х, хотя и не допускали посадок на шею друг другу.
   Все десять прилетели с  лыжами,  увязанными  в  чехлы,  при  автоматах  с
подствольниками и  очень  солидными  укладками,  ради  которых  пожертвовали
запасными парашютами.
   Судя по всему, эти парашютисты были отнюдь не от слова "параша".  О  том,
что такие подразделения входят в систему СБ ЦТМО, я и слыхом не слыхивал.
   Лыжи ребята не разворачивали, протопали к воротам, выстилая себе  дорожку
куполами. От ворот до самой избы дорожка была уже прочищена.
   Меня, как видно, знали в лицо, потому никакой настороженности не было, да
и вообще они действовали очень спокойно, без опаски. Должно  быть,  Чудо-юдо
каким-то образом контролировал обстановку вокруг заимки.
   Рокот "Буранов", поднимающихся от реки по просеке, потонул в более мощном
урчании вертолетов, поэтому снегоходы выскочили к заимке почти внезапно.  На
головном из них, не очень отличаясь от остальных, одетых  примерно  так  же,
как группа Сорокина, то есть в белый камуфляж, ехал Чудо-юдо.
   С  ним  было  еще  пятеро.   За   спиной   водителя   второго   снегохода
просматривалась  Зинка.  На  третьем  я  с  еще  большим  удивлением  увидел
смугленькое, хотя и очень побледневшее личико научной мышки Лусии Рохас. То,
что она и Эухения Дорадо находятся в распоряжении ЦТМО, я знал, но в  Москве
с ними не виделся. Тетушку Эухению, видимо, тащить в Сибирь не  решились,  а
вот Лусию, бедную теплолюбивую  мышку,  от  такой  экзотической  поездки  не
избавили. Судя по тому, что отец еще и Зинаиду привез, речь шла  о  каких-то
исследованиях.
   - Куда ж мне все это девать? - растерянно хлопал глазами Лисов-старший. -
Да еще и бабы...
   Но Чудо-юдо такие вопросы не смущали.
   - Здравствуйте,  Дмитрий  Петрович!  -  сказал  он  Лисову,  как  старому
знакомому. - Небось не узнаете?
   - Нет, - озадаченно и даже испуганно помотал головой таежник, - чую,  что
начальство, а признать не могу... Давно телевизор не смотрел.
   - Начальство! Ха-ха-ха! - раскатисто захохотал Чудо-юдо. - Ну, ты  даешь,
Лисенок! А  Сережку  Ссыльного  не  признал?  Лисов  заморгал  заиндевевшими
бровями:
   - Сережка? Ссыльный? Учителя сын?
   - Ну! Неужто забыл, как шишки кулемой били?
   - Да тот вроде пониже меня был... -  Дмитрий  Петрович  недоверчиво  взял
отца за рукав маскхалата.
   - Полета лет назад, может,  и  ниже.  А  когда  учиться  уезжал,  то  уже
перерос.
   - Что-то есть... - Лисов все еще не очень верил, а  я  наскоро  припомнил
смутно известный мне  эпизод  семейной  хроники,  когда  Чудо-юдо  со  своей
матерью, то есть моей бабкой, были за что-то высланы в Нижнелыжье, а старший
лейтенант госбезопасности Сергей Владимирович Баринов отправился туда же  на
поселение как якобы сактированный из лагеря, но на самом деле  выполнял  там
какое-то спецзадание. Поскольку Чудо-юдо не очень  любил  раскрывать  всякие
семейные тайны, я и сейчас толком ничего не знал ни о сути этого задания, ни
о том, за какие грехи пострадали мои предки от "культа личности". Но  вот  о
том, что Лисов-старший - его друг детства, Чудо-юдо мог  бы,  наверно,  меня
предупредить. По крайней мере, у меня было бы меньше сложностей в общении  с
Дмитрием Петровичем.
   Чудо-юдо на ходу  раздал  указания  парашютистам,  и  они  как-то  быстро
разбежались по углам, взяв под  контроль  все  подступы  к  заимке.  "Ми-8",
снявшись с реки, полетел обратно в сторону  Нижнелыжья.  Водители  "Буранов"
стали разгружать с нарт какое-то снаряжение. А мы пошли кашу есть.
   Завтрак этот протекал довольно странно. Мы,  условно  говоря,  "хозяева",
лопали, а гости за стол садиться  не  спешили.  Впрочем,  Богдана  с  Глебом
Чудо-юдо прежде заставил восстановить свой спутниковый  комплекс  связи.  Он
ему требовался для связи с "Ми-26", который, как выяснилось, уже приземлился
в "Котловине".
   Середенковцы чувствовали себя неуютно, хотя Сергей Сергеевич вроде  бы  и
не обращал на них внимания. Зато им явно не нравилось,  что  их  усадили  за
отдельный стол, в другой комнате, у открытых дверей которой почему-то уселся
Ваня с "ПК"  на  коленях.  А  Валерка,  тоже  смененный  с  поста  на  крыше
цетэмошными парашютистами, в  это  время  ритмично  метал  в  рот  гречку  с
тушенкой. Потом он уселся на место Вани в той же позе и с теми же,  судя  по
всему, функциями. Гриша понимал, какие это могут быть функции, и  беспокойно
поглядывал через дверь туда, где за  столом  сидел  я  с  Зинкой,  Лусией  и
Лисовыми.
   В такой обстановке ели без большого аппетита, хотя каша из  чугунка  была
необыкновенно вкусная. Будь здесь Ленка в своем изначальном варианте, она бы
уже наговорила кучу комплиментов кашевару и оживила бы обстановку за столом.
Но Зинуля, несмотря на свое внешнее сходство с Хрюшкой, была  совсем  другим
человеком. Насупленным, сосредоточенным и неразговорчивым. Кроме  того,  она
определенно  испытывала  дискомфорт  от  непривычной  среды   и,   вероятно,
серьезные опасения насчет местности, где  табунами  бегают  пришельцы  и  на
каждом шагу мерещится чертовщина.
   Лусия Рохас тоже чувствовала себя не  в  своей  тарелке.  Хотя,  по  моим
скромным подсчетам, она уже второй год обитала на территории  бывшего  СССР.
Она   производила   впечатление   жительницы   Земли,    которую    каким-то
фантастическим способом перекинули на другую планету. При этом не  объяснили
толком, зачем и почему. Ясно, что она просто обалдела и не могла  отделаться
от ощущения, что ей  все  это  снится.  Может  быть,  она  сейчас  внутренне
отстранилась от всего происходящего, ушла в  себя,  надеясь,  что  те  самые
могущественные силы, которые унесли ее с тропического  острова  в  неведомые
края, когда-нибудь вернут ее на прежнее место.
   Конечно, Лусия привлекла внимание  Лисовых  своей  нерусской  внешностью.
Женька испытывал особенное  любопытство.  Ведь  он  в  западном  направлении
дальше Красноярска никогда не бывал. Срочную служил в Забайкалье, а потом  и
вовсе из родного района никуда не  выезжал.  Ему  занятно  было,  что  такая
смуглявочка в эту  глухомань  залетела.  Но  спросить  казалось  неловко,  а
Чудо-юдо был слишком занят, чтобы заниматься представлением гостей хозяевам.
Да и папаша Лисов сидел рядом и тоже посматривал на Лусию с любопытством,  и
Женька не решался задавать вопросы поперед батьки.
   Так или иначе,  все  ели  молча.  Я  потому,  что  Чудо-юдо  мне  никаких
переговоров не поручал и не давал полномочий кому-либо  что-либо  объяснять.
Даже Зинку не хотелось спрашивать - уж очень она выглядела озабоченной.  Так
мы и сидели, шаркая ложками по мискам и тарелкам, пока не появился, закончив
все дела, Чудо-юдо.
   - Ну, - сказал он по-свойски, - кашки оставили?
   - Бегал бы подольше, так и прозевал бы, - заметил Лисов.  -  Вон  сколько
ртов собралось, пол-Москвы в гости привез. А мне  тут  до  весны  еще  жить.
Войну мне устроили...
   - Мы здесь, Петрович, надолго не осядем и войну постараемся закончить. Не
очень красиво получилось, признаю, но мы тебе все  компенсируем.  Хочешь,  я
тебе здесь каменный особнячок поставлю с центральным отоплением?
   - На хрен он мне нужен, - ответил Лисов. - Вы мне  забор  поломали,  пару
клетей сожгли, мастерскую взорвали, ворота повалили - вот это и  ставьте.  А
каменный дом - это не по здешним  местам.  Его  и  не  вытопить  будет.  Тут
котельная, если  ее  соорудить,  уголь  тоннами  жрать  станет,  а  мазут  -
цистернами. Да притом еще и округу мне закоптит так, что зверье уйдет.
   - Добро! - согласился Чудо-юдо. - Отремонтируем все в кратчайшие сроки. С
продовольствием  тоже  поможем.  Пиши,  что  надо,  на  сумму  до  миллиарда
включительно. В течение двух дней получишь.
   - Ты кто, министр, что ли? Миллиард обещать?
   - В наше время, Лис, это не деньги. Ты сам небось пуха на сотню "лимонов"
сдаешь...
   - Сколько сдаю, столько сдаю. Но до миллиарда еще не дорос. Ты мне  лучше
скажи, сам на "Черный камень" нацелился или государство послало?
   - А как бы ты хотел?
   - Мне-то по фигу кто, только ежели ты и впрямь собрался его вывозить,  то
головой, должно быть, не думал.
   - Думал. Много думал. Нечего ему тут у вас без пользы валяться.
   - А у вас он там пользу принесет?
   - Может, и принесет.
   - Бог с ним. Отведу вас туда. Но что там будет и уйдете ли  вы  оттуда  -
это уж не мое дело.
   - Ну, как выйдет, так выйдет... Завтра пойдем.
   - Ладно, сходим, но помни; я тебя предупреждал. И вот еще что. Баб отсюда
отправлять надо. Не для них это место. Зря привозил. Наши вот сюда ни ногой.
А ты аж двух привез. Кто они хоть тебе? Невестки? На дочек непохожи, для жен
- моложавы больно.
   - Зина, - представил отец, - невестка и есть. Только жена  не  вот  этого
обалдуя, - он слегка шлепнул меня ладошкой по затылку, - а младшего,  Мишки.
Она у нас человек ученый, кандидат наук, того гляди, доктором будет.  А  вот
эта скромница, - он похлопал по плечику Лусию,  -  иностранка  из  Латинской
Америки, стажируется у нас. Можно звать Люсей, она отзывается.
   - Эх-ма, - дурашливо почесал в затылке Лисов-старший.  -  Стало  быть,  к
нам, дуракам, еще кто-то и учиться приезжает?
   - Зачем вы так? - произнесла  Лусия  по-русски,  причем  очень  чисто.  -
Россия - великая страна, и у нее великая наука. Есть много такого, чему надо
учиться.
   - Только не тому, как хозяйничать, - заметил Лисов. - И политику вести. У
вас, Людмила, страна-то большая?
   - Маленькая, - ответила сеньорита. - Крохотный островок.
   - Тепло там? - рискнул вставить словечко Женька.
   - Жарко. Тридцать градусов тепла -  нормальная  температура.  Когда  плюс
пятнадцать бывает - трясемся от холода. А у вас  тут  и  сорок  градусов  не
мороз, я знаю.
   - Между прочим, у нас летом тоже за тридцать тепла бывает, -  похвастался
Женька. - Даже сорок случается...
   - Я знаю: континентальный климат. Евразия.
   - Во-во, - ухмыльнулся старший Лисов. - Так и есть. Но все одно, девушки,
нечего вам тут делать. Покуда беды не вышло, Сережка, увози их отсюда.
   - Пока не объяснишь почему -  не  повезу,  -  сказал  Чудо-юдо  серьезным
тоном. - У них тут, между прочим, большая научная программа намечена.  Я  их
сюда не для красоты вез.
   - Да уж, вы, Дмитрий Петрович, объясните повнятнее, что нам тут угрожает,
- строго произнесла Зинаида. - В прошлом году, например, я  себе  два  ребра
сломала неподалеку от здешних мест. Может, у вас климат к тому располагает?
   - Это где ж ты сподобилась, ребрами-то?
   - На Лыже, реку такую знаете?
   - Нет, Лыжа - она сама по себе. А в наших местах статистика  плохая.  Баб
здесь было за всю историю штук десять и все пропали. Вот так.
   - Это как пропали? - взволнованно спросила Лусия.
   - Совсем. Исчезли неизвестно куда, сколько ни искали - косточки не нашли.
   - А конкретно? - нахмурился Чудо-юдо. - Примеры приведи.
   - Пожалуйста. Матрена Водолагина в войну -  здесь  пропала.  Ты  сопливый
был, не помнишь ее, а я-то в сорок пятом уже в первый класс ходил.
   - Подумаешь, на два года  старше...  -  обиделся  отец.  -  Помню  я  эту
Матрену. Но как она пропала - не знаю, не рассказывали.
   - Матрена была из баб первой добытчицей, - важно сказал Лисов. - Сам  дед
Кислов ее уважал. Мужа у нее еще в сорок первом убили, трое ребят на  руках,
больших, правда, уже, не моложе чем лет десяти. Дом на них оставить можно, а
в тайгу брать рановато. У нее места были близко  отсюда.  Промышляла  добро,
сдавала все от и до, но все просила, чтоб дед Лешка  ее  сюда,  на  Порченую
пустил.
   - А дед не пускал?
   - Конечно, не пускал. Он мне после рассказывал, что специально для нее на
скале варом написал: "Бабам ходу нет!" На Лисьей, как раз там, где за  рекой
ее места были. А Матрена - заводная. Она из принципа поперла. Первый раз  на
версту зашла, другой раз подальше, а на третий - вовсе не вышла.
   - И пропала?
   - Точно так. След от лыж оборвался - и все. Будто на небо  вознеслась.  И
она не первая была, просто сейчас ее  раньше  других  вспомнил.  Еще  Агафья
была, лекарка. Травы знала всякие. Кислов ее еще девкой помнил.  У  нее  муж
тоже в Порт-Артуре был, только его на форту убили. Вот эта Агафья во  вдовах
смолоду и ходила. Замуж не  шла,  перед  революцией  в  монастыре  лет  пять
прожила, после гражданской,  когда  монашек  большевики  разогнали,  в  село
вернулась. А тут, уже перед Отечественной войной, ей  мать  науку  передала.
Мать у нее тут по деревням всякими делами занималась: лечила,  створаживала,
привораживала,  порчу  отводила...  Ну  а  как  пришла  пора  помирать,   ей
обязательно все надо передать. Всякие эти секреты. Либо дочке, либо  сестре,
либо невестке. Пока не передаст, будет всеми болями мучиться, а помереть  не
сможет. Поверье такое есть, я это  не  только  от  Кислова  слышал.  Агафья,
говорят, сперва открещивалась, пряталась даже. А к избе, где ее мать лежала,
люди  и  подойти  боялись.  Мать  шибко  мучилась,  орала,  выла...   Кислов
рассказывал, будто у нее и голос-то был уже  не  людской.  В  общем,  Агафью
поймали и силком к матери отвели. Она туда, в избу, вошла, и  дверь  за  ней
колом приперли, чтоб не сбежала. Бабки говорили, что как мать кричать и выть
перестанет, то, значит, передавать колдовство начала. А потом, как из  трубы
черный дым повалит, значит, все... Так и вышло. Кислов говорил, будто Агафья
три часа там была. И точно, как мать ее померла, сажа из трубы вверх  пошла.
Кислов даже крестился, что вроде бы чернота  эта  немного  была  на  бабу  в
черном похожа и перед тем, как развеяться, на четыре стороны поклонилась...
   - Ладно, - перебил Чудо-юдо, - это уже сказки пошли. Ты  лучше  расскажи,
как эта Агафья пропала.
   - А так и пропала. Летом дело было, она траву собирала.  Кислов  с  сыном
здесь, на своей пожне, верст пять напрямки от нас, сено косили. Она мимо них
прошла, сказала: "Бог в помощь, труд на пользу!" Война еще только  началась,
мой отец повестку получил, а дед Парамон -  нет.  Тоже  торопились  скосить,
чтоб успеть. Кислов видел, что Агафья в сторону Порченой пошла,  и  крикнул:
"Агаша, не лезь туда, нехорошо там!" Она  обернулась  и  говорит:  "Да  я  в
лес-то не пойду, берегом до Лисовых доберусь, да и назад". Вот  так  до  сих
пор и добирается. Где исчезла, как - никто не знает.  В  болото  попасть  не
могла, ни медведь, ни рысь ее б дочиста, без следа не съели. Тем  более  они
летом сытые, редко на людей кидаются.
   - Может, в реку упала?
   - Да откуда? Опять же, если упала, утонула  или  убилась  как-то,  ее  бы
рыбаки вынули. Сразу после того, как Порченая в Малую Пареху впадает,  тогда
сети поперек реки стояли. А в межень на самой Порченой  она  бы  глубоко  не
ушла. Рассмотрели бы...
   - Ну, все это, однако, не очень убедительно, -  сказал  Чудо-юдо.  -  Ну,
одна баба пропала, ну, другая... А  кто  может  подтвердить,  что  это  хоть
как-то связано с особенностями здешней зоны и "Черным камнем"?  Есть  такие?
Нет таких.
   - Было бы сказано. Пожалей девок. Неужели мужики за них эту  самую  науку
не сделают?
   - Если б могли, я бы их не потащил сюда. У меня зря ничего не делается.
   - Ну, рискуй... Ты всегда рисковый был.
   - Скажите, Дмитрий Петрович,  -  вступила  в  разговор  Зина,  -  а  есть
какая-нибудь  легенда  или  предание,  которое   объясняет,   почему   такое
происходит? Может, коренные жители что-нибудь такое знали?
   - Эвенки-то? Они в эти места никогда  не  ходили.  Только  русские  здесь
селиться стали. Потому что считали - чем дальше от начальства, тем лучше. Но
начальство на Руси тоже упрямое - найдет хоть у черта в зубах.  А  вообще-то
легенда про здешние места есть, только кто ее придумал, никто не помнит.
   - Ну и о чем там говорится? - настырно спросила Зинка.
   - Да как сказать,  -  хмыкнул  Дмитрий  Петрович,  -  легенда-то  малость
похабная. Для мужиков, если в подпитии, ее рассказать можно.  А  женщине  ее
слушать стыдно.
   - Ничего, я всякие вещи слушала. Перетерплю.
   Лисов посмотрел на Лусию:
   - А вы, госпожа иностранная, не напугаетесь?
   Лусия смущенно хихикнула и произнесла:
   - Я знаю все нехорошие русские слова. Это не страшно.
   - Ну, тогда слушайте...
   Лисов уже собирался приступить к  рассказу,  но  тут  появился  Богдан  и
сказал:
   - Сергей Сергеевич, вас срочно Москва требует.
   - Погоди, Петрович, не рассказывай без меня, - сказал Чудо-юдо и вышел  в
комнату, где стоял СППК.
   Дверь за собой он захлопнул, и расслышать то, что он  там  говорил,  было
невозможно. Отсутствовал он минут пять, а  я  в  это  время  вышел  во  двор
покурить, причем за мной увязалась некурящая Зинаида.
   НЕПРИЯТНЫЙ ВАРИАНТ
   Накинув  теплые  куртки,  мы  встали  на  крыльце.  Водители   "Буранов",
распаковав укладку нарт, собирали какие-то не  очень  понятные  конструкции,
похожие на кресла с колесиками. Причем на них явно  намеревались  пристроить
небольшие, но, судя по всему, довольно мощные моторчики с пропеллерами.
   - Это что такое? - спросил я у Зинки.
   - Паралеты, - пояснила она, - будем вести с них воздушную разведку,  чтоб
не гонять большой вертолет и  не  жечь  бензин.  А  тут  -  два  двухместных
аппаратика. Парашютного типа крыло на стропах и моторчик на кресле. Вон  там
кронштейны, на них ГВЭП монтируется, а также ДЛ - дешифратор Лопухина.  Один
управляет, другой наблюдает или стреляет. Дай закурить, что ли?
   - Ты что, - спросил я, подавая Зинке сигарету, - легкие коптить взялась?
   - Я теперь иногда курю... Со злости,  -  прикуривая  от  моей  зажигалки,
сообщила Чебакова с родинкой.
   - На что злишься? - Вопрос был вполне логичный.
   - На все. - Ответ тоже получился вроде бы  исчерпывающий,  и  потому  мне
как-то не захотелось спрашивать дальше. Но Зинаида, пустив дым  из  ноздрей,
все-таки пояснила. - Понимаешь, вообще-то должна была  ехать  только  Лусия.
Чудо-юдо хотел, чтоб я продолжала работу в Москве. И если  б  погода  у  вас
установилась раньше, то так и вышло бы. Но тут два дня назад Лариса, которая
работает с животными, проверяя на них  наши  препараты,  чисто  теоретически
обнаружила, что возможен очень  неприятный  вариант  биохимической  реакции.
Долго объяснять, но суть в следующем. Этим двум ребятам, которые  у  тебя  в
команде, Валерке и Ване,  было  сделано  по  семь  уколов  "Зомби-8"  и  его
синтетического аналога препарата "331". Полный  курс  -  восемь  инъекций  -
приводит не только к необратимому  превращению  их  в  биороботов,  как  при
употреблении "Зомби-7", но и к закреплению этих  изменений  на  генетическом
уровне. Мы в прошлом году, весной, хотели  сделать  все  восемь  уколов.  Но
сделали только семь, чтобы проверить, возможно ли в принципе  восстановление
у них самостоятельности. По тогдашним Ларисиным выводам получалось, что  они
в течение десяти месяцев должны полностью очистить организмы от препаратов и
обрести  возможность  совершать  волевые  действия.  На  самом  деле  ничего
похожего не происходило. Они  остались  в  том  же  состоянии,  что  прошлой
весной, и никаких изменений в их поведении не наблюдается. В общем,  вопреки
теории суперсолдатики  остаются  такими  же  биороботами.  У  Чуда-юда  есть
препарат "330", предназначенный для нейтрализации "Зомби-7", он  должен  был
по идее снять действие и "Зомби-8", и "331". Но он  боялся  сразу  применять
его на людях, заставил Ларису произвести аналоговые эксперименты на мышах  и
на компьютере.
   - И результат получился фиговый... - сказал я, все еще не очень  понимая,
чего именно опасался Чудо-юдо. Вряд ли боялся угробить мальчишек - он их  со
мной в Афган посылал, теперь вот - сюда, где тоже стрелять пришлось.
   - Теоретически - фиговый, - кивнула Зинка. - Оказалось, что в зависимости
от групп крови, количества  эритроцитов,  резус-фактора  и  еще  целой  кучи
параметров возможно различное течение взаимодействия препарата с организмом.
Опуская всякие незначительные нюансы -  четыре  варианта  исхода.  Первый  -
вп