что она не помрет с голоду, я лично поверил сразу.  Более  того,  я
думаю, что она даже подзаработала бы здесь. При остром дефиците  натуральных
блондинок, который здесь наблюдался, к ней выстроилась бы такая очередь, как
при Горбачеве за водкой.
   Но вот мандраж недоделанного сенатора меня заинтересовал.  Оплатив  номер
вперед за двадцать дней, он вроде бы намечал надолго отключиться от рутинных
забот и политической борьбы. Очень может быть, что  и  удрал  он  по-тихому,
никого не предупредив. Такие случаи с большими людьми иногда случаются.
   Конечно, безвременная кончина дона  Хименеса  могла  на  него  произвести
негативное впечатление чисто по  линии  эмоций.  Примерно  тот  же  возраст,
возможно,  те  же   жизненные   проблемы.   Но   мне   отчего-то   отчетливо
представилось, будто дело посложнее. А  что,  если  Дэрк  просто  имитировал
побег "на волю, в пампасы"? Может быть, эта белокурая  лахудрочка  вовсе  не
главная причина его пребывания на Хайди, а так, прикрытие? Репутация бабника
у Дэрка, вероятно, уже устоялась, о ней  знают  и  его  приближенные,  и  те
спецслужбы, которые его, возможно, отслеживают по миру. Ну, подумаешь, решил
кутнуть маленько под старость -  обычное  дело.  А  на  самом  деле  ему  не
романтика была  нужна,  а  серьезное,  может  быть,  очень  серьезное  дело.
Например, провести с доном Хименесом кое-какие переговоры или...
   Тут я вспомнил о пропавшем крестике. Сам же несколько минут назад говорил
Хрюшке, что это может быть пароль, шифр, ключ... А что, если Дэрк должен был
получить от Хименеса ключ от того самого сейфа, абонированного хрен знает  в
каком банке и содержащего в себе тайны суперфонда О'Брайенов?
   - Волчара, - позвала Ленка, - ты чего? Мозгами ворочаешь, да?
   - Угу, - ответил я, делая вид, что занят только едой.
   - Это хорошо, когда есть чем ворочать. Только не утомись. Погуляем  после
ужина?
   - Угу, - подтвердил я.
   В это самое время Дэрк, сердито сопя, встал из-за столика,  оставив  свою
блондиночку, и направился к выходу.  Та  скорчила  издевательскую  рожицу  и
пошла к стойке бара.
   - Скандал в благородном семействе, - прокомментировала Хрюшка. - Ты  сыт,
зубастый?
   - Так точно.
   - Тогда кончай жрать, пойдем делать моцион. А то ты уже на чужих  девочек
пялиться начал. Это неспортивно.
   МАЛЕНЬКИЕ НЕПРИЯТНОСТИ ФЕЛИПЕ МОРЕНО
   Прогулка наша протекала примерно так,  как  и  можно  было  предположить.
Чебаковой хотелось поболтать о  серьезном,  но  прохлада,  ветерок,  ароматы
местной флоры  действовали  расслабляюще,  умиротворяюще,  и  Хрюшка  начала
настраиваться на исполнение своего интернационального супружеского долга.
   Парк был террасный, то есть располагался ярусами, на  которые  надо  было
подниматься по лестницам, похожим на ту, что вела к  пляжу,  или  по  полого
обтекающим обрывчики дорожкам вроде  горных  серпантинов.  На  каждом  ярусе
имелось по бассейну с фонтанами и фонтанчиками, а в  одном  месте  был  даже
устроен небольшой водопад высотой в пять метров, по которому вода с шумом  и
брызгами низвергалась из верхнего бассейна в искусственную речку  и  неслась
по ее бетонированному руслу в нижний бассейн.
   Мы шли по аккуратным аллеям, проложенным среди тропической  зелени,  мимо
тех спортивных площадок, которые  просматривались  из  наших  окон.  Изредка
попадались лавочки, беседочки, где сидели  бабушки  и  дедушки  в  шортах  и
панамках, похожих на те, что  мне  (Брауну,  конечно)  доводилось  носить  в
Анголе и Родезии. Вообще по мере удаления от отеля народу убывало.  Молодежи
не  наблюдалось.  Видимо,  она  уже  покатила  в  Сан-Исидро  или  в   центр
Лос-Панчоса на дискотеки и в другие культпросветучреждения.
   Постепенно мы заползли в самый дальний от моря конец парка - это была уже
не то четвертая, не то пятая терраса. Сюда  мы  влезли  по  довольно  крутой
зигзагообразной лесенке и  очутились  на  полукруглой  площадке,  обнесенной
балюстрадой. Отсюда открывался шикарный вид на океан,  лагуну,  парк  и  сам
отель.
   - Красота!.. - в очередной раз восхитилась Елена. - Чудо!
   Эти самые слова я слышал от нее за время прогулки раз сто или полтораста.
С каждым разом произносились они со все большим возбуждением и  придыханием,
отчего мне стало яснее ясного: Хрюшке занадобилось потолочь лягушек...  Этот
прикол появился в нашем семейном  обиходе  еще  в  давние  времена  медового
месяца, а он проходил у нас в то время, когда Колька и  Катька  уже  усердно
ворочались в утробе Хрюшки. Тогда же лекари определили, что  Ленка  заряжена
дуплетом. Будущая мама, помнится, очень  беспокоилась,  что  детей  двое,  а
живот слишком маленький. "Да что ж там, лягушата, что ли?" -  вздыхала  она.
Тем не менее, даже когда  живот  разросся  до  приличных  размеров,  желание
потрахаться у нее было достаточно устойчивым. Вот тогда-то я  и  спросил  по
неграмотности: "А я твоих  лягушек  не  растолчу?"  Так  у  нас  утвердилось
кодовое название этого общеизвестного действия, хотя  "лягушата"  давно  уже
выросли в бегающее, дерущееся,  ревущее  и  орущее  мелкое  хулиганье,  а  в
Хрюшкином пузе с тех пор никто больше не прописывался.
   Полюбовавшись с балюстрады красотами тропического заката, мы  направились
дальше. Тут, на этой террасе, кроме нас, вообще никого не было. Аллея  здесь
была  только  одна,  кольцевая,  которая  начиналась  и   заканчивалась   на
балюстраде у лестницы.
   - Волчара-а... А мы тут одни-и... - пропела Ленка
   - Пошли в номер, - предложил я.
   - А я хочу здесь, на природе...
   - Мало чего ты хочешь! Это в Сочах можно на каждой лавочке, и  ничего  не
будет, а тут как сдерут штраф за оскорбление общественной  нравственности  -
мало не покажется...
   - Да что ты говоришь! Думаешь, полицейский под кустом сидит и  специально
ждет...
   - Между прочим, если ты на травку рассчитываешь, так в ней  змеюки  могут
быть. Слышала про жарараку? Цап - и нету.
   Это я очень вовремя вспомнил, и Хрюшка немного поостыла. Но тут справа от
аллеи показалось какое-то белое строение, просвечивавшее сквозь  зелень.  От
аллеи к нему вела узкая гравийная тропка,  поперек  которой  была  протянута
цепь с табличкой, на  которой  было  написано  по-английски  и  по-испански:
"Закрыто. Гиды по парку работают с 10 до 18 часов. Извините!"
   - Ну, пошли обратно, - сказал я. - В кроватку, на свежие простынки...
   - Ладно, - согласилась Хавронья, - только давай дойдем до этого домика.
   - На фига? Там же закрыто... Никто тебе лекцию по дендрологии не прочтет.
Разве что оплатишь сверхурочные...
   - Ну дойдем... Какая тебе разница, еще двадцать метров пройти?
   - Да мне-то никакой, а вот тебе-то это зачем?
   - Может, там туалет есть...
   - Не дотерпишь, что ли? Сбегай в кустики...
   - Сам напугал змеями... Боюсь.
   Пришлось идти  и  переступать  через  цепь.  Строение  было  одноэтажной,
довольно аккуратной хибаркой, стоявшей  посреди  асфальтированной  площадки.
Фасадом хибарка смотрела в противоположную от аллеи сторону, а потому  мы  с
Ленкой вышли на зады этого учреждения и, пройдя мимо глухой торцевой  стены,
свернули за угол.  За  углом  обнаружился  вход  с  чем-то  вроде  крылечка,
естественно, запертый. Ленка с тоской во взоре  оглядела  двор,  но  никаких
выносных санитарно-технических сооружений здесь предусмотрено не было.  Двор
был обнесен бетонным забором с  крепкими  стальными  воротами.  За  воротами
просматривалась асфальтовая дорога.
   - Ну, довольна твоя душенька? - спросил я у Хрюшки. - Здесь пописаешь или
бегом в отель побежим?
   Наверное, если б подобная же нужда застала Чебакову в родном поселке, она
бы без колебаний нашла место для ее исправления. Хоть прямо посреди  пустого
двора. Но тут, в загранке, стеснялась.
   - А вон, окошко не закрыто, - сказала она, хватаясь за раму.
   Действительно,  окно  открылось,  и  прежде,  чем  я  успел   сообразить,
Хавронья,  уцепившись  за  подоконник,  прытко  вползла  внутрь.  Затем  она
высунула мордочку из окна и сказала:
   - Залезай! Тут никого нет!
   - Вот еще! - проворчал я. - Ты, между прочим, уже преступление совершила,
бестолковщина! Проникла в частное владение без разрешения собственника.  Это
уже статья, правда, не знаю какая по-здешнему, но по-нашему -  чистая  136-я
"Нарушение неприкосновенности жилища".  Ищи  сортир,  делай  дела  и  вылазь
поскорее!
   - Я одна боюсь... - проныла Ленка.
   Мне очень не хотелось, но пришлось. Я понимал, что Хрюшка не только из-за
мелкой нужды залезла в офис дендрологов. По  опыту  знал,  что  если  уж  ей
захотелось предаться  страстям  в  необычной  обстановке,  то  она  выпросит
обязательно. А раз так, то лучше  уж  здесь,  чем  где-нибудь  в  парке  под
кустом, где и впрямь на жарараку можно нарваться.
   Я влез в окно и опустил  за  собой  раму.  Хрен  его  знает,  может,  тут
какие-нибудь сторожа ходят. Увидят незакрытое окно, будет нам на орехи...
   В офисе гидов-дендрологов было довольно уютно и прибрано.  Там,  куда  мы
залезли, видимо, была приемная, стоял стол с телефоном  и  компьютером,  три
мягких кожаных кресла, на стене висел план  парка  с  обозначением  посадок,
яркий календарь на темы тропической флоры. Дальше была  незапертая  дверь  в
комнату,   где   отдыхали,   ожидая   своей   очереди    вести    экскурсию,
гиды-дендрологи. Судя по рекламному буклету, лежавшему на столе в  приемной,
парк отеля "Каса бланка де Лос-Панчос" посещался не только постояльцами,  но
и платными экскурсиями из других гостиниц. В комнате отдыха  был  телевизор,
видак, журнальный столик и пара диванчиков. Еще одна незапертая  дверь  вела
из комнаты отдыха в отсеки, где располагались туалет и душ.
   Правда,  вентилятор  и  кондиционер,  уходя  с  работы,  специалисты   по
садово-парковому  хозяйству  вырубили,  а  потому  в   помещении   чуть-чуть
ощущалась влажная духота. Но туалет работал, и Ленка исчезла за его дверью.
   Нельзя  сказать,  что  я  уж  очень  сильно  переживал  из-за   нарушения
неприкосновенности офиса. Дома я не такие нарушения законности  допускал,  и
ничего, до сих пор числился по разряду несудимых.  Правда,  не  было  особой
уверенности в том,  что  здесь,  на  Хайди,  волосатая  лапа  Чудо-юда  меня
отовсюду вытащит и от всего прикроет, но и риска настоящего в нашей затее не
было. Мы ж не воровать залезли, дверей не ломали, сейфы  не  вскрывали.  Тем
более что сейфов здесь не было. Если и хранили в офисе денежки,  поступавшие
от экскурсантов, то где-то за запертой опечатанной дверью, слева от входа  в
приемную. Там, наверное, и решетки  на  окнах,  и  сигнализация  -  все  как
положено. Но нам туда не надо. Нам бы на диванчик в комнате отдыха...  Никто
сюда до утра не заглянет. А мы здесь и не станем до утра сидеть. Нам  десяти
минут хватит...
   Когда Ленка вышла и, умильно щурясь, положила мне на плечи ладошки, я уже
на нее не сердился.  Напротив,  я  благословлял  Хавронью  Премудрую  за  ее
пакостную выдумку. Поглаживая мягкие габариты законной супруги в  незнакомом
интерьере, я испытывал возбуждение не меньшее, чем с совершенно новой дамой.
Видать, и Хрюшка была в кондиции. Я уже распахнул было ее блузку, но тут...
   Обломы, как и некоторые другие ситуации, подкрадываются незаметно.
   То ли мои уши слишком внимательно слушали сопение  разохотившейся  Ленки,
то ли эхо в горных джунглях меня поднадуло - черт его знает!  Важно  другое.
Урчание подкатившего к воротам автомобиля я не  успел  услышать  загодя.  Во
всяком случае, в момент, когда еще можно было успеть  выбраться  из  окна  и
драпануть в парк, я мотора не почуял. Зато теперь хорошо слышал, как лязгают
замки открываемых ворот.
   - Ой! - пискнула Хрюшка, торопливо застегиваясь. - Ой, Димка! Что будет!
   - Да ни хрена не будет... - попытался я успокоить ее.  -  Отстегнем  пару
сотен гринов этим лесникам - и все в ажуре.
   - Стыдно... - созналось гнусное животное, и мне его даже жалко стало.
   - Другой раз не потянет на романтику, - сказал я, дав  Хрюшке  несильного
шлепка. - Ладно, пока не найдут, высовываться не  будем.  Не  пыхти  и  сиди
тихо.
   У меня была надежда, что дендрологи просто решили  проверить,  все  ли  в
порядке на территории и не пытается ли кто-нибудь  вывезти  из  парка  некий
образец уникальной тропической флоры. А раз так, то они и в офис заходить не
станут.
   Однако  голоса,  донесшиеся  со  двора,  заставили  меня   усомниться   в
благополучном исходе дела.
   Первый голос, который я услышал, был гнусно сиплый... и очень знакомый:
   - Заезжай, каррамба! А ты, мерин, поворачивайся, не стой  как  беременная
ослица...
   - Сеньор Бернардо, - это был голос Фелипе  Морено,  весьма  испуганный  и
даже заикающийся, - я просто ищу ключи от офиса.
   - Живее ищи!
   Где ж я мог слышать этого сипатого? И тут - вспомнилось! Ночная  вахта  с
Марселой на палубе  стоящей  на  якоре  яхты  "Дороти",  этот  самый  сиплый
голосище  с  моторки,  в  которой  приплыли  "морские  койоты"...   Бернардо
Сифилитик! Какие люди! Но, к  сожалению,  с  охраной.  Из  машины  выскочили
минимум еще трое - это я определил по  шлепкам  подметок  об  асфальт  после
того, как машина вкатила в  ворота,  а  затем  залязгали  открываемые  двери
автомобиля.
   - Нашел ключи, боров? -  спросил  Сифилитик.  Послышался  звук  пинка  по
чему-то мягкому, скорее всего по заднице сеньора Морено.  -  Шевелись,  если
хочешь пожить подольше!
   В прошлый раз, то есть лет десять  назад,  Бернардо  получил  от  Ричарда
Брауна две пули в задницу (по данным сеньоры Соледад), но вряд ли  разглядел
лицо того, кто их послал. Кроме того, один из парней Сифилитика получил пулю
в башку и  рассказать  о  том,  как  выглядит  тот,  кто  вышиб  ему  мозги,
естественно, был не в состоянии. Но вот голос Брауна,  то  есть  мой  голос,
Бернардо  мог  запомнить  неплохо.  Да  и  среди  его  ребят  могли  найтись
памятливые. Впрочем, они ведь приехали сюда отнюдь не для обмена  опытом  по
лесопарковому делу. Даже если "койоты" меня не признают, живые свидетели  им
без надобности.
   Наиболее неприятно было то, что для серьезного разговора с  "койотами"  я
был просто-напросто не в форме. Судя по легкому бряцанию антабок, кто-то  из
них имел при себе автомат, а уж о револьверах можно было не беспокоиться.  У
меня же никаких стволов при  себе  не  было,  а  ждать,  пока  я  добегу  до
аэропорта и слетаю в Москву за "Макаровым", эти ребята не станут.
   Забрякали ключи, отпирающие дверь. В это самое  время  Хрюшка  совершенно
неожиданно проявила здравую  инициативу.  То  есть  в  тот  момент  она  мне
показалась наивной, но тем не менее сыграла положительную роль.
   Ленка просто-напросто  защелкнула  замок  на  двери,  отделявшей  комнату
отдыха  гидов  от  приемной.  По  очень  удачному   стечению   обстоятельств
одновременно щелкнул, открываясь, замок входной двери,  и  два  этих  щелчка
слились в один, не вызвав никаких подозрений  у  сеньора  Сифилитика  и  его
команды.
   - Заходи, свинья! - рявкнул грубый голос, которого я раньше не слышал,  а
затем сеньор Морено получил тычок в загривок. - Садись, рогоносец вонючий!
   Что-то шмякнулось - похоже, что  нашего  гостеприимного  хозяина  толчком
усадили в кресло.
   - Дрожишь, вонючка? Хи-хи-хи! - просипел Бернардо. - Не бойся. Если бы  я
хотел выпустить тебе кишки, то сделал бы это раньше.  Я  хочу  поговорить  с
тобой спокойно, жирная задница, и ты должен вести себя с умом.
   - Я готов ответить на все вопросы! - пробормотал с явной дрожью в  голосе
сеньор Морено.
   - Посмотрим... Для начала  вспомни,  что  тебе  говорили,  подстилка  для
педерастов, насчет дона Хименеса? Забыл?
   Прозвучала довольно звонкая оплеуха, потом вторая. Бернардо  чтил  заветы
Спасителя: если ему подставляли правую щеку, он бил и по левой.
   - Вы говорили, чтобы я как можно лучше о нем  заботился...  -  пролепетал
Морено.
   - Тебе говорили, каналья, что ты за него отвечаешь головой?! Говорили или
нет?
   И опять захлопали оплеухи. Сеньор Морено, всхлипывая, выдавил:
   - Да, вы говорили это, сеньор Бернардо. Но что я мог  сделать?  Я  принял
все меры предосторожности. Ваши люди везде сопровождали его. Он даже заметил
это, хотя вы говорили, что будете делать это негласно. Ваши  парни  дежурили
на моем пляже как  спасатели,  ваши  лодки  патрулировали  в  лагуне...  Все
зависело от них!
   - Ах, ты еще и  наглеешь,  морда?  -  За  попытку  выступать  Фелипе  был
награжден подряд четырьмя плюхами.
   - Но в чем, в чем я виноват? - взвыл бывший мэр.
   - В том, что подсказал кому-то, как напасть на Хименеса  из-под  воды.  У
меня в полиции свои люди, и все,  что  фараоны  сегодня  накопали,  я  узнал
раньше, чем комиссар полиции Лос-Панчоса. Мы сверили их выводы со своими,  и
все замкнулось на тебе. Кому ты продался, мешок с дерьмом? Отвечай!
   - Клянусь Христом, сеньор! Я никому ничего не подсказывал! Я и сам ничего
не понимаю...
   - Врешь! - Эта  оплеуха  была  нанесена  от  души  и  на  порядок  крепче
предыдущих. - Ни один водолаз не прошел бы незамеченным  к  сетке,  если  бы
работала сигнализация, которую мы установили. Но ее обрезали!
   - Сеньоры! - почти в голос завопил Морено. - Да я даже не знал схемы этой
сигнализации...
   - А тебе и не надо было знать. Зачем ты утром присылал на пляж электрика,
а?
   - Господи Всеблагой, да он просто ремонтировал  автомат  по  производству
мороженого! Это не мой электрик, он из фирмы сервисного обслуживания.
   - Какой фирмы?
   - "G & К", я у них регулярно пиво  "Карлсберг"  покупаю  и  кока-колу,  а
полтора месяца назад они мне предложили автомат для производства мороженого,
совсем новый и очень дешево...
   - Ладно... Мы это проверим. Но у тебя остается еще одно неотмытое  место.
Ты знал, что в двадцати метрах от акульей  сетки  есть  колодец,  ведущий  в
подводный туннель?
   - Какой туннель, сеньор Бернардо? Я понятия об этом не имел...
   - Опять врешь? Туннель ведет куда-то под твою забегаловку. Может, ты  еще
будешь говорить, что "Каса бланка" строилась не при тебе?
   - Нет, я не буду это говорить, - пролепетал сеньор Морено, - это я строил
"Каса бланку"...
   - "Я строил..." - передразнил Сифилитик. - Много бы ты настроил,  если  б
не наши денежки! Это мы сделали тебя человеком, морда! Ты должен по три раза
в день молиться о моем здравии и еще по три раза в день молиться  за  упокой
души Соледад... Уж она бы не стала с тобой так миндальничать, как я! Понял?
   На этот раз было отвешено всего две оплеухи.
   - Я старый, больной, израненный  человек...  -  Совершенно  неожиданно  в
голосе Бернардо Сифилитика зазвучала скорбь, и у меня появилось впечатление,
что он вот-вот разрыдается. - Я полжизни  прожил  в  бедности,  у  меня  нет
детей... И вот, когда у меня появились надежды на  спокойную  старость,  ты,
сучий сын, отнимаешь их у меня!
   - Санта-Мария! - взвыл Морено, вероятно получив пинок в пах. -  Я  и  так
молюсь за вас, сеньор Бернардо! Я всегда помню,  что  вы  сделали  для  моей
семьи! Но я, ей-Богу, не знал ни о каком  туннеле...  Вы  можете  посмотреть
схему  всех  подземных  коммуникаций  отеля  -  нет  там  никакого  туннеля,
выводящего на пляж. Канализация выходит в Рио-де-Санта-Исабель  через  общий
коллектор Лос-Панчоса. Да я ведь не идиот, сеньоры, чтобы  загрязнять  пляж,
где купаются туристы!
   - Тем не менее туннель есть. Полицейские завтра будут обследовать  его  с
моря. Сегодня у  них  испортился  компрессор  для  зарядки  баллонов  сжатым
воздухом, а того, что было в аквалангах, не хватило. А  мы  сегодня  обшарим
все твои подвалы, понял?
   - Повторяю, я ничего не знаю о туннеле... - проныл Морено.
   - Можешь говорить что угодно. Если мы найдем вход в туннель  из  отеля  -
читай отходную. Ты труп. Завещаешь все своему сыну. Он еще малолетний, и  из
него можно сделать человека.
   - Господи, вы же убьете ни в чем не повинного!
   - Так ты знаешь, что туннель есть?