они
успевали раскрыться при падении с такой высоты. Конечно, более реально  было
бы спуститься по направляющим рельсам лифта,  но  у  меня  не  было  желания
заниматься воздушной  акробатикой  забесплатно.  Тем  более  что,  спускаясь
слишком быстро, можно было свернуть себе шею, если лезть не спеша, то  можно
было не успеть до взрыва, запланированного Сарториусом.
   В общем, мы решили попробовать спуститься пешком, не торопясь. Валет даже
успел снарядить пулеметную ленту очередными 150 патронами. Его мы  поставили
в голову колонны и двинулись вперед по узкому туннелю-коридору. Сам я  пошел
сзади, метрах в десяти, а Ваню оставил позади себя на той же дистанции.  При
этом мне несколько раз приходила в голову шальная мысль вернуться и  все  же
попробовать ускорить наш спуск. Все время думалось о том,  что  будет,  если
впереди нас ждет непроходимый тупик или, например,  засада  коммандос,  если
они, допустим, как следует заглянули в шахту и толково вычислили,  на  каком
горизонте мы находимся. Но мне удалось отогнать от  себя  назойливые  позывы
вернуться к шахте.  Так  мы  все-таки  прошли  туннель-коридор  и  вышли  на
лестницу.
   По идее, эта лестница была прямым продолжением той, которая начиналась  в
отеле.  Но  тогда,  наверно,  мы  бы  уже  сейчас  слышали  топот  и  ругань
спускающихся по ней коммандос. За то время,  что  мы  валандались  в  лифте,
"тигры" вряд ли успели бы пройти всю лестницу, но находились бы в  двух-трех
маршах от нас. Однако их не было, и даже отзвуков их голосов на эту лестницу
не доносилось. Скорее всего она либо  была  перерезана  какой-то  заслонкой,
которую можно было отодвинуть, имея штатный пульт управления, либо  попросту
замурована. Надо попробовать добежать до  отметки  100  метров  раньше,  чем
"тигры" найдут способ отодвинуть или взорвать эту заслонку или  перегородку,
- такая идейка меня посетила. Но при этом, как ни странно,  опять  появилось
желание попробовать спуск через ствол шахты. Правда,  на  сей  раз  лишь  на
короткое время и относительно слабое.
   Но все же я остался очень доволен тем, что не поддался этому искушению  -
взорвать пол кабины и спускаться по направляющим.  Потому  что  в  то  самое
время, когда мы все-таки двинулись по лестнице,  ступени  изрядно  дрогнули,
послышался сперва отдаленный грохот и глухой треск, а затем нарастающий гул.
Спустя несколько секунд по ушам ударил лязг и скрежет, туча пыли, песчинок и
мелких камешков вылетела из хода,  ведущего  к  шахте  лифта,  а  затем  гул
удалился вниз, откуда еще через несколько секунд долетел  тяжкий  удар,  еще
раз сотрясший подземелье.
   ПЕШИЙ КОННОМУ НЕ ТОВАРИЩ
   Хотя мы не стали возвращаться и в шахту я не заглядывал,  можно  было  не
сомневаться, что все случилось  именно  так,  как  я  предполагал.  То  есть
заряды, заложенные "сорокинцами", обрушили в шахту  многие  тонны  породы  и
железобетона.  Эта  лавина  в  лепешку  расплющила  кабину  лифта,  обломала
стопоры, на которых кабина держалась, и провалилась  до  самого  дна  шахты,
засыпав ее ствол слоем камней и обломков  бетона  на  протяжении  не  одного
десятка метров. Наверно, та же участь постигла и вторую шахту,  по  которой,
надо думать, благополучно спустились вниз Сарториус с Ахмедом.
   Так или иначе, но теперь надежда была только на растерянность и возможные
потери среди "тигров" после взрыва, на лестницу  (точнее,  на  то,  что  она
впереди не замурована), да еще на неутомимость Вани и  Валета.  Я  прикинул,
что каждый лестничный марш опускал нас  по  вертикали  на  два  с  половиной
метра. Иными словами, нам надо было пройти примерно двадцать маршей, что,  в
общем, не так уж и много. "Тигры" проходили один марш  примерно  за  полторы
минуты - осторожничая, поскольку наверняка знали, что там, внизу,  находимся
мы, а потому их может ждать засада. Но на "тиграх" не было  такой  навьючки,
как на нас. Ваня и Валет, конечно, тащили куда  больше,  чем  я,  но  и  моя
выкладка со всеми прибамбасами заваливала за двадцать кило.  А  это  немало,
если их тащить по лестнице.
   Если биороботам было все равно, куда, зачем и с какой  нагрузкой  топать,
то я такого равнодушия не ощущал. Двигаясь позади Валета, шедшего впереди  с
пулеметом наперевес, и слыша за собой размеренные шаги  Вани,  я  помаленьку
размышлял насчет ближайших перспектив. А перспективы  были,  строго  говоря,
хреновые.
   Допустим, что мы добрались до горизонта 100. Поезд -  и  в  прямом,  и  в
переносном смысле - ушел. Мы даже  не  определим,  куда,  в  какой  туннель,
"направо" или "налево". Пойдем по шпалам наугад? Очень сомнительное решение!
Путешествовать по адскому лабиринту,  где  до  фига  всяческих  смертоносных
сюрпризов, где иной раз  шагу  нельзя  ступить  без  специального  пульта  -
причем, толком не зная, куда идешь и что, собственно, ищешь, - удовольствием
не назовешь. Да и чувство бессмысленности этого дела ощущалось все  сильнее.
Зачем забираться на 100-метровую глубину, если не  знаешь,  что  там  делать
дальше?  Может,  проще  поискать  какой-нибудь  более   простой   выход   на
поверхность? Правда,  что  делать  на  поверхности,  даже  если  принять  во
внимание мое некоторое знакомство с островом Хайди, фиг поймешь.
   Тем более что на Хайди президентствует  дон  Фелипе  Морено,  которого  я
когда-то запирал в туалете и поил водой из унитаза. Я уж не  говорю  о  том,
что на красного партизана Анхеля  Родригеса-Рамоса  досье  лежит  в  здешнем
министерстве безопасности. Да и нарушение правил воздушного движения за 1994
год на мне висит.  Ну  и  еще  всякая  мелочевка  типа  убиения  Сифилитика,
"койотов", "тигров", "джикеев"... Если все раскрутить, конечно.
   Ноги, однако,  топали  себе  и  топали.  Даже  не  сильно  уставали.  Так
постепенно миновали большую часть лестницы. Оставалось всего  два  марша  до
предполагаемого и промежуточного финиша, когда мне  вдруг  пришла  в  голову
леденящая душу мысль...
   А что, ежели Сарториус, желая получше подстраховаться, взорвал не  только
верхнюю, но и нижнюю часть шахты? Ведь предполагал же он такой вариант,  что
"тигры" погонятся за ним по лестнице, раз закупорил ее наверху? А  раз  так,
то мог и снизу завал устроить. Сейчас небось "тигры", уцелевшие при  взрыве,
разбирают руины.  Конечно,  они  могут  и  долго  провозиться,  но  могут  и
поспешить -  например,  пробить,  условно  говоря,  "заслонку"  направленным
взрывом. Мы же в это время будем стоять, упершись в стенку, и  ждать,  когда
они нас сверху прищучат.
   -  Вижу  проволоку,  -  доложил  Валет,  который   вышел   на   последнюю
промежуточную площадку и остановился. - Возможно наличие мин.
   Когда я подошел к нему, мне совсем поплохело.  Весь  пролет  был,  словно
паутиной, оплетен  проволокой.  И  колючей,  и  спиралью  Бруно  с  режущими
кромками, и гладкой, но от этого  не  менее  опасной.  Конечно,  можно  было
послать вперед Ваню с Валетом. Эти пошли бы, не  раздумывая,  но  терять  их
жалко. Без них меня отловят или угробят намного быстрее.
   - Жду приказа на разминирование, - сказал Валет.
   Но тут где-то наверху что-то  оглушительно  грохнуло.  Вслед  за  этим  я
услышал рокочущий гул, будто какой-то кретин многометрового  роста  проводит
гигантским  пальцем  по  великанской  стиральной  доске.  Гул   стремительно
нарастал. Я в доли секунды  сообразил,  что  чертовы  "тигры"  действительно
рванули "заслонку", пробив ее солидным кумулятивным зарядом, предназначенным
для того, чтобы прорываться в бетонные доты и иные  укрепления.  А  обломки,
которые образовались при этом или еще при "сорокинском" взрыве, рухнули вниз
и камнепадом катятся  сейчас  по  лестнице,  все  больше  набирая  скорость.
Какие-то из них, более плоские или  угловатые,  возможно,  и  застрянут,  но
более округлые будут катиться и катиться... Если хоть десятая часть  долетит
сюда, то нас расплющит в лепешку или разорвет в клочья. Впрочем,  даже  один
маленький булыжничек, докатившись до проволочной  паутины,  может  подорвать
спрятанные где-то мины - и нас не будет с гарантией.
   - Вверх! - заорал я.
   Спасение было на предыдущей "лифтовой"  площадке.  Мы  дружно  юркнули  в
боковой туннель, ведущий туда. Довольно вовремя  успели:  с  десяток  кусков
камня и бетона, размером от теннисного мяча до большого  школьного  глобуса,
запрыгали перед входом в туннель буквально через пять секунд после того, как
в  него  заскочил  Валет,  бежавший  последним.  Они  неслись  со  скоростью
курьерского поезда, ударялись о стены, крошились, раскалывались, но  тем  не
менее, миновали площадку и умчались вниз.
   - Ложись! - крикнул я и еще  раз  успел  вовремя.  Внизу,  на  "паутине",
послышался звон проволоки, по которой  ударил  камень,  а  затем  раскатисто
грохнул взрыв. Потом другой, третий, четвертый, пятый... Я,  лежа  на  полу,
открыл рот и зажал уши. Воздушная волна накатила сзади, толкнула в подметки,
немного дернула  по  бетону.  Потом  вырвалась  на  площадку  перед  дверями
лифтовых шахт, ударилась в стены, закрутилась и, ослабев,  откатилась  через
нас обратно на лестницу.
   На какое-то время стало тихо, только  откуда-то  еще  сыпалось  с  легким
шуршанием что-то мелкозернистое - не то песок, не то каменная крошка.
   Потом сверху послышались невнятные, искаженные  всякими  звукоотражениями
голоса, послышались шорохи, стуки, бряки. Наконец донеслись осторожные шаги.
"Тигры" полезли проверять лестницу. Идти им, если считать  с  самого  верха,
пришлось бы минут сорок, так что кое-какой запас времени у нас был.
   - Встать! - велел я. Валет и Ваня поднялись, после  чего  мы  вылезли  на
порядком поуродованную  и  усеянную  каменно-бетонными  осколками  лестницу.
Несмотря на то,  что  свет  наших  фонарей  вполне  могли  увидеть  наверху,
пришлось их все-таки включить. Слишком уж  стремно  было  топать  туда,  где
только что взорвались мины. Черт его знает, может, не все?!
   Когда фонарики осветили огромные выбоины в стенах и сводах, горы камня  и
бетона, обрушившиеся на лестницу и почти полностью завалившие последний марш
лестницы - если он вообще остался цел! - мне показалось, будто пролезть ниже
невозможно и нам остается только  дождаться  "тигров",  чтобы  организованно
сдаться в плен. Или героически сдохнуть, если в плен нас брать не захотят.
   Но Валет вместе со всем своим носимым арсеналом сумел-таки протиснуться в
какой-то совсем небольшой просвет между обломками, а мы с Ваней  последовали
за ним. Правда, дальше пришлось метра три ползти по-пластунски, причем  вниз
головой. Далее мы еще раз протиснулись между глыбами и  очутились  у  входа,
пешеходный туннель, который, как и все остальные на других этажах, по  идее,
вел к лифту. Однако здесь, на горизонте  100,  этот  туннель  пересекался  с
туннелем лопесовского метро. Точнее, он проходил над  ним.  В  правой  стене
пешеходного туннеля я увидел отверстие, в котором просматривались ступеньки.
   - Сюда, - указал я Валету, который было прошел мимо него.
   Валет послушно свернул, и следом за ним мы спустились  на  один  из  двух
небольших  перронов,  предназначавшихся  для  вагончиков  Лопеса.  Путь  был
одноколейный, а два  перрона  были  сделаны  на  тот  случай,  если  хозяину
придется воспользоваться не лифтом, а аварийной  лестницей,  по  которой  мы
пришли сюда. Тот перрон, который находился напротив нас, располагался  ближе
к лифту, и именно на него, должно быть, выбрались задолго до нас Сарториус и
все его присные.  Но  теперь  тут,  конечно,  никого  не  было,  а  вагончик
давным-давно сделал "ту-ту на Воркуту".
   Правда, в отличие от того, что я  предполагал,  нам  не  пришлось  решать
дилемму: "направо" или "налево". Справа от нас (если стоять лицом к рельсам)
туннель был наглухо завален, а слева - уходил неведомо куда.
   По всей логике вещей выходило, что нам надо идти как раз туда, где завал.
Как я предполагал,  Сарториус  наверняка  установил  фугасы  в  туннеле,  по
которому ушел его вагончик, и, оказавшись на безопасном расстоянии от  места
закладки,  подорвал  их  радиовзрывателем.  Соответственно,  этим  он  лишил
"тигров" возможности сразу же последовать за ним по  горячим  следам.  Кроме
того, он мог надеяться и на то, что коммандос не сразу поймут, что к чему, и
попрут в незаваленную часть туннеля, считая, что Сарториус ушел именно туда.
Более умные, возможно, сначала поглядят на план подземных  сооружений  (если
он у них, конечно, есть) и  попытаются  блокировать  те  подземные  станции,
которые могут быть на этой линии, чтобы перехватить его либо еще под землей,
либо уже на поверхности.
   Однако для нас с Ваней и Валетом это создало куда большие сложности,  чем
для "тигров". Я-то почти точно знал, что, отправившись в незаваленную  часть
туннеля, Сорокина  не  догоню.  Была  лишь  небольшая  надежда,  что  Сергей
Николаевич все-таки туда направился. Допустим, если счел "тигров" достаточно
умными и способными отличить свежий завал от  стародавнего.  Тогда  "тигры",
порадовавшись за свою проницательность,  станут  прикидывать  его  возможный
маршрут в обратном направлении, то есть "налево". Эта мыслишка давала  самый
мизерный повод сомневаться в  том,  что,  двигаясь  вправо,  в  незаваленный
туннель, мы все дальше уходим от, условно говоря, "своих". Но  вот  то,  что
где-то там, на этой единственной дороге, уводящей от  разгромленного  отеля,
нас будет поджидать "тигриная" засада, сомнению  не  подлежало.  Потому  что
совсем тупыми "тигры"  никогда  не  были  и  на  всякий  случай  обязательно
заблокируют туннель со всех направлений.
   Тем не менее, уйти можно было только туда  и  никуда  больше.  С  верхних
ярусов уже доносились звуки шагов. "Тигры" явно поторапливались и  шли  вниз
полубегом, уже не опасаясь ни мин, ни засад. "Камнепад",  который  произошел
после взрыва "заслонки", разминировал лестницу не хуже роты саперов.
   Нам тоже надо было спешить, но  в  отличие  от  "тигров"  нам  надо  было
держать ухо востро. Прежде всего потому, что Сарториус мог и здесь наставить
мин. Да и "тигры", при наличии у них вертолетов, быстренько разбросают своих
бойцов по всем близлежащим шахтам и бывшим асиендам Лопеса,  спустят  группы
на станции и запрут нас в этом крысином царстве.
   Я уже собрался дать команду прыгнуть с перрона на шпалы и даже  приподнял
было одну ногу, когда вдруг увидел тянущийся вдоль туннеля контактный рельс.
Мне даже показалось, будто от него исходит некое электрическое гудение.  Это
сразу заставило ногу остаться на месте. Мне вовсе не хотелось попробовать на
себе действие тока с напряжением в пару тысяч вольт.  Да  и  500  вольт  мне
казались непомерным излишеством.
   Где находится рубильник, обесточивающий контактную сеть, я  не  знал,  но
догадывался, что здесь его может и вовсе не быть.  Сорокин,  если  уехал  на
вагончике, вряд ли его отключил. Поэтому, чтоб невзначай  не  изжариться,  я
предпочел применить самый доступный для  меня  способ  отключения.  Загрузил
фугасную гранатку в окошко  подствольника  "М-203",  передернул,  приложился
вдоль туннеля, целясь в рельс на расстоянии примерно полста метров от  меня,
через инфракрасную оптику. Бац! Оранжевая  вспышка  плеснула  примерно  там,
куда я хотел попасть. Правда, попал я не совсем в рельс, а рядом с  ним,  но
нужный эффект был достигнут - взрыв разорвал его и даже малость загнул вверх
края. Теперь, спускаясь на путь, можно было не волноваться хотя бы  за  это.
Правда, откуда-то я знал, что  если  я  вырубил  ток  из  рельса  здесь,  то
где-нибудь впереди, на другом блок-участке, он может работать.  Какой  длины
эти самые участки, я понятия не имел, а потому не  мог  даже  приблизительно
прикинуть, сколько метров или километров смогу пройти спокойно  и  на  каком
метре меня, привыкшего к тому, что рельс обесточен, все-таки, убьет.
   В общем, мы попрыгали с платформы и в том же предбоевом порядке  -  Валет
впереди, я в середине, Ваня сзади - двинулись по туннелю.
   Наверно, если б я не загрузил мозги мыслью насчет того,  что  могу  вновь
угодить в такое место, где рельс находится под током, то думал бы  только  о
том, как побыстрее двигаться, чтоб подальше оторваться от тех "тигров",  что
надвигались со стороны лестницы. Однако эта самая мысль все время покалывала
и беспокоила, заставляя с надеждой бросать взгляды  на  стены:  нет  ли  тут
какого-нибудь бокового хода,  вентиляционной  шахты  или  галереи,  чтоб  не
топать по этой бесконечной трубе на глубине в 100  метров  под  поверхностью
земли. К тому же не худо было бы как-то сбить со следа "тигров". Пусть  сами
бегают по туннелям с включенной контактной сетью!
   Поначалу мне казалось, что моя розовая  мечта  так  мечтой  и  останется.
Своды, выложенные тюбингами, тянулись на сотни метров, и  сколько  бы  я  ни
шарил по ним фонариком, ничего, кроме этих сырых и  кое-где  растрескавшихся
бетонных фигулин, не видел. Кабели еще  были,  плафоны  освещения,  какие-то
крючья, вцементированные в бетон, - и больше ни шиша.
   Но внезапно луч фонаря Валета высветил слева проход,  закрытый  решеткой.
Посветив через решетку, мы увидели ступеньки, довольно  круто  поднимающиеся
вверх.
   Решетку запирал всего-навсего замок, который на Руси называют "амбарным".
Судя по его ржавости, этот замочек  висел  тут  давненько,  и  вряд  ли  его
когда-либо отпирали с тех пор, как повесили.
   Конечно, с этим замком  можно  было  просто  разобраться,  потратив  одну
ручную гранату. Но, во-первых, мне было  жалко  тратить  полезную  штуку  на
такое дерьмо, а во-вторых, взорванная решетка  могла  навести  на  наш  след
"тигров". Я по ним, честное слово, еще не соскучился.
   - Ваня, - распорядился я, - взять нож-пилку, оттянуть дужку  замка  вверх
насколько возможно и перепилить с правой стороны!
   - Есть, - ответил Ваня и  тут  же  взялся  за  работу.  Валет  поглядывал
вперед, а я назад, откуда вот-вот могли появиться  "тигры".  Пилил  Ваня  не
более пяти минут, но мне казалось, что прошло два часа,  не  меньше.  Хорошо
еще, что в кармане куртки, доставшейся мне  от  убитого  коммандос,  нашлась
пластинка мятной  жвачки.  Какой  именно  -  не  смотрел,  рекламировать  не
собираюсь. Главное, это жевание немного  успокоило  и  избавило  от  нервной
сухости во рту.
   Наши преследователи за это время действительно  приблизились  к  туннелю,
вышли на перрон, и там, уже метрах в пятистах от нас, суетливо забегали лучи
фонарей. "Тигры"  знакомились  с  местностью,  прикидывали,  куда  мы  могли
подеваться, и искали наши следы.
   Свои фонари мы предусмотрительно потушили, едва  только  заметили  первый
лучик света в той стороне,  поэтому  последние  три  миллиметра  дужки  Ваня
перепиливал на ощупь, если,  конечно,  у  него  не  включилось  инфракрасное
зрение. Скрежет пилки,  как  мне  казалось,  должен  был  долететь  до  ушей
коммандос, и поэтому я постарался заслонить Ваню спиной, чтоб хоть чуть-чуть
поглотить звук. Впрочем, "тигры", если и расслышали звук, то не придали  ему
значения, потому что он был достаточно слабый.
   - Готово, - доложил Ваня.
   - Поверни дужку и сними замок. Постарайся не  брякать!  Ваня  сделал  это
почти бесшумно. Теперь оставалось не заскрипеть решеткой.
   - Ружейное масло есть?
   - Есть, - отозвался Валет, - в кармане рюкзака с патронами.
   Кое-как мне удалось влить густоватое масло в петли решетки, и мы  открыли
ее очень нежно. "Тигры" со своими фонарями в это самое время толклись где-то
у завала.
   - Валет - головной, - объявил я, - двигаться вверх по лестнице до  выхода
в первый же горизонтальный коридор.
   - Принято, -  ответил  тот  и  без  страха  и  упрека  ступил  на  крутые
ступеньки.
   - Ваня - следом за ним.
   - Принято.
   Сам я в это время  приладил  замок  так,  что  перепиленная  дужка  самым
краешком заходила в его коробку, и залепил это место жвачкой.  Издали,  если
мимо идти, ни фига не  видно.  Надо  к  самому  носу  замок  поднести,  чтоб