астраивало их оптимистично.  Когда  они  увидели  меня  с
рюкзачком и Ленку, то явно помрачнели.
   - Вон гринго уже побежали... - заметил  парень,  что  вчера  вез  нас  от
аэропорта. - Надо бы этим писакам ноги переломать.
   - Чего там! - отмахнулся Марсиаль. - Он сам все видел.
   При этом бывший младший полицейский ткнул  пальцем  в  одно  из  фото  на
первой полосе "Вос де Лос-Панчос". Я уже купил ее у негритенка  и  тоже  мог
полюбоваться на свою рожу: "Турист  из  России  сеньор  Баринов,  пытавшийся
спасти дона Франсиско".
   Именно поэтому, наверное, я сел именно в такси Марсиаля.
   - В аэропорт, сеньор? - спросил Гомес без энтузиазма.
   - Нет, в Сан-Исидро, к ясновидящей Эухении. Марсиаль прямо-таки просиял.
   - О, сразу  видно,  сеньор,  что  вы  хорошо  изучали  путеводитель!  Это
действительно заслуживающая внимания  женщина.  Она  видит  все  насквозь  и
способна даже нарисовать портрет еще не родившегося ребенка в двадцатилетнем
возрасте!  Она  отлично  знает,  куда  вкладывать   деньги.   Сотни   людей,
посоветовавшись с ней, стали миллионерами.
   Марсиаль  за  десять  лет  посолиднел,  обзавелся  более  пышными  усами,
чуть-чуть полысел  с  затылка,  но,  судя  по  всему,  оставался  порядочным
балбесом.
   - Послушай, амиго, - спросил я не без нахальства, - а ты и  вправду  внук
здешнего революционера Вердуго?
   Марсиаль беспокойно поерзал за рулем, глянул на меня оценивающе, а  затем
ответил:
   - Да, именно так. Мой дед Альберто Вердуго был генералом  у  партизан.  А
кто вам об этом рассказал?
   - А какая разница?
   - Сразу скажу, сеньор: я этого не стыжусь, -  гордо  заявил  Марсиаль.  -
Дедушка Вердуго был хороший человек. Если бы он  не  был  таким  старым,  то
наверняка стал бы президентом вместо команданте  Киски.  Дело  в  том,  что,
когда революционная армия взяла  Сан-Исидро  и  началась  фиеста  по  случаю
победы, он уехал домой, в Лос-Панчос, и велел бабке достать бочонок с ромом.
"Я же обещал тебе, что мы победим в следующую пятницу!"  -  кричал  он.  Ну,
наверно, перебрал немного...  В  общем,  он  помер.  Команданте  Киска  сама
приехала на его похороны. Был орудийный салют, и над могилой  пролетели  три
самолета. А еще в честь него переименовали большой сухогруз, который  раньше
назывался "Хорхе дель  Браво".  Сейчас  его  еще  раз  переименовали,  и  из
"Генерала Альберто Вердуго" он стал называться "Торро д'Антильяс".
   - Плывут пароходы - привет Мальчишу... - пробубнила себе под нос Ленка.
   - Знаете, сеньор, - совершенно неожиданно сказал Марсиаль, - а  по-моему,
я вас помню. Когда первые партизаны пришли в Лос-Панчос, то  вы  были  среди
них, верно?
   - Может быть, - вздохнул я. - До сих пор помню, как  ты  попал  к  нам  в
плен. Ты все такой же жизнелюб?
   Марсиаль только улыбнулся. Как видно, чувство юмора у него уже появилось.
   - Вы не бойтесь, сеньор, - сказал  он  доверительно.  -  Всем  повстанцам
после выборов 1984 года была объявлена амнистия. В том числе и  иностранцам.
Так что закладывать вас Гонсалесу я не буду.
   - Спасибо, - поблагодарил я, - Морено мне это тоже обещал. А я готов  вам
пообещать, что революций больше делать не буду.
   - А и правда, - еще больше повеселев, заметил Марсиаль, - зачем они нужны
теперь, революции эти? Жить можно. При Лопесе, конечно, сажали часто,  жрать
было  нечего,  налоги  драли  -  будь  здоров!  А  сейчас  все  более-менее.
Заработать, если не дурак, всегда сумеешь. Так вы, значит, в  России  теперь
живете? Не страшно?
   - Да привык как-то... - ответил я.
   Никакой  повышенной  активности  полицейских  я  не  заметил.  Тот  самый
полицейский пост между мотелем и Санта-Исабелью, которого я испугался  вчера
вечером, выглядел пустынно. Еще пара-тройка таких  же  постов  на  кольцевой
автостраде никого не задерживали и не останавливали.
   - Слышали? Вчера у нас в верхнем парке была стрельба, - сообщил Марсиаль.
- Телохранители застрелили Бернардо Сифилитика  и  перебили  при  этом  друг
друга.
   - Я читал в газете...
   - Теперь между "койотами" пойдет драка, - авторитетно заявил Гомес.  -  У
них как бы два клана в одной команде:  "сеньорес"  и  "хуниорес".  Старые  и
молодые. Одни работали  у  Бернардо  еще  тогда,  когда  он  грабил  яхты  и
отстегивал за это денежки Соледад с Хорхе дель Браво.  Когда  их  не  стало,
Сифилитик зажал всех пиратов под себя. Потом начался  туристический  бум,  и
все стали вкладывать деньги в отели. Вот  тут  и  появились  "молодые".  Они
давно хотят оттереть Сифилитика  и  его  "стариков".  Им  хочется  выглядеть
чистенькими. Так что шесть трупов - это только начало. Но  вы  не  обращайте
внимания, сеньор. Никто не станет трогать туристов. В отеле "Панама",  милях
в трех ближе к Лос-Панчосу от нашей "Каса бланки", в прошлом году  случилось
ограбление. Какие-то подростки налетели на гринго и увели у него бумажник  с
тремя сотнями долларов. Так вот, хозяин, между нами говоря, просто  позвонил
одному из "молодых" подручных Сифилитика. Бумажник подбросили  в  отель  уже
через несколько часов. А вот тех,  кто  грабил  янки,  то  есть  подростков,
выловили у косы Педро Жестокого. Никаких следов насилия. Полиция установила,
что они утонули, перевернувшись на лодке.
   - Так что, бандиты охраняют приличных людей от мелкой шпаны?  -  спросила
Ленка.
   - Да, сеньора, именно так  и  обстоит  дело.  Но  Сифилитик,  хоть  и  не
запрещал "молодым" работать по своим обычаям, всегда брал сторону "старых" в
тех спорных случаях, которые часто бывают  у  этой  братии.  А  "старые"  по
привычке считали, что всякий уголовник-профессионал должен быть защищен ими,
если, конечно, не крадет у своих. "Молодым" же  нравилось  водить  дружбу  с
приличными людьми. Им хочется, чтобы всякие там убийцы и взломщики держались
от них подальше.
   - А ты много знаешь, Марсиаль! - заметил я. - Не боишься?
   - Это у нас на Хайди все знают. И большей части очень хотелось  бы,  чтоб
"молодые" победили. Потому что тогда у  нас  будет  полный  порядок  и  даже
сентаво не украдут, если будешь исправно платить ребятам Эктора.
   - Это еще кто?
   - Эктор Амадо. Он самый главный из молодых "койотов". Все о нем  слышали,
но никто его не видел. Эктор держит сейчас почти все западное  побережье.  В
Сан-Исидро он забрал все публичные дома, казино и ночные  клубы.  Это  почти
половина всего дохода, только наркотики оставались у Доминго Косого - он  из
"старых" пиратов Сифилитика. Вот сейчас они, Доминго  с  Эктором,  в  первую
голову и схлестнутся.
   Лекция о ситуации в теневой экономике Хайди мне показалась  полезной.  Я,
конечно, не думал,  что  Марсиаль  полностью  ввел  меня  в  курс  дела,  но
догадывался: в общих чертах все обрисовано верно.
   Тем временем впереди замаячили небоскребы Сан-Исидро.  В  прошлый  раз  я
смог посмотреть на него только с воздуха, да и то  недолго.  Около  суток  я
пробыл в президентском дворце и, лишь когда мы быстро катили к  аэропорту  в
автобусах американского посольства, чуть-чуть поглядел на улицы.
   Хибары, которые мне тогда  запомнились  на  выезде  из  города,  исчезли.
Вместо них  появились  сотни  небольших,  но  вполне  приличных  двухэтажных
коттеджиков, обсаженных зеленью, с гаражами, антеннами спутниковой  связи  и
прочими приметами цивилизации.
   - У меня теперь в Лос-Панчосе такой же, - похвалился Марсиаль.  -  Сейчас
все в кредит строятся. Всего-то сорок тысяч песо. Я уже половину выплатил. А
если, не дай Бог, убьюсь, так на сто тысяч застрахован. Сразу и выплатят.
   Проехали пригороды, деловой центр, где на небоскребах реяли флаги  разных
суперглобальных корпораций.  Особенно  симпатично  гляделось  красное  знамя
кока-колы на самом высоком небоскребе  -  Марсиаль  сказал,  что  в  нем  40
этажей.
   Затем оказались у президентского дворца,  который,  по-моему,  ничуть  не
изменился.
   -  Кто  у  вас  сейчас  тут?  -  спросил  я,  мотнув  головой  в  сторону
белокаменного здания.
   - Дон Хосе Соррилья, - ответил Марсиаль. -  Уже  третий  срок  сидит.  Но
выборы проводятся по-честному, вы  не  думайте.  Даже  компартия  участвует.
По-моему, у них даже пара депутатов есть в Национальном  собрании.  А  всего
депутатов полсотни. Больше половины - республиканская  национальная  партия.
Есть еще демократическая - та поменьше. Ну и  еще  пара  штук  таких,  вроде
коммунистов...
   Описав круг по Пласа дель Армас, где,  как  рассказал  Марсиаль,  в  День
независимости Хайди бывают парады, мы поехали, можно сказать, в  мой  родной
район Мануэль-Костелло, на улицу Боливаро-Норте. То, что сохранялось в  моей
памяти, то есть фотографии задрипанных лачуг, в  одной  из  которых  некогда
увидели свет Анхель и Марсела Родригес, мягко говоря, уже устарело. Северный
бульвар был теперь не только ухожен и приведен в божеский  вид,  но  и  явно
заселен новой публикой. Тут громоздились уже не  коттеджики,  а  натуральные
особняки, многие из которых даже превосходили по размерам отель "Каса бланка
де Лос-Панчос".
   - Вот здесь нынче траур, - заметил Марсиаль, проезжая мимо некоего замка,
сооруженного в старинном стиле. За трехметровой стеной высилось нечто  вроде
башни со шпилем, просматривались многочисленные  крыши  утопающих  в  зелени
построек, в том числе  церковь  с  витражами  и  ангелами,  вострубившими  у
овального окна над часами-курантами. А над шпилем башни ветер с моря  трепал
приспущенный черный флаг с черепом и костями. - Тут сам сеньор Бернардо жил,
упокой  Господь  его  душу!  -  Марсиаль  обмахнулся  ладошкой,   накладывая
католическое крестное знамение.
   Я еще успел заметить, что в ворота замка то и  дело  вкатывали  лимузины,
стоимость самого дешевого из которых была не  меньше  сорока  тысяч  баксов.
Видать, по случаю смерти босса  и  патриарха  местного  криминала  собирался
крутой сходняк.
   Через пару кварталов от мрачного замка покойного Сифилитика - практически
каждая усадьба занимала по  кварталу  -  Марсиаль  притормозил  у  изящного,
сделанного в испано-арабском стиле, особняка, окруженного  ажурной  чугунной
изгородью, с фонтаном и довольно просторной автостоянкой, где было  два  или
три туристских автобуса, а также десятка три легковух самых разных  марок  и
классов. Два вишневых "Роллс-Ройса"  и  пяток  "Мерседесов-600",  в  которых
дожидались  хозяев  шоферы  в  фуражках  и  пиджаках,  украшенных  галунами,
вынуждены были делить площадь  с  "Фольксвагенами",  "Фиатами"  и  какими-то
совсем затрюханными микролитражками, недалеко ушедшими  от  "Запорожца"  или
"Оки". По-моему, даже "Нива" была, если  я  ее  с  каким-нибудь  самурайским
джипом не перепутал.
   - Вот тут она и принимает, сеньора Эухения, - объявил  Марсиаль,  въезжая
во двор.
   Парень в униформе с нашлепкой на рукаве полицейским жезлом  указал  место
парковки. Я решил, что к Эухении идти с оружием незачем, и загодя  незаметно
для Марсиаля переложил "глок" в рюкзак.
   - Часа два простоим,  сеньор,  -  прикинул  Марсиаль.  -  Час  простоя  -
двадцать песо или десять "зеленых". Желательно вперед.
   - О'кей. - Ленка вытащила из своего портмоне сорок  песо,  оставшихся  от
размена гринов после вчерашних покупок в мотеле, и вручила водиле.
   Охранник-распорядитель, едва мы вылезли из такси, был тут как тут.
   - Вы желаете посетить сеньору Эухению? - спросил он.
   - Да...
   - Пройдите в фойе и  не  забудьте  зарегистрироваться  у  администратора!
Счастливых предсказаний вам, сеньоры!
   Чаевых, по-моему, ему  не  требовалось,  а  его  белозубая  улыбка,  явно
предназначавшаяся  Хрюшке,  отпускалась  бесплатно.  Пройдя   между   витыми
колоннами, на которые опирались стрельчатые  арки  мавританского  стиля,  мы
оказались перед  входом,  где  стоял  гвардейских  статей  швейцар  в  белом
мундире. По числу галунов, размеру эполет  и  количеству  блестящих  пуговиц
такой  мундир  подошел  бы  для  полного  адмирала,  не  меньше.  Не   менее
ослепительно выглядела и надраенная медная вывеска "Эухения Дорадо.  Частный
центр научной  астрологии,  экстрасенсорики,  прогностики  и  нетрадиционных
методов лечения".
   - Так это целая фирма! - покачала головой Ленка. - А мне  представлялось,
что тут какая-нибудь бабка с картами сидит...
   "И здесь "нетрадиционные методы лечения"! -  отметил  я  про  себя.  -  А
может, это та же контора?"
   Взяв Хавронью под руку, я прошел в то самое фойе, где  размещалось  нечто
похожее  на  зал  ожидания  какого-нибудь  вполне  приличного   европейского
вокзала. Здесь сидели несколько  десятков  человек,  с  некоторым  комфортом
устроившихся  на  довольно   удобных   мягких   диванчиках.   Публика   была
разнообразная. Целый ряд диванчиков был забит румяными  и  очень  довольными
своей жизнью фрицами-студентами,  видимо  приехавшими  на  автобусах.  В  их
компании, как ни странно, пребывала и немолодая супружеская пара с какими-то
подозрительно знакомыми, даже родными штришками во внешнем виде. То  ли  эта
пара всю сознательную жизнь прожила в остзоне, которую  некогда  оккупировал
Колька Коротков, то ли вообще свалилась на голову  фатерланда  откуда-нибудь
из Казахстана. Все бундесы сидели чинно, хотя в принципе могли погорланить и
поржать во всю глотку. Зато примерно такая же по размерам компания янки хоть
и не орала громко, но болтала вовсю. На удивление  много  оказалось  местной
публики. Мне почему-то думалось,  что  Эухения  -  это  элемент  туристского
бизнеса.
   Видимо, ждать своей очереди требовалось немало времени.  Для  того  чтобы
избавить посетителей от скуки, было придумано немало развлечений. Можно было
почитать газеты, журналы  или  брошюры  по  всяким  оккультно-мистическим  и
экстрасенсорным наукам, которые лежали на столиках. Те,  кому  это  было  не
интересно, могли пройти в бар, зал игровых автоматов или казино.
   Прием сеньора Эухения, судя по всему, вела где-то на втором  этаже.  Туда
поднимались по парадной лестнице, застланной багровым  ковром.  У  входа  на
лестницу стояли два охранника в такой же униформе и при той  же  экипировке,
как у того, что встречал нас на автостоянке  во  дворе.  Был  еще  парень  с
наушниками и мегафоном, а также несколько дежурных девочек для сопровождения
посетителей  на  аудиенцию  к  супергадалке.  Перед  лестницей  стоял   стол
администратора.
   Администратор,  точнее,  довольно  изящная   сеньорита   с   осветленными
волосами,  восседавшая  у  вполне  приличного  486-го  компьютера,  ослепила
улыбкой, которая должна была произвести впечатление уже не на  Ленку,  а  на
меня.
   - Добрый день! От имени сеньоры Эухении  я  сердечно  приветствую  вас  в
нашем   центре   научной   астрологии,   экстрасенсорики,   прогностики    и
нетрадиционных методов лечения. Присаживайтесь, сеньоры.
   На бордовом жакетике администраторши был значок с надписью "Aurora", и  я
предположил, что эта цыпочка - тезка нашего родного легендарного крейсера.
   Мы с Хрюшкой уселись в кресла, стоявшие у стола Ауроры.
   - Прошу вас представиться, сеньоры. Просьба назвать свои настоящие  имена
и фамилии, ибо точность предсказаний гарантируется  только  в  этом  случае.
Кроме того, вы должны точно назвать страну, из которой приехали, год,  число
и месяц своего рождения. Все это является необходимой  исходной  информацией
для составления научного прогноза независимо от  того,  какие  проблемы  вас
интересуют. Если вы считаете невозможным дать  о  себе  необходимый  минимум
информации, то сеньора Эухения,  как  правило,  отказывает  в  консультации.
Вместе  с  тем  от  сообщенных  вами  данных  зависит   время   ожидания   и
протяженность встречи с сеньорой Эухенией. В некоторых случаях, не  терпящих
отлагательства, сеньора Эухения принимает вне очереди.
   - Это в каких же случаях? - с подозрением спросила Ленка,  и  я  мысленно
произнес за нее конец фразы: "По блату, что ли?"
   - Только  тогда,  когда  требуется  неотложная  помощь,  сеньора.  Иногда
сеньора считает своим долгом немедленно предупредить клиента о грозящей  ему
опасности. Иногда необходимо срочное экстрасенсорное вмешательство. Если  же
экстренной необходимости нет, то прием ведется в порядке записи.
   Как раз в это время парень с наушниками и мегафоном объявил на  весь  зал
по-испански и по-английски:
   -  Сеньора  Пилар  Контрерас,  вас  ждет  сеньора   Эухения.   Время   на
консультацию - десять минут.
   Дама лет пятидесяти вскочила с диванчика и прытко  потопала  к  лестнице,
несмотря на солидную комплекцию. По лестнице в это время уже спускалась юная
чета, сопровождаемая дежурной девицей. Видимо, молодоженам было  предсказано
блестящее будущее, потому что эти оболтусы сияли как медные пятачки.
   Мы  с  Ленкой  продиктовали  Ауроре  свои   паспортные   данные,   а   та
добросовестно ввела их в компьютер.
   -  Сейчас  я  сообщу,  сколько   вам   придется   ждать,   -   улыбнулась
администраторша,  пробегая  пальчиками  по  клавиатуре.  В   машине   что-то
пискнуло,  хрюкнуло  и,  наконец,  зазудело.  Личико  Ауроры  приняло  очень
озабоченный вид.
   - Мне не хотелось бы вас сильно  тревожить,  сеньоры,  -  произнесла  она
тоном  докторши,  подготавливающей  родственников  к  сообщению   о   смерти
больного, - но по данным компьютера вы нуждаетесь в экстренной консультации.
Сеньора Эухения примет вас вне всякой очереди.
   - А в чем дело? - Хавронья испуганно заморгала. Все-таки "Дунька"  -  это
навсегда...
   - Об этом вам сообщит сеньора Эухения, - развела руками Аурора.
   Дежурная девочка, уже собиравшаяся вести наверх сеньору Пилар  Контрерас,
вежливо залопотала что-то толстухе,  объясняя,  насколько  ужасно  положение
сеньора и сеньоры Бариновых, приехавших из России, и заболтала дуру до такой
степени, что та посмотрела на нас таким сочувственным  взглядом,  будто  нам
предстояло отправиться в газовую камеру. Другая девочка тем временем  повела
нас по лестнице.
   На втором  этаже  мы  угодили  в  длинный  коридор,  освещенный  каким-то
странным образом: по стенам, потолку и полу были  в  хаотическом  беспорядке
размещены тысячи мелких лампочек. С трудно  определимой  периодичностью  они
гасли и загорались - цепочками, кучками, пятнами, и создавалось  впечатление
какой-то зыбкости, непостоянства, меняющегося объема. Кроме того,  возникало
ощущение космической пустоты. Звучала  некая  астральная  музыка,  вселявшая
настроение тревоги и растущей угрозы. В общем, психологическая  обработка  у
сеньоры  Эухении  была  поставлена  на  два  порядка  выше,  чем  у   нашего
доморощенного экстрасенса Вадима Белогорского, у которого я  полтора  месяца
назад добывал перстни Аль-Мохадов...  Само  собой,  финансовое  положение  у
покойного было похуже.
   Вспомнив о Белогорском-Вайсберге я поежился, ибо то, что хранила  на  эту
тему моя память, было не то фильмом ужасов, не то лженаучной фантастикой. Не
очень верилось мне и в ту версию событий, которую поведал Чудо-юдо. Все-таки
мое пионерское воспитание сказывалось.  А  вот  подсознание  реагировало  на
светомузыкальные эффекты, и кое-какая жуть отчего-то находила...
   В конце концов мы уперлись в массивную черную дверь, которая открылась  с
неким музыкальным звоном.
   Девочка как-то незаметно испарилась, и в дверь мы вошли только  вдвоем  с
Ленкой.
   ЭУХЕНИЯ ДОРАДО
   Кабинет "Хайдийской Кассандры" был оформлен примерно в том же стиле,  что
и кабинет Белогорского. Прежде всего было много  черной  драпировки.  Именно
она должна была производить впечатление потусторонности и  прочего.  Эухения
восседала под каким-то сооружением из черной материи - не то шатром,  не  то
балдахином.  Там  горели  свечи,  расставленные   в   каком-то   продуманном
беспорядке на высоких шандалах из темной  бронзы,  и  стоял  стол,  покрытый
черной скатертью. На столе  лежали  стопа  книг  устрашающе  древнего  вида,
желтый череп (скорее всего отштампованный из пластика, а не натуральный, как
у Белогорского) и что-то вроде магического кристалла, но  з