может,
это их даже сблизит.
   Линн застыла в печали, и у Джейн заныло сердце. Она  сожалела  о  той
боли, что причиняла сейчас свекрови, но  знала,  что  так  оно  честнее.
Зачем убеждать новых родственников, что в новой семье царят мир и покой?
Чтобы потом они острее переживали разрыв?
   - Кэл во многом похож на отца, - вновь заговорила  Линн.  -  Они  оба
петушатся на людях, но на  самом  деле  их  так  легко  ранить.  -  Тень
пробежала по лицу Линн.
   Может, короткий выход из роли как-то  успокоит  свекровь  и  позволит
закруглить разговор?
   - Кэл - незаурядная личность. Я поняла это, как только увидела его.
   Джейн тут же прикусила язык, но в глазах Линн  уже  зажглась  искорка
надежды. Она ухватилась за соломинку: а вдруг эта холодная, высокомерная
невестка, которую ее старший сын привел в дом, не так уж плоха?
   Джейн сцепила руки на коленях. Ей не хотелось причинять этой  женщине
боль. В Линн оставалось что-то от простой  крестьянской  девушки,  волею
судеб заброшенной в непривычный для нее мир.  Но  еще  больше  Джейн  не
хотелось внушать свекрови беспочвенные  надежды.  Хуже  ничего  быть  не
могло.
   Она заставила губы изогнуться в легкой улыбке.
   - Если кто сомневается в незаурядности Кэла, достаточно спросить  его
об этом. Самомнение у него - хоть куда.
   Линн вскинула подбородок, ее пальцы сжали ручку кресла.
   - Вроде бы он не очень тебе нравится.
   - Разумеется, нравится, но идеальных  людей  нет.  -  Слова  давались
Джейн с трудом. Никогда она не была такой жестокой. Она ненавидела себя,
хотя и знала, что выбора у нее нет.
   - Не понимаю, почему ты стала его женой.
   Джейн осознала, что ей надо  как  можно  быстрее  выметаться  отсюда,
иначе она не выдержит. Вскочила.
   - Он богат, умен и не лезет в мою работу. Вас интересует что-то еще?
   - Да. - Линн отпустила  ручку  кресла-качалки,  поднялась.  -  Какого
черта он женился на тебе?
   Джейн знала, что должна вбить последний гвоздь в гроб надежд Линн.
   - Все просто. Я умна, я не сую нос в его дела, я  хороша  в  постели.
Знаете,  Линн,  не  впутывайтесь  вы  в  наши  отношения.  И  я,  и  Кэл
руководствовались скорее рассудком, а  не  эмоциями.  Мы  надеемся,  что
семья у нас сложится, а если нет, мы оба это переживем. А  теперь,  если
вы меня извините, мне пора возвращаться к компьютеру. Скажите Энни, если
ей что-нибудь нужно, пусть позвонит Кэлу.
   - Я хочу, чтобы он докрасил мой дом.
   Джейн резко обернулась и  увидела  Энни,  стоящую  на  пороге  двери,
ведущей в спальню. Как долго она там стояла,  много  ли  услышала?  Энни
непредсказуема. Очевидно, она не сказала Линн, что Джейн  беременна,  но
что, если сказала? Во взгляде старухи читалось сострадание.
   - Я ему передам.
   - Передай. - Энни коротко кивнула и прошла на кухню. Джейн  поспешила
к автомобилю, слезы жгли глаза. Черт бы побрал этого Кэла,  притащившего
ее в Солвейшен! Черт бы его побрал за то, что  заставил  выйти  за  него
замуж и убедил, что держать  на  дистанции  его  родственников  -  проще
простого.
   Но, вгоняя ключ в замок зажигания, Джейн знала, что вина лежит не  на
Кэле. Во всем виновата она  одна.  За  все  надо  винить  только  ее,  и
сотворенное ею зло распространялось  вширь,  захватывая  новых  и  новых
людей.
   Тыльной стороной ладони она вытерла глаза и вырулила на уходящую вниз
дорогу. Думала она об  эффекте  бабочки.  Идею  эту  предложили  ученые,
работающие над теорией хаоса . Речь шла
о том, что колебания воздуха, вызванные крыльями  бабочки  где-нибудь  в
Сингапуре,  могут  вызвать  ураган  в  Денвере.   Эффект   бабочки   мог
проявляться   и   в   вопросах   морали.    Помнится,    она    говорила
студентам-третьекурсникам,  что  любое  доброе  дело,  пусть   и   самое
маленькое, может множиться, пока не изменит весь мир к лучшему.
   В ее случае все так и вышло, только не с добрым делом, а со злым.  Ее
эгоизм выходил боком все большему числу ни в чем не  повинных  людей.  И
конца этому не было видно. Эффект бабочки срабатывал, зло набирало силу.
Она причинила боль Кэлу, причиняла боль его родителям и, что хуже всего,
своим неудачным выбором несла страдания и будущему ребенку.
   Она так расстроилась, что не могла работать, поэтому, въехав в город,
остановила машину у аптеки. Выходя с покупками, услышала знакомый голос:
   - Эй, красотка. Не ме