олучилось,  -  сказала  она.  -  Правда,
преподобный Боннер все время повторял, что вы не будете возражать,  если
мы какое-то время поживем здесь, но...
   - Ничего, все в порядке, - прервала ее Кристи. Пройдя в гостиную, она
поставила бумажный мешок, который держала в руках, на сундучок  рядом  с
кувшином с цветами и положила свою весьма старомодную черную сумочку  на
плетеный стул.
   - Нет, ситуация, конечно же, ненормальная, - возразила Рэчел. - Ясно,
что я создаю вам огромные неудобства, но в данный момент мне, похоже,  в
самом деле больше негде устроиться.
   - Я понимаю.
   Рэчел недоверчиво поглядела на  свою  собеседницу.  Кристи  Браун  не
могла быть в восторге от того, что ей какое-то  время  придется  жить  с
женщиной, которую ненавидело подавляющее большинство  жителей  Солвейшн.
Но на ее лице не было ни малейших признаков недовольства.
   - Вы ведь знаете, кто я  такая,  не  правда  ли?  -  поинтересовалась
Рэчел.
   - Вы вдова Дуэйна Сноупса, - ответила Кристи и поправила лежавшее  на
кушетке покрывало одним движением с грацией, которая,  как  предположила
Рэчел, была свойственна ей во всем, что бы она ни делала.  Кисти  рук  у
нее были маленькие, изящные, а идеально овальной  формы  ногти  покрывал
тщательно наложенный слой прозрачного лака.
   - Боюсь, тот факт, что я буду жить с вами  под  одной  крышей,  может
подпортить вашу репутацию, - заметила Рэчел.
   - Я стараюсь поступать по справедливости.
   Слова, произнесенные Кристи,  были  довольно  выспренними  и  сказаны
несколько напряженным тоном, но что-то  в  поведении  женщины  заставило
Рэчел поверить, что та сказала их вполне искренне.
   - Я заняла свободную спальню и разместила сына в комнате,  где  стоит
швейная машинка, - сказала  Рэчел.  -  Надеюсь,  вы  не  возражаете.  Мы
постараемся как можно реже попадаться вам на глаза.
   - В этом нет необходимости. - Кристи бросила взгляд в сторону  кухни.
- А где, же ваш малыш?
   Рэчел неохотно Повернула голову в сторону спальни и крикнула:
   - Эдвард, иди, пожалуйста, сюда! - Затем, снова обратившись  к  своей
собеседнице,  она,  чтобы  та  не  ждала  от  Эдварда  слишком  многого,
пояснила:
   - Он у меня немножко застенчивый.
   Эдвард появился в дверном проеме. Хоре был засунут головой вниз в его
шорты.  Мальчик,  виновато  опустив  голову,  разглядывал  мыски   своих
тапочек, словно совершил какой-то проступок.
   - Кристи, это мой сын Эдвард. Эдвард, познакомься, пожалуйста, с мисс
Браун.
   - Привет, - тихонько произнес мальчик, не поднимая глаз.
   К неудовольствию Рэчел, Кристи не  сказала  ничего  для  того,  чтобы
помочь Эдварду преодолеть смущение, а  просто  молча  разглядывала  его.
"Похоже, - подумала Рэчел, - все складывается даже хуже, чем я ожидала".
Ей меньше всего хотелось, чтобы Эдвард общался  с  еще  одним  враждебно
настроенным взрослым человеком.
   Наконец Эдвард поднял глаза.  Его,  судя  по  всему,  заинтересовало,
почему незнакомая женщина ничего не говорит. И как раз в этот момент  на
губах Кристи расцвела улыбка.
   - Здравствуй, Эдвард, - сказала она. - Пастор Этан предупредил  меня,
что ты какое-то время поживешь здесь.
   Рада с тобой познакомиться.
   Эдвард улыбнулся в ответ.
   Кристи взяла с сундучка бумажный пакет и подошла к мальчику.
   - Когда я узнала, что ты здесь поселишься, то решила что-нибудь  тебе
захватить. Надеюсь, тебе это понравится.
   Подойдя к Эдварду, Кристи присела так, чтобы ее глаза были  на  одном
уровне с его глазами.
   - Вы привезли мне подарок? - с удивлением переспросил Эдвард.
   - Да, но в нем нет ничего особенного. Не знаю, понравится ли он тебе.
   Она вручила Эдварду пакет. Он открыл его, и глаза его расширились  от
удивления.
   - Книга! Новая книга! - Внезапно лицо его омрачилось. - А это  правда
мне?
   Рэчел почувствовала, что сердце разрывается у нее в груди от  жалости
к сыну. В жизни Эдварда случалось так  мало  хорошего,  что,  когда  это
все-таки происходило, он просто не мог поверить в свою удачу.
   -  Ну  конечно,  тебе.   Книга   называется   "Стеллалуна".   В   ней
рассказывается о детеныше летучей мыши. Хочешь, я тебе ее почитаю?
   Эдвард кивнул. Они с Кристи тут же  уселись  на  кушетку,  и  женщина
начала читать мальчику вслух. Рэчел почувствовала, как  к  горлу  у  нее
подкатывает тугой комок. Сын время от времени перебивал Кристи,  задавая
вопросы, на  которые  та  терпеливо  отвечала.  Постепенно  сдержанность
Кристи исчезала, она стала смеяться. В глазах ее появился блеск, и  она,
разом преобразившись, стала на удивление хорошенькой.
   Кристи и Эдвард продолжали разговаривать и за обедом. Молодая женщина
настояла, чтобы они сели за стол одновременно. Рэчел ела очень мало,  не
желая лишать сына ни одного  кусочка  тушеного  цыпленка,  которого  тот
уминал за обе щеки. Наблюдая за тем, как он ест, она испытывала огромное
наслаждение.
   После обеда Рэчел решила прибраться в доме, но Кристи не позволила ей
делать все самой. Эдвард уселся на крыльце со своей бесценной книгой,  а
женщины в довольно неловком молчании принялись мыть полы и стирать пыль.
   - А вы не думали  о  том,  что  было  бы  полезно  водить  Эдварда  в
церковный детский сад? - не выдержала Кристи. - При  нашей  церкви  есть
очень хороший детский садик, и школа тоже.
   Щеки Рэчел вспыхнули. Она знала, что  Эдварду  необходимо  общение  с
детьми. К тому же ему бы пошло на пользу какое-то  время  проводить  без
нее.
   - Боюсь, сейчас я не могу себе этого позволить, - сказала она.
   -  Это  ничего  не  будет  вам  стоить,  -  сказала  Кристи,  немного
поколебавшись. - У них есть стипендия,  и  я  уверена,  что  Эдварду  ее
предоставят.
   - Стипендия?
   Кристи избегала смотреть Рэчел в глаза.
   - Позвольте мне завтра взять  Эдварда  с  собой,  когда  я  пойду  на
работу. Я все улажу.
   Рэчел прекрасно понимала, что никакой стипендии нет и быть не может и
что речь идет о благотворительности.
   Больше всего на свете ей хотелось отказаться, но она не могла  тешить
собственную гордость там, где дело касалось ее сына.
   - Спасибо, - " спокойно сказала она. - Я буду вам очень благодарна.
   От сострадания, которое она заметила  во  взгляде  Кристи,  ее  обжег
стыд.
   Ночью, когда Эдвард заснул, Рэчел выскользнула из  дома  через  дверь
черного хода и спустилась в сад по скрипучим деревянным ступенькам.  Она
включила карманный фонарик, который успела вытащить  из  бардачка  своей
"импалы", прежде чем ее уволок буксировщик. Хотя  она  устала  до  такой
степени, что ей казалось, будто все  кости  у  нее  стали  мягкими,  она
должна была кое-что сделать до того, как улечься спать.
   Держа включенный фонарик у самой земли, она  стала  водить  лучом  по
стволам деревьев позади дома, пока не заметила  то,  что  искала.  Узкая
извилистая тропинка вела в лес. Рэчел пошла  по  ней,  осторожно  обходя
попадавшиеся на пути препятствия.
   Ее щеки коснулась ветка. Где-то неподалеку  закричала  ночная  птица.
Рэчел выросла в сельской местности, и ей нравилось ночью бывать одной на
лоне природы, вдыхать чистые, прохладные запахи земли, полей и леса.  Но
теперь ей было не до запахов. Нетерпение гнало ее вперед.
   Коттедж Энни Глайд  находился  высоко  на  горе  Страданий,  всего  в
полумиле от того места, куда так стремилась Рэчел. По пути  ей  пришлось
несколько раз останавливаться, чтобы отдохнуть. Примерно через  полчаса,
достигнув цели, она без сил опустилась на небольшой  каменный  выступ  и
стала смотреть с горы вниз. Там, в долине, стоял построенный на крови  и
обмане дом, в котором она когда-то жила с Дуэйном Сноупсом. Свет в окнах
не горел, и в  лунном  свете  лишь  смутно  угадывались  его  очертания.
Впрочем, Рэчел прекрасно помнила, каким он был огромным и  помпезным  до
уродливости. И насквозь фальшивым. Таким же, как Дуэйн...
   Дом выглядел именно так, как Дуэйн  представлял  себе  жилище  южного
плантатора.  Подъездную  аллею  отделяла  от  дороги  черная  ограда  из
кованого железа с золотыми изображениями молитвенно сложенных рук. Фасад
дома украшали шесть массивных колонн и  балкон  с  безвкусными  золотыми
вензелями. Интерьер дома поражал обилием черного мрамора,  делавшим  его
похожим на склеп, и огромными канделябрами и зеркалами. Гордостью Дуэйна
был мраморный фонтан с электрической подсветкой в холле и стоящая там же
женская скульптура фотомодели. Рэчел вдруг задалась вопросом, хватило ли
у Кэла Боннера и его жены вкуса и здравого смысла, чтобы убрать из холла
фонтан. Но потом она решила, что ни один человек с хорошим вкусом ни  за
что не купил бы дом, построенный ее покойным мужем.
   Чтобы попасть в долину, надо  было  спуститься  по  довольно  крутому
склону, но за четыре года, которые Рэчел прожила в Солвейшн, ей  не  раз
приходилось это делать.
   Утренние прогулки в ее прежней  жизни  были  единственной  разрядкой.
Нетерпение подталкивало совершить  спуск  сейчас  же,  но  она  была  не
настолько глупа,  чтобы  поддаться  минутному  порыву.  Рэчел  прекрасно
понимала, что, во-первых, у нее для  этого  пока  слишком  мало  сил,  а
во-вторых, к этому нужно как следует подготовиться.
   "Скоро, - думала Рэчел, - скоро я спущусь с горы Страданий  и  возьму
то, что принадлежит моему сыну".
 
Глава 7 
 
   После тягостной сцены в закусочной Рэчел не представляла,  как  будет
общаться с Гейбом, но в течение нескольких дней он лишь  зверским  тоном
коротко отдавал ей указания и занимался своими делами, не обращая на нее
ни малейшего внимания Он почти все время молчал, избегал  встречаться  с
ней глазами и  в  целом  напоминал  человека,  который  отбывает  тяжкую
повинность.
   По ночам Рэчел без сил падала на кровать и проваливалась в  глубокий,
тяжелый сон без сновидений. Она  надеялась,  что  физическая  работа  на
свежем воздухе улучшит ее самочувствие, но этого не произошло.
   Приступы слабости и головокружения  не  проходили  В  пятницу  утром,
когда она красила билетную кассу, с ней случился обморок.
   Пикап Боннера свернул на  отходящую  от  шоссе  подъездную  дорогу  к
кинотеатру  в  тот  самый  момент,  когда  Рэчел,  очнувшись,  с  трудом
поднялась  на   ноги.   Глядя   на   притормозивший   автомобиль,   она,
прислушиваясь к сумасшедшим ударам сердца,  гадала,  что  успел  увидеть
Гейб, но по его лицу ничего  нельзя  было  понять.  Схватив  кисть,  она
нахмурилась, словно именно его  появление  отвлекло  ее  от  работы.  Не
говоря ни слова, Боннер нажал на акселератор и укатил.
   Кристи вызвалась посидеть с Эдвардом в субботу, пока Рэчел  работала,
и Рэчел с благодарностью  приняла  ее  предложение.  Тем  не  менее  она
прекрасно понимала, что не может злоупотреблять хорошим отношением  мисс
Браун.  Если  уж  мне  настолько  не  повезет,  что  я  буду   вынуждена
задержаться в Солвейшн до субботы, - подумала она, - то в следующий  раз
я возьму Эдварда с собой, независимо от того, понравится это Боннеру или
нет".
   Планы Рэчел спуститься вниз по склону и проникнуть  в  дом,  где  она
жила когда-то с Дуэйном Сноупсом, были сорваны  сильнейшей  грозой.  Все
было бы куда проще, если бы она могла подъехать к  дому  на  машине,  но
запертые ворота делали  это  невозможным.  В  понедельник,  ровно  через
неделю после того, как ее  автомобиль  вышел  из  строя  у  придорожного
кинотеатра "Гордость Каролины", Рэчел поклялась,  что  не  будет  больше
тянуть время и осуществит спуск в ночь с понедельника на вторник.
   Понедельник выдался пасмурным, но без дождя, а ближе к полудню сквозь
толстый слой туч кое-где  стали  проникать  солнечные  лучи.  Все  утро,
покрывая серой эмалевой краской  металлические  перегородки  в  туалете,
Рэчел думала о том, как ей пробраться в дом. В принципе, задача была  не
такой уж сложной, и, если бы не  усталость  и  приступы  головокружения,
она,  пожалуй,  расценила  бы  то,  что  ей  предстояло,  как   приятное
приключение.
   Окуная валик в ведро с  краской,  Рэчел  каждый  раз  была  вынуждена
придерживать рукой подол. Заниматься малярными работами  в  платье  было
неудобно, но у нее не было выбора: в субботу ее джинсы разошлись по  шву
так, что починить их уже не представлялось возможным, -  Я  привез  тебе
завтрак, - услышала она голос Боннера.
   Резко обернувшись, она увидела Гейба. Он стоял  неподалеку,  держа  в
руках бумажный пакет с какой-то снедью.
   Рэчел подозрительно уставилась на него.
   - Я хочу, чтобы с  сегодняшнего  дня  ты  брала  с  собой  что-нибудь
перекусить и делала перерыв на обед.
   Сделав над собой усилие,  Рэчел  посмотрела  прямо  в  его  прикрытые
зеркальными очками глаза, чтобы  у  Боннера  не  сложилось  впечатления,
будто она его боится.
   - Кому нужна еда? - хмыкнула она. - Одной твоей улыбки  мне  хватает,
чтобы на несколько недель пропало чувство голода.
   Не обращая внимания на ее выпад,  Боннер  опустил  пакет  в  одну  из
раковин. Рэчел думала, что после этого он уйдет, но он  решил  проверить
ее работу.
   - Придется все покрывать двумя слоями, - сказала она, стараясь, чтобы
Гейб не заметил, как она устала. - Эти надписи очень трудно закрасить.
   - Старайся, чтобы краска не попадала  на  петли,  -  заметил  Боннер,
кивнув в сторону двери, по которой Рэчел только что прошлась валиком.  -
Я хочу, чтобы здесь все хорошо открывалось и закрывалось.
   Рэчел опустила валик в ведро с краской и вытерла тряпкой руки.
   - Все-таки я не могу понять, почему ты выбрал этот грязно-серый цвет,
- сказала она. - Было бы куда лучше, если бы все здесь было выкрашено  в
веселый и красивый цвет яичного желтка.
   На самом  деле  ей  было  наплевать,  как  будут  выглядеть  двери  и
перегородки. Ее заботило лишь то, как сохранить за  собой  работу  и  не
показать Боннеру, насколько мало у нее осталось сил.
   - Мне нравится серый цвет, - буркнул он.
   - Неудивительно. Он соответствует твоей сути.  Хотя  нет,  беру  свои
слова назад. Твоя личность не серая, она гораздо темнее.
   Вместо того чтобы вспылить, Боннер прислонился к  еще  не  окрашенной
перегородке и задумчиво уставился на Рэчел.
   - Знаешь, что я тебе скажу? - заговорил он после небольшой  паузы.  -
Я, пожалуй, готов был подумать о том, чтобы повысить тебе зарплату, если
бы ты, отвечая мне, научилась ограничиваться  только  четырьмя  словами:
"Да, сэр, нет, сэр" - и ничего больше.
   Не язви, мысленно уговаривала себя Рэчел, не зли его.
   - Знаешь, Боннер, тогда  повышение  зарплаты  должно  быть  чертовски
существенным. Должна тебе сказать, что ты самый  забавный  тип,  который
мне когда-либо попадался, - после Дуэйна, конечно. А теперь, если ты  не
возражаешь, мне надо работать. Ты меня отвлекаешь.
   Боннер, однако, даже не пошевелился и продолжал изучающе смотреть  на
нее.
   - Если ты еще немного похудеешь, то будешь  не  в  состоянии  поднять
валик.
   - Это не твоя забота, понял? - Рэчел наклонилась за валиком, но тут у
нее, как назло, закружилась голова, и ей пришлось  ухватиться  за  ручки
двери, чтобы не упасть.
   Боннер поддержал ее за руку.
   - Ну-ка, бери свой ленч,  -  сказал  он.  -  Я  хочу  увидеть  своими
глазами, как ты его съешь.
   - Я не голодна, - процедила Рэчел, отдергивая руку. - Поем позже.
   - Нет, ты поешь сейчас, - возразил Гейб и носком ботинка отодвинул  в
сторону ведро с краской. - Иди вымой руки.
   С этими словами он пошел к раковине за пакетом с едой. Рэчел смотрела
ему вслед с отчаянием. Она-то хотела спрятать пакет в холодильник, чтобы
потом отнести его Эдварду, но сделать это на глазах  у  Боннера  она  не
могла.
   - Я жду тебя на детской площадке, -  сказал  он  уже  возле  двери  и
вышел.
   Еле волоча ноги,  Рэчел  подошла  к  раковине  и  долго  и  тщательно
отскребала руки, то и дело брызгая водой на заляпанное  краской  платье.
Покончив с этим, она поплелась на  игровую  площадку,  Боннер  сидел  на
земле, опершись спиной на станину детских  брусьев.  В  руке  он  держал
банку "Доктора Пеппера". Одна нога вытянута, другая согнута в колене. Он
был одет в синюю футболку и джинсы,  которые,  хотя  и  имели  небольшую
дырочку на колене, были тем не менее несравненно лучше тех,  которые  ей
пришлось выбросить. На голове Боннера красовалась бейсболка с символикой
клуба "Чикаго старз".
   Рэчел уселась в нескольких ярдах от него, рядом с бетонной черепахой.
Гейб протянул ей пакет с едой. Рэчел  невольно  обратила  внимание,  что
руки его были чистыми: даже колечко бактерицидного пластыря,  обвивавшее
большой палец, было свежим, только что приклеенным. Она уже не в  первый
раз удивилась тому, как человек, выполняющий черную  работу,  умудряется
оставаться чистым.
   Положив пакет с ленчем на  колени,  Рэчел  развернула  его  и  вынула
ломтик жареной картошки. Запах, ударивший в ноздри, был  восхитительным,
и она едва удержалась, чтобы не сунуть в рот сразу  пригоршню  чудесного
лакомства.
   Однако она все же взяла себя в  руки  и,  отправив  в  рот  лишь  тот
кусочек, который держала в пальцах, слизнула оставшуюся на губах соль.
   Гейб вскрыл банку с "Доктором Пеппером", внимательно осмотрел  ее,  а
затем перевел взгляд на Рэчел.
   - Я хочу извиниться за свое поведение, - сказал он.
   Рэчел так изумилась, что выронила на траву очередной ломтик картошки.
"Так вот, значит, к чему вся эта церемония с кормежкой, - подумала  она.
- Боннера наконец заела совесть. Ну что ж, хорошо, что  она  у  него  по
крайней мере еще осталась".
   Вид у Гейба был весьма напряженный. Глядя на него, Рэчел заподозрила,
что он боится, как бы она не устроила истерику, и  тут  же  решила,  что
этого он от нее не дождется.
   - Знаешь, Боннер, ты пойми меня правильно, но у тебя в тот  день  был
такой жалкий и смешной вид, что я  все  губы  себе  искусала,  чтобы  не
расхохотаться.
   - Вот как?
   Она ожидала, что Гейб еще  больше  нахмурится,  но  вместо  этого  он
расслабился и уселся поудобнее.
   - С моей стороны это было непростительно. Ничего подобного больше  не
случится. - Он сделал небольшую паузу, все еще не решаясь встретиться  с
Рэчел глазами. - Я был пьян...
   Рэчел без труда вспомнила, что в тот день, о котором он  говорил,  от
Гейба совершенно не пахло алкоголем. Да и вообще  ей  тогда  показалось,
что его поведение было больше связано не с ней, а с тем, что происходило
у него в душе.
   - Да, пожалуй, больше не стоит так поступать, - сказала она. - Ты вел
себя как подонок.
   - Я знаю.
   - Как король подонков.
   Гейб, к этому моменту успевший снять зеркальные очки, быстро взглянул
на нее, и - о чудо! - ей  показалось,  что  в  его  глазах  она  уловила
искорку веселья.
   - Ты хочешь, чтобы я пресмыкался перед тобой, верно? - спросил он.
   - Как червяк.
   - Интересно, хоть чем-нибудь тебе  можно  заткнуть  рот  на  какое-то
время или это в принципе невозможно? - осведомился Боннер,  и  на  губах
его появилось что-то похожее на улыбку.
   Рэчел была так поражена этим  обстоятельством,  что  не  сразу  нашла
ответ.
   - Грубость и неуважение к собеседнику - часть моего шарма, -  заявила
она после небольшой паузы.
   - Тот, кто тебе это сказал, наврал.
   - Ты называешь знаменитого Билли Грэма лгуном?
   На какой-то момент уголки губ Гейба вздернулись еще  выше,  но  затем
снова опустились книзу, и на лице появилась привычная  мрачная  гримаса.
По всей видимости, он решил, что пресмыкался уже достаточно.
   - Послушай, у тебя что,  нет  пары  джинсов?  -  спросил  он,  сделав
неопределенный жест. - Только идиотка может работать в платье.
   "И еще тот, у кого нет ничего, кроме платья", - подумала  Рэчел.  Она
не могла позволить себе потратить даже цент на одежду, поскольку  Эдвард
уже начал вырастать из своих вещей.
   - Мне нравятся платья, Боннер. Они подчеркивают мою женственность.
   - Ага, особенно в сочетании с  этими  башмаками,  -  сказал  Гейб,  с
отвращением глядя на ее грубые черные полуботинки.
   - Что я могу на это ответить?