В
туннеле мрак был и впереди, и сзади,  где-то  изредка  раздавались  пугающие
шорохи, потрескивания и скрежеточки. В одних  местах  можно  было  пройти  в
рост, но только боком, в других  надо  было  согнуться  в  три  погибели,  в
третьих - пролезать на четвереньках. Наконец мы подошли к такому месту,  где
метров пять  пришлось  ползти  по-пластунски  с  очень  малой  гарантией  от
застревания. Мне было проще: я знал, что, если плечи  у  меня  не  пролезут,
проталкиваться дальше бесполезно. У Тани самым широким местом были при  всей
ее  мужественности  все-таки  бедра,  и,  протиснув  плечи,  она  не   могла
надеяться, что пролезет целиком. Кроме того, попка у нее была все  же  поуже
моих плеч, и там, где она при желании, проскользнула бы, у  меня  шансов  не
было.
   И так - почти километр! Впрочем, не уверен. Может быть,  это  было  всего
двести-триста метров, которые показались бесконечными.  Ей-Богу,  где-то  на
середине пути я подумал, что  надо  было  сдаться  в  плен  "тиграм",  а  не
соваться в этот мерзопакостный лабиринт.
   Неужели демократические солдаты Соррильи пристрелят меня так же, как  это
сделали  бы  тоталитарные  солдаты  Лопеса?  Будь  я  наивным  янки,  а   не
гражданином новой России, то был бы убежден, что демократические солдаты так
нехорошо не поступают. Однако, честно скажу, что,  если  бы  дошло  дело  до
того, я предпочел бы сдаваться тоталитарной советской, а не  демократической
российской армии.
   Так или иначе, но сдаваться "тиграм" я уже опоздал и тем утешился. К тому
же совершенно неожиданно наш шкуродерный проход закончился, и мы с  Кармелой
очутились на небольшом пятачке  между  двумя  завалами.  Впереди  был  завал
сплошной. Там полностью осела вся кровля туннеля и  огромный  массив  породы
сплющил пробитую в  земле  "кишку"  точно  так  же,  как  поставленная  нога
сплющивает в каком-то месте резиновый шланг. Позади нас был тот завал, через
который мы смогли протиснуться, а прямо над  головой  можно  было  наблюдать
уникальное природное явление: разломившаяся каменная плита  весом  небось  в
пару сотен тонн встала "шалашиком", то есть наподобие двускатной  крыши.  До
"конька" этой "крыши" было метра три - три с половиной. Справа, там,  откуда
мы вышли, была глухая стенка с уцелевшими тюбингами,  а  слева  в  такой  же
стене чернела правильная полуовальная дыра.  Это  был  туннель,  но  гораздо
меньшего диаметра, чем тот, по которому ходили поезда. Кармела,  пройдя  под
"шалашиком",  вошла  в  маленький  туннель,  не  сгибаясь,  а  мне  пришлось
нагнуться и перевесить Андрюхин автомат стволом вниз.
   Туннельчик шел с заметным уклоном вниз, и это мне очень  не  понравилось.
Если это опять был какой-то дренаж, то вполне  мог  закончиться  в  каком-то
горизонтальном коллекторе вроде того,  где  я  купался  в  дерьме  вместе  с
Марселой во время первого пребывания на  Хайди.  Тот  коллектор-ловушка  был
где-то поблизости, и через него мы тогда все-таки выбрались на  поверхность.
Но второй раз проходить через такой аттракцион я не согласился бы ни за что.
Впрочем, был вариант еще хуже. Труба  могла  вывести  в  вертикальный  ствол
наподобие того, по которому я лазал в подземельях "Горного шале", а это  был
полный облом и перспектива опять лезть через  шкуродер,  только  в  обратном
направлении.
   О перспективе встретить в туннеле "тигров"  я  думал  примерно  так,  как
Робинзон о перспективе встречи с дикарями: опасно, могут съесть, но все-таки
люди. Самый смех, что Тринидад и Тобаго, в районе которых обитал этот  самый
Робинзон, совсем недалече отсюда.
   Уклон увеличивался, я уже начал думать,  что  мы  вот-вот  покатимся  под
горку, но тут появились ступеньки. Вместе с  тем  туннель  заметно  загнулся
влево. Этот левацкий загиб не менялся, хотя мы прошли уже  порядочно,  и  до
меня дошло, что мы идем по спирали куда-то вниз. А  затем  слева  высветился
проем, в котором обнаружилась  шахта.  Та  самая,  от  которой  мы  ушли  по
заваленному туннелю.
   - Ни черта дна не видать, - констатировала Таня, заглянув в проем.
   Я тоже поглядел и убедился, что мы спустились примерно на тридцать метров
ниже арки, а до выхода на кукурузное поле  в  общей  сумме  почти  семьдесят
метров. А внизу была бездонная пропасть.
   Справа обнаружилась комнатка.  Похоже,  что  тут  располагался  аварийный
пульт ручного управления лифтом на случай, если автоматика выйдет из  строя.
Конечно, такого случая, когда лифт вообще будет уничтожен,  конструкторы  не
предусмотрели. Пульт был внешне  цел,  но  чисто  экспериментальное  нажатие
кнопок ни к чему не привело.  Здесь  же  обнаружилась  комнатка  для  отдыха
дежурных лифтеров, точно такая же, как та, где мы передохнули "этажом выше".
   - Садись, в ногах правды нет, - пригласила Таня, когда  мы  зашли  в  эту
комнатку.
   Фонарь она выключила, чтобы не жечь батарейки, и сидели мы  в  кромешной,
как поначалу казалось, тьме. Однако слабый-преслабый свет от щели-полумесяца
все же доходил сюда с кукурузного поля через дыру в стене  шахты  и  дверной
проем комнатушки. Поэтому через некоторое время  мы  даже  смогли  различать
друг друга в темноте.
   - Дальше есть ход, - сонно сказала Таня. - Только ноги не идут...
   Похоже, что она и впрямь устала. Пробормотав несколько слов, Таня-Кармела
как-то боком сползла на топчан и придавила ухо  к  клеенчатому  приподнятому
изголовью, заменявшему подушку. Послышалось мерное дыхание - она спала.
   Практически в тот же момент и я почувствовал жуткую усталость, слабость и
безволие во всем теле. Я знал, что обоим спать  нельзя,  что  где-то  близко
бродят "тигры", что надо караулить... Но все равно заснул.
   ДУРАЦКИЙ СОН ДЛЯ ДИМЫ И ТАНИ ј 2
   Впечатление было такое, что  наш  сон  был  записан  на  пленку,  которую
разрезали на две части. Первую часть мы  посмотрели  в  вагончике,  и  показ
оборвался на моем вопросе:
   - А с Бариновым Сергеем Сергеевичем они не были связаны?
   Этот вопрос остался там, в первой части сна, но в том, что Таня  в  новом
сне отвечает именно на этот вопрос, у меня не было ни малейших сомнений.
   - Еще бы! Баринов готовил Сорокина к заброске на Запад.
   - Готовил? К заброске? Они что, разведчики?
   - Сорокин - профессиональный нелегал, полковник госбезопасности.  А  твой
отец в то время был начальником лингвистического отдела специального  центра
психологической подготовки  -  абсолютно  секретного  учреждения  КГБ.  Того
самого,  которое  теперь  стало  частным  центром  трансцендентных   методов
обучения.
   - Так это, выходит, он комитетское имущество приватизировал?
   - Не приватизировал, а взял "под крышу". Когда КГБ разгоняли, этот  центр
решили не светить и срочно сделали частным. Тем более  что  у  Баринова  был
легальный статус, вполне реальные научные работы и педагогический  опыт.  Он
преподавал в целом ряде вузов, его знали в научном мире. О его работе в  КГБ
было  известно  лишь  непосредственным  сотрудникам,  а  те,  кто   проходил
подготовку в центре, не имели с ним прямого контакта. Именно в  этом  центре
он разработал методики сверхускоренного обучения и неопосредованной передачи
информации с  помощью  микросхем,  вживляемых  в  мозг...  После  того,  как
агентура обнаружила, что аналогичные работы ведутся Брайтом под кураторством
Хорсфилда, Баринов поставил вопрос о  внедрении  туда  нелегала,  прошедшего
специальную подготовку. С этой целью был подобран тогда еще  совсем  молодой
человек,  которого  мы  теперь  знаем  как  Сорокина-Сарториуса.  Он  прошел
сверхускоренный курс обучения французскому и итальянскому  языкам,  а  также
специальную подготовку. Сорокин легализовался в Италии  под  именем  Умберто
Сарториуса, а затем через одного из научных знакомых  Баринова  поступил  на
работу в частный научный  центр,  являвшийся  европейским  филиалом  клиники
Брайта. Там он выполнил несколько работ, которые были  воспроизведением  уже
готовых закрытых трудов Баринова  и  послужили  ему  пропуском  в  заведение
Брайта.
   - Значит, отец ушел дальше Брайта? Получается, что наши помогли  развитию
того направления, которое у американцев отставало?
   - Ну, рано или поздно  они  бы  нащупали  эти  решения  сами.  Во-вторых,
Сарториус  был  послан  вовсе  не  за  тем,  чтобы  мешать  научной   работе
американцев, а за тем, чтобы контролировать ее. Хочешь знать, в чем основное
преимущество янки? В том, что они  сразу  же  ищут  практическое  применение
фундаментальным открытиям. Русские считают, что  главное  -  "прорваться  за
горизонт", сделать что-то принципиально новое, объять необъятное,  доказать,
что "небываемое бывает". Это стиль российской и советской науки.  Украсть  -
так миллион, любить - так королеву. Однако над тем, куда потратить миллион и
как распорядиться любовью королевы, русские чаще всего думают мало.  Поэтому
максимальный эффект сделанные ими открытия приносят в других странах.
   "Это говорит не она! -  мелькнула  у  меня  неожиданная  догадка.  -  Она
сказала: "Я говорила то, о чем раньше не  знала..."  Значит,  сейчас  кто-то
читает мне лекцию ее устами. Либо это Сорокин, если ему удалось уйти с фермы
живым, либо сам Чудо-юдо..."
   - Сорокин был послан контролировать направление  работ  Брайта  и  прежде
всего  практическую  реализацию   фундаментальных   трудов,   -   продолжала
рассказывать виртуальная Таня. - Причем сделано это  было  почти  втайне  от
комитетских  генералов.  Большинство  из  них  считали  работы   в   области
управления сознанием и памятью делом бесперспективным. Фактически все работы
в этой области сворачивались, и для Сергея Сергеевича стало ясно, что кто-то
работает против него в Москве. Пользуясь своими  многочисленными  связями  в
верхах  и  низах,  он  собрал  обширную  информацию  о  том,   как   и   кем
инициировались решения, мешавшие ему работать.  Сергей  Сергеевич  тщательно
проанализировал   ситуацию   и   вычислил,   что   имеет   дело   с   мощной
криминально-политической структурой, занимающейся наркобизнесом и обладающей
серьезным прикрытием на уровне ЦК и Совмина. Кроме того, он  смог  отследить
некоторые зарубежные контакты этой команды и обнаружил, что несколько  ниток
ведут к "G & К" и укрытому в ее недрах отделу Хорсфилда.
   - А что ж он не вышел, допустим, на Андропова? - спросил я,  уже  заранее
ощущая, что говорю вещь жутко наивную.
   - Во-первых, дело было еще во времена Леонида Ильича, поэтому Андропов не
был высшей инстанцией. А во-вторых, до председателя  КГБ  сотруднику  такого
ранга, как Баринов,  напрямую  было  очень  непросто  добраться.  Во  всяком
случае, ему  очень  трудно  было  миновать  непосредственного  начальника  -
генерал-майора Белогорского...
   - Это отец Вадима?
   -   Совершенно   верно.   Именно   он   руководил   специальным   центром
психологической подготовки в тот период.  А  у  Сергея  Сергеевича  не  было
уверенности,  что  Белогорский  тормозит   его   работу,   лишь   подчиняясь
обстоятельствам, а не в силу прямой заинтересованности. Тут Баринов  не  мог
ошибиться. Если  бы  он  действовал  как  рыцарь  с  открытым  забралом,  то
наверняка угодил бы в автомобильную  катастрофу  или  выпал  бы  из  окна  в
нетрезвом состоянии. Может быть,  ему  устроили  бы  инфаркт  или  сердечную
недостаточность. В то время у него еще не было сил, чтобы защитить  себя  от
всяких неожиданностей. Поэтому он вынужден  был  действовать  осторожно.  Он
знал, что у Белогорского был сын Вадим, студент-медик с весьма неустойчивыми
понятиями о нравственности. Кроме того, было несколько некрасивых историй, в
которых был замешан Белогорский-младший.  От  крупных  неприятностей  Вадима
спасали лишь отцовские связи да еще влиятельные  друзья  его  бабушки  Мирры
Сигизмундовны,  которая,  уйдя  на  пенсию,  сохраняла   немало   знакомств,
выводивших аж на Политбюро.  Однако  и  недоброжелателей  в  системе  КГБ  у
Белогорских хватало. И твой папочка  решил,  что  надо  слегка  "подставить"
генерала. Случай представился в 1981 году, когда Вадим попался  при  провозе
через границу золотых цепочек в тюбике из-под зубной пасты.  Строго  говоря,
эта акция была чистой воды провокацией, организованной Бариновым через своих
людей, которые,  помимо  цепочек,  поместили  в  тюбик  еще  и  контейнер  с
разведсведениями о деятельности центра, которым руководил Белогорский.  Удар
был крепкий, хотя благодаря неутомимой Мирре Сигизмундовне  его  последствия
удалось смягчить до минимума. Генерал  был  понижен  в  звании  и  переведен
руководить какой-то спецпсихушкой. Его жена  Раиса  также  была  удалена  из
спеццентра психологической подготовки, Вадиму пришлось побывать  под  судом,
но все в принципе кончилось благополучно, так как дело об  измене  Родины  в
форме шпионажа не возбуждалось, речь пошла только о контрабанде, и наказание
суд определил в три года  условно.  Вадим  был  исключен  из  комсомола,  из
института, но уже через год восстановился и там, и там. Но Баринов  все-таки
одержал  победу.  Он  стал  начальником   спеццентра   и   получил   немалую
самостоятельность в работе.
   - Это я уже догадался. Давай лучше о Сарториусе.
   - Сарториус благополучно прошел в  клинику  Брайта,  выдержав  целый  ряд
проверок и тестов, хотя  ему  пришлось  пройти  не  только  детектор  лжи  и
несколько допросов с использованием психотропных  препаратов,  разработанных
именно в этой клинике и больше нигде не  употреблявшихся,  в  частности  все
модификации препарата "Зомби" до "Зомби-5" включительно.  Он  смог  все  это
выдержать  благодаря  тому,  что  Сергей  Сергеевич  разработал  эффективную
систему защиты от всех этих средств с помощью так  называемого  препарата  ј
330, являвшегося нейтрализатором для препарата ј 329, то есть, по сути дела,
"Зомби-6", значительно превосходившего  все  предыдущие  по  воздействию  на
организм. Брайт в  это  время  еще  не  имел  в  своем  распоряжении  шестой
модификации "Зомби" и счел результаты проверки  удовлетворительными.  Вскоре
после того, как "итальянец" стал работать у Брайта, в клинике были  получены
качественно новые результаты.  Сарториус,  занимаясь  изучением  воздействия
вихревых  электромагнитных  полей  на  деятельность  мозга  в  сочетании   с
применением параллельно  созданного  "Зомби-6",  разработал  способы  записи
памяти любого субъекта с естественного носителя, то есть с клеток мозга,  на
искусственный. Искусственный носитель представлял собой сложную компьютерную
систему с огромным объемом машинной памяти.
   - И  в  порядке  эксперимента  Брайт  решил  перевести  на  искусственный
носитель память своей незаконной дочери?
   - Да, хотя тут был не просто эксперимент. Брайт знал,  что  Бетти  и  Вик
Мэллори  -  наследницы  Тимоти  О'Брайена.  Он  рассчитывал,  что   Кармела,
перемещенная на естественный носитель и тем как бы переселенная в тело  Вик,
станет его агентом и позволит ему получить доступ к фонду О'Брайенов.
   - Ловок!
   - Однако уже в это  время  Грэг  Чалмерс,  Джонатан  Хорсфилд  и  Джералд
Купер-старший готовились к "Атлантической премьере". У них до этого не  было
сомнений в том, что Педро Лопес и Хорхе дель Браво работают только  на  них.
Но с помощью "прорывных программ" Джерри-младшего они неожиданно узнали, что
диктаторский тандем повел двойную игру. Они обнаружили связь Лопеса  и  дель
Браво с Дэрком, который уже  практически  перекупил  эту  парочку  со  всеми
потрохами. Вот тогда и решили устроить "коммунистический  переворот"  силами
нескольких групп профессиональных наемников, в одну из которых вошел  Ричард
Браун. Точнее - Николай Коротков с пересаженной памятью Брауна.
   - Я попал за рубеж при помощи Чудо-юда?
   - Нет, случайно. Сергей Сергеевич о тебе ничего не знал. А вот Сарториус,
оставшись в тени, предложил Брайту провести эксперимент по пересадке  памяти
американца русскому  солдату.  Вначале  планировали  получить  из  Пакистана
какого-нибудь военнопленного афганца, но потом европейский  филиал  раздобыл
тебя. Доставить тебя из Германии оказалось дешевле, поэтому ты и стал  Диком
Брауном на целый год.
   - А Брауну это стоило жизни? - Мне было неприятно об этом думать.
   - Вынуждена сказать "да". Хотя в  принципе  его  не  собирались  убивать.
Просто несчастный случай при парашютном прыжке оказался очень своевременным.
А вот твоя судьба все время, как говорят, "качалась на весах".  Сперва  тебя
не хотели посылать на Хайди, но потом решили, что не худо бы  иметь  кого-то
на роль "агента Москвы". В конце операции у  Чалмерса  были  намерения  тебя
устранить, но ввиду того, что "Зомби-7", документация по нему  и  почти  все
участники "Атлантической премьеры" исчезли вместе с "Боингом", тебе и Брауну
сохранили жизнь.  Правда,  Брайт,  который  сам  пересаживал  тебе  сознание
Брауна, при участии Сарториуса допустил ряд ошибок. Грэгу Чалмерсу был нужен
русский солдат, а получился Коротков-Браун, который слишком много знал.
   - И меня не убрали только благодаря вмешательству Сарториуса-Сорокина?
   - Да, хотя задачу вывезти тебя в СССР он получил от Баринова. О том,  что
ты оказался у Брайта и готовишься к участию в операции на Хайди, Сорокин тут
же информировал свое  начальство,  а  те  -  Баринова.  Внешность  солдатика
показалась Сергею Сергеевичу слишком знакомой, и  он  постарался  собрать  о
тебе всю информацию, вплоть до того, что ты был найден на  скамейке  в  зале
ожидания Ярославского вокзала. В общем, Баринов признал в тебе своего сына и
заставил Сорокина провести силовую акцию.  Сарториусу  удалось  похитить  не
только тебя с Брауном в одной черепушке, но и Чалмерса, Брайта,  Рабиновитца
- практически всех руководителей и главных специалистов клиники и  перевезти
их в штат Оклахома, где Сарториусу тайно от Брайта и  Чалмерса  удалось  еще
задолго до этого создать свой собственный научно-исследовательский центр  на
деньги Джералда Купера-старшего...
   - Погоди, он же был в одной команде с Чалмерсом и Хорсфилдом. Верно?
   - Да, был. Но стремился знать больше, чем они, и  постарался  завербовать
Сарториуса. А тот очень ловко этим воспользовался.  Заполучив  в  свои  руки
Чалмерса & Cё, а также вас с Брауном, он стал  на  какое-то  время  хозяином
положения. Поскольку Чалмерс особой ценности сам по себе не представлял,  он
ликвидировал его, обставив дело как чисто криминальное убийство с  трупом  в
багажнике. Ты был нелегально вывезен в СССР и с помощью несложной цепи вроде
бы вполне естественных ходов  прибыл  в  распоряжение  своего  отца...  Куда
девались Брайт и Рабиновитц, до сих пор неизвестно. Судя по всему, их нет ни
в США, ни в России.
   - А что было с Брауном?
   - Браун был помещен на естественный носитель, женился на Марселе Родригес
и стал совладельцем компании "Cooper  shipping  industries".  Сейчас  он  ее
фактический владелец.  При  этом  он  познакомился  с  Сарториусом  и  решил
тряхнуть стариной в роли коммандос...
   - Так... - Я прямо-таки  задыхался  от  обилия  информации,  известной  и
неизвестной. - Ну, а как ты превратилась еще и в Таню?
   Вот тут, как и в первый раз,  сработал  какой-то  невидимый  выключатель,
картинка поплыла и смазалась, свернулась в золотистую спираль  и  исчезла  в
непроглядной черноте...
   Сон оборвался, начинались реальные кошмары.
   НА ОТМЕТКЕ 100
   Пробуждение  наступило  почти  мгновенно.  Почти  так,  когда  в  казарме
дневальный орет: "Подъем!" в самое ухо. На сей раз  никто  не  орал,  только
Таня сильно тряхнула за плечо и шепнула:
   - Шаги! Идет кто-то!
   Я сел на топчане и прислушался. Да, сверху по спиральному туннелю  кто-то
шел. Шел, громко топая и, похоже, не собираясь  скрывать  свое  присутствие.
Скорее всего, так могли шагать только "тигры". Вообще-то натуральные  тигры,
как и все иные представители семейства кошачьих,  ходят  мягко  и  неслышно.
Однако хайдийские коммандос,  которых,  возможно,  даже  специально  обучали
бесшумному передвижению, на сей р