се, - сказал он мне, - теперь они часок подремлют  с  пользой  для
науки, а потом мы их разбудим и проведем небольшую проверку знаний.
   Мы спустились в прихожую, а затем вышли во двор. Собака сидела у двери и,
увидев меня, угрожающе зарычала.
   - Тихо, Руслан, - сказал Сергей Сергеевич, - рядом!
   Пес пошел рядом с нами, неприветливо поглядывая на меня.
   - Вот тут у меня гараж, - похвалился Чудо-юдо. - "Волга" стоит,  двадцать
четвертая. Дорого, но надежно, хотя с запчастями иногда мучаюсь.
   Гараж был сделан подземным, как у Штирлица в кино.
   - А вы женаты? - спросил я. - Такое хозяйство и один?
   - Жена есть, - кивнул  Сергей  Сергеевич,  -  но  она  на  стажировке  во
Франции. Сын там же, нам удалось его в  Сорбонну  пристроить.  Это  один  из
лучших университетов мира.
   - А вы его тоже обучали, как Зину с Леной?
   - Нет, к сожалению. Мать была против. Она у нас традиционалистка, решила,
что эксперименты лучше ставить на чужих детях.
   - Разве это опасно?
   - Ничуточки. Просто мамам всегда кажется, что  лучше  играть  на  минимум
риска. И это при том, что я для начала поставил эксперимент на себе.  Изучил
испанский язык за два месяца.
   - Ке Барбаро! - вырвалось у меня, что на антильских диалектах  испанского
значит примерно то же, что "Вот это  да!"  -  по-русски.  Правда,  по-моему,
толкнула меня на этот возглас таинственная сила...
   - Интересно! - воскликнул он. - Вы и по-испански говорите?
   - Си, сеньор, - ответил я машинально, хотя  выпендриваться  вроде  бы  не
собирался. Само собой получилось,  но,  возможно,  опять  эта  чертова  сила
сработала.
   - У вас большой багаж знаний! - порадовался Чудо-юдо.  -  Давайте  я  вас
ради интереса португальскому научу?
   В моей памяти сидело несколько португальских слов,  которые  остались  от
Брауна, воевавшего в Анголе, особенно "Мувименту популар  пор  ла  либерасон
д'Ангола", от которого Дик заработал осколок в  задницу.  Он  был  похож  на
испанский примерно так же, как украинский на русский.
   - А чего? Можно, - согласился я.
   - Позвольте узнать, сеньор Николо, где вы служили в армии?  Не  на  Кубе,
случайно? У вас ведь и впрямь какой-то антильский  загар,  -  эту  фразу  он
более-менее уверенно произнес по-испански, хотя я сразу уловил, что практики
в этом языке у него было поменьше, чем в английском.
   - Если я правду скажу, вы все равно не поверите.
   - Ну, - усмехнулся Чудо-юдо,  -  меня  удивить  трудно.  В  нашем  родном
советском государстве любые чудеса возможны.
   - Я на острове Хайди был, - сказал я.
   Сергей Сергеевич внимательно поглядел на меня:
   -  Хайди...  Хайди...  Что-то  не  припомню.  Какой-то  островишко,   где
произошел было переворот,  но  его  очень  быстро  подавили.  Наши  даже  не
сообщали ничего, я слышал по  "Голосу  Америки".  Значит,  мы  там  все-таки
были?
   - Я там был, - мне пришлось упереть на  слово  "я",  в  противоположность
"мы" Сергея Сергеевича, обозначавшего  минимум  "СССР",  а  максимум  -  всю
мировую систему социализма.
   - Сам по себе? - усмехнулся  Чудо-юдо.  -  Как  вольный  стрелок  капитан
Сорви-голова?
   - Не совсем. Но был, хотите - верьте, хотите - нет.
   - Ты не боишься об этом рассказывать? - сказал Сергей Сергеевич. Я  понял
- он поверил. И больше того - я догадался, что он знает не  только  то,  что
передавал "Голос Америки".
   - А вы не боитесь об этом спрашивать? - опять сработала управляющая сила,
которая подсказала мне этот контрвопрос.
   - Ты знаешь, вообще-то, побаиваюсь... -  сознался  Чудо-юдо.  -  В  нашем
социалистическом Отечестве лишнего лучше не знать, а тем более - не болтать.
   Он перешел на "ты" и заметно волновался,  это  было  хорошо  заметно.  До
этого  он  немного  важничал,  а  тут  что-то  с  ним  произошло.  Мне  даже
показалось, будто он жалеет о том, что со мной познакомился да еще привел  к
себе на дачу. Впрочем, как видно, он умел себя брать в руки и заявил:
   - Ладно, дай-ка я тебе покажу одну задумку... Мы обошли дом и оказались у
заднего крыльца,  перед  которым  была  расположена  свободная  от  деревьев
площадка.
   - Хочу сюда сауну с бассейном  поставить,  -  бодро  сменил  тему  Сергей
Сергеевич. - Хотите с друзьями подзаработать? Меньше, чем по  триста  рублей
не обещаю. Котлован надо  выкопать,  фундамент  положить.  Я  уж  говорил  с
Чебаковым, а он все что-то мямлит, дескать, рабочих найти не может. Проект у
меня есть, материал завезут на днях. Вас семь человек, а как известно,  "два
солдата из стройбата заменяют экскаватор"...
   - ..."Но солдат НКВД заменяет их вполне!" - произнес я по  велению  своей
"руководящей и направляющей силы".
   -  Почему  НКВД?  -  в  голосе  Сергея   Сергеевича   появился   какой-то
нервический, хотя и слабо уловимый акцентик. Отчего-то мне  показалось,  что
он очень не любит НКВД, которого вроде бы давно нет в наличии.
   - Да так, просто поговорка такая есть. А насчет котлована  я  с  ребятами
поговорю. Там уже Игорь, сын Чебакова, их, по-моему, агитировал. Мы ведь  до
сегодняшнего утра вообще все незнакомы были...
   - Ну, ну,  думайте.  Вам  подзаработать  не  помешает.  Приезжайте  потом
париться. Чудо будет. Зима - а у нас тут жара, как в Африке,  и  сухой  пар.
Блеск! Сделаем переход прямо от заднего  крыльца  -  прелестно  получится...
Ладно. Время - файф о'клок. Будем чай пить.
   Но тут от калитки закричали:
   - Сергей Сергеевич! Сергей Сергеевич! - Руслан тут  же  с  лаем  помчался
туда, а мы с Чудо-юдом двинулись следом.
   У калитки метался пес. Сергей Сергеевич подошел, открыл, взяв Руслана  за
ошейник.
   Оказалось, что это были Игорь и  Лосенок.  Они  пошли  выяснять,  куда  я
запропал.
   - Мы тут на танцы хотели сходить, - сообщил Игорь, -  уж  полпоселка  про
тебя спрашивало. Честно!
   Чего-то мне не очень хотелось в местную  знаменитость  превращаться.  Эта
палка о двух концах. С  одной  стороны,  специалист  по  мордобою,  конечно,
пользуется уважением, с другой - всегда есть  желание  развеять  миф  о  его
непобедимости. Не знаю, уж какую рекламу мне  сделал  Игорь,  но  ясно,  что
перед  местной  шпаной  он  распространялся  не   о   моих   лингвистических
дарованиях. А в поселке, хоть он и не шибко большой, могло быть две, а то  и
три  соперничающих  кодлы,  которые  на  танцы  ходят  прежде  всего,  чтобы
подраться между собой. Если, допустим, половина поселковых, с которыми водил
дружбу Игорь, жаждала использовать  корешка-мордобойца  в  качестве  ударной
силы, то вторая  половина  могла  бы  зауважать  эту  ударную  силу,  только
познакомившись с ней на практике. Мне на сегодня вполне хватило уха, которое
зацепил Толян, и вовсе не было завидно по поводу  той  коллекции  синяков  и
ссадин, которой разжились утром Игорь с Лосенком, а также  наши  "афганские"
братья.
   - "Афганы" уехали? - спросил я.
   - Не знаю, - пожал плечами Игорь. - Вроде да. У нас их нет,  у  Санькиной
матери не видно. Куда им еще идти, кроме вокзала? Наверно, уехали.
   - Жаль, - сказал Сергей Сергеевич. - А  я  думал,  что  вы  мне  поможете
всемером котлован выкопать. Под сауну. Я Коле рассказывал. Втроем,  наверно,
долго провозитесь...
   - Посмотрим, - уклончиво сказал Игорь, - надо еще с батей  поговорить.  А
эти, которые с Афгана, они еще приехать могут... Ну, так ты идешь?
   - Я его чаю попить пригласил, -  ответил  за  меня  Сергей  Сергеевич,  -
заодно ваших сестричек проводит. А то тут вечером пьяные попадаются.
   - Ну ладно, - разрешил Игорь, - отдыхай! В случае  чего,  мы  на  танцах.
Через две улицы направо.  Там  услышишь,  усилители  здоровые,  даже  отсюда
хорошо слыхать.
   Они ушли, а мы направились чаевничать.
   Проверка знаний
   Кухня на даче Сергея Сергеевича была отделана "под избу",  примерно  так,
как некоторые кафе и рестораны. Там имелось что-то  вроде  русской  печки  -
декорация  из  кирпича,  в  которую   были   вмонтированы   электроплита   и
электрокамин с "дровами", по которым бегают огоньки. Камин  был  просто  для
уюта, и его Чудо-юдо включать не стал, потому как и без того было жарко.  На
кухне, расположенной в полуподвале, царила прохлада.  Чудо-юдо  поставил  на
плиту цветастый эмалированный чайник, установил на  стол  варенье,  печенье,
конфеты и еще чего-то, а затем расставил вокруг отделанного под мореный  дуб
стола четыре стула.
   - По-моему, сейчас придут, - сказал  он,  глянув  на  часы.  Речь  шла  о
близнецах, которые, видимо, уже закончили свой сонный урок.
   Действительно, бойкие шажки застучали по лестнице,  и  через  пару  минут
появились Зина с Леной.
   - Прошу  к  столу,  милые  дамы,  -  пригласил  Чудо-юдо.  -  Сейчас  чай
заварится. Ну, как вам сегодня путешествовалось? Где побывали,  что  видели?
Прошу рассказать, как выражался незабвенный Макар Нагульнов, на "английском"
языке. Кто желает начать?
   Первой начала Зинка, она, как видно, была побойчее.
   - Мне удалось побывать в Нью-Йорке, - сказала  она.  -  Я  видела  статую
Свободы и Эмпайр-Стейт-Билдинг. Я  каталась  на  пароходе  по  реке  Гудзон,
видела здание ООН и по-моему, "Мэдисон сквер гарден". Вот.
   - Так, - спросил Сергей Сергеевич, - а ты разговаривала там с кем-нибудь?
   - Конечно на углу 42-й улицы и  5-й  авеню  ко  мне  подошел  газетчик  и
предложил купить "Нью-Йорк таймс".
   - Ты ее купила?
   - Да.
   - Прочла что-нибудь?
   - Да, конечно.
   - Не помнишь, что там было. Ну, скажем, на семнадцатой странице? В нижнем
углу.
   "Ничего себе, - подумал я, балдея, - вот это методика!"
   - Как раз это прекрасно помню. Там было маленькое объявление.
   Вот тут меня пробило. "Где-то  ведь  я  слышал  о  семнадцатой  полосе  и
объявлении в углу!" Правда, скорее всего не я, а  Браун,  но  в  памяти  это
сохранилось.
   Зинка наморщила лоб и закатила глаза, вспоминая:
   - "Фирма "Джи энд Кей" объявляет распродажу товаров по сниженным  ценам".
Все объявление я не помню, но вот цены старые, зачеркнутые, и новые - помню.
   - Ладно, - сказал Чудо-юдо, - вот тебе карандаш и листочек, запиши,  будь
добра, все, что запомнила. А мы пока побеседуем с  Леночкой.  Ну  а  что  ты
видела?
   - Я была, по-моему, в Бомбее - с заметной неуверенностью произнесла Лена.
- Я разговаривала по-английски с мистером  Джаббар  Сингхом,  который  утром
прилетел туда из Дели. Очень милый такой, в чалме, в очках, с большой  белой
бородой, спросил меня, как мое здоровье, и порекомендовал заниматься  йогой.
А  потом...  Потом,  он  попросил  передать  привет  вам,   мистеру   Сергею
Сергеевичу. Правда!
   - Ничего удивительного! - раскатисто, по своему обычаю, заржал  Чудо-юдо.
- Это же я его придумал и включил в программу. Вообще-то, кроме привета,  он
должен был еще что-то передать. Не запомнила?
   - Ой! - теперь уже Ленка наморщила лоб - точь-в-точь, как  ее  сестра.  -
Сейчас вспомню. Он просил передать вам телефонные номера. Я их очень  хорошо
запомнила.
   - Прекрасно. Вот тебе еще карандаш, - пиши.  Так-с!  Зинаида  Иванна,  вы
готовы?
   - Ага, - сказала Зинка  и  подала  листок.  Сергей  Сергеевич  взял  его,
поглядел и одобрительно кивнул:
   - На первый взгляд, все верно. Потом я посмотрю на компьютер, уточню, что
было в программе. Леночка, у вас, я смотрю, дело тоже подвигается?
   - Сейчас, последний напишу... Все!
   - Ну и слава Богу. - Чудо-юдо забрал листочек, бегло поглядел и  сунул  в
карман вместе с Зинкиным. - Чай, думаю, уже заварился. Можно разливать.
   Чай у Сергея Сергеевича был какой-то особый, с мятным привкусом, пить его
было приятно. Девки все рассказывали наперебой о Нью-Йорке  и  Бомбее,  а  я
сидел как бы ни при чем, потому что силился вспомнить, где же я  сталкивался
с объявлением на 17-й странице "Нью-Йорк тайме". В памяти это явно было.  Но
что-то все  время  срывало  меня,  когда  я  вот-вот  готов  был  вспомнить.
Возможно, это была опять все та же непонятная, "руководящая и направляющая",
но на сей раз она не столько руководила и направляла, сколько мешала.
   - Нам пора, - спохватились близнецы. - Мама будет волноваться.
   - Ну что ж, не смею задерживать, - сказал Чудо-юдо. -  Провожатый  у  вас
очень надежный, надеюсь, вы дойдете вполне  благополучно  под  его  охраной.
Заодно попрактикуетесь в разговорном языке.
   Он довел нас до калитки в сопровождении Руслана и запер ее за нами.
   - Ну и как вам, мистер Николас, наш учитель? - спросила Лена.
   - Интересно, - ответил я вопросом, - а это у вас всегда такие занятия?
   - Нет, - сказала Зина, - раньше, в  самом  начале,  он  просто  учил  нас
словам с помощью магнитофона. Сначала  произношение,  потом  словосочетания,
потом  фразы.  В  общем,  обычный  курс,  как  на   пластинках,   только   в
гипнотическом сне.  Когда  мы  начали  понемножку  говорить,  конструировать
фразы, он стал показывать нам видеофильмы о разных странах  и  городах,  где
говорят по-английски. Англия.  Штаты,  Гонконг,  Сингапур,  Дели...  Бомбей.
Яркие, цветные. Причем, как он сказал, эти фильмы специально снимались  так,
чтобы  мы  как  бы  видели  город  или  страну  своими  глазами.   Это   все
запоминалось, а потом с помощью специальных кодированных сигналов это  можно
вызвать во сне... Ну и получается, что ты как бы  внутри  картинки,  которую
видишь.  Ходишь  по  Нью-Йорку  или  Бомбею,  с  тобой  кто-то  заговаривает
по-английски, ты стараешься ответить... Иногда программа подсказывает, какую
фразу сказать, если не знаешь. Но сейчас это  уже  почти  не  нужно.  У  нас
хороший запас лексики.
   - А зачем ему нужно, чтоб вы цифры запоминали из объявлений,  телефоны?..
- спросил я.
   - Это тест программы, - ответила Лена, - он  же  изучает,  как  программа
воспринимается.  Записывает  в  программу  эти  цифры,  а   мы   их   должны
воспроизвести. Если  мы  все  цифры  правильно  назовем,  значит,  программа
воспринялась хорошо, если не все - то, значит, хуже.
   - А если совсем ничего не вспомните - значит, программа не  воспринялась,
так?
   - Конечно. Но такого ни разу не было. Мы шли по пустынной улице, наверно,
было бы совсем тихо, если бы не грохот динамиков танцплощадки.
   - А вы на танцы не ходите? - спросил я.
   - А что там делать? На пьяные морды любоваться? Там же одни  тупые.  Наши
еще куда ни шло, но те, что на  мотоциклах  из  деревень  приезжают,  -  это
вообще! Быдло какое-то! Двух слов сказать не могут, а ухватить за что-нибудь
- как юные пионеры - всегда готовы!
   Я почему-то отчетливо представил себе, как юные пионеры в алых галстучках
и белых рубашках  хватают  Зинку  с  Ленкой  за  "что-нибудь",  и  хихикнул.
"Что-нибудь" у них имелось, это я еще на речке разглядел.
   - А ты в Москве живешь, Николай? - спросила Лена.
   - Я в детдоме до сих пор прописан. Так получилось.  Я  на  второй  год  в
пятом классе остался, но потом дела пошли лучше.  Восьмой  вообще  почти  на
"отлично" кончил. Все говорили, чтоб я в ПТУ  шел,  все  равно,  дескать,  в
институт поступить не сумеешь. Ведь школу-то я закончил в восемнадцать  лет!
Меня тут же и призвали. У меня и аттестат в детдоме остался, у  директора  в
сейфе. Так что мне еще хлопот немало предстоит.
   - Дошли, - сказала Зина. - Можешь идти на свои танцы.
   - Да я  лучше  спать  залягу,  -  сказал  я,  -  мне  у  вас  в  сараюшке
понравилось.
   Джек нас даже не обгавкал, как видно,  меня  с  утра  запомнил.  Девчонки
пошли в дом, а я поднялся по лестнице в "мансарду" над курятником  и  улегся
на дальний от двери тюфяк. Это было самое удобное место, и я зацапал его  по
праву пришедшего первым. Лосенок и  Игорь  днем  немного  подрыхли.  Лосенок
очень даже немало, а я вовсе не спал,  и  потому,  развалившись  на  тюфяке,
заснул почти сразу. Никаких дурацких снов я при этом не увидел,  но  проспал
отнюдь не до самого утра.
   Проснулся я часа в два  ночи.  Именно  столько  было  на  "командирских".
Проснулся я как-то сразу, быстро, будто мне пришла команда  от  все  той  же
силы. Наверно, так оно и было, но дело в том, что мне потребовалось справить
неотложную, хотя и небольшую, нужду.
   Оба храпуна, то есть Лосенок и Игорь, были на месте.  Не  знаю,  как  они
протанцевали, но выпили, судя по  исторгаемому  духану,  немало.  Перешагнув
через них, я спустился вниз и  справил  все,  что  надо.  Можно  было  бы  и
обратно, но тут я услышал на улице приглушенные голоса.
   - Все взяли? Веревка где?
   - Андрюха понес. Давай лопату.
   - Пошли.
   Толяна было трудно с кем-то спутать. Вторым, кажется, был Миня.  Судя  по
всему, и остальные были где-то здесь, должно быть, вперед ушли. Я хотел было
позвать кого-то из них, но потом подумал: "А на фига?"  Если  они  собрались
куда-то своей компанией, то им посторонних не нужно. Однако  очень  уж  было
интересно, куда они поперлись глубокой ночью, да еще с лопатой и веревкой. И
вообще, они же как будто собирались в Москву? Игорь даже  говорил,  что  они
уже уехали.
   Любопытство заставило меня последовать за ними.
   Поселковая улица была освещена как-то пятнами. Можно было  и  сто  метров
протопать в кромешной тьме, и даже больше. Фонари  -  по  крайней  мере  те,
которые  горели,  попадались  редко.  Стояла  тишина,  только  где-то  гудел
трансформатор, да изредка побрехивали собаки. "Афганцы" в  своих  кроссовках
шли почти бесшумно. Очень может быть, что их там, в горах, этому научили. Но
все-таки я не терял их из виду, а сам двигался по обочине, по  травке,  чтоб
не шлепать своими ботинками по асфальту.
   Выходило, что они шли тем же маршрутом, что и днем, то есть в направлении
кладбища. Что они там, решили по-тимуровски  памятник  ночью  соорудить  для
Саньки  Терентьева?  Веревка,  лопата...  Это  больше  на  гробокопательство
похоже.
   Чем ближе "афганцы" подходили к кладбищу,  тем  больше  было  сомнений  -
стоит ли за ними  топать.  Все-таки  кое-какие  страхи  оставались,  видать,
непреодолимыми, несмотря на весь диамат и перемат, вместе  взятые  "Афганцы"
могли делать все, что хотели, а мне-то это зачем?  Любопытной  Варваре,  как
известно,  нос  оторвали.  Но  кто-то  управлявший  мною  дал  команду   "Не
отставать!", и я следовал за Толяном  и  Миней  ровно  на  дистанции  в  сто
метров, не отставая, но и не приближаясь.
   На воротах кладбища висел замок, но рядом в заборе было  не  меньше  трех
дырок. Около одной из них Толяна и Миню поджидали Андрюха и  Костя.  У  них,
как видно, была задача разведать обстановку.
   - Никого, - доложил Андрюха, - сторож пьяный, спит, как сурок. Лезем?
   - Веревка где? - это все Толян беспокоился.
   - На себя намотал.
   - А по-моему, это не дело... - сказал Костя
   - Дело - не дело... Решили уже! Пошли! Если мы не  правы  -  слава  Богу.
Если нет лезем!
   И они полезли. Туда, в непроглядную тьму, где и  днем  было  тоскливо,  а
ночью - просто жутко.
   Но все же я последовал за ними. Осторожно подобрался к дыре,  прислушался
и  сунулся.  Про  вурдалаков,  вампиров,  упырей  и   других   кладбищенских
обитателей я наслышался еще в детдоме страшных историй. Они из  поколения  в
поколение передавались. Но больше всего в этот раз  я  опасался  живых.  При
всем том,  что  Толян  и  другие  ребята  вроде  бы  были  совсем  неплохие,
обмануться в них можно было запросто. Если они очень не хотят, чтобы  об  их
тайне кто-то узнал, то  могут  и  приложить  усилия,  чтобы  "лишний"  исчез
совсем. Кладбище место удобное - закопают и скажут, что так и было.
   И все-таки я пошел. Пользуясь  темнотой  и  ориентируясь  лишь  по  свету
карманного фонарика, который зажег Толян,  чтобы  осветить  себе  путь.  Они
приближались к Санькиной могиле.
   Назад "афганцы"  оглядывались  нечасто.  Поэтому  я  рискнул  и  сократил
расстояние, двигаясь  за  ними  примерно  в  семидесяти  метрах  и  стараясь
держаться вблизи оградок, кустов и деревьев, чтобы не показаться на открытом
месте.
   Наконец они пришли. Я укрылся за каменной стелой, не обнесенной оградкой,
и стал всматриваться