лу, что-то, понимаешь, летает. Свои  аэропланы  и
дирижабли известны наперечет. Стало быть, немцы?
   Все эти сообщения были смутными и действительно маловероятными,  если  бы
речь и впрямь шла о самолетах. К тому  же  материального  вреда  от  пролета
"аэропланов" не наблюдалось. Никто не бомбил  ни  Астрахань,  ни  Пензу,  ни
Омскую железную дорогу в Пермской губернии. Но наверх доложить надо - служба
такая...
   Каковы же были эти "исключительно непроверенные заявления"?
   За неделю до посылки в Питер успокоительного послания  генерал  Сандецкий
получил от начальника гарнизона г. Астрахани доклад такого содержания:
   "27  сентября   Астраханским   губернатором   получено   было   донесение
Заведывающего Калмыцким народом (была такая должность в те времена)  о  том,
что проезжавший Калмыцкой степью 26  сентября  шофер  автомобиля  Калмыцкого
управления в 60 верстах от гор. Астрахани видел днем  управляемый  аэростат,
как бы наподобие типа "цеппелин" (занятно  сказано,  черт  побери,  "как  бы
наподобие"!). В то же время из другой части степи, из поселка,  находящегося
в 150 верстах от Астрахани, получено сведение о слышанном ночью шуме  мотора
в воздухе, и будто бы были видны лучи освещения прожектором...  28-го  утром
высланный на проверку слухов в степи попечитель улуса г. Саввич доложил, что
шофером Оленевым в 11 часов этого числа  виден  был  на  большом  расстоянии
также как бы дирижабль (опять "как бы", а не просто дирижабль!)  вблизи  ст.
Бешкуль, находящейся в 50 верстах от Астрахани. Из сделанных заявлений можно
предположить, что дирижабль виднелся низко от земли и, судя по положению его
в воздухе, можно было прийти к заключению, что дирижабль  этот  именно  типа
"цеппелин" и что он поврежден.
   Ввиду этих слухов, исходящих от разных лиц,  губернатором  наряжено  было
28-го же расследование, и в степь отправлен Заведывающий  Калмыцким  народом
(его  звали   Богдан   Криштофович),   помощник   начальника   Астраханского
жандармского управления ротмистр Звайгзне, попечители улусов  и  полицейские
стражники, а на случай действительного подтверждения упомянутых сведений для
овладения дирижаблем мною были назначены 10 нижних чинов при  одном  офицере
от 156-го пехотного запасного батальона.
   Означенные люди с командой нижних чинов (кто ж солдата будет  считать  за
человека!) на пяти  автомобилях  выехали  в  степь  в  11  часов  вечера  28
сентября, в розысках провели 29 и 30 сентября и возвратились 1  октября.  Ни
дирижаблей, ни следов их спуска на землю найдено не было.
   Копии  опросов  лиц,  заявивших  о  видении  ими   дирижабля,   при   сем
представляю2..."
   Вот тут-то, в этих "копиях опросов", и начинались странности.
   Чем больше я их читал, тем  больше  понимал,  что  вышеупомянутые  "лица"
видели вовсе не залетный цеппелин, а что-то лишь похожее на него.
   Подрядчик каменных работ житель Астрахани Василий Соколов в ночь с 21  на
22 сентября 1915 года заночевал у  лавочника-татарина  в  селении  Хурцуглы.
Примерно в 3.30 утра он вышел во двор, чтобы запрячь лошадь и ехать  в  село
Михайловское (само собой, не  в  пушкинское,  а  в  здешнее,  астраханское).
Вышел, стало быть, Василий Александрович на двор...
   "....И тут мне показалась из-за тракта на Икицохуры на небе как бы звезда
(опять "как бы"!). Затем эта, как  мне  сначала  показалось,  звезда  начала
приближаться и увеличиваться и видима была мною как бы в форме  квадрата  (и
еще раз "как бы"!), стороны которого были вершков  по  5-ти.  Звезда  эта  с
очень большой высоты опускалась вниз и в то же время приближалась,  то  есть
двигалась как бы под уклон.
   Тут-то  я  стал  замечать,   что   сзади   огня   начала   обрисовываться
сигарообразная фигура коричневого цвета. Время было  предрассветное,  светил
месяц, на небе были звезды. Было очень ясное  небо.  Облачка  ни  одного  не
было. Затем внизу этой фигуры я увидел как бы подвешенную лодку  (количество
этих "как бы" все растет!), раз  в  7  меньшую  по  контурам  сигарообразной
фигуры. Самая же фигура казалась мне размером  в  5-6  саженей.  В  лодке  я
различил тени, напоминающие по контурам фигуры 6 людей. Пять сидели, а  один
стоял, по крайней мере он был выше остальных  фигур.  Движений  фигур  я  не
видел, никакого шума при этом я не слышал. Все описанные явления были не над
головой, а впереди меня, по направлению к Харахусам.  Расстояния  определить
затрудняюсь, но думаю, что находилась эта фигура верстах в  3-х,  под  углом
40-45.
   Увидев все это, я сильно перепугался и  побегал  на  двор,  крича,  чтобы
гасили в комнате огонь, и позвал татар смотреть. Тут же вдруг с этой  фигуры
блеснул луч света, который как молния осветил некоторую площадь земли и меня
даже ослепил. Я еще более перепугался  и  подумал  -  не  цеппелин  ли  это,
которого я никогда даже на рисунках не  видел,  и  продолжал  кричать,  чтоб
скорее тушили огонь  в  комнате.  Татары  выбежали  во  двор.  В  это  время
сигарообразная  фигура  повернулась  перпендикулярно  прежнему   направлению
движения, носом, на котором был огонь, к Астрахани. Огонь тут же потускнел и
уменьшился  в  размерах.  Во  время   поворота   в   задней   части   фигуры
поворачивалась какая-то "махалка". Впечатление было такое, как будто  белуга
в воде работает хвостом, минут десять я это видел. Затем фигура  повернулась
и полетела по направлению к северу, и вдали начала реять, и наконец  исчезла
из глаз3..."
   В целом описанная Соколовым фигура и  впрямь  походила  на  дирижабль.  Я
знал, что в первую мировую войну на дирижабли  устанавливали  прожектора,  и
тот луч, который ослепил (надо думать, ненадолго) подрядчика каменных работ,
мог принадлежать такой "фаре". Руль  поворота,  строго  говоря,  на  белужий
хвост не очень похож, но  при  достаточной  доле  воображения  его  можно  и
"махалкой" назвать.  Наконец,  малограмотному  человеку  сподручнее  назвать
"лодкой" гондолу с экипажем.
   Но вот показания других очевидцев заставляли всерьез усомниться, что  над
Калмыцкой степью барражировали дирижабли.
   Зайсанг, калмыцкий князь, Церен Бадмаевич Бадмаев  сообщил  Заведывающему
Калмыцким  народом  Богдану  Криштофовичу,  что  в  субботу,  26   сентября,
возвращаясь на автомобиле из Икицохур в Астрахань, между станциями Бешкуль и
Николаевкой, приблизительно в 11 часов дня, увидел такую картину:
   "....По направлению к Бешкулю,  от  меня  верстах  в  6-7,  из-под  бугра
показался клуб черного дыма, который быстро отделился от земли и  разделился
на две части: одна начала двигаться по направлению к югу, другая - к западу.
Отделившиеся от  земли  обе  части  клуба  дыма  приняли  удлиненную  форму,
напоминая очертаниями лодку.  Цвет  этих  "лодок"  сероватый.  Видел  я  эти
"лодки" минуты 3-4. Сначала они имели форму круглую, а затем мгновенно (!!!)
получили удлиненную форму. Чтобы видеть эти "лодки",  мне  пришлось  поднять
голову, так как двигались они значительно выше горизонта. При этом с момента
появления клуба черного дыма до исчезновения "лодок" все  описанные  явления
происходили не в полосе горизонта. Небо было безоблачное4..."
   Когда я читал этот документ, Лисов еще смотрел видак. Вот-вот должна была
появиться картинка, которую сержант Кулемин назвал "Облако в  форме  прямого
огурца. Подъем над "Котловиной". Передвижения (6.45 - 7.05).  От  11.08.1936
г. Мне было очень интересно узнать, какое впечатление этот эпизод произведет
на Дмитрия Петровича. Но одновременно эти кадры были неплохой иллюстрацией к
тому, что рассказывал своему "Заведывающему" Церен Бадмаев.
   Камера, установленная скорее всего в том самом "одернованном блиндаже"  -
наблюдательном пункте на вершине сопки под условным названием "Контрольная",
- медленно перемещала свой взор по густому туману, который  почти  полностью
закрывал весь вид на "Котловину". Вероятно, погода 11 августа  1936  года  в
этом районе была намного хуже, чем 26 сентября 1915 года в  Калмыцкой  степи
под Астраханью. Тем не менее Кулемин, заметив  какие-то  необычные  явления,
несмотря на плохую видимость, все же включил камеру, наведя ее  почти  точно
на "Котловину", скрытую туманом, плавно переходящим в низкие облака.
   Включить камеру Кулемина, должно быть, заставило заметное сгущение тумана
непосредственно  над  "Котловиной".  Вокруг  сопки  туман  был  относительно
одинакового цвета - белесого. Я думаю,  что  на  черно-белой  кинопленке  он
выглядел  скорее  всего  так  же,   как   на   самом   деле.   А   вот   над
кратером-"Котловиной" он был гораздо темнее и с каждой  секундой  становился
все более т„мным. Сначала серо-белым, потом - светло-серым, позже  -  просто
серым, далее - дымчато-серым, наконец - темно-серым, почти черным.  К  этому
моменту там, над "Котловиной",  расплывчато  обрисовывались  неясные  обводы
какого-то продолговатого  тела,  которое  стало  плавно  подниматься  вверх,
окутанное темно-серым туманом. Действительно, лучшего названия, чем  "прямой
огурец",  для  объекта,  поднявшегося  над  "Котловиной",   не   придумаешь.
Неправильный, размытых очертаний вытянутый эллипсоид,  один  конец  которого
был заметно толще и  закругленней,  а  другой  -  уже  и  острее.  При  этом
отношение длины к максимальному диаметру "огурца" было где-то 5:1.
   Некоторое время "огурец",  поднявшись  почти  вровень  с  вершиной  сопки
"Контрольная"  (надо  думать,  у  Кулемина  в  это  время  нервишки  здорово
поиграли!), висел почти неподвижно. Потом он поднялся повыше, и стал заметен
какой-то выступ у него под брюхом, и впрямь похожий на гондолу дирижабля.  В
узкой части - видимо, ее следует считать  "кормой"  -  через  туманную  муть
несколько раз проглянули какие-то остроугольные штуки. На рули дирижабля они
были мало похожи, а вот на "белужий хвост" - очень даже.
   "Огурец" долго маневрировал над сопками на высоте примерно тысячу метров.
То удалялся, совершенно скрываясь в тумане, то подходил  ближе.  Наконец  он
задрал "нос", то есть тупой конец, почти  вертикально  и  в  одно  мгновение
унесся вверх.
   Следующий эпизод, снятый почти ровно через сутки (7.20 - 7.22, 12 августа
1936 г.), длился совсем немного, две минуты. Снят он был точно  в  такую  же
погоду. На сей раз  сгущение  тумана  произошло  намного  быстрее.  За  пару
секунд, не больше. И вот тут-то произошло  то,  что  описал  Церен  Бадмаев.
Темно-серый, почти черный неправильной формы шар - вполне можно было принять
такой за клуб дыма - в мгновение ока разделился на  четыре  примерно  равные
части. Каждая из этих частей через пару секунд превратилась в более  светлые
по цвету образования удлиненной формы. Можно, при желании, сказать, что  они
действительно походили на лодки, хотя на сигары - больше. Как только  темные
клубки вытянулись, они в один миг унеслись по четырем  разным  направлениям.
Вот что Кулемин называл "Расхождение облаков на четыре азимута". Аналогичная
картинка была отснята им и на следующий день, 13  августа,  точно  в  то  же
самое время. - Бывает, - задумчиво прокомментировал  Лисов,  просмотрев  оба
эпизода.
   Ни во время первой мировой, ни в 30-х годах ни один дирижабль не  обладал
способностью разделяться в воздухе. Ни на две, ни тем более на четыре части.
Если такое и происходило, то благодаря несчастному случаю или хорошей работе
средств ПВО. С точки зрения, допустим, генерал-лейтенанта  Сандецкого  (если
он, конечно, сам читал документы "Об аэропланах", а не поручил разобраться с
ними какому-нибудь поручику или капитану),  показания  Бадмаева  могли  быть
только бредом сивой кобылы. Однако мне уже было ясно: зайсанг видел в  ясную
погоду то, что Кулемин снимал в пасмурный день.
   Писец Харахусовского улусного управления  Дуров  тоже  рассказал  Богдану
Криштофовичу, что видел в степи  27  сентября  1915  года  странную  "черную
тучку":
   "...От нас она была приблизительно верстах в 4-5 и  имела  форму  сигары.
Длина этой  черной  тучи  приблизительно  сажен  4-5.  Поднялась  она  таким
образом: сначала вышла  из-за  бугра  горизонтально,  потом  сделала  прыжок
сверху  вниз,  потом  передний  конец  этой  тучки  поднялся  кверху,  потом
опустился вниз и чуть ли не вертикально спустился за бугор5..."
   Даже мне, который на дирижаблях никогда не летал, было ясно, что  маневр,
описанный Дуровым, цеппелин мог выполнить только один раз,  после  чего  его
бренные останки неизбежно угодили бы в руки военнослужащих 156-го  пехотного
запасного батальона, на радость жандармскому  ротмистру  Звайгзне  и  прочим
официальным лицам.
   Однако, судя по всему, ничего с этим аппаратом не случилось. Потому что 2
октября 1915 года его увидели над городом Пензой, где он попал в поле зрение
тамошнего полицмейстера:
   "Сего числа около  3-х  часов  дня  над  городом  Пензой  парил  какой-то
летательный аппарат. Появление его было усмотрено приблизительно в местности
"Манджурия" на территории лагерного расположения, откуда он пролетел в центр
города, покружился над Соборной  площадью,  а  отсюда  взял  направление  на
площадь бегового ипподрома и  там  исчез.  Аппарат  все  время  держался  на
значительной высоте и рассмотреть таковой не представилось возможным6..."
   Это  же  надо  же!  Аппарат  среди  бела  дня  проходит  над  немаленьким
губернским городом, в районе военного лагеря, кружит над Соборной  площадью,
над ипподромом, а полицмейстер, который направил  это  сообщение  начальнику
Пензенского гарнизона, не  может  определить:  самолет  это  или  дирижабль.
Навряд ли полицмейстером в таком городе, как Пенза, сидел господин,  который
совершенно не разбирался  в  авиации.  Правда,  полицмейстер  упомянул,  что
аппарат все время держался на большой высоте. Но что значит - "большой"?
   К 1915 году лишь редкие  самолеты  могли  взмыть  до  высоты  пять  тысяч
метров, после чего тут же вынуждены были снижаться. Обычные  аэропланы  выше
трех тысяч не забирались, и перепутать их на такой высоте  с  цеппелином  (у
дирижаблей потолок был еще  ниже)  просто  невозможно.  А  то,  что  аппарат
"исчез" над ипподромом, разве не удивительно? Не за горами  скрылся,  не  за
лесами, не в ночи, а днем, когда тысячи людей могли  бы  заметить,  в  каком
направлении он улетел. И сообщить полиции,  между  прочим.  Но  полицмейстер
говорит "исчез", как будто аппарат взял да и растворился в  воздухе.  А  так
исчезают только НЛО...
   Уже после того, как докладная записка генерала Сандецкого  отправилась  в
Главное управление Генерального штаба, в дело  подшили  еще  один  документ,
прибывший из Саратовской губернии:
   "9 сего октября около часа дня из  села  Барановки  на  село  Телятниково
проезжали крестьяне, и когда они были в  5  верстах  от  Барановки,  то  над
казенным лесом заметили летящий аэроплан, который, как им показалось,  будто
бы спустился в лесу.  По  заявлении  ими  в  Барановке  сельским  властям  и
уряднику к  месту  спуска  аэроплана  явилось  около  20  верховых,  которые
объехали большое пространство леса, но аэроплана нигде не обнаружено7..."
   Вот такие, оказывается, чудеса творились в воздушном пространстве  бывшей
Российской империи тогда, когда еще никто не судачил  на  кухнях  об  НЛО  и
инопланетянах, а роман Уэллса "Война миров" рассматривался лишь как занятная
фантастика-беллетристика.
   Чудо-юдо прислал и еще кое-какие сведения о наблюдениях чего-то похожего.
На компьютерной карте он скрупулезно отметил все точки, где осенью 1915 года
замечали "аппараты", а потом соединил их общей  кривой  по  порядку  времени
появления. Получилось, что впервые он появился над  Северным  Казахстаном  -
тогдашней Оренбургской губернией - в середине сентября, потом в 20-х  числах
сентября крутился над Калмыцкой степью, 2  октября  засветился  над  Пензой,
почти в 1000 километров севернее, потом свернул на юго-восток и  появился  в
Хвалынском уезде Саратовской губернии 9 октября. Потом его видели над Омской
железной дорогой. Чудо-юдо пунктиром продолжил направление от  самой  первой
точки на северо-восток, а от самой последней - на юго-восток.  Оба  пунктира
пересеклись примерно в том районе, где мы сейчас находились.
   Это было как  в  фильме  про  Штирлица  -  "информацией  к  размышлению".
Получалось, что мы находимся в районе  постоянной  базы  "дирижаблеобразных"
НЛО, пилотируемых безликими черными  гигантами  трехметрового  роста.  Базы,
которая используется ими минимум 82 года.
   ОСНОВНОЙ РАЗГОВОР
   Ночь, как  ни  странно,  я  проспал  спокойно.  Никакие  инопланетяне  не
снились. Наверно, мозги переработали  слишком  много  информации.  А  может,
подействовали воздух свежий и тишина. Даже разница во времени  с  Москвой  -
часов пять, - кажется, и та не почуялась. Выспался нормально.
   Дмитрий Петрович встал рано, у него тут и корова, и лошадь, и поросята, и
еще какая-то животина имелась.  За  завтраком  пошел  разговор  серьезный  -
основной и решающий.
   - Говорят, с человеком надо пуд соли съесть, чтоб узнать, хороший он  или
дурной, - заметил Петрович, - а мы еще  только-только  солонку  попробовали.
Понимаешь, тезка, вроде бы пареньки вы неплохие, обстоятельные,  запасливые.
За то, что моего деда на пленке сберегли, я уже по гроб жизни  обязан.  Я  и
могилы его не знаю. Говорят, что на  переправе  через  Волгу  в  Сталинграде
погиб. Бомба в баржу попала. Небось его сразу убило, а то бы он выплыл,  ему
ж и полтинника не было. А тут,  на  пленке  -  живой.  Но  это  все  хорошо,
конечно, только вот много у меня насчет вас сомнений, не обижайтесь...
   - Давайте поговорим, - сказал я, - может, сомнения и развеются.
   - Ну, давайте. Начали вы с липы - геофизиками представились. Не очень это
к доверию располагает. Ладно, допустим, вы  просто  не  хотите  шума  и  так
далее. Но ведь документами  запаслись  поддельными?  Кто-то  вам  их  делал,
верно? А за так это не изготовят. Получается, что вы либо жулики,  либо  КГБ
или ФСБ, по-теперешнему. Эти, которые до войны приезжали, тоже не под  своим
обличьем были,  геодезистами  назывались.  Но  когда  они  тут,  по  району,
народишко опрашивали, все сразу поняли, что НКВД. Но тогда НКВД было  не  то
что вс„, а даже  больше  чем  вс„.  Какого-нибудь  лейтенанта  или  сержанта
секретари райкомов побаивались. У них сила была побольше, чем у партии.  Мне
так мать с бабкой говорили, я-то маленький был, не помню. Но и после  войны,
когда у меня уже мозги работали, МГБ был  крепок.  Потом  уже  поменялось  -
партия выше стала. А сейчас ни того ни  другого  -  администрация  одна.  Но
главнее ее - те, кто при деньгах. Вот я и рассуждаю: ФСБ сейчас не Бог весть
что, да и дел у нее до хрена, чтоб она, как в прежние времена, могла  всякие
экспедиции за пять тысяч километров посылать. Тем более для изучения НЛО. Не
до того им. И денег нет лишних. А к нам доехать с грузом, да  еще  с  такими
приборами и техникой - немало миллионов потратить надо. Верно рассуждаю?
   - Правильно, - кивнул я. - Стало быть, вы считаете, что мы жулики?
   - А кто теперь не жулик, скажем так? - вопросил Лисов. -  Все  помаленьку
тянут лишнее,  потому  что  иначе  не  прожить.  Кто  квартиры  грабит,  кто
прохожих, кто с завода автоматы уносит, кто мясо.  Одни  кошельки  вынимают,
другие заводы прихватизируют. Одни взятки берут, другие налогов  не  платят.
Все помаленьку жулят.
   - Стало быть, и вы тоже?
   - А куда я денусь? Тоже делаю кое-что не по  совести.  Грешен!  Но  чуток
поменьше других. И не во зло людям. Здесь, на Порченой, со злом нельзя жить.
Понимаешь?
   - Не очень. Я вот вчера думал, отчего "Бураны" не заводились? Вы сказали,
что мы со злом пришли...  Ну,  сказал  я  правду,  что  мы  не  геофизики  -
подумаешь, покаяние! - а "Бураны" завелись. Неужели этот ваш здешний Хозяин,
который распоряжается, работать моторам или нет, такой наивный парень?
   - Понимаешь, теза, это  не  он  наивный,  а  ты.  Во-первых,  потому  что
думаешь, будто тут кто-то живет и всем командует. Леший  или