курузному  междурядью.  Я
тихонько отполз в глубь  поля.  Это  оказалось  очень  вовремя,  потому  что
появились наконец-то и телохранители. Их было трое, с короткими автоматами и
полицейскими кобурами на патронташах. Они неторопливо шли за своим хозяином,
стараясь не выпускать его из виду. Этим они как  бы  использовали  служебное
положение в личных целях: приглядывали за Лопесом и надеялись  взглянуть  на
"клубничку". Останься я на прежнем месте  -  они  бы  меня  заметили,  но  я
все-таки оказался  предусмотрительней.  Пропустив  их  мимо  себя,  я  решил
подождать, нет ли второго  эшелона.  Однако  было  тихо.  Тогда  я  рискнул,
навинтил глушитель на ствол автомата и переполз обратно  на  междурядье,  по
которому  шел  ближний  телохранитель.  Спины  всех  троих   были   прикрыты
бронежилетами, и я предпочел бить им в затылок. С первым все обошлось просто
прекрасно. Он даже  упал  почти  без  шума.  Второй  и  третий,  поглощенные
наблюдением за Лопесом, не заметили, что остались вдвоем. Как видно, желание
полюбоваться бесплатным секс-шоу у них было большое. Второй тоже  мог  бы  в
принципе уйти бесшумно, но на мою беду зацепился  за  корень  или  сломанный
стебель, а потому упал не точно вдоль  междурядья,  как  первый,  а  немного
наискосок и свалил брюхом несколько стеблей, наделав треску. Третий, недолго
думая, бросился наземь и открыл стрельбу.
   Он палил веером, не целясь, но в принципе мог в меня попасть.  Во  всяком
случае, справа от меня, дюймах  в  двадцати,  подломился  и  рухнул  стебель
кукурузы. Это произошло точно на уровне моей головы, и не будь этих двадцати
дюймов, я, вероятно, так и не узнал бы, чем все кончилось.
   Я все-таки в него попал, но он так заорал, что  у  меня  мороз  пошел  по
коже. Он не притворялся, в этом я убедился, когда послал ему  в  голову  еще
одну пулю.
   Итак, без шума не обошлось. Где-то на асиенде завыла сирена,  и  взлетело
несколько красных ракет. Это было примерно в  той  стороне,  куда  двигались
солдаты-дезертиры во главе со своим Студентом.
   Вертя головой на триста шестьдесят градусов, я  перебежками  двинулся  по
междурядьям, пытаясь догнать Лопеса и его подружку.
   Однако поймали их все-таки Капитан и остальные, которые на звуки стрельбы
прибежали как раз вовремя. Капитан приказал  мне  выключить  радиопищалку  и
идти к нему.
   Через пять минут я до них  добрался  и  увидел,  что  наши  парни  держат
парочку на прицеле.
   - Молодец, Капрал! - Капитан хлопнул меня по плечу. - Это то, что  нужно.
Хотя и неинтересно: мы только-только начали воевать,  а  уже  взяли  в  плен
главнокомандующего армии противника!
   - Прошу прощения! - возмущенно воскликнул дон Паскуале. - Это  ошибка!  Я
не Лопес! То есть я, конечно, Лопес, но я не тот Лопес! Я не диктатор, я его
брат-близнец. Господи, как я ждал этого освобождения! Вива Хайди либре!
   - Господи, - устало вздохнул Комиссар,  -  если  окажется,  что  и  Лопес
недоволен существующим строем, то я - пас...
   - А почему я должен быть доволен? - вскричал дон Паскуаль. - Я не виноват
в том, что  наша  матушка,  да  будет  ей  земля  пухом,  родила  близнецов!
Утверждают, что  Педро  родился  на  десять  минут  раньше,  и  потому  стал
диктатором, ибо такова была воля отца. Но кто сейчас докажет, что нас трижды
не меняли местами? Может быть, это я  родился  раньше...  И  вот  теперь  он
диктатор, а я неизвестно кто.
   - Простите, - прищурился Капитан, - но нигде не упоминалось, что у  Педро
Лопеса есть брат-близнец... А  может  быть,  вы  просто-напросто  сам  Педро
Лопес?
   - В том то и дело, что нет, - возмутился дон Паскуаль,  -  факт  рождения
близнецов скрывался пятьдесят три года! Никто, никогда и нигде не видел  нас
вместе! Но я вынужден был всю жизнь без выезда провести здесь,  на  асиенде,
под контролем охранников, которые были убеждены, что охраняют самого Лопеса.
Пятьдесят три года я томился под игом диктатуры! Вива либертад!
   - Ладно, - прервал Капитан, - убежден, что мы еще продолжим нашу  беседу.
Думаю, что сделать это будет удобнее у вас на асиенде.
   - О, но ее охраняет целый батальон! - покачал головой дон Паскуаль. - Вам
не справиться с ними!
   - Но ведь вы вышли не через главный вход, - испытующе произнес Капитан. -
Мы знаем, что вы вышли через подземный ход, и знаем, что он где-то здесь.
   - Да, да, я и забыл! - кивнул Лопес. - Тут действительно  есть  подземный
ход, это недалеко, я покажу вам...
   - Надеюсь, вы будете благоразумны, сеньор? Лопес пошел чуть  впереди,  за
ним Капитан, готовый в любую минуту пристрелить не-диктатора, потом  девушка
Марсела, которая была так ошеломлена, что не могла  говорить,  а  затем  все
остальные.
   Брат диктатора привел нас на  небольшую  площадочку  у  берега  дренажной
канавы. Затем дон  Паскуаль  достал  из-под  пиджака  плоскую  коробочку  из
красной пластмассы с клавишами, как на микрокалькуляторе.
   - Погодите, - остановил его Капитан,  -  прежде  чем  вы  нажмете  первую
кнопку, мой долг вас кое о чем предупредить...
   - Сеньоры, - вежливо произнес дон Паскуаль, - я не самоубийца и  даже  не
идиот. Я понимаю: вы хотели меня предупредить о том, что  я  буду  убит  при
первой попытке дать сигнал охране. Уверяю вас, я вполне здоров.
   - Хорошо, - сказал Капитан, - дайте сюда ваш пульт и  скажите,  что  надо
делать.
   - Договорились! Вам нужно набрать комбинацию из четырех цифр - 1492,  год
открытия Америки Колумбом. После этого откроется вход в шахту.
   Капитан не без волнения нажал четыре кнопки. Я лично был  удивлен,  скажу
прямо. Я предполагал, что какая-то из кочек или неровностей на этой  лужайке
раскроется или опустится вниз. В действительности же вся  лужайка  вместе  с
двенадцатью людьми, которые на ней  стояли,  плавно  съехала  в  сторону  и,
словно  мостик,   повисла   над   канавой.   Наверх   поднялась   просторная
металлическая площадка, на которой стоял вместительный вертолет.
   - Лететь мы никуда не собираемся? - невозмутимо произнес Лопес.  -  Тогда
прошу всех встать рядом с вертолетом на платформу и не подходить к краю. Вот
за эту белую черту заходить опасно.
   Когда все сгрудились у вертолета, Лопес сказал:
   - Теперь надо набрать 1776 - год основания США.
   Капитан выполнил эту просьбу, и  платформа  опустилась  на  десять  футов
вниз, а лужайка, расположенная, как выяснилось,  в  неком  подобии  огромной
стальной миски, закрыла шахту, словно крышка  -  кастрюлю.  По  сторонам  мы
увидели три стальных двери.
   - Они нам не нужны, -  сказал  Лопес,  -  к  тому  же  открыть  их  будет
невозможно.  Из  этих  дверей  выходят  охранники,  сопровождающие  меня  на
прогулки. Я поднимаюсь на лифте,  они  выходят  из  дверей.  Когда  прогулка
заканчивается, они уходят в эти двери, и дальше я еду один. Нажмите еще  раз
1776.
   Лифт опустился на сей раз гораздо глубже  -  футов  на  шестьдесят  вниз.
Здесь была только одна дверь, точнее арка, закрытая стальным щитом.
   - 1789, - коротко сказал Лопес. Щит поднялся, открыв  проем  арки,  и  мы
вышли  в  облицованный  мрамором  туннель,  нечто  вроде  станции  метро.  У
небольшого перрона на  рельсах  стоял  вагончик,  рассчитанный  на  двадцать
человек. Лопес нажал кнопку у двери,  и  створки  ее  бесшумно  разошлись  в
стороны. Когда мы разместились в вагончике, Лопес попросил Капитана  набрать
1812. Дверь тут же закрылась, а вагончик сам по себе, без машиниста  покатил
по туннелю. Ехал он не очень быстро, и можно  было  полюбоваться  мозаичными
картинами, выложенными из смальты через каждые  десять  футов.  Минут  через
десять вагон остановился у такого же перрона.  Но  здесь  не  было  никакого
выхода. Только мраморные плиты.
   - И как же дальше? - спросил Капитан, когда вышел из вагона.
   -  Набираете  сначала  1814,  а  потом-  1861.  Капитан   набрал   первую
комбинацию, и в самой середине мраморной облицовки две большие плиты  сперва
немного углубились в стену, а  затем  плавно  разошлись  в  стороны,  открыв
проход. Наши носильщики мелко закрестились...  У  них  в  Лос-Панчосе  такой
техники  еще  не  водилось,  и  подобные  трюки  они  видели  разве  что   в
фантастических фильмах. Один из них шагнул было к проходу, но Лопес  удержал
его за рукав:
   - Нельзя! Нельзя пройти здесь, не набрав 1861.
   - А что будет? - поинтересовался Комиссар.
   - Извольте, - Лопес снял свое шикарное сомбреро и швырнул его  в  проход.
Оно, вращаясь с  большой  скоростью,  чем-то  напоминало  летающую  тарелку.
Вспышка! И, охваченное  пламенем,  сомбреро  сгорело  в  течение  нескольких
секунд!
   - Прошу прощения, -  сказал  Лопес,  -  но  это  лазеры.  Можете  бросить
одновременно все ваши кепи и убедиться,  что  в  каждом  из  них  будет,  по
меньшей мере, одна дыра.
   - Вы знаете, мы вам верим! - кивнул Капитан и поскорее набрал 1861.  Даже
после этого никто не решался сделать  первый  шаг.  Слишком  неприятно  было
входить в дом, напичканный подобной техникой. Первым пошел Лопес под руку  с
Капитаном, а уж  затем  все  остальные.  По  лестнице  из  десяти  мраморных
ступенек мы поднялись к арке, закрытой стальным щитом, и подняли щит, набрав
1865. После  этого  мы  оказались  на  лифтовой  площадке  немного  меньшего
размера, чем та, на которой мы сюда спустились.
   - 1898, - объявил Лопес, и площадка стала  быстро  поднимать  нас  вверх.
Щелкнуло, площадка остановилась, подняв нас не менее чем футов на триста.  В
окружавшей нас мраморной стене  была  всего  одна  дверь,  которую  открыли,
набрав 1917. Пройдя еще одну короткую лестницу, мы уперлись в стальной  щит.
Он убрался по команде 1918, и мы очутились в уютно обставленной спальне.
   Тут можно было бы вполне  разместить  короля  какого-нибудь  европейского
государства. Здесь стояла просторнейшая  -  человек  на  восемь  -  кровать,
застланная шелковым покрывалом розового цвета с  золотисто-алыми  драконами,
розами и рыбами. Над кроватью был устроен высокий балдахин на резных столбах
из черного  дерева.  Тумбочки,  пуфики,  бра,  ночники,  зеркала,  туалетные
столики...  Везде  позолота,  инкрустации,  мозаики,  мрамор.  Пол   застлан
огромным ковром с восточным орнаментом  и  таким  ворсом,  что  в  нем  нога
утопала по щиколотку, как в траве. А мы-то пришли сюда в грязных ботинках, с
которых еще не осыпалось кое-что из того, что мы подцепили в канализации.
   Щит за нашей спиной закрылся. Прогулку по  кукурузе  можно  было  считать
законченной. Мы были в гостях у дона Паскуаля Лопеса.
   В гостях у Лопеса
   - Скажите, сеньор Лопес, -  позволил  себе  поинтересоваться  Капитан,  -
почему вы все-таки столь гостеприимны? У меня нет особой  уверенности,  что,
последовав за вами, мы не окажемся в плену.
   - Ну, во-первых,  вы  сами  напросились  в  гости,  -  широко  и  радушно
ухмыльнулся Лопес. - А во-вторых, я очень хочу жить.
   - В этом мы пока не сомневаемся, - согласился Капитан, - но  поверьте,  у
нас аналогичное желание, Вы можете дать нам какие-нибудь гарантии?
   - Только одну - свою жизнь. Я ведь тоже  нуждаюсь  в  гарантиях.  Там,  у
канавы, меня можно было просто убить и спокойно уйти, имея  шанс  прорваться
через военных. Вы захотели пробраться на асиенду "Лопес-23" - пожалуйста.  Я
привел вас сюда. Вы своего добились, хотя вряд ли предполагали, что тут  вас
ждут с распростертыми объятиями. И только когда вы увидели лазерную  защиту,
у вас появились сомнения. Но там, на перроне, было уже поздно  возвращаться.
Так вы очутились здесь, на асиенде, а точнее - в подземном бункере,  который
еще мой отец соорудил в шестидесятых годах на случай мировой ядерной  войны.
Защиту и кое-какое дополнительное оборудование установили мы с братом. Выйти
отсюда невозможно. Все комбинации цифр только у меня в голове, но и  это  не
главное.  Здесь,  во  внутренних  помещениях,  я  могу  обходиться,   словно
волшебник,  только  заклинаниями.   Здесь   установлен   новейший   японский
компьютер, который исполняет только мои приказы. Хотите убедиться?
   - Только давайте без лазеров! - поморщился Капитан.
   - Вы не хотели бы вымыться, сеньоры?  -  спросил  Лопес,  втянув  воздух.
Пахло от нас известно чем - канализацией.
   - Вообще-то надо, - кивнул Комиссар. - Но вы не  устроите  нам  ванну  из
серной кислоты?
   - Положитесь на мое слово.
   - Маловато, - покачал головой Капитан. - Мы даже не знаем, что вы  можете
обрушить на наши головы, а мы можем вас только застрелить,  да  и  то,  если
успеем.
   Мне стало не по себе. В спальне было светло,  сквозь  шторы  проникал  из
окон дневной свет, и в то, что говорил Лопес о  подземном  убежище,  мне  не
верилось. Но вот сомбреро, сожженное лазерами, я хорошо помнил.
   Мой тоскливый взгляд в сторону окон не укрылся от Лопеса.
   - Вы можете подойти и поглядеть, что там светится,  -  усмехнулся  он.  Я
подошел, приотдернул штору и увидел, что вместо окон в стене устроены  ниши,
подсвеченные лампами дневного света.
   - Ночь! - вдруг крикнул Лопес. Дневной свет  разом  сменился  призрачным,
лунным, серебристо-голубым.
   - Утро! - скомандовал дон Паскуаль. И вновь появился  розовато-золотистый
свет восхода.
   - Ночь! - крикнул я, и ничего не получилось.
   - Напоминаю, -  ухмыльнулся  Лопес,  -  компьютер  исполняет  только  мои
приказы. Это же следует делать и вам, если у вас есть  желание  когда-нибудь
отсюда выбраться.  Итак,  складывайте  ваше  оружие  вот  здесь.  Ничего  не
пропадет, ручаюсь.
   Я еще раз с тоской обежал глазами комнату. Чего-то в ней явно не хватало.
Минута потребовалась, чтобы понять чего - в комнате не было дверей. Даже тот
проем, через который мы прошли, не только был задвинут стальным  бронещитом,
но и замаскирован зеркалом. Одновременно мне бы очень хотелось  понять,  что
думает наш Капитан и что думает, точнее, что задумывает Лопес.
   - Знаете, дон Паскуаль, - нахмурился Капитан, - мы  еще  не  готовы  быть
доверчивыми. Мы согласны мыться, но одного мы все-таки оставим при оружии. А
вас и вашу девушку мы привяжем к креслам и используем в  качестве  щита  для
нашего парня. Вы не будете в претензии?
   - Как вам угодно, - согласился Лопес. Мы с  Камикадзе  крепко  прикрутили
его к спинке кресла. Потом то же  самое  сделали  с  его  Марселой,  которая
по-прежнему была безвольна и покорна,  как  кукла.  Я  примостился  с  двумя
автоматами между спинками кресел, составленных спина к спине, и был готов  в
любой момент нажать на спусковые крючки.
   - Ванная! - крикнул Лопес. Одно из огромных зеркал, находившихся  по  обе
стороны от кровати, вместе с туалетным столиком  поднялось  вверх.  Открылся
проем. За ним я разглядел кусочек светлого и богато убранного помещения.
   - Пушка, Малыш, носильщики и Чарли - вперед! - сказал Капитан.
   - Сеньор, - подал голос Лопес, - к сожалению, я не  был  готов  переодеть
вас полностью и могу предложить только майки, трусы и купальные халаты.
   - Обойдемся халатами, - махнул рукой  Комиссар.  -  Одежду  у  вас  можно
отстирать?
   - Справа от входа будет люк в вертикальной трубе. Откройте его и положите
весь комплект грязного белья на верхнюю  полку,  после  чего  нажмите  синюю
кнопку. Когда полочка опустится, появится вторая, опять положите комплект  и
так далее. Через двадцать минут достанете все из люка трубы,  что  слева  от
входа, кто первый клал, тот первый и получит...
   Первая шестерка ушла  в  ванную.  Капитан,  Комиссар,  Камикадзе  и  я  в
напряжении ждали. Комиссар поставил в проем двери кресло с  высокой  спинкой
на тот случай, если Лопес захочет закрыть проем и отрезать нас от остальных.
Я держал ствол у затылков Лопеса и Марселы,  Капитан  приглядывал  за  всеми
подозрительными местами на одной паре стен, а  Камикадзе  -  на  другой.  Но
ничего не случилось. Спустя примерно сорок пять минут все шестеро  вышли  из
ванной благоухающие, в чистенькой и даже отутюженной одежде и с  начищенными
ботинками.
   - Господи! - вскричал Китаец Чарли с нескрываемой завистью. - Вот  буржуй
проклятый! Это же чудо было!
   Ванная представляла собой солидных размеров зал с  бассейном,  где  можно
было бы проводить соревнования по плаванию. Тут были и кабинки для  душа,  и
сауна, и какие-то принадлежности  для  массажа,  и  зеркала.  Жаль,  что  мы
торопились, поскольку все-таки побаивались всяких штучек со стороны  Лопеса,
и потому вышли из ванной довольно быстро. Нас  просушили  фенами,  из  трубы
слева от входа  нам  довелось  вынуть  чистое  белье  и  верхнюю  одежду,  а
специальный автомат почистил до блеска наши ботинки.
   - Ну что ж, - сказал  Капитан,  отвязывая  Лопеса  и  Марселу,  -  первое
испытание вы, кажется, выдержали.
   - Благодарю за доверие, - хмыкнул дон Паскуаль, разминая руки. - А теперь
- прошу в столовую. Столовая!
   Прямо напротив того зеркала, которое скрывало стальной  щит,  закрывающий
вход в спальню, поднялось зеркало на противоположной стене, и открылся ход в
столовую.
   Здесь был небольшой зал, отделанный в рыцарском стиле. Это означало,  что
лжеокна были устроены  с  трех  сторон,  но  иной  формы  -  стрельчатые.  В
промежутках высились не то статуи рыцарей, не то просто доспехи,  на  стенах
висели щиты, копья, мечи, алебарды и тому подобный металлолом. В общем, было
красиво.
   - Капитан, -  с  восхищением  произнес  Китаец  Чарли,  -  все  это  надо
немедленно реквизировать!
   - Давайте сперва покушаем, - предложил Лопес. - Дорогой Капитан,  нажмите
на пульте кнопки, чтобы получилось 1931.
   Тут же над огромным  камином  в  дальнем  конце  зала  открылся  солидный
телеэкран, на котором засветилась надпись: "Видеоменю".
   - Сейчас на экране будут появляться названия блюд  и  их  изображения,  -
быстро сказал Лопес Капитану, - вы должны будете сказать "да" или "нет". А я
повторю их для машины.
   Боже, что тут только не появилось!  На  экране  возникло  не  менее  пяти
различных супов, семь вторых,  одно  другого  лучше,  изысканнейшие  сладкие
блюда, закуски, вина и фрукты. После каждого видения, от которого у всех нас
разыгрывался аппетит, Капитан требовал,  чтобы  все,  кто  хочет  это  есть,
поднимал руки, а Лопес тут же кричал компьютеру: "Да! Двенадцать!" или: "Да!
Семь!" Столько блюд каждого вида потом и появилось, когда из  камина  выехал
стол.
   Даже в чистом обмундировании мы выглядели за  такими  блюдами  как  нечто
инородное. К тому же почти все держали под рукой оружие.  Вероятно,  мы  все
еще ждали подвоха, а особенно Капитан. На сей раз он принял менее  серьезные
меры предосторожности, но мне от этого было не легче.
   - Капрал, - вежливо сказал он, - не садись пока...
   Потом все стали жрать паштеты, салаты, крабов и омаров, бульоны и устриц,
жаркое  и  холодную  телятину,  пить  из  хрустальных  бокалов  французские,
итальянские и испанские вина... Капитан, Комиссар, Камикадзе, Малыш,  Пушка,
Китаец Чарли, носильщики, которых звали Хорхе, Хуан и Хосе, не говоря уже  о
Лопесе с Марселой, - все жрали и пили, а я стоял с автоматом  на  изготовку,
как болван, и глотал слюнки, поскольку больше  глотать  было  нечего.  Когда
кто-нибудь уж очень смачно чавкал, у меня  появлялось  желание  -  и  притом
горячее! - высадить все сорок пуль из магазина по  этим  сытым  и  довольным
рожам. Если я не сделал этого, то только потому, что успокаивал  себя  одним
соображением: если бы командир наш поставил  бы  на  мое  место  кого-нибудь
другого, то это он бы держал сейчас всех под прицелом. В  том,  что  у  меня
хватит сил дотерпеть  это  издевательство,  я  сомневался,  но  в  том,  что
кто-нибудь другой, кроме меня, давно уже порешил бы всю эту жрущую братию, -
я не сомневался ничуть.
   Наконец ребята стали помаленьку отваливаться от стола и, сыто  порыгивая,
обмякать на стульях. Кое-кто с ходу начал клевать носом, и  я  подумал,  что
Лопес вполне мог накормить их всех  снотворным  или  чем  похуже.  Последнее
опасение возникло тогда, когда Капитан поинтересовался, нет ли в  этом  доме
с